"Черный тюльпан" - читать интересную книгу автора (Дышев Андрей)

Глава 9

Конечно, меня не дождались. Когда я пришел в лагерь альпинистов, Князев и Гриша уже оторвались от грешной земли и шли траверсом по стене на высоте метров двухсот. Я сложил руки рупором и крикнул короткое приветствие. Альпинисты, знаю, не любят криков. Громкий голос способен сорвать на головы людей лавину или камнепад. Лавина здесь не угрожала, а вот получить каменюку в лобешник можно было элементарно, особенно если принять во внимание, что у меня никогда не было защитного шлема, кроме каски в армии. Я, пятясь спиной, предусмотрительно отошел подальше от стены и чуть было не повалил палатку, наступив на растяжки. Еще три дня назад этой палатки здесь не было, значит, сезон набирает силу, народ с ускоряющимся темпом рвется к морю и солнцу, и при хорошем раскладе, если Анна перестанет утомлять меня своим присутствием, можно будет сдать дачку по три бакса за койко-место в сутки.

- Я чуть было не лишил вас крыши над головой, - извинился я перед хозяином палатки, который высунул заспанное смуглое лицо наружу, и присел на корточки, укрепляя колышек камнями.

- Ну что вы, бросьте, я сам! - усмехнулся смуглолицый, почесал затылок, продемонстрировав великолепные бицепсы, потом провел влажным платком по гладкому лицу - умылся, значит. - Воду надо экономить, - объяснил он мне. - Кофейку не желаете?

Я согласился, хотя мне хотелось не кофе, а на стену, но я рассчитывал, что в процессе пития мы познакомимся ближе и, возможно, сходим на стенку вдвоем, в одной связке.

- Вы откуда? - спросил я его, кидая рюкзак под ноги.

- Кемерово, - быстро ответил он и протянул мне руку. - Джихангир. Можно просто Джо.

Я, не экономя силу, пожал его ладонь.

- А меня просто Кирилл.

- Очень приятно. Садитесь, не стойте, в ногах правды нет.

Меня удивило, что он готовил не на примусе, как большинство туристов в Крыму, а на костре. Он пошел напролом через колючие заросли в поисках хвороста, и мне пришлось помогать ему. Когда мы сели в жидкой тени сосенки пить кофе, Князев и Гриша уже дошли до карниза и теперь готовили страховку, чтобы преодолеть отрицательный подъем.

- Завидуете? - спросил Джо, наблюдая, с каким вожделением я слежу за работой скалолазов. - Возьмите бинокль.

У него было неплохое вооружение, каким мог бы похвастаться не всякий альпинист. Пока он вынимал из рюкзака, сшитого из камуфлированной ткани, бинокль, я разглядел шикарный охотничий нож, топорик и мачете и, кроме того, отличную портативную радиостанцию размером с пачку сигарет. Но вот скальное снаряжение у него было слабовато. Веревка - от силы пятьдесят метров, пяток крючьев и титановых карабинов, обвязка, ленточная лесенка, жумар и мешочек с канифолью. С таким снаряжением только на Сахарную Головку взбираться, где тренируются дети.

Однако я слишком поторопился с выводами. Джо поинтересовался, сколько метров в моей бухте, и предложил связать наши веревки в одну. Он сам взялся связывать, и я с удивлением увидел, что делает это он профессионально, затягивая один из сложнейших узлов - грейпвайн. В общем, и без слов было ясно, что мы оба не против пойти в одной связке.

В скалолазании я не считаю себя большим мастером, хотя совершенно определенно могу сказать, что нет в Крыму горы, на которую бы я не смог подняться. Я не боюсь высоты, умею разумно рисковать и верю в свои возможности. Но то, что вытворял на стенке Джо, заставляло мои внутренности сжиматься от страха, и часто казалось, что сердце перестает биться. Он брал высоту не мастерством и высокой техникой, а каким-то безумным авантюризмом. Собственно, страховка и я ему были не нужны, он свободно мог подняться на Сокол в одиночку. Джо начисто отвергал общепринятые нормы и правила скалолазания. Казалось, он поднимается на гору при помощи липучек. Он зависал над пропастью на одной руке, делал жуткие прыжки в сторону, хватаясь за невидимый выступ в скале, вбивал крючья, повиснув вниз головой с закрепленными в трещине ногами. Он не пускал меня выше себя, оставаясь лидером, выбирал маршрут наиболее сложный и все время поторапливал меня. Каждую секунду я ждал, что он сорвется и с громким воем пронесется мимо меня, и я с ужасом думал о том, сумею ли остановить его падение при таком незначительном количестве крючьев, которые он загнал в стену, и большом расстоянии между нами. Словом, это был смертельный номер, и уже на середине стены я поклялся себе, что с этим самоубийцей в одной связке больше не пойду.

За полчаса мы догнали Гришу и Князева, которые молча проводили нас глазами. Князев остался внешне безразличным, а Гриша многозначительно постучал пальцем по голове.

Мы завершили траверс среди каменных столбов Сокола, откуда открывалась панорама Нового Света, и спустились на шоссе. Почувствовав под ногами землю, расположенную горизонтально, я, не снимая с себя натершей мне ребра и бедра обвязки, лег навзничь, приходя в себя. Джо, не без иронии глядя на меня, сворачивал веревку в бухту и затем стягивал ее витками марки.

- А на рог слабо подняться? - спросил он.

Мне этот Джо разонравился. Трюк со скоростным траверсом был затеян только ради того, чтобы утереть мне нос. Ну, допустим, что ему это удалось.

- На какой еще рог? - В моем голосе уже не было прежней доброжелательности.

Джо махнул в сторону Голубой бухты, обрамленной с одного края Караул-Обой, напоминающей пьющего воду носорога. Я понял, что он имел в виду. Гигантский каменный круглый столб почти вертикально устремлялся в небо. Со стороны, противоположной от моря, подъем был относительно несложным - крутизна под семьдесят градусов и высота не больше пятидесяти метров. Но вот со стороны моря - почти полтораста метров отрицательного подъема по гладкой, отполированной морскими ветрами поверхности. Мне казалось, что этот рог вообще непроходим. Джо я ответил вопросом:

- Что, прямо сейчас?

Он отрицательно покачал головой.

- Зачем сейчас? Мы устали. Жарко. Можно выбрать и другой денек… Ну так что?

- Пойду, - ответил я, совершенно не понимая, зачем соглашаюсь на эту авантюру.

Джо протянул мне свою крепкую волосатую руку и улыбнулся краем тонких губ.

- Ты живешь в Уютном?.. Я тебя найду.

У входа в подъезд меня окликнули. Я обернулся и увидел старшину Володю Кныша из нашего отделения милиции. Несколько раз мы с ним уже встречались - по разным, хорошим и плохим, вопросам, но в целом он был добрым малым и, учитывая мое афганское прошлое, неплохо ко мне относился.

- А я тебя жду, Кирилл, - сказал он, обмахивая лицо фуражкой. - Куда это ты с рюкзаком ходил?

Я не стал отвечать, потому как вопрос был дежурный и меньше всего интересовал старшину.

- Зайдем ко мне, что ли? - без особого энтузиазма предложил я, в душе надеясь, что Кныш откажется, но он согласился.

Мы зашли в квартиру. Я первым делом распахнул балконную дверь и, вынося туда рюкзак, незаметно снял с газетного свертка казан.

- Присаживайся, - сказал я, кивая ему на кресло. - Чего пить будем?

- Я, сам понимаешь, на службе, - покрутил головой Кныш. - Ты тоже присядь. Я хоть и не долго тебя задержу, но так будет лучше.

Я, не прогнозируя развитие событий, спокойно сел на диван, снял с себя мокрую майку и принялся вытирать ею грудь.

- Как дела с пропиской? - спросил старшина.

Я пожал плечами.

- Без изменений.

- С новосветского завода на тебя жалуются, что занимаешь ведомственную жилплощадь, которая теперь принадлежит им.

- Она принадлежит мне, - спокойно, потому что уже не в первый раз, ответил я. - И ты это хорошо знаешь. Я ухаживал за бабкой пять лет подряд до ее смерти, весь поселок свидетель этому…

- Да я знаю! - махнул рукой Кныш. - Но почему, черт возьми, она тебя не прописала здесь?

Я пожал плечами.

- У старых людей своя логика.

- Логика, логика, - пробормотал старшина, поднялся с кресла и стал прохаживаться по комнате, рассматривая книги в шкафу, телевизор и картинки на стенах. - А как прикажешь мне эту логику к закону пришпандорить? Ты наследник, тут нет никаких вопросов. Бабкина дача - твоя, мебель - твоя, книги - твои. Но квартира должна уйти заводу, потому что сейчас в ней никто не прописан.

- Ну так пропиши меня здесь, и все дела.

- Пропиши! - развел руками старшина. - Если бы все так легко решалось. - Он остановился перед открытой балконной дверью, скользнул взглядом сверху вниз - не знаю, обратил ли внимание на сверток, - и опять повернулся ко мне. - На каком основании тебя тут прописывать? Ты ведь вообще не гражданин Украины. Ты уволенный из Российской армии военнослужащий.

- Но у меня нет и российской прописки.

Старшина вздохнул. Об этом же, почти дословно, мы с ним разговаривали полгода назад.

- Маразм, - резюмировал он и скривился. - Без отметки в паспорте человек никто. Вот было бы у тебя, скажем, десять тысяч долларов, - так выкупил бы ты у завода эту квартиру к чертовой матери, да еще ванну шампанским наполнил бы!

Я насторожился. Случайно или нет он упомянул про доллары?

- К сожалению, десяти тысяч долларов нет, - ответил я и подумал, что сейчас он спросит: а сколько есть?

Но старшина сказал совсем другое:

- Я вот по какому вопросу к тебе зашел, Кирилл.

Он сделал паузу - все менты обожают в этот момент делать многозначительную паузу, в течение которой собеседник, по идее, должен бледнеть от страха и припоминать все свои грехи. Я же почувствовал жгучее любопытство.

- Я вчера дежурил - мы на сутки заступаем и утром меняемся, - и вот, значит, какой-то шутник подкинул в отделение магнитофонную кассету. Музычка здесь очень любопытная. Есть у тебя какой-нибудь магнитофончик?

Я принес из второй комнаты тайваньский двухкассетник и поставил на стол перед Кнышем. Старшина вынул из нагрудного кармана кассету, вставил в гнездо и нажал на клавишу воспроизведения.

Сначала мы вслушивались в шорохи и шумы, потом отчетливо послышался звук наборного телефонного диска, а затем то, что я уже слышал: «Рыжик, это снова ты? Не робей, заяц-побегаец, выкладывай, что тебя еще беспокоит». - «Добрый вечер! Мне нужен Кирилл Вацура». - «Я у телефона»…

- Здорово! - воскликнул я.

Старшина внимательно смотрел на меня.

- Что это? - спросил он.

- Володя Высоцкий позвонил мне вчера вечером, - ответил я, делая вид, что говорю серьезно. - Разве ты не слышишь?

«Слушай меня внимательно. Нам все известно о твоих подвигах, ты хитрый, умный и смелый человек. Ты талантлив, но, как последний торгаш…»

- Будешь слушать до конца? - спросил Кныш.

- Нет, спасибо, я уже это слышал.

Он отключил магнитофон, вынул кассету и спрятал в карман.

- Что это все значит? - спросил он.

Я пожал плечами.

- Ты думаешь, это розыгрыш?

- Думаю, что да.

- А кто мог тебя так разыграть?

Я снова пожал плечами.

- Аванс получил? - быстро спросил старшина, глядя мне прямо в глаза, и я так же быстро ответил:

- Нет.

Может быть, я поступил неразумно, хотя никакого криминала с моей стороны не произошло. Если бы я признался и отдал Кнышу аванс, то следовало бы сразу поставить крест на моей надежде вернуть дракона. Милиция начала бы шумные и безрезультатные поиски человека, подкинувшего мне деньги, - хотя какой смысл в этих поисках, когда преступление еще не совершено? - и этот человек исчез бы навеки, прихватив с собой и дорогую моему сердцу штуковину. Но, включившись в игру, я не предпринял никаких мер для самозащиты, и с этого момента в моей жизни начался очередной крутой вираж. Меня предупредили, что могут подставить, и эта подставка, похоже, начала набирать обороты.

- Ну хорошо, - сказал Кныш и напялил на голову фуражку. - Если снова будут звонить, ставь нас в известность.

- Хорошо, - ответил я, провожая старшину до двери. - Но думаю, что доброжелатели проинформируют вас намного раньше меня.