"Одиночка" - читать интересную книгу автора (Пак Анастасия Владимировна)

Глава восьмая

Мне вновь снился тот же самый сон, что я видел и прошлой ночью, и позапрошлой. Я уже не мог вспомнить, когда именно это началось, но теперь как только я закрывал глаза, он повторялся. Я точно знал это, когда резко просыпался затемно, да так и лежал, тщетно пытаясь вспомнить хотя бы кусочек из своего теперь уже привычного кошмара.

И не мог.

Возможно, это было связано с Убежищем, чей сильно изменившийся облик давил на меня, как неподъемный камень, внушая отвращение даже к воздуху, которым я был вынужден дышать. Но даже если причина крылось в другом, легче от этого мне не становилось. Как-то мало-помалу начинало казаться, что я схожу с ума, настолько реальным было все, что происходило во сне, но я старался гнать от себя эти мысли, сознавая, что при должной уверенности в собственных ощущениях, однажды это сможет подвести меня к уже настоящему, а отнюдь не выдуманному безумию.

Но сегодня я не стал тупо дожидаться рассвета, бесчисленное количество раз задавая себе один и тот же вопрос, а вместо этого поднялся и незаметно выбрался во двор, зная, что вчера вечером со своим отрядом должен был вернуться Хенигас. И хотя друзьями я нас не считал, здесь это был единственный человек, с кем я мог поговорить и услышать прямой ответ на свой вопрос, а не изворотливую ложь, к которой так привыкли маги.

Еще на подходе к казарме, грубым прямоугольником вырисовывающейся на фоне приглушенно-мертвого света, я разглядел одинокий силуэт на ступеньках. Это Хенигас, скрестив руки на коленях и запрокинув голову, смотрел в небо, затянутое черной пеленой. Слабый магический свет ненавязчиво разгонял тьму вокруг казармы, но мне сейчас хотелось бы, чтоб и его не было.

– Паршиво выглядишь, маг, – дождавшись, когда я подойду ближе, заметил наемник, но при этом даже не посмотрел в мою сторону. – не глядя в мою, магше, если б и его не было.л задать вопрос.

– Спасибо на добром слове, – иронично ответил я.

– Хамишь с самого утра, – спокойно продолжил он. – Что ж, я рад, что хотя бы это осталось прежним.

– А что изменилось? – насторожился я.

– Вот ты и скажи, раз пришел сюда. – И он лениво повернул ко мне голову.

Не выдержав его прямого взгляда я первым отвел глаза, поднялся на крыльцо и молча сел рядом.

– Ну что ж, давай помолчим, – тяжело вздохнув, сказал Хенигас. – Но только ты уверен, что шел сюда именно за этим?ался во двор, зная. ься рассвета и встал не становилось.ил на меня, как неподъемный каменанда и это все чаще дей

– Ты видишь меня насквозь. – Я вдруг охрип и откашлявшись, глотнул воздуха, но зря. Это вызвало у меня минутное потемнение в глазах, потому что в ночной свежести я вдруг ощутил неожиданную примесь гнили.

Меня передернуло от отвращения, но Хенигас, казалось, ничего не заметил.

– Если бы это действительно было так, ты бы тут не сидел, Арлин, уж поверь мне, – с непонятной гримасой ответил он. – кстати, я знаю, как улучшить твое настроение. Помнится, ты напрашивался на тренировки? Так давай прямо сейчас и начнем. Как я понимаю, потом у тебя времени не будет.

– Верно, – поднялся я.

Хенигас отошел подальше от крыльца и коротко приказал:

– Встань напротив меня. Я буду показывать и объяснять. Если будешь внимательно следовать всем указаниям, сможешь держать кинжал, не вызывая презрения со стороны знающих людей.

– Хоть что-то, – кисло сказал я, под строгим взглядом копируя его боевую стойку.

Усталые мышцы тут же заныли, словно все это время я занимался не магией в Убежище, а служил тренировочным чучелом для новобранцев в мире вроде моего, где армия единственная сила, которую признают и уважают. На самом деле в своем сравнении я не так уж сильно погрешил против правды. Моя наставница обожала подмечать малейшие неточности и вознаграждать меня за них весьма чувствительными ударами чисто магического происхождения. Хрос обычно если и вмешивался, то разве что ради добавки.

А вот с Хенигасом все обстояло совсем по другому. Учителем он оказался требовательным, но на удивление терпеливым, хотя и утверждал обратное. Его спокойствие и размеренность движений и меня заставляли быть предельно собранным. Я сам не заметил, как впервые за последние дни приободрился, причем настолько, что мир вокруг вновь обрел четкость. Наемник заставлял меня раз за разом повторять одно и то же движение, оттачивая его до совершенства. Он не давил на меня, не понукал, просто делал так, чтобы мне самому захотелось наконец добиться той же безукоризненной плавности, что без всякого видимого труда выходила у Хенигаса.

Разбуженный нашими голосами, на крыльце показался Цирон, зевнул, протер глаза да так и застыл, увидев меня в компании своего командира. Понемногу удивление в глазах уступило место интересу и он, как-то неопределенно улыбнувшись, стал с прищуром следить за тренировкой.

Потихоньку магический свет стал рассеиваться, угадывая наступление рассвета, и я с тоской вспомнил, что пора возвращаться. И тем не менее продолжал упорно тянуть время, свято веря, что не увидев своего ученика, Хрос и Арелли станут искать его где угодно, но только не здесь.

Хенигас, внимательно следивший за выражением моего лица, заметил беспокойство в глазах и как бы между прочим спросил:

– А чего не сидится под крылышком у Веланда?

– Опротивели рожи Единых. – напрямик сказал я

Он насмешливо приподнял брови, но прежде чем успел задать следующий вопрос, я уже ответил с горькой усмешкой:

– Да-да и своя тоже.

Он тихо засмеялся, но уже через миг вновь стал серьезным. Даже слишком.

– Не скажу, что Убежище благотворно влияет на тебя. Что происходит?

– Сначала мне казалось, что это просто усталость, – пожал я плечами, – наверное так оно и было поначалу, пока не появился тот сон. Я вижу его каждую ночь, но все, что запоминаю, это ощущение реальности, словно прожив день, продолжаю жить и ночью где-то далеко, не здесь. Как будто другой мир затягивает меня, словно омут. Я выбираюсь из него только к утру, настолько изнуренный этой борьбой, что весь день хожу как сонная муха. Даже злиться толком не могу. Нет сил, понимаешь? Как думаешь, в чем тут дело?

– А раньше такого не было? До того, как ты вернулся в Убежище? – поразмыслив, спросил наемник.

– Нет… да. Не помню. – Я схватился за голову. – Что-то мелькает в памяти такое знакомое, но откуда – я не знаю.

– Тебе надо ненадолго покинуть этот мир, – мягко посоветовал он.

– И кто позволит мне это сделать? – Я невесело рассмеялся… – Мои наставники разорвут меня на части, если я позволю себе отлучиться хоть на секунду. Подозреваю, что ваш так называемый Старший неспроста так рьяно взялся за мою выучку. Меня натаскивают, как охотничьего пса, Хенигас. И дичь наверняка припасена. Осталось только дождаться нужного момента и спустить поводок. И судя по тому, как старается Хрос, этот случай представится очень скоро.олько к утру, настолько изнуренный этой

Со спины ко мне подошел Цирон и негромко произнес:

– Никогда не называй Единых по именам, маг. Смотри, помянул одного и он тут же нарисовался, а нам тут такие гости, мягко говоря, не в радость.

Я скосил глаза и помрачнел. Мой расчет не оправдался, Хрос собственной персоной заявился не куда-нибудь, а именно сюда, очевидно памятую, в чей отряд меня поначалу определили. Хенигас холодно взглянул на Единого и отвернулся, а тот и вовсе миновал наемника, как безликую скалу.

– Опаздываем на тренировку, ученик? – со значением произнес он. – Вряд ли это понравится Старшему, как считаешь?

– А ты что, уже прикидываешь в какой форме ему это преподнести? – язвительно парировал я…

– Не дерзи мне, – неприятно улыбнулся Хрос. – Не люблю угрожать, но еще никто из учеников не смел разговаривать со мной в таком тоне. Да что ученики, даже из Единых мало кто себе такое позволяет.

– Знаешь, я тут на досуге почитал правила, – холодно уведомил я его, – так вот там сказано, что принявший посвящение в Единые учеником уже не является. Может значиться чисто формально, но по существу быть равным остальным магам.

Хенигас издевательски улыбался, следя за нашей перепалкой. Цирон, напротив, наблюдал с каменным лицом, прислонившись плечом к деревянному косяку. Остальные наемники, выглянув в окно и узрев Хроса, вообще предпочли пока во двор не высовываться, предоставив разбираться с ним своему командиру.

– Вот, значит, как, – протянул Хрос, понимающе прищурив глаза, – умным стал. Никак с подачи Ирнина? Это ж он у нас первый знаток правил и любитель выворачивать их так, как никто другой отродясь не додумается. А это подводит нас к следующему выводу – свободного времени у тебя, Арлин, хоть завались, если ты совершенно спокойно позволяешь себе почитывать на досуге книжку-другую. В ущерб, кстати, основным тренировкам. Что ж, я это учту, причем начиная с сегодняшнего дня. Посмотрим, будет ли тебе теперь до чтения.

– А не много на себя берешь, Хрос? – сдержанно спросил я. – Пожалуй, это мне пора поговорить со своим непосредственным учителем и объяснить ему, что из трех наставников мной фактически занимаются только двое, потому как третьему весьма невежливо посоветовали не соваться, хотя Веланд никого из вас особо не выделял. Все должно было быть поровну, как я понял его замысел, но пока что выходит совсем наоборот.

– Мальчишка, – прошипел Единый, – ты хоть понимаешь. к кому напрашиваешься во враги? Я смету тебя и сделаю это прежде, чем успеет вмешаться Старший.

– Настолько уверен в себе? – резко вскинув голову, окинул я его холодным взглядом.

– Можно и так сказать – с кривой усмешкой ответил он. – Тебе все равно не понять.

– Ну почему же? – притворно удивился я. – Все ведь так просто. Ты его единственная на данный момент замена, и что бы ты не предпринял, тебе все сойдет с рук. Его гнев, нарушение запретов – ты ничего не боишься, потому как знаешь, что в любом случае останешься здесь. Он просто не посмеет тронуть тебя, боясь, что в случае чего некому будет собрать вокруг себя Единых, и его великий союз развалится. Но это сейчас. А если появится другая кандидатура?

– Ты что, намекаешь на себя? – неверяще ахнул он.

Не удержавшись, я расхохотался во все горло, настолько невероятным показалось мне его предположение. Да чтоб одиночку да вместо себя! М-да, тут Хрос хватил через край, хотя что-то в этом определенно было, недаром у Цирона челюсть отвалилась чуть не до колен.

– Да ты… ты… – Хрос с внезапно проснувшейся ненавистью сделал шаг вперед, вплотную приблизившись ко мне. Его потемневшие глаза, превратившиеся в узкие щелки, впились в мое лицо. – Это было очень большой ошибкой с твоей стороны, вот все, что я могу сказать. Не надейся, что это сойдет тебе с рук.

– Давай без угроз, наставник, – нехорошо прищурился я. – Запугивать меня бесполезно. Пуганый, знаешь ли.

Хрос гордо вздернул подбородок:

– А я никогда и никого не пугал попусту, заруби себе это на носу.

– Вот как, – нахально ухмыльнулся я. – Ну так давай, подтверди слова чем-нибудь посущественней, чтобы все убедились в твердости твоих намерений.

– Арлин, – предостерегающе вскинул руку Хенигас.

– Не волнуйся, – повернул я голову к наемнику. – Видишь, как он колеблется, опасается свидетелей. А что если один на один, а, Хрос? Выберем другой мир, подальше отсюда и там разберемся между собой без лишних глаз. Как тебе предложение?

– Идет, – прорычал он. – Так что нечего терять время. Я перекину нас к Вратам и…

– Арлин, ты безрассуден, – холодно перебил его Хенигас. – Хрос, я считал тебя умнее, если это понятие вообще применимо к Единым, но, видимо, ошибся.

– Заткнись, наемник или я…

– Боюсь, что если поток угроз не иссякнет, причем сию же минуту, вам обоим придется несладко, – не обращая внимания на мага, продолжил тот. – Возлагая на тебя обязанности наставника, Хрос, Старший сказал далеко не все. Не думал, что договаривать придется мне, потому как это поручили Арелли, но наша чародейка, похоже страдает забывчивостью, так что слушай меня: ты можешь лишь обучать. Предпринимать действия, способные нанести вред Арлину, запрещено. И не только тебе, но и вообще всем Единым. Так что умерь пыл, иначе об этом маленьком инциденте тотчас станет известно Веланду и тогда тебя ничто не спасет.

– Да я… – запальчиво начал Хрос.

– Твоя самоуверенность просто поражает, – издевательски прервал его Хенигас. – Так вот тебе небольшой совет: забудь про нее хотя бы на время. Для Арлина припасено задание, и чтобы выполнить его, он должен оставаться целым и невредимым, ты понял?

– Значит, все же припасено, – понимающе протянул я. – Как это приятно, знать, что предчувствие в который раз оказалось верным.

– Не нарывайся, – коротко осадил он меня. – Раз уж ты теперь в курсе дела, отправляйся со своим наставником на тренировку. Небольшая разрядка вам обоим сейчас не повредит, но не забывай о моих словах, Хрос. А что касается тебя, Арлин, тоже не увлекайся. Я может, и не так хорошо подкован как Ирнин, но кое-что все же усвоил раз и навсегда – если маги обратят Силу друг против друга и один из них при этом погибнет, другой потом будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Не очень долгую, как правило. Намек понял?

– Понял, – неохотно ответил я.

– Тогда свободен.

Мы обменялись с Хросом взглядами, мало способствовавшими дальнейшему общению, и молча пошагали прочь. Цирон, глядя нам вслед, только ошалело покрутил головой.

Вроде вместе, но по сути порознь. Именно так мы миновали темный проход во внутренний двор и вышли из привратницкой. Едва заметив нас, Арелли поспешила навстречу. Она и подбежала бы, как я понял по ее глазам, но гордость не позволяла. К тому же вокруг было слишком много любопытных глаз, так что ей пришлось удовольствоваться сдержанной улыбкой, ничем не выдававшей охватившего ее волнения. А волноваться было с чего, это ведь ее промах, ее вовремя не высказанное предупреждение могло стоить Хросу самого дорого, что только у него было, дороже даже самой жизни – звания Единого мага. Хотя как знать, чем могло бы обернуться наше противостояние, не вмешайся Хенигас.

– Все в порядке? – тревожно спросила чародейка, заглядывая в глаза Хросу.

По его лицу расползлась иронично-злая улыбка.

– Ну еще бы. Скажи, это твоя очередная задумка? Не знаешь, как избавиться от меня?

– Хрос, я… – она умоляюще сложила руки на груди.

– Не оправдывайся, – грубо оборвал он ее. – Мне и раньше приходилось наблюдать, как изящно ты избавлялась от соперников, но при этом никогда не задумывался о том, что в один прекрасный момент ты причислишь к ним и меня.

От этого обвинения, при всех так язвительно брошенного ей в лицо, Арелли растерялась. Краснота залила лицо чародейки и слезы обиды навернулись на глаза.

– Ты несправедлив, – негромко произнесла она. – Никогда бы не подумала, что ты посмеешь высказать такое обвинение вслух. Это просто низко, Хрос. И недостойно тебя.

Маг в ответ лишь скривил губы.

– Если это ложь – опровергни, – ядовито предложил он. – Я же от своих слов не отступлю.

– В таком случае я считаю это оскорблением для себя, – гордо вздернула подбородок чародейка. – И по правилам имею право на ответный шаг.

Поток воздуха взметнул накидку нежно-сиреневого цвета, на миг превратив ее в полупрозрачные крылья. Сила приглушенно забурлила, обвивая хозяйку слабо светящейся спиралью.

Я тихо присвистнул и отодвинулся, не желая попасть под горячую руку Арелли. Прямо сказать, в ее невиновность мне верилось с трудом. Было что-то в выражении глаз, лица такое ускользающе-фальшивое, что можно было ощутить только на грани возможного. Не знаю, на чем было основано недоверие Хроса, но вел он себя очень уверенно, так, будто ничуть не сомневался в том же, что и я.

– Только не ошибись, Арелли, – очень тихо произнес он, – разыгрывая здесь из себя оскорбленную невинность. Все прекрасно знают, чего ты стоишь и как далеко готова зайти во имя своих великих замыслов.

"Боги, – с тоской подумал я, – у всех-то мания величия, планы, замыслы. И ты в них, как ничтожная пешка. Да пропади оно все пропадом!".

Сила радугой разноцветных искр безо всякого предупреждения ударила в Хроса, вызвав испуганные восклики со стороны Единых, на свою беду выползших подышать свежим воздухом. Несколько магов испуганно отскочили в стороны, поспешно гася долетевшие чуть ли не до самых лиц брызги магической ярости. Но тот, против кого она была направлена, даже не шелохнулся. Да и зачем, если всплеск магии дождевой водой стек по одежде, не причинив ему ни малейшего вреда.

– Теперь удар за мной, – бесстрастно сказал он, словно констатируя всем давно и хорошо известный факт.

Нехорошее предчувствие шевельнулось у меня внутри, подсказывая, что этого никак нельзя допустить. Хотя бы не сегодня. И я, проклиная взваленную на себя миссию миротворца, кротко – как мне по крайней мере показалось – произнес:

– Хрос, не стоит, правда…

Он медленно повернул ко мне голову и с наигранным удивлением вскинул брови:

– Полагаешь?

Я молча кивнул.

В воздухе повисло тяжелое молчание.

– Что ж, слово ученика – закон, – неожиданно согласился он, – так гласят правила. Я пока оставлю за собой право ответного удара, Арелли, но не надейся, что это навсегда. Рано или поздно, но я воспользуюсь им и тогда ты вспомнишь этот день.

Вокруг вдруг стало невероятно тихо. И среди всеобщего замешательства Хрос повернулся ко мне и совершенно невозмутимо произнес:

– Идем, Арлин. Обучать тебя еще надо много чему, а времени у нас, как я понял, в обрез.

Единые расступились, пропуская нас к ступеням двухъярусного серого здания. Из тренировочного зала, стоило нам лишь войти туда, всех тут же будто ветром сдуло. Мы остались наедине.

– А теперь давай начистоту, – из-за спины бросил он мне.

Я внутренне подобрался, как гулон, приготовившийся к прыжку. Это ж надо, слова Цирона, не так давно обращенные ко мне, да из уст Единого мага. Да, господа, что-то подозрительно много развелось нынче любителей поболтать по душам. Не иначе, как к серьезным переменам.

– Давай, – вкрадчиво ответил я. – Начни ты.

Он меланхолично кивнул.

– Да пожалуйста. Прости, но я обойдусь безо всяких уверток, скажу все, как есть. Где-то с пару дней назад я неожиданно для самого себя осознал, что ты, оказывается, намного сильнее, чем зачастую хочешь показать. Этого мог не заметить Веланд, вообще старающийся держаться от тебя как можно дальше, или Арелли просто потому что женщина, чье внимание направлено не совсем туда, куда следует. А вот меня тебе не обмануть. Все, что я показываю, ты схватываешь на лету и повторяя, просто тянешь время, разыгрывая этакого слабенького, малоопытного мага-недоучку. Если честно, не знаю, что там приготовил тебе Старший. Я видишь ли, последний, с кем он мог бы поделиться своими планами. Но подозреваю, что испытание тебе предстоит похлеще, чем все, что тебе пришлось пройти до этого. Иначе с чего еще он перешагнул через себя и позволил мне стать твоим наставником. Будь все куда проще и привычнее, он бы выбрал свою драгоценную Тайру, эту изуверку. Да мало ли, к кому еще тебя можно определить, чтобы получить вышколенного Единого мага, как две капли воды похожего на еще ни одну сотню точно таких же.

– Но он выбрал иной путь, – продолжил я, не соглашаясь, но и не отрицая его догадок.

– Именно так, – подхватил Хрос. – И я примерно знаю, что может за этим последовать и что я должен делать, чтобы всеми силами этому поспособствовать.

– Меня ты, конечно, не просветишь, – утвердительно сказал я.

– Именно, Арлин, иначе я рискую испортить всю интригу.

– Но раз собираешься и дальше действовать по указке Веланда, значит, тебе это выгодно.

Хрос тихо засмеялся.

– Твоя догадливость поражает, Арлин. Да, все верно. Что бы ни замыслил Старший, я так или иначе свое получу. Слишком давно мы знаем друг друга, слишком многое прошли рука об руку, чтобы держать меня в неведении относительно своих замыслов. Мне даже не надо ничего говорить, я и сам все прекрасно пойму. Мне только и надо, что несколько слов, переданных украдкой, тайных взглядов и жестов. И все – я уже в курсе дела.

– Но мозаика сложилась только сейчас? – И я вопросительно приподнял брови.

– Да, последний кусочек занял свое место и во многом благодаря моей ненаглядной Арелли. Ее далеко идущие планы обычно настолько непродуманны, что она практически сама то и дело подставляет себя. Мне же это выгодно, а потому, как ты, наверно, понял, мы и были вместе столько времени. Я знал, что рано или поздно, но мои страдания себя оправдают. Как видишь, не ошибся.

– Что приятно, – язвительно заметил я.

– Еще как, Арлин! – воскликнул он и потер руки. – Когда тебя на протяжении стольких лет постоянно выставляют дураком, внутри накапливается столько злости, что ее поневоле приходится куда-то девать. Потому ты и занял мою комнату. Потому меня назначили твоим наставником. Старший знал, что клокочущая внутри меня ярость сделает из тебя куда более подкованного мага быстрее, нежели спокойное понукание любого другого Единого.

– Да, ты здорово загонял меня, – согласился я, – и похоже, все еще не собираешься прекращать свои пытки.

– А вот и не угадал, – широко улыбнулся Хрос. – Ты уже находишься на том уровне, до которого многим еще только ползти и ползти. Так что я больше не собираюсь без толку тратить на тебя свое время.

– Так уж и без толку, Хрос. – возразил я – Да ты гонял меня до тех пор, пока оставалась хоть капля Силы, заставляя оттачивать свое умение, как Хенигас меч, чтобы он мог одним мимолетным касанием забрать чужую жизнь.

– Хорошее сравнение, – с легким удивлением отозвался он, – приравнять магию к стали. Смело, только при Старшем такое говорить не стоит. Он воспримет это как личное оскорбление. Для него оружие – низшая ступень, годящаяся только для людей. Да и для всех Единых, если уж быть совершенно точным. А вот ты им, вижу, не брезгуешь. – И он кивнул на мой кинжал. – Хенигас учит тебя владеть им?

– Да, а что, это преступление? – с вызовом ответил я.

Он покачал головой.

– Не для меня во всяком случае. И раз уж я объявил об окончании наших тренировок, можешь возвращаться к своим наемникам и дальше постигать их нехитрую науку. Благо, вожак этой стаи головорезов не против.

– Спасибо, Хрос, – счастливо сказал я.

– Не благодари. Придет время, еще проклянешь и не только меня, а вообще всех Единых, – мрачно буркнул он.

Я сразу перестал улыбаться. А ведь он прав. Расслабился я что-то, забыл, зачем здесь. Как-то незаметно для самого себя втянулся в здешнюю жизнь, как если бы действительно был одним из них, своих врагов. И я горько усмехнулся.

– Мне не так давно сказали, что все, к чему ты стремишься, это Власть, – медленно произнес я, словно облекая мысли в слова.

Он рассмеялся.

– Да, меня здесь любят выставлять этаким помешанным властолюбцем. Только вот тот, кто сказал тебе это, очень далек от реальности, уж поверь мне. Так что не будь дураком и не верь всему, что тебе шепчут на ухо.

– Да я и не собирался! – возмутился я.

– Тогда не высказывай вслух чужие наветы. Этим ты вредишь и себе и мне.

Я хмыкнул и вдруг сказал невпопад:

– Мило беседуем. Посмотришь на нас со стороны и не скажешь, что еще совсем недавно собирались поискать уединенное местечко, чтобы выпотрошить друг друга.

– С тех пор, как в этом мире все встало с ног на голову, я уже ничему не удивляюсь, – тихо ответил маг. – Но запомни, придет время – и удивятся другие, те, которые всерьез считают свое положение незыблемым во веки веков.

Его голос вдруг утратил свои привычные интонации. Плотину спокойствия прорвала ярость, самая настоящая, обжигающе ледяная. И мне стало страшно.

Я судорожно сглотнул, когда черты лица Хроса исказились и темные глаза черными провалами Хаоса заглянули мне в самую душу. И я окончательно понял, что игры, если так можно назвать все мои предыдущие скитания, закончились. Впереди меня ждал вязкий сумрак с его противными, липкими объятиями ужаса.

– Ну, я пойду, – внезапно севшим голосом сказал я.

– Давай, – вяло махнул рукой Хрос, и его лицо вновь стало прежним, ничего не выражающим лицом Единого мага.

С трудом я заставил себя повернуться к нему спиной, ощущая неприятный холодок между лопаток, будто вот-вот туда должно было вонзиться холодное лезвие ножа.

Но удар, как это обычно бывает, нанес совсем не тот, кого я опасался.

"Приветствую… Арлин", – тихо пробился ко мне сквозь пространство чей-то слабый голос. И сразу же вспомнился залитый светом зал, привратники и Единые бок о бок друг с другом, наемники, похожие на затаившихся хищников. И этот голос, вызвавший меня на откровенный разговор.

Я едва не заскрежетал зубами, а кулаки сжал так, что ногти вонзились в ладони. Только не здесь и не сейчас. Я не хотел, не желал возвращаться в прошлое. Снова слушать, как меня называют предателем, убийцей…

Хрос так и стоял у окна, думая о чем-то своем, и я, не стремясь посвящать его в свои тайны точно так же, как и он меня, тихо ушел. Пусть лучше наш разговор с привратником состоится у меня в комнате, где мне не надо будет контролировать свои эмоции, опасаясь, как бы кто не прочел по моему искаженному лицу все, что я тщетно пытаюсь спрятать как можно глубже.

Вихрем взлетев по лестнице и едва не зашибив дверью юного, но неимоверно высокомерного прислужника, я ввалился к себе и прислонился к косяку. Мягко прикрыл глаза, потянулся к слабо мерцающему вдали образу, ориентируясь на две яркие голубые звездочки – спокойные глаза привратника.локотники.него.нате, где мне не надо будет контролировать свои эмоции, опасаясь,

"И я тебя приветствую, – откликнулся я. – Признаться, ты застал меня врасплох. Мне почему-то казалось, что в прошлый раз мы разговаривали с тобой в первый и последний раз".

"Я тоже так думал, но за это время многое успело измениться".

"И что же именно?", – вяло поинтересовался я.

"Братья нашли нас и мы с радостью предоставили им укрытие. А выяснив, что им известно практически все, я взял на себя смелость передать им и то, что рассказал мне ты".

Я мысленно кивнул.

"Ты правильно сделал, привратник. Мне с ними поговорить не удалось, как я не пытался".

"Я знаю, – тяжело вздохнул он. – Мне наша беседа тоже далась нелегко, но я не жалею о том, что решил ввязаться в ваш конфликт".

"Что они сказали?"

Я напрягся, боясь услышать правду. Но ответ оказался совсем не таким, каким я его ожидал.

"Ничего. Братья промолчали и только позднее, спустя несколько дней, вдруг предложили собраться в башне. И пригласить тебя".

"Даже так, – я едва слышно шевельнул губами. – Когда?"

"Если сможешь, то сегодня на закате. Покинь Убежище и я приведу тебя к нам".

"Идет", – не колеблясь, ответил я.

Образ, чуть повисев в черной пустоте, растаял как светлое облако.

Я тяжело опустился на постель и задумался. Какая-то недосказанность осталась висеть в воздухе, как это часто бывало в последнее время. Мне не доверяли до конца, в ответ не доверял и я. Так и прятались каждый за своим защитным барьером.

Честно говоря, я не был рад этой нежданной весточке. Как-то уже успел стерпеться с мыслью, что для всех теперь являюсь кровным врагом. И на фоне всего этого даже моего хваленого оптимизма было недостаточно, чтобы перевесить сомнения в благоприятном исходе нашей встречи.

Я вскочил и нервно заметался из угла в угол, как загнанный зверь, представляя себе, что меня ждет. Мысли, одна лучше другой, медленно опускали настроение до нуля. Не знаю, как я дождался назначенного времени, чтобы улизнуть из Убежища. Как вор, прокрался к Вратам и с внутренней дрожью погрузился в зеркальный мрак.

"Я поведу тебя, Арлин, – тут же закружились вокруг меня слова. – Не противься".

Я едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Противиться? Теперь? Слишком поздно.

Привратник легко коснулся моего сознания, передавая светлую картинку-видение. Высокая суровая башня выплыла из серой дымки, принимая все более явные очертания. Яркими точками горели стрельчатые окна и темные силуэты скользили в их глубине.

Я понял, что все уже собрались и напряженно ждали, следя за каждым моим действием, словно подсознательно опасаясь очередного предательства.

Проткнув застывший воздух, алой стрелой вперед унесся указатель пути, и я уцепился за него взглядом и поспешил следом. Но он двигался настолько молниеносно, что я поневоле начал отставать. Отчаявшись, прибавил ходу и вдруг почувствовал, как мои ноги оторвались от земли, а тело стало легким-легким и словно бы чужым. А потом я рассеялся во мраке Врат, сам становясь той самой стрелой, что летела сейчас к указанной ей цели.

У меня дух захватывало от той гонки, что я сам себе устроил. Ни с чем не сравнимый восторг заглушил страх, позволив расслабиться и полностью отдаться полету. Я был сейчас, словно пушинка, подхваченная бешеным порывом ветра. Ее увлекало вперед все быстрей и быстрей, навстречу неизвестному.

Незнакомый мир послушно распахнул Врата и принял меня в свои золотистые объятия. Ощущение полета спало, я вновь стоял на твердой земле, покрытой шуршащей бронзово-красной листвой. Ободранные кроны деревьев пронизывал свет, алыми отблесками скользя по моему лицу. Голос привратника я больше не слышал, хотя башни поблизости не было, что казалось странным и даже… пугающим. Я недоуменно пожал плечами и огляделся, прикидывая, какую из четырех сторон выбрать. Хандил, конечно, при мне, но это амулет Шеррая и кто знает, что может случиться, если я опять воспользуюсь им. Мне еще не хватало только вот так по-глупому известить его о своей полной осведомленности. Лучше уж поискать башню обычными, не магическими способами, вряд ли она далеко, учитывая природу привратников, обожающих строить свои прибежища как можно ближе к Вратам.

За что неоднократно и расплачивались кровью.

Я упрямо вздернул подбородок и алый свет ударил прямо в глаза, заставив меня сощуриться. Яркие точки заплясали в воздухе, как мерцающая паутина, а за ними неожиданно проступило и высокое, словно парящее над землей строение, в котором любой без особого труда угадал бы башню привратников. Значит, меня заметили и приглашают внутрь.

Я мысленно приказал себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться и ни в коем случае не позволить ситуации вновь выйти из под контроля, как это уже было в прошлый раз. Здесь, конечно, круговую оборону держать не придется, остальные братья вряд ли позволят нам сцепиться, но, как говорится, чем черт не шутит. Они всегда договорятся меж собой, а вот со мной, чужаком, вряд ли станут особо церемониться.

И я направился к башне, сохраняя на лице маску абсолютного бесстрастия, понимая, что в эту самую минуту на меня обращены десятки взглядом, некоторые из которых мне очень хорошо знакомы.

Дверь распахнулась навстречу прежде, чем я успел дотронуться до нее хоть пальцем и привратник, нагнувшись, вышел из башни и, придержав дверь рукой, молча пропустил меня вперед, в полумрак, освещаемый рыжими всполохами факелов. Улавливая шум голосов и стараясь подавить все усиливающуюся нервозность, я быстро поднялся по крутой лестнице наверх и лишь самую малость замявшись на пороге, ступил в комнату, вобравшую в себя слишком много привратников, чтобы чувствовать себя здесь в полной безопасности.

Разномастный гул тут же стих, как срезанный. Я нервно улыбнулся, показав как зверь, все свои зубы. Кстати, свет не то чтобы уж очень сильно бил мне в глаза, но все вокруг представлялось странно размытым, и среди белесых овалов лиц хранителей я никак не мог различить те единственные, что были сейчас обращены ко мне с нескрываемой враждебностью.

– Приветствуем, маг, – как-то чересчур серьезно произнес их нынешний предводитель, но руки не протянул и улыбаться в ответ на мой оскал тоже не стал.

– И я вас приветствую, – с неприятным холодком в груди спокойно посмотрел я в чистые, как горные озера, голубые глаза.

– Ну не мнись на пороге, проходи, а то прямо не узнать нашего шустрого Арлина, – с какой-то едкой иронией сказал Нарви, вдруг выдвинувшись из рядов хранителей Врат. Губы его, дрогнув, мучительно искривились, а взгляд, устремленный мне прямо в душу, кольнул, как ледяное лезвие.

Я собрал в кулак все свое мужество и размашисто прошагал в самый центр комнаты, где будто специально для меня был приготовлен маленький такой пятачок вроде лобного места.

Откуда-то из-за чужих спин показались и Хонир с Гормом, переступили запретную черту, невидимой стеной замкнувшуюся вокруг меня, но смотрели куда-то мимо, словно я был для них не более, чем призраком из далекого и малоприятного прошлого.

Мне вдруг стало нестерпимо душно и я распустил ворот рубахи и резко тряхнул головой, пытаясь прогнать муть перед глазами. Так неуютно я не чувствовал себя очень давно. Все вокруг давило, рождая мимолетные, незнакомые мне ранее воспоминания, грязной липкой паутиной опутывающие меня, замещая собой реальность. И я начинал теряться, путаться в собственных ощущениях.

Из ниоткуда слова сами собой пришли на ум и против моей воли вырвались наружу.

– Я откликнулся на ваш зов, привратники, – глухим, каким-то не своим голосом выдал я совершенно непонятную мне фразу, в то же время смутно догадываясь, что это часть некого ритуала. – Я готов выслушать ваше решение и принять его. Пусть суд будет справедливым.

"Какой суд, что я несу?" – вихрем пронеслось в голове.

Я потрясенно замолчал, наблюдая, как лица вокруг меня приобретают неестественную резкость, будто все цвета мира сплотились лишь в черный и белый, сделав переходы между собой острыми, как грани льда. Могу поклясться, что все сказанное ко мне лично никакого отношения не имело и тем не менее это именно я только что произнес весьма неприятное слово "суд" с такой уверенностью, словно ничуть не сомневался, что шел сюда именно на него.

– Как ты догадался? – так и подался вперед Хонир, вмиг перестав делать вид, что не замечает меня. – Откуда ты…

– Древняя кровь, привратник, – едва шевеля губами, ответил я, – она помнит и передает свое знание мне.

Пламя тревожно заколебалось, приобретая зловещие темно-бордовые оттенки. Теплый, золотистый свет пропал, стены, пол будто враз окатили кровью и старые камни почернели.

– Здесь ее пролили, – прошептал я, будто наяву ощущая тошнотворный запах разложения, выползающий из всех щелей. – И если это повторится, она потребует отмщения в следующей жизни. И тогда…

Комната потемнела до чернильного мрака и я, не договорив, покачнулся и чтобы не упасть, схватился за чье-то плечо. Это оказался Нарви, с круглыми глазами взиравший на меня, как на поднявшегося из могилы мертвеца.

– Извиняюсь, – хрипло проговорил я, ощущая неприятный привкус во рту.

Тьма рассеялась, молниеносно вернув все на свои места, хотя я все еще видел и чувствовал прошлое, вырвавшееся из меня, как из старого сундука, в который каждый из многочисленных владельцев положил что-то да так и не забрал. Все мое тело казалось чужим, как одежда, которой попользовались и вернули.

Вокруг были сплошь потрясенные лица привратников, даже непробиваемый Горм выглядел бледновато. Специально заготовленная для меня атмосфера морозной вежливости разлетелась в мелкое крошево, стоило лишь неосторожным словам обрести власть прямо здесь, в их святыне.

– Итак, меня пригласили вовсе не ради дружеской беседы, как я наивно полагал, – жестко усмехнулся я. – Решили затеять небольшой самосуд, как это уже не раз бывало. Что ж, вперед, братья. Вам ведь не привыкать.

– Арлин, все совсем не так, – взволнованно запротестовал нынешний глава хранителей. – Поверь, память крови может затуманить сознание, выплескивая заложенную в нее ненависть. Что бы ты ни почувствовал, ни вспомнил, не стоит слепо этому доверять.

– Хочешь знать, что я ощутил, привратник? – зловеще спросил я. – Жуткую боль и безмерное удивление, потому что то, что здесь свершилось, пропитало башню злом сверху донизу и будет тлеть в каждом ее камне, пока последний из них не рассыплется в пыль. Но и тогда жажда мести будет гореть, носимая ветром по земле вплоть до того самого момента, пока не наступит возмездие. И не надо говорить, что все это плод неведомых фантазий. Это реальность, хоть даже и прошлая.

– Не стоит тебе напоминать нам всем о возмездии, Арлин, – гневно выпалил Хонир. – Мы тоже испытали чувства, весьма схожие с теми, что только что были описаны тобой. И ты не представляешь, чего мне сейчас стоит сдерживать себя, хотя нам с братьями очень хочется обратить против тебя всю свою Силу и посмотреть, сможешь ли ты противостоять ей.

– Смогу, Хонир, – холодно ответил я. – Потому что того Арлина, которого ты знал, больше нет. Все постарались на славу, вылепливая из меня нечто, крайне мало похожее на некого неопытного мага из Атиона. Ваши Сила и Знание, Сеедира, Древних и Единых переплелись так, что теперь и концов не сыскать. Я сам не знаю, когда и что вдруг проснется во мне. И не хочу знать, потому что это очень неприятно, уж поверьте мне.

От злости у меня даже челюсти свело, а пол под ногами неожиданно стал холодным, как лед, словно доселе теплые камни вобрали в себя зимнюю стужу мира эльфов и духов. Что-то надвигалось, я чувствовал это всем телом, но все равно ничего не предпринимал, давно и твердо решив принять будущее таким, каким я сам его себе сотворил.

– Давайте не будем тянуть, – изогнув губы в церемонной улыбке, обронил я. – Чем скорее начнем, тем раньше я вернусь в Убежище. Меня там ждет не дождется мой драгоценный учитель и лишний раз расстраивать его мне совершенно ни к чему.

– Да уж, учитель, – словно плюнув мне лицо, презрительно бросил Нарви, – именно тот, которого ты и заслуживаешь, предатель.

– Предатель? – грустно усмехнулся я. – Потому что как мог пытался вас защитить? Потому что объединился ради этого с Севиалом, благодаря которому и стал одним из Единых? Да, смерть Зарона на моей совести! Да, я тварь и ничтожество, не заслуживающее в ваших глазах ни понимания, ни тем более прощения! Все так, да только никто из нас не святой, а уж ваш так некстати почивший сородич и подавно. Так что все мы едины, все невольные исполнители воли лорда Севиала, хорошо умеющего играть чужими судьбами. одним из Единых? заслуживаешь, предатель.л я. редпринимал, давно и твердо решив принять будущее таки

– Не надо наговаривать на Зарона, Арлин, – со сдавленной яростью в голосе прошипел Горм. – Ни тебе его судить.

– Конечно, теперь он кажется вам чуть ли не идеалом, – насмешливо протянул я. – Зато его убийца – воплощение всех пороков мира. Пусть будет так. Начинайте свой суд, привратники. Я жду.

Бледный от ярости Хонир молча взмахнул рукой, подавая сигнал братьям. Вокруг меня вмиг образовалось свободного пространство, словно я был носителем какой-то заразной болезни. Выражение крайней скуки, стянутое у Тайры, вдруг пришлось как нельзя кстати. Маска прикрыла мои истинные чувства, клокочущую внутри злость, и стерла выражение боли в глазах, сделав взгляд непроницаемым, как гладь озера ночью. Удивительно, но я вдруг понял, что внутренне давно был готов к тому, что еще только должно было начаться.

Если привратники надеялись, что я упаду перед ними на колени и стану скулить, вымаливая прощение, то они здорово ошиблись. Я не чувствовал вины, по крайней мере настолько, чтобы ответить их надеждам. Что случилось, того уже не изменить, так что нечего понапрасну надрывать душу, особенно перед теми, кто совсем тебя не понимает.

Слегка сощурив глаза, я смотрел в упор на Хонира и просто спокойно ждал. Но он молчал, переложив обязанности старшего на куда менее изощренного в притворстве молодого собрата.

Так что нелегкую участь пришлось взвалить на себя моему недавнему знакомому, наверняка сейчас проклинающему и Единых и своих братьев, потому как каждый из них был по своему виноват в том, что третьей волне привратников пришлось явиться в миры, оставив прежнюю жизнь, оборвав ее столь резко, что это ощущение внезапной пустоты навсегда останется в их сердцах. Да еще и предводительствовать на довольно туманном судилище.

– Мы не станем принимать решения сообща, маг, – негромко проговорил он, – и не станем поддерживать братьев. Все, что мы можем, это наблюдать за справедливостью.

– Что ж, попробуйте. – Я безразлично пожал плечами, про себя воздав должное той скорости, с которой он научился изворачиваться, лишь бы уберечь себя и остальных от весьма неприглядной роли палачей в жестокой и чужой для них игре.

Вперед выступил Хонир.

– Мы призвали тебя сюда, – мертвым голосом начал он, – чтобы определить наказание за смерть одного из братьев, что считается среди Хранителей Врат непростительным злом. Нас трое, и каждый скажет свое слово. Из них и сложится общее решение. – Лицо его стало каменным. Хонир набрал в грудь воздуха и медленно, но твердо произнес: – Я настаиваю на отречении.

Я даже не шелохнулся, застывшим взглядом взирая на то, как его место занимает Горм.

– Отречение.

Слово наотмашь ударило меня по лицу, даже показалось, что щека загорела, но я не реагировал, обратившись в ледяную статую с застывшим сердцем.

Нарви, чуть замявшись в последнюю секунду, также тихо повторил:

– Отречение.

Я едва удержался, чтобы цинично не зааплодировать им. В ином решении я и не сомневался, это было бы просто глупо. Но неприятное удивление тем не менее на один короткий миг прожгло маску безразличия. Какой-то молоденький привратник бросил на меня сочувствующий взгляд, как на приговоренного к долгой и мучительной казни.

– Ты все слышал, Арлин, – подытожил Хонир, в своей излюбленной манере скрестив руки на груди.

Мне показалось, что где-то вдалеке торжествующе прозвенел чей-то смех. А следом зазвучал нестройных хор клятв верности.

"Мы присягаем тебе… Повелитель, клянемся в вечной… Отныне ты наш…"

Обрывки чужих фраз сумбурным роем ворвались в мои мысли и тяжелая мантия словно окутала плечи, даря непонятное, ни с чем не сравнимое тепло и чувство непривычной власти и вместе с тем неземной ответственности.

– Итак, я теперь Отверженный, – медленно произнес я, даже не успев толком понять, откуда в моей голове взялось это слово. Просто всплыло откуда-то, как и все прочие, высказанные мною этой ночью.

И я ухнул вниз, сквозь пол, башню, земную твердь мира куда-то глубоко-глубоко в мрачную, чужую темень.

Все, что осталось в памяти, это светлые провалы вместо лиц привратников, и серо-коричневые сколы огромных камней, мелькнувшие перед глазами, как непонятное, размытое видение…

Когда я открыл глаза, под ногами была черная, колышущаяся поверхность, полускрытая стальной дымкой, вроде поземки. Тяжелый плащ, с узором из кроваво-красных и серебристых нитей, переплетающихся между собой наподобие древней витиеватой вязи, развевался за спиной под редкими порывами ледяного ветра.

Я стоял, гордо распрямив плечи, в ожидании присяги, отголоски которой пришли извне прямо туда, в неприкосновенную башню привратников.

Я знал, кем стал по их воле.

Отверженным, чей трон, именуемый немногими посвященными троном Безмолвия, так долго дожидался нового хозяина, приходя к нему иногда в смутных, плохо запоминающихся сновидениях, как это не раз бывало и со мной.

Мутная пелена перед глазами то возникала, то рассеивалась, и в какой-то миг ощущение полета вновь потянуло меня за собой еще ниже, в сокровенные глубины пространства.

Огромный круглый зал с куполообразным потолком метнулся навстречу. Ноги мягко коснулись черных плит с расходящимся от центра грязно-белым геометрическим узором. И сливающееся со стенами и каменным полом кресло с высокой прямой спинкой и широкими покатыми подлокотниками выплыло из тьмы прямо напротив меня, гордо возвышаясь над полом благодаря квадратному постаменту. Оно притягивало меня словно магнитом, безошибочно почуяв нового хозяина.

Серые размытые тени по обе стороны от него пошевелились. Серебристые глаза полыхнули в полумраке радостным огнем.

– Мы заждались вас, Повелитель. – Хрипловатый, невероятно серьезный голос прорвал пустоту зала, наполнив его смыслом, понятным очень немногим.

Два шага вперед – и две фигуры почтительно преклонили передо мной колени, произнося слова присяги.

– Я знаю, – негромко ответил я, взглядом приказывая им подняться.

Складки широкого плаща мягко опустились на плиты наподобие княжеской мантии и тихо зашелестели за спиной. Я неслышно шел к трону Безмолвия, с каждым шагом перевоплощаясь в полноправного хозяина этого пока малопонятного мне места.

Поднявшись на постамент, я откинул плащ и уселся, устремив неподвижный взгляд на высокие стройные силуэты со струящимися по плечам длинными волосами. Странные невероятно красивые глаза, навевающие воспоминания о снежных равнинах, заглянули мне в душу и одна из женщин устремилась прочь к полускрытым тяжелым створкам, а вторая скользящим шагом приблизилась ко мне и заняла место по правую руку от трона.

– Меня зовут Тоэла, Повелитель, – прошелестел ее голос. – Я и Мирам ваши стражи. Магия иногда бывает беззащитна и наш долг уберечь вас именно тогда, когда наступит этот момент.

– Кто я, Тоэла? – глухо спросил я у женщины. – Почему я здесь?

Бледные бескровные губы раздвинулись в легкой улыбке.

– Властитель нашего общего прибежища. – Она плавно повела рукой. – Здесь все когда-то прошли через предательство, смерть и возрождение, вольные или невольные убийства. Все были отвергнуты теми, кому присягали на верность или же просто обещали никогда не обращать против них свою Силу. Но нарушенная клятва, несдержанное слово внесли Хаос в жизни миров и за это последовала кара – ритуал Отречения. Он един для всех, кто бы ему не подвергнулся и кто бы его не проводил. Самые сильные из отверженных призваны стать главой для остальных.

– А что стало с моим предшественником? – осторожно поинтересовался я.

Длинные черные ресницы чуть дрогнули, полускрыв от меня выражение глаз женщины.

– Смена Повелителя здесь редкость, несущая перемены всем нам. Прошлый раз все закончилось почти полным истреблением многочисленных рядов искусных воинов и магов. Сам Повелитель погиб, затеяв сумасшедшую бойню с воинами извне, пришедшими уничтожить наш темный уголок. Им так велел долг, внушающий, что мы есть зло, которому нет места на свете. Теперь вряд ли такое скоро повторится, Повелитель. Слишком страшны были последствия их дерзости.

– Я могу их увидеть. – Это было скорее утверждением, нежели вопросом.

Тоэла коротко кивнула. Во взгляде мелькнуло одобрение.

– После того, как все клятвы будут принесены, я помогу вам перенестись в прошлое и увидеть последние мгновения.

Тяжелые двери напротив трона отворились, впуская смутные фигуры обитателей этого места. Шагов я не слышал, словно они ступали по воздуху. На сероватых лицах, неподвижных как маски, живыми были лишь глаза, тлеющие в полумраке яркими угольками.

Один за другим они подходили ко мне, преклоняли колени и произносили древние слова присяги, нарушить которую значило стать изгоем даже здесь, в последнем пристанище, после которого их может поглотить только сплошной мрак.

– Раньше с Властителем трона Безмолвия считались, понимая, насколько разрушительным может оказаться наше вмешательство в любой конфликт, – шептала, как и я не отводя взгляда от отверженных, Тоэла. – Так было. До недавнего времени.

– В мирах, стремительно убирая всех соперников, сформировались две Силы, – взяла на себя объяснения возникшая словно из ниоткуда Мирам. – Каждой был выгоден такой союзник, как мы, но в ответ на свое предложение обе услышали отказ. А после этого, пробив запертую отнюдь не обычным замком дверь в наш мир, пришли враги извне, заставив нас захлебнуться собственной кровью. – Она помолчала. – Нас отбросили сюда, в заброшенные земли, не оставив за стенами ничего, что напоминало бы о прежнем величие. Выжило всего несколько человек, о которых просто забыли, словно трон Безмолвия и весь наш мир обратились в жалкие руины. Дверь запечатали теперь уже снаружи, оставив нас задыхаться здесь.

– Но вас, как я вижу, гораздо больше, чем ты говоришь, – заметил я, пробежав взглядом по закутанным в темно-серые плащи силуэтам.

– Они кое-что не учли. – Тоэла жестко усмехнулась.- Отверженных невозможно уничтожить совсем, даже если истребить всех, кто здесь сейчас находится, полностью. Наши ряды постоянно пополняются. Это нечто вроде тайного сообщества и оно будет существовать вечно наравне с другими мирами. Раньше мы умели скрываться, сохраняя видимость прежней жизни, и только воля Повелителя собирала нас воедино, как это было последний раз. Теперь это в прошлом. Пока заперта дверь, нам отсюда не вырваться.

Я понимающе качнул головой.

– То есть попасть сюда можно, а вот вернуться… – Я не договорил.

– Все так.

– Понятно, – протянул я, мало-помалу начиная сознавать, в какую ловушку угодил.

Последний из отверженных глухо повторил вслед за остальными слова древней клятвы и отступил назад, сливаясь со стенами. Я поднялся и спустился с постамента вниз, подойдя практически вплотную к рядам тех, кто только что присягнул повиноваться и защищать меня.

Тоэла и Мирам не отставали ни на шаг, скользя по обе стороны от меня как щиты, призванные упредить любой удар.

Слов от меня не требовалось. Нужно было гораздо большее. Я должен был увидеть и осознать жизнь этого укромного уголка, давно и надежно скрытого от чужих глаз.

Забытого всеми.

Мирам легко коснулась моего плеча.

– Доверьтесь нам, Повелитель, – тихо попросила она, – и мы проведем вас через запутанный лабиринт правды.

Вокруг меня образовалась замкнутая цепь из отверженных под предводительством Тоэлы. Все они взялись за руки и запрокинули лица. Серебристые глаза смотрели вверх, на высокие своды зала, медленно затапливаемые волной мрака. Понемногу ею напитывались и стены, сдвигая пространство, и только теплая рука на моем плече не давала внезапной панике полностью охватить меня.

Я не понял, в какой момент тьма ожила, задвигалась, обдавая меня жаром. И смутные очертания незнакомых окрестностей начали неторопливо выплывать, становясь все четче и страшнее.

Высокие костры взметнулись в чернильное небо, жалобный вой ветра сплелся с дыханием Смерти, тихо опустившимся на изуродованную землю. Где-то вдалеке мелькнул и тут же рассеялся водопадом голубых искр туманный мираж – красивая картинка из прошлой жизни, жестокая насмешка над чувствами павших.

Но до конца было еще далеко. Этот мир пока не потерял всех своих защитников, и я неосознанно рванулся туда, откуда доносились крики и лязг металла, где тьму вспарывали всполохи магии. И как только я сделал это, Мирам отпустила меня и тихо отошла, став таким же невидимым наблюдателем, как и все остальные.

Кажется, на какое-то время я перестал быть самим собой. Все стерлось, забылось даже имя. Плащ повелителя, тяжелый от напитавшей его крови, упал, когда острие чужого меча рассекло застежку и исчезло. Но лишь на миг, чтобы снова появиться из темноты и устремиться к моему лицу. Я отшатнулся и кто-то вынырнул из-за спины, оказавшись прямо передо мной, чтобы собственным телом заслонить от удара. Длинные светлые волосы взметнулись перед глазами и меч, весь в потеках темной крови, с глухим звоном упал на землю.

Я едва успел подхватить начавшую заваливаться на бок, уже безжизненную спасительницу. Злые слезы вскипели на глазах, когда я увидел совсем молодое и совершенно спокойное лицо. И застывший взгляд, устремленный в Вечность.

Очень осторожно я опустил ее на чудом уцелевший среди творящегося вокруг хаоса островок черных плит, которыми некогда была выстлана вся столица, огромная и надежно отгородившаяся стеной гордости от внешнего презрения. И только сейчас увидел, сколько еще вокруг искромсанных тел, и как мало вокруг меня осталось отверженных… И мир закружился, принимая меня в свое сражение.

Я почувствовал, как правую руку оттягивает непривычный длинный клинок, а левую обвивает цепь искрящихся молний. Разум еще не осознал, а тело уже бросилась вперед, на изумление умело орудуя мечом и прикрываясь от сгустков вражеской магии мгновенно сплетающимся щитом на другой руке. Я убивал, с ледяным спокойствием глядя в стекленеющие глаза противников, не давая злости и горечи захлестнуть сознание и тем самым нарушить непрерывную череду до совершенства отточенных движений. Я понимал сейчас так ясно, как никогда до этого, что малейшая оплошность может стать последней.

Я остался практически один. Мои верные отверженные из последних сил сдерживали натиск, но даже мне было ясно, что это уже агония, за которой неизбежно последует поражение. И все же мы держались, на одной гордости, с которой привыкли выносить чужое презрение, потому что отступать было некуда.

Нас опрокинули, беря числом, и принялись методично добивать. Я впервые ощутил полную беспомощность, видя, как падают те, кто еще не так давно надеялся найти здесь последнее пристанище. А потом мир погрузился во тьму…

Скользкая земля больше не впитывала кровь, факелы на руинах разрушенного города тихо тлели погребальными кострами. Я стоял на коленях над мертвой девушкой, прислушиваясь к собственным чувством. Я снова стал Арлином, но уже ни одиночкой, ни привратником, ни Единым, а истинным Повелителем, принявшим этот мир таким, каким он мне достался.

Полузабытое ощущение родного дома, как это некогда было с Атионом, проснулось именно здесь, и я понял, что нашел свою судьбу.

Поднявшись с колен, я прикрыл глаза и мысленно потянулся к запечатанным Вратам. Несмотря на обряд Хранителей, я, теперь уже не имеющий права именоваться привратником, тем не менее не потерял их Силы, и потому они откликнулись на мой зов. Ощущение тепла сформировалось передо мной и потянуло за собой, ведя к цели. Грубо вытесанная в скале Арка обнаружилась недалеко от заброшенных земель, совсем неприметная среди серых брызг, оставшихся от каменной гряды. Я коснулся ладонями непривычно твердой стальной поверхности внутри Врат, и кончики пальцев кольнуло пульсирование знакомого мрака за этой искусственно возведенной преградой.

– Как тюрьма, – пробормотал я.

Тоэла вместе с Мирам, неотступно следующие за мной как в прошлом, так и наяву, согласно кивнули.

– Нас замуровали здесь, как в застенке, решив, что мертвым свобода ни к чему.

– Мы пока что живы, – бросил я из-за плеча.

– Теперь, когда вы вновь с нами, да. А до этого мы были мертвецами, проклятыми всеми, совершенно беззащитными. Вы наша Сила, единственный, ради кого действительно стоит снова захотеть жить.

Молча улыбнувшись, я поманил мрак к себе, предоставив самостоятельно искать слабые точки в преграде между нами. Серая поверхность тут же нагрелась под ладонями и замерцала в нескольких местах белым светом, указывая мне, где ее можно попытаться пробить. Я отступил на шаг и выставил перед собой руки, устремляя в Арку голубоватый поток Силы, стремясь через нее дотянуться до рвущегося мне навстречу мрака Врат. Это было похоже на взаимное спасение, словно два человека среди бескрайнего моря пытались поймать друг друга за руки, чтобы объединить силы и вместе добраться до берега.

Как я и думал, преграда не выдержала такого давления с обеих сторон и начала расплавляться, стекая как жидкое олово к подножию скалы.

– Получилось, – едва слышно прошептала Мирам.

Врата открылись нам навстречу, готовые послушно провести в любой мир. Для них я все еще был привратником и никакой обряд не мог нарушить нашу связь.

– Вот и все, – весело сказал я. – Склеп открыт.

Тоэла заулыбалась в ответ.

– Наконец-то мы сможет отомстить, Повелитель. Вы ведь поведете нас за собой?

Я отвернулся, прекрасно понимая, чего от меня ждут. На них напали, стремясь убрать третью силу, но вот кто именно: Севиал или Единые. А может и те и другие сразу, решив временно объединиться против общего врага. Да только какой из меня воитель. Да и из них., если на то пошло. Такой горстке в открытую не совладать ни с кем.

– Не сейчас, Тоэла, – негромко произнес я. – Но кое-что мы сделать можем. И без вашей помощи мне никак не обойтись.

Серебристые глаза вспыхнули.

– Все, что угодно, – выдохнула она, прижав кулак к груди.

Я повернулся к Вратам.

– Очень хорошо. Нужно, чтобы вы обе мгновенно откликнулись на мой зов и пришли в Убежище, где сейчас находится глава Единых. – Я полез в карман и выудил оттуда Хандил. Протянул Мирам. – Возьми. Он перетащит вас прямо ко мне. Запомните, все что от вас требуется, это сосредоточиться на этом камне, – я потер его пальцем, – и представить меня. Тогда откроются Врата, которые и сработают совсем как эти, – кивнул я на скалу. – А дальше ваша цель – Веланд. Надеюсь, вы не промахнетесь.

– Мы знаем его в лицо, – тихо произнесла Тоэла. – Он являлся сюда, чтобы лично уговорить Повелителя принять свою сторону. Если бы мы тогда смогли предугадать, чем все обернется, он не ушел бы живым.

– А лорд Севиал? – заинтересовался я.

Она досадливо поморщилась.

– Этот всегда был слишком осторожен. Вот и в тот раз прислал своих ненаглядных эльфов говорить от своего имени. Но и он нам знаком, было дело… что называется в далеком прошлом.

Она замолчала, сосредоточено хмуря лоб.

– Тоэла, давай покажу, как действует Хандил. – Я склонился над ее ладонью, вызывая в памяти сумрачный зал, тут же отразившийся в белом камне амулета.

Овал мягкого света открылся за спиной женщины и Мирам, от неожиданности схватившаяся за длинный узкий меч, замерла, удивленно раскрыв глаза.

– Видишь, это легко. – Ободряюще кивнув им, я первым шагнул в Арку, обернулся и протянул руку Тоэле. Та в свою очередь уцепилась за Мирам. Так, связкой, мы и оказались в центре заброшенного замка. меч, удивленно раскрыла глаза. белом камне амулета.

Я взбежал на постамент и удобно расположился на своем каменном кресле, чтобы оттуда с улыбкой наблюдать, как светловолосая защитница, до боли напоминающая ту, что погибла, защищая прежнего Повелителя, боязливо держит в руках Хандил.

– Теперь попробуй ты, – предложил я. – Я должен быть уверен, что в нужный момент вы обе без промедления прибудете в Убежище, в самое сердце крепости Единых магов, чтобы убедить Веланда в его полном бессилие.

Она тряхнула длинными волосами так, что они волнистым каскадом рассыпались по ее плечам и груди, и вперила взгляд в камень. Я чуть наклонился вперед, ожидая, что будет дальше, но с первого раза вызвать Арку, помнится, не удалось и мне. Вот и Тоэла досадливо засопела, ее прямые брови изломались и сошлись на переносице.

Отвечая на ее старания Арка возникла чуть ли не перед самым ее носом и Тоэла заулыбалась, радуясь своей удаче совсем как ребенок.

Я поднялся и поманил ее к себе.

– Иди ко мне.

Женщина опасливо вытянула руку, погружая ее в овальные Врата, и медленно двинулась вперед.

Я терпеливо ждал, пока она самостоятельно не преодолеет этот короткий путь, а вместе с ним и страх перемещения.

Она исчезли всего на миг, чтобы в облаке света вновь появиться прямо передо мной и выйти из Арки с круглыми, как у совы, испуганными глазами и вытянутой рукой, словно человек, нащупывающий дорогу в кромешной тьме.

Я обнял ее и прошептал на ухо, пряча щемящую грусть, от которой вдруг перехватило горло:

– Ты молодец.

– Все ради Повелителя, – выдохнула она. – Не сомневайтесь, ваш зов еще не стихнет, как мы уже будем возле вас.

– Вот и договорились.

Я резко помрачнел. План, слишком рискованный, чтобы воплощать его в жизнь, тем не менее казался в нынешней ситуации единственно верным. Но так ли это было на самом деле?