"Дети ночи: Печать Феникса" - читать интересную книгу автора (Якубова Алия)

Глава 18.

Так прошло неделя. Лазель ни разу не заходил. Казалось, он и вовсе забыл о Кетан, чему она только радовалась. Мазь между тем приносила свои плоды. Боль больше не терзала тело девушки, и шрамов стало вполовину меньше.

И вот, на исходе недели, Лазель все-таки посетил свою наложницу. Невольно войдя в то время, когда Ариэль как раз заканчивала с ее спиной.

– Вечер добрый, - заявил он, и Кетан аж вздрогнула. Его облик и голос были сама приветливость, и все равно ей было неприятно, что на нее смотрят.

А Лазель не только смотрел. Присев на край дивана, он нежно провел по все еще оставшимся на спине шрамам, и спросил:

– Ну, как у вас тут дела?

– Заживление идет полным ходом, - отчиталась Ариэль. - Еще неделя, может, чуть больше, и не останется и следа.

– Очень хорошо, - улыбнулся Лазель.

Кетан показалось, что он обрадовался искренне, хотя она тут же напомнила себе, что радость, наверняка, вызвана тем, что можно будет пользоваться ее телом. Господин ведь говорил, что ему не нравятся шрамы. Вот и ждет, пока новая игрушка будет удовлетворять его изысканному вкусу.

– Ты хмуришься, - оторвал ее от размышлений голос Лазеля. - Неужели я невольно сделал тебе больно? Прости.

Он убрал руку с ее спины, и на какую-то долю секунды Кетан пожалела об этом. А господин пока не спешил уходить. Наоборот, он поинтересовался:

– Как тебе вообще здесь, Кетан?

– Нормально, - выдавила девушка.

– Может, тебе что-нибудь нужно?

– Нет.

– Или есть какие-либо пожелания?

– Нет.

Лазель сокрушенно вздохнул, разве что головой не покачал, потом еще раз окинул взглядом наложницу и проговорил:

– Пока ты еще лечишься и набираешься сил, но в перспективе… Подумай, чем бы тебе хотелось заниматься. Я не заставляю учить Коран или что-то в этом роде. Просто реши, что было бы тебе интересно. Может, танцы или игра на каком-либо музыкальном инструменте. Возможно, изучение каких-либо наук… Ты умеешь читать и писать хоть на каком-нибудь языке?

– Да… немного… - рассеянно ответила девушка, не понимая, зачем ему все это нужно.

– На каком языке?

– Фарси… испанский.

– Хорошо. Можно будет и дальше двигаться в этом направлении. Сплошное безделье слишком угнетающе действует на разум. Ладно. Неделю тебя еще будут усиленно лечить. Потом будешь на таком же положении, как и остальные мои наложницы.

Сказав это, Лазель покинул ее комнату вместе с Ариэль. А Кетан осталась сидеть, как громом пораженная. Неделя. Всего лишь неделя, потом… От одной мысли, что будет потом, у Кетан холодело сердце. Это… это ужасно! У нее даже началась тошнота. Пришлось приложить немалое усилие, чтобы подавить ее.

Неделя… она должна что-то придумать за это время! Что-то, от чего Лазель ее никогда не захочет. Но что?

Первое, что пришло Кетан в голову - это какое-нибудь увечье. Лучше всего лицо. Но что именно с ним сделать? И как решиться?

Прошла половина недели, и она, когда страхи стали невыносимыми, все-таки решилась. Утаив за ужином нож, Кетан постаралась закрыться в своей комнате. Но не успела. Ариэль пришла несколько раньше, чтобы привести ежевечернюю процедуру. Наложница успела нанести лишь легкий порез, да спрятать нож.

Ариэль тотчас заинтересовалась, откуда у нее на лице порез. Кетан смогла лишь выдавить, что это случайно вышло. Ариэль многозначительно фыркнула и мазнула мазью по порезу. Этого оказалось достаточно, чтобы он зажил уже на следующий день.

Едва Ариэль ушла, Кетан кинулась туда, где спрятала нож, но его там не было. Она перерыла всю комнату - нож исчез. А осталось уже два дня.

Еще раз повторить фокус с ножом у Кетан не вышло - все служанки стали как-то пристально наблюдать за ней, словно что-то подозревая.

Новая идея пришла неожиданно. Они с Ясмин как раз принимали ванну. После нее служанки подравнивали наложнице волосы по ее просьбе, а, закончив, повели девушку в соседнюю комнату, чтобы помочь одеться. Ножницы остались забыты среди полотенец.

Кетан жадно схватила их. К сожалению, ножницы оказались с тупыми концами. И тут ее осенила новая идея. Лазель так хвалил ее волосы, черным водопадом спускающиеся ниже талии…

Не поколебавшись более и секунды, так как время было дорого, Кетан с остервенением принялась резать собственные волосы так коротко, как могла. Вот уже падает на пол последняя длинная прядь. Теперь волосы у Кетан не длиннее трех пальцев, как у мальчика. Она умиротворенно роняет ножницы, и тотчас слышит гневный окрик:

– Что ты делаешь?

На пороге купальни стоит Ариэль. На ее лице гнев смешан с разочарованием и жалостью. Она хватает Кетан и резко поднимает на ноги. Заносит руку для удара, но почему-то его не наносит. Вместо этого возмущенно говорит:

– Ты что, совсем с ума сошла? Зачем тебе это?

Но на все вопросы Кетан лишь молчала. Возмущенно фыркнув, Ариэль кликнула служанок и велела им:

– Немедленно приведите цирюльника. Может, он сможет что-то сделать… с этим, - служанки убежали, а она снова обратилась к Кетан, - После тебе все равно придется ответить за свою детскую выходку. И кому ты хуже хотела сделать?

Цирюльник, прибежавший с таким видом, будто за ним демоны гнались, провозился два часа, и в итоге развел руками. Все, что ему удалось - это подровнять то, что осталось, чтобы остатки некогда роскошных волос не торчали во все стороны. С прискорбием сообщив, что он сделал все, что мог, цирюльник собрал свои инструменты и удалился.

Возмущенно фыркнув, Ариэль схватила Кетан за руку и потащила в комнату невольницы. Сопротивляться было бесполезно - хватка изящной руки оказалась железной, а сила просто нечеловеческой.

Когда они оказались в комнате, Ариэль холодно проговорила:

– Я все понимаю, тебе многое пришлось пережить, но подобные детские выходки… Сначала с лицом, теперь вот это… Если ты ведешь себя, как дитя, то и наказывать тебя нужно, как ребенка!

С этими словами она достала розги, добавив при этом:

– Есть такая присказка: не доходит через голову - дойдет через задницу, - странно было слышать подобную грубость из ее уст, но Кетан было не до того. Она просто стояла, как вкопанная, и не успела никак среагировать.

Ариэль ловким рывком повалила ее на диван лицом вниз и приступила к экзекуции. Очень умело, надо сказать. Вампирша знала, что розга не плеть, она не оставляет таких страшных следов, особенно если действовать как надо. Зато эффект должен получиться требуемый. Во всяком случае, Ариэль надеялась на это. А Кетан лежала, стиснув зубы, и клянясь себе, что не произнесет не звука.

Вампирша успела нанести лишь одиннадцать ударов, когда в комнату вошел, да почти ворвался Лазель. Взгляд его был не то, чтобы гневным, но недовольным. Закрыв за собой дверь, он тоном, не терпящим возражений, заявил:

– Достаточно!

Ариэль опустила руку и даже чуть отошла, но сказала:

– Ты знаешь, что она натворила?

– Судя по ее внешнему виду, догадываюсь. Встань, Кетан.

Девушка подчинилась. Собственно, ей ничего более и не оставалось. К тому же она была рада натянуть шальвары, дабы скрыть место экзекуции. Лазель подошел к ней вплотную, взял за подбородок, заставляя поднять голову, и внимательно всмотрелся. Наконец, заявил:

– А что, так, по-моему, даже лучше. Хотя глупо конечно получилось, - и снова обратился к Ариэль. - Наказание я отменяю. И пусть сегодня вечером ее приведут в мои покои.

У Кетан все внутри оборвалось от этих слов. Что до Ариэль, то она усмехнулась и сказала:

– Как скажешь. Будут еще какие-нибудь пожелания?

– Только одно - чтобы обошлось без глупостей.

И Лазель чинно удалился. Кетан заметила на лице Ариэль улыбку, но не злобную или торжествующую, как ожидала, а довольно теплую и… понимающую.

Не сказав ни слова, Ариэль покинула комнату. Правда предварительно убедилась, что окно надежно заперто, и в комнате нет ничего, чем Кетан могла бы навредить себе. К тому же она заперла за собой и дверь. Тем самым все пути к отступлению у Кетан оказались отрезаны.

Ей захотелось просто сесть и расплакаться от обиды, и собственного бессилия. Но… но рыдания так и застряли где-то в горле. Внутри появилась какая-то давящая пустота, будто ее душа не выдержала и разлетелась в дребезги. Она сидела на злосчастном диване ни жива, ни мертва.