"Зов Лиры [Руки Лира]" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ)

26

За весь следующий день путешественники почти не разговаривали друг с другом. Они быстро пересекли несколько полей, примыкающих к домику Раганат. Нош поразилась, как эта пожилая женщина справляется с такой тяжёлой работой. Хозяйка ни разу не упомянула других домочадцев, и, судя по всему, давно живёт одна.

Крин наконец заметил первый ориентир — груду камней у межи.

В придачу к своим заплечным мешкам оба путника несли холщовые мешочки с провизией, которые им дала Раганат, не желая слушать их возражений.

На открытых местах слабые солнечные лучи растопили ледяную корку на траве. За горкой камней начинались кусты, на которых ещё остались ягоды. К счастью, холодный северный ветер утих. Стояла такая необычная тишина, что они слышали, как под ногами хрустят обледеневшие стебли травы.

К полудню местность начала подниматься, вдалеке замаячили деревья — передовой дозор леса, вторгшийся на равнину. Разбитое молнией высокое дерево было следующим ориентиром. Под ним путники сбросили мешки и сели перекусить. На обед были жаренные в масле пирожки. Даже остывшие, они оказались очень вкусными. Но воду приходилось беречь. Молодые люди позволили себе сделать только один глоток, чтобы промочить горло после еды. Раганат наполнила бурдючки, которые они прихватили ещё в Казгаре, особым напитком на травах. Она сказала, что в холодный сезон он вкуснее и полезней любой родниковой воды.

Нош покормила зарка кусочками пирожка, поскольку в этой обледеневшей пустоши охота заведомо была обречена на неудачу. Тем более ему нельзя было долго оставаться на холоде, иначе зверёк снова впал бы в оцепенение, которое и свалило его во время бури.

Они поднялись и перепаковали мешки. Крин вынул Дарующего Надежду, словно опасался, что в таком холоде меч мог примёрзнуть к ножнам. Затем проверил, насколько надёжно застегнут пояс.

Закончив с подгонкой снаряжения, путники вновь двинулись в путь, огибая рощу. Но не успели они отойти далеко от поражённого молнией дерева, как учуяли запах дыма. Они замедлили шаг, мгновенно вспомнив о прошлых ужасах, связанных с пожаром.

— Что-то горит! — воскликнула Нош, останавливаясь. Но пахло не только горящим деревом, а чем-то ещё… И этот запах усилился.

Крин поднял руку. Этот знак разведчиков призывал к крайней осторожности. Они перебежали поближе к деревьям, хотя голая осенняя роща просматривалась почти насквозь. Затем беглецы замедлили шаг.

Крин что-то заметил под раскидистым кустом и сразу же выхватил меч. Ничего не происходило, и юноша опустил оружие, но возвращать его в ножны не стал. Раздвинув ветки, он увидел неподвижное тело, лежащее ничком. Кольчуга мертвеца была рассечена надвое. Страшный удар почти перерубил беднягу напополам.

Нош зажала ладошкой рот, чтобы не закричать. В нос ударил запах крови. Не выпуская меча из руки, Крин нагнулся и перевернул труп. Лицо убитого было в запёкшейся крови, а пустые глаза бессмысленно уставились в серое небо. Бедняга был очень юным, почти мальчиком. Нош с ужасом заметила, что над трупом успели попировать какие-то хищники.

— Не степняк, — отметил Крин, — лицо не разрисовано. Да и кольчуга не его, слишком велика.

Нош заставила себя опуститься на колени рядом с телом, хотя больше всего ей хотелось бежать отсюда подальше. Она взяла руку бедняги и принялась внимательно разглядывать. Ладонь была покрыта мозолями, а под обломанными ногтями скопилась грязь.

— Он крестьянин и привык работать в поле, — сказала Нош, бережно укладывая безжизненную руку на грудь мертвеца.

Крин выпрямился, все ещё не сводя глаз с тела.

— Земля здесь… мёрзлая. Мечом или ножом копать не получится. И камней нет, чтобы завалить его.

Он вспомнил могилу из камня, которую возвели над телом Эвина, чтобы до него не добрались волчаки.

Нош подняла взгляд на юношу. Она понимала, что он прав. Однако всё её существо восстало против того, чтобы оставить тело несчастного мальчика непогребенным, на растерзание диким зверям.

Но что им оставалось? Они пошли дальше, печальные и мрачные. Приходилось быть вдвойне осторожными, ведь юноша прибежал оттуда, куда они сейчас направлялись. Но сворачивать нельзя, ведь стоит сбиться с пути, как они потеряются на этих бескрайних равнинах и будут бесцельно блуждать, пока не погибнут во время следующей бури.

Ещё несколько раз до путников долетал тревожный запах дыма. Крин крался впереди, Нош шла за ним по пятам. Наконец они вышли к какой-то речушке, настолько мелкой, что её можно было назвать скорее ручьём. Прибрежная грязь была истоптана сапогами и копытами лошадей да так и замёрзла. По ту сторону ручья начиналась хорошо протоптанная тропинка. Без сомнения, дорожка вела к Жиле.

Они не стали переправляться на тот берег, а пошли вдоль ручья, прячась за кустами и не теряя из виду тропинку. Время от времени Крин застывал и прислушивался. Но всё было тихо, только поднимающийся ветер свистел в голых ветвях деревьев.

Затем кусты поредели. Крин шёпотом приказал Нош сидеть на месте, а сам встал на четвереньки и пополз вперёд. Девушка осталась ждать. Её нервы натянулись до предела. Она вздрагивала от малейшего шороха веток. Крин дополз до открытой местности, дальше кусты заканчивались. Его взору предстала страшная картина смерти и разорения.

Впереди начинались поля, на которых успели взойти зелёные стебельки озимых. Но ближнее поле было истоптано копытами и превращено в застывшую грязь. Неподалёку виднелось селение, вернее его руины. Поселяне прежде не бедствовали — дымящиеся и покрытые чёрной копотью стены когда-то были умело сложены из хорошего камня. Вероятно, в этих краях Жила считалась большим и богатым селением.

Но и сюда пришла беда. Какие-то безумцы разорили и подожгли все дома. Из обугленных хлевов тянуло горелым мясом — домашние животные не смогли вырваться на волю и погибли в пламени.

Смерть пришла в деревню сравнительно давно, возможно, пять-десять дней назад. Несколько домов и самый большой хлев до сих пор дымились. Но после пожара явно успела пронестись буря. Видимо, в руинах сохранились горящие угли, которые потом снова раздул ветер.

Никого… Кроме стервятников. Чернокрылые падальщики с криками кружились над вымершим селом, они вдоволь попировали на этом страшном празднике смерти. Держась за кустами, Крин медленно встал. Выйти на открытое пространство — значило стать лёгкой мишенью. Но ведь необходимо проверить, не осталось ли среди развалин уцелевших или раненых жителей.

Даже во время набегов с отрядом лорда Ярта юноша не сталкивался с подобными кошмарами. Врагами мятежников были лишь церковь и Храмовники. И Храм никогда не выжигал селения дотла, он угонял жителей в рабство и грабил поместья.

Что толку медлить… Он либо идёт туда, либо поворачивает обратно! И возможно, оставляет кого-то мучительно и медленно умирать среди руин. Крин наконец решился и бросился вперёд, петляя на бегу — на случай, если по нему примутся стрелять из луков.

У первого дома юноша остановился. Желудок скрутило узлом, и к горлу подкатила тошнота. Полуобгоревшая дверь висела на одной петле. Определённо её вышибли ещё до пожара, но… к ней кто-то прибил длинными гвоздями… Крин повернулся и бросился прочь, не понимая, куда и зачем он бежит. Нет… нет, это не Храмовники… Здесь побывал сам дьявол!

Не оглядываясь на страшную дверь, он побрёл к лужайке, вокруг которой стояло несколько домиков. Но на зелёной траве… Крин резко отвернулся, сложился пополам, и его стошнило. Юношу вырвало несколько раз подряд, пока в желудке ничего не осталось. Эти сволочи развлекались, им нравилось мучить и пытать! Неужели это происходит не в кошмарном сне, а наяву?

Стервятники захлопали крыльями и, крича, опустились на лужайку. Они так увлеклись терзанием добычи, что не замечали стоящего рядом человека.

Здесь были сумасшедшие… люди не могли сотворить такое! Крин едва справился с бунтующим желудком. Он выпрямился и крикнул:

— Эй, кто-нибудь! Есть кто живой?

Парень сам не знал, почему закричал. Возможно, таким образом он пытался отогнать давящий ужас, который витал над разорённым посёлком. Словно он хотел докричаться до мёртвых и сказать, что пришёл с миром.

Ответом были только вопли стервятников да рычание хищного зверя, похожего на волчака, который поспешил спрятаться в одном из сгоревших домов. Крин заставил себя пройти по селу, хотя это было самое тяжёлое испытание в его жизни. Все мертвы — мужчины, женщины, дети… Дети! Крин резко отвернулся, не смея опустить взгляд на маленькие бездыханные тела.

Он слышал много рассказов о набегах степняков. Всадники никогда не оставляли за собой такого кошмара. Они нападали на поселение, грабили и убивали тех, кто оказывал сопротивление… Но не мучили и не насиловали жителей.

Нош! Внезапно Крин вспомнил о своей спутнице. Она не должна этого видеть! Юноша решил провести Нош вокруг деревни. Они ничем не могут помочь, даже похоронить умерших.

Крин бегом вернулся к кустам на берегу ручья. Нош ждала его.

Девушка взглянула на его посеревшее лицо и спросила:

— Степняки?

Крин попытался загнать поглубже ужас и гнев, обуревавшие его.

— Нет, они не способны на такое. Это настоящие демоны… Не люди, а звери. Они… Нет, я не буду рассказывать, Нош, что я там нашёл. Нормальному человеку лучше такого не видеть даже в кошмарах.

Девушка обеими руками прижала к груди мешочек с Пальцами. Она смертельно побледнела и сжалась, отчего стала казаться ещё меньше… как ребёнок… Нет! Нельзя думать о детях!

— Куда эти демоны поехали? — тоненьким голосом спросила она.

— Вдоль ручья. Туда, откуда мы пришли. На юг.

— Раганат! — вскричала Нош. — Мы должны предупредить её!

— Нет, они поехали в другую сторону, на юго-восток. И прошло уже несколько дней. Они были здесь ещё до бури, потому что их след покрылся льдом.

— Но они могут сделать круг, — возразила она. — Мы должны вернуться и предупредить её.

— Нош! — сказал Крин, вернув меч в ножны и взяв девушку за плечи. — Послушай! Мы. Ничего. Не можем сделать. Если они поймают нас…

Юноша содрогнулся и сглотнул, борясь с подступившей тошнотой. Он представил Нош в руках этих нелюдей…

Девушка внимательно всмотрелась в его лицо. Затем сказала:

— Есть способ, Крин. Раганат происходит из рода служителей Лиры. Возможно, она способна чувствовать силу. Правда, я никогда такого раньше не делала. Я знаю, что ты ненавидишь волшебство и боишься всякой магии. Тем не менее ты соприкасался с ним, когда забирал Палец, спрятанный жрецом в подземелье. Наверняка у тебя есть магическая сила, иначе бы мы не вырвались из замка Марка и не прорвали бы его защиты. Если ты чувствуешь, что у тебя не хватит сил, я не буду просить тебя о таком мучительном испытании.

Она помолчала.

— Хорошо. Пожалуйста, забудь свой страх и ненависть к тому, что я храню. Если ты поддержишь меня, возможно, мне удастся докричаться до Раганат. Если мы не можем вернуться к ней, то нужно хотя бы попробовать предупредить её. Неужели ты хочешь, чтобы с ней случилась беда, как с жителями этой несчастной деревни?

Крин закусил губу. Магия… Он не может доверять, как Нош, этой силе. И всё-таки девчонка права. Если у них есть шанс предупредить об опасности женщину, которая спасла им жизнь, то нужно попытаться. Он отпустил плечи Нош.

— Не доверяю я колдовству, но… делай, как считаешь нужным.

Юноша и не предполагал, что когда-нибудь сможет пойти на такую уступку.

Путники забрались в кусты, сели на траву и поставили заплечные мешки за спину. Нош развязала свою сумочку и вытряхнула все Пальцы. Они засияли, как солнце, приветствуя хозяйку, и девушка поверила, что у них всё получится.

Она выбрала из кучки кристаллов Палец, который ей отдала Раганат. Он был крупным, так что Нош пришлось держать его обеими руками. Девушка крепко сжала драгоценный осколок.

— Закрой глаза, — приказала она Крину. — И постарайся вспомнить Раганат как можно лучше. Представь, что она стоит перед тобой. А потом возьми мои руки в свои.

Он покорился, хотя какая-то часть его существа продолжала сопротивляться происходящему. Юноше уже не раз приходилось убеждаться в действенности магии Нош, но тем не менее он сомневался, что из этой затеи что-то получится. Крин мысленно нарисовал образ крестьянки, сидящей за столом и рассказывающей о прежних временах.

Нош тоже пыталась вспомнить Раганат. Меж её бровей пролегла сосредоточенная складочка. Их спасительница предстала перед девушкой как наяву.