"Болотная крепость" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ)

11. Личис Золотой

Лесная тишина угнетала. Мило понял, что все время оглядывается через плечо - не потому, что услышал какой-то звук; напротив, скорее потому, что ничего не слышал. Точное такое же чувство он испытал в трактире в самом начале этого удивительного приключения: за ними кто-то тайком наблюдает.

Возможно, дороги, не попадаясь на глаза, охраняют какие-то далекие родичи Ингрга. Но странно, что в темной зелени не слышно голосов птиц, вообще никто не слышал и не видел никаких животных.

Невозможно было определить время, а дорога, по которой вел эльф, так извивалась, что Мило уже не мог бы сказать, движутся они по-прежнему на юг или на запад. Отряд преодолевал перевалы и пересекал разделяющие их долины. С перевалов Мило по-прежнему мог видеть сзади окутанные облаками вершины гор, а впереди возвышались еще более могучие и грозные пики.

Наконец они вышли из леса и оказались в местности, покрытой лавой, давно застывшей, но сохранившей острые края. Это заставило путников идти очень медленно, постоянно опасаясь за целость своих ног и ног лошадей.

И вот перед ними разрыв в горной стене; много веков назад через этот разрыв прорвалась нашедшая выход лава. Ингрг показал на этот проход в стене и обратился к Нейлу:

– Пора выпускать Африту. По ту сторону начинаются владения Личиса. Войти туда можно только с его разрешения.

– Правда? - Берсеркер поднес руку к псевдодракону, который лежал, свернувшись вокруг его шеи. - Хорошо.

Африта развернулась, перебралась на ладонь, расправила мерцающие крылья. На этот раз ей как будто так хотелось лететь, что она даже не взглянула на человека, которого выбрала себе в друзья, - сразу поднялась в воздух. Быстро работая крыльями, она направилась к разрыву в горной стене. И моментально исчезла, словно по волшебству.

– Подождем. - Ингрг занялся пони, развьючивая их. Мило и Ваймарк присоединись к нему, отмерили по горсти зерна, которое животные приняли с радостным ржанием. Лошадей тоже покормили зерном и напоили из водяных мехов, которые заметно похудели. Всадники удовлетворились небольшим количеством воды, Ингрг наливал неполную чашку и передавал всем по очереди.

Галт поник в седле своей лошади. Мило подумал, что если человек-ящер спешится, то не сможет снова сесть верхом. Голову в капюшоне он опустил на грудь, так что морда едва ее не касалась. Но, как обычно, он не жаловался.

Нейл расхаживал взад и вперед. Существу смешанной природы трудно терпеливо ждать. Расхаживая, берсеркер все время поглядывал вперед, туда, куда улетела Африта.

Див Дайн сидел, прислонившись спиной к скале. Одной рукой он перебирал четки, другую держал на груди, охраняя тайны, что были у него спрятаны во внутренних карманах.

Человеку, воспитанному в одном из больших храмов-монастырей, трудно смириться с обращением к дракону. Огромные чешуйчатые крылатые существа не признают никаких богов - и демонов. Их суждения о добре и зле иные, чем у людей, и действия их невозможно предвидеть или судить тем, кого они считают низшими созданиями.

Известно, что Золотой Дракон всегда предпочитал тропу Закона. Меньшие представители его племени открыто вставали на сторону Хаоса и помогали темным посвященным. Все рассказы о Личисе подтверждают, что когда он отвернулся от мира, то предоставил людей самим себе и больше не захотел иметь с ними дела. Как можно надеяться, что он изменит свое решение, как можно рассчитывать на благоприятный прием, хоть они и подошли к самому его логову?

Мило потрогал браслет, который вовлек его в это безумное и как будто бесконечное путешествие. Мысли не приносили ему утешения.

Подошла Йевеле. Голос ее звучал задумчиво:

– Если даже это действительно гнездо Личиса, зачем ему с нами разговаривать?

– Я задаю себе тот же самый вопрос, - ответил Мило. Он осматривал рваную неровную поверхность впереди. В отличие от горных троп, здесь никакие облака не скрывали пики, поднимающиеся в тусклое небо. На западе за вершинами кроваво-красная полоса на небе обозначала начало заката.

Девушка подняла руку, глядя на свой браслет.

– Если мы участвуем в игре, мечник, то, кажется, обречены на проигрыш. Эти слова колдуна о существах не из нашего мира, которые используют сам факт нашего существования для создания чар… - Она медленно покачала головой. - Конечно, всегда тебя ждет много нового, и хорошего, и плохого…

Ее прервал резкий выкрик Нейла. Берсеркер остановился, глядя вверх на склон, его мускулистая рука поднялась в приветствии и давая насест вернувшейся Африте. Псевдодракон сел, цепляясь когтями за кольчугу, забрался на плечо и зашипел, качая головой и размахивая крыльями.

Под навесом шлема глаза Нейла ярко блестели.

– Можем идти, - сообщил он. Ингрг кивнул и тут же с помощью остальных начал выстраивать караван в походный порядок. Только на этот раз впереди пошел Нейл. Африта, явно возбужденная, то сидела у него на плече, то взлетала, недовольная слишком медленным продвижением четвероногих созданий.

Идти по лаве было очень трудно. Все, кроме Галта, спешились; иногда приходилось возвращаться назад и переводить лошадей через особенно тяжелый участок. По мере того как они поднимались, становилось все темней. Быстро сгущались сумерки.

Когда дошли непосредственно до начала разрыва, через который вытекала лава, стало совсем темно. Здесь путники остановились и посмотрели вниз, на владения Личиса.

Перед ними открылся неправильной формы кратер, но огонь, который когда-то вырывался здесь из земной коры, давно погас. В центре кратера, в самой глубокой его части, блестела вода, вокруг нее росли кусты и трава, не пожелтевшие от осени, а все еще зеленые.

Над маленьким озером вились водные птицы, с расстояния казавшиеся не крупнее Африты, иногда садились и снова взлетали. Кроме них, никаких признаков жизни не было. Африта снова закричала, подпрыгнула в воздух, покружила над головой Нейла и полетела, но не вниз, к озеру, а скорее к верху стены кратера с левой стороны.

Див Дайн порылся в своем одеянии и извлек шар тусклого серебра, вокруг которого обернул свои молитвенные четки. Тусклость шара исчезла, от него устремились лучи, напоминающие свет полной луны. Священник опередил Нейла и пошел вперед, держа шар у поверхности земли: при его тусклом свете можно было разглядеть все препятствия.

Шли вперед еле-еле. Но вот Див Дайн остановился. Импровизированный факел показал еще одну расселину в скале. Священник лег на живот и на четках опустил вниз шар. Стал виден уступ, и на нем тропа, ведущая через край кратера в глубину его.

Ингрг нагнулся, опустившись на колени, и всматривался в тропу. Подняв бледное лицо, освещенное светом шара, эльф заговорил:

– Это звериная тропа. Думаю, если отпустим лошадей, они в поисках еды и воды сумеют по ней спуститься вниз. Останутся тут и никуда не забредут. - Теперь он обращался непосредственно к Нейлу, над головой которого нетерпеливо металась Африта. - Тот, кого мы ищем, там наверху?

– Да, - ответил берсеркер.

Даже шар не смог больше помогать им во все сгущающейся темноте. Если подгонять лошадей, на такой неровной дороге они могут сломать ногу, разбить копыто или пораниться так, что даже Див Дайн, со всем его искусством, не сможет помочь.

Поэтому последовали совету Ингрга, сняли с лошадей и пони седла и поклажу, подтолкнули вниз и предоставили свободу. Животные заржали и направились к ожидающей их воде и траве. Путники сложили большую часть груза среди камней и приготовились двигаться дальше вверх.

Галт, может быть, потому, что весь путь ехал верхом, был способен держаться на ногах. Но Ваймарк молча шел рядом с человеком-ящером, чтобы помочь в случае необходимости.

Хотя теперь не приходилось отыскивать наиболее удобный путь для лошадей, продвижение было медленным. Но наконец впереди показалась узкая щель, ведущая в глубь стены кратера. Они стали осторожно спускаться, придерживаясь левой рукой за стену. И вот Див Дайн вышел на уступ, высоко поднял шар и осветил путь вниз.

Как у выхода из пещеры, в которой путники провели ночь, так и здесь уступ был основанием гигантской каменной арки. И словно их появление перед этим темным отверстием послужило сигналом. Тусклый свет шара Дива Дайна совершенно затмило яркое сияние; красно-алое, оно окрасило все лица. И из этого алого потока донеслось - нет, не голос, а мысль, прозвучавшая в сознании так же ясно, как крик, если бы он долетел до ушей. Это была мысль настолько сильная, что ее принятие и понимание вызывало боль.

– Человек и эльф, оборотень и малый родич, да, и чешуйчатый обитатель воды, входите. Вы, осмелившиеся потревожить мое спокойствие.

И они вошли. Мило был уверен, что даже если бы захотели, они не смогли бы противостоять этому мысленному голосу. Вокруг разливалось алое свечение, образуя туман, через который можно было двигаться, но ничего нельзя было разглядеть.

Инстинктивно и по привычке Мило положил руку в перчатке на рукоять меча. Машинально поднял свой избитый щит. Драконы - это легенда, они уже много поколений были легендой. И в глубине души мечника был благоговейный страх, порожденный этой легендой.

Красный туман заметался, заклубился и поднялся, как поднимается занавес. Под сапогами путников был уже не серый камень, а ровная поверхность, усаженная сверкающими кристаллами, может быть, даже драгоценными камнями, уложенными в непостижимом рисунке. Красные - все оттенки красного цвета, желтые, белые, бесцветные, - таковы были эти осколки бриллиантов. Но Мило только мгновение с изумлением смотрел на них.

Потому что туман раздвинулся и стал виден хозяин этого логова. Прямо перед путниками располагался другой карниз, с ограждением, удерживающим его содержимое, хотя местами это содержимое все же высыпалсь через ограждение от движения могучих лап и каскадами устремлялось вниз. Эту постель (если ее можно назвать постелью) образовывали куски золота и золотые монеты, причем некоторые такие древние, что изображения на них совершенно стерлись.

Как ни ярок был весь этот металл, существо, которое пользовалось им как мягкой постелью, было еще великолепнее. Африта действительно миниатюрное подобие этого своего древнего родича, но подобно орлу-гару с высот, размеры Личиса таковы, что люди рядом с ним словно малые дети. Чешуйки его тела больше руки Нейла, и общая золотая окраска гиганта все время мерцала и колебалась, как вода в пруду под летним ветерком. Могучие крылья сложены, а длинная шея, оканчивающаяся остроугольной головой, высоко поднята, и голова почти по-человечески опирается на сложенную когтистую лапу. Лапа в свою очередь опирается на край наполненного золотом гнезда.

Огромные глаза все еще полузакрыты, словно путники прервали сон дракона. Ни один человек не смог бы прочесть выражение этого лица. Но вот мощный хвост шевельнулся, послав новую волну золота через край.

– Я Личис. - В этой мысли, преодолевающей любую защиту, была абсолютная уверенность; мысль проникала прямо в сознание. - Зачем вы потревожили мой покой?

Он сонно посмотрел на путников, и хотя Мило считал, что говорить с драконом будут другие: священник, сведущий в волшебстве, эльф, который родом из этой местности, или даже Нейл, подружившийся с Афритой, - он понял, что вопрос адресован ему.

– На нас обет, - ответил Мило вслух, потому что так для него было естественней. - Мы ищем… - И смолк: ему показалось, что какое-то невидимое продолжение Личиса протянулось к нему, погрузилось в сознание, рассматривало, сортировало, отбирало, и как он ни старался, не мог защититься от этого незримого вторжения.

Мило даже не сознавал, что щит его упал на пол, что он прижал руки к голове. Ужасное ощущение, отвратительное - словно насилие над мозгом.

– Понятно… - Вторжение прекратилось, отступило. Личис выше поднял голову, широко раскрыл глаза, так что стали видны скошенные зрачки.

Когтистой лапой, на которой лежал подбородок, дракон сделал жест. Все его гнездо заколебалось. Сама горная стена задрожала в ответ на мысль-требование дракона, хотя Мило чувствовал, что эта сила направлена не на него, она нацелена в измерения, которые не может постичь тот, кто не наделен особым даром.

Над головой появился алый туманный шар, начал вращаться. Хотя Мило обнаружил, что его вращение вызывает тошноту и головокружение, он не мог оторвать от него взгляда. Шар вращался, и поверхность его становилась все более материальной и начала расплющиваться. Шар превратился в плоскую площадку, висящую вертикально в воздухе на уровне плеча мечника.

На поверхности диска появилось какое-то изображение. Красный цвет сменился серостью горной местности. И прямо посреди этой серости желтая полоска, без всяких перемен, просто колеблющееся желтое пространство.

– Море Пыли, - сказал Ингрг. Личис даже не взглянул в сторону эльфа. Наклонив голову, он внимательно всматривался в миниатюрный ландшафт, который менялся и становился все отчетливей. Справа горы, а три четверти поверхности диска занимает море.

И вот на крайнем левом фланге, там, где кончалась пыль, поднялась темная тень, неправильной формы, словно капля чернил, упавшая с пера неаккуратного писца на чистый пергамент. Тень закрепилась на самом краю диска.

Личис еще ниже опустил голову, его огромная морда едва не касалась пятна. Мило показалось, что большие ноздри дракона расширились: тот словно принюхивался.

И тут в сознании мечника снова прозвучал громкий мысленный голос.

– Протяни вперед правую руку, человек.

Мило послушно протянул руку ладонью вверх, не касаясь миниатюрного ландшафта. На большом пальце засветилось кольцо. Крошечные красные линии и точки на камне словно приобрели свою жизнь.

– Ты несешь с собой проводника, - объявил Личис. - Опусти руку, человек, немедленно!

Так выразителен был этот приказ, что Мило повиновался. Он постарался расслабить руку и опустить ее к миниатюрному изображению волнующегося моря песка. Но рука наткнулась на какое-то невидимое препятствие. Затем, словно подчиняясь чужой воле, рука начала передвигаться справа налево, медленно, неудержимо, а линии и точки на камне кольца дрожали и тускнели. Рука направилась к пятну на левом краю диска. Мило невольно пришлось сделать шаг вперед, потом другой. Указательный палец плотно прижался к большому, они почти слились друг с другом. И вот этот палец указал прямо на пятно.

– Вот ваша цель. - Личис вернулся к прежней расслабленной позе. Под вытянутой рукой Мило бешено завертелся диск, от него начали отрываться клочья тумана, картина местности на нем исчезла.

– Море Пыли, - задумчиво проговорил Ингрг. - Ни один человек… и ни один эльф, осмелившийся войти туда, не вернулся.

– Вы видели, где находится то, что вы ищете. - Мысль Личиса была совершенно лишена эмоций. - А как вы поступите с этим знанием - ваше дело.

Может быть, потому что именно его Золотой Дракон использовал, чтобы показать дорогу, а положение игрушки в чужих руках уже раздражало, Мило осмелился задать еще один вопрос.

– А как далеко мы должны зайти, повелитель драконов? И…

Личис пошевелился на своем золотом ложе. По его чешуйкам пробежала многоцветная рябь. И путники мысленно ощутили раздражение древнего повелителя.

– Человек… и вы все остальные, кто ходит на двух и четырех ногах… сами определяйте свои расстояния. Ваша дорога тянется до предела ваших сил. Я видел в вашей памяти, что сделал с вами колдун. Малому разуму его логика кажется верной. Но у обрывков древних знаний, которыми он владеет, есть границы, а память его тоже ограничена. Я знаю вот что: то, что вы ищете, находится в самом сердце Моря Пыли. Это чужак, и даже я не могу проникнуть в его суть, хотя мои родичи в свое время путешествовали от мира к миру - в снах и наяву - когда были еще молоды, не обсохли из яйца и были полны честолюбием и смелостью невежественного выводка.

Вы должны пересечь море - и встретиться с тем, что обитает там. Там бывали мои младшие братья, в прошлом они там охотились.

– Медный дракон! - вмешался Нейл, а Африта зашипела и высунула голову из-под воротника берсеркера.

Что-то похожее на юмор - но очень далекий и чуждый, - можно было почувствовать в ответе Личиса.

– Значит, он все еще причиняет неприятности? Много лет прошло с тех пор, как он играл в свои игры с людьми и отвечал, когда ему то было угодно, на вызов повелителей Хаоса. Думаю, сейчас никто не осмелится на него ответить. Но когда-то он считал Море Пыли своим. - Личис ниже прилег на свою золотую постель, зарылся лапами в золото. - А теперь я устал от вас, человек, эльф и все остальные. Вы меня больше не забавляете. Я ответил на ваши вопросы и прошу вас уйти.

Мило обнаружил, что без всякого участия своей воли поворачивается, и остальные поступают так же. Красный туман сгустился и толстой завесой закрыл негостеприимного хозяина. Уходя, мечник оглянулся через плечо. Туман не только скрыл дракона, но и потемнел. И когда путники вышли на наружный карниз в стене кратера, за ними была только непроницаемая мгла.

Прихватив мешки и седла, они спустились к тому месту, где у озера паслись лошади. Высокие стены кратера защищали от горных ветров, и здесь было очень тепло. Самое теплое место за все время после выхода из Грейхока. Поэтому путникам костер ради тепла не был нужен, но они жались к нему как к символу спокойствия и мира, который они понимают, как к якорю от опасности, хотя во владениях Личиса им не мог угрожать Хаос. Силы Тьмы не решаются подступиться к тому, кто много раз торжествовал победу над магией зла.

– Море Пыли. - Нейл съел свою долю путевого хлеба и теперь сидел спиной к камню, вытянув ноги. На коленях у него расположилась Африта, и берсеркер время от времени ласково проводил пальцем по ее спине. - Я слышал много рассказов о нем, но из третьих и даже четвертых уст. Кто-нибудь знает больше?

Ингрг подбросил в костер пучок сухой травы. Вверх взвились искры.

– Я его видел, - невыразительно сказал он.

Все посмотрели на эльфа. И поскольку продолжать он не стал, Нейл нетерпеливо поторопил его:

– Ты его видел. И какая там местность?

– Точно соответствует названию, - ответил эльф. - Как моря, которые мы знаем лучше, наполнены водой, которая никогда не успокаивается, поднимается и опускается в приливах, волнуется под ветрами и бурями, постоянно обрушивает волны на берега и отрывает кусочки суши, точно так же ведет себя и Море Пыли. У него нет приливов, но есть ветры, которые окутывают путника облаком пыли, так что он окончательно теряется. Он погружается в пыль, она поглощает его, как вода поглощает человека, не умеющего плавать. И никто не знает, насколько глубока в этом море пыль.

Некогда был народ, сделавший это море своей страной. Эти люди строили необычные корабли - непохожие на те, что бороздят океаны, но с плоским днищем, с полозьями, выступающими от носа и кормы. Эти полозья держат корабль на поверхности. На кораблях поднимали паруса и ловили никогда не стихающие ветры. Говорят, что и сегодня после особенно сильной бури можно увидеть в пыли корпус какого-нибудь из этих древних кораблей. Что случилось с этим народом, никто не знает. Но войти в эти зыбучие пески пешком - это гибель.

Нейл слегка наклонился вперед, сжал кулаки.

– Ты говоришь о широких полозьях, которые поддерживали корабли, - задумчиво сказал он. - И предупреждаешь, что человек может утонуть в этой предательской пыли. Но что если человек, пускающийся в опасный путь, тоже пойдет на таких опорах, сделав их пошире, чтобы распределить вес тела на большую площадь? В морозных местностях люди зимой ходят по мягкому снегу, где без опоры они бы погрузились.

– Снегоходы! - На мгновение память Мило снабдила его яркой картиной. Он посмотрел на эльфа. - Как ты думаешь, подействует?

Ингрг пожал плечами.

– Можно будет попробовать. - Но в голосе его не было уверенности. - Я раньше о таком не слышал. Но не представляю, как мы можем углубиться в эту опасную страну без поддержки. Лошадей мы с собой взять не сможем. Только то, что унесем на себе.

Мило вспомнил карту, сотворенную Личисом. Насколько далеко центр? Золотой Дракон отказался давать наметки о расстояниях. Мечник с грустными мыслями завернулся в плащ. Человек способен на то, к чему готов и что согласен делать. Но бывают времена, когда не помогают ни сила, ни воля, когда они подвергаются самому тяжелому испытанию.