ГЛАВА 4

Хорошо, хоть корабль не взорвался.

Эта мысль первой пришла в голову Хэну Соло, как только вместе с болью начало возвращаться сознание. Он заморгал, прислушиваясь к шипению атмосферы, уходящей сквозь повреждения в обшивке "Сокола". Непостижимым образом им удалось уцелеть после того, как корабль врезался в землю. Как же называется планета, на которую они совершили посадку? Кессел!

Наконец с усилием открыв глаза, он увидел пятна на панели управления. Кровь. Нога ныла так, будто ее проткнули раскаленным вертелом; на языке ощущался острый вкус железа. Кашлянув, он обнаружил, что еще больше забрызгал кровью панель управления. Тут он вспомнил, что не успел пристегнуться перед падением. Впрочем, что там пристегнуться! - хорошо, хоть вовремя убрался с места стрелка.

Оставалось только надеяться на то, что Чубакке удалось выйти из этой передряги с меньшими потерями. Поворачивая голову, Хэн почувствовал себя так, будто в спину ему всадили заряд стеклянной дроби. В кресле второго пилота лежал бездвижный вуки: шерсть на волосатом брюхе слиплась в крови.

- Чуви, друг! - прохрипел он. - Как ты, в порядке?

До слуха Хэна донесся звучный хлопок плазменного взрывателя; затем кто-то завозился по правому борту с лазерным резаком. Остатки воздуха в "Соколе" улетучились в разреженную атмосферу Кессела.

- Здорово, - пробормотал Хэн. Мало того что у него переломаны ребра, теперь еще и дышать нечем.

Тяжелые торопливые шаги раскатились по верхней палубе. Хэн попытался вытащить бластер, чтобы свалить напоследок хоть несколько противников, но смог лишь поднять глаза, ожидая увидеть перед собой стройную колонну гвардейцев в белых бронекостюмах. Именно так и должен был закончиться такой дрянной день.

Оказалось, что у проникших на борт корабля в смысле экипировки полнейший винегрет вооружения: отчасти что-то в ней было позаимствовано из формы тюремных охранников, что-то из экипировки гвардейцев. Откуда могло взяться это разношерстное воинство? - озадаченно размышлял Хэн. Однако его разум уже свыкся с вещами, невозможными в природе. Чтобы "сид"-истребитель и крестокрыл летели борт о борт - да еще против него? Это ли не нонсенс?

Проникшая на борт "Сокола" компания была в кислородных масках, позволявших дышать в атмосфере Кессела. Придушенными голосами они выкрикивали друг другу приказания.

Один из них, с виду сущее пугало, с немыслимо вытянутой шеей и невероятно длинными руками, вскарабкался на капитанский мостик. Хэн почувствовал, что определенно он уже где-то видел этого типа, не мог только припомнить его имени.

Нарукавники у пугала были явно позаимствованы из Императорской. тюрьмы, меж тем, как на боку болтался модифицированный двуствольный бластер, ношение которого на большинстве планет системы считалось незаконным. Пугало остановило свои широко расставленные ледяные глаза на Хэне.

- С-с-соло!- прошипело пугало. Несмотря на то что кислородная маска скрывала нижнюю часть лица, Хэн с уверенностью мог утверждать, что пугало ухмыльнулось во всю ширину пасти. - Теперь ты пожалеешь, что уцелел после посадки.

И тут в проблеске памяти имя пугала открылось Хэну. Скинкснекс. Вот оно что! Но ведь этот Скинкснекс был приговорен к пожизненному заточению в Императорской Исправительной колонии, только чудом избежав смертного приговора. Вопрос уже готов был соскочить с языка, когда железный кулак Скинкснекса опустился на голову Хэна, отправляя его в продолжительное путешествие по мирам бессознательного Кессел. Спайсы. Сражаясь с кошмарами, он мало-помалу приходил в себя.

Хэн никогда не скрывал своей гордости, говоря о том рекордно коротком сроке, в который "Соколу" удалось однажды достичь Кесселла. Однако он редко касался в своих рассказах того обстоятельства, что тайник под верхней палубой был битком набит специями и он, Хэн, удирал от патрульных кораблей Имперской таможни.

Хэн получил груз, как обычно, от Моруса Дула, ящероподобного существа, снимавшего сливки с продажи специй на черном рынке, благополучно минуя имперскую систему налогообложения. Дул занимал какой-то чиновничий пост в гигантском тюремно-промышленном комплексе Империи, из которого вышел почти весь трудолюбивый и неугомонный класс контрабандистов. Империя держала строгий контроль над производством спайсов, однако Дулу удалось организовать собственную лавчонку для сбыта товара налево. Хэн Соло с Чубаккой работали у него в качестве бригады дальнобойщиков, пронося товар под бдительным недреманным оком патрульной службы и распределяя его по каналам, контролируемым гангстерами вроде Джаббы Хатта.

Однако Морус Дул имел дурную привычку обдирать и всячески надувать своих сотрудников, пока в конце концов не решал, что срубит больший барыш, сдав их властям, Хэну, конечно, никогда бы не удалось этого доказать, но он сильно подозревал, что сам Дул и науськал патрульные корабли на "Сокола", едва успевшего взлететь с Кессела, так как только Дул располагал точными координатами того места, где Хэн планировал войти в гиперпространство.

Хэн был вынужден сбросить груз глиттерстима в тот момент, когда таможенники уже собирались взять его на абордаж. Когда позднее он попытался вернуться за плывущим в космосе грузом, имперцы снова его засекли. Во время погони он каким-то чудом умудрился не стать жертвой гравитационного поля Черной Прорвы, хотя все навигационные карты показывали, что подойти так близко к этому скоплению черных дыр и уцелеть - вещь несбыточная. Один из таможенных кораблей так и пропал в водовороте раскаленных газов, навечно канув в бездонную зыбь. Однако "Соколу" удалось прорваться в гиперпространство и вылететь невредимым.

Временно, впрочем. Груз специй, так и не доставленный по назначению, оценивался а 12400 имперок, и Джабба Хатт заплатил за него вперед чистоганом. Джаббу, естественно, не мог обрадовать такой поворот событий…

Вспомнить только эти несколько месяцев, проведенных замороженным в углероде, в состоянии полной неподвижности, подвешенным на стенке у Джаббы,дрожь пробирала. Холод и слепота вновь начинали овладевать им при одной только мысли об этой пытке".

- Прекратите тепловые конвульсии, - распорядился дребезжащий металлический голос. Похожие звуки издает плазменный резак, вклиниваясь в камень. - Температура в медицинском центре была снижена в целях минимизации негативных последствий хирургического вмешательства в метаболические процессы вашего организма.

Открыв глаза, Хэн увидел перед собой вытянутую, точно встречная пуля, металлическую физиономию медицинского дройда. Металл его корпуса изначально был главным образом зеленым, не считая черного козырька над оптическими сенсорами. Сегментированные металлические руки были вытянуты вперед - дройд перебирал на подносе допотопный хирургический инструментарий, весьма замысловатый и умело заточенный.

- Я тюремный меддройд, - сообщило это существо. - Я не запрограммирован на анестетики и прочие приятные излишества. Оказывая сопротивление, вы только усугубите болезненность предстоящей операции.

Хэн закатил глаза. Какое убожество! Куда он попал? Здесь не гуляло и эхо традиционных меддройдов, запрограммированных на то, чтобы создать пациенту максимальный комфорт.

Хэн попытался оглядеться. Стены и потолок тюремного медизолятора были белыми к холодными, красовались на них одни только глянцево-тусклые гигиенические плакаты да порожняя посуда для анализов.

Хэн с трудом различил у самых дверей силуэты охранников. На его виски легли холодные металлические руки и повернули ее в прежнее положение.

- Не двигаться. Сейчас будет больно. Очень. Теперь расслабиться - немедленно"!

Где-то в другом углу комнаты невидимый Чубакка испустил звериный рык боли. Хэну стало легче от мысли, что вуки все еще рядом и жив. По крайней мере - пока, до выздоровления.

Хэн вздрогнул: меддройд склонился над ним и взялся за дело.

Чубакка разбудил его, встряхнув, полным энтузиазма и симпатии объятием. Хэн со стоном выкатил глаза из-под век, но освещение было слабым, и ему потребовалось несколько минут, чтобы, что называется, собрать шары в кучу. Тело ныло так, словно его не лечили, а увечили все это время.

Чубакка отозвался ответным стоном и снова сдавил его в объятиях.

- Полегче, Чуви! Не то мне снова придется иметь дело с этим железным костоправом! - После этих здравомысленных слов вуки тут же оставил его в покое.

Хэн прислушался к своему самочувствию. Он сел на койке, попробовал согнуть руки, затем ноги. Два, а вовсе не три его ребра ныли так, словно бы вместо них в его тело были всажены шипы ядовитого кактуса Мескалийских пустынь. Им в унисон подвывала и левая нога, указывая места залеченных переломов и сращения тканей. Хэн был еще слаб, но отчетливо сознавал, что коктейль возмещающих и питательных растворов мог бы поставить его на ноги в считанные минуты.

Внешний вид Чубакки также оставлял желать лучшего. Шерсть местами свалялась клочьями, местами повыпадала, отчего на теле были заметны узловатые швы, наскоро наложенные неласковой рукой меддройда. Видимо, по окончании предписанного курса лечения их запихнули в какую-то сырую и темную дыру.

Наконец Хэн отважился и глубоко, с присвистом втянул в легкие воздух, наполнявший незнакомое помещение.

- Смердит, точно в мертвецкой. - И тут он внезапно осознал, что попал в точку.

Чубакка словно бы в ответ на эту реплику показал на лежащую в соседнем углу тушу, которая занимала добрую треть их камеры. Хэн поморгал, убеждаясь, что зрение ему не изменяет.

Туша была громадной и отвратительной, не то рако-, не то паукообразной и к тому же, судя по рядам кинжаловидных зубов, полностью и насквозь плотоядной. Клешни были размером со среднего человека, раздвинувшего ноги, тело покрыто панцирем, в струпьях и фурункулах. Все, что можно было хорошего сказать об этом существе, -это то, что оно мертво. Вдобавок оно источало смрад разложения.

Первый раз Хэн повстречался с ранкором, когда, полуслепой, оттаивал после зимней спячки во дворце Джаббы. Гангстер подкармливал чудовище своими врагами и прочими несчастными, которые попадались под руку. Второй раз - в гораздо большем числе Хэну довелось познакомиться с этими хищниками на планете Датомир, где он охранял принцессу Лею. И вот один из них по причинам неизвестным загнулся в Императорской Исправительной колонии. Видимо, сперва ранкор разлагался, а затем, когда разлагаться уже было нечему, мумифицировался.

Сама тюрьма, как хорошо было известно Хэну, представляла собой нечто среднее между зверинцем и исправительной колонией, поскольку в ней содержались существа, находившиеся на разных ступенях развития интеллекта. Единственное, что их всех объединяло, - это то, что они были опасными для общества. Хэн припомнил, как во время одной из своих отсидок в камере задержания ему приходилось разделять кров с весьма наглым паукораком, панцирь которого был отмечен несколькими татуировками вызывающего содержания.

Камера (или, точнее, клетка), в которой они находились, была, как и полагается, огромных размеров - здесь вполне хватало места всем троим:

Хэну, Чубакке и мертвому монстру, так что еще оставалось пространство, в котором можно было двигаться.

Пол был усеян раздробленными, растертыми в порошок обломками костей, - похоже, ранкор умер голодной смертью, тщетно пытаясь разыскать в клетке что-нибудь съестное. Зеленая и голубая слизь струилась по стенам. Кроме стука капель этой отвратительной массы, больше до них не доносилось ни звука.

- Давно мы здесь, Чуви? Не знаешь?

Чубакка не знал.

Хэн снова прокрутил в голове порядок событий: они шли к Кесселу на посадку, шли под флагом Новой Республики, затем их атаковал флот, состоящий из "сидов", перехватчиков и чертовой дюжины прочих кораблей. Очевидно, на Кесселе происходило что-то, что надо было утаить от Новой Республики.

Затем он припомнил Скинкснекса, который с непонятной гоп-компанией орудовал на борту разбившегося "Сокола". Скинкснекс был профессиональным грабителем и убийцей, одно время контактировавшим с Морусом Дулом и контрабандистами. Затем ему удалось оттяпать себе место надзирателя в исправительной колонии, но теперь, оказывается, он снова переквалифицировался…

Хэн услышал щелканье и гудение дезактивационного поля вокруг дверей камеры, затем послышался скрежет гидравлических подъемников. Из проема поднимающейся двери в камеру ударил яркий луч. Хэн прикрыл глаза ладонью. Он и не предполагал, что глаза его за это время так отвыкнут от света.

- Будь наготове, Чуви,- шепнул он приятелю. Если охранников окажется немного, они могут рискнуть прорваться. Однако два сломанных ребра вновь напомнили о себе болью, отозвавшейся приступом тошноты. Чубакка вяло привалился к стенке камеры ранкора и глухо стонал.

- А вот если там, допустим, всего один стражник, да еще с плохим зрением, да еще ослабевший после недельного приступа дизентерии…"

- Не бери в голову, Чуви. Посмотрим, что они скажут.

Тощая, точно скелет, фигура, появившаяся в освещенном проеме, была, очевидно, Скинкснексом. Как только глаза Хэна освоились со светом, он разглядел за спиной пугала еще четырех типов, чья форма не вполне соответствовала принятой у тюремных надзирателей. Их пестрая экипировка включала бронированные щитки и накладки на уязвимых местах, однако не включала ни одного опознавательного знака, нашивки или шеврона, по которым можно было догадаться об их звании и войсковой принадлежности.

- Ну что, Хэн Соло, тебе пришлась по душе наша-, служба милосердия? - поинтересовался Скинкснекс.

Хмыкнув. Хэн оглянулся в сырую глубину камеры, туда, где валялся дохлый ранкор:

- Да, твоим ребятам удалось превратить Кессел в настоящий курорт. Бойкое местечко. Похоже на планету Итор.

Скинкснекс проследил за его взглядом, остановившимся на мумифицированном монстре:

- Ах да, во время последнего бунта, когда мы захватили власть в тюрьме, кто-то забыл покормить ранкора. А жаль. Мы вспомнили о нем только через несколько месяцев. И жаль вдвойне, потому что к тому времени у нас накопилась уйма лишних имперских охранников. Могло получиться забавное зрелище. Вместо этого пришлось отправить их в спайсовые шахты.

На краткий миг лицо Скинкснекса вновь посетила улыбка, затем его физиономия приняла обычное выражение, став плоской и безжизненной.

- Надеюсь, наши механические костоправы помогли тебе прийти в чувство после аварии? Важно, чтобы вы оба были в хорошей форме, чтобы выдержать предстоящий допрос. Мы хотим досконально выяснить цели вашего шпионского визита на Кессел.

Хэну тут же пришло в голову, что он может не скрывать своих намерений.

- Всегда к твоим услугам, Скинкснекс. - Правда, он несколько сомневался, что искренность в данном случае ему зачтется.

На лице главаря бандитов вновь сверкнула улыбка.

- Так ты не забыл меня. Соло? Славно. Старина Дул не прочь перекинуться с тобой парой слов. Не будем откладывать встречу.

Хэн удивленно приподнял брови. Значит, Дул еще жив и даже в деле - этот факт никак не укладывался в его планы.

- Всегда рад поболтать со стариной Морусом. Давно мы не общались с ним, другом моим закадычным!

Скинкснекс тихо заржал, откликаясь на эту реплику, однако тут же осекся. Охранники за его спиной еще продолжали хихикать.

- Да, - зловеще произнес Скинкснекс.- Голову даю на отсечение, что он поминал тебя. И неоднократно.

Подъемник вынес их из основного тюремного отсека к внешним помещениям исправительной колонии. Они поднимались все выше по металлической колее.

Сквозь обшарпанные прозрачные стенки кабинки Хэн увидел, что тюрьма представляет собой массивное ржаво-серое сооружение из сталепластика и синтетического камня. Плоский фасад был отклонен примерно на сорок пять градусов назад; турели подъемников проходили по углам здания. В стеклянных и зеркальных пристройках, выпиравших из скошенной поверхности, располагались жилые помещения персонала и тюремная контора.

Всю дорогу Скинкснекс поглядывал на них с нескрываемым любопытством, но с еще большим интересом пялилась на них в два дула его бластер-двустволка. Два вооруженных до зубов стражника тоже не дремали, готовые в любой момент продемонстрировать свое снайперское искусство. Глядя на все это, Хэн недоумевал, отчего он вызывает в них такой страх.

Хэн с Чубаккой были закованы в стапер-браслеты - эти штуковины в случае сопротивления посылали непосредственно в нервную систему электрический разряд, сила которого была прямо пропорциональна строптивости заключенного. Хэн старательно держал себя в руках и заработал за все время лишь один легкий, но все равно очень неприятный щелчок в предплечье. Чубакка, как всегда, не мог сдержать своего темперамента и к окончанию поездки пребывал в состоянии близком к параличу.

Как только двери подъемника открылись, Скинкснекс ткнул своих узников стволом в спину, указывая путь вперед. Хэн не стал артачится и, напустив на себя беззаботный вид, пошел вдоль коридора спокойно и уверенно. У него бывали нелады с Морусом Дулом, и - если начистоту - у него не было и намека на доверие к этому типу, однако, насколько Хэн мог помнить, черная кошка меж ними еще не пробегала, и, стало быть, особенно опасаться ему нечего.

Скинкснекс со своим почетным эскортом провел их по административным помещениям тюремной конторы, хранившим следы пожара и разорения. Они прошли через широкий вестибюль в громадный кабинет, скорее похожий на зал, с высоченными окнами, выходившими на бесплодные пустоши Кессела. В отдалении маячили необъятные солончаки. Гигантские хоботы газообогатительных фабрик выбрасывали в разреженный воздух порции кислорода, азота, углекислого газа, питая бледно-розовое небо, с трудом хранившее жизнь или подобие жизни на этой планете. Мощные орбитальные экраны поглощали смертельно опасные дозы радиоактивного излучения и гамма-лучей, которыми выражала свои соседские чувства Черная Прорва. Если бы не драгоценные спайсы, никто бы не стал жить на этой чахлой планетке.

В прошлом табличка на дверях извещала о том, что здесь находятся апартаменты начальника тюрьмы, однако теперь се заменил обрывок бумаги, на котором в ключе интерлингвы было начертано:

ДУЛ. ПРИЕМНАЯ

На правом дверном косяке был подвешен замороженный в углероде человек. Нет, не человек, а мучительная неподвижная конвульсия, немо кричащая боль. Дуя перенял эту привычку у Джаббы - выставлять заклятых врагов на всеобщее обозрение. Хэна пробрала дрожь при одном взгляде на этот трофей - слишком памятен был собственный опыт.

У окна вырисовывался бочкообразный силуэт высвеченный ярким светом. Хэн мгновенно опознал в нем Моруса Дула.

Дул был рибетом, приземистым голокожим существом. Его ярко-зеленая окраска и эффектные рыжие пятна напоминали кольца червяков, разбегающихся по его лицу, груди и рукам. Кожа его была сухой, однако настолько бархатистой и блестящей, что казалась покрытой слизью. Как обычно, Дул был облачен в наряд из шкур менее удачливых рептилий. Его жилет наводил на воспоминания о чем-то древнеисторическом. На фасаде у Дула красовался ярко-желтый галстук, сигналивший о периоде спаривания, хотя Хэн ума не мог приложить. на какой планете Дулу удалось отрыть готовую к случке самку своего вида.

Дул обернулся, открывая физиономию, вечно трясущуюся в нервном тике и окончательно обезображенную паранойей. Выпученные глаза рибета походили на фонаря с узкими вертикальными фитилями зрачков,- впрочем, один из них уже заволокло бельмом, отчего око походило скорее не на фонарь, а на недоваренное яйцо всмятку. На уцелевшем глазу Дул носил механическое фокусирующее устройство, примотанное коричневой кожаной лентой.

Дул поковырялся с минуту в своем механическом глазу - линзы отщелкнулись и с тихим жужжанием разъехались по местам, точно в автоматической камере. На длинных "толстых пальцах рибета сохранились рудиментарные присоски. Сфокусировав зрение. Дул приблизил свою физиономию к лицу Хэна. Слепое око его бессмысленно выкатилось куда-то в сторону, точно молочно-белый пузырь на поверхности гнилого омута. После продолжительного изучающего осмотра он наконец прошипел безрадостно, но многообещающе:

- А-а, так это ты, Хэн Соло! Хэн скорчил серьезную гримасу:

- Вижу, Морус, ты вовсю злоупотребляешь спайсами. Берегись, глаза всегда садятся в первую очередь.

- Тут виноваты не спайсы,- отозвался Дул, поправляя наглазную повязку. При этом он издал очередной продолжительный вздох - точно газировку выплеснули на горящие угли. - Каким ветром занесло тебя на Кессел, Соло? Я хочу, чтобы ты мне выложил все начистоту, однако большой беды не будет, если ты немножко поканителишься, чтобы я сам смог вытащить из тебя всю подноготную.

Чубакка злобно рыкнул. Хэн стиснул было кулаки, но браслеты-парализаторы быстро усмирили его.

- Погоди минутку, Морус! Я что-то не въезжаю. Во-первых, я не совсем понимаю Но Дул уже не слушал его, липко суча плоскими ладонями и улыбаясь зеленым мармеладом губ.

- Труднее всего, конечно, будет удержаться от того, чтобы не распотрошить тебя заживо прямо здесь.

Хэн услышал, как заколотилось его сердце.

- К чему такая спешка? Разве у старых приятелей не найдется времени, чтобы перекинуться парой слов после долгой разлуки? Ведь мы же когда-то были деловыми партнерами, Морус, и, помнится, никогда не подставляли друг друга. - Сейчас было неуместно упоминать о подозрениях по поводу последней контрабандной экспедиции, в которой Дул сдал Хэна патрулю. - Можно же разобраться по-хорошему, и все станет на свои места.

У Хэна до сих пор еще жива была в памяти встреча с киллером Гридо в таверне Моса Эшли. Однажды подставленный, Джабба Хатт не был заинтересован в дальнейшем сотрудничестве. Он ждал от Дула большей осмотрительности.

Морус Дул отступил, тыча Хэну в лицо трясущимся присосчатым пальцем.

- По-хорошему, говоришь? И как ты собираешься поставить на место мой глаз - купить мне дройд-протез? Терпеть не могу дройдов! Это из-за тебя Джабба покушался на мою жизнь. Правда, удалось отделаться от его киллеров меньшими потерями. Мне пришлось поплатиться своим глазом! - Дул хлопнул по бельму, скрытому за кожаной повязкой.

Скинкснекс приковылял поближе к Дулу на тощих, затейливо выгнутых ногах и пробормотал на ухо:

- Кажется, ты его больше озадачил, чем испугал, Морус. Может, он еще не понял, в чем дело?

Дул вновь уселся за свою конторку и одернул жилетку из кожи ящерицы, гордо выпрямляя спину.

- Когда ты сбросил партию спайсов, Джабба записал долг на мое имя. И поставил на счетчик. И все из-за твоего предательства.

Чубакка взревел, выходя из себя от ярости. Хэн тоже с трудом сдерживался.

- Джабба и меня, между прочим, поставил на счетчик, - холодно заметил он. - Гридо пытался прикончить меня на Таттуине. Боба Фитт похитил меня на Беспине, я был вморожен в углерод на манер твоего приятеля,- он кивнул на чудовищный трофей на стене, - и все равно меня доставили к Джаббе.

Дул разочарованно помахал лапой в воздухе:

- Люди Джаббы давно уже пытаются прибрать к рукам рынок спайсов, и теперь он хочет выставить меня из дела, чтобы контролировать рынок напрямую. Один из его киллеров выжег мне правый глаз и наполовину спек левый. Он бы зашел и дальше, если бы его вовремя не остановил верный Скинкснекс.

Пугало возле дверей горделиво улыбнулось.

- Джабба стал меня допекать, и нам пришлось действовать. Мы организовали вооруженное восстание. Начальник тюрьмы был человеком Джаббы, зато половина охранников оказалась на моей стороне. Ясное дело, я хорошо заплатил им. К счастью, как раз в это время в Империи тоже царил полный кавардак, и нам удалось прибрать Кессел к рукам. Появилась было пара-тройка выскочек-рабовладельцев на той стороне планеты, но я им быстро показал, где их место. Я не пожалел денег на оборонительный флот, ты же сам видел, как он укомплектован. Никто - слышите? - никто не сможет добраться сюда и перехватить у меня власть.

Дул в жесте отчаяния хлопнул себя ладонью по голове:

- Все развивалось просто прекрасно, пока вы не настроили Джаббу против меня! Все было в полном порядке. Теперь же мне приходится играть вслепую. Я боюсь каждой тени.

Дул уставился на Хэна своим недреманным механическим оком:

- Однако один раз разбить мне жизнь тебе показалось мало, не так ли? Ты отправился из Новой Республики - прямиком сюда. Я-то думал, что это имперские недобитки спешат прибрать к рукам шахты со спайсами, а оказывается, все крупные державы не прочь заняться доходным делом. Ты шпик, и к тому же глупый шпик. Думал, что сможешь вот так пробраться к нам гостем залетным, оглядеться и умчаться на всех парах с доносом к родным пенатам, в Республику? - Дул звучно шлепнул ладонью по конторке: - Первый удар Республике мы нанесем, уничтожив ее разведчика, а второй - ударив по вашим атакующим кораблям, когда они только покажутся на выходе из гиперпространства!

- Соло, у тебя нет ни единого шанса, - ухмыльнулся Скинкснекс.

Хэн усмехнулся в ответ, а затем даже позволил себе слегка рассмеяться.

- С такими ребятами ты против нас далеко не уйдешь, Дул. До первой ракеты. - Чубакка подхватил его смех, радостно захрюкав.

Скинкснекс нахмурился. Дул на мгновение уставился на Хэна туманно-неодобрительным взором:

- Ну, это мы еще посмотрим.

Дул сунул руку в карман жилетки и вытащил на свет небольшой ключик, вида древнего и антикварного, который тут же вставил в замок. Поковырявшись в замке, он открыл выдвижной ящик конторки и вытащил оттуда бронированную шкатулку. Водрузив ее на стол, он не торопясь нащупал и извлек из другого кармана жилета еще один ключ.

Хэн заинтригованно наблюдал за тем, как Дул открывает шкатулку и вытряхивает из нее маленький запечатанный контейнер. Дул педантично разложил ключи по карманам и только потом поднял глаза на Хэна:

- Я мог бы гораздо приятнее провести время, устроив тебе допрос с пристрастием, однако мне необходимо точно знать планы вторжения Новой Республики и, в частности, количество штурмовиков и состав атакующих сил. Информация нужна мне сейчас же, но позже никто не помешает нам устроить другой допрос, где мы сможем не спеша, задушевно побеседовать по всем накопившимся личным вопросам.

Рибет с важным видом возложил свою перепончатую лапу на запечатанный контейнер. Послышалось слабое жужжание, и лучик сканера скользнул по его пальцам, идентифицируя отпечатки; маленький контейнер издал вздох разгерметизации. Оболочка скользнула в сторону, открывая выстеленные мягкой материей внутренности контейнера.

Контейнер был наполнен стройными рядами черных цилиндриков, размером в полпальца. Хэн тут же узнал их.

- Глиттерштим,- выдохнул он. Дул метнул в него настороженный взгляд:

- Самая мощная разновидность спайсов. С ее помощью я смогу узнать о тебе всю подноготную.

Твой мозг вывернется наизнанку и предаст тебя благодаря вот этому. - Указующий перст Моруса Дула был направлен в сторону кассет.

Слабый проблеск надежды мелькнул перед Хэном.

- А если мне нечего скрывать?

Скинкснекс врезал Хэну ребром ладони по шее, отчего тот зашатался и едва не упал. Чубакка рванулся было на помощь товарищу, однако наручники разрядили в него такой заряд антиагрессивности, что он рухнул как подкошенный.

Дул тем временем выбрал один из черных цилиндриков и аккуратно поднял его двумя пальцами на уровень глаз. Ловким, умелым движением он сдернул верхнюю светонепроницаемую оболочку и вытащил тонкую связку прозрачных стекловидных волокон. Как только Дул поднес инертный глиттерштим к свету, который лился сквозь широкое просмотровое окошечко в столе, светочувствительные волокна завибрировали, загораясь изнутри.

Хэн наблюдал за подготовкой глиттерштима к употреблению. К его горлу подкатил сухой непроглатываемый ком.

Когда волокна глиттерштима засияли жемчужно-голубым светом. Дул разинул пасть и высунул фиолетово-багровый кончик языка, слизывая прозрачные волокна. Глиттерштим хрустнул и зашипел. Как только Дуловы губы сомкнулись, из уголков рта посыпались легкие искорки.

Хэн следил за выражением на лице Дула: тот зажмурил свое слепое око и глубоко, влажно задышал. Спайсы воздействовали на мозг Дула, высвобождая скрытые способности. Автоматическая оптика со щелканьем и жужжанием вращалась, пытаясь уловить видения, хлеставшие из распаленного сознания рибета. Я тут лицо Дуля повернулось в сторону Хэна и Чубакки.

Хэн скривился, явственно ощутив крошечные пальцы: они шевелились в его мозгу, перебирая страницы его памяти, копались, искали" Он замотал головой, пытаясь стряхнуть это томительное ощущение, но, конечно же, понимал, что не сможет сохранить ни одного секрета от существа, одержимого демоном глиттерштима.

Скинкснекс злорадно рассмеялся и тут же осекся, словно опасаясь переключить внимание Дула на собственные мозги.

Хэн чувствовал закипающую в нем злобу, переходящую в бешенство, когда он думал о том, что Морус Дул может доковыряться до его самых интимных воспоминаний и таким образом разузнать о рождении детей. Однако действие спайсов сохранялось в течение лишь нескольких минут, а Дул был главным образом занят отысканием причин, побудивших Хэна с Чубаккой прибыть на Кессел.

- Я же правду говорил, - спокойным голосом заговорил Хэн.- Мы выполняем совершенно мирную миссию по восстановлению дипломатических контактов с Кесселом. Новая Республика пытается вновь открыть торговые связи и приглашает вас к дальнейшему сотрудничеству. Мы пришли к вам с миром, но вы сами объявили войну себе, совершая нападение на первых посланцев Новой Республики.

Чубакка рявкнул в подтверждение. Скинкснекс замер, парализованный, а затем сделал несколько трусливых шагов назад.

- О чем это он? Хэн возвысил голос:

- Читай, читай правду, Морус,- она вся написана там, черным по белому!

Губастая пасть рибета безвольно обвисла, и Хан снова увидел искры глиттерштима, брызнувшие из уголков рта. Он продолжал чувствовать, как крошечные пальцы забираются все глубже и глубже и лихорадочно шарят в его мозгу, доискиваясь несуществующего подвоха. И тут телепатическое вдохновение, разжигаемое глиттерштимом, пошло на убыль.

Однако Дул так ни до чего и не докопался - потому что не до чего было докапываться. Единственные ценные сведения, которые ему удалось почерпнуть в мозгу Хэна, - это сведения о военной мощи Альянса, которому он фактически объявил войну. Космический флот, одержавший победу над целой Империей, в считанные минуты и мокрого места не оставил бы от всего сброда, скопившегося в этом галактическом отстойнике.

- Нет! - возопил Дул. Он бросился к Скинкснексу, который не переставал пятиться от него. - Что будем делать? Он говорит правду!

- Не может быть! - категорично заявил Скинкснекс. - Ведь он же… он же…

- Спайсы не лгут! Он прибыл сюда по дипломатической линии. А мы его сбили. А потом еще поместили в тюрьму. Когда власти Новой Республики узнают об этом, нам несдобровать.

- Значит, надо их добить, - предложил Скинкснекс. - Если мы сработаем быстро, никто ни о чем не узнает.

Хэн почувствовал новый приступ паники.

- Эй, погодите минутку! Я думаю, что все еще можно поправить парочкой хорошо продуманных донесений. В конце концов, я же официальный представитель, а не кто-нибудь! Верительные грамоты и все такое прочее. И если между нами возникло какое-то недопонимание, то я, как всякий дипломат - Нет! - выкрикнул Скинкснекс, не сводя глаз с Дула. - Мы не можем рисковать. Тебе не хуже моего известны прежние делишки Соло. К тому же он знает, что ты сдал его таможенникам.

На самом деле Хэн не был до сих пор в этом уверен.

- И все-таки не вижу причин для паники, - как ни в чем не бывало продолжал он. - Я могу поговорить с Советом Новой Республики. Я лично знаком с Мон Мотмой, моя жена Лея состоит ее секретарь-министром и… - Его ум лихорадочно работал, пытаясь вспомнить, какой из Леиных рычагов сработает в данной ситуации. Ему множество раз приходилось видеть, как Лея улаживает разные дипломатические неурядицы. Она была необычайно точна в выборе слов, обходительна, умело сводила на нет возникающие подозрения, тонко маневрируя, склоняла враждующие стороны к компромиссу. Но сейчас Леи не было рядом.

- Думаю, я согласен, - заявил Дул, постукивая пальцем по выпяченной губе. Хэн испустил вздох облегчения. - Да, я согласен с доводами Скинкснекса. Я еще просмотрю записи в черном ящике сбитого корабля, однако не уверен, что вы передавали сообщения Новой Республике после выхода из гиперпространства. Одним из наших боевых кораблей была сбита ваша сенсорная панель с антенной. Таким образом, у Новой Республики нет никаких оснований полагать, что вы прибыли целыми и невредимыми. А за отсутствием свидетельств им останется заключить, что вас заглотила Прорва.

Дул принялся расхаживать перед широким панорамным окном.

- Мы сотрем все данные о вашем пребывании здесь из базы данных - так? Так. Проинструктируем наемников - так? Так! Вот она - реальная и вполне безопасная внешнеполитическая альтернатива!

- Вы совершаете большую ошибку! - заметил Хэн. Он едва сдерживался от попытки разорвать электронаручники.

- Не-ет, - покачал головой Дул, складывая руки перед собой и постукивая присосками, - Я так не думаю.

Чубакка разразился целой очередью гортанных фраз и выражений, среди которых наверняка отыскалось бы и несколько довольно затейливых, но к счастью, кроме Люка, никто не понимал языка вуки.

- Бьюсь об заклад, лучше всего - прикончить вас, не сходя с этого места. - Морус Дул задумчиво потер пальцами свое бельмо. - Но ты мне еще должен за глаз. Соло. Даже если бы ты вкалывал на рудниках сто лет без выходных, ты и тогда бы не смог расплатиться со мной за такую потерю. Вы оба отправитесь в шахты, самые глубокие и труднодоступные. Займетесь работой.

На физиономии Дула появилась широкая лягушечья ухмылка. Последняя вспышка искр брызнула из уголка рта.

- Уж там-то вас никто и никогда не отыщет.