"Вторжение в Ад" - читать интересную книгу автора (Дай Андрей)

10 ГРАНЬ ВЫЖИВАЕМОСТИ

Только идиоту может нравиться передвижение на этих убогих машинах. Только маньякам по сердцу тряска и постоянные рывки, которыми сопровождается это приключение на шести ногах – киборг командос. И лишь одна мысль могла утешить – истина, которой уже тысячи лет: лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Тем более, когда люди и посильнее меня едва передвигали ноги.

– ... По секрету вам скажу, – словно назойливое насекомое, непрестанно жужжащее возле уха, лейтенант ван Ву испытывал мое терпение, – я даже рад, что португалец отпустил меня...

Мой старый добрый компьютер по-приятельски подмигнул и выдал данные о предполагаемой прибыли по кредитам на развитие колонии Антарес-II. Странно, но ни одно из предложенных названий приютившего нас мира так и не прижилось.

– ... Интересно, как туземные тетки обрабатывают местный вид древесины. Эти деревья не то чтобы распилить – срубить-то невозможно...

Словоизвержение придурковатого лейтенанта, словно вирус, настойчиво засоряло стройный ток мыслей. «Интересно другое, – на секунду поддавшись инфантильной логике молодого вояки, подумал я, – он действительно такой кретин или только играет в стиле Джакомо Элсода?». Я улыбнулся, чем немедленно вызвал новый поток трудно перевариваемого нормальным человеческим разумом сотрясения воздуха:

– Удивительно, как легко компьютеры подобрали программы перевода с туземного языка! Словно эти обезьяны – тоже люди...

Можно было даже не засекать время. Детские психологи утверждают, что ребенок до определенного возраста способен заниматься чем-то одним не более трех-пяти минут. Ван Ву и не думал опровергать эту теорию.

«Где-то сейчас Элсод... Юлька Сыртова... Элсус?!»

Строки условий, при которых расчеты прибыльности колонизации планеты окажутся верными, заполняли уже весь экран. Слишком много вопросов. Слишком много переменных факторов. Для полной их оценки требовалась вся мощь Элсуса, все его знания... Весь опыт Арта Ронича, вся энергия де Кастро, предприимчивость Желссона, способность находить компромиссы Элсода... И люди. Много, много, много людей!

– ... Врет, конечно, но меня-то не проведешь! Он рассказывает, что одна из этих жутких ведьм взяла его за руку и отвела прямо в кровать! Не такой он и красавец, чтобы баб к себе привораживать... А интересно, это грех или нет?! Можно это назвать скотоложством? Он врет, что будто бы та тетка чуть ли не понесла от него... Как такое может быть?

Загадка человеческой психологии: солдаты ложились с постель с туземками, зачинали детей, и все равно не верили, что встретили здесь таких же людей, как и мы! И спрашивали еще – как такое может быть? Откуда я знаю, как люди могли, за несколько тысячелетий до Рождения Христа, уже поселиться на этой планете?! Удивительно... Удивительная звездная пара – Антарес, удивительный мир Антарес-II, удивительные люди, их генетический код, социальное устройство, биотехнологии, Гурл-Хи, наконец... Само их выживание в этом природном Пекле уже чудо!

Сударыни утверждают, что на момент нашего появления население планеты не превышало десяти тысяч человек. И никогда не было большим двадцати тысяч! На самой грани выживания вида...

Они должны были принять нас за посланцев Неба, за шанс продолжить существование рода, а эти ведьмы еще и носы воротят. Впрочем, у них есть на то причины – мы не нашли и признаков вырождения в их генетическом коде. Вот, где чудо!

Сколько еще сюрпризов помешает сделать точный прогноз!? Оставалось лишь тяжело вздохнуть.

– ... А командор и говорит: «или мои солдаты переждут дожди в ваших домах, или у этих домов больше не будет хозяев!» И у теток даже не было времени на раздумья...

Безумие заразно. Я ничего не мог с собой поделать – хотелось попросить у кого-нибудь пистолет, приставить дуло к щенячьему глазу нудящего лейтенанта и спустить курок. Потом, конечно же, станет жутко стыдно, как было после того случая во время эвакуации Банка с Земли. Хотя, если делать это часто, то постепенно можно привыкнуть. Совесть притупится. Договорюсь с самим собой и дальше смогу убивать легко, непринужденно и, быть может, даже буду получать от этого удовольствие. Тогда останется только сменить имя на «Игорио де Танко» и объявить себя командором. Потомком прославленных иудейских командоров...

Есть лишь одно «но». Де Кастро все равно будет гораздо более безумен, и у меня не будет ни единого шанса против португальского маньяка. Ни единого. Не стоит и начинать.

Тем более что на своем месте я стою гораздо большего. Иногда, просматривая финансовые отчеты филиалов Банка или подсчитывая проценты прибыли от секретных операций, о которых Бартоломео и не догадывался, я думал об этом. Может быть, даже мечтал. Грезил... Красивое слово... О том, как держу в руках нити... каналы... рычаги... Быть может, всего этого мира. Иногда казалось, что так оно и есть. Уже.

Так я себя успокаивал. С тех пор, как в один проклятый момент взялся за пистолет. Оказалось, что оружие в руках – самый сильный, неизлечимый, коварный и стойкий наркотик. Но и с ним можно было бороться.

Так лейтенант Ван Ву сохранил жизнь.

Но делал все, чтобы сохранять жизнь снова и снова.

– ... О чем ты говоришь, боец!? – скорчив гримасу, орал лейтенант. – Откуда здесь люди в броне?!

– Что там еще? – не мог не вмешаться я.

– Сэр, разведчики докладывают, что впереди в клике от сюда, несколько сотен солдат в броне лежат не двигаясь. Сэр, – командос тяжело грохнул себя по грудной пластине брони, отдавая честь, презрительно скривил губы в лицо лейтенанту, коротко кивнул и удалился.

– Бог услышал молитвы старого еврея, – пробубнил я себе на русском. И добавил на интерлинке: – Все правильно: Джакомо Элсоду киборгов не досталось. Пройди-ка пару десятков километров пешком... Стоп. Привал! И никакой стрельбы!

Нужно отдать должное соратникам Элсода – несмотря на усталость, они нашли в себе силы встать и выстроиться в боевом порядке. Впрочем, хотя на их стороне и был численный перевес, бросаться в атаку они не спешили.

– Это может быть опасным, – с дрожью в голосе нерешительно заметил мой бравый лейтенант, когда до него дошло, что я направляю своего «коня» прямо в сторону отряда Джакомо.

– Не говорите глупостей, – отмахнулся я. – Не станут же они стрелять в своего кредитора... Займитесь-таки лучше лагерем... Это у вас хорошо получается.

Ван Ву надулся, словно ребенок, которого взрослые отправляют баиньки в самый разгар веселья, но промолчал. И на том спасибо. Иначе он мог бы все-таки перешагнуть свою грань выживания...

При ближайшем рассмотрении отряд Элсода представлял собой кучку изможденных, еле держащихся на ногах людей. Чудом было уже то, что они вообще передвигаются, да еще и не выпускают из рук оружия. Еще одно чудо, которое не учел в расчетах мой компьютер.

– Скорая планетарная помощь! – весело рявкнул я во всю мощь акустических усилителей киборга. – Ваш банк спешит на выручку!

– В нашем магазине принимают к оплате только кредитные чипы! – крикнул в ответ Элсод. – Наличной выручки у нас нет!

– Вот это мы и спешим исправить, – с искренней радостью пожимая руку красавчику, усмехнулся я. – Как поживаешь, великий сердцеед?

– Последнее время перебиваюсь на сухом пайке, – грустно пошутил Джако, – да и тот быстро промокает...

– Давайте-ка на время объединим лагерь, – серьезно предложил я. – У нас есть сборные купола, и мы достаточно запаслись пищей. Я смотрю, отдых вам необходим

– Это точно, – попросту кивнул Джако. – Вот только будет ли командор рад такому гостеприимству?

– Де Кастро отправился на свидание к Юльке. Здесь его нет, но вы так и не встретитесь, коли, не отдохнете... Да что я тебя уговариваю?! Как твой кредитор, я настоятельно рекомендую!

– Хорошо, хорошо, Игор, – расслабился Джакомо. – Моим людям действительно хорошо было бы хоть пару часов отдохнуть от этого проклятого ливня.

Солдаты опустили оружие. Ни та, ни другая сторона не испытывала неуемного желания пустить кому-либо кровь. Тем более что большинство бойцов из обоих отрядов были прекрасно знакомы и не считали друг друга врагами. Я и не удивился вовсе, обнаружив, что бойцы моей охраны тут же принялись рассаживать солдат Элсода на киборгов – до лагеря-то нужно было еще дойти! Мы с Джако прекрасно уместились на моем «кентавре».

– Туземцы утверждают, что сезон дождей подходит к концу, – говорят, если начинаешь говорить о погоде, значит, больше говорить уже не о чем. Этот случай – исключение.

– Так вы все-таки нашли с ними общий язык? – обрадовался красавчик. – А Кир уже потерял нескольких бойцов в стычках с их партизанами...

– У них есть партизаны? – второй раз за час Джако меня удивил. – Их правительство – Совет Сударынь – уверяло нас, что они все здесь... пацифисты... ну, или что-то в этом роде.

– Значит, не все, – серьезно взглянул мне в глаза предводитель. – Кир рассказывал, что туземцы – искусные вояки.

– Имея в своем распоряжении Гурл-Хи, быть пацифистом вполне возможно, – тихонько возразил я. – Быть может, Кириллиос столкнулся с группой охотников?

– Может быть, и так, – он снова легко согласился. – Кир ведь знает, что командор прослушивает наши переговоры...

– Вот именно, – в свою очередь кивнул я, улыбнулся несколько смущенно и распахнул перед гостем полог своего купола.

– Кстати, великолепная идея насчет генной сыворотки, – воскликнул я, когда освободившийся от доспехов и вымывшийся Элсод вышел из санблока. – Туземные женщины обладают исключительно интересными биотехнологиями, и они обещали нам создать нечто подобное...

– Повезло, – немного завистливо произнес лейтенант. – Жаль, что де Кастро и не подумает поделиться с нами.

– Ну, об этом могу подумать я.

– Ты что это, отговариваешь меня от похода к «Капитаньи»?!

– Нет, нет! Что ты! – замахал я руками. – Обязательно иди. Тем более, что с крейсером давно нет связи, и неизвестно, как они там... Один бог ведает, что еще натворит командор, а Элсуса нам терять нельзя! Де Кастро не взял с собой армию...

Брови Джакомо взлетели.

– Так... Пара десятков командос, десяток туземцев и отделение техников... – я выдавал военную тайну своего прямого начальника и не чувствовал себя предателем. Знал, что поступаю правильно. – Остальные заняты строительством крепости и... слушают проповеди туземных миссионеров.

– Да? – засмеялся Элсод. – Солдат так привлекла их религия?

– Это скорее идеология... и мировоззрение. Это нужно слушать самому... Их легенды говорят, что этот мир – не тупик, а дверь – вот в чем секрет! Многих, знаешь ли, угнетает невозможность покинуть планету. Эффект западни! У тебя такое было?

– Нет, – покачал головой Элсод. Настала пора моим бровям взлететь. – Я здесь чувствую себя свободным... Это пьянит...

«Значит, я был прав», – пронеслось у меня в голове.

– Что за люди – эти туземцы? – полюбопытствовал Элсод. – С Киром давно нет связи... Наверное, игры атмосферы...

– Матриархат, – усмехнулся я, – развитая биотехнология. Пацифизм. Очень стройный и явно искусственный язык. Они утверждают, что некие «смерчи» «взяли» их с Земли за несколько тысячелетий до Христа!

– Удивительно! – удивительно, как загорелись глаза у этого человека! Джакомо Элсод – вот кто действительно хочет и может жить здесь. Кто способен основать и развить крепкую колонию. Значит, я был прав. Значит, верно сделал ставки.

– После второго заката нас должна нагнать пара туземных Сударынь – это что-то вроде офицеров в их мирном народе. Вот тогда на удивляешься всласть. Они, кстати, должны доставить генную сыворотку. Готов снабдить тебя и твоих людей...

– Буду весьма признателен, – обрадовался тот.

– Конечно, – согласился я. – Мне же нужно обеспечить возврат кредитов. Я же банкир. Ты забыл?

Во всяком случае, смерть от удушья последним членам моего экипажа больше не грозила.

Через здоровенную дыру во внешнем корпусе крейсера со свистом проникал свежий, загрязненный пылью, биологически активной влагой и ароматическими градиентами воздух. С одной стороны, системы жизнеобеспечения корабля взвыли от возмущения и требовали предпринять немедленные меры по герметизации зараженного отсека с последующей очисткой. С другой стороны, больше не было нужды тратить милиэрги на очистку и регенерацию кислородного запаса. Я получил отсрочку прекращения своих мыслительных функций и если был бы в состоянии испытывать какие-либо эмоции, то, пожалуй, был счастлив.

Люди называют это надеждой. На самом деле, это лишь незначительное увеличение вероятности наступления желаемого события. Виду Гомо Сапиенс всегда не хватало логики. Хотя это и помогло им выжить, да еще и занять верхнюю строчку в «табеле о рангах» животного мира...

ПРИМЕЧАНИЕ: Последнее утверждение является гипотезой и верно с определенной степенью вероятности. Не может быть ни доказано, ни опровергнуто в виду недостатка начальной информации, а так же затруднительности проверки экспериментальным путем.

НАБЛЮДЕНИЕ № 6547654659767: Призыв человеческим существом на помощь некоего абстрактного понятия с собирательным наименованием «Бог» приводит к положительным результатам не более чем в 61,3% случаев, что не выходит за рамки наиболее вероятностного наступления желаемого события. Однако неоправданно выше предвычисленного значения.

Возможно, Юльке следовало сразу подать сигнал бедствия кружащемуся по низкой орбите суперкарго «Палладину». Малотоннажный грузовик не затронуло притяжением «звездного якоря», и он в любое время мог совершить мягкую посадку в непосредственной близости от крейсера. Определенно, стоило это сделать, даже увеличивая возможность временного прекращения моей полезной деятельности. Тем не менее, гиперпилот, воспринимавшая меня как друга (близкое, но не родственное существо), решила не тратить на сигналы остатки энергии. Как альтернатива простому и эффективному способу спасения было избрано совместное с Артемием Роничем взывание к богам без уточнения их локализации и средств связи.

Спустя три часа одиннадцать минут «Палладии» приземлился на плато в трехстах семидесяти одном метре по левому борту «Капитаньи». К сожалению, я не мог адекватно реагировать на все попытки команды суперкарго звуковыми сигналами привлечь внимание гиперпилота Юльки Сыртовой ли, Артемия Ронича ли. В виду вышеуказанного, не могу предъявить претензии руководителю команды «Палладина», принявшего решение дегерметизировать корпус крейсера с применением тактического оружия.

– Имеются ли на борту данного звездолета существа, не прекратившие свою жизнедеятельность? – на пределе возможностей своего органа для производства звуков сказал руководитель команды «Палладина».

Адаптированный перевод. Исходный текст: «Эй! Есть на этой лоханке, й... н... й... с... я... м... т (набор звуков, не несущих информации), кто живой?» Адаптированный перевод больше не использовался по рекомендации Ю. Сыртовой.

Имея в блоках памяти данные о сути любимых занятий вышеуказанного человеческого существа, я не сомневался, что команда суперкарго обязательно предпримет попытку проникновения вовнутрь корпуса «Капитаньи» с целью если не оказания помощи находящимся там человеческим существам, то для того, чтобы завладеть остатками оборудования и приборов. Вскоре группа из трех человек все-таки вошла в крейсер, непрерывно распространяя звуковые волны от варианта:

– Эй, Арт! Бродяга! Отзовись! Никогда не поверю, что ты сдох так по-сучьи! – самое крупное человеческое существо, руководитель экипажа «Палладина»; до:

– Борман, в которую тут сторону топать к ремонтным отсекам? – щуплый человек с увеличенным носовым хрящом.

Мне оставалось только светоиндикацией указывать им путь к каюте Юльки.

– Ха! – весьма эмоционально заявил третий член группы – женщина с молочными железами, не имеющими четко фиксированной формы – когда я вывел их к месту локализации гиперпилота и Артемия Ронича. – Так и знала, что ты вылезешь и из этого дерьма! Атридис, с тебя полкредита!

– А это что за медуза?! – пробасил старший группы, обнаружив открытый саркофаг Сыртовой.

– Не обижайся на этого бегемота, – смиренно попросил Ронич Юльку. – Они словно дети...

– Я и не думала, – величественно ответила гиперпилот. – Разве можно обижаться на мешок с навозом?

– Ого-го-хо-ха-ха! – взорвался старший группы. – Прости, прости, девка. Я-то думал фу-ты-ну-ты-тут-култура... А ты-то своя оказалась!

– Это гиперпилот «Капитаньи», Юлька Сыртова, – представил мою хозяйку Ронич. – А этот мешок... – капитан «Палладина», Борман. Астронавигатор Атридис Гаргонас и пилот Фрау...

– Привет, подружка, – искренне улыбнулась женщина с грузовика.

– Нельзя посветлее? – Гаргонас рылся в кошельке, выискивая проигранные деньги.

– Нельзя, – твердо сказала Юлька.

– А где ваш хваленый Супер-Мозг? – астронавигатор с суперкарго, будь я человеком, сразу бы мне не понравился. По всем шаблонам, использующимся в человеческой литературе, Атридис Гаргонас подходил как отрицательный персонаж. В базе данных, любезно предоставленной Джакомо Элсодом, информации о существе с таким именем вовсе не было. Будь у меня чуть больший запас энергии, я обязательно просканировал бы сетчатку его глаз, капиллярный рисунок конечностей и форму костей черепа. В резервных матрицах у меня были собраны сведения обо всех разумных существах, когда-либо имевших любые столкновения с органами защиты правопорядка Республики Земля. Вероятность того, что такой человек не оставил след в полиции Земли, была ничтожно мала...

Примечание: Атридис Гаргонас значится свидетелем нарушения общественного порядка. Планета Итали.

– Можно на два слова? – Ронич приложил раскрытую ладонь к груди, усиливая этим жестом просящие интонации голоса.

– Не стоит прямо ставить их в известность о наших затруднениях, – посоветовал он, прежде дождавшись, когда троица отойдет на среднее расстояние шесть метров. – Они славные ребята, но главное для них – прибыль. Выгода! Позвольте, уж я буду вести переговоры?

– С каких это пор вы отделяете себя от них? – саркастично заметила гиперпилот.

– Я никогда не был торговцем, – Артемий резко приподнял и опустил плечи. Насколько мне известно, в данном контексте этот жест обозначал усиление заложенного в словах отрицания. Использование этого приема характерно для планет с низким уровнем развития. – Скажите только, что мы можем предложить в обмен?

– Я не очень понимаю, что на что мы собираемся менять? – с пониженной подачей энергии на приводы голосовых связок проговорила Юлька.

– Нам нужно чем-то заплатить за их помощь...

– У нас дома, – прошипела девушка, – за помощь не платят!

– Значит, Марс заселен неблагодарными ублюдками, – четко выговорил Ронич. – Нам нужно вырезать кусок обшивки крейсера, расчистить завалы, спуститься в подземелье пещеры, найти кнопку отключения «якоря» – и мы даже не поблагодарим их? Или вы планировали справиться со всем этим сами?

– Я хотела сказать, что если за помощь назначается цена, то это называется услугой!

– Да хоть филантропством назовите! Но нам необходимо участие этих людей, и они захотят узнать величину вознаграждения за свой труд.

Юлька задумалась. Я при всем желании не мог ей помочь. Даже если бы у меня и хватило эргов на поддержание разговора, я попросту не имел достоверных сведений о вещах, имеющих ценность для команды «Палладина».

– Она практически все уже забрали... То, что осталось – либо компоненты Эла, либо никому не нужный хлам...

– Золота точно не осталось?

Сыртова издала с помощью носа неопределенный звук, но спустя две секунды широко улыбнулась:

– Золото! Предложите им золото! Я же могу взять кредит у Танкелевича! Эл останется единственным ИсИном на планете, и мы быстро вернем заем...

Арт с применением лицевых мускулов растянул кожу на лице и кивнул.

– Эй, Борман, едрить твою через инжектор, – позвал он. – У нас с Ее Светлостью, Юлькой Сыртовой есть для тебя выгодная работенка...

Он так на меня посмотрел...

Наоми Рексос решила, что перед Судом Богов она просто обязана обучить меня паре-тройке специальных приемчиков командос. Так что мы уже третий долгий антаресский день скакали по пляжу, избивали вялые волны туземного, какого-то не настоящего моря, извивались на опушке швыряющегося колючками леса. Наконец, стало казаться, что даже моросящая мгла, в которую сошел хлеставший неделями ливень, уже не смоет пропитавший всю меня пот. И запах, запах, которого не было даже, когда я обделалась с ног до головы удирая на подбитом космолете от звена жучиных истребителей. Мокрая и от пота и от дождя, воняющая, словно сучка во время течки, грязная и с всклокоченными волосами – я была не в лучшей форме. Смотреть-то и не было особо на что... Но он ТАК на меня взглянул!

Черная, словно гудрон, Наоми, на коже которой капли любой влаги выглядели жемчужинами, стояла рядом. Но сразу поняла: незнакомый пухленький коротышка с печальными и неожиданно умными глазами, вышедший из леса в компании с несколькими закованными в броню бойцами, смотрел именно на меня.

– Добрый день, господин Танкелевич. Сэр, – уважительно воскликнула негритянка и зачем-то отдала честь. Брызги с мокрой майки упали ей на лицо, когда она грохнула кулаком по левой титьке. Однако на ее физиономии не дрогнул ни единый мускул.

– Явление Христа народу... – смущенно промямлила я.

– Очень может быть, – грустно улыбнулся Танкелевич. – Совпадения действительно есть: я тоже еврей и для вас могу оказаться Спасителем.

Банкир оглянулся.

– Кстати, вы не видели здесь неподалеку большущей груды золота?

Плавающие внутри стальных скорлуп командос, дружно заржали. Коротышка мог делать с солдатами де Кастро все, что угодно.

– Разве мы подавали сигнал бедствия? – бес противоречия. Снова и снова моим языком овладевал этот страшный монстр, и тогда уже ничего не могла с собой поделать. – Или предлагали тебе забрать золото?

– Ну, в некотором роде, оно уже мое, – снова улыбнулся Танкелевич. – Я полагаю, вы Белла Роу?

– А-ага, – скривилась я, словно собственное имя было мне противно. – Пойдемте, мы отдадим ваше... имущество.

Мышцы ныли. И от гравитации, к которой я более или менее привыкла, и от физических нагрузок тренировок с Наоми. Усталость сгибала плечи. Да только не могла себе позволить расслабиться.

Сзади тяжело топали люди-танки – телохранители, или личная гвардия управляющего Банка и в грохоте их шагов терялись звуки, которые издавали при ходьбе негритянка и коротышка.

«То-то жирная Дашеску обрадуется», – непонятно к чему подумала я и разозлилась.

– Не очень-то я и рада вас видеть, – прошипела я, обнаружив, что Танкелевич легко семенит рядом. – Мы только-только обустроились. Нашли общий язык с рыбаками. Так нет! То сумасшедшие партизаны из леса выбегают, то вы. Одни хотят немедленно набить кому-нибудь из нас морду, другие – отобрать наш дом. Чем же мы провинились-то?

– Ну, зачем мне ваш дом, девушка, – возразил банкир. – Мне нужно только убедиться, что золото цело...

– Хрена ли с ним сделается! – и вовсе вспылила я. – Ни один из здешних жуков золото жрать еще не научился!

Толстяк заткнулся и молчал до тех пор, пока мы не начали тяжелый подъем на песчаный бархан отделяющий опушку леса от деревни туземных мужиков – рыбаков и охотников.

– Вы за что-то сердиты на меня, Белла... – проговорил, наконец, Танкелевич. – Я пытаюсь понять, за что и не могу. Единственное объяснение, которое приходит в голову, это, что вы влюблены в меня...

– Ты просто похотливый, жирный, наглый, сукин кот, – я как-то сразу успокоилась. – Яичный сок ударил тебе в голову?

– Ну вот, – кивнул коротышка. – Вы и успокоились... Так, что за робингуды бродят в здешних лесах?

Секундой спустя мои объяснения ему уже не были интересны. Мы поднялись на вершину дюны, и нашим глазам предстало восхитительнейшее зрелище: наш дом.

Нам пришлось строить его быстро. Быстро изобрести новый строительный материал, браться за работу и не останавливаться пока все не будет готово. Знаете, как туземцы срубают деревья? Толстенные металлизированные стволы, об которые алмазные фрезы тупятся за пару минут? Место среза обмазывают каким-то составом и местные насекомые, сползающиеся тучами к обреченному стволу, делают все остальное. Понятно, что жуки не слишком торопятся, и на такой лесоповал уходит много времени. Такой способ, нам промокающим под проливным дождем, не подходил...

Судьба подарила нам много-много кирпичей. Сотни тысяч упакованных по двадцать штук в удобные для переноски контейнеры металлических кирпичей. Идеальный в насыщенной кислотами среде строительный материал – каждый ровно по одному килограмму. Все до одного помеченные маркировкой с гербом Республики Земля... Мы построили себе хижину из золота.

И что самое удивительное – местные мужики, сразу и безоговорочно подчинившиеся, не проявили ни капли эмоций, узнав о нашем решении. Раз четыре свалившиеся с Неба бабы захотели дом из желтого блестящего металла, значит так оно и ладно...

Золотое бунгало не могло похвастаться архитектурными изысками, но любой император не посчитал бы ниже своего достоинства жить в этой хибаре.

По утрам внутри было слегка сыро и зябко...

– Оригинально, – хмыкнул Танкелевич. – Пожалуй, это самый замечательный дом на планете!

– Меняю на люкс во второсортной гостинице на Новой Океании, – немедленно предложила я.

– Боюсь, что обмен невозможен, – совершенно серьезно заявил банкир. – Мы навсегда прикованы к этому миру.

– Что это значит, сэр?! – чернокожая красавица командос озадачено взглянула на пришельца.

– «Капитаньи» никогда больше не сможет подняться в космос. Земля доберется до Антареса не раньше, чем мы все тут постареем...

– Что это за хрень?! – не поверила я. – Стоило на пару месяцев оставить вас там... и вы уже угробили крейсер?!

– Я не собираюсь оправдываться! – ткнул пальцем мне в ложбинку между грудей коротышка. – Я сообщаю вам факты. И если они вам не по душе, так отправляйтесь-ка... в долгое эротическое путешествие...

И вдруг он засмеялся.

– Как все-таки забавно переводится на интерлинк простая русская фраза...

– Так как же мы теперь? – Наоми от волнения даже где-то потеряла свое милитаризированное «сэр».

– Нормально, девочка, – глядя на ветерана многих боев снизу вверх, покровительственно воскликнул Танкелевич. – Нас много, мы полны сил, туземцы не опасны. Построим города, потом звездолеты. Наступят времена, когда мы вернемся и заберем Землю у комми...

– Нехорошо переваливать свои проблемы на плечи правнуков, – прошептала я. – Да и не рискнула бы я назвать этих парней из леса пацифистами!

– Мы встретились с агрессивно настроенной группой туземцев, сэр, – доложила Наоми, когда мы отдышались от новостей и тяжелого подъема на вершине дюны и продолжили путь к селению. – Сегодня на закате Беллочка участвует в шоу, которое они называют Судом Богов. На сколько мы могли понять их невнятные объяснения – это будет что-то вроде дуэли.... И еще, сэр. Они утверждают, что взяли штурмом бастионы Кириллиоса Желлсона, что бы это ни значило.

– У местных здесь матриархат, – многозначительно заявила я и состроила глазки банкиру. – Девчонка и несколько пареньков со стреляющими палками вышедших из леса три дня назад потребовали права на поединок с одной из нас...

– С нашей старшей, – ввернула чернокожая.

– Вот как? – удивился толстяк. – Я полагаю, у них было численное превосходство, и они лучше вооружены

– Не то чтобы... – усмехнулась Наоми, показав свои аккуратные клыки. – Сэр.

– Они сделали предложение, от которого мы не могли отказаться, коротышка, – пояснила я. – Тебе этого не понять... Мы хотим, чтобы туземцы нас уважали!

– Не смешите мои тапочки, мадемуазель, – поморщился тот. – Со мной два десятка командос, которые...

– Наоми в одиночку может вырезать всех этих цыплят за пару минут, – почему-то в третьем лице о себе заявила негритянка. – И нас станут бояться, но не уважать! Кроме того, я подозреваю, с Киром было гораздо больше бойцов?!

– Оглянись! – простонал Танкелевич. – Сейчас же не Средние Века. Какие к черту дуэли... Пусть лучше скажут, где спит Гурл-Хи!

– Хорошо, – легко согласилась я. – Когда пристукну того мальчика, спрошу про твоего Хура-Хура... Надеюсь, он того стоит!

– Гурл-Хи! – четко выговорил банкир. – Это очень важно! Гораздо важнее, чем ваша или моя жизни.

– Только не моя! – обиделась я.

– Ну, вы – исключение, – улыбнулся похотливый толстяк.

– И-и-и-игор И-и-и-зззраэрыч! – завопила на самом интересном месте, выбегая из нашей поблескивающей хижины, Хелена Дашеску. – Наконец-то вы меня спасли!

– Бежал, аж спотыкался, – язвительно заметил Танкелевич, отступая за спины бронированных телохранителей, в поисках защиты от слюнявых восторгов своего представителя. – Надеюсь с ведомостями на груз у тебя все в порядке?!

Хелена – единственная из нашего экипажа, кто так и не смог привыкнуть к лишней трети своего веса. Не знавшие и секунды тренировок мышцы одрябли, кожа разрыхлилась. В итоге гравитация чертовски сильно изменила ее тело. Словно с ее лица сошла лавина. Или кости вдруг сбежали, или мама поленилась, как следует замесить тесто, из которого Хелена была потом слеплена...

– Тебе срочно требуются услуги косметолога, – озабоченно заявил лицемерный коротышка, не торопясь, однако, покидать свое убежище.

– Как только мы с вами покинем эту паршивую, гадкую, вонючую... – Дашеску многому научилась у нас. Теперь ей не нужно было копаться в памяти в поисках ругательств. Грязные словечки косяками плавали прямо на поверхности ее разума. – ... засраную жопу, которую туземные ублюдки почему-то называют «Ом».

– Крейсер совершил посадку и больше никогда не взлетит, – негромко сказала Наоми.

– Что ты сказала?! – заорал банкир и, от волнения даже вышел из-за широких спин ухмыляющихся командос.

– Я сказала... – снова начала было негритянка, но Танкелевич довольно грубо ее перебил:

– Помолчи! – и снова закричал, тыкая пальцем в Дашеску. – Как ты сказала, они называют планету?

– Ом, – ответила я, стараясь не смотреть на покрасневшую от неожиданной грубости и испуга Хелену. – На их языке это означает...

– Я знаю... – неизвестно чему обрадовался Танкелевич. – Это значит «было-есть-будет». Просто «мир»... Усмешка Судьбы. Ом Свасти! За этот мир, конечно, стоит драться!

– Значит, придется, – вздохнула я.

– Что вы сказали, три-лейтенант? – коротышке, похоже, наскучило все-таки веселиться в одиночку.

– Прочисть уши, недомерок, – беззлобно посоветовала я. – Я сказала, что сегодня вечерком кое-кому из нас придется хорошенько начистить задницу одному нахальному аборигену.

Танкелевича что-то останавливало в паре шагов от золотого дома.

– Нельзя ли перенести дуэль на завтрашний вечер? – после некоторых раздумий, поинтересовался банкир. – У меня с собой есть генные сыворотки... Вам будет значительно легче справляться с гравитацией, но на перестройку организма требуется определенное время!

– Суд Богов переносить нельзя. Сэр, – покачала кучерявой головой Наоми. – Беллочка справиться и так. Сэр... Если бы на ее месте была я!

– Да я не особо-то и напрашиваюсь. Нахрен мне это надо! Только с «демоном ночи», – я кивнула в сторону негритянки, – они драться отказались.

– А Энгельман?

– Таня? Она... занята.

– Энгельман, сэр, занимается, как она говорит, растормаживанием половых гормонов, – уточнила командос.

– И просвещением туземцев в вопросах секса, – выплюнула, словно горькую ягоду, Хелена.

– Где тут записывают в туземцев? – пробасил один их телохранителей Танкелевича.

– На пляже, – любезно подсказала Дашеску и выгнула губы, выражая отношение к миссионерской деятельности Тани.

– Что за мир, – ни к кому определенно не обращаясь, перестав смеяться, проговорил банкир и взглянул мне в душу. – Одни бабы пачкают мозги солдатам, другие... охмуряют аборигенов. В матче Ом – Земля, счет 1:1.

– Еще посмотрим, чьи Боги лучше, – философски заметила чернокожая воительница.

– У местных нет ни единого шанса, – охотно поддакнул тот.

– Ладно, – с чего-то взбесилась я. – Увидимся на Суде. Мне нужно отдохнуть.

Теперь поставила бы полные баки топлива на кон против любого, кто сказал бы, что Танкелевич хоть близко подойдет к нашей хижине пока я там. Если, конечно, он смотрел... Мечты увели меня в мир снов.

Мне приснилось, что Таня плюнула в лицо банкиру, а негритянка поддала ему под зад. Я засмеялась и проснулась.

Почему-то мне стало его жалко.

С таким... Как бы по точнее выразиться... Чувством обостренной нежности я и отправилась на Суд Богов.

Можно было сразу догадаться, что ради меня не станут строить Колизей. Ну, уж на простое огороженное место все-таки рассчитывала. Северные бородатые доисторические папуасы с Земли, которых почему-то назвали в честь самого распространенного типа патрульных фрегатов – викинги – для дуэлей использовали маленькие каменистые островки. Двое сходили на выбранный клочок земли, а остальные сидели в своих примитивных лодках и ждали чем все закончится. Тысячелетия спустя, я вошла в свободный от толпы круг на мокром песке неземного пляжа, с чувством, что схожу, наконец, с корабля. На землю. И при любом исходе Суда уже никогда не вернусь. Только зрителям тоже не суждено покинуть остров...

И их тоже было жаль...

На противоположном краю «ринга» на песке сидел соперник – туземный паренек лет двадцати по стандартному счислению. Лицо серьезное, губы сурово сжаты, брови нахмурены – живое олицетворение бога Войны. Однако и эта его насупленность не могла вызвать ничего, кроме жалости. Откуда ему было знать, что вовсе не с ним я должна была сразиться. Главным врагом была Судьба.

– Туон ги са райосс! – тонким голоском величественно заявила девочка, которой ну никак не могло быть больше двенадцати.

– Вы можете начинать, – хладнокровно перевела подозрительно быстро изучившая туземный язык Ноэми. Может статься, не зря ее считали демоном.

Дашеску, прямо-таки раздуваясь от самолюбования, вытянула вперед руку с опущенным большим пальцем.

– Знаешь, куда себе его засунь?! – немедленно среагировала оказавшая нам честь своим присутствием Энгельман. Любовь – зла...

– Победи, – одними губами сказал Танкелевич. – Победи, и тебя ждет большое будущее!

Конечно, ждет. Ему, моему будущему, не привыкать...

Паренек неторопливо встал и вышел на середину. Оружия у него не было, как мы и договаривались. Я встряхнула головой, пытаясь отогнать излишние для боя мысли, и отправилась навстречу.

Был он невысок, поджар и сух, этот воин адского мира. И, несмотря на возраст, награжден от природы чудесным комплексом мышц. Он вообще напоминал бойцовую собаку, вроде питбуля. Только без клыков. Впрочем, с волчьими зубами его образ был бы совершенно законченным.

Почему-то было важно, чтобы он начал первым. Чтобы первым прикоснулся ко мне и этим, вроде бы, снял запрет... печать... Седьмую... Освободил моего демона, мою ярость, мою силу.

Парнишка принял почти правильную, как сказала бы инструктор из командос, защитную стойку и замер в ожидании. И стал моим зеркальным отражением. Один учитель из школы военных пилотов, который преподавал нам основы истории и, по совместительству, древние боевые танцы, однажды сказал: «В этом виде боевого искусства проигрывает всегда атакующий!» Этого не могло быть, но, похоже, сопляк с окраины обитаемого Человечеством мира слышал слова старика своими собственными ушами.

– Ну, давай начинать, шмакодявка, – нервно сказала я и поменяла опорную ногу.

– Ларан бъярдр, – буркнул себе под нос соперник, но с места не двинулся.

Если его план был дождаться, когда мои мышцы занемеют или устанут поддерживать излишне тяжелое тело – я должна начать первой, что уже ошибка. С точки зрения того древнего единоборства, от которого даже названия не сохранилось в памяти. И с точки зрения чужака из чужого мира. Да только Ноэми думала совершенно иначе. По ее школе следовало начать быстро, нанести один, максимум – два, очень точных и сильных удара, выложиться, а потом присесть отдохнуть на трупе врага.

Секрет в слове «враг»...

Презабавное противостояние продолжалось уже минут пять, но почему-то никто так и не засмеялся. Наконец противник расслабился, повернулся спиной и сказал что-то на своем эльфийском языке.

– Он не может сражаться с женщиной, – фыркнула негритянка. – Джентльмен хренов!

– Ничья! – сказала я хрипло. – Переведи ему. Ничья!

В битве с судьбой нельзя победить. Но и проиграть тоже нельзя.

– Вот и ладно, – облегчено кивнул Танкелевич. – Вот и хорошо. Еще не хватало испортить такое личико...

Почему-то мне показалось, что презрительно скривившая губы девочка-командир моего соперника тоже удовлетворена.

Да здравствует мир! Я почти влюбилась в Танкелевича...

Стены подземелья имели явные следы обработки.

– Ронги Ло, – прикасаясь кончиками пальцев к высеченным в базальте символам, уверенно сказал Борман. Удивительно было видеть этого огромного человека с такой осторожностью относящегося к всего на всего камню.

– Одиннадцатая луна, – соглашаясь, кивнул Ронич, протянул руку, но в последний момент ее отдернул, как от ядовитой жабы.

– И болота Сандориана, – любезно подсказал Элсус из висящего на шее Арта коммуникатора. – Кроме того, есть подозрения, что мегалитический комплекс на Эль-Набуре имеет то же происхождение. Доктор Ладу из Индонезийского университета полагает, что мегастеллы на плато Куэртолин при виде сверху складываются в один из этих символов...

– Заткни эту шарманку, Арт, – хмыкнула Фрау. – Железяка полагает, что мы не умеем читать.

– Простите, мэм, – отчеканил компьютер и замолчал.

– Гадость, гадость, гадость, сраная гадость, – причитал Гаргонас, затравленно озираясь.

– Ты не говорил, что у тебя клаустрофобия, – заметил Ронич. – Хотя от этой мрази и у меня мороз по коже.

– Здесь действительно становится прохладнее, – поежилась Фрау. – Эл, я права?

– Да, мэм, – с готовностью отозвался тот. – Температура упала на один градус.

– Таким ты мне нравишься больше, – удовлетворенно кивнула женщина. – Продолжай в том же духе.

– Мрази, гадостные мрази, жабы паршивые, – не унимался астронавигатор. – Мразевые гадости... Атридис даже притаптывал от омерзения.

– Надо было прихватить парочку сканеров, – почесал затылок Борман. – Я ведь хотел прибрать несколько таких с крейсера... Чего им там пропадать...

– Можно подумать, у тебя нет своих, – не поверил Арт.

– Мои – устаревших моделей, клянусь мамой, – смутился гигант.

– У тебя ее никогда не было, – отмахнулся Арт. – Ты родился в репликаторе.

– Ну и что теперь? – встал в позу Борман.

– Да какая разница, – легко согласился путешественник. – Сканеры, и правда, нужно было захватить.

– Мразевый навоз, – нашел новую тему Гаргонас. – Навозная гадость и мразь!

Знаки, вырезанные в камне, действительно выглядели чуждо. Мохнатый паук на снежно-белой простыне смотрелся бы более естественно, чем эти агрессивно оплетающие неровные стены барельефы. Они были столь же гадкими, как... умышленно заразить новорожденного сифилисом... Учитывая то обстоятельство, что разбросанные по разным планетам комплексы неизвестных Строителей обычно были полны коварных ловушек, чувства переполняющие Атридиса Гаргонаса становились вполне понятными.

– Ну, все! – наконец выдохнул навигатор и стремительно шагнул к стене, на ходу расстегивая ширинку.

– Это происходило на всех планетах, – нашел оправдание спутнику Ронич, и отвел глаза от испражняющегося Атридиса.

– Инстинкт присущий большинству хищников Земли, – на пределе слышимости прокомментировал Элсус. – Ароматические метки захвата охотничьих территорий.

– С удовольствием поохотился бы на этих тварей, – заржал Борман. – Я видел пару добрых ружей на «Капитаньи»...

– Может, им на твои пули – начхать, – не дала теме развиться Фрау. – Кто-то постарался за нас. Даже скелетов не осталось...

– Жаль, – отважно оскалился богатырь.

– Гавно это все, – процедил навигатор сквозь сжатые от ужаса зубы. – Мразь и гавно. Я дальше не пойду!

– Успокойся, – Фрау положила ему руку на плечо. – Всем страшно... Они, правда, все уже сдохли! Эл, подтверди!

– Они – это кто? Мэм, – сделал вид, что не понял супермозг.

– Не выделывайся!

– Ни в одном из обнаруженных ранее ксенокомплексах не обнаружено биологических останков их создателей, – отбарабанил Элсус. – Вы это хотели услышать, мэм?

– Что-то в этом роде, – кивнула Фрау. – Слышал?

– Там, так же не было обнаружено и действующих устройств, – добавил компьютер. – «Звездный Якорь», как вы его называете...

– Заткнись! – прорычала женщина, тыкая пальцем в грудь Роничу. – Кто тебя спрашивал?!

– Это что, правда? – забеспокоился Борман.

– Ты лучше прикинь, сколько стоит всего один такой приборчик, – спасая экспедицию, без большой, впрочем, уверенности, воскликнул Ронич. – Триллион?! Два?!

– Сколько, ты сказал? – неожиданно перестал трястись Гаргонас. – Это, правда, может столько стоить?

– Конечно! – решительно продолжил Арт. – Как назначить цену на Джоконду?

– Чего еще за Законда? – подозрительно склонил голову капитан «Палладина». – Мы не договаривались ни о какой Законде!

– Картина такая, бестолочь! – пояснила Фрау. – Очень старая... и красивая.

– Баба загадочно ухмыляется, – забыв на время про свои страхи, взмахнул руками навигатор. – Висела в музее на Земле. Если ее продать, можно полпланеты купить!

– А может быть и всю, целиком, – кивнул Арт.

– Ржете все, – не поверил Борман. – Планету за бабу с губами... – гигант пальцами растянул себе рот в гротесковую улыбку, – нашли дурака!

– Она же одна! – Ронич бросился защищать творение Великого Леонардо. – Во всем мире!

– Фрау вон, тоже одна во всем мире, – обрадовался капитан. – За нее можно купить хоть одну ферму на Лироссе? А?

– Фрау же нельзя повешать на стену в музее, – последний аргумент Арта.

– Пожалуй... Но мне она нравится, – сиял Борман. Не часто ему получалось переспорить Ронича.

– Я тоже тебя люблю, ублюдок, – беззлобно отозвалась женщина.

– Фигня, – не оценил подвиг своего капитана навигатор. – Баба – фигня. Но вот пара зажигалок этих... говеных мразей... действительно дорого ценились бы! Но без сканеров тут нефиг делать! Давайте сходим...

– Если вы не против, мэм, – начал было Элсус, и примолк, поджидая разрешения Фрау.

– Ну, что там еще?

Ронич почувствовал себя... электродвигателем. Шасси для суперкомпьютера. Средством передвижения. Рикшей для набора проводов...

– У меня есть карта всех полостей в каменной основе плато, – заторопился мозг. – Я могу служить лоцманом.

– Вот это здорово, – оптимистично вскричал Ронич. – Давайте вернемся за Сыртовой и продолжим путь вниз.

Юлька Сыртова парила в саркофаге, который, в свою очередь, парил над неровным полом шахты. Холодный белый свет люминофор хорошо освещал резкие, контрастные барельефы на потолке и стенах, только вряд ли гиперпилот мертвого корабля их видела. Перед ее мысленным взором сияли нетленные звезды...

Две кристально-чистые слезинки скатились из уголков глаз, оставив влажные дорожки, но и этого Юлька не почувствовала. Впервые за десять лет, без малого треть ее жизни, она осталась вне незримого присутствия Элсуса. Впервые ни за что и ни за кого не была в ответе. Никем и ничем не нужно было управлять. Словно душа покинула девушку. Что-то, гораздо более важное, чем какой-то орган – часть жизни, корни, память... Ничья, никому не нужная, с неуклюжим, не приспособленным даже для земной гравитации телом, потомок хозяев Марса, лежала она на глубине нескольких сотен метров под поверхностью абсолютно чуждого, смертельно опасного для нее мира и мечтала о звездах. Существах, столь же одиноких, как и она сама.

– А вот и мы! – жизнерадостно провозгласил Ронич, только что, который уж раз, спасший жизни Эла и Юльки. – Можно продолжать путь...

Если бы гиперпилот осознавала, что плачет, она, пожалуй, попыталась бы скрыть слезы. Ронич, не умеющий читать мысли, по-своему истолковал их причину.

– Не нужно бояться, – уверенно заявил он. – Я вас не брошу.

Арт во все глаза смотрел на сверкающее нечеловеческой белизной, едва прикрытое одеждой тело в саркофаге. Смотрел так, словно только что впервые увидел. Смотрел на идеальные даже для земных красавиц небольшие груди, на резко контрастирующие с белизной кожи алые губы, на большие небесно-голубые глаза, опушенные длинными, с крохотными капельками влаги, ресницами. Смотрел и не замечал ни аномально коротких ног, ни чрезмерно большой головы, ни сотен трубок и проводков, торчащих из девушки в самых неожиданных местах.

– Не нужно бояться, спящая... – снова проговорил он и смутился.

– Красавица, – твердо закончила Юлька и улыбнулась: – Поехали дальше? Эл с вами?

– Я оставил коммуникатор Борману, – впрягаясь в приделанные спереди саркофага тягла, прокряхтел Арт. – Эл обещал предупреждать нас о ловушках... Там, знаете ли, не безопасно.

– Сандориан, – не то, спрашивая, не то, утверждая, сказала Сыртова.

– А? Ну, да. Похоже.

– Мне кажется, что... остановитесь!

Ронич чуть не запнулся и не упал, однако послушно остановился и повернулся к пилоту лицом.

– У меня есть подозрение, что в окрестностях свободного поля Новой Океании я атаковала космолет создателей всего этого!

И минуту спустя, сочтя потрясенное молчание Арта за неверие, торопливо добавила:

– Потомков... Нужен Эл, чтобы сделать анализ...

– Не говорите этого остальным, – совершенно серьезно посоветовал Ронич. – Умрут со страха. Если вы правы, на наших колониях скоро начнется веселенькая заварушка! И комми сильно пожалеют, что победили!

– Дай Бог, чтобы я ошибалась! – вздохнула под суровым взглядом колониста Юлька.

– Дай Бог, – охотно согласился тот, еще пару секунд смотрел на строго сжатые губы пилота, а потом снова впрягся в тягла.

Впрочем, не смотря на слишком сильное притяжение, из сил Ронич не выбился – идти было недалеко. А там его место занял Борман, которому такой груз был нипочем.

Коридор продолжал опускаться. Время от времени Эл предупреждал шедшего впереди с галогеновым факелом Арта о пустотах, в которых могли скрываться ловушки. В двух случаях так оно и было...

Несколько раз ход раздваивался. Элсус уверенно вел экспедицию к сердцу подземелья.

За одним из бессчетных поворотов в мертвенно-голубой свет факелов попало нечто, снова чуть не повернувшее начинающих спелеологов вспять. У испещренной отвратительными письменами наклонной стены в позе, вполне удобной для трупа, сидел скелет. Или, скорее, мумия. В сухом, лишенном гнилостных бактерий воздухе комплекса тело мертвого человека ссохлось, кожа обтянула остатки мышц и кости.

Поверх истлевшей одежды на мумии был надет панцирь совершенно удивительной конструкции. На поясе висело несколько удивительных приборов.

Но в этом мертвеце не было бы ничего слишком уж экстраординарного для этой планеты, если бы напротив мумии не находился, тоже, к счастью, в виде скелета, огромный, величиной с жеребенка, паук.

– Амба, – выдохнул Гаргонас. – Гадостная мразь и мразевая гадость. Все по уши в навозе. И мы тоже.

– Чего ты расхныкался-то? – присев на корточки рядом с арахнидом, проворчала Фрау. – Два трупа. Каждый старше твоего прадедушки.

– Бр-р-р. Ненавижу пауков, – скривился Атридис. – Мразь.

– Это не совсем паук, – отважно прикасаясь к останкам, проговорила женщина. – Арахноид, и явно ксенопроисходжения. Он даже не совсем насекомое.

– Ненавижу пауков и не совсем пауков, – стоял на своем астронавигатор.

Ронич, чтобы как-то уравновесить внимание живых к мертвецам, присел возле человека.

– Несомненно Гомо Сапиенс, – неуверенно заговорил он. – Интересно, сколько времени он здесь лежит? Юлька Сыртова, до этого почти безуспешно вытягивавшая короткую шею в попытках хоть что-то увидеть, теперь завертела лобастой головой в поисках коммуникатора.

– Эл! – наконец крикнула она.

– Юлька, – с готовностью отозвался компьютер. – Ты хочешь, чтобы я попытался определить возраст мумии?

– Мог бы и сам догадаться, – слегка ревниво проворчала Фрау – укротительница компьютеров в отставке. – Безмозглая железяка.

– Учитывая среднюю плотность человеческого тела, объем влаги в теле, температуру и влажность помещения...

– Короче! – прорычал Борман, ковыряющийся в каком-то, уже снятом с пояса мертвеца, приборе.

– Около восьми тысяч лет, – торопливо закончил Эл.

– Ни хрена себе! – покачал головой капитан суперкарго. – Здесь, у черта на куличках, в подземельях, валяется дедушка Александра Маркеловского!

– Македонского, – автоматически поправила Сыртова. – Хотя во время смерти этого человека македонцы еще в пещерах жили...

– Да какая разница, – взвыл Атридис, – когда сдох этот мужик. Гораздо важнее – живы ли в этих норах такие мрази!

Навигатор не нашел в себе сил даже поднять руку в сторону арахноида, ограничился кивком.

– Нет, этот-то точно сдох, – успокоила его Фрау.

– Все! – подвел итог Борман. – Мы свое получили. За эти два э...

– Экспоната, – подсказала женщина.

– Тела, – веско сказал капитан. – Музей на Океании нам кругленькую сумму точно отвалит. Плюс еще замечательные, чертовы «зажигалки».

Несмотря на его усилия, ни один из снятых с пояса мумии приборов не желал раскрывать своего предназначения.

– Но, мистер Борман... – возмутилась Сыртова.

– Чего, твоя Светлость? – невинно захлопал глазами здоровяк. – Конечно, мы больше не требуем никакой оплаты.

– Значит, ты отступаешь? – воскликнул Ронич.

– Что-то вроде этого, – нехотя согласился тот.

– Значит, ты пас? – коварный Артемий гнул свое. – Выиграл миникредит и бросаешь игру?

– Как это? – недоверчиво прищурился капитан.

– Сегодня тебе везет, мужик, – ораторствовал Ронич. – А ты схватил мелочевку и собираешься отказаться от настоящих сокровищ? Бросаешь карты, когда игра только началась?

– Неудачное сравнение, – заметил Гаргонас. – Ты и в покере всегда блефуешь.

– Посмотри на эти два тела. Я блефую?

– Если это тобой устроено, то ты сам себя перепрыгнул, – покачал головой Борман.

– Ты ничего не теряешь в любом случае, – последний аргумент космического Улисса был не слишком убедителен, но Борман уже колебался.

– Толстяк прав. Нужно хватать, что плохо лежит, и мотать отсюда. А то сдохнем там все, как этот... бедняга.

– Мертвые не кусаются, – хмыкнул Ронич.

– Ладно, хитрец. Идем дальше, – согласился капитан, – только учти: при первой же опасности мы уходим.

– Договорились, – улыбнулся Арт и тут же напомнил богам о своем существовании. Могучий колонист легко поднял арахноида и поставил мумию в ногах Сыртовой. Секундой спустя между лап чудовища примостился и труп человека.

– Не пугайся, твоя Светлость. Мертвые не кусаются. Арт, скажи ей, – неуклюже успокоил Юльку Борман.

– Может, заберем это барахло на обратном пути? – затравленно рассматривая ввалившиеся глазницы инопланетной мумии, предложил Гаргонас.

– И не заикайся, – отрезал капитан. – Экспонаты едут с нами.

Здоровяк схватил канат, и караван двинулся.

До сердца подземелий оставалось совсем немного. Коридор заметно расширился, вязь письмен теперь покрывала не только стены и потолок, но и пол. И вот наступил момент, когда стены шарахнулись в стороны, и экспедиция вышла в столь огромный зал, что свет фонарей не в силах был осветить его целиком.

В самом центре циклопической пещеры находилось нечто, напоминающее стальную распустившуюся розу размером с двухэтажный дом. И если бы змейки молний, пробегающие по лепесткам этого «цветка» были бы хотя бы красного цвета, впечатление было бы полным.

– Ни хрена себе, – зачарованно проговорила Фрау.

– Давайте-ка по быстрому найдем, где тут кнопка, и пойдем домой, – почти ровно предложил астронавигатор и смело шагнул в темноту. – Я – налево.

– Подойди поближе, – попросила не имеющая возможности выскочить из своего саркофага Юлька.

– Конечно. Не стесняйтесь! – загремел усиленный мегафоном голос командора де Кастро. – Не скажу, что рад вас видеть, но не убивать же вас... сразу.

ЭПИЛОГ

Сотня облаченных в броню высокой защиты боевиков командора выглядели нелепо и сами это понимали. И от того злились.

У конусообразного холма собрались почти все. Клерки Танкелевича, соратники по беспримерному переходу Каутина через весь остров, освобожденные из партизанского плена одним кивком Сударыни бойцы Желссона. Юлька Сыртова в парящем саркофаге и с коммуникатором прямой связи с Элсусом. Пи Карфулаанен и подавленный, понимающий, что теряет жену на всегда Луи Чен. Большущая толпа людей из всех групп и группировок с «Капитаньи», в ожидании Чуда.

И несколько туземных женщин, для которых чудо было обыденным делом. И все еще считающих, что этот мир принадлежит им...

– ... И сим отдаю все эти земли и все, что в них найдется собственностью командора Бартоломео Эстер де Кастро и его потомков. Вовеки веков! – португалец, с трудом сдерживаясь чтоб не приплясывать на месте от восторга, картинно взмахнул половинкой неровно разорванного сделанного с орбиты голоснимка северного острова. – И призываю в свидетели всех населяющих этот мир!

В принципе, сделка была оговорена заранее, и на необходимости этого шоу настаивал лишь командор. Ни кто особенно и не спорил, тем более что каждый из предводителей отрядов новых конквистадоров, не прочь был посмотреть на вожделенное чудо-оружие – Гурл-Хи.

– Что теперь? – нетерпеливо воскликнул де Кастро, обращаясь к служившей ему переводчиком Ноэми. – Я должен сказать: «Сезам, откройся»?

Борман громко хрюкнул и, не удержавшись, засмеялся.

– Нам пора сваливать, – утирая слезы, наконец, заявил капитан «Палладина». – Арт, ты точно решил остаться?

Ронич кивнул.

– Дело твое, – посерьезнел Борман. – Нам тебя будет не хватать... А то, может...

– Нет. Я остаюсь, – мягко повторил звездный Улисс и положил ладонь на снежно-белую верхнюю панель саркофага.

Золото уже погрузили на борт суперкарго, попутно освободив его от трофеев добытых на терпящем бедствие «Капитаньи». Танкелевич реквизировал все имущество принадлежащее Банку. Тела арахноида и сапиенса, вместе со всеми обнаруженными в подземельях приборами, тоже перекочевали в трюмы-сейфы поверженного гиганта крейсера. Борман не возражал. Взамен он получил лишнюю сотню килограммов из золотого запаса Земли.

– Сударыня говорит, что вход в Правь открыт.

– Идите, воины, – вычурно выразился де Кастро, – и принесите мне Гурл-Хи!

Десяток солдат, стесняясь своих скафандров, заторопились к слегка светящемуся входу в укрытый под слоем почвы звездолет-артефакт.

– Всем пока, едрешкин корень! – взревел Борман, торопливо, не оглядываясь, взбежал по пандусу и захлопнул за собой люк атмосферного шлюза. Минутой спустя, «Палладин» вздрогнул и одним рывком ушел в бирюзовое безоблачное небо. Кораблику предстоял долгий путь к обитаемому миру.

Прервалась последняя нить, связывающая потерпевших кораблекрушение землян с Человеческой Ойкуменой.

– Ну, что там?! – притоптывая и не замечая этого, крикнул командор.

– Несут, – поторопился успокоить командира Перелини.

Наконец, из горы показались бойцы, несущие яйцо Зверя. Де Кастро торжествовал. Пусть яйцо оказалось размером с кулачек ребенка, пусть выглядело оно ни каким не оружием, а простым птичьим, вроде куриного. Командору было плевать на внешние атрибуты. Главное, Гурл-Хи был у него в руках! А значит, должна была исполниться его розовая и пушистая мечта!

– Давай, давай, спроси их. Как оно включается!?

Негритянка зачирикала на туземном языке, а португалец вдруг подумал, что однажды, теперь уже давным-давно, в Ангольском городке, его история началась с чернокожей девушки. И ей же кончается. Почему-то он так и подумал: «кончается»...

– Сударыня говорит, что здесь нет врага, чтобы Зверя можно было освободить.

– Как это, нет врагов?! – подозрительно прищурился командор и оглянулся на, о чем-то спорящих, Ронича и Желссона. – А это кто?

– Сударыня говорит, что Гурл-Хи может пробудить только женщина и только если людям снова придется сражаться с яйцерожденными, да сотрется их имя...

– Похоже, твое супероружие оказалось узконаправленного действия? – хмыкнул Арт. – И, похоже, оно работает только против одной расы?!

– Ты знал!? – взревел де Кастро. – Ты знал, пес, и ни чего мне не сказал?!

Командор потянулся к пустой кобуре на поясе, но пальцы не нашли надежной рукоятки пистолета.

– Все вы знали?!

Кириллиос, откровенно глядя в налитое кровью лицо де Кастро, засмеялся.

– Но ведь должно быть оружие и против людей, – брызнул слюной цепляющийся за остатки разума португалец.

– Орл-Хи? – переспросила Ноэми. – Да, такое оружие есть. Но оно на другой планете...

Все смотрели на де Кастро. Все ждали самой чудовищной вспышки ярости, которая только может родиться в теле этого человека. А он, задрав голову в небо, пытался разглядеть пылинку готовящегося к гиперпереходу «Палладина».

И только Великий Космос был преградой между Мечтой и Воплощением.

На планете Ом брала разгон новая история...