"Ступени" - читать интересную книгу автора (Ливадный Андрей)Глава 1Стояла летняя жара, стекла в машине опущены, теплый ветер овевает лицо, асфальт дороги в рытвинах, я веду медленно, огибая особо глубокие выбоины. Блочная девятиэтажка приближается, растет, она стоит на взгорке, резко выделяясь среди остальных коробок спального микрорайона. – Лана, я не могу понять, зачем тебе это нужно? Что вообще твориться в последнее время? Она посмотрела на меня, с укоризной и вызовом. – Андрюша, ты можешь не задавать сейчас вопросов? Или для нас двести долларов – запредельная сумма? – Да не в деньгах дело, милая! – Я был задет за живое. – Он же мошенник! – У него диплом ЮНЕСКО. – Веско возразила Лана. – Бред!.. – Я отвлекся от дороги. – Хочешь, сделаю тебе такой же на компьютере? – Давай не будем усложнять? – В голосе Ланы теперь сквозило неподдельное раздражение. – Ладно. Усложнять не будем. – Я вздохнул. То же упрямый. Действительно, что означают эти двести долларов на фоне наших отношений? Но мое возмущение, неприятие, первая негативная реакция действительно не имела никакого отношения к деньгам. Я материалист. Мы оба родились в Советском Союзе, прошли трудной дорогой становления нашей семьи, которое пришлось на чудовищные для страны девяностые годы, и я в борьбе за выживание растерял остатки веры в людей. Да, именно так, без преувеличений. И потому сейчас видел перед собой не «учителя», как называла его Лана, а обыкновенного мошенника, пройдоху, который не лечит людей, не обучает их тайнам иных, тонких материй, а… Я мысленно махнул рукой. Кстати, относительно заезжего, появляющегося у нас в городе лишь периодически «биоэнергетика», я не ошибся. Но об этом позже. Ошибался я по другому поводу, ибо не знал, даже предполагать не мог, куда заведет меня личная дорога самопознания. Нет. Стоп. Обо всем по порядку. – Хорошо, – согласился я. – Ты права, милая, не будем спорить. Хочешь учиться – учись. Но я тоже хочу… Познакомится с твоим наставником. Лана посмотрела на меня с подозрением. Уж не ревность ли? Нет. Я не ревновал. Все обстояло много хуже. Невежество и гордыня говорили во мне. Но это сейчас, оглядываясь на пройденный путь, я начинаю анализировать, осознавать подоплеку тех или иных поступков, порывов, мыслей, а тогда во мне крепко засело одно желание – развенчать способности этого «биоэнергетика», разбить вдребезги любое его утверждение с помощью логики и нехитрого приема. С детства, начиная с пяти лет, у меня случаются регулярные приступы сильнейшей головной боли. Ни один врач на протяжении многих лет ни разу не смог поставить внятного диагноза, толком объяснить, что происходит со мной во время подобных приступов? Ни томография, ни снимки черепа ничего не сказали. – Зачем тебе встречаться с ним? – Задала закономерный вопрос Лана. – Не доверяешь? – В ее голосе по-прежнему звучали обида и вызов. – Успокойся милая. Если он так хорош, пусть определит причину моих приступов. Только не говори ему ничего заранее. Он ведь должен сам сообщить мне, что именно не в порядке в организме, верно? Лана некоторое время молчала. Я переключил передачу. Машина медленно ползла по крутому подъему дороги. – Хорошо. Я спрошу Анатолия Викторовича. Думаю, он тебя примет. Только без провокаций, ладно? Я кивнул. Трудно изменять жизнь. Особенно когда перемены долго – И все же зачем тебе это? Должна же быть цель… – Предпринял я последнюю попытку найти разумное объяснение внезапному увлечению Ланы – Не знаю. Не цель, Андрюша. – Она подбирала слова, чтобы высказать трудно объяснимое. Я притормозил у подъезда, заглушил двигатель, чтобы не перегревался на жаре. – Это потребность. Моя внутренняя потребность, понимаешь? – Понимаю. Извини, больше не буду. Просто я не верю. – Я знаю. – Все милая. Забыли. Иди, а то опоздаешь. Лана засыпала. Зыбкая грань между сном и явью в последнее время растягивалась, уснуть как раньше – крепко и быстро не удавалось. Одолевали мысли. Она понимала: что-то происходит с ней или вокруг нее. Интуитивное чувство не несло конкретной информации, лишь порождало дискомфортное состояние тревожного ожидания Мрак. Ровное дыхание мужа. Тишина в квартире. Лана не засыпала, ее сознание незаметно начало проникать в некое иное пространство, но она не чувствовала этого, полагая, что лежит не в силах уснуть… … Поначалу все действительно походило на сон. Кружилась голова. От страха и безмерного восторга все сжималось внутри, мысли то начинали путаться, то прояснялись до кристальной, восторженной ясности. Такое состояние не назовешь, не определишь термином, не опишешь в словах, его можно только почувствовать, пережить. Свободный, бестелесный полет через пространство, где нет звезд, а властвуют энергии. Зрение не исчезает, но переходит на иной порог восприятия, когда начинаешь осознавать, Жутковато, жутковато и прекрасно. Дрожь уже не ползет по телу, щекотливый холодок теперь субъективное, фантомное ощущение, ибо тела физического нет, оно осталось… далеко. Спит. Многие явления воспринимались интуитивно. В рассудке путались, не находя четкой взаимосвязи, обрывочные данные из десятков прочитанных книг, посвященных вопросам эзотерики. Да, она искала. Искала хоть какое-то правдоподобное, либо рациональное объяснение происходящему с ней, этим внезапным, неконтролируемым выходам в Как же найти дорогу, направление, не заплутать в открывшейся Бездне? Есть ли тут ориентиры? Или полет среди пустоты и бесконечности лишь иллюзия? Нет. Стоило подумать об ориентирах, как разум начал воспринимать энергетику окружающего пространства, а душа вновь сжалась в щемящем предчувствии грядущих событий. Энергии разных оттенков (значение цветовой гаммы пока оставалось непонятным) окружали ее, не нанося вреда. Вольно или невольно вспоминались слова нынешнего наставника, утверждавшего, что видит в своей ученице скрытый до поры потенциал, и сарказм Андрея, утверждающего, что всякого рода явления, не относящиеся к реальной физике – это вздор. Внезапно в поле зрения Ланы попала нечто материальное. Мираж? Очередная выходка сознания? Нет… По мере приближения все явственнее очерчивался контур небольшой площадки перед входом в сумеречный тоннель. Взглянув по сторонам, Лана поняла, что подобие скалы, в которой и был проложен проход, в буквальном смысле Картину можно было сравнить лишь с видом астероида, окруженного бездной космического пространства, но проскользнувшая аналогия являлась лишь сравнительным образом, не более. Лана уже не помышляла о том, что спит. Может быть, в реальном, физическом мире она и уснула, но все открывшееся взгляду не принадлежало тривиальному сновидению. Первое впечатление зачастую оказывается наиболее сильным, оно закрепляется в сознании, ассоциируясь с определенным образом, даже в том случае, если более позднее, подробное рассмотрение выявляет новые детали… Говоря проще, в сознании Ланы данное место надолго получило название «тоннель», хотя со временем стало ясно, что проход в скале лишь малая часть внушительного по размерам… Нет, осознание происходило постепенно, а сейчас, опустившись до уровня площадки, она увидела именно устье тоннеля, окруженного скалами, которые при взгляде вверх сливались с чернотой Бездны, вновь утратившей многоцветье полнящих ее энергий. Было тихо, сумеречно, немного жутковато, – именно такими ощущениями наполнилось первое свидание с загадочным местом. Площадка, на которой стояла Лана, оказалась огромной по размерам. Приближаясь, она действительно видела проход в скалах, но сейчас, оглядевшись по сторонам, внезапно поняла, что не знает в каком направлении идти. Секундная нерешительность выявила еще одно странное явление. Свет. Слабый рассеянный свет озарял небольшой участок скалы и каменистой тверди под ногами; поначалу Лана решила, что сияние исходит со стороны виденного ею устья тоннеля, но оказалось что это не так – слабый свет исходил от нее самой!.. Поборов нерешительность, движимая любопытством, которое оказалось сильнее справедливых опасений, она пошла вдоль скал, в надежде отыскать проход. … Устье тоннеля открылось внезапно: за очередным выступом скал высилось нечто, напоминающее вход в бункер, правильные геометрические формы явно свидетельствовали, что сам проход и обрамляющие его скалы прошли обработку, оставалось непонятно, кто создал тоннель, и какой инструмент при этом использовался? Лана подошла к входу. Исходящее от нее слабое сияние позволило рассмотреть, что расположено внутри. При внимательном рассмотрении постройка оказалась массивной, сложенной из плотно пригнанных друг к другу, шероховатых каменных блоков. Сразу за входом (который когда-то перекрывался каменной плитой) начиналась уводящая вверх, сумеречная, загадочная лестница. Ее ступени выглядели необычно, каждая представляла собой длинную площадку, нужно было сделать несколько шагов, чтобы дойти до очередного подъема, к тому же площадки-ступени имели вид трапеций и таким образом «лестница» совершала плавный поворот, по мере подъема… Вздрогнув, Лана открыла глаза. Утро… Раннее утро: с улицы доносились соловьиные трели, значит приблизительно часов пять… Она встала, босые ноги коснулись пола, оглянувшись, убедилась, что Андрей крепко спит, и, стараясь не шуметь, спустилась на первый этаж квартиры в столовую. Крепкий кофе постепенно прояснил мысли, изгнал остатки сонной одури, но все пережитое Лана прикурила, чувствуя, как мелко дрожат кончики пальцев. Все тело ломило, словно она только что занималась тяжелыми физическими упражнениями. Довольно странное, необычное состояние, учитывая, что ты только проснулся. Кофе остывал. Сигарета тлела меж пальцев, но Лана не замечала этого: погрузившись в глубокую задумчивость, она старалась понять, насколько важны произошедшие с ней события? Для ясного вразумительного ответа явно не хватало информации, но яркость впечатлений, вкупе со странным физическим состоянием настораживала, отгоняла саму возможность списать происходящее на странный, необъяснимый сон и успокоиться на этом… Наверху раздались осторожные шаги, но Лана продолжала сидеть в глубокой задумчивости. Эта ночь запомнилась мне надолго. Конечно, позже я получал и более яркие впечатление, но данное событие явилось первым в длинной цепи неординарных происшествий, к которым, как выяснилось, моя психика была практически не готова. Несмотря на богатое воображение, я редко вижу яркие, запоминающиеся до мельчайших деталей сны. Никогда, сколько себя помню, не просыпался в холодном поту от кошмаров, но видно все когда-то случается с человеком впервые. …Я увидел смерч. Что удивительно – вокруг не присутствовало никакого рельефа, будто я стоял в воздухе, но, вопреки зрительному восприятию, ощущал под ногами твердь!.. Смерч выглядел как мутное уплотнение воздуха, он вращался стремительно, но я не чувствовал ни малейшего дуновения ветерка. Когда раздался голос я, честно говоря, вздрогнул всем телом, почувствовав это даже сквозь сон. Мне был задан единственный вопрос, походивший на раскат грома, в котором лишь отдаленно угадывался смысл искаженных слов: – Как ни странно я сразу понял о ком идет речь. Меня спрашивали о Лане, и причиной вопроса, очевидно, являлись ее занятия… Я ответил, практически не задумываясь, потому что знал, если Лана ставит перед собой определенную цель, то обязательно добивается ее. – Да. Мой односложный ответ, похоже, вполне удовлетворил непонятную силу, – смерч исчез так же внезапно, как и появился, только вот я остался стоять в полной неопределенности, среди безликого пространства, ноги по-прежнему ощущали твердь, но взгляд терялся, не находя видимой опоры: куда ни глянь всюду полупрозрачная пелена, словно меня окружал туман или дымка, из которой вдруг стало Присмотревшись, я понял, что вокруг меня, кривляясь, прыгают странные, отвратительные существа, похожие на маленьких бесов. Не знаю откуда возникли эти образы, возможно, сработала подсознательная память, в детстве я конечно читал сказки и видел иллюстрации к ним, но в данном случае маленькие существа выглядели – Она хочет? Она действительно хочет? Мое терпение лопнуло. Даже во сне, оказывается, есть предел естественному конформизму: если смерч я воспринял с удивлением, то эти создания вызывали у меня чувство стойкого отвращения, неприязни, их кривляние казалось несносным, а попытка одного укусить меня за ногу, наконец, пробудила ответную реакцию: я начал пинать их, расшвыривая в стороны… Секундой позже я проснулся. Широко открыв глаза, я лежал, и реальность медленно возвращалась в рассудок вместе с ощущением ледяных капель пота, утреннего света, пробивающегося сквозь неплотно закрытые жалюзи, и доносящихся с улицы, из зарослей посаженного нами несколько лет назад шиповника, соловьиных трелей. Часов пять утра… Я машинально протянул руку, коснувшись прохладной простыни. Ланы рядом не было. Спустившись в столовую, я увидел Лану: она сидела в глубокой задумчивости, рядом стояла чашка с остывшим кофе, в пепельнице истекала сизым дымком истлевшая до самого фильтра сигарета. Увидев меня, она почему-то вздрогнула и спросила: – Что случилось Андрюша? Еще рано. Спал бы… Я прошел за стойку, сделал себе кофе, и ответил: – Сон приснился. Какой-то странный… Лана неожиданного встрепенулась. – Сон? Расскажи, пожалуйста? – В ее глазах сверкнула требовательная искорка. – Да чушь всякая сниться. А ты почему не спишь? Она не ответила на заданный вопрос. – Андрей, пожалуйста, расскажи. Это… важно. – Да действительно. – Я поставил кофе, взглянул на Лану и добавил: – Сон касался тебя, милая, но вот я мало что понял. Мне кажется это все бред, несуразица. Можешь представить – какой-то голос спрашивал у меня: действительно ли ты стремишься обрести знания? Лана побледнела. Я еще никогда не видел ее такой растерянной. Готовые сорваться с губ ироничные замечания застряли в пересохшем горле. Мне почему-то расхотелось шутить. В тот день я попал на прием к «биоэнергетику». Было смешно, каюсь. Он заставил меня закрыть глаза, включил спокойную музыку и прямо заявил, что сейчас он меня «загипнотизирует». Я послушно исполнил его указания и уставился в розоватую темноту. Через некоторое время, когда на фоне черноты перестали плавать розоватые пятна, мне стало интересно, что он делает? Чуть-чуть, слегка приоткрыв веки, я увидел, как он производит пассы руками, при этом растопыренные пальцы «биоэнергетика» едва не касались моего лица; на миг даже промелькнула мысль: сейчас ему надоест хватать воздух, – как вцепиться мне в голову… Ладно. Мысль задавил, опять смежил веки, смотрю в темноту, стараюсь даже не думать о нем. Примерно минуту спустя он коснулся рукой моего плеча и произнес: – Можно открыть глаза. Я открыл. – Понимаете, Андрей, такая интересная вещь – вы, оказывается, не поддаетесь гипнозу. – Да, понимаю. – Я ответил вполне серьезно, без сарказма, – обещал Лане, что не буду высказывать своих мнений. – А как на счет здоровья? – Поинтересовался я. Он искоса взглянул на меня, доставая кассету из магнитофона. – Вы абсолютно здоровы. – Он протянул мне кассету и добавил: – Я зарядил эту пленку положительной энергией, если вы вдруг когда-нибудь почувствуете недомогание – просто включите музыку, все как рукой снимет. Я поблагодарил, взял кассету и вышел. Лана ждала меня в коридоре съемной квартиры, оборудованном под «приемную». – Подождешь меня? – Она почему-то не спросила о результатах сеанса. – Конечно, милая. … Сидя в машине на жаре, я, не зная чем занять себя, наблюдал за людьми, что изредка входили в подъезд или выходили из него. Пишу подробно, потому что одно примечательное событие все-таки произошло. Откуда-то со стороны спального микрорайона к одиноко стоящей новостройке прибежал огромный, черный как смоль пес. Я, честно говоря, недолюбливаю собак, особенно больших, которые «гуляют сами по себе». Никогда не знаешь что на уме у такой псины, величиной с новорожденного теленка. Квартира, которую снимал на время своего приезда в наш город «биоэнергетик», располагалась на первом этаже. Плотно зашторенное окно, расположенное справа от входа в подъезд, как раз принадлежало «кабинету», где в данный момент находилась Лана. Пес вел себя странно, будто потерял что-то. Несколько раз он вбегал в подъезд, потом пулей вылетал из него, смотрел на окна, снова нырял в сумерки, затем опять появлялся, жмурясь от яркого солнечного света. Жара стояла нешуточная, градусов под тридцать, и вскоре из уголков его пасти начала капать пена. Я забеспокоился. Не за себя, за Лану. Она вот-вот должна была выйти, а тут этот огромный пес, явно перегревшийся на солнцепеке… Пока я решал, что следует предпринять, пес внезапно сел на асфальт, повернувшись мордой к зашторенному окну, и вдруг дико, протяжно взвыл. Честно говоря, я оторопел, даже морозом продрало по коже, а он, внезапно оборвал на полуноте свой страшный вой, и, поджимая хвост, потрусил прочь. Я еще не успел придти в себя от этого зрелища, как из подъезда появилась Лана. Сев в машину, она посмотрела на меня и торжественно произнесла: – Милый, минуту назад я прошла «посвящение». Все. – Она гордо протянула мне корочки, со знакомой печатью «Юнеско». Минуту назад огромный пес сидел на горячем асфальте и дико выл, глядя на окно, за которым Лана проходила то самое «посвящение». Я воздержался от вопросов и комментариев, решив, что лучше расскажу обо всем позже. – Поздравляю, милая. – Это не являлось дежурной фразой, я говорил искренне, потому что чувствовал, по крайней мере, на протяжении последних недель – ее учеба не прихоть, а осознанная необходимость. Что-то происходило, вот только я пока не понимал что именно? |
|
|