"Черный тюльпан" - читать интересную книгу автора (Дышев Андрей)

Глава 11

Только я сел завтракать, как приперся Клим. Возбужденный, с красными кругами под глазами, на щеках полоски пота.

- Запоминай, - сказал он с порога. - «ЗИЛ» сто тридцать первый с кузовом под цемент. Будет стоять завтра в восемь ноль-ноль у развилки на Феодосию. Водитель в курсе, бензин оплачен. Хватаешь его и показываешь, как подъехать на пирс. Там шесть бочек кильки - прямо с баркаса - грузишь и гонишь в Симферополь. К отходу московского успеваешь спокойно. На приемке у грузового вагона свой человек… Что это с твоим лицом? Побили?

- Подожди, подожди, - поморщился я от такого бурного словопада и принялся энергично дожевывать гренки. - Какой «ЗИЛ»? Номер, цвет? Как я погружу бочки? На своем горбу?

- Рыбаки помогут, - отмахнулся Клим.

- Рыбакам за это заплатить надо.

- Ну заплати, черт побери! - Он, не снимая обуви, бесцеремонно зашел в квартиру, пробежался взглядом по мебели, книжному шкафу и сел в кресло. - На этой сделке мы с тобой заработаем как минимум двести баксов. Полсотни твои… Не вижу на лице признаков радости.

Я показал ему признаки радости.

- Ты сначала дай мне полсотни, а потом я заплачу рыбакам.

- Дай! - передразнил Клим. - А где их взять-то? - Он покачал головой и добавил: - Мне бы кредит небольшой раздобыть, такое бы дело провернул!.. У тебя, кстати, в долг не будет долларов триста-четыреста?

- Что ты! - махнул я рукой. - На хлеб не хватает.

- Ну под проценты! - Клим заглядывал в глаза, как кот, знающий про мясо в холодильнике.

- Хоть под проценты, хоть под залог недвижимости! Нет - значит, нет! - зло ответил я, потому что врать не любил и не умел, а у самого перед глазами кружился газетный сверток.

- Жа-аль, - протянул Клим, но без особого сожаления в голосе. - А то бы такое дельце провернули!.. Так что это с твоим лицом?

- Комары покусали. Огромные, сволочи, с кулак величиной. А ты выяснил, куда багажные вагоны подцепят? - постарался я быстрее перевести разговор в другое русло. - В голову или в хвост?

Клим с удивлением посмотрел на меня и пожал плечами.

- Ты как с луны свалился. Естественно, в голову. Как всегда, за почтовым.

Зазвонил телефон. Это могла быть Анна, и мне не хотелось при Климе говорить с ней. Я вышел на кухню - там был параллельный аппарат, плотно прикрыл за собой дверь и поднял трубку.

- Слушаю вас!

- Мне нужен Кирилл Вацура.

У меня от неожиданности даже мурашки побежали по спине. «Володя Высоцкий»!

Я переложил трубку на другое ухо. Нет смысла что-либо отвечать, это опять магнитофонная запись. Необходимая пауза - и потекла речь:

- Слушай внимательно, не перебивай и запоминай, я повторять не буду. Автовокзал, автоматические камеры хранения. Ячейка номер восемнадцать, шифр: Д-семь-три-девять. Там лежат инструмент для работы и деньги на карманные расходы. Задание получишь в течение дня…

Надо молчать как рыба, подумал я, тем более что отвечать магнитофону нет никакой необходимости. Если эту запись снова подкинут в милицию, невозможно будет доказать, что ее крутили именно мне.

Речь оборвалась, будто магнитофон внезапно обесточили, я кинул трубку и, чтобы не забыть, на газетном клочке написал карандашом: «18. Д739». Если это не блеф, то, значит, сегодня, вчера или несколькими днями раньше какой-то человек покупал у диспетчера жетон, открывал дверцу ячейки, клал туда предмет, устанавливал шифр. Ячеек на автовокзале немного, пользуются ими очень редко - словом, он вполне мог привлечь внимание. Шансов мало, но все же они есть. Елизавета Петровна, диспетчер автовокзала, могла запомнить человека, который пользовался ячейкой номер восемнадцать, и, если я сумею раскрутить ее на откровенность, то можно будет начинать охоту.

Я, взволнованный телефонным звонком и предстоящим мне делом, влетел в комнату и остолбенел. Клим стоял на балконе и держал в руке пачку долларов, обернутую газетой.

- А ты у нас, оказывается, подпольный миллионер, - сказал он, как-то странно глядя то на меня, то на доллары. - Под ногами, понимаешь ли, баксы валяются, а говоришь, на хлеб не хватает.

Я не сразу нашел, что ему ответить.

- Это чужие. Надо вернуть. - И протянул руку, чтобы взять сверток, но Клим молниеносно спрятал его за спину.

- Одолжи, - попросил он. - На три дня.

- Я же тебе сказал, что они чужие, - сказал я, едва сдерживаясь, чтобы не обложить его матом.

- Три дня! - продолжал клянчить Клим, на шаг отступая от меня. - Раз, два, три - и все! И я возвращаю тебе все до цента. Хочешь, расписку напишу? Хочешь, пойдем к нотариусу или в милицию?

Мне показалось, что по его губам пробежала не совсем хорошая ухмылка.

- Не могу, - ответил я, чувствуя, что могу не сдержаться и заехать своему коммерческому начальнику по физиономии.

- Ну, не пятьсот, а хотя бы четыреста?

Я, бессильный от его наглости, стоял с протянутой рукой и тихо скрипел зубами.

- Вот гляди, - торопясь, чтобы я не успел опять отказать, сказал Клим, встал ко мне боком, чтобы в случае чего успеть спрятать деньги, и стал отсчитывать сотню. - Это тебе, а это мне. Я ведь своему другу никогда не отказывал. А мы с тобой компаньоны, должны взаимно доверять. И расписочку сейчас состряпаем, в милиции заверим.

Какую еще расписку? - подумал я и сквозь зубы сказал:

- Черт с тобой, забирай все.

- О! Это дело! Это по-мужски! - просиял Клим, поглубже затолкал в карман сверток и протянул мне руку. - По гроб обязан. Через три дня как штык. И еще бутылка водочки сверху.

- Я не пью.

- Тогда шампусик. Лады?

Когда же ты уйдешь? - подумал я и так же мысленно простонал.