"Обитель мрака" - читать интересную книгу автора (Андерсон Пол Уильям)

Глава 15

Поначалу Гермес был просто синей звездочкой. Потом он вырос и превратился в сапфировый диск, окутанный мраморно-белыми облаками, чуть затемненный в том месте, где располагался его единственный, но огромный континент; вся остальная поверхность была покрыта водой, сиявшей на солнце или поблескивавшей в свете луны. Вскоре планета заслонила собой половину небосвода и оказалась уже не прямо по курсу, а внизу.

Здесь и была самая опасная точка. Команда вывела «Проныру» на гиперболическую орбиту, войдя в систему Майи под большим углом к плоскости эклиптики. Ядерный реактор был выключен, аппаратура жизнеобеспечения работала на самой малой мощности благодаря электропитанию. Теперь, если «Проныру» засечет радар сторожевого корабля бабуритов, его скорее всего примут за большой метеорит, прилетевший из межзвездных глубин, то есть за вполне обычное небесное тело. Но сейчас, дабы катер не сгорел в атмосфере, Фолкейн должен быстро включить тягу, чтобы сообщить ему требуемую скорость.

Цифры данных скользили у него перед глазами: плотность воздуха и ее градиент, сила тяжести, высота, кривизна поверхности планеты, изменчивые показатели направления движения катера. Вспыхнули данные расчетов компьютера: через тридцать секунд можно будет начинать аэродинамическое торможение, если удастся верно рассчитать замедление, и тогда «Проныра» окажется в такой-то и такой-то точке внизу. Дэвиду предстояло решить, воспользоваться этой возможностью или дождаться следующей. Тогда понадобится меньшее антигравитационное усилие, но зато садиться придется в другом месте, а корпус корабля раскалится сильнее. Руководствуясь и разумом, и отточенным инстинктом, Дэвид нажал кнопку выбора оптимального на данный момент режима.

Уравновешивающего внутреннего поля тут не было, и Дэвида швырнуло на сетку безопасности. Тело отяжелело, перед глазами заплясали темные пятна, в голове будто грянул гром. Через несколько минут тяга отключилась, и вот они уже в режиме падения, идут по пологой траектории. На такой высоте даже в атмосфере еще были видны яркие звезды на иссиня-черном небе.

— Как вы там, сзади? — выдавил Дэвид, поднеся к губам микрофон внутренней связи.

— Как и всякий раздавленный помидор, — проворчала Чи, сидевшая в рубке управления огнем.

— О, по-моему, это маневрирование бодрит после долгой невесомости, — откликнулся Эдзел из машинного отделения. — Мне не терпится покинуть борт и размять ноги.

На «Проныре» ему хватало места только для изометрических упражнений и отжиманий. Он должен был покидать рекреационную камеру — единственное место, где Эдзел мог растянуться во весь рост, — всякий раз, когда его попутчикам приходила охота поразмяться. Иначе он рисковал превратиться в мишень для мячей.

— Возможно, тебе придется бегать гораздо больше, чем хочется, — строго сказала Чи. — Вдруг чей-нибудь детектор засек наши выбросы энергии.

— Мы были над самым центром Корибантического океана, — напомнил ей Фолкейн. — Скорее всего судьба нам благоприятствует… Эй, сейчас начнется болтанка.

«Проныра» пересекла границу стратосферы и тропосферы под острым, тщательно рассчитанным углом. Будто камешек, пущенный вприпрыжку по воде, она пошла вверх, когда столкнулась с более плотным слоем газа. Кораблик затрясло. Несколько секунд он летел вперед, почти паря, поднимаясь все выше, в космос, потом снова нырял и подпрыгивал. Затем все повторялось… опять, опять, опять. При каждом таком нырке суденышко все глубже погружалось в атмосферу и теряло скорость. Небо над ним светлело на глазах, и звезды виднелись, только когда «Проныра» оказывалась на ночной стороне планеты. Вой рассекаемого кораблем воздуха сменился ураганным ревом. Суша и вода начали вытеснять из поля зрения небосвод.

Наконец до поверхности осталось всего несколько километров, и «Проныра» стала вести себя, как воздушное судно. Фолкейн нажал кнопку, затребовав географические координаты, рассчитанные на основе непрерывных сигналов с навигационных спутников. Он взволнованно взглянул на карту, которую держал в руках. Они были над Грейтлендом и должны были совершить посадку в Грозовых горах. Под кораблем простиралась залитая солнцем континентальная пустыня; красный грунт возвышался сказочными торосами, изваянными ветром; они были покрыты скудной сухой растительностью и совершенно безлюдны. Если корабль до сих пор не заметили, то вряд ли заметят вообще. Значит, можно включить двигатель, чтобы подлететь как можно ближе к Хорнбеку, родовому гнезду Фолкейнов.

И тут раздался голос Чи; казалось, будто острый клинок полоснул по его надеждам:

— Jao leng! Два самолета, с северо-востока и юго-востока. Идут на сближение.

— Ты уверена? — вскрикнул Фолкейн.

— Радарный сигнал и… да, будь оно все проклято, нейтринное излучение, ядерные силовые установки. Вряд ли это космические корабли, но штуковины здоровые и, могу держать пари, достаточно скоростные.

«О нет, о нет, — на все лады повторял про себя Фолкейн. — Нас засекли. Но как? Что ж, должно быть, оккупационные силы многочисленнее, чем по той или иной причине думал Эрик, и контролируют более обширные территории. В конце концов, он бежал с планеты еще до их прибытия… Кто-то засек выброс энергии на большой высоте и запросил центр, а там, вероятно, сказали, что-де бабуриты ни при чем. Тогда включилась сеть детекторов широкого охвата, нас отыскали, и вот сюда летят с проверкой военные самолеты с ближайшей базы».

Он подавил отчаяние и спросил:

— Есть ли шансы сбить их, когда подойдут ближе?

— По-моему, весьма слабые, — ответила Чи.

Фолкейн кивнул. «Проныра» — это вам не «Через пень-колоду». В атмосфере, да еще при сильном тяготении, она была гораздо менее увертлива, чем машины, созданные специально для таких условий. У нее не было генератора силового поля для отражения ракет, а лишенные брони борта не имели никакой защиты от лучей. Прежде чем «Проныра» сумеет нанести удар по первоклассному военному самолету, тот разнесет ее в клочья.

Пытаться удрать в космос было так же бессмысленно, как и вступать в бой. Аппаратура слежения уже взяла «Проныру» на прицел, а на военные корабли на орбите, должно быть, передан сигнал тревоги.

По пути сюда Чи, Эдзел и Фолкейн обсуждали возможность возникновения такого положения, равно как и любых других мыслимых стечений обстоятельств.

— Ладно, — проговорил Фолкейн. — В какой точке они перехватят нас, Чи?

— Километров через пятьсот, если все будут следовать своим нынешним курсом, — ответила она.

— Благодарите за такое везение. Мы будем в глубине Грозовых гор, в том районе, который я хорошо знал еще мальчишкой. Я посажу машину неподалеку от места назначения, и мы скроемся в лесах. Может быть, удастся стряхнуть их с хвоста. Немедленно покинуть посты! Нет никакого смысла и дальше нести вахту. Чи, собери наши рационы. — Они могли питаться местными растениями и живностью, но в здешней пище не было некоторых витаминов и микроэлементов. — Эдзел, достань походное снаряжение. — Целый узел был заготовлен заранее, там лежали даже пропеллеры, с помощью которых они могли лететь, если удастся ускользнуть от поисковой партии. — Станьте наготове у пассажирского люка, но пристегнитесь к опорам. Я вот-вот нажму на тормоза.

Оставляя за собой шлейф рева, от которого сотрясался грунт, «Проныра» продолжала идти по длинной пологой траектории снижения. Из-за горизонта вставали призрачные синие горы. Вот они обрели четкость очертаний и сделались серыми или рыжевато-бурыми, а потом внизу понеслась чересполосица скал, утесов, крутых склонов и вечных снегов. Горные пики бросались навстречу, когда корабль проносился над разделявшими их седловинами. На востоке горы были пониже и более пологи; они длинными кряжами спускались в долину Аполлона, за которой лежали холмы Аркадии, прибрежные равнины, Звездопад и океан Авроры. Воздух в той стороне был более влажным, в небе плыли облака, внизу поблескивали по-осеннему бледные луга; подножия гор были окутаны мантиями лесов.

Оп-па! Фолкейн снова включил тягу, и корабль затрясся под натиском могучих сил. Он почти остановился, задрал нос к небу, пошел вниз и ударился о грунт. Посадочные мачты вонзились в дерн, нащупали твердую почву и надежно встали на свои места, крепко держа корабль. Фолкейн уже вскочил-с кресла. Он принял дозу эквилиброла, вернувшую его телу чувство равновесия после невесомости. Он проворно сбежал по трапу, пронесся по коридору, увидел, что люк открыт, и бросился по сходням следом за своими товарищами.

Они уже были далеко впереди. Фолкейн бегом пересек поляну, на которую сел корабль, и бросился к обрамлявшей ее стене деревьев. Под открытым небом ему грозила смерть. Между стволами деревьев рос густой труднопроходимый подлесок из кустов и лоз. Фолкейн вспомнил свои старые навыки и принялся раздвигать ветки четкими движениями рук и ног. Эдзелу надо продвигаться вперед еще осторожнее, чтобы не оставить за собой полосы вытоптанной земли. Ну, да любой, даже самый мелкий, его шажок все равно длиннее человеческого. А Чи просто прыгала с ветки на ветку.

По подсчетам Фолкейна, они прошли три километра, когда над головой раздался свист. Подняв глаза, Дэвид увидел один из самолетов. Тот несся к «Проныре». У него был узкий фюзеляж, значит, самолет строили на заводах фирмы «Авелан». Их стали выпускать специально для обжитых людьми планет, когда Датина застращала поселенцев и вынудила их вооружаться. Более грозной боевой машины Фолкейн и представить себе не мог. На корпусе красовались переплетенные восьмерки, знак Объединенного Бабура. Этот самолет, как и ему подобные, наверняка был куплен через подставных лиц много лет назад и передан наемникам из числа людей.

Когда самолет прошел мимо и скрылся из виду, Фолкейна захлестнула волна облегчения. Их не заметили.

— Давайте я осмотрюсь, — крикнула Чи. Эдзел бросил ей бинокль, который можно было подстроить под ее глаза, и Чи ловко полезла вверх.

Фолкейн был рад остановке, хотя и не устал. По гладкой дорожке он мог пробежать хоть тридцать километров и даже не запыхаться. Но передышка дала его чувствам возможность оценить обстановку, сделала его частицей окружающего мира, чтобы тот перестал напоминать полосу препятствий.

Снопы предвечернего света пронизывали кроны, по голубому небу плыли маленькие облака. Большинство здешних деревьев составляли камнекорки, сейчас голые, и зонтики, кроны которых уже пожелтели, но вполне могли спрятать его, если он будет выбирать дорогу достаточно осмотрительно. Подлесок в этих тенистых местах был менее густой, чем в районе посадки. Опавшая листва хрустела под ногами, источая густой влажный аромат. Меж голых ветвей порхали орнитоиды, а в снопах света, будто пылинки, плясали букашки. Внезапно Фолкейна охватило острое чувство. Не радости от возвращения домой, а скорее тоски. Что это — по-прежнему его страна, или же за долгие годы странствий он стал тут чужим?

Впрочем, сейчас не время раздумывать об этом. Чи поспешно спустилась с дерева.

— Я видела, как наш бандит снизился, а второй завис, надо полагать, над «Пронырой», — доложила она. — Скоро они обнаружат, что лавочка осталась без хозяев.

— Пожалуй, нам лучше поспешить, — предложил Эдзел.

— Нет, — решил Фолкейн. — Сначала надо узнать, насколько дотошно они будут вести поиск. Давайте, пока возможно, прятаться. Особенно ты, старый буйволигатор.

Чи возвратилась на свой пост, Эдзел втиснулся в чащу. Фолкейн срезал лучеметом кусты и сучья и завалил ими торчащий хвост одинита. Сам он мог без труда спрятаться в…

Чи проворно спустилась вниз и пересекла прогалину.

— Стая бросилась в погоню, — прошипела она. — Летят на пропеллерах по спирали, в режиме поиска, четыре человека. Бьюсь об заклад, что у них есть нюхач.

Фолкейн оцепенел. От этого прибора, улавливающего запахи пота и дыхания, можно было спрятаться только в пещере. Вероятно, у них будут задержки и ложные тревоги при встречах с диким зверьем, но вряд ли это принесет преследуемым сколь-нибудь ощутимую пользу.

«Может быть, это конец. Нам столько лет везло». Вслух Фолкейн задал дурацкий вопрос:

— С чего бы вдруг им брать с собой нюхач?

— В качестве меры предосторожности против партизан. Может, они уже действуют, — ответила Чи. — Похоже, нюхач был только на одном самолете. Иначе бы они отрядили на поиск две команды.

— А мы не могли бы тоже подняться в воздух?

— Спи, дохлый номер! Где твои мозги? На таком расстоянии нас наверняка заметят.

Из кустов донесся голос Эдзела:

— Меня они первым делом унюхают, как только позволит дальность действия прибора. Вы идите, а я останусь и отвлеку их.

— Твои мозги, видать, тоже превратились в овсяную кашу? — фыркнула Чи.

— Послушайте, друзья, у меня в любом случае нет никакой возможности убежать…

Способность соображать вернулась к Фолкейну с быстротой клинка, возвращающегося в ножны.

— Космос и все его светила! — вскричал он. — Сделаем как раз наоборот. Эдзел, сиди тихо. Чи, идем со мной. Выведи меня туда, где они первым делом унюхают нас.

Ушки Чи встали торчком.

— Что ты задумал?

— Поторапливайся, болтунья! — велел ей Фолкейн. — По дороге объясню.

Он стоял под зонтиком на опушке леса из камнекорок. Голые ветви и сучья на фоне видимого кусочка неба казались причудливым скелетом. Над головой раздался гул, и Дэвид увидел преследователей, скользивших по воздуху довольно высоко над кронами деревьев. Это были люди, хотя и совсем не похожие на людей: пропеллеры на спинах напоминали плотные спаренные плавники, шлемы выглядели как голые черепа. В ровном свете поблескивал металл. На летунах была незнакомая серая униформа; трое держали в руках лучевые ружья, имевшие, судя по длинным стволам, немалую убойную силу. Командир, который летел ниже остальных, нес на груди ящичек с сенсорами и впускными клапанами, а на спине — счетчики. Да, это был нюхач.

Человек с прибором указал рукой, и его спутник выпустил струю ревущего ослепительного пламени, которая полоснула по веткам. Они с треском посыпались вниз, таща за собой шлейфы едкого дыма. Усиленный мегафоном голос заорал на ломаном английском:

— Фыходите на обозрение, не то мы зажжем под фами почфа!

Фолкейн шагнул вперед, подняв руки. Он уже ничего не боялся, но чувства его были обострены до предела. Он видел каждый опавший листок у себя под ногами, ощущал тихое прикосновение ветерка к потным щекам, вдыхал ароматы растений и их гниющей плоти. Казалось невозможным, чтобы преследователи не почувствовали опасности со стороны Чи.

Солдаты остановились.

— Вот правильно, стой на месте, — велел голос. Все четверо о чем-то посовещались. Разумеется, они боятся засады, но ведь прибор обнаружил только одного человека…

Живущий на деревьях зверь, который повис на высокой ветке, в счет не шел. Он был невзрачен, с серым мехом, покрытым черными пятнами. Поза зверька свидетельствовала о том, что он оцепенел от ужаса. Прежде чем взобраться на дерево, Чи разгребла опавшие листья и вывалялась в гумусе. Преследователи не были уроженцами Гермеса и ровным счетом ничего не знали о животном мире планеты. Возможно, никто из них даже не заметил ее.

Один охотник остался в воздухе, трое других спустились, чтобы схватить пленника. Когда они пролетали мимо Чи, она извлекла из-под брюха лучемет и открыла огонь.

Первый луч угодил прямиком в нюхач, пробуравил корпус и сжег схему. Несший прибор человек вскрикнул и выпустил ящик. Луч рассек его, нанеся тотчас запекшуюся смертельную рану. Тело продолжало медленно снижаться на пропеллере, будто сломанная кукла.

Чи опять пустила луч, но промахнулась и лишь ранила второго преследователя в ногу. Но этого хватило, чтобы вывести его из строя. Человек обратился в бегство, отвесно набирая высоту и оглашая окрестности ужасными пронзительными криками.

Третий солдат выстрелил в Чи. Она успела шмыгнуть за ствол дерева и устремилась вниз, прыгая с ветки на ветку, преодолевая разом по несколько метров. Преследователь развернул ружье и принялся искать Фолкейна, но тот уже спрятался под пологом листвы и вместе с Чи открыл стрельбу по врагам из своего укрытия. Солдат шарахнулся прочь. И он, и его напарник в слепой ярости посылали вниз струи огня. Вспыхивали деревья, дымился грунт. Сотни птиц в ужасе взмыли в воздух, их крики почти заглушили резкий сухой грохот взрыва.

Бросать гранаты было бессмысленно. Перебегая от укрытия к укрытию, Фолкейн за несколько секунд покинул место схватки. Чи было еще легче, она могла передвигаться, оставаясь невидимой. Когда они вернулись к Эдзелу и Чи снова влезла на дерево, она не увидела никаких признаков присутствия неприятеля, за исключением парящего вдали самолета. Должно быть, наемники потащили восвояси раненого товарища.

— Теперь они остались без нюхача и будут ждать, пока кто-нибудь не привезет им новый, — сказал Фолкейн.

Если прежде он не испытывал страха, то теперь не чувствовал и радостного возбуждения. Он просто знал, что надо делать, и действовал по инерции.

— Но мы должны убраться подальше, пока этого не случилось. Отправляемся сию же минуту, не спеша и сверхосторожно. Когда настанет ночь, а ждать уже, слава Богу, осталось недолго, пойдем быстро. Быстро, вы поняли? — И он добавил, обращаясь к одиниту: — И чтобы впредь — без благородного самопожертвования, ладно? Я посажу на спину Чи, а ты — меня, и тогда мы сможем развить неслыханную скорость. Да еще не будет нужды устраивать привалы.

«Да, — подумал Дэвид, — старая команда еще хоть куда». Он указал на мелькавший за деревьями ориентир — без труда узнаваемую заснеженную горную вершину.

— Давай туда. Там мои родные.