"Африка грёз и действительности (Том 1, все фотографии)" - читать интересную книгу автора (Ганзелка Иржи, Зикмунд Мирослав)

От редактора

Предлагаемая вниманию читателя книга «Африка грез и действительности» представляет собой описание путешествия двух чехословацких инженеров И. Ганзелки и М. Зикмунда на автомобиле чехословацкого производства. Отправляясь в свою смелую поездку по Африке, авторы не ставили перед собой цели изучить экономику, историю или этнографию народов этого континента. Перед ними была задача, не имеющая прямого отношения к Африке. Сами путешественники сформулировали ее так: «Изучение технических возможностей машины при работе в различных климатических условиях и на разной высоте над уровнем моря, на любых дорогах и при отсутствии дорог. Изучение рынков сбыта с учетом возможности продажи изделий чехословацкой промышленности, в частности автомобилей и мотоциклов. Охват этих рынков и организация надежной сети представительств в тех странах, с которыми Чехословакия до того времени либо совсем не вела торговли, либо торговала в незначительном объеме, но которые могли бы представлять интерес для экспортных целей». Испытание технических возможностей «татры» и организация сбыта чехословацких автомобилей в Африке — такова, следовательно, была главная задача путешествия.

22 апреля 1947 года Ганзелка и Зикмунд стартовали у здания Пражского автоклуба. Через 431 день они погрузили свою «татру» в Кейптауне на пароход, чтобы пересечь Атлантический океан и продолжать интересное, полное трудностей и приключений путешествие уже по новому континенту — Южной Америке. От Праги до Кейптауна чехословацкие путешественники проехали 38499 километров, побывали в Танжере, Марокко, Алжире, Тунисе, Триполитании, Киренаике, Египте, Судане, Эритрее, Эфиопии, Британском и Итальянском Сомали, Кении, Танганьике, Уганде, Руанда-Урунди, Бельгийском Конго, Северной и Южной Родезии, в Базутоленде и Южно-Африканском Союзе.

Отправляясь в путешествие, Ганзелка и Зикмунд ставили перед собой и другую, побочную, задачу: использовать свои путевые впечатления в литературных целях — для репортажа по радио, выступлений в печати и выпуска книги. «Смотреть на мир глазами своих читателей и слушателей и сообщать им о своих переживаниях, наблюдениях, познаниях, опыте и приключениях. Показать им чужие края в неприкрашенном виде и прислушаться к мнениям иностранцев о нашей родине», — так понимали они свою вторую задачу. Чтобы лучше ее выполнить они внимательно наблюдали окружающее, фиксируя свои наблюдения в дневниках и на кинопленке. Вернувшись на родину, Ганзелка и Зикмунд создали интересный фильм «Африка», уже демонстрировавшийся на советских экранах, и написали три тома путевых впечатлений.

«Африка грез и действительности» интересна главным образом тем, что в ней отражены непосредственные впечатления наблюдателей, и притом наблюдателей, относящихся к африканским народам с чувством горячей симпатии. Африка теперь уже не «terra incognita», не неизвестная земля, которую посещали только отважные исследователи. Европейские и американские путешественники, туристы, коммерсанты и военные специалисты стали завсегдатаями на этом континенте. В последнее десятилетие после второй мировой войны к Африке проявляется особый, повышенный интерес и выпускается огромное количество литературы, посвященной ее проблемам. Ганзелка и Зикмунд и не собирались «открывать» Африку. Они хотели правдиво рассказать о том, что видели, ничего не приукрашивая и не искажая, как это делают некоторые путешественники и журналисты.

Основное место в книге занимает, естественно, описание картин природы, особенностей рельефа, температуры, осадков, флоры, фауны и т. д., то есть тех сторон африканской действительности, которые можно наблюдать непосредственно из автомобиля и которые оказывают прямое влияние на его движение.

Читатель, интересующийся физической географией Африки, найдет в книге яркие поэтические описания ее ландшафтов. С живописной выразительностью передают авторы очарование звездных ночей в бескрайних пустынях Африки, грозное и величественное зрелище рождения нового вулкана на берегах озера Киву, разнообразие и красоту высокогорной флоры на альпийских лугах Килиманджаро и сверкание вечных снегов на его вершине. Это, несомненно, лучшие страницы книги.

Хороши также описания девственных лесов Тропической Африки с их богатейшей фауной, могучих рек африканского континента и его необозримых степей. Но, проехав через 21 страну, авторы имели также возможность наблюдать жизнь многих африканских народов: арабов, эфиопов, сомалийцев, масаев, баганда, машона, зулусов и других. Как внимательные наблюдатели, они зафиксировали много интересных деталей, характеризующих образ жизни этих народов, описав их жилища, утварь, обряды, одежду, украшения, фольклор, танцы и музыку. Поэтому и этнограф прочтет книгу Ганзелки и Зикмунда с большим интересом.

Авторы нарисовали правдивые картины исторических и социальных контрастов, которые они наблюдали в странах Магриба и в Египте: с одной стороны, прекрасные памятники древнего зодчества, остатки великой цивилизации и роскошные дворцы знати, а с другой — нищета и неграмотность широких масс населения.

Многие зарисовки этнографических деталей и бытовых особенностей, щедро разбросанные по трем томам книги Ганзелки и Зикмунда, принимают значение разоблачительных документов, вскрывающих демагогию колонизаторов.

Чехословацких путешественников интересуют и политические проблемы Африки: соперничество между различными державами, укрепление позиций американских монополий в африканских колониях, борьба между различными политическими партиями, отношение африканцев к колониальным державам и др.

В Южно-Африканский Союз чехословацкие путешественники попали в период предвыборной кампании и правильно подметили нарастание в стране классовых и национальных противоречий. «Наблюдателю… эта страна в настоящее время представляется пороховой бочкой, к которой подведен быстро догорающий запальный фитиль. Одни — поработители — изо всех сил стараются его погасить, прибегая к жесточайшим мерам. Другие — порабощенные, — составляющие огромное большинство, жадно ждут взрыва. Этот взрыв потребует много жертв, но от него рухнут ворота тюрьмы, в которой на протяжении четырех столетий менялись лишь мундиры тюремщиков».

В общем следует отметить, что Ганзелка и Зикмунд старались «быть ушами и глазами своей родины», страны, народ которой сбросил с себя ярмо капитализма и строит новое, социалистическое общество. Они — принципиальные противники колониальной системы. Наблюдая отсталость экономики и культуры, нищету и угнетение народов, они правильно указывают на колониальное порабощение как на главную причину этой отсталости.

Народы Африки, конечно, отстали в своем развитии не только от передовых стран социализма, но и от буржуазных стран Европы и Америки. Но это совсем не та отсталость, какую описывали путешественники XIX века. Современная африканская действительность весьма противоречива. Наблюдая жизнь африканцев, так сказать, мимоходом, Ганзелка и Зикмунд не могли вскрыть все ее противоречия, не могли остановиться на конкретных фактах национально-освободительной борьбы.

Колониальный режим создал весьма противоречивые условия развития народов Африки. За последние 50 лет на этом континенте появились современные средства транспорта и связи — железные дороги, пароходы, автомобили, почта, телеграф и радио. В районах добычи минерального сырья выросли горнопромышленные центры. Созданы крупные плантации, на которых применяются новейшие сельскохозяйственные орудия и машины. Родились новые общественные классы — пролетариат и буржуазия, появилась национальная интеллигенция. Довольно значительная часть африканского населения живет теперь в городах. Все это необходимо монополиям, чтобы извлекать сверхприбыль, ради которой они и устремились в Африку.

Но вместе с тем африканское население подвергается чудовищной эксплуатации. Монополии беспощадно грабят крестьян, скупая у них за бесценок сельскохозяйственную продукцию и продавая втридорога импортные изделия. Крестьянина обирают колониальные власти, ростовщики, феодалы. Горняки и сельскохозяйственные рабочие на плантациях получают жалкие гроши. Следствие этой эксплуатации — потрясающая отсталость материальной культуры коренного населения. Земледельческие орудия не обновляются, они сейчас так же примитивны, как несколько столетий назад. Крестьянин Тропической и Южной Африки по-прежнему ковыряет землю мотыгой, хотя он уже давно знает преимущества плуга. Сохраняются все те же хижины с их жалкой обстановкой и утварью. Все это отнюдь не проистекает из традиций, привычек или особенностей национального характера. Любители экзотики утверждают, что отсутствие мебели в жилище арабов — это обычай. Действительно, таков обычай, но этот обычай вызван нищетой. Квартиры богатых арабов обставлены роскошной мебелью. А бедняк — что европеец, что араб — ютится в пустой халупе. То же самое можно сказать и про одежду африканцев. Зажиточный африканец одевается в платье из добротной европейской фабричной материи, а бедняк придерживается «обычая» ходить полуголым или одеваться в жалкие лохмотья.

Колонизаторы намеренно держат порабощенное население африканских колоний в невежестве, не дают ему возможности получить образование, лишают медицинской помощи, стараются законсервировать старые обычаи и общественные порядки. Поэтому в Африке и можно еще наблюдать весьма дикие, архаические обычаи.

Но Африка борется за лучшее будущее. Повсюду появились национальные и классовые организации. Почти во всех странах, через которые проехали Ганзелка и Зикмунд, имеются профсоюзы, а в некоторых — и коммунистические партии. Забастовки рабочих стали обычным явлением. Африканские организации включились в международное движение за мир.

В Африке бурно развивается процесс национальной консолидации. Былая племенная раздробленность уходит в прошлое, создаются новые этнические общности — народности и нации. Колониальный режим тормозит этот процесс. Колонизаторы умышленно поддерживают племенную раздробленность, насаждают племенную рознь, используя ее в своих интересах. Но жизнь идет вперед, ломая на своем пути все искусственно создаваемые преграды.

За последние десятилетия отмечается огромный рост национального самосознания народов Африки. Это естественное следствие роста национально-демократических сил, в частности роста интеллигенции и развертывания освободительного движения.

Большие изменения произошли в Африке за восемь лет, истекших после посещения этого континента авторами книги, и нам представляется целесообразным рассказать о них читателю, хотя бы и в самых общих чертах.

Страны Магриба по уровню развития национально-освободительного движения всегда стояли впереди других стран Африки. В Марокко, Алжире и Тунисе уже давно существуют профессиональные организации рабочих и коммунистические партии, а также буржуазные и буржуазно-помещичьи партии. Борьба за национальную независимость, за освобождение от гнета иностранных монополий имеет в этих странах свою длинную историю.

Вскоре после окончания второй мировой войны правительство Франции провело в своих североафриканских владениях ряд конституционных реформ. Но эти реформы не удовлетворили, да и не могли удовлетворить национальные чаяния народов, так как они сохраняли в неприкосновенности господство французских колонизаторов. Народы Магриба борются не за частичные уступки со стороны колонизаторов, а за свободу от империалистического порабощения, за право самим распоряжаться своей судьбой и богатствами своих стран.

В октябре 1951 года тунисцы потребовали от Франции предоставления Тунису внутренней автономии. В течение трех лет Франция отказывалась удовлетворить это законное требование, пытаясь любой ценой сохранить в неприкосновенности свое господство в Тунисе. Но всенародное движение, принимавшее такие острые формы, как партизанская война в сельских районах и вооруженные выступления в крупных городах, заставило ее пойти на существенные уступки. В июле 1954 года французское правительство провозгласило «внутреннюю автономию тунисского государства». 3 июня 1955 года было подписано франко-тунисское соглашение, по которому все посты в правительстве Туниса должны принадлежать тунисцам; вместо четырех управлений — финансов, общественных работ, просвещения и связи, — во главе которых стояли французы, созданы министерства, возглавляемые тунисцами. Хотя руководство армией, полицией и внешней политикой остается в руках французов, хотя Тунис не перестал быть колонией, создание однородного национального правительства тунисцы справедливо расценили как первый успех на пути к полному осуществлению своего права на самоопределение, к демократическому управлению всеми делами. Это компромиссное решение, несомненно, свидетельствует о первом серьезном поражении французского империализма в Африке.

Не менее острые формы принимает национально-освободительное движение и в Марокко. Французские власти в августе 1953 года низложили и сослали на Мадагаскар марокканского султана Сиди Мохаммеда бен-Юсефа, не пожелавшего слепо выполнять их приказы. Этот антиконституционный акт французских властей, означавший ликвидацию последних остатков политических свобод, вызвал возмущение самых широких народных масс. В Касабланке, Маракеше и других городах состоялись массовые патриотические демонстрации. В августе 1954 года, в первую годовщину произвола французских властей в Марокко, состоялась крупнейшая в истории марокканского рабочего движения политическая забастовка. 20 августа 1955 года в связи со второй годовщиной низложения бен-Юсефа марокканцы вновь вышли на улицы, требуя возвращения султана из ссылки. Колониальные власти попытались расправиться с народным движением при помощи оружия. На насилие марокканцы ответили насилием. В ряде мест происходили настоящие военные действия, в которых с французской стороны участвовала не только пехота, но также авиация, артиллерия, бронетанковые части и даже парашютисты. Военные действия с перерывами продолжались в разных местах в течение августа, сентября и октября.

Французские власти были вынуждены уступить и согласиться на возвращение бен-Юсефа. Вернувшись из ссылки, бен-Юсеф создал правительство, которое вступило в переговоры с правительством Франции. В результате этих переговоров 2 марта 1956 года было опубликовано коммюнике, в котором французское правительство торжественно подтвердило признание независимости Марокко.

Алжир французские колонизаторы считают частью Франции и на этом основании до последнего времени вообще отрицали наличие «алжирской проблемы». Но алжирцы думают иначе. Алжир — не Франция и не может быть Францией, говорят они. Алжир — колония, завоеванная, угнетаемая и жестоко эксплуатируемая кучкой монополистов. У Алжира есть своя собственная культура, обычаи и традиции, наличия которых никто не может отрицать.

В течение всего лета и осени 1955 года в Алжире, как и в Марокко, происходили крупные вооруженные столкновения. Но уже прошли те времена, когда политика репрессий по отношению к порабощенным народам приносила желаемые результаты. Даже в империалистических кругах Франции, наученных на горьком опыте во Вьетнаме, начинают понимать, какими последствиями чревата эта политика. Придя к власти в январе 1956 года, правительство Ги Молле заявило о своей готовности начать переговоры с представителями алжирского народа о выработке статута будущего Алжира.

Замечательная особенность национально-освободительного движения в Северной Африке — это взаимная поддержка и братская солидарность тунисцев, алжирцев, марокканцев. Демократические силы Франции, и прежде всего ее рабочий класс и его коммунистическая партия, оказывают народам Северной Африки постоянную энергичную поддержку. Народы других арабских стран также с большим сочувствием относятся к самоотверженной, героической борьбе народов Магриба, оказывая им большую моральную и политическую помощь.

Все это вызывает сильнейшее беспокойство империалистических кругов не только во Франции, но и во всех капиталистических странах, объединившихся в агрессивный Северо-атлантический блок. В планах будущей войны руководители Северо-атлантического блока отводят Северной Африке исключительно большую роль. По всему северному побережью Средиземного моря создана сеть военных и военно-морских баз, а также аэродромов, рассчитанных на обслуживание бомбардировочной авиации дальнего действия. Победа национальных сил в этих странах нанесла бы сильный удар по стратегическим планам Северо-атлантического блока. Борьба народов Магриба за независимость имеет поэтому большое международное значение и пользуется поддержкой всех миролюбивых сил.

Соседняя с французскими владениями бывшая итальянская колония Ливия в 1951 году провозглашена независимым суверенным государством. Однако империалистические державы сохраняют в Ливии свои военные базы, держат здесь свои войска, опутали эту страну кабальными соглашениями о «помощи», что наносит огромный ущерб ее независимости. Но тем не менее Ливия — уже не колония, а суверенное государство. Выражением этой суверенности явилось, в частности, участие Ливии в Бандунгской конференции, а также установление дипломатических отношений с Советским Союзом.

Коренным образом изменилось положение Египта. Ганзелка и Зикмунд были в Египте, когда главой государства был король Фарук, проводивший политику предательства национальных интересов. Мощное антиимпериалистическое движение привело к низложению короля Фарука; в июле 1952 года Египет был провозглашен республикой. В январе 1956 года был обнародован проект новой конституции, подлежащий утверждению путем плебисцита, назначенного на 23 июня 1956 года. В преамбуле проекта конституции говорится о создании общества, в котором будут ликвидированы империализм, феодализм и господство монополий.

Еще раньше, в 1951 году, египетский парламент принял решение о денонсации кабального договора, навязанного Египту Англией в 1936 году. Расторжение этого кабального договора развязало руки египетскому правительству и позволило ему проводить свою самостоятельную политику. Одновременно с денонсацией договора 1936 года правительство Египта денонсировало и конвенцию 1899 года о Судане. Эта конвенция, заключенная после разгрома английскими войсками махдистского государства, прикрывала именем Египта колониальное господство Англии в Восточном Судане. Денонсация конвенции лишила Англию правовых основ этого господства. Народы Судана потребовали вывода английских войск и предоставления независимости. 12 февраля 1952 года Англия была вынуждена подписать с Египтом соглашение о Судане, по которому суданскому народу было предоставлено право через три года, то есть в 1955 году, решить вопрос о будущем статуте своей страны.

Эти три года были заполнены напряженной политической борьбой. Англия пыталась сохранить свои позиции и удержать Судан в рамках империи. Правящие круги Египта настаивали на объединении всей долины Нила в единое государство. Не было согласованной точки зрения по ворпосу о будущем статуте и в самом Судане. Партия Аль-Умма, вдохновителем которой является сын вождя махдистского движения XIX века Абда ар-Рахман аль-Махди, выступала за независимость, против какого-либо союза с Египтом и склонялась к тому, чтобы в той или иной форме сохранить связи с Британской империей. Между тем национал-юнионистская партия, лидером которой является нынешний премьер-министр Судана Исмаил аль-Азхари, стояла первоначально за союз с Египтом, но затем изменила свои взгляды и высказалась за создание суверенного государства. Эволюция взглядов этих крупнейших партий привела в декабре 1955 года к выработке общей платформы.

19 декабря нижняя палата суданского парламента, а 22 декабря и его сенат приняли решение о провозглашении Судана независимой республикой. 1 января 1956 года в Хартуме состоялось торжественное провозглашение независимости Судана.

В колониях, расположенных южнее Судана, не произошло таких существенных перемен, но и здесь восемь лет, истекшие после посещения Африки Ганзелкой и Зикмундом, были заполнены острой борьбой угнетенных народов против колониализма.

В Кении английские империалисты в течение 1952–1955 годов вели настоящую колониальную войну. Сразу же по окончании второй мировой войны демократические силы Кении создали массовую национальную организацию — Союз африканцев Кении, которая поставила перед собой задачу сплотить все народы Кении и поднять их на борьбу за землю и демократические преобразования. В 1952 году Союз африканцев Кении от имени народов этой страны обратился к английскому парламенту с петицией, которая включала следующие требования: передача африканцам земель, захваченных, но не используемых европейскими колонизаторами, ликвидация резерватов и предоставление африканцам права приобретать землю в любой части страны, участие африканцев в управлении страной на общих основаниях с европейцами, ликвидация всех форм расовой дискриминации и др. Вместо того чтобы удовлетворить эти законные требования, что сразу же привело бы к существенному улучшению условий жизни коренного населения, не затрагивая при этом основ английского господства, английские власти встали на путь насилия. Прикрываясь шумихой по поводу угрозы «белому человеку» со стороны организации May-May, 20 октября 1952 года английский губернатор в Кении объявил в стране чрезвычайное положение. И хотя миф о террористической деятельности May-May был вскоре разоблачен, английские власти стянули в Кению крупные вооруженные силы и начали жестокую расправу с мирным населением. В порядке самообороны кенийский народ был вынужден взяться за оружие. Центром вооруженного сопротивления стали лесистые районы гор Абердэр и Кения.

В борьбе против отрядов самообороны Англия использовала артиллерию и тяжелые бомбардировщики. Во время действия «чрезвычайного положения» было убито около 12 тысяч кенийцев; десятки тысяч были заключены в концентрационные лагери. Англия временно одержала еще одну бесславную победу в колониальной войне, но морально-политические позиции английского империализма в Восточной Африке оказались решительно подорванными. Об этом убедительно свидетельствуют как продолжающаяся борьба в Кении, так и события в Уганде.

Народы Уганды решительно потребовали предоставления им независимости. В 1953 году английские власти, привыкшие командовать в колониальных странах, сместили главу феодального княжества Буганда — кабаку Мтеза II, отказавшегося подчиниться английскому губернатору. Произвол англичан вызвал мощное народное движение протеста. Этим движением руководил Национальный конгресс Буганды — массовая антиимпериалистическая организация. Кабака был увезен в Лондон, английское правительство поспешило заявить, что оно никогда не позволит ему вернуться в родную страну. Более двух лет английские власти пытались игнорировать ярко выраженную волю народа Буганды, но, в конце концов, были вынуждены уступить. В 1955 году кабака вернулся в Буганду и занял свой трон. Сплоченный в этой борьбе народ Буганды с новой силой поставил вопрос о немедленном предоставлении независимости.

Три английские колонии в Центральной Африке — Южная Родезия, Северная Родезия и Ньясаленд — в 1953 году были объединены в Федерацию Родезии и Ньясаленда. Идея создания такой федерации возникла уже давно, вскоре после первой мировой войны. Она принадлежит европейским колонизаторам, прочно обосновавшимся в Южной Родезии. В Ньясаленде и Северной Родезии европейское население крайне незначительно, а в Южной Родезии, наоборот, довольно многочисленно. Путем создания федерации английские колонизаторы Южной Родезии рассчитывали наиболее полно использовать для своего обогащения естественные и людские ресурсы Северной Родезии и Ньясаленда.

Англия по ряду причин довольно долго отклоняла создание федерации. Изменение точки зрения английского правительства обусловлено ослаблением позиций британского империализма как в Азии, так и в Африке.

Во всех трех колониях, вошедших в состав федерации, после второй мировой войны началось массовое антиимпериалистическое движение. В Северной и Южной Родезиях и в Ньясаленде возникли массовые национальные организации — национальные конгрессы, поставившие своей задачей сплочение народных масс в борьбе за национальную независимость, за освобождение от гнета колониализма. Выросли рабочие организации, играющие главную роль в национальных конгрессах, особенно в Северной и Южной Родезии… Развитие национально-освободительного движения поставило перед Англией задачу консолидации ее сил в Африке.

Английские колонизаторы в Южной Родезии уже давно угрожали присоединением к Южно-Африканскому Союзу, если их требования о создании федерации не будут удовлетворены. Между тем Англия не хочет усиления Южно-Африканского Союза, преданность которого империи стала еще более сомнительной после прихода к власти в 1948 году националистической партии Малана. В дополнение к этому после войны усилилось проникновение в Центральную Африку американских монополий, что создавало дополнительную угрозу имперским интересам.

Все это, вместе взятое, заставило Англию пересмотреть свою точку зрения и встать на путь объединения трех своих колоний в федерацию. Народы этих колоний решительно протестовали против создания такой федерации. Дело в том, что в Южной Родезии существует свирепый режим расовой дискриминации, подобный режиму, созданному для коренного населения в Южно-Африканском Союзе. В Северной Родезии и в Ньясаленде, где, как уже отмечалось, европейское население немногочисленно, расовая дискриминация не носит таких жестоких форм. Поэтому народы Северной Родезии и Ньясаленда имели все основания опасаться, что образование федерации будет означать распространение на них режима расовой дискриминации, установленного в Южной Родезии. Кроме того, они понимали, что создание федерации укрепит позиции британского империализма и еще больше затруднит борьбу против колониального порабощения. Однако вопреки воле народов эта федерация была создана, и уже первые годы ее существования показали, что опасения народов были справедливы.

Остановимся коротко на положении в Южно-Африканском Союзе.

В результате победы антифашистской коалиции во второй мировой войне демократические силы в Южно-Африканском Союзе выросли и окрепли. Реакционные элементы — англо-африкандерские помещики и горнопромышленные компании — забили тревогу. На выборах 1948 года они оказали поддержку самой реакционной националистической партии Малана и поставили ее у власти. Националисты шли на выборы под лозунгом «Указать туземцу его место!», что означало усиление расовой дискриминации, лишение неевропейского населения последних остатков политических прав и т. п.

Оказавшись у власти, националисты стали проводить политику еще более жестокого угнетения коренного населения и подавления деятельности всех демократических организаций.

Однако политика репрессий националистов не сломила волю народов к борьбе за ликвидацию режима расовой дискриминации, за расширение демократических свобод, за хлеб, за человеческие условия существования. В борьбе с реакционной политикой происходит дальнейшее сплочение всех демократических сил. Разрозненные в прошлом политические организации народов банту, индийцев и «цветных» за последние годы тесно объединились в единый демократический фронт. Все более широкие слои европейской части населения приходят к пониманию необходимости единства действий с неевропейцами. Народный конгресс, созванный в июне 1955 года по инициативе Африканского национального конгресса, Индийского конгресса Южной Африки, Африканского совета цветных народов и Конгресса демократов, объединяющего главным образом европейцев, был яркой демонстрацией растущего единства сил, противостоящих империалистической реакции.

Этот краткий обзор событий, происшедших за последние восемь лет в тех странах, где побывали Ганзелка и Зикмунд, показывает большую неравномерность в развитии национально-освободительного движения в Африке: одни страны уже добились независимости, в других — империалистам удалось временно задержать это движение. Но при всей этой неравномерности совершенно очевидно, что процесс распада колониальной системы, усилившийся в результате победы демократических сил во второй мировой войне, особенно в Азии захватывает и Африку. Народы Африки решительно поднимаются на борьбу за свое национальное освобождение. Империалистические державы могут еще на время задержать национально-освободительное движение, но они не в состоянии остановить его. Если XIX век был веком империалистического раздела Африки и порабощения ее народов, то XX век войдет в историю народов Африки как век их национального возрождения.

И. ПОТЕХИН