"Скрытой камерой" - читать интересную книгу автора (Андерсон Сьюзен)

Глава 12

Эмма глубоко вздохнула.

– Да, наверное. Только… – она беспомощно взмахнула рукой, – об этом трудно говорить.

Элвис молча смотрел на Эмму, давая ей время собраться с мыслями.

– Ну ладно.

Она тряхнула волосами и начала рассказывать о том, как случайно натолкнулась на видеокассеты в библиотеке Гранта.

– Видеозаписи велись с того дня, когда я увела его машину, и до последнего времени. Последняя была сделана за три недели до того, как я обнаружила пленки. Делались записи скрытой камерой. Я даже не подозревала об этом, а уж тем более не давала согласия на эти съемки.

– И что же это за пленки? Что на них?

– Все. Вудард умудрился отснять абсолютно все, что я делала.

Господи, как ей не хотелось об этом говорить! Но выбора у нее не было, она это понимала.

– Те семь кассет, которые я унесла, видимо, снимали откуда-то сверху, камерами, спрятанными в потолке или высоко в стене – в моей гостиной, на кухне, в моей спальне, везде. И.., либо они автоматически фиксировали только те моменты, когда кто-то двигался, либо их потом просматривали и вырезали те куски, когда ничего не происходило, когда меня там не было. Но это означает, – Эмма содрогнулась, – что их видел не только сам Грант, но и тот, кто этим занимался. Ведь Грант ни за что не станет делать такую работу сам, если может для этого нанять кого-нибудь.

– И все-таки что там на пленках, Эм? Ты в обнаженном виде?

При этой мысли он ощутил ту же слепую ярость, что и тогда, в юности, когда мать выставляла его на улицу и запиралась в доме с кем-нибудь из своих клиентов.

– Да, на некоторых. В основном же большинство из них можно принять за обычное домашнее видео. Он ловил меня за разговорами, за чтением, готовкой на кухне, за телевизором, даже в ванной и в туалете! Представляешь себе, что это такое – внезапно осознать, что вся моя жизнь в собственном доме проходила перед видеокамерой! Ни одной минуты наедине с собой! Этот сукин сын однажды даже поймал нас с Чарли в постели. Шикарный получился порнофильм! По крайней мере теперь на меня это производит такое впечатление. Интересно, сколько раз он просматривал ту пленку, Элвис? Как ты думаешь, он при этом мастурбировал? О Господи… – Эмма плотнее обхватила руками колени. – Мысли об этом преследовали меня постоянно, после того как я увидела ту, первую, кассету. Но дело не в этом. Я хочу сказать.., если по правде, я.., получила далеко не лучшее воспитание, много чего повидала и могу за себя постоять. Если бы дело касалось только меня, я бы, наверное, осталась и поговорила с ним об этом по-своему.

Элвис резко выпрямился.

– Ты имеешь в виду…

– Да, да. Я, кажется, говорила тебе, что кассеты стояли там в хронологическом порядке. Так вот, самая последняя снималась в новом месте. В комнате Грейси.

Руби остановилась у столика Эммы. Критически осмотрела ее.

– Ты что-то побледнела. Плохо выглядишь. – Взглянув на тарелку с нетронутым десертом, она налила Эмме еще кофе и подбоченилась. Одобрительно кивнула, когда Эмма отломила крошечный кусочек оладьи и положила в рот. – Что тебе сейчас больше всего нужно – так это провести свободный вечер и забыть обо всем.

– Что мне сейчас нужно, – Эмма повысила голос так, чтобы ее слышал Элвис, стоявший у стойки, где ему наливали кофе, – что мне сейчас нужно – так это шериф, который держит свое слово.

Массивные плечи Элвиса словно окаменели. Он вполголоса сказал что-то Бонни, пошел через зал и остановился у столика Эммы, не обращая внимания на заинтересованные взгляды окружающих. Положив руку с протезом на стол, Элвис тяжело облокотился на нее и, наклонившись, посмотрел Эмме глаза в глаза.

– Я не обещал тебе, что ты сможешь уехать. Ни разу. И мне осточертело слышать, как ты меня называешь лжецом по всему городу.

– Вжец-вгунишка, касные штанишки! – пропела Грейси из-под стола.

Глаза Элвиса вспыхнули синим пламенем. Словно два лазера сфокусировались на Эмме с такой интенсивностью, что она будто приросла к стулу. Он выглядел по-настоящему разъяренным. Более того, Элвис смотрел на нее так, словно его предали. «Ах ты, – пронеслось у нее в голове, – можно подумать, что это я его обманула, я нарушила обещание! Хватает же у человека наглости! И все же…»

Эмма нагнулась. Заглянула под стол.

– Хватит, Грейс Медина. Мы с шерифом разговариваем не с тобой.

Грейси лежала под столом на полу, раскрашивая цветными мелками салфетку.

Эмма выпрямилась, посмотрела на Элвиса.

– Что же касается вас, шериф… Да, на словах вы мне не обещали, что мы с ребенком сможем уехать, после того как я расскажу вам… – Голос ее затих, она потупилась. – Ну в общем, вы знаете, о чем я. – Она снова посмотрела на него. – Но мне казалось, мы с вами договорились и что вы это так и поняли. Вы, кстати, не сказали ничего такого, что опровергало бы это.

– Я что, по-твоему, должен читать чужие мысли? – Однако Элвису не удалось произнести это достаточно искренне, поскольку он знал, что Эмма права. Да, он проделал именно этот трюк. – Послушай, может, поговорим в другом месте?

Элвис мотнул головой в сторону коридора. Нет, он вовсе не возражал против того, чтобы с ней поспорить. Напротив, их ссоры всегда словно вселяли в него новую энергию, пробуждали вкус к жизни. Но уж очень не хотелось ссориться в присутствии ребенка. Не нужно девочке это слышать.

– Не вижу необходимости, – холодно отозвалась Эмма. – По-моему, наш разговор окончен.

Грейси вылезла из-под стола и взобралась на стул. Положила на свободный конец стола раскрашенную цветными мелками салфетку.

– Вот, посмотли.

– Очень красиво, радость моя.

– Интересно подобраны цвета, – заметила Руби.

Усевшись за столик, Грейси с удовольствием наблюдала очередное представление под названием «Эмма и Элвис». Откинувшись вместе со стулом, девочка взяла чистую чашку с соседнего столика и налила себе кофе.

– Просто здорово, малышка, – вставил Элвис, разглядывая рисунок Грейси, но так и не решился спросить, что это такое.

Грейси взобралась к матери на колени, обняла ее за шею.

– А почему ты хочешь уехать, ма? Мне здесь навится.

Руби и Элвис с интересом смотрели на Эмму. Что она на это ответит? Оба они уже знали, что Эмма не любит говорить дочери не правду. Знали они и то, что в данном случае сказать всю правду невозможно. Тем более без пространных объяснений, которых Грейси все равно не поймет. Ведь речь пойдет о человеке, которого она считает своим дедушкой.

Вопрос дочери застал Эмму врасплох. Она растерянно посмотрела на нее, не зная, что ответить. Наконец сказала первое, что пришло в голову.

– Потому что здесь нет «Макдоналдса».

– Да, это павда, – задумчиво протянула Грейси.

Элвис замер от страха: неужели отсутствие в их городке «Макдоналдса» способно все изменить? Черт! Тогда ему придется сразиться с ними обеими. Очень этого не хочется.

Личико Грейси внезапно озарилось улыбкой.

– Зато здесь есть «Дзшш-Флиз»!

– Значит, ты считаешь, что нам стоит провести здесь еще несколько дней?

Грейси с энтузиазмом закивала. Потом, потеряв всякий интерес к этому разговору, попросила еще одну салфетку, достала свою коробку с мелками, направилась к седьмому столику и, распростершись под ним на полу, начала создавать новое произведение искусства.

Элвис отодвинул стул.

– Ну, мне пора на работу. – Повысив голос, позвал:

– Бонни, можешь подогреть мне кофе?

Он отошел к стойке за своим кофе.

Руби посмотрела ему вслед, потом обратилась к Эмме:

– Ты почему так на него злишься?

– Потому что он намеренно ввел меня в заблуждение. Я поверила, что Элвис сделает то, чего он делать вовсе не собирался. То есть фактически он меня обманул.

– Не обманул, – возразила Руби. – Элвис просто кое о чем умолчал. А даже если бы и солгал, эка важность. Ты что, собираешься всю оставшуюся жизнь провести в бегах, Эмма? Поверь мне, здесь ты будешь в большей безопасности, чем где бы то ни было. Здесь Доннелли сможет тебя защитить.

Так.., похоже, весь остров уже знает о ее проблемах. Это не слишком удивило Эмму. Им, конечно, не известны все детали, однако, похоже, жители ухватили суть – ее преследует какой-то могущественный родственник, угрожающий опасностью Грейс, а Элвис Доннелли не дает Эмме покинуть остров.

Она прищурилась.

– С каких это пор вы стали защитницей Элвиса Доннелли? Что-то здесь не так. Может, настоящую Руби Келли подменили кем-то другим?

Руби пожала плечами.

– Он отличный шериф. Я всегда это говорила. И потом.., с тех пор как вы с Грейси появились в нашем городе, Элвис очень изменился. Стал больше похож на живого человека. И ты не станешь отрицать, что он безумно привязался к твоему ребенку. Если кто и сможет защитить Грейси – так это Доннелли.

Эмма покачала головой.

– Я в это не верю.

– Ну да, мне это тоже кажется удивительным, rfo это так. И вообще, я не думаю, что бежать отсюда – такая уж удачная мысль. Если хочешь знать мое мнение…

– Не хочу.

– …твое желание бежать основывается на инстинкте, а не на разуме. По-моему, ты над этим как следует не думала, Эмма. – Руби взяла кофейник, проверила, горячий ли он, налила им обеим еще по чашке кофе. – Ну хорошо, допустим, сбежав отсюда, ты ускользнешь от того, кто тебя преследует. И что дальше? Рано или поздно он опять тебя настигнет. Что, если это произойдет в городе, где ты ни с кем не будешь знакома? К кому ты обратишься за помощью? Здесь по крайней мере все будут начеку. И здесь на твоей стороне закон. В чужом же городе тебе придется обратиться к незнакомому полицейскому и все ему объяснить. Ты должна будешь заставить его поверить тебе, прежде чем он согласится что-то предпринять. И кроме того, ну сколько времени ты можешь вот так бежать? Грейси надо общаться с детьми своего возраста. Где ты остановишься, чтобы отдать ее в школу?

– Хорошо-хорошо, я поняла. Это все так. – Эмма обхватила голову руками. – Господи, все так сложно… Руби, можем мы хоть немного, хоть несколько минут поговорить о чем-нибудь другом?

– Конечно. Нет проблем. Ешь свой десерт. – Руби подвинула к ней тарелку. – А что касается другой темы для разговора… Давай с тобой завтра вечером пойдем в «Якорь». Выпьем пивка, потанцуем. Что тебе сейчас нужно – так это один свободный вечерок, без всяких забот.

– Эмма…

Она вздрогнула, потому что совсем не ожидала услышать сейчас глубокий, низкий голос Элвиса.

– Мне надо с тобой поговорить.

Эмма тяжело вздохнула и, не отходя от «форда» Мэ-вис Блэкертон, вытерла руки тряпкой.

– Ну что еще, шериф?

И тут же пожалела о своем тоне. После разговора с Руби она много думала и пришла к выводу, что в дальнейшем надо обращаться с Элвисом более миролюбиво, чем до сих пор. Возможно.., хотя и очень маловероятно, но возможно, что в словах Руби все-таки есть доля правды. Эмма развела руками. Стянула резиновые перчатки.

– Прости, Элвис. Чем могу служить?

Элвис с трудом подавил желание сказать ей в ответ кое-что такое, отчего она сразу взовьется. Странно, но враждебность Эммы в последние дни лишь еще больше распаляла его.

– Я… – Он откашлялся. – Я хотел поговорить об этих кассетах. Знаю, это очень личное, но я хотел бы посмотреть их, Эм.

– Это невозможно. Они исчезли.

Впервые она почувствовала, что рада этому. Ее обдало жаром при мысли о том, что Элвис мог бы увидеть их, особенно некоторые. Там зафиксированы такие интимные моменты…

Элвис насторожился.

– Как исчезли?!

– Так, пропали. Разве я тебе не говорила? Во всяком случае, собиралась сказать. Но потом ты объявил о своем решении задержать нас с Грейси на этом гостеприимном острове, и я, наверное, забыла обо всем.

– Забыла?! Господи, Эмма, как можно забыть о таком! – Он покачал головой. – Ладно, не будем об этом. Расскажи, что с ними произошло.

– Вернувшись от Мэкки в тот вечер, четвертого числа, я обнаружила, что их нет на месте. До того как мы с Грейси отправились смотреть парад, кассеты лежали на полке в шкафу, а когда я подошла проверить, их там не оказалось. – Эмма взглянула Элвису в глаза. – Это означает, что кто-то из людей Гранта проник ко мне в комнату и забрал их для него. Теперь ты понимаешь, почему я уже не чувствую себя в безопасности на вашем острове?

– Замок не взломали?

– –Нет.

– И больше ничего не взяли?

– Нет. Мне преподали наглядный урок, Элвис. Грант хотел показать мне, что с ним шутить не стоит

– – все равно он выйдет победителем. Поэтому я собрала вещи и хотела бежать. – Правда, вещи Эмма начала паковать еще до того, как обнаружила, что кассеты исчезли. Она и заметила их исчезновение потому, что начала собирать вещи. Но это малозначащая деталь. – Неужели ты не понимаешь, Элвис…

– Забудь об этом, ты никуда не уедешь. – Он читал ее мысли словно раскрытую книгу. – У тебя гораздо больше шансов спастись самой и спасти ребенка, если ты останешься здесь, где тебя знают, где столько людей готовы тебе помочь. Да черт побери, Эм! – В отчаянии Элвис взъерошил волосы. – Как ты не понимаешь, что постоянное бегство не…

– Ну хорошо, хорошо.

– Как?

– Хорошо, я не буду больше с тобой спорить. Мы с Грейси остаемся. – Большие карие глаза Эммы, обычно такие ясные, сейчас затуманились. Ее охватили дурные предчувствия. – Но помоги нам Бог, Элвис, если ты и Руби ошибаетесь. Если с моим ребенком что-нибудь случится, я тебе никогда не прощу.

– Ты так и не простила мне, что я не спас Эвана, правда? – вдруг спросил однажды вечером Сэм.

Клер изумленно вскинула глаза. Они мирно сидели в гостиной – мирно, как ей казалось. Она читала, Сэм смотрел в окно, слушая, как Клинт Блэк поет про то, что в доме горит свет, хотя там никого нет.

– Да нет же, это не так. Я знаю, ты не мог ничего сделать.

В ее ушах снова зазвучали крики мужа. Сэм кричал Эвану, чтобы он не подходил к краю обрыва, чтобы вернулся назад. Клер как будто снова увидела, как Сэм помчался, пытаясь перехватить сына, услышала его вопль, полный ярости и отчаяния, когда земля поползла под ногами Звана, увидела, как он рванулся вслед за сыном. Тщетно! Мальчик покатился вниз и скрылся из виду.

– Разумом – может быть.

Сэм повернулся к жене. Он не собирался начинать этот разговор, но они уже больше часа просидели в гостиной, как дальние родственники – никакой враждебности, но и настоящей близости тоже нет. Сэм не мог выдержать, тем более что эти мысли преследовали его весь последний год.

– Разумом – да. Но не сердцем. Вряд ли ты сердцем смирилась с этим.

– Какая чепуха!

– Разве? В таком случае почему же ты отстранилась от меня? Почему вычеркнула меня из своей жизни, и именно тогда, когда я больше всего в тебе нуждался, когда испытывал необходимость быть нужным тебе?

– Господи, Сэм, да это все равно, что просить слепую описать нюансы и оттенки полотен Моне. Ну как я могу объяснить тебе то, чего сама не понимаю? Любая близость с кем-либо была для меня болезненна. Все причиняло боль. И какую боль! Когда Звана не стало, мне показалось, что с меня содрали кожу. Да, я еще двигалась и дышала, но вся как будто превратилась в один обнаженный нерв. При малейшем контакте с кем бы то ни было мне хотелось кричать от боли. Поэтому я воздвигла вокруг себя стену. Это притупляло боль, притупляло вообще все чувства. – Клер нерешительно протянула руку, откинула прядь волос со лба мужа. – Но я не хотела причинять тебе боль. Просто я не думала о твоих страданиях, слишком поглощенная своими.

Это было эгоистично, Сэм, и теперь я этого стыжусь.

Больше всего Клер сейчас хотелось оказаться в его объятиях. Однако Сэм не двинулся с места, а она чувствовала, что не вправе предъявлять какие-либо требования. И все-таки сегодня Клер твердо решила сделать первый шаг. Подавшись к мужу, она собиралась обнять его, но тут он поднялся, направился к кофейному столику, достал из пачки сигарету, зажег спичку. Подошел к камину, швырнул потухшую спичку в огонь.

– Скажи, тебе так же надоели эти четыре стены, как и мне? – Сэм приблизился к жене. Клер ощутила необходимость выйти, пока муж не сделал чего-то такого, к чему она пока не готова. – Пойдем потанцуем.

По крайней мере в «Якоре» у него будет законный повод обнять ее.

Клер долго смотрела на мужа. За дымом сигареты она не могла разглядеть выражение его глаз, не могла понять, о чем он думает. Потанцевать с ним?.. Это мысль. Все, что угодно, только бы вернуть прежнюю близость.

Она поднялась,

– Развлечься? Это звучит заманчиво. Пойду переоденусь.

– Развлечься… Я уже забыла, что это такое. – Эмма подняла Грейси, чтобы та дотянулась до дверного звонка. Дверь открылась. На пороге стояла Руби. – Я, правда, не знаю, Руби… Не думаю, что это такая уж хорошая идея.

– Отличная идея! – Руби посторонилась, пропустила Эмму и Грейси в дом и закрыла за ними дверь. – То что доктор прописал для вас обеих. – Она взглянула на Грейси. – Привет, малышка!

– Пливет, мисс Уби! А у меня с собой пижамка.

– Умница. Ну, положи свои вещи вот сюда, на кушетку. Мэри не может тебя дождаться. Целый день мечтает о пижамной вечеринке. Ведь правда, лапушка? – обратилась она к дочери.

– Спрашиваешь! Привет, Эмма! Отлично выглядишь. – Мэри нагнулась к Грейси. – Мы с тобой сделаем пиццу. А еще я взяла напрокат два диснеевских фильма. Или можем поиграть с моими куклами.

– Они у меня сохранились. – Мэри подняла глаза на Эмму. – Идите и повеселитесь с мамой. Не волнуйся, я присмотрю за твоей малышкой.

– Дорогая моя.., я, право, не знаю…

Руби негодующе фыркнула, схватила Эмму под руку, потащила на кухню и поставила перед стойкой.

– Прекрати это! Вот, выпей пива и взбодрись. – Отступив назад, она оценивающе оглядела Эмму и одобрительно кивнула. – Вижу, ты меня послушалась. Надела то, что надо. Прекрасно выглядишь.

Эмма взглянула на свой ярко-оранжевый топик и короткую пышную пеструю юбочку в серо-зелено-черных тонах. Два дня назад Руби убедила Эмму в том, что ей давно пора развлечься.

– Мы с тобой идем в «Якорь». В честь такого события, пожалуйста, надень что-нибудь полегче. Например, топик и шорты или что-нибудь совсем коротенькое. Бюстгальтер оставь дома. У тебя такая фигура, за какую многие из нас все бы отдали. Не понимаю, почему ты никогда ее не показываешь.

Бюстгальтер Эмма все же надела, но совсем маленький, из старинных кружев, а насчет остального решила рискнуть. Что, в самом деле! Ей даже доставило удовольствие надеть на себя нечто эдакое.., фривольное и положить на лицо больше косметики, чем обычно. И собственный вид в зеркале тоже доставил ей удовольствие. Однако чем ближе подходило дело к тому, чтобы оставить Грейси на целый вечер, тем большая тревога охватывала Эмму.

– Я боюсь, Руби…

– Знаю, лапушка. Прошу тебя, доверься мне. Все будет хорошо, вот увидишь.

– Всего пять дней назад ее увели буквально у меня из-под носа. Что, если…

– Никаких «если». Ничего такого не случится. Мы с Мэри позаботились об этом. Ни одна живая душа не знает о том, что мы с тобой идем развлекаться. Мзри даже Сью Энн Бэйкер не сказала о том, что Грейси сегодня ночует в нашем доме. А это настоящая жертва с ее стороны. Сью Энн Бэйкер – лучшая подруга Мэри. Они все друг другу рассказывают.

– А твой сын?

– Дэнни? Он поехал навестить друга в Сиэтл, на выходные. Мы решили ничего ему не говорить. Теперь скажи: ты ехала сюда тем путем, который я тебе посоветовала?

– Да.

– Сзади никого не заметила?

– Нет.

– Ну вот видишь, лапушка. Теперь поезжай обратно в пансион, а минут через десять я за тобой заеду. Даже если за тобой следят и шпион увидит нас тобой в «Якоре», это не наведет его на след Грейси. Мэри дала мне слово, что если они и выйдут из дома, то только во внутренний двор. А теперь посмотри сама. – Руби открыла дверь кухни. – Заметь, из-за этого высокого забора с улицы ничего не видно. – Она снова закрыла дверь, задвинула засов. – А теперь посмотри сюда. Видишь – все двери заперты. – Руби взяла в руки телефонную трубку. – Я заранее набрала и записала все нужные номера. Вот эта кнопка – прямая связь с офисом шерифа, а эта – в «Якорь». Поверь мне, Эмма, ничего плохого не случится. А тебе это действительно необходимо. И Грейси тоже.

Вот так к получилось, что вскоре Эмма и Руби вошли в «Якорь» – старомодное заведение, тускло освещенное, шумное и многолюдное, с переполненной парковочной площадкой и хорошей популярной музыкой, создававшей приятный фон и позволяющей потанцевать на двух небольших танцевальных площадках. Сизый дым от сигарет плавал в воздухе, заволакивая неоновые надписи над стойкой бара. Положительно не то место, где заказывают коктейли с шампанским.

С Руби все здоровались по имени. Когда же в зал вошла Эмма, мужчины расправили плечи и втянули животы. У Эммы сразу поднялось настроение. Она уже забыла, какое это удовольствие – вызывать восхищение окружающих. Руби права – ей этого действительно не хватало. В последнее время произошло столько неприятного, а главное – Эмме самой приходилось нести ответственность за все, самой искать выход из сложной ситуации. Завтра все проблемы снова навалятся на нее, но сегодня она позволит себе полностью отрешиться от всех забот.., даже материнских. Полностью расслабиться на несколько часов.., да, это совсем неплохо.

Еще прежде чем они с Руби нашли свободный столик, Эмму пригласили на танец. По настоянию Руби она приняла приглашение. Когда танец закончился, Эмма увидела, что Руби сидит за столиком рядом с танцевальной площадкой вместе с Клер и Сэмом Мэкки. Эмма поздоровалась с ними, поблагодарила своего партнера – для тучного мужчины с животом заядлого любителя пива и мощной грудью он двигался на удивление легко – и села за столик.

Начался новый танец. Возле их столика тут же появился новый кавалер и пригласил Эмму. Она с улыбкой отклонила приглашение.

– Позвольте мне немного отдышаться и что-нибудь заказать. – Эмма обратилась к официантке:

– Пожалуйста, бутылку «Джакса».

– Как? – переспросила официантка.

– Мэрион, – вмешался Сэм, – это такая бутылка с высоким горлом, очень популярна на юге. Принеси нам, пожалуйста, еще графинчик того же. – Он взглянул на Эмму. – Так далеко на север «Джакс» еще не добрался. Придется вам обойтись местными напитками.

– Мне все равно, – пожала плечами Эмма.

Клер перегнулась к ней через стол.

– Мне очень нравится твоя юбка. Колготки вшиты в нее?

– Да. Она у меня для танцев.

– Будем надеяться, эта юбка не произведет здесь революцию, – пробормотал Сэм.

Кажется, все мужчины глазели на высокие, туго натянутые колготки, когда Гас Мозер кружил Эмму в танце.

– Вы что-то сказали? – наклонилась к нему Эмма. – Я не расслышала.

– Не важно.

– У вас тут музыка когда-нибудь стихает? – поинтересовалась Эмма.

– Боюсь, что нет.

– На аккордеоне никто не играет? – с надеждой спросила она.

Порой ее томила ностальгия по звукам, знакомым с детства.

– Нет. Только популярные мелодии.

– Ну и ладно. По крайней мере танцы везде примерно одинаковы.

Эмма протанцевала весь вечер. Кружилась в вальсе с фермерами, выплясывала тустеп со страховыми агентами, бухгалтерами и машинистами. Красивый молодой зубной врач пригласил ее на свинг под песню Тани Такер «Ты немного опоздал». Она самозабвенно танцевала в общем танце вместе с Клер, Сэмом и Руби под «Мону Лизу». Кожа ее поблескивала от пота. Наконец, отказав очередному кавалеру, Эмма села за столик, выпила стакан пива и приложила прохладное стекло к разгоряченному лбу. Соседний стул заскрипел под чьим-то мощным телом. Эмма глубоко вздохнула и обернулась с вежливой улыбкой на лице, собираясь попросить у очередного поклонника еще пять минут передышки. Но это был не очередной кавалер. Рядом с ней сидел Элвис Доннелли. Он кивнул официантке, поставившей перед ним чистый стакан, потянулся к графину, налил себе пива, сделал глоток, вытер пену с губ, откинулся на стуле и оглядел Эмму.

– Я слышал, ты у нас сегодня царица бала, Эм. Решил прийти и убедиться сам.