"Призыв мёртвых" - читать интересную книгу автора (Барклай Джеймс)

ГЛАВА 14

859-й Божественный цикл, 24-й день от рождения генастро

Не надо было быть Восходящим, чтобы почувствовать настроение, царившее в Иллин-Квист. В прошлый раз, будучи в бегах и попав сюда вместе с четырьмя юными Восходящими, Джеред стал свидетелем забавной смеси простых радостей, древнего знания и простодушного любопытства народа карку. Теперь — они почувствовали это, как только вышли из тоннеля, — удивительное поселение в горной долине пребывало во власти растерянности, подозрительности и отчаяния.

Под взглядами местных жителей Джеред и его спутники двигались по траве, зеленеющей вдоль берега реки, мимо домов, сложенных из обтесанных камней. Многие из смотревших на них жителей, особенно те, кто помоложе, понятия не имели, кого видят, но старшее поколение знало: перед ними воплощение самых глубоко укоренившихся страхов, передававшихся карку из поколения в поколение. Не укрылось от казначея и то, что, вопреки обычной осторожности обитателей гор, на сей раз пропуск через тоннели двух сотен чужаков даже не ставился под вопрос.

Велев своим людям ожидать у горловины тоннеля, под холодными лучами горного солнца, Джеред вместе с Арковом и Миррон, которую провожали взорами все мужчины, женщины и дети поселения, направился к его центру.

Харбана уже оповестили об их появлении, и их повели в Чертог Встреч. Зрелище, увиденное по дороге, — множество удрученных лиц земледельцев, пастухов и горняков, точивших и чинивших сомнительного качества оружие, — не внушало бодрости. Зал был таким же, каким запомнился Джереду, рядом с ним высились купола возведенных над горячими источниками бань, из центрального дымохода вился дымок. Однако, подойдя ближе, казначей увидел, что прежние яркие фрески с изображением гор, снега и солнца закрашены и заменены на мрачные картины разрушительных камнепадов и лавин. В помещении было жарко, но Джеред заметил, что при виде этих росписей Миррон поежилась.

— Они смирились, — сказала она. — Они ожидают этого, а значит, так и будет. Что можно сделать с верой такого рода?

— Мы не смирились, — возразил Харбан из-за костра, окруженного кольцом пустых скамей. — Однако знамения, явленные нам, всегда застывают в образах на наших стенах, хороши они или дурны. Подойдите поближе.

Все трое двинулись вглубь помещения, и Джеред порадовался, что его больше не сверлят суровые, холодные взгляды жителей. Харбан, находившийся в помещении один, медленно вышел из-за полыхающего огня со словами:

— Странная судьба, не правда ли, казначей Джеред? Вас, кого не так давно приняли бы за захватчиков и уничтожили, сегодня провели в самое сердце гор, как нашу единственную надежду на спасение.

Вообще-то у карку не было привычки к ритуальным приветствиям и высоким словам, но Джеред не удивился.

— Все так плохо? — спросил он.

— Они не встречают отпора. Такого врага нам не отразить. Перед ними не устоит никто. Еще два дня, и они достигнут Интен-Гор.

— Два дня? — не удержался Арков. — Да от долины Хидрош, если предположить, что туда они уже явились, будет две сотни миль, никак не меньше. Мы двигались по тоннелям, облегчающим путь, а они — прямиком, через скалы и лед. Как могут они идти так быстро? Это невозможно.

Харбан поглядел на него, оценивая доспехи, гладиус и новенький шлем стражи Восхождения с красным плюмажем, зажатый под мышкой.

— Ты солдат, и ты разбираешься в сражениях. И раз ты с Полом Джередом, то разбираешься хорошо, в этом я не сомневаюсь. Но ты не понимаешь, с чем мы столкнулись. Мы можем победить цардитов. Но не мертвецов.

— Это лишь вопрос соотношения сил, — ощетинился Арков.

— Вовсе нет, — отрезал Харбан. — Это не те, с кем ты привык иметь дело. Эта армия не нуждается в отдыхе. Она не ест и не спит. Она лишь выполняет приказы своего господина, а Он знает, куда они должны двигаться и чем завладеть. Как тебя зовут? Я не знаю тебя.

— Арков. Генерал гвардии Восхождения.

— А я Харбан Квист. Как друг Восходящих и Джереда, ты можешь рассчитывать на мое уважение. Но ты не можешь судить о противнике по известным тебе меркам. Чтобы понять, их нужно увидеть самому.

— Так давай посмотрим. Покажи их мне.

— Быть храбрым легко, когда твой враг — всего лишь слова и бесформенные страхи.

Джеред поднял руку, пресекая возражения Аркова.

— Все в порядке, генерал, — сказал он, чувствуя, что успокаивается по ходу разговора. — Карку высказывает свое мнение. Редко случается, чтобы это задевало кого-то лично. И конечно, в данном случае он прав.

— Но мы действительно должны увидеть их, — вмешалась Миррон. — Мы должны встретиться с ними. В конце концов, именно потому я здесь! Я должна остановить их. Я!

Над очагом ревело пламя. Мужчины молчали.

Эскорт Марка Гестериса с грохотом проскакал под Вратами Победы и осадил коней у величественного фонтана, украшенного обращенными на все стороны света изваяниями вздыбленных коней. Эрин взирала на прибывших с верхней ступени базилики. Во рту у нее был горький привкус, а в мыслях неспокойно. Ей доложили о прибытии Гестериса, и Адвокат нутром чуяла, что ничего хорошего она сейчас не услышит.

— Приведите его прямо сюда. Очистите места для посетителей и приглашенных. На сей раз заседание будет закрытым, — приказала она помощнику.

— Будет исполнено, мой Адвокат.

Эрин повернулась на звук щелкающих пальцев и отрывистых приказов. Стражи вытянулись по стойке «смирно». Прежде чем Адвокат добралась до неудобного трона, сидя на котором выслушивала петиции своих граждан, огромное, похожее на пещеру помещение базилики почти освободили от посторонних. Последние граждане и высокомерные служители ордена Всеведущего уходили с недовольным ворчанием. Она и сама испытывала раздражение: у нее имелся длинный список жалоб как на орден, так и на Восходящих, с которыми настоятельно требовалось разобраться. Назначили день, обеспечили присутствие Ардуция и Фелис Коройен, и вот пожалуйста, все откладывается!

Вообще-то Эрин знала, что ей стоило бы провести эту встречу в личных покоях и позднее вернуться к повседневным делам, но никогда не вредно напомнить людям, кто здесь главный.

— Садись, сенатор Гестерис, — сказала Эрин при виде уставшего с дороги одноглазого героя Конкорда — Глас Земли нагрел для тебя местечко. И несомненно, кто-нибудь из моих помощников позаботится насчет еды.

— Телом и душой с тобою, мой Адвокат. — Гестерис ударил себя кулаком в грудь.

Его сапоги и плащ покрывала дорожная пыль, но безукоризненно начищенные церемониальные доспехи отражали свет, падавший между колоннами базилики.

— Я прошу прощения за мой внешний вид, — продолжил он. — У меня не было возможности переодеться, с тех пор как я сошел на берег.

— Напротив, это делает тебе честь. Дело прежде всего. — Эрин улыбнулась. — И вообще, сдается мне, мы можем обойтись без формальностей, ты и я. Садись, Марк.

Гестерис сел и облегченно вздохнул.

— Спасибо, Эрин. Хорошее путешествие, но длинное. Хотя мы взяли быстрый темп.

— Как мой сын?

— Блестящий и решительный, как всегда. Когда-нибудь из него выйдет прекрасный Адвокат.

— Надеюсь, он будет достоин своего имени и Конкорда. — У Эрин потеплело на сердце. — Я так понимаю, что не все твои известия благоприятны для нас. К тому же тревожные донесения прибыли и до тебя. Так что давай, начинай с самого худшего.

— Если бы не дипломатические способности Роберто…

— И несомненно, твой гений…

Гестерис склонил голову и продолжил:

— …мы бы не знали столько, сколько знаем сейчас. Сирранцы предупредили нас о движении войск Царда. Они направляются на запад, вдоль западной границы Сиррана. Держат путь на Госланд.

— И что, эти силы могут серьезно нам угрожать? — Эрин произнесла эти слова спокойно, но при этом кровь прихлынула к ее голове с такой силой, что сама она едва их расслышала.

— Роберто уже там. Он выяснит их намерения и при первой возможности пришлет исчерпывающий доклад. Госланд, разумеется, будет предупрежден заранее.

— Это не совсем то, о чем я спросила, не так ли, Марк?

— Нет, — признался Гестерис. — Но это все, чем я располагаю. Сирранцы не уточняли численность противника, но сочли угрозу достаточной, чтобы сообщить о ней нам. В конце концов, они ведь знают, как слабо защищены наши границы.

— Но это не те силы вторжения, которые способны опрокинуть страну? Ты что-то недоговариваешь.

Гестерис пожал плечами.

— На самом деле мне и правда не все известно. Я не стал дожидаться конкретных известий о численности — Роберто произведет разведку и доложит, как только сможет. Признаться, нас обоих обеспокоило поведение сирранцев. Проторчав среди них все эти циклы, мы очень хорошо усвоили их манеру поведения и знаем, что они позволяют себе проявлять хотя бы намек на торопливость или беспокойство только в действительно критических обстоятельствах. Армия Царда встревожила их, это несомненно.

Вот почему Роберто просит объявить в Конкорде мобилизацию. Он собирается взять на себя командование обороной Госланда, а я доставил Орину и Ровану химическую смесь для испытания. Она представляет собой оружие. Мощное.

Эрин прокашлялась, чувствуя себя неуютно.

— При нынешних обстоятельствах я не могу объявить в Конкорде мобилизацию на основании предположений и смутной обеспокоенности, высказываемой в Сирране. Сенат никогда не даст согласия, и ты сам, Марк, прекрасно это знаешь. Есть у тебя еще что-нибудь?

Гестерис рассмеялся и извлек из внутреннего кармана плаща письмо.

— Если твой сын и знает кого-то лучше всех на свете, так это тебя, Эрин. Он сказал, что именно так ты и отреагируешь. И сказал, что будешь, в принципе, права.

— Но ты все равно решил меня испытать, — возмутилась Эрин. — До чего же он проницателен, мой сын.

— Я не пытался испытать тебя или впустую тратить твое время, мой Адвокат. — Гестерис слегка покраснел. — Но вопрос заслуживает первоочередного внимания. У нас мало сведений об этой цардитской армии, зато та информация, которой мы все же располагаем, полностью стыкуется с тем, почему все эти годы мы стремились добиться союза с Сирраном. Может быть, никакой угрозы нет. Но даже как политический и дипломатический жест, мобилизация, пусть ограниченная, подаст Сиррану нужный сигнал, а гражданам покажет, что у нас есть союзники, готовые оказывать реальную помощь.

— Это я могу понять, — кивнула Эрин. — Однако тревожащая нас проблема все равно остается. Почему мой сын обеспокоен настолько, что считает нужным взять на себя командование обороной Госланда, хотя там находятся вполне компетентные военачальники? Так обеспокоен, что посылает тебя обратно с какими-то неизвестными порошками для моих ученых. Почему? Теперь он посол Конкорда. Он десять лет не брал в руки меч.

— Но он никогда с ним не расстается. Он возит с собой все принадлежности своей прошлой походной жизни.

Гестерис протянул ей письмо. Эрин отвела его руку в сторону и откинулась назад на троне, стараясь найти удобное положение.

— Прочти его мне. Мне нужно подумать.

— Конечно.

Гестерис кивнул и сломал печать на бумаге. Он развернул листок с водяными знаками герба Дел Аглиос, и Эрин сразу узнала каракули Роберто.

— «Моя дорогая матушка. Если я прав, бедный Марк столкнулся с полным непониманием. И еще, Марк, я знаю, что ты читаешь это письмо. Что бы ни сказала тебе моя мать, это все потому, что она никогда не могла разобрать мою писанину, и от этого нервничает…»

Эрин громко рассмеялась и захлопала в ладоши. Гестерис ухмыльнулся, и она почувствовала, как ее отпустило напряжение. Адвокат погрозила пальцем.

— Однажды он перемудрит самого себя. Мне остается только надеяться, что я доживу до этого.

— Мне продолжать?

— Пожалуйста.

— «Я не собираюсь излагать доводы в защиту моей убежденности или пытаться переиначивать факты, чтобы представить их тем, чем они не являются. Единственное, что я собираюсь сделать, это воззвать к твоей вере в меня и мои чувства как сына, человека и солдата. Я годами воевал с цардитами и изучил их манеры, обычаи и тактику как никто другой. Так вот, они никогда не занимаются пустой показухой, и раз их войско выступило в сторону Госланда, значит, все не так просто. И если в Сирране полагают, что это армия вторжения, то я склонен с этим мнением согласиться.

Далее. Если они двигаются на Госланд, можно с уверенностью сказать, что то же самое произойдет и южнее. Такова их манера — открывать сразу несколько фронтов. Они действуют быстро, решительно и свирепо, но никогда не рискуют, если не уверены, что могут победить. В прошлый раз нам повезло. Но такое везение не повторится, если мы не начнем действовать немедленно. Объяви мобилизацию, матушка, настоятельно тебя прошу. Приведи легионы в состояние боевой готовности. Перемести их на те уязвимые позиции, которые мы очертили после войны. И обрати внимание на юг. На Атреску и Гестерн. Помедлишь, и мы падем. Твой сын Роберто».

Гестерис поднял глаза. Он снова протянул ей письмо, и на сей раз Эрин приняла его и уставилась на пергамент, напряженно перечитывая слова. Может быть, Роберто проявил проницательность и предвидел все, что происходило в базилике, а вот она ничего подобного не предполагала. Она думала, что ей сообщат цифры, данные о скорости передвижения, расчет времени и места вероятного нападения. Адвокат ожидала аналитической оценки. Но не этого. Не просьбы, не мольбы, проникнутой неподдельной страстью.

Эрин облизнула губы и проглотила комок в горле. Она мысленно представила сына, когда он писал это письмо. Роберто — один из трех граждан, которых приветствовали как спасителя Конкорда. Вместе с Гестерисом и Джередом, которых народ почитал как героев и любил. Любил куда больше, чем Адвоката.

— Тем не менее это не дает мне оснований действовать, — прошептала она.

— Эрин?

Эрин покачала головой.

— Прости, Марк, я подумала вслух. Я верю ему. Боже Всеобъемлющий, да как же мне ему не верить? Но этих слов недостаточно. Он многое понимает. Неужели он не понимает этого?

— Конечно понимает, — мягко сказал Гестерис. — Точно так же как он, ты и я понимаем действующую систему управления и возможности ее обойти.

— Марк, я…

— Пожалуйста, Эрин. Я знаю, что это кажется трудным, но уверен, на самом деле все намного проще. Он не просит тебя идти в сенат с этим письмом. Он просит тебя поверить его инстинкту. Поверь, положись на его чутье и опыт. Как я.

— Я знаю, о чем он просит. И я вижу эту веру в твоих глазах. Боже Всеведущий, она пылает в тебе, как огонь в кузнечном горне. Но я знаю состояние нашей казны и располагаю сведениями о настроениях граждан. Мобилизация повлечет за собой два несомненных результата. Она обанкротит казначейство и настроит народ против Адвокатуры.

— И она спасет Конкорд, — добавил Гестерис.

— Спасет ли?

— Если ты доверяешь своему сыну, значит, веришь в то, что спасет. Поэтому остается один вопрос, мой Адвокат. Веришь ли ты своему сыну? Доверяешь ли ты Роберто Дел Аглиосу?

Эрин почувствовала, как жар приливает к ее лицу, но посмотрела Гестерису прямо в глаза.

— Ступай, Марк, приведи себя в порядок. Отнеси эти порошки Д'Алинниусу. А потом возвращайся во дворец. Я буду в саду генастро.

— Да, мой Адвокат.

— И вот что. Приведи-ка с собой маршала Конкорда.