Андрей Никитин Остановка в Чапоме

К ЧИТАТЕЛЮ

Далеко от Москвы, в южной части Кольского полуострова, лежит Терский берег, пересеченный Полярным кругом. Жизнь здесь нелегка, природа сурова, однако первые русские поселенцы пришли сюда даже раньше, чем вышли на Северную Двину и начали заселять Летний и Зимний берега Белого моря. От тех первых насельников и пошел крепкий род терских поморов.

В мою жизнь Терский берег вошел более двадцати лет назад. Я открывал его как путешественник, изучал его и вел там раскопки как археолог и палеогеограф, описывал его как журналист и писатель и размышлял над проблемами его хозяйства и быта как человек, для которого не безразличны судьбы окружающих его людей и процессы, происходящие в обществе, в котором он живет.

Впервые на Берег мне довелось ступить в самые трудные для него годы, когда велось планомерное уничтожение древних поморских сел, ровесников Москвы, когда людей вынуждали покидать родную землю и уходить в города, когда казалось, что вековечному поморскому корню приходит конец. Но я видел и другое - что люди не смирялись, они продолжали бороться за право жить на своей земле и в своем доме, за право самим выбирать свое будущее. Привыкнув всю жизнь единоборствовать со стихиями, терпеливо пережидать ненастье, свалившийся на них произвол поморы восприняли как очередное стихийное бедствие, которое надо пережить. Сами они жили в ладу с землей и с морем, верили в собственные силы, их не страшил тяжелый труд, поэтому, несмотря на невзгоды времени, они сохранили надежду на лучшее будущее, которое готовы были строить своими руками, только бы им в этом не препятствовали.

Похоже, это время наступило. Оно пришло вместе с новым поколением, которое не могло и не хотело жить по-старому, с новыми идеями и с новыми требованиями к обществу и к человеку, привело к яростным схваткам между сторонниками и противниками нового курса. Терский берег не остался в стороне от перестройки. Не побоюсь сказать, что там она началась даже раньше, чем была во всеуслышание объявлена с высоких трибун, потому что призыв к ней на самом деле был констатацией уже далеко зашедших процессов в обществе и в государстве.

Но эта книга не только о перестройке. Перестройка - всего лишь определение процесса, характерного для данного отрезка времени, который имеет свое начало и свой конец. Эта книга о людях, о человеке и его месте в природе и в обществе. Четыре тетради северного дневника - четыре временных среза и четыре узла проблем. Они показывают, что волновало людей двадцать лет назад - и что теперь; как жили тогда - как хотим жить завтра; о чем думали в те годы - и с какими мерками подходим к себе и к окружающему сейчас. Здесь летопись забот и свершений, человеческие характеры и судьбы, борьба страстей, мечты и ошибки, даже уголовная хроника, потому что из всего этого и состоит жизнь. Мои записки рассказывают о людях маленького кусочка России, которые живут одной жизнью и одними заботами со всей нашей страной. И в этом плане они - я надеюсь! - могут послужить читателю "к познанию России", как назвал последний труд своей жизни замечательный русский ученый и мыслитель Д. И. Менделеев.

Декабрь 1987 г.

Андрей Никитин