"Принцип удовольствия" - читать интересную книгу автора (Аллан Эмма)

Глава 4

Анджела подняла трубку после второго звонка:

– Алло!

– Привет, это я. Давай куда-нибудь сходим сегодня!

Анджела сразу узнала голос Нади и воскликнула:

– С удовольствием! Где и когда встретимся?

– В баре «Ранконтр» в половине восьмого.

– Ты что, белены объелась? – изумилась Анджела. – Или тебе вожжа попала под хвост? Туда же ходят дамы легкого поведения снимать женихов!

– Вот и чудесно! Отдохнем по полной программе!

– Вот до чего доводит женщин длительное воздержание! – Анджела хохотнула.

– Одевайся! Я почти готова.

– Хорошо. До встречи!

Джек звонил Наде уже трижды, но каждый раз ее секретарь отвечала, что она занята и не может подойти к телефону. Надя с огромным трудом удерживалась от желания нажать на кнопку селектора и попросить, чтобы его с ней соединили. В конце концов она решила принять какие-то радикальные меры, чтобы избавиться от навязчивых мыслей о нем.

Спустя два часа она уже сидела на высоком стуле за стойкой бара «Ранконтр», вертя в руках бокал с шампанским и ощущая на себе множество сластолюбивых взглядов. Она надела черное модное облегающее платье с глубоким вырезом на груди и разрезом на бедре, серебряный обруч на шею и туфли на высоких каблуках, а также наложила на лицо больше грима, чем обычно: подчеркнула тенями глаза, подкрасила румянами скулы, покрыла ногти темно-красным лаком и намазала алой помадой губы. Мужчины, проходя мимо, косились на ее оголенное аппетитное бедро и делали круглые глаза. Надя сидела, закинув ногу на ногу, и поедала взглядом лысого пятидесятилетнего толстячка, сидевшего в одиночестве за столиком. Но лишь только он ей улыбнулся, обнажив прокуренные неровные зубы, как в бар ввалилась Анджела. Она помахала Наде рукой и стала протискиваться сквозь толпу, энергично работая локтями. Добравшись наконец до подруги, она чмокнула ее в щеку и воскликнула:

– Извини, что задержалась: мне позвонили, когда я уже выходила из дома!

– Не волнуйся, все в порядке, – ответила Надя и сделал бармену знак подать им еще два бокала шампанского.

Анджела села на соседний стул. На ней было серо-голубое платье до середины бедер и с вышитой на груди серебряными нитями восьмеркой. Свою рыжую гриву волос она подколола на макушке заколками, так что ее шея казалась слишком длинной, а нагота плеч – чересчур откровенной. Как и Надя, ноги она обтянула колготками из лайкры с серебристыми блестками. Синие туфли на шпильках прекрасно сочетались со всем нарядом.

– Ты кого-нибудь уже приглядела? – спросила Анджела, рыская голодным взглядом по залу. – Здесь полно свободных мужчин! Правда, и конкуренток у нас предостаточно.

– Пока нет, – ответила Надя.

Бармен поставил перед ними бокалы с шампанским.

– Ну, выкладывай, милочка, какая муха тебя укусила! – сказала Анджела, понимая, что без особой причины Надя не полетела бы в это сомнительное заведение в столь бесстыдном виде.

– Этот мерзавец Гамильтон засел у меня в печенках! – посетовала Надя. – Хочу забыть о нем. Послушай, Анджела, скажи честно: ты пользуешься фаллоимитатором?

Она не сомневалась, что подруга мастурбирует не реже трех раз в неделю. Анджела сама не раз говорила, что постоянно испытывает сексуальную неудовлетворенность, несмотря на частые интимные свидания с мужчинами. Однако о технике рукоблудия разговор никогда не заходил.

– Фаллоимитатором? – громко переспросила Анджела.

Бармен усмехнулся и отвел взгляд, притворившись, что накладывает лед в фужер.

– Вибратором пользуюсь, и не одним. Замечательное приспособление, – добавила Анджела. – Настоятельно рекомендую!

Надя отхлебнула из бокала и, потупившись, прошептала:

– Не ори на весь бар! На нас уже смотрят!

– Вот и прекрасно! А почему ты спросила об этом?

– Тут вот какое странное дело… Мне постоянно хочется кому-нибудь отдаться. Я не нахожу себе места. Помоги мне снять мужика, у тебя это хорошо получается.

– Ох, вижу, что Гамильтон окончательно свел тебя с ума! – Анджела расхохоталась низким, развратным голосом.

Неожиданно ее окликнул невысокий худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, совершенно седой, с закрученными усами и зелеными глазами, в твидовом костюме и желтом жилете. Пестрый шелковый галстук и розовая рубашка дополняли его нелепый облик.

– Джордж! – Анджела обернулась и расцеловала щеголя в обе щеки.

Он обнял ее за талию и улыбнулся, сверкая маслеными глазками.

– Познакомься, это моя подруга Надя Эрвинг. А это сэр Джордж Понтсонби собственной персоной!

– Очень приятно, – пожимая Наде руку, проворковал Джордж. – Я не один, со мной мой племянник Тони. Прошу обратить на него внимание!

Высокий юноша смущенно переминался с ноги на ногу, ошарашенный открытыми нарядами женщин и не осмеливаясь взглянуть на них. Анджела протянула ему руку и представилась. Молодой человек поднял взгляд до уровня ее декольте, зарделся и, пожав руку, смущенно поздоровался с Надей, промямлив, что он очень рад.

На вид ему было лет девятнадцать, одет он был в нарядный темно-синий костюм, белую шелковую рубашку и голубой шелковый галстук.

– Мы с Джорджем познакомились в Каудрей-парк, во время игры в поло, – сказала Анджела.

– Поло – отвратительный вид спорта! – воскликнул сэр Джордж. – Все, что связано с лошадьми, воняет навозом. Я чувствовал себя на стадионе как на куче дерьма.

Анджела расхохоталась. Тони и Надя криво улыбнулись.

– Зачем же вы туда пошли? – спросила Надя.

– Меня затащил туда один знакомый японец. Слава Богу, я познакомился там с Анджелой.

– Джордж торгует недвижимостью, – пояснила Анджела.

– Да, морочу иноземцам мозги, – кивнул Джордж. – Это не спортивно, зато прибыльно. Ха-ха-ха!

– А чем вы занимаетесь, юноша? – спросила Надя у Тони, заметив, что его взгляд прилип к ее бедру.

– Я изучаю классическую литературу в Кембридже, а также латинский и греческий языки, – ответил молодой человек.

– Вы составите нам компанию на сегодняшний вечер, девушки? – деловито спросил сэр Джордж. – Машина ждет за углом. У меня заказан столик в «Ле Дерньер Кри». Поехали?

– Джордж, это же частный клуб с девочками! – воскликнула Анджела. – Приличным дамам там не место!

– Но какое кабаре! Какая кухня! – возразил сэр Джордж. – Уверяю вас, вы останетесь довольны!

– Поехали! – решительно сказала Надя, скользнув оценивающим взглядом по смущенному юноше. Тони был очень хорош собой: блондин с бирюзовыми глазами, чувственными губами и тяжелым подбородком, он мог бы стать тем глотком свежего воздуха, который ей требовался.

– Отлично! – воскликнул сэр Джордж и, достав из кармана пятидесятифунтовый банковский билет, помахал им в воздухе, демонстрируя желание расплатиться за шампанское. Рассчитавшись с барменом, он галантно помог Анджеле и Наде слезть со стульев и, подхватив их под руки, увлек к выходу, прежде чем бармен принес ему сдачу.

Едва они вышли из бара, как к тротуару подкатил «роллс-ройс». Стройный темнокожий шофер в униформе предупредительно распахнул перед пассажирами дверцу салона и щелкнул каблуками сверкающих штиблет. Когда дамы и Тони сели, сэр Джордж сказал, что он поедет на переднем сиденье.

Как только лимузин тронулся с места, он опустил стекло, разделяющее салон, и, обернувшись, спросил:

– Я не говорил, что вы обе очаровашки? Не так ли, Тони?

– Да, – кивнул юноша, поглядывая то на одну, то на другую.

– Чем вы занимаетесь, милочка? – спросил сэр Джордж у Нади.

– Работаю в одной крупной финансовой компании, – ответила она, поглядывая на Тони.

– Я всегда утверждал, что женщины спасут Британию! – воскликнул сэр Джордж. – Вы наш стратегический ресурс!

Вскоре лимузин остановился напротив старинного особняка на Керзон-стрит. Дом был плохо освещен, надпись на медной табличке гласила: «Частный клуб «Ле Дерньер Кри». Вход по членским билетам». Шофер распахнул дверцу автомобиля. Надя заметила, что за ними наблюдает объектив видеокамеры, установленной под козырьком над входом в заведение. На крыльцо вышел швейцар богатырского телосложения и, поклонившись, фальцетом пропищал:

– Добро пожаловать, сэр Джордж!

– Привет, Арчибальд! – помахал ему рукой Джордж и пропустил своих спутниц вперед.

Небольшая прихожая была устлана красным ковром и выкрашена розовой краской. На стене висела картина Писсарро. Дубовая дверь в коридоре распахнулась, из нее вышла яркая шатенка в смокинге, белой сорочке и галстуке-бабочке. Ни юбки, ни брюк на ней не было, ноги обтягивали черные сетчатые чулочки. Поздоровавшись с сэром Джорджем, она внесла его имя в компьютер и уточнила, будут ли с ним сегодня еще гости.

– Нет, только эти трое, – ответил Джордж.

– Очень хорошо, сэр! Проходите!

Словно из-под земли в прихожей появилась высокая длинноногая блондинка с длинными волосами. На ней были блестящие прозрачные колготки и трико из серебристого материала. Большие груди едва ли не вываливались из выреза, лобок отчетливо обозначался под тканью. Девица улыбнулась сэру Джорджу как старому знакомому и повела гостей по коридору в ресторан. Возле входа имелась барная стойка, остальное пространство занимали столики, накрытые белой скатертью и сервированные фарфором, хрусталем и серебром. В дальнем конце зала располагалась площадка для танцев, над ней возвышалась сцена, трое музыкантов играли на ней джаз. В данный момент они исполняли вариации известной пьесы «Туманно», демонстрируя прекрасное исполнительское мастерство.

– Желаю приятного вечера, – сказала блондинка и, засунув двадцатифунтовую банкноту, подаренную Джорджем, в декольте, исчезла, словно бы растворилась в воздухе.

Не успели гости рассесться вокруг столика, как к ним подошла официантка в таком же, как и блондинка, наряде, только золотистого цвета. Она поинтересовалась, не желают ли господа чего-нибудь выпить перед ужином. Джордж велел ей подать шампанского. Заказ был моментально выполнен. Затем сэр Джордж заказал для всех устриц, телячье филе и ванильное суфле. Запивали все это шампанским и красным вином.

Между тем зал ресторана быстро наполнялся клиентами.

Обращала на себя внимание компания арабов в одинаковых серых шелковых костюмах с лацканами, обтянутыми атласом, сорочках без галстуков и с толстыми пальцами, унизанными золотыми перстнями с бриллиантами. На запястьях у всех сверкали массивные золотые часы, инкрустированные драгоценными камнями. Их развлекали европейские кокотки в дорогих вечерних платьях с большим декольте и непременным жемчужным колье на шее.

Метрдотелем была дама с мужской стрижкой и в мужском костюме. Она взошла на сцену и, взяв в руку микрофон, объявила:

– А сейчас, дамы и господа, перед вами выступят мадам Морсо и месье Ле Конт.

Раздались жидкие аплодисменты, яркие люстры погасли, в зале воцарился интимный полумрак. Джаз-банд заиграл «Незабываемое». Две проворные официантки поставили на середину танцевальной площадки круглый столик и золоченый стульчик. Их осветил прожектор.

Анджела впилась в столик глазами. Надя следила больше за ней, чем за происходящим у сцены. Пока что вечер оправдывал ее ожидания, она хотя бы на время отвлеклась от мыслей о Гамильтоне. Но что будет дальше?

На сцену вышла женщина, одетая в эластичное трико кремового цвета. На лицо ее был наложен артистический грим, волосы прочно заколоты на макушке. В руке она держала цепь с кожаной петлей на конце, которая болталась на шее мужчины, появившегося из-за кулис. Он был одет в черные брюки, белый смокинг и манишку с бабочкой. Передвигался он на четвереньках, как пес. Его повелительница села на золоченый стул и потянула за цепь. Мужчина подполз к ней и начал целовать и лизать ее белые туфли на высоких тонких каблуках, лаская руками щиколотки. Женщина раздвинула ноги, чтобы «пес» мог поцеловать их внутреннюю поверхность. Надя отметила, что волосы у нее на лобке темные.

Повелительница позволила своему рабу поласкать ей груди, отчетливо проступавшие под полупрозрачной тканью. Затем она схватилась за ошейник и, дернув мужчину на себя, поцеловала в губы.

Надя покосилась на своих спутников. Сэр Джордж с интересом наблюдал представление. Тони уставился в кофейную чашку, на сцену он даже не взглянул. Лицо его стало пунцовым от смущения. Анджела спокойно развалилась на стуле и созерцала происходящее со скучающим лицом – очевидно, она уже видела все это раньше.

Раздался сладострастный стон, Надя обернулась и увидела, что это стонет дама, сидящая на золоченом стуле. «Верный пес» уткнулся ей в промежность головой. Женщина сжимала его голову руками и ритмично двигала торсом. Стоны перешли в визг, она дернулась и оттолкнула мужчину. Тот упал спиной на пол. Надя увидела, что в ширинке у него торчит пенис. Мужчина снял смокинг и манишку, скинул черные туфли и стянул брюки. По залу прокатилась волна удивленных возгласов. На ногах у мужчины были черные чулки на черных кружевных подвязках, держащихся на поясе. Актер обернулся лицом к залу, и всем стало понятно, что это актриса с фаллоимитатором, притороченным к бедрам ремешками. Небольшие упругие груди служили дополнительным доказательством ее принадлежности к прекрасному полу.

Актриса сняла фаллоимитатор и легла на стол, повернувшись соблазнительным задом к публике. Блондинка встала со стула, и зал ахнул: под ее костюмом отчетливо обозначился пенис. Приглядевшись, Надя увидела, что это не женщина, а белокурый юноша лет восемнадцати. Он достал пенис из скрытой прорехи на промежности и сжал его в кулаке. Зал зааплодировал.

Юноша приблизился к партнерше, согнувшейся в пикантной позе над столом, и засадил пенис ей между ягодиц. Свет в зале погас, а когда он вновь вспыхнул, артистов на площадке уже не было.

Арабы повскакали с мест и начали хлопать в ладоши. Остальная публика тоже начала аплодировать.

– Не плохо! – воскликнул сэр Джордж. – Весьма забавная сценка! Я бы ни за что не догадался, кто есть кто. Вот что такое настоящее искусство!

– Это точно, – кивнула Анджела.

Официантка принесла на подносе кофейник с кофе и чашечки. Сэр Джордж заказал французский коньяк для всех. Надя выпила первую рюмку залпом, чтобы успокоиться. Зрелище оказало на нее чересчур сильный эффект. Клитор дрожал, по бедрам стекал сок из лона. Она заерзала на стуле, промежность горела. Анджела многозначительно подмигнула ей, давая понять, что тоже испытывает аналогичный дискомфорт.

– Останемся на второе действие? – спросил сэр Джордж, раскуривая длинную сигару.

– Нет, я лучше уйду, – заявил Тони. Он впервые подал голос за весь вечер.

– Тебе не понравилось это веселое представление, мой мальчик?

– Нет, разумеется. Это мерзкое зрелище, недостойное джентльмена. И вообще, здесь все пошло и отвратительно. Эти девицы, одетые, как портовые…

– Ну, это пустяки! – попытался успокоить его сэр Джордж. – Не правда ли, дамы?

– Лично мне здесь нравится, – сказала Анджела.

– Я бы предпочла уйти, – сказала Надя.

– Прекрасно. В таком случае поедем ко мне и выпьем еще по рюмочке, чтобы крепче спалось! – воскликнул сэр Джордж.

По счету ему платить не пришлось, видимо, здесь это было не принято. Спустя несколько минут все снова сидели в лимузине, только на сей раз Тони сел рядом с водителем, а сэр Джордж – между женщинами. Анджела и он начали целоваться и обниматься. Надя уставилась в окошко. Наконец «роллс-ройс» остановился напротив дома в Хампстеде. Надя оглянулась: рука сэра Джорджа была в промежности Анджелы, та тихонько повизгивала.

– Приехали, – сказала Надя.

Тони выскочил из машины как ошпаренный, шофер услужливо распахнул дверцу для Нади.

– Приехали, милочка. Нужно выбираться, на нас смотрят, – прокряхтел сэр Джордж.

Тони провел Надю в дом, не дожидаясь остальных. Он поразил ее своими колоссальными размерами. Столовая могла вместить по меньшей мере тридцать гостей. Стены были обшиты ореховыми панелями, вдоль них стояли кожаные диваны. Повсюду висели картины в дорогих рамах и стояли фарфоровые вазы и настольные лампы из бронзы. Надя узнала картину кисти Уистлера, она висела над старинным камином.

– Коньяку? – спросил Тони.

– Да, пожалуйста, – ответила она.

Юноша достал из бара бутылку «Арманьяка» и хрустальные бокалы. Себе он налил из сифона газированной воды.

– Вы не обиделись на мои резкие высказывания в клубе? – спросил он, наливая Наде коньяку.

– Вы лишь высказали свое мнение об этом заведении.

Наверху что-то тяжелое упало на пол. Надя насторожилась: она слышала, как захлопнулась за кем-то парадная дверь, однако ни сэр Джордж, ни Анджела в столовой не появились. Ей показалось, что со стороны лестницы донеслись чьи-то шаги по ковровой дорожке.

– Мне кажется, я не светский человек. Общение с людьми меня утомляет и раздражает. Возможно, поэтому-то меня и привлекает античная литература. Большую часть времени я провожу дома за изучением старинных рукописей и книг.

Наверху снова что-то грохнулось.

– И с женщинами я тоже совершенно не умею себя вести, – продолжал Тони, не обращая внимания на странные звуки.

– Я вам не верю, – сказала Надя, присаживаясь на потертый кожаный диван. Разрез на юбке разошелся, представив взору Тони соблазнительное бедро. Выпитый алкоголь не притупил, а обострил ее сознание, она четко видела цель и знала, как себя вести, чтобы добиться своего. Такую роль она играла первые, и это придавало ей куража.

– Нет, это так, к сожалению! – воскликнул юноша. – Я постоянно говорю не то, что следовало бы, и не знаю, как себя вести с красивой дамой!

– А что именно вас смущает? – спросила Надя.

– Я не осмеливаюсь задержать ее руку в своей руке, не говоря уже о том, чтобы первым ее поцеловать. Однажды я поцеловал девушку без разрешения, а она обиделась. В другой раз я спросил разрешения, а она рассмеялась, обозвав меня слюнтяем и маменькиным сынком. Теперь я в полной растерянности и предпочитаю избегать женского общества. Кто знает, что у них на уме!

– А что вы думаете обо мне? – вкрадчиво спросила Надя.

– Признаться, не знаю, что и сказать… – Юноша покраснел, как помидор, явно не готовый к подобному повороту разговора. Желая успокоиться, он сделал глоток воды.

– Что ж, в таком случае я скажу сама. – Надя облизнула губы кончиком языка и задумчиво обвела пальцем ободок бокала, подбирая слова. Она затеяла вылазку в бар с определенным намерением – подцепить мужчину и затащить его в постель. Неординарное представление в закрытом клубе еще сильнее взбудоражило ее, до сих пор перед ее мысленным взором стояли оттопыренные ягодицы артистки, нагнувшейся над столом, и член ее партнера, внедряющийся между ними. Влечение к Тони, возникшее в ресторане, окрепло, и теперь оставалось лишь сорвать созревший плод. Она действовала, как в таких случаях действуют мужчины. И пожалуй, даже более изощренно и решительно. – Я отношусь к тому типу женщин, которые предпочитают быть откровенными и честными в сексе. Не вижу смысла в предварительной игре.

– Я вам не верю, – пролепетал Тони.

– Вы чрезвычайно привлекательный мужчина, – продолжала наступать Надя. – И наверняка я не кажусь вам дурнушкой.

– Вы красавица! – воскликнул Тони. Глаза его сверкнули.

– Благодарю за комплимент! – Надя встала. Юноша впился сладострастным взглядом в ее ноги. – Я вижу, вы поняли, чего я от вас хочу.

– И чего же?

– Чтобы вы сопроводили меня в одну из укромных комнат и овладели мною. Вам понятно?

– О да! – Юноша заметно нервничал и не нашел ничего лучшего, чем повторить: – Вы такая красивая!

Надя подумала, глядя на его дрожащие руки, что он не в восторге от ее предложения, однако продолжала гнуть свою линию.

– Я рада это слышать! – сказала она, глядя ему в глаза. – Вы поняли, что вам не нужно заручаться моим разрешением, чтобы поцеловать меня?

– Я… Право же… Извините…

Тони сжал ладонями ее щеки и, поцеловав в губы, сразу же просунул язык ей в рот. Затем он порывисто обнял ее и сжал руками так сильно, что у нее перехватило дух. Она ощутила, что тело у него крепкое и мускулистое. Промежность ее начала плавиться. Она сжала рукой ягодицу Тони. Он прижался к ней еще плотнее. Она с трудом высвободилась и сказала:

– Ты такой сильный!

– Я занимаюсь гимнастикой! – с гордостью сказал Тони.

– Молодец. Веди же меня скорее в спальню! – Она взяла его за руку, как мама берет малыша, и потащила к выходу из столовой. Лишь сейчас она поняла, какое удовольствие испытывала Анджела, столько лет играя роль женщины-вамп.

Она благополучно выволокла Тони в холл, но возле лестницы произошла заминка. Он вновь неуклюже обнял ее и начал тискать и слюняво целовать, прижав спиной к столбу перил. Его горячий и толстый язык мешал ей дышать. Пульс резко участился. Томление в лоне перешло в боль. Сомнений не было: Гамильтон сорвал покров с ее низменных устремлений, и теперь они полностью овладели ее помыслами. О возврате к прежней неуверенности не могло быть и речи. Она возбуждалась от любого прикосновения мужчины. Не говоря уже о соприкосновении с его возбужденным пенисом, что и имело теперь место. Член Тони уперся в ее лобок. Надя завиляла бедрами, приподнимаясь на цыпочках от нетерпения. Грубо отпихнув юношу, она схватила его за руку и потащила в спальню.

– Куда дальше? – спросила она, когда они очутились на галерее.

Не произнеся ни слова, Тони провел ее в комнату в конце коридора и закрыл за собой дверь.

Надя огляделась. Спальня была просторной и отделана в зеленых тонах: стены и ковер – цвета густого леса, обшивка диванчика – в черно-зеленую клетку, а абажуры ламп на столах красного дерева – салатовые. Тони включил одну из них, и Надя выключила верхний свет.

– Очень уютно, – присаживаясь на кровать, сказала она. – Это твоя комната?

– Нет, разумеется! Я предпочитаю жить в кабинете, когда приезжаю сюда. Кстати, здесь имеется ванная и туалет. – Он указал рукой на дверь в дальнем конце комнаты.

– Может быть, ты разденешь меня? – спросила Надя, поднимая ногу.

Тони наклонился и стянул с нее туфельку. Надя вытянула вторую ногу – юноша снял туфельку и с нее. Надя сказала:

– А теперь расстегни молнию у меня на спине!

Тони сел на край кровати и, нащупав пластмассовый язычок, потянул за него. Молния разошлась, издав легкое жужжание. Надя почувствовала, как рука юноши скользнула под бретельку бюстгальтера и стала гладить ее спину.

– Расстегни уж и лифчик! – подбодрила она его.

Трясущимися руками Тони с трудом справился с застежкой.

– У тебя нежная кожа, – сказал он, поглаживая ее по плечам.

Где-то в другой комнате раздался сладострастный крик Анджелы. Надя задрожала, охваченная вожделением, встала и, пошатываясь, словно пьяная, скинула платье. Оно упало на пол к ее ногам. Никогда прежде она не вела себя как бесстыдная развратница в присутствии мужчины. Гамильтон окончательно испортил ее. Перешагнув через груду шелка, она подняла платье с пола и бросила на диван. Затем она сняла бюстгальтер и взглянула на Тони. Он пожирал взглядом ее груди.

– Нравятся? – спросила она.

– Они божественные! – воскликнул он, глотая слюну.

Надя встала напротив него, касаясь бедрами его коленей, и, взлохматив рукой его белокурые волосы, схватила за уши и уткнула носом в клитор. Тони застонал, вцепился руками в ее бедра и, нащупав верхний край колготок, стянул их с нее. Надя осталась в черных кружевных трусиках, едва прикрывавших треугольник на лобке. Тони поднял голову и, прижав Надю к себе, стал сосать ее груди, пуская слюну.

Она глубоко вздохнула и, оттолкнув его, села на кровать.

Тони вскочил и, скинув пиджак, начал развязывать галстук. Потом он расстегнул пуговицы рубашки и снял ее, представив Наде на обозрение мускулистую грудь и рельефный живот.

– Мне нужно отлить, – вдруг заявил он и исчез в туалете.

Надя встала и стянула с кровати покрывало вместе с одеялом. Простыня оказалась нежного кремового цвета. Надя взбила подушки и легла на них спиной, раскинув ноги. Срамные губы набухли, по телу пробежала сладострастная дрожь. Рука тянулась к промежности, но Надя воздержалась от мастурбации.

Тони наконец вышел из ванной, обернув полотенце вокруг чресел. Надя заметила, что он не такой уж и худой, каким казался в одежде. Икры и мышцы бедер у него были хорошо развиты, как, впрочем, и торс, и плечи.

– Иди ко мне, – сказала Надя, похлопав ладонью по кровати.

Он приблизился и уставился на ее промежность.

– Честно говоря, это несколько непривычно для меня. Я немного нервничаю, – проглотив ком, признался он.

– Это пустяки, – успокоила его Надя.

– У меня мало опыта, – сказал Тони.

– Опыт приходит с практикой. Нужно когда-то начинать. Не волнуйся, присядь!

Он сел рядом с ней. Она выпятила груди и сказала:

– Можешь их потрогать! Ну же, смелее!

Она устроилась поудобнее. Тони стал поглаживать ее левую грудь и щипать сосок. Надя сладострастно застонала:

– Продолжай, хорошо!

– В самом деле? – Тони потер пальцами сосок. – Какой он твердый!

– Ты возбуждаешь меня! – воскликнула она грудным голосом падшей женщины.

– В самом деле? – искренне удивился он.

– А что в этом странного? Ты молод и хорош собой!

– Я стараюсь поддерживать спортивную форму, – гордо сказал юноша.

– Это заметно. Почему бы тебе не снять с меня трусики? – спросила Надя с легкой хрипотцой в голосе. Она чувствовала, как гулко стучит в груди сердце, как учащается дыхание.

Тони встал – Надя заметила, что эрекция у него протекает очень бурно. Он опустился на колени и начал медленно стаскивать с нее трусики. Надя сжала ноги и приподняла зад, желая облегчить ему задачу. Кружева соскользнули с бедер, лаская кожу. Тони стянул их окончательно и, взглянув на пушистые волосы на лобке, стал поглаживать их, словно зверушку.

Его юношеская робость еще сильнее возбуждала Надю. Тони излучал очаровательную свежесть и здоровье, его кожа была бархатистой, как кожура персика. Она почувствовала животное желание проглотить его целиком, начав с наиболее нежного места. Смущала ее лишь мольба в его глазах не губить его невинность. Но страсть оказалась сильнее милосердия. Надя раздвинула ноги. Кровь взбурлила в жилах Тони, помутив рассудок. Он сорвал с бедер белое полотенце и, прыгнув на Надю, сразу же вонзил в нее член. Он вошел в лоно, не встретив преграды, как нож в масло.

– О Боже! О Боже! Ах! Ах! Ах! – запричитал Тони, работая торсом.

Надя почувствовала, как он напрягся, сделал несколько резких телодвижений и затрясся, исторгнув на шелковистые стенки лона горячую густую жидкость. Влагалище стиснуло пенис. Тони издал дикий, отчаянный вопль и перекатился на бок, вытаращив глаза и раскрыв рот. Слегка отдышавшись, он перевернулся на другой бок и застыл в позе эмбриона.

Оглушенная его бурным натиском и пораженная не менее экспрессивным завершением короткого совокупления, Надя тряхнула головой, пытаясь сообразить, что же это все-таки было. Ощущения ее не остыли, тело требовало продолжения. И тягостная пустота в том месте, где только что находился твердый и напористый пенис, повергала Надю в уныние. Она так разозлилась, что захотела встать, одеться и уйти. Но что это даст ей? Дополнительное огорчение? И стоило ради этого убивать целый вечер?

– Простите меня, – вдруг глухо произнес Тони.

– За что? – мягко спросила она, сообразив, что юношу нужно приласкать и успокоить. Ведь молодой организм способен моментально восстанавливать силу. Недаром за юношами охотятся некоторые сластолюбивые зрелые дамы! Надя решила, что настало время воплотить свои теоретические знания в практические действия.

– Ты великолепен, Тони, – голосом опытной соблазнительницы проворковала она, прижимаясь к его спине. – Просто ты перевозбудился, и мне это очень приятно. Не спорь, помолчи! Теперь моя очередь любить тебя!

– Это как же?

Она потерлась грудями об его спину:

– Приятно?

– Да, – неуверенно ответил он.

– Чувствуешь мои соски?

Юноша заурчал, как довольный кот.

Надя стала подергивать его за соски, он задрожал. Она поцеловала его в шею и лизнула горячим влажным языком, все больше входя в роль совратительницы невинного юнца. Потом она просунула язык в его ушную раковину и стала двигать им там. Это так возбудило Тони, что он встряхнулся и вытянул ноги. Надя прижалась низом живота к его ягодицам. Клитор ее задрожал и стал твердым, как ее соски, и жаждал ласк. По бедрам стекал ароматный сок.

Надя перевернула Тони на спину, встала на колени и, сжав руками груди, уставилась на член. Он начал увеличиваться и приподниматься. Тогда она строго приказала Тони:

– Раздвинь ноги!

– Зачем? – совсем по-детски, испуганно спросил он, косясь на нее со страхом и недоверием.

– Делай, что тебе говорят!

Тони послушно раздвинул ноги. Надя наклонилась, чувствуя, как жадно смотрит он на ее полные груди, и взяла пенис в рот. Сделав несколько глотательных движений, она заглотила пенис целиком и сжала губами мошонку. Тони закрыл глаза и застонал. Руки его сжали ее голову, он начал судорожно дергаться, глубже всаживая член ей в гортань. Надя почувствовала, что головка набухает и дрожит. Ей стало трудно дышать, она слегка отстранилась и стала облизывать пенис. Он задергался еще сильнее, так, словно готов был вновь исторгнуть сперму. Тони прошептал:

– Хорошо!

Надя сжала пенис в кулаке и стала двигать вниз и вверх рукой, приговаривая:

– Вот видишь, а ты мне не верил!

– Вы фея! – Тони вновь поверил в себя. В его глазах вспыхнул огонь вожделения. Он смотрел на Надю с обожанием и восторгом.

Она распрямилась и, сильнее сжав в руке пенис, начала тереться клитором о головку. Удовольствие ее было столь велико, что голова закружилась, и она едва не упала на Тони. Воспользовавшись этой оплошностью, он попытался ввести член в лоно. Но Надя уперлась ладонью в его живот и строго напомнила:

– Ты должен делать лишь то, что я скажу! Не забывай, что один раз ты уже кончил. Теперь моя очередь.

Тони обиженно засопел, но подчинился. Надя снова начала возбуждать клитор гладкой головкой члена, постепенно входя в экстаз. Ей нравилось чувствовать себя раскованной и возбужденной, наблюдать, как дрожит и шумно втягивает носом воздух неопытный юнец, чей половой орган она держит в своем кулаке. Ничего подобного ей еще не доводилось испытывать. Теперь она не только наполнялась страстью, но и регулировала свои ощущения. Все ее тело превратилось в одну огромную эрогенную зону.

– Хочешь меня? – спросила она.

– Вы же сами это знаете, – ответил Тони и сжал ее полные груди.

В этот момент она услышала пронзительный женский вопль: «Да! Да! Еще, еще!» – затем послышалась какая-то бурная возня, громкие ахи и охи. Характер этих возгласов не оставлял сомнений в их природе. Это переполнило чашу терпения Нади. В ней проснулся зверь. В ее воображении возникла сцена совокупления Анджелы с сэром Джорджем. Подруга лежала на необъятной кровати, высоко задрав ноги, а сэр Джордж ерзал в ее бездонном лоне. Потом крупным планом возникло лицо Анджелы, искаженное гримасой сладострастия: дикие, вытаращенные глаза, раскрытый рот, копна разметавшихся волос.

Надя опустилась на пенис Тони – он пронзил ее своей твердой плотью. Она ахнула и затрепетала, потом глубоко вздохнула и понеслась вскачь. Все замелькало у нее перед глазами. Она тяжело дышала, набирая скорость и наполняясь божественными ощущениями. Приближался оргазм. По спине ее побежали мурашки, кровь забурлила в жилах. Она все яростнее обрушивалась на член Тони, издавая невнятные крики и мотая головой. Клитор бился об его лобковую кость. Стенки влагалища стиснули пенис. Головка члена сокрушала шейку матки.

Внезапно внутри ее лона что-то взорвалось, словно бы рухнула под напором члена какая-то преграда, и соки хлынули наружу потоками. Надя пронзительно закричала, у нее потемнело в глазах. Тони схватил ее за плечи, повалил на спину и с нечеловеческой силой вогнал в нее член по самую мошонку. Надя раскинула руки и ноги в стороны и захрипела. Тони стал неистово двигать торсом, вгоняя фаллос все глубже и глубже в ее расплавленные недра. Она почувствовала, что улетает в безвоздушное пространство, у нее сперло дыхание. Тони подхватил ее руками под коленками и, согнув ноги, прижал их бедрами к ее грудям. Надя исступленно завыла. Ей аплодировали его яички, шлепаясь о ягодицы.

Внезапно Тони замер. Пенис его дрожал во влагалище Нади. Она подумала, что сейчас произойдет эякуляция. Вероятно, Тони тоже так думал. Он не шевелился, а только шумно дышал, сдерживая семя, рвавшееся наружу. Овладев своими чувствами, он возобновил телодвижения, постепенно наращивая их темп и мощь. Вскоре он долбил лоно Нади с прежним самозабвением, его молодой и сильный организм работал как прекрасно отлаженная машина. Несомненно, проникновение в бархатистое влагалище доставляло ему неописуемое удовольствие, он блаженно жмурился и охал. Надя была уже не в силах контролировать свои эмоции, она обвила его ногами и руками, прижалась к нему грудями и закричала:

– Еще, Тони! Сильнее! Сильнее!

Член его стал твердым, как стальной клинок. Тело напряглось, превратившись в громадный действующий фаллос. Надя отчаянно извивалась, пронизываемая им насквозь, упиваясь каждым мигом этого действа. Внезапно у нее перед глазами возник художник Гамильтон. Он пристально смотрел на нее своими темно-карими глазами, словно бы говоря: «Разве я тебя не предупреждал?»

Он засунул ей во влагалище палец, продолжая гипнотизировать взглядом и словно бы спрашивая: «Разве ты не понимаешь, кто овладевает тобой сейчас? Это же я, а не какой-то сопливый юнец! Я доставляю тебе неописуемое удовольствие, я свожу тебя с ума. Ну, ты все поняла?»

– Да! Да! Да! – закричала Надя.

Член Тони едва не проткнул ее насквозь. Но ей казалось, что это вездесущий дух Гамильтона заставляет ее вновь и вновь кончать. Она явственно ощущала, как его пальцы сжимают ее бедра, как губы покрывают поцелуями шею. Пенис задергался и изверг струю семени. Так продолжалось очень долго, пока наконец Тони не замер и не рухнул на Надю. Она стиснула его обмякшее тело в объятиях и кончила еще раз, вскричав:

– Ах, Джек! Как мне с тобой хорошо! Я хочу тебя, Джек!

Последнее, что Надя увидела, прежде чем отключиться, были удивленные глаза Тони, который смотрел на нее, приподнявшись на локтях. Впрочем, все это могло ей и причудиться.