"Посторонние" - читать интересную книгу автора (Саломатов Андрей)

3.

Во второй половине дня Дмитрий вышел из дома и отправился к автобусной остановке. Его слегка пошатывало от двухнедельной внутривенной диеты и голода, но выражение лица было предельно спокойным и сосредоточенным, словно он точно знал, куда и зачем идет, и не сомневался в успехе. В одной руке Самолетов держал зонт, в другой - кейс. Погода была столь же мерзкой, как и накануне. Правда, ветер и дождь прекратились, и в воздухе висела водяная пыль. Это совсем не было похоже на тот виртуальный рай, где Дмитрий с Анной провели более восьми лет. Тем не менее Самолетов уже свыкся с мыслью, что жизнь кинозвезды-миллионера с мировым именем закончилась и надо как-то приспосабливаться к существованию в реальном мире.

Самолетов дошел до конца дома и краем глаза заметил, как из-за угла вышел человек и последовал за ним. Дмитрий мельком подумал, что это всего лишь совпадение, и не стал оборачиваться, но человек шел за ним по пятам до самой автобусной остановки. И только остановившись, Самолетов развернулся и увидел, что это Анна.

– Ты где была? - разглядывая жену, спросил он. Вид у Анны был очень усталый, она сильно осунулась, под глазами темнели круги, а черты лица настолько обострились, что он испугался за нее.

– На вокзале, - не глядя на мужа, в воротник ответила Анна.

– Ты хотела уехать в Орел к родителям? У тебя же нет денег, - смягчившись, проговорил Дмитрий и почувствовал, как к горлу подступает комок. По ее покрасневшим припухшим векам он догадался, что она не спала или почти не спала, не обедала, не ужинала, не завтракала и, скорее всего, голодная все это время пробродила по вокзальным лабиринтам.

– Я не хотела идти домой, - ответила Анна и, помешкав, добавила: - Боялась. - Она наконец подняла взгляд и испытующе посмотрела на мужа. - Понимаешь… мне показалось, что я тебе больше не нужна.

В это время подошел автобус, и Дмитрий не успел ответить ей, что, впрочем, спасло его от сложных объяснений с примесью вранья и жалости.

– Иди домой, поспи, - забираясь в автобус, сказал он.

– Нет, я с тобой, - испуганно ответила Анна и последовала за мужем. - Я одна не пойду. - И только когда автобус тронулся, она вспомнила и спросила: - Можно?

В транспорте было много народа, и Дмитрий с Анной всю дорогу молчали. Анна частенько украдкой поглядывала на мужа, как будто изучала профиль, но едва он поворачивался, тут же опускала голову. Самолетов прекрасно понимал смысл и значение этих смущенных взглядов. Жена так и не получила ответа на свои сомнения, озвученные на остановке. Она не представляла, куда они едут, элементарно боялась, что Дмитрий во второй раз оставит ее на улице или в метро и на этот раз уйдет навсегда.

Через полтора часа Самолетовы добрались до тихой улочки, где находился институт, и Анна наконец робко поинтересовалась:

– Зачем мы сюда?

– Нужно, - раскрывая зонт, сурово ответил Дмитрий. В его планы не входило посвящать жену в подробности задуманной операции, но она была с ним, и это меняло дело. - Я хочу скачать всю информацию, которую они получили от нашего эксперимента, а у них в компьютере уничтожить ее, - пояснил Самолетов, и супруги двинулись вдоль бесконечного железобетонного забора. - Если эти данные им нужны, я предложу выкупить их. Если нет, хотя бы узнаю, что они из нас выудили. А может, удастся продать информацию на телевидение. Я вчера перечитал договор. Там написано: мы обязуемся не разглашать цели эксперимента.

– Можно подумать, эти цели нам известны, - сказала Анна.

– Вот именно, - ответил Дмитрий. - Это значит, они боятся, что мы проболтаемся. Пароль я запомнил, ассистентка ввела его при мне, перед началом эксперимента. Пароли вообще дурацкая штука. Выбирают что-нибудь попроще, чтобы не забыть. Это же не Министерство обороны и даже не служба безопасности. Паршивый институтишко, никакой дисциплины.

– Нас туда не пустят, - еще не разобравшись в замыслах мужа, проговорила Анна. - Там охрана.

– Предусмотрел, - коротко ответил Самолетов.

– Нас арестуют, это же воровство, - испуганно проговорила Анна.

– Может быть, - согласился Дмитрий. - Хотя я и это продумал. Если они делали что-то незаконное, значит, постараются не поднимать шума.

– А если все законно и мы попадемся? - не унималась жена.

– И это вероятно. Я тебя не тащу. Поезжай домой, - начиная раздражаться, ответил Самолетов и с досадой добавил: - Надо было тебе сразу остаться. Лично мне терять нечего.

– Мне тоже нечего, - немного помолчав, со вздохом ответила Анна. - Я пойду с тобой.

– Тогда делай, как я скажу, и никакой самодеятельности, - взглянув на жену, сказал Дмитрий и раскрыл перед ней ворота института. - Если повезет, все будет хорошо.

Они подошли к зданию, и Самолетов на несколько секунд задержался у входа. Он достал из кейса договор и убрал зонт. В кейсе у него громыхнуло что-то тяжелое, и Анна вопросительно взглянула на мужа.

– Делай, как я скажу, - тихо повторил Дмитрий, и они вошли внутрь.

Самолетов подошел к молодому, здоровому, как бык, охраннику, предъявил ему бумаги и пояснил:

– Нам к профессору Парамонову, он нас ждет. Мы участвуем в эксперименте. Вот договор с институтом. Мы - муж и жена. Ах, да, - спохватился Дмитрий. Он достал паспорт, протянул охраннику и как можно спокойнее обратился к Анне: - Давай свои документы, нас давно ждут.

– Охранник взглянул на фотографии, затем на оригиналы и сверил фамилии с теми, что значились в договоре. Во время этой тяжелой, томительной процедуры Анна старалась не смотреть на вооруженного бугая и делала вид, что изучает на стене объявления для сотрудников института.

Эта минута, пока охранник разглядывал документы, показалась Самолетовым бесконечной. Они еще ничего не успели сделать, и если бы их разоблачили, то самое большее - выгнали бы на улицу. Тем не менее и Дмитрий, и Анна ужасно волновались, словно уже совершили тяжкое преступление. Возможно, поэтому охранник долго не выпускал из рук договор, но наконец вернул Дмитрию бумаги и, следуя инструкции, равнодушно спросил:

– Знаете, куда идти?

– Конечно, - поспешил уверить его Самолетов. - Мы не в первый раз. - Для полного правдоподобия он собрался было по-доброму пошутить по поводу солидных габаритов охранника, но тот презрительно отвернулся, и Дмитрий благоразумно отказался от этой идеи.

Они поднялись на второй этаж и пошли по длинному стерильному коридору в сторону лаборатории. Дмитрий мысленно молил Бога, чтобы не встретить кого-нибудь из знакомых и тем более самого руководителя проекта.

– Можно спрятаться в туалете, - частично разгадав план мужа, прошептала Анна.

– Нельзя, - торопливо и так же шепотом ответил Дмитрий. - Вечером его моют. Помнишь, в первый день я искал кабинет Парамонова и открыл дверь напротив? Это оказалась щитовая. В ней можно отсидеться, там же отключим свет и сигнализацию. Только я не знаю, открыта она или нет.

Так никого и не встретив, они дошли до кабинета руководителя проекта, и Дмитрий взялся за ручку двери, на которой висела табличка «Посторонним вход воспрещен». Анну даже передернуло от воспоминания о злополучной двери, из-за которой они вернулись в реальный мир. Но все обошлось благополучно. Щитовая оказалась незапертой, и Самолетовы быстро заскочили в сумрачное, пахнущее свежей краской и какой-то вонючей дрянью помещение.

Прикрыв за собой дверь, Дмитрий включил свет и окинул комнату взглядом. По всему периметру щитовая была заставлена громоздкими металлическими шкафами. Спиной друг к другу четыре таких же железных гроба стояли посреди комнаты. За ними удобно было прятаться, но так же легко было и обнаружить их. Посреди щитовой стоял большой железный стол, заставленный банками с красками и бутылями. Похоже было, что это помещении использовали и как обычную подсобку.

Усмотрев в углу между шкафами небольшую нишу, Самолетов кивнул на нее и шепотом скомандовал:

– Быстро туда!

Дождавшись, когда Анна забралась в щель, Дмитрий потушил свет и на ощупь проделал тот же путь.

Не прошло и пятнадцати минут, как дверь щитовой открылась, и Самолетовы услышали визгливый женский голос:

– Несите пока сюда. В бельевой ремонт. Завтра подсохнет и перетащим туда.

Зажегся свет, и Дмитрий с Анной услышали шарканье ног, многократный стук об пол картонных коробок и обрывки фраз: «Вон туда…», «Ставь, ставь…», «Отойди, задавлю!». Затем свет снова погас, дверь закрылась, и в наступившей тишине раздался тихий скрежет ключа в замке.

– Порядок, - когда все стихло, прошептал Самолетов.

– Они нас закрыли, - с тревогой в голосе проговорила Анна.

– Это очень хорошо, - ответил Дмитрий. - Дверь обычная, замок простой, против монтировки не устоит. Против лома нет приема, - тихо рассмеялся Самолетов. - В лаборатории сегодня никто дежурить не будет. Вряд ли они успели подобрать кого-нибудь для эксперимента. Помнишь, нас мурыжили целых три дня. Все просто, как апельсин.

– Все равно я боюсь, - сказала Анна и посильнее прижалась к мужу.

– Я тоже, - сознался Дмитрий, хотя в голосе его чувствовалась какая-то неуместная веселость. - Только бояться уже поздно. Представляешь, мы сейчас начнем колотить в дверь и просить, чтобы нас выпустили. А когда откроют, скажем: «Извините, мы случайно забрались в щитовую и уснули в углу».

– И нас просто выгонят… - с надеждой начала Анна, но Дмитрий довольно грубо перебил ее:

– Все! Лучше садись, поспи. Ждать придется долго.

И ждать действительно пришлось долго. Анна как можно удобнее устроилась на грязном полу и почти моментально уснула. Самолетов уселся рядом с ней, слушал ее ровное посапывание и размышлял о надписи «Посторонним вход воспрещен». После того рокового вечера в ресторане «Астория» она приобрела для него куда более глубокий, философский смысл и сделалась чем-то вроде клейма первочеловека, пострадавшего от собственного неуемного любопытства. В конце концов, Дмитрий задумался о запретах в целом, которые по чьей-то подсказке свыше или по наитию человечество собственноручно накладывало на себя испокон веков и тем самым ограждало от многих несвоевременных шагов. Эта простая дверная табличка натолкнула Дмитрия на мысль, что любой запрет, озвученный или выраженный графически, - это не что иное, как указательный знак на стыках соседствующих миров, за которым находится лаз, соединяющий эти миры. И нарушив любой запрет, человек всего лишь перемещается из одной реальности в другую. Как это произошло с ним и Анной в виртуальном мире, и как это может произойти с ними сейчас, если их поймают и посадят в тюрьму. Правда, более страшной реальности, чем лишение свободы, Самолетов себе не представлял.

В щитовой царила кромешная темнота. Исчезла даже светлая полоска под дверью, что говорило о позднем времени. Дмитрий посмотрел на часы, и они высветили - 22:43. Самолетов подумал, что если начать прямо сейчас, то они вполне успеют добраться домой на городском транспорте. Он потряс Анну за плечо, и она тут же проснулась. За время сна она позабыла, что они прячутся в Институте мозга, и громко пожаловалась:

– Все тело болит. Дима, где мы?

– Тихо, тихо. - Желая успокоить жену, он ласково погладил ее по плечу и напомнил: - Мы в щитовой. Вспомнила? Вставай, нам пора. Все давно ушли.

– Боже мой, - всполошилась Анна и сама испугалась своего голоса. После этого она старалась говорить исключительно шепотом. - Почему у меня так сильно болит живот? - поднимаясь на ноги, спросила она. - Наверное, это от голода, да?

– Наверное, - выбираясь с кейсом из угла, усмехнулся Самолетов. Затем он помог жене и, сослепу наткнувшись на железный угол стола, громко выругался: - Черт! Я забыл взять фонарик! Вот что значит непрофессионал. Придется включать свет.

– Не шуми! - испуганно прошипела Анна и, наткнувшись бедром на тот же угол, вскрикнула: - Ой! Черт!

– Стой здесь, - распорядился Дмитрий. - А то пока я доберусь до выключателя, ты успеешь что-нибудь себе сломать.

Самолетов осторожно дошел до двери, включил свет, и после чернильной темноты они с Анной на какое-то время буквально ослепли. Перед глазами у Дмитрия еще плавали красно-синие круги, но он вернулся и осторожно уложил кейс на стол. При этом ему пришлось подвинуть несколько банок с красками и пятилитровую бутыль с прозрачной жидкостью. После этого Самолетов достал из чемоданчика плоскогубцы, отвертку и маленькие кусачки с резиновыми изоляторами на ручках.

– А ты сумеешь отключить сигнализацию? - с сомнением поинтересовалась Анна.

– Не знаю, - честно признался Дмитрий и подошел к одному из железных шкафов, на котором красной краской были начертаны две разящие молнии и предупреждающая надпись: «Не влезай, убьет!».

Самолетов открыл шкаф и даже удивился, как безобидно выглядели потроха этого железного убийцы со зловещим предупреждением. На некоторых кронштейнах виднелись какие-то загадочные буквы и цифры, но Дмитрию не удалось расшифровать ни одной надписи. Единственное, что здесь выглядело более или менее знакомым, - это большие керамические предохранители.

– Как ты думаешь, если я отключу во всем здании свет, в темноте мы сумеем отыскать нашу лабораторию? - обратился он к жене. - По-другому сигнализацию не отключить!

– Сумеем, я помню, где она находится, - уверенно ответила Анна и вдруг выдала нечто такое, от чего у Самолетова чуть не случилась истерика. - Только без электричества ты не включишь компьютер. К тому же охранник наверняка смотрит телевизор и переполошится.

Дмитрий едва сдержался, чтобы не накричать на жену, которая всего лишь высказала здравую мысль. Взяв себя в руки, он растерянно посмотрел на нее, затем растерянность на его лице сменила ярость, и Самолетов швырнул бесполезные инструменты на пол. Он вдруг совершенно ясно осознал, что не готов к операции, а значит, ничего у него не выйдет, и они напрасно рискуют свободой, а может, и жизнью.

– Я не знаю, как отключить эту сволочную сигнализацию, и есть ли она вообще в этом железном гробу, - упавшим голосом произнес Дмитрий и посмотрел на жену. При этом он лихорадочно искал выход из положения, пока ответ, пусть и сомнительный, не вызрел в его мозгу. - С охранником - черт с ним! Сам он сюда чинить свет не полезет, будет звонить начальству, в конце концов, вызовет электрика. - Пока он это говорил, новый план принял окончательную форму, Самолетов перевел дух и уже спокойнее продолжил: - Я не собираюсь переписывать информацию на диски. За это время можно успеть вырвать из компьютеров блоки памяти и смотаться. Уж это-то я смогу. Потом мы откроем окно и уйдем задами. Правда… - Дмитрий посмотрел на жену, запнулся и тихо закончил: - Придется прыгать со второго этажа.

Неожиданно Анна заплакала и этим еще больше разозлила Самолетова.

– Зачем мы сюда приехали? - едва слышно прошептала она. - Мы бы привыкли… мы же жили…

– Я тебя сюда с собой не тащил, - чеканя каждое слово, с ненавистью ответил Дмитрий. Он вдруг принялся открывать все шкафы подряд и, явно юродствуя, продолжил: - Да, я идиот. Идиот абсолютно во всем. Это я сорвал эксперимент, я привез тебя сюда. Я снова открыл дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», я же залез в этот подлый шкаф, на котором написано, что залезать в него нельзя. И при этом я не могу отключить сигнализацию! - Он остановился и всплеснул руками. - Я придурок! Подонок! Как тебе больше нравится?

– Никак, - вытирая нос, ответила Анна. - Мы бы привыкли…

– Я все равно сделаю, что задумал, - не обращая внимания на ее слова, сказал Самолетов. - Потому что, ко всему прочему, я упрямый и больше не хочу так жить. Не хочу привыкать. НЕ ХОЧУ! - истерично закричал Дмитрий. Он быстро подошел к кейсу и схватил монтировку.

– Не ори, не ори, не ори, нас услышат! - не переставала повторять Анна. Она бросилась к осатаневшему мужу, но было поздно. Самолетов уже вернулся к шкафу, размахнулся и со всей силы ударил монтировкой по предохранителям.

– Не надо, Дима! Не надо, - в последний момент закричала Анна. Целый сноп искр отбросил Дмитрия назад, и он навзничь упал на железный стол. Одновременно мигнул и погас свет, бутыль на столе качнулась, полетела на пол и вдребезги разбилась между двумя большими картонными коробками с бельем. Щитовая сразу наполнилась удушливым запахом бензина и спирта, той самой смесью, которую по распоряжению Парамонова приготовила лаборантка.

Закрывая лицо руками, Самолетов отскочил от искрящего шкафа, но поскользнулся в пролитой жидкости и, стараясь удержать равновесие, отчаянно замахал руками. Он грохнулся в лужу в тот самый момент, когда горючая смесь полыхнула от искры красно-синим пламенем и огонь почти сразу охватил все пространство комнаты.

Истошно вопили оба, и Дмитрий, и Анна. Самолетов корчился в огне и даже не пытался подняться и выскочить из пламени. Он лишь вертелся в огромной горящей луже, перекатывался с боку на бок, со спины на живот и по-звериному выл, пока не потерял сознание. Анна же, отрезанная от запертой двери стеной огня, инстинктивно подалась назад в угол, где совсем недавно спала. Она забилась в него, сползла по стене на пол и обхватила голову руками. Какое-то время Анна еще жалобно упрекала мужа, просила его одуматься и звала на помощь. Затем едкий, ядовитый дым заполнил ее легкие, она закашлялась и замолчала.

Охранник на первом этаже не слышал криков Анны и Дмитрия Самолетовых. В его стеклянном скворечнике с кондиционером громко работал телевизор на аккумуляторных батареях, а сам он лежал на топчане, посасывал из бутылки пиво и сонно щурился на юную красавицу, восходящую кинозвезду, поразительно напоминавшую Анну в молодости.