"Ковчег повелителя зверей" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ Мэри, Маккончи Линн)

ГЛАВА 1

Вокруг лежала пустыня, а за ней, вдали, небо обрамляли смутные силуэты Пиков. Когда взойдёт солнце, небо сделается нежно-сиреневым. Заканчивался сухой сезон, и даже глубокой ночью жара стояла невыносимая. Странные цветы, смахивавшие на пухлые комья ваты, съёжились и поникли. В это время года любое живое существо, дабы остаться в живых, старалось передвигаться как можно медленнее и держаться подальше от раскалённой пустыни. Но именно туда мчался зверь. Он вылетел из предгорий Пиков на границу пустыни и теперь углублялся все дальше в пески. У него были на то причины.

По краю страны песков, окружённой зубчатыми скалами, — страны, которую люди называли Великим Унынием, бежал, задыхаясь, охромевший якобык. Это было сильное животное, но и ему бежать уже было невмоготу. Копыто, рассечённое о камень, вызывало нестерпимую боль, однако его настигал ползучий ужас, и якобык не замечал боли. А вот жажды не замечать он не мог. В пустыне же какая вода, и потому зверь медленно, но неуклонно слабел. Если мчаться во весь опор, можно оставить преследователей далеко позади, хотя они были упорны и неутомимы. Стоило якобыку остановиться передохнуть, как они снова настигали его. И вот наступила минута, когда он не мог больше бежать — всё его существо жаждало воды. Силы зверя иссякли, и он повалился на колени. Он отдохнёт и будет сражаться, раз не сумел спастись бегством…

Но преследовавший его ужас был слишком силён, и якобык снова, пошатываясь, поднялся на ноги. Преследователи приближались. Они не знали иных чувств, кроме стремления догнать и убить. Неутомимо преследовать, пока не появится возможность убить. И не столь уж важно, сколько продлится охота. Они рекой текли по голым камням, пересекали русла высохших рек, шуршали в голом кустарнике. Они охотились — и ничто не могло сбить их со следа.

Якобык снова пошатнулся, остановился и медленно опустился наземь. Воды не было, жара стала невыносимой, он бежал слишком долго, и сердце не выдержало. Судьба была к нему милосердна — якобык умер прежде, чем его настигли охотники. Его плоть была ещё тёплой и кровь не застыла в жилах, когда они приступили к пиршеству. Хотя им пришлось бы куда больше по вкусу, если бы он был жив.

А на огромном корабле, плывшем в глубинах космоса к той самой планете, где якобык не сумел уйти от погони, сидела и работала девушка. Она сосредоточенно опустила голову и поджала губы. Сирота, племянница учёного, возглавлявшего команду корабля, она умела и любила работать и была полностью поглощена ею.

Тани сращивала гены, когда в маленькую лабораторию вошёл дядя Брайон. Он заглянул через её плечо и одобрительно улыбнулся.

— Молодец, молодец. Сурикаты нам нужны, и чем больше, тем лучше…

Тут его взгляд упал на игральные кости, валявшиеся на генной карте, и он изумлённо вскинул брови.

— Милочка, а это тебе зачем? Тани хихикнула.

— Ну, дядя Брайон, ты сам виноват! Ты говорил, что гены комбинируются случайным образом. Вот я и бросаю кости каждый раз, как мне нужно определить какую-то комбинацию.

Ей нравилось создавать сурикат. Они были родственниками мангуст, жителями африканских пустынь и охотились на змей и прочую мелкую живность. Внешность сурикат обеспечила им успех в мире людей. Длиннотелые, узкие, гибкие, почти как норки. При этом у них была желтоватая шёрстка, более короткая и грубая, чем у норки, и огромные глаза с тёмными «очками», из-за которых глаза сурикат казались ещё больше. Люди самой природой были запрограммированы на то, чтобы относиться с симпатией к таким большеглазым зверушкам. Сурикаты жили семейными группами, объединёнными горячей взаимной привязанностью. Чтобы оглядеть окрестности, они часто поднимались столбиком, напоминая маленьких человечков. Сурикаты не лезли в драку без крайней необходимости, но уж если приходилось вступать в бой, сражались дружно и умело. Короче, у них были все данные, чтобы обаять людей, и Тани обожала этих зверушек.

Дядя весело улыбнулся ей в ответ.

— Работай, радость моя, как хочешь, главное, чтобы дело двигалось. Смотри только, чтобы Джарро о твоём методе не пронюхал. А то ведь его, чего доброго, удар хватит.

По лицу девушки скользнула чуть заметная тень. Брайон заметил это, но ничего не сказал. Их уважаемый коллега — попросту надутый самодовольный болван, который не в состоянии ужиться решительно ни с кем! Брайон подозревал, что Тани от него особенно достаётся.

Это и понятно, со вздохом подумал он. Джарро пахал как вол, чтобы получить назначение сюда, на «Ковчег», и, естественно, считал, что племянницу руководителя включили в штат исключительно по блату. К тому же родители Джарро принадлежали к числу ишанских первопоселенцев. Раньше такое происхождение обеспечивало достаточно высокий статус, но теперь эта планета, как и старая Земля, была уничтожена. И Джарро страдал, как и многие миллионы людей, оставшиеся ни с чем после гибели своих родных планет.

Брайон похлопал Тани по плечу.

— Смотри не перетрудись! Мы скоро приземляемся на Арзоре.

— Не бойся, дядя Брайон, не перетружусь! Я только хочу довести эту последнюю пару сурикат до состояния готовых зародышей.

Брайон проглядел лежащий у неё на столе список и кивнул.

— Ещё три самки и четыре самца… Хорошо. При наличии генетического материала от тех, других сурикат с Арзора нам удастся воссоздать вполне жизнеспособный генофонд.

Он снова улыбнулся Тани.

— Вот и ещё один вид, который нам удастся отвоевать у ксиков!

— Да, я знаю, — ответила Тани. Голос у неё задрожал. — Но сколько мы потеряли, сколько потеряли! Нам приходится даже разыскивать уцелевшие команды повелителей зверей, а многие из них ведут себя как последние эгоисты! Вспомни хотя бы этого мерзавца с Фремлина, который не подпускал нас к своим животным и даже образцы тканей взять не разрешил! Сказал, что это якобы причинит им ненужные страдания. А Мартен ещё встал на его сторону!

— Да, помню, помню. Но Мартен от нас ушёл, а образцы мы всё-таки получили. Заканчивай пока то, что делаешь. И подумай о том, что мы пробудем на Арзоре никак не меньше трёх месяцев. Только представь себе: ты дашь Мэнди полетать, койоты смогут побегать по пустыне…

Кивнув, девушка снова склонилась над рабочим столом. Брайон улыбнулся. Иногда он задавался вопросом, правильно ли они поступили, оставив Тани при себе. И, выходя из лаборатории, он снова подумал об этом. Его сестра была ирландка, как и он сам. По крайней мере, ирландка по крови, несмотря на то что последние три поколения их семьи жили в Аризоне.

В жилах отца Тани, Ясного Неба, тоже текла чистая, несмешанная кровь. Он был индейцем-шейеном, принадлежавшим к древнему роду воинов и шаманов, далеко не все из которых были шарлатанами. Его взяли в повелители зверей через год после того, как он женился на матери Тани, вскоре после рождения дочери. Алиша любила мужа и смирилась с его необычным призванием. Она привыкла воспринимать его команду животных как часть семьи своего мужа. А с Тани у команды установилась не менее крепкая связь, чем с вожаком-человеком.

Девочка знала этих зверей буквально с пелёнок. Она каталась на траве в обнимку с парой волков, дразнила африканского орла и носилась наперегонки с мангустами. А потом наступила ночь, когда команда вступила в бой с ксикскими захватчиками, стремившимися захватить планету, и потерпела поражение. Погибли все. Команда, муж Алиши и отец Тани. Половина мира Алиши и Тани ушла в небытие.

Тани тогда было всего пять лет. Она была слишком мала, чтобы понять, почему верховное командование Земли позволяло себе разбрасываться людьми. Её мать знала, что к чему, но от горя и страданий, граничащих с безумием, что-то в её представлениях сдвинулось и они совершенно перестали соответствовать истине. Быть повелителем зверей и сражаться, используя своих животных на войне, — плохо. Её любимый муж, Ясное Небо, был единственным хорошим повелителем зверей. Все остальные — плохие. Они губят своих зверей, расточают впустую своё уникальное дарование. Алиша погибла два года спустя, во время очередного налёта ксиков на Землю. Она была врачом и погибла, спасая жизни других людей. Брайон не знал, много ли из искажённых представлений Алиши задержалось в памяти Тани и насколько девушка верит в то, что некогда говорила ей мать.

Девушка унаследовала черты обоих родителей. Чёрные, как крыло ворона, волосы и способность общаться с животными — от отца, Ясного Неба, а от Алиши — глаза, отливающие то серым, то зелёным, и страстная любовь к жизни. Красавицей её назвать было нельзя, но Брайону и его жене Кейди, искренне любившим племянницу, она казалась очень хорошенькой.

Брайон пожал плечами. Его племянница выросла здоровой, смышлёной и работящей. Чего ещё желать? С тех пор как погибла Алиша, прошло почти двенадцать лет…

«Да, кстати! — вспомнил Брайон, направляясь в свой кабинет. — Через несколько дней после того, как они приземлятся на Арзоре, Тани стукнет девятнадцать. Надо обсудить с Кейди, что подарить девушке на день рождения».

Брайон размышлял об этом, пока не пришла пора ознакомиться с информацией о планете, где им предстояло провести три месяца.

Опустившись в кресло, он принялся просматривать тексты об Арзоре. Там поселился повелитель зверей, индеец-навахо по имени Шторм. Хостин Шторм. Судя по датам, верховное командование добавляло свежие материалы о нём в порядке их поступления. Этот человек был пасынком Брэда Куэйда, потомка одного из семейств первопоселенцев. Куэйд владел обширными землями в Котловине, одной из наиболее плодородных областей планеты, занятой пастбищами. Мать Шторма скончалась на Арзоре, у неё остался сын от Куэйда, юноша по имени Логан, сводный брат повелителя зверей. Шторм привёз с собой на Арзор свою команду. Африканская орлица, двое сурикат и песчаная кошка. Последнее заставило Брайона призадуматься. У них было несколько образцов ДНК песчаной кошки, но ещё один экземпляр позволит расширить генофонд…

Брайон от души надеялся, что этот человек окажется не таким упрямым и несговорчивым, как повелитель зверей с Фремлина. Тот не позволил Брайону взять образцы тканей у своих животных, потребовав взамен, чтобы «Ковчег» изготовил партнёров для выживших членов его команды. Брайон, конечно, отказал: идея была абсолютно неприемлемой. Нельзя допускать, чтобы новый вид плодился на чуждой для него планете. Это грозило экологической катастрофой! Жаль, Мартен встал на сторону этого человека. Впрочем, они всё же взяли образцы, после принятия соответствующего решения суда. Одно из животных пострадало и впоследствии умерло. А Мартен ушёл с «Ковчега».

Он утверждал, что им ничто не мешало предоставить повелителю зверей бесплодных партнёров для его животных. По крайней мере, зверям стало бы не так одиноко… Экая чушь! «Ковчег» — серьёзное научное учреждение, а не клуб одиноких сердец для зверушек! Он существует затем, чтобы сохранить все уцелевшие виды земных животных. Они собирают образцы везде, где только возможно.

Мартен пробыл на «Ковчеге» ещё несколько недель, убеждая их предоставить повелителю зверей хотя бы бесплодных животных. Но безуспешно. В конце концов Брайон добился, чтобы животных временно обездвижили и взяли у них образцы тканей. Мартен взбесился и швырнул на стол Брайону заявление об уходе. Позднее Брайон не раз жалел о том, что был столь непреклонен. Скольких проблем им удалось бы избежать, если бы он согласился создать для того парня бесплодных животных! Ну ничего, больше он этой ошибки не повторит. Лишь бы арзорский повелитель зверей оказался благоразумнее и согласился сотрудничать…

Брайон вторично просмотрел тексты, делая пометки в нужных местах. Кейди вошла, оперлась на его плечо и перечитала то, что он записал для себя.

Брайон поднял голову и взглянул на неё:

— Мы уже связались с правительством?

— Я звонила им час назад.

— И что?

Кейди знала, что новости его не обрадуют.

— Они говорят, в их законах нет ничего, что обязывало бы повелителя зверей предоставить нам образцы тканей своих животных. Если Шторм нам откажет и мы не сумеем его переубедить, останемся без образцов.

Увидев, что Брайон насупился, она положила ладонь ему на руку.

— Прошу тебя, не кипятись. Будет только хуже. Это все из-за Мартена.

Брайон вскинулся, намереваясь спросить, при чём тут Мартен, но Кейди остановила его.

— Сейчас расскажу, не торопись. Он прислал на Арзор сообщение, в котором говорилось, что на Фремлине ты якобы взял образцы генетического материала силой и покалечил при этом одно из животных, которое умерло вскоре после нашего отлёта. Между тем обитатели Фремлина воспринимали этих зверей как одну из последних ниточек, связывавших их с Землёй. И тамошние власти вне себя от ярости. Мартен прислал мне личное сообщение. Он получил огромный грант и остался на Фремлине с тем, чтобы клонировать и рекомбинировать гены животных из команды тамошнего повелителя зверей. Он намеревается создать на их основе новый генофонд. Правительство планеты отвело обширный остров для этих животных.

Брайон криво улыбнулся:

— Стало быть, Мартен неплохо устроился, а нас бросил расхлёбывать кашу, которую сам же и заварил.

— И мы в этой каше увязли по уши. Нам следует быть чрезвычайно осторожными, чтобы жители Арзора не приняли нас за безответственных неумёх, творящих всё, что им вздумается, не считаясь с последствиями. Арзор довольно отсталая планета, на ней живут преимущественно фермеры, для которых животные — основа жизни. Судя по тому, что я услышала, этот Шторм пользуется в своём мире большим уважением. Два года тому назад он сумел ликвидировать группу захватчиков с Ксика, окопавшихся на Арзоре.

Брайон внезапно расхохотался.

— Скажи тогда Тани, пусть будет с ним поласковее. Может, хоть она сумеет уговорить его предоставить нам образцы.

— Есть и другие варианты.

Кейди потянулась к компьютеру и вызвала нужный кусок текста.

— Погляди-ка сюда. На мой взгляд, Арзор прекрасно подходит для того, чтобы поселить тут популяцию сурикат. Раньше у них водились ринсы, которые заполняли практически ту же самую экологическую нишу. Довольно мерзкие зверушки, которые жрали все подряд, включая друг друга, с пахучими железами хуже, чем у земных скунсов. Поселенцы извели немалую их часть, а потом на ринс напал какой-то мор. В результате большая часть ринс передохла, а оставшиеся уже не могут поддерживать популяцию: они слишком медленно размножаются. Короче, этот вид вымирает. В результате на планете возникли проблемы с данной пищевой цепочкой. Придётся ещё просчитать экологический баланс, но, судя по всему, сурикаты прекрасно впишутся в тамошнюю экосистему. Сколько их успела изготовить Тани?

— Семь, — рассеянно сказал Брайон, просматривая текст. — Орлы размножаются очень медленно. Однако на Арзоре уже имеется аналогичный вид пернатых хищников, и властям придётся следить за тем, чтобы орлы не сделались слишком многочисленны и не начали конкурировать с замлями. В остальном я не думаю, что будет опасно создать — для орлицы этого человека партнёра, способного к размножению. При условии, что парень даст нам расписку, в которой обязуется предоставить им возможность размножаться в естественных условиях. То есть не класть яйца в инкубатор и не выкармливать искусственно слабых орлят. Пара орлов, размножающаяся естественным образом, позволит расширить популяцию, и мы сможем воспользоваться ею, когда в следующий раз окажемся здесь. Кейди взглянула на мужа с нежностью.

— Неплохая идея. Ну что, сказать Тани, чтобы заложила эмбрион самца африканского орла? При ускоренном развитии он будет достаточно взрослым, чтобы можно было отдать его новому хозяину к тому времени, как нам пора будет улетать.

— Скажи. И кстати, на всякий случай, пусть начнёт клонировать самца песчаной кошки. Надо тщательнее изучить ситуацию — возможно, он тоже пригодится. На худой конец, его всегда можно стерилизовать перед тем, как отдать. Это поможет нам убедить Шторма, что мы — не враги. Ладно, мне надо браться за работу. До Арзора всего неделя пути, а у меня ещё миллион дел не сделано.

Дверь за Кейди затворилась, но Брайон этого почти не заметил. Он уже с головой ушёл в списки генетических материалов.

Тани тоже была очень занята всю неделю, поэтому дни для неё пролетели незаметно. На Арзоре же время шло медленнее. На ранчо Куэйдов Хостин озабоченно расхаживал взад-вперёд. Согласится ли «Ковчег» снабдить его партнёрами для Хинг, Баку и Сурры? Он подозревал, что учёные ему откажут. Шторм слышал о скандале, разразившемся на Фремлине. А между тем звери нуждались в партнёрах, особенно Хинг. Сурикаты — животные общительные, они живут большими кланами. Пока самец Хинг, Хо, был жив, всё было в порядке, но теперь… Хорошо ещё, что, когда Хо погиб, Хинг была беременна. И теперь четверо подросших детёнышей стали её кланом. Однако Хинг отчаянно нуждалась в партнёре, чтобы произвести на свет новых. И что самое неприятное, из четверых детёнышей трое оказались самцами и уже порывались драться между собой.

Шторм побеседовал с отцовским другом, который служил в экологическом штабе. Они обещали провести тесты. По идее, ничто не мешало позволить сурикатам свободно размножаться на Арзоре и заселять пустыню. Они займут нишу, которую освободили ринсы. Если бы ещё удалось убедить в этом людей с «Ковчега»…

Создание «Ковчега» было блестящей идеей. После уничтожения Ишана и Земли о нём в течение нескольких лет ничего не было слышно. А потом по планетам, которые по-прежнему считали погибшую Землю своей прародиной, поползли слухи о «Ковчеге», который распространяет генетический материал, собранный им в разных мирах. О том, будто он заботится, чтобы возможности экспорта животных, имевшиеся на той или иной планете, не были потеряны, как это вышло с Землёй и Ишаном.

Хостин подозревал, что обитатели «Ковчега» каким-то образом связаны с верховным командованием. На «Ковчеге» имелись образцы всех генетически модифицированных видов, которые использовались в командах повелителей зверей. «Ковчег» был построен на орбите как транспортный звездолёт. Это был обычный торговый корабль, лишённый вооружения, со слишком слабым корпусом и двигателями, которые нельзя было переоборудовать для военных целей. Семья торговцев, которой он принадлежал, законсервировала его и оставила болтаться на орбите в ожидании окончания войны. Какая-то мудрая женщина предугадала гибель Земли и убедила верховное командование подстраховаться на случай, если произойдёт худшее. Транспортный звездолёт выкупили, переоборудовали, и в его объёмистое брюхо рекой потекли образцы генетического материала, взятого от земных видов животных. В его стенах были созданы лаборатории, наполненные самым современным оборудованием. Управлять этим «Ковчегом» поручили двум учёным, мужу и жене. Когда всё было готово, «Ковчег» отогнали в отдалённый сектор космического пространства, подальше от населённых планет, и там оставили.

Семь месяцев спустя ксики, с которыми Союз землян вёл отчаянную и безнадёжную войну, прорвали оборону Земли. Теперь на месте Земли вращался голый, безжизненный шар, состоящий из радиоактивного пепла. Это был символ, объединивший все планеты, населённые людьми, но до того, как ксиков удалось отбросить, они успели погубить Ишан. В конце концов агрессоры были разгромлены.

Нельзя сказать, что ксики легко смирились с поражением. Эта раса полагала, будто их цивилизация выше всех прочих на том основании, что их военное искусство не знало себе равных, а следовательно, они имеют право властвовать над остальными разумными существами. Для ксиков имели значение только их собственные желания и потребности. Около года назад Хостин лично имел возможность убедиться в том, что ксики ещё не сдались. Он обнаружил на Арзоре тайную базу ксиков, которую поддерживали несколько людей-предателей. Главная опасность базы состояла в том, что среди её обитателей находился один из полулегендарных ксикских псевдолюдей — ксик, которому с помощью пластической хирургии придали облик человека. Инопланетяне использовали этих созданий, чтобы внедрять их в человеческие правительства и вызывать раздоры среди людей. Шторм полагал, что создание тайной базы на Арзоре было побочной задачей ксиков, стремившихся во что бы то ни стало внедрить псевдочеловека в общество людей. Базу удалось разгромить, псевдочеловек был уничтожен, однако ходили слухи, что эта база была не единственной, и многие полагали, что предводители ксиков готовятся взять реванш…

Хостин услышал шаги и поднял голову.

— А, Логан! Рад тебя видеть. Как там наши стада? Его сводный брат улыбнулся.

— Стада-то в порядке, а вот Думарой опять мутит воду.

— Что на этот раз?

— На этот раз что-то новенькое. Возможно, у Думароя действительно серьёзные проблемы. Он утверждает, будто в Великом Унынии творится что-то неладное. И будто на сей раз это никакого отношения к норби не имеет.

Хостин насторожился. У Думароя был пунктик насчёт того, что все зло на Арзоре — от туземцев, но фермер он был толковый. Он хорошо знал эту землю и стада якобыков, что паслись на ней. Арзорские туземцы делились на два народа. Более цивилизованные норби торговали с поселенцами и нередко нанимались работать на ранчо. Нитра, жившие на отдалённых от человеческих поселений землях, свято соблюдали древние обычаи и ни в чём не желали от них отступать. Оба народа делились на более мелкие кланы, каждый из которых владел своей собственной территорией.

— И что же он говорит?

— Говорит, у него гибнут якобыки. Гибнут вдоль границ его земель, примыкающих к пустыне. Он стал постоянно находить скелеты павших животных.

Хостин уставился на младшего брата с недоумением.

— Ну, дохнут якобыки, бывает. И что с того?

— Так-то оно так, — сказал Логан, — дохнут, конечно. Но не так, чтобы сегодня — вот он здоровый якобык, а завтра от него только голый скелет остался. Думарой говорит, какая-то тварь убивает якобыков и за ночь обгладывает их до костей. Это не норби. Он с таким никогда прежде не сталкивался. И ещё говорит, — усмехнулся Логан, — не хотелось бы ему самому столкнуться с этой тварью тёмной ночкой на узкой дорожке.

Хостин кивнул:

— Я тоже не представляю, кто бы это мог быть. А Думарой уверен, что якобыков обгладывают за одну ночь?

— Говорит, поначалу не был уверен. Просто приметил, что скелетов в округе стало больше, чем раньше. А потом случилось ему заночевать на краю пустыни. Поехал разыскивать потерявшегося годовалого телёнка и не нашёл. На следующий день отправился назад и обнаружил скелет. Согласись, не может такого быть, чтобы человек не заметил скелета под копытами своей лошади. А Думарой говорит, он очень тщательно осмотрел все вокруг. Якобык лежал на той тропе, по которой он проезжал накануне.

— Он не пробовал поехать по его следам?

— Пробовал, конечно. Судя по следам, якобык забежал на несколько миль в Великое Уныние, а потом повернул назад, к дому. Но Думароя тревожит, что других следов он не обнаружил. Очевидно, за якобыком кто-то гнался — эти звери не настолько глупы, чтобы ни с того ни с сего взять и рвануть в безводную пустыню. Однако других следов не было, и это встревожило Думароя больше всего. А когда он волнуется… Ну, ты его знаешь.

Хостин чуть заметно улыбнулся. Да, Думароя он знал как облупленного. Знал он и то, что фермер не станет паниковать попусту. Великим Унынием колонисты нарекли пустыню, в которой практически ничего не росло, поскольку там не было открытых источников воды. Бесконечные пески, ограждённые скалами, столь же голыми и безводными. Над большей частью пустыни и над горами дули такие свирепые ветры, что полёты над ними были невозможны. Немногочисленные попытки смельчаков неизменно заканчивались авариями.

— Думарой неплохой следопыт, однако норби искуснее. Он не хочет обратиться за помощью к ним?

Логан ухмыльнулся:

— Нет, не хочет. Требует тебя с Суррой. Позвонил как раз перед тем, как я вышел из дома, и спрашивает, не согласишься ли ты подъехать с ней и выяснить, что происходит.

Увидев, как удивился Хостин, Логан погасил улыбку.

— Да, понимаю. Если Думарой просит о помощи тебя, значит, он озабочен куда сильнее, чем хочет показать. Ну что, поедешь?

— Поеду. Если у Думароя гибнут животные, где гарантия, что это не распространится дальше?

Логан кивнул.

— Позвони Думарою. Скажи, что завтра буду.

— А «Ковчег» как же? Я слышал, завтра сюда прибудет их челнок. Ты ведь хотел поговорить с ними насчёт своей команды. И они тоже хотят встретиться с тобой. Ещё обидятся, чего доброго, если ты не придёшь их встретить.

— Если на якобыков напал мор, это куда важнее, чем встреча ребят с «Ковчега». Передай им, что я очень извиняюсь, но мне пришлось уехать. Вернусь, как только смогу.

Он взглянул на Логана.

— И смотри, береги от них Хинг с детёнышами. Я не хочу, чтобы они что-то с ними делали без меня. Если верить парням с Фремлина, этот Брайон Карральдо полагает, будто раз он учёный, то имеет право творить всё, что ему заблагорассудится.

Логан фыркнул.

— К Хинг я их близко не подпущу. А если попытаются прорваться, я этого Карральдо оглушу из парализатора прежде, чем он её хоть пальцем тронет. Езжай, разберись с заморочками Думароя. Я скажу папе, куда ты поехал.

Теперь Хостин мог быть спокоен. Брэд Куэйд, его отчим, сумеет уладить дела с возмущённым учёным мужем. Да, партнёры для команды ему необходимы. Но Арзор жил за счёт якобыков. Шкуры этих животных были не только красивыми, но и необычайно прочными. Ткань из шерсти якобыков была шелковистой, долговечной, водоотталкивающей и лёгкой как пух. А жизнь норби вообще была неразрывно связана с якобыками, точно так же, как когда-то народ самого Хостина был связан с бизонами. И если окажется, что стадам якобыков грозит опасность, тревогу забьют не только фермеры-скотоводы, но и местное отделение Лиги защиты туземцев.

Хостин решил не терять времени. Если вызвать вертолёт, до дома Думароя можно добраться за несколько часов. Сурра к вертолётам привычна, и Баку тоже можно будет взять с собой. Хостин позвонил с комма и начал собираться.

Незадолго до того, как вертолёт сел на площадке у дома, появился Брэд.

— Мне надо лететь, асизи.

Шторм использовал обращение из языка навахо, означавшее почитаемого вождя. С тех пор как Хостин познакомился со своим отчимом, прошло меньше двух лет, однако за это время между ними возникла искренняя привязанность. Семья для индейцев-навахо превыше всего, и Шторм был воспитан в этой традиции.

— Знаю, Логан мне все рассказал, — ответил Брэд Куэйд. — Будь осторожен. Если там действительно появилось нечто, способное убить якобыка и за ночь обглодать его до костей, я бы предпочёл, чтобы ты не встречался с этой тварью. Логан говорит, она не оставляет следов?

— По крайней мере, Думарой и его люди никаких следов не нашли. И это ещё не все. Якобыки довольно свирепые твари. Они не станут стоять и ждать, пока их сожрут. Стало быть, либо этот убийца столь ужасен, что якобыки бегут от него, пока не свалятся замертво, либо они пытались ему противостоять, но безуспешно. Где же тогда следы борьбы? Если враг был велик, он оставил бы следы. Если нападающие были малы, якобык должен убить хотя бы нескольких, прежде чем они его одолели.

По лицу Куэйда пролегли морщины.

— Не нравится мне все это, сынок. И за Думароем тоже приглядывай. Ты ведь его знаешь. Десять против одного, он уже прикидывает, не новые ли это штучки норби. Ещё немного — и он затеет новые раздоры с туземцами.

— На этот раз — вряд ли. Логан говорит, Думарой всерьёз озабочен. Он понимает, что, если якобыки вымрут, норби придётся куда хуже, чем фермерам.

Снаружи донёсся шум вертолёта. Хостин был уже готов. Брэд молча смотрел, как человек, которого он привык называть сыном, садится в вертолёт вместе с двумя животными из своей команды. Баку вертолётов не любила, она предпочитала собственные крылья. Поэтому орлица возмущённо топорщила перья. Сурра бесшумно вознеслась по опущенному трапу и разлеглась на полу между сиденьями. Она чуяла, что грядёт охота, и ей не терпелось принять в ней участие. Шторм поддерживал связь с обеими и знал об их чувствах. Он машинально направил ответный импульс: успокоил орлицу, заверил большую кошку, что да, они летят на охоту… Шторм почти не заметил, как они взлетели. Его мысли были поглощены вопросом: что за тварь является из Великого Уныния и убивает якобыков?

Вертолёт прибыл в место назначения; Хостин высадил свою команду и с бесстрастным лицом встретил подбежавшего Рига Думароя.

— Ещё два скелета! Я отправил туда одного из своих людей. Выбирай себе коня и поехали.

Внезапно Шторм почувствовал, что ему тоже не терпится пуститься в путь. Он вскинул руку, отдал мысленный приказ. Орлица взмыла в небо и плавно закружила над домом и пристройками.

— Веди, показывай коней. Припасы на дорогу готовы ?

— Всё готово. Мне нужно ещё доставить припасы в пару пастушьих хижин, так что я нагрузил телегу. Твоя кошка может ехать на телеге, если захочет. Это довольно далеко. До первой хижины — почти целый день езды. Переночуем там, а завтра к полудню будем на месте.

— Кто из твоих людей туда поехал?

— Джерри, сынишка Мирта Ласко. Он заночует в землянке, находящейся в Великом Унынии. Это примерно в часе езды от того места, где он нашёл скелеты якобыков.

Шторм пристально взглянул на фермера.

— Это опасно!

— Чего? — фыркнул Думарой. — Да брось ты! Людей эта тварь ещё ни разу не трогала. И норби тоже — если бы хоть кто-то из ихних помер, они бы такой шум подняли! Нет, думаю, для людей там вполне безопасно. Опять же, этому молодому Ласко слова не скажи. Я ему говорил, чтобы он вернулся ночевать в хижину на тропе, а он отвечает, дескать, незачем попусту взад-вперёд ездить.

— Ну, это его выбор, — коротко ответил Шторм. Он всё-таки тревожился за парня, но исправить что-либо было уже нельзя. — Где кони?

Думарой отвёл Шторма к небольшому загону, где паслись несколько низкорослых лошадок. Несмотря на спешку, Шторм ненадолго задержался и окинул их взглядом. Очевидно, они были из тех лошадей, которых Пат Ларкин распродавал после отбраковки. Неплохие лошадки, но похуже тех, что будут в табуне Ларкина через несколько поколений. В их жилах не было крови двурогов с Астры. Но все равно лошадки славные. Шторм выбрал серого жеребчика с чёрными гривой и хвостом, немного покрупнее остальных. Думарой дал ему узду, седло и дорожные вьюки.

— Вода есть? Фермер кивнул.

— Две фляги и таблетки для очистки воды — на всякий случай. Никогда без них не езжу.

Шторм оседлал коня за пару минут. Думарой вскочил в седло и выехал на дорогу. Следом за ним катилась телега, запряжённая некрупной, но сильной кобылой. Сурра вскочила на телегу и удобно улеглась поверх тюков с припасами. Шторм пустил коня следом.

Они молча ехали большую часть дня. Уже смеркалось, когда впереди наконец показалась пастушья хижина. Это был прочный бревенчатый дом, невзрачный и приземистый, приткнувшийся к склону небольшого холма. Внутри стояла опреснительная установка, комм, а в глубь холма уходили вырытые в земле стойла. Благодаря этому в стойлах было сравнительно прохладно даже в самую жару. Думарой со Штормом завели лошадей в денники, напоили их, положили корм, потом вернулись в дом и принялись перетаскивать туда припасы из телеги.

Баку вернулась на мысленный зов Шторма. Она подлетела сбоку, уселась к нему на плечо и приняла предложенный кусок сырого мяса. Шторм разрешил ей перелететь на сук, который он нарочно закрепил в углу хижины. С ней всё в порядке. Сурра уже развалилась на койке. Шторм принёс ей воды. Кошка жадно напилась, поела и задремала, растянувшись на мягком тюфяке. Думарой, похоже, хотел что-то сказать, покосился на Шторма и передумал.

С первыми лучами солнца они поехали дальше. На этот раз, по настоянию Шторма, они продвигались медленнее. Сурра уже не дремала на телеге, а обшаривала местность, сначала впереди, потом по обеим сторонам от дороги. Шторм уловил пробудившееся у кошки любопытство и отправил к ней Баку. Картинка, которую передала ему орлица, заставила его поспешно остановить своего серого.

— Думарой! Ты вроде бы говорил, что до сих пор скелетов якобыков так далеко от пустыни не находили?

— Ну да, а что?

Шторм, не отвечая, развернул коня и послал его в том направлении, куда убежала Сурра. Они обогнули заросли кустарника, груду валунов — и нашли кошку, расхаживающую вокруг скелета. Баку лениво кружила у них над головами. Думарой яростно выругался.

— Ещё один! Это обходится мне все дороже! Шторм взглянул на фермера.

— Это ещё не все.

Он тронул коня и заставил его спуститься по якобычьей тропе в небольшой овражек. В конце овражка лежала груда свежеобглоданных костей. Останки шести якобыков, а может и семи. Сурра трусцой подбежала к скелетам, обнюхала их, сморщилась и принялась с отвращением отфыркиваться. Баку, парящая над ними, расширила круги. Сурра уселась и стала ждать. Шторм легко спрыгнул с коня и подошёл осмотреть кости.

— Свежие.

Шторм принялся осматривать местность. Через некоторое время он остановился и поднял голову.

— Риг, поди-ка сюда. Как ты думаешь, что бы это могло быть?

Здоровяк-фермер подошёл вразвалочку и посмотрел на то место, куда указывал Шторм. Потом растерянно пожал плечами:

— Не знаю. Дождь тут прошёл, что ли?

Он ещё раз вгляделся в крошечные, почти невидимые следы,

— Их видно, только если смотришь под определённым углом. Думаешь, то, что оставило эти следы, может иметь отношение к гибели якобыков?

— Не знаю. Но следы эти запомню, — пообещал Думарой и мрачно добавил: — Наверно, надо было всё-таки заставить парнишку вернуться в пастушью хижину на тропе, как бы он там ни отнекивался. До Великого Уныния ведь ещё довольно далеко. Парнишка должен был ночевать куда ближе к пустыне.

Шторм дал Баку сигнал осматривать местность. Сурра тоже повиновалась приказу. Теперь, когда кошка видела, что они столкнулись с реальной опасностью, она держалась очень деловито. Шторм вскочил на коня и пустил его лёгким галопом.

— Одно из двух: либо мы приедем вовремя, либо уже опоздали. Единственное, что нам остаётся, — это ехать дальше.