"Форпост Империи" - читать интересную книгу автора (Андерсон Пол)

***

Уехав утром, они вернулись в сумерках, до рассвета. Остальные участники рейда уже находились здесь. Это было в восточной части дикой местности, где холмы, резко поднимаясь вверх, тянулись до гор Виндхука. Райднур отошел на некоторое расстояние: не то чтобы ему хотелось побыть одному — он нуждался в обществе, чтобы избавиться от мысли, что от Лиссы и детей, от дома и Терры его отделяют двести световых лет. Но он должен был отойти от Уриасона — или совершить насилие. Все время, пока они были в воздухе, тот что-то лепетал, бормотал, ораторствовал или принимался жевать. Но его не осудишь. Место, где он родился и работал, стерто с лица земли и превратилось в пепелище. А работой Райднура был сбор информации, и та крупная рыжеволосая женщина Эвагайл, к которой он отнесся дружелюбно, еще когда она была пленницей, изъявила желание поговорить с ним, если когда-нибудь представится случай.

Никто не остановил Райднура. Да и куда он мог сбежать? Он взобрался на гребень холма и огляделся.

В долине под ним росло всего лишь несколько небольших деревьев. Возможно, это было результатом лесного пожара, хотя природа — невероятно живучая, пока цивилизация не истощила ее, — уже покрыла все рубцы толстым ковром серебристо-зеленой трехлопастной травы и сапфирами цветов. Нет сомнений, что это было очень удобное место для свиданий.

Мягко приземлился самолет. На месте его посадки находились сотни разнообразных орудий, оставленных здесь ранее или украденных из города: они были предназначены для людей, которые атаковали транспортные средства, как муравьи. Лязг, стук, звон, оклики осквернили тишину ночи.

Если бы не это, пейзаж выглядел бы великолепно. На востоке показалась первая бледная полоска зари, забрезжившая сквозь океан листвы, который раскинулся до самого горизонта, — океан, шелестевший и переливавшийся под дуновением легкого бриза. На западе в сливово-темном небе над снежными вершинами Виндхука блестело несколько звезд. Всюду искрилась роса.

Райднур вынул табак, трубку и закурил. Это вызвало у него небольшую икоту, поскольку желудок был пуст, но сняло усталость. И страх. Он и не предполагал, что дикари могут представлять собой угрозу. И по-видимому, не только он. Райднур вспомнил, что слышал о них в Нордайке и (еще вчера!) в Домкирке, «Несчастные бедняги… Мне говорили, что они много едят и мало работают. Но подумать только — ни постоянного жилья, ни книг, ни школ, никакого общения с человеческой цивилизацией, мало металла, никаких источников энергии, кроме мышечной силы. Не называется ли это нищенским существованием? Как в культурном, так и в материальном смысле».

«Угрюмые, вероломные, высокомерные. Говорю зам. я имел с ними дело. На обменных пунктах на краю дикой местности. Они в основном приносят мех и дикие плоды и обменивают их на металлические орудия, но только тогда, когда хотят потрудиться, что случается нечасто, но тогда они обращаются с тобой как с презренным существом».

Но с одним молодым человеком случилась другая история. «Конечно, если кто-нибудь из нас посмотрит на живуших в лесу свысока, они ответят тем же. Но я был заинтересован и действовал дружелюбно, и они пригласили меня переночевать в их лагере. Их пение — настоящий кошачий концерт, но я никогда не видел танцев лучше, даже в записи концерта Имперской балетной труппы, и к тому же девушки… Я подумываю о том, чтобы запастись кое-каким товаром и вернуться к ним когда-нибудь».

«Неряшливые. Ленивые. Опасные, конечно, тоже, я согласен. Посмотрите, что они делали каждый раз, когда кто-либо пытался основать аванпост цивилизации в центре варварства. Мы должны будем вычистить их отсюда, прежде чем расширяться дальше. Когда-нибудь эта проклятая арулианская война закончится… Нет, поймите меня правильно, я не мстителен. Давайте рассматривать их как обычных преступников: реабилитация, реинтеграция в общество. И еще: я допущу скорее, что это культурный конфликт, а не просто нарушение законов. Почему бы не позволить этим непримиримым жить где-нибудь в резервации. До тех пор, пока их дети не станут цивилизованными…

Если вы спросите меня, то я думаю, здесь играет свою роль наследственность. Было нелегко создать Города, поддерживать и расширять их первые несколько веков на такой изолированной и бедной металлами планете, — как эта. Те, кто не смог выдержать, отказались от ее освоения. Как только были искоренены эпидемии и решена проблема питания, стало возможным жить в лесах и меньше работать — если вы не имеете ничего против превращения в дикаря и не чувствуете обязательств перед цивилизацией, благодаря которой появился шанс выжить. Далее началась та же самая история, лень, криминал, мятежи, эксцентричность, распутство, безответственность, подлость… и так по сей день. Ничего удивительного, что дикари ничего не достигли. И никогда не достигнут. Я не надеюсь ни на их реабилитацию, ни на реабилитацию их отродий, которых мы перевоспитываем с момента их рождения. Недоросли несчастные!

Ну да, я прожил с ними некоторое время. Сбежал, когда мне было шестнадцать лет. Сейчас я думаю, в основном из-за девушек — это дело тонкое, знаете ли, если вы не желаете встретить такую, которую сможете уважать и на которой согласны жениться. И я думал, что буду романтиком. Примитивным охотником или кем-то в этом роде. О, они были добры. Но они хотели, чтобы я выучил их бесконечную чепуху, слишком глупую и сложную, чтобы она могла удержаться в голове, — ритуалы и суеверия. Охотятся они мало, у них есть какое-то смешное подобие стада, и ни стерео, ни автомобилей, ни кондиционеров — нужно ходить пешком целый день. А знаете ли вы, что чувствует человек, попавший в бурю на Фригольде?.. Ну и к тому же через некоторое время я соскучился по дому. Они думают, говорят и ведут себя не так, как мы. Вот я и вернулся. Нет, они меня не задерживали. Один из них проводил меня до ближайшей культивированной земли.

Влияние арулиан очевидно, профессор Райднур. Я наблюдал дикарей на обменных пунктах, посещал некоторые их стоянки, делал записи, используя сверхчувствительные пленки. Конечно, ненаучно, ведь я всего лишь этнолог-любитель. Но я чувствовал, что кто-то должен попробовать. Их больше, и они более сложные, более значимые, чем это представляют себе Девять Городов. Сейчас я дам вам прослушать некоторые из моих пленок. Обратите особое внимание на музыку и на некоторые композиции. Кроме того, то немногое, что я разузнал об их способе исчисления родства, в основном похоже на то, как это делают арулиане. И помните также, что дикари, не только на этом континенте, но и на обоих других, развивались подобным образом. За последние годы аборигены всего Фригольда становились все более и более агрессивными. И не по отношению к нашим арулианским врагам, а к нам! Когда арулиане разместились в малообжитых регионах дикой местности, думаете, дикари им помогали? Трудно поверить, но нет».

Райднур втянул дым, поежился и, почувствовав чье-то приближение, повернулся. Мягкой походкой пантеры к нему подошла Эвагайл. Она еще не позаботилась о том, чтобы одеться, но холод и сырость ее, кажется, нисколько не волновали. Райднур упрекнул себя в том, что заметил, как хорошо она выглядела. «Пора бы остепениться, — подумал он. — Тебе поручено заниматься делом».

— Я нарушу ваше уединение, — хрипловато произнесла она на апвудском диалекте, более древнем, чем язык, на котором говорили в Городах. Произношение было действительно другое, протяжнее и мягче. Но Райднур не заметил, чтобы словарный запас и грамматика сильно изменились. Может быть, вообще не изменились. — Что-то у вас мрачноватый вид сегодня. И вы наверняка голодны, могу поспорить. — Она протянула ему большой золотистый шар.

— Что это?

— Мы называем это яблоком. В это время года они растут везде.

Райднур спрятал трубку и откусил кусочек. Плод оказался вкусным, сладким, слегка отдавал дымком и обладал выраженным привкусом твердого белка. Он откусил снова, чувствуя волчий аппетит.

— Спасибо, — сказал он с набитым ртом. — Этой пищей и в самом деле можно насытиться.

— Ну, не совсем так. Хотя для завтрака сгодится.

— Я… гм… так понимаю, что леса полны еды круглый год.

— Да, если знаешь, что и как искать. Прежде чем человеческие существа научились обходиться без синтетики, нужно было дать растениям и животным с других планет прижиться здесь и вывести видоизмененные формы, которые смогли бы произрастать в местных условиях. Особенно важно было развести организмы, накапливавшие в себе железо, содержащееся в почве, и другие важные минералы. Требовались также и некоторые витамины.

Райднур прекратил жевать, потому что у него отвисла челюсть. Дикари не могли так рассуждать! Боясь, как бы Эвагайл не рассердилась, он поспешно овладел, собой и сказал:

— Я думал, что первые несколько поколений вывели такие экземпляры, чтобы облегчить свое продвижение в глубину необжитых территорий и эксплуатацию их ресурсов. Почему же это им не удалось?

— По многим причинам, — ответила Эвагайл. — Включая, должно быть, глубоко укоренившийся страх остаться в одиночестве. — Она нахмурилась. В ее голосе зазвучали металлические нотки. — Но имели место и практические причины. Новые организмы нарушили экологию. У них не было здесь естественных врагов. Они разрушили леса на огромных пространствах. Известно ли вам, что именно так на юге Стартопа возникла пустыня? Наши первые поколения приложили гигантские усилия, восстанавливая природный баланс и плодородие.

Райднур опять разинул рот, не уверенный в том, что услышал и понял все правильно.

— Конечно, солнце помогло, — продолжила Эвагайл уже спокойнее.

— Прошу прощения?

— Солнце. — Она указала на восток. Утренний свет выглядел сейчас как расплавленный металл, и к небу пробивались снопы лучей. Волосы Эвагайл стали медными, а тело бронзовым. — Звезда класса F. Даже через плотную атмосферу проникает значительное количество ультрафиолетового и ионизирующего излучения, биохимия основана на высокоэнергетических составляющих. Жизнь на Фригольде более энергична и динамична, чем на Терре, развивается быстрее, находит больше новых путей быть такой, какой ей хочется. — Ее голос звенел. — Или ты приспособишься к лесу, или долго не протянешь.

Райднур отвернулся. Эвагайл слишком многое пробудила в его душе.

Несмотря на то что дикари орудовали примитивными орудиями, работа по разрушению самолетов шла быстро. Райднур понял, почему металл пользовался таким спросом. Было известно, что у дикарей есть свои рудники, но их немного и они бедны, аборигены использовали металл только тогда, когда было необходимо заменить камень, дерево, стекло, кожу, кость, раковины, волокна, клей… Но транспортные средства разбирались с неожиданной аккуратностью. Мастера, которые, очевидно, понимали в этом толк, наблюдали, как демонтируют оборудование — тщательно и осторожно снимают приемопередатчики и силовую аппаратуру.

Эвагайл, казалось, следила за его мыслями.

— О да, мы будем использовать эти приспособления, пока они работают, — сказала она. — Они не являются жизненно необходимыми, но очень удобны. Для известных целей.

Райднур доел яблоко, достал трубку и снова раскурил ее. Женщина сморщилась. Лесные люди не знали такого зла, как табак, но, по слухам, у них было много других пороков, причем кое-какие из них ошеломили бы даже пресыщенного терранина.

— Я никак не ожидал такой образованности, — сказал он. — Включая, осмелюсь сказать, вашу собственную.

— Мы не все провинциалы, — дерзко ответила Эвагайл. — Некоторые, как, например, Карлсарм, учились на других планетах. Их отбирали, видите ли, как имевших к этому талант. Потом они возвращались и учили других.

— Но… Как…

Какое-то мгновение ее светло-карие глаза изучали Райднура, приводя его в смущение своим спокойствием. Наконец она сказала:

— Я полагаю, ничего не случится, если я скажу вам. Я верю в вашу честность, Джон Райднур, — интеллектуальную честность. Нам все-таки нужны связные с Империей.

Наши люди путешествовали на арулианских кораблях. Это было до восстания, конечно, а началось много поколений тому назад. Людей Девяти Городов это не интересовало. Они всегда держались в стороне от арулиан, я полагаю, частично из снобизма, а частично — из-за недостатка воображения. Арулиане с нами торговали. И это не было секретом. Не было секретом и то, что мы узнали их ближе, научались у них большему, чем жители Городов. Незнание деталей этих взаимоотношений населением Городов можно объяснить только абсолютной незаинтересованностью. Они не спрашивали, чем занимались их «младшие братья». Почему мы или арулиане должны выслушивать нотации по этому поводу?

— И чем же вы занимались? — мягко спросил Райднур.

— Сначала ничем, кроме того, что осуществляли желание наших людей посмотреть на цивилизацию Галактики — настоящую, а не на эти самодовольные замшелые Девять Городов, — и арулиане охотно продавали нам места на своих грузовых кораблях. И в самом деле, мы посещали в основном планеты, не входившие в состав Империи, — вот почему на Терре никогда не слышали о том, что происходило. Некоторые, такие как Карлсарм, посещали планеты Империи, осматривались, поступали в школы и университеты… В это время, однако, взаимоотношения на Фригольде становились все более напряженными. Нельзя было предсказать, что может произойти. И мы подумали, что хорошо бы снабдить наших студентов прикрывающими документами. Это было несложно. Никто ни о чем особенно и не спрашивал. Никто не в состоянии запомнить все народы всех колоний, Галактика такая большая!

— Да, это так, — прошептал Райднур. Поднималось солнце, такое блестящее, что слепило глаза. — И что вы теперь собираетесь делать?

— Постепенно уходить в леса, пока вражеские самолеты нас не выследили. Спрячем наше добро — и домой.

— А как насчет ваших пленных? Людей, которые были вынуждены пилотировать и…

— Ничего, они могут остаться здесь. Мы покажем им, что можно есть и где источник воды. И мы оставим массу развалин. Через некоторое время их найдут исследователи. Я надеюсь, что некоторые из вас присоединятся к нам. У нас не так много людей с цивилизованной подготовкой.

— Присоединятся к вам? — Райднур опешил. — После того, что вы сделали?

Эвагайл опять посмотрела на него внимательно и сурово:

— А что такого незабываемого мы сделали? Убили несколько человек, да, — но в честном бою, во время войны. И мы рисковали собой, чтобы спасти жизни остальных.

— А как насчет средств к существованию? Их домов? Их собственности, их…

— А как насчет наших? — Эвагайл пожала плечами. — Я думаю, у нас будет три или четыре новичка. Молодые люди, полные сил. Я надеялась на вас. Но, наверное, мне лучше побеседовать с кем-нибудь более сговорчивым.

Она повернулась, без резкости или вызова, и сбежала по склону вниз. Райднур не последовал за ней.