"За гранью" - читать интересную книгу автора

ПРИДНЕСТРОВЬЕ, ИЮЛЬ 1992 ГОДА НАШЕЙ ЭРЫ

Пулемет коротко рявкнул и смолк.

— Румын! Я твою…, - дальше понеслась виртуозная нецензурная брань.

Ильин поморщился.

— Хватит уж, Денис Анатольевич, материться. Тем более, при ребенке…

Пулеметчик только тряхнул головой, на которой колыхнулся непокорный светлый чуб.

— Ну, уморил, профессор: при ребенке. Да Серый в свои двенадцать видел столько, сколько тебе не снилось в твои сорок пять. Верно, малой?

Серёжка меланхолично кивнул. За последнее время он и впрямь видел очень много, но матерная ругань удовольствия ему не доставляла.

— Я вообще удивляюсь, профессор, как ты-то тут оказался, — продолжал пулеметчик.

— Так же, как и Вы…

— Э, нет. Я казак, и отец мой был казак, и дед. Все предки у меня казаки: Пономаренки, Ничипоренки, Дьяченки, Бартасенки… Казаки всегда Россию защищали. А профессора? Разве профессора когда воевали?

— Представьте себе, Денис Анатольевич, воевали. Отец мой, Александр Ильин вместе со своим братом в сорок первом в ополчении под Москвой воевал. Отца ранило, а брата убило. Правда, не профессора они были, а только первокурсники московского Университета…

— Ополчение… Это правда, что у них и оружия толком не было? — Пономаренко как-то сразу посерьёзнел.

— Правда. Отец даже винтовку в руках подержать не успел: он шестым на неё был.

— Как это — "шестым"? — удивился Серёжка.

— Очень просто. Винтовка у одного человека. Его убьют — берет другой, тот кто считался первый на винтовку. За ним второй, третий — и так далее. До отца очередь не дошла, раньше ранило.

— Да, дела… Ладно, Алексаныч, ты не сердись… Люблю я потрепаться… Счас вот до командира нашего прибалтийского докопаюсь, чего это он молчит?

— А чего языком зря махать? — повернулся к пулеметчику четвертый обитатель позиции, одетый в черную форму капитана морской пехоты Советской Армии.

— А чего не потрепать-то? До вечера румыны все одно не сунутся.

Капитан прищурясь поглядел на раскаленное небо. Солнце только недавно перевалило через полдень и нещадно жарило всё вокруг.

— Да, до вечера гости вряд ли пожалуют.

— Гости… — проворчал профессор Ильин. — Хозяев бы побольше не помешало. Если полезут, мы долго не продержимся.

— Да никто никуда не полезет, — отмахнулся казак. — Третью неделю тишина. Мы из пулемёта постреляем, они постреляют или пару мин кинут — вот и вся любовь.

— Если бы всё было так хорошо, то зачем вообще мы здесь находимся? Может, бросить всё и в посёлок податься, отдохнуть в тенёчке?

Серёжка приготовился с присущей возрасту категоричностью ответить на это предложение, но, к счастью, не успел. Профессор после краткой паузы продолжил:

— А мы — не уходим. И правильно делаем, потому что полезть всё-таки могут. Три дня назад у Бендер сунулись, верно?

— Как сунулись — так и высунулись, — усмехнулся Пономаренко.

— Верно, потому что там было, кому их встретить. А здесь? Ну, сколько мы, в случае чего, продержаться сможем?

Вопрос был из категории риторических. Позиция на вершине пологого холма представляла из себя даже не отрытые, а только слегка обозначенные в сухой твёрдой земле стрелковые ячейки и брустверы с амбразурами, сложенные из мешков с песком. Четыре человека, из которых лишь двое — настоящих военных, а один — так и вообще ребёнок. Один РПК, два АКСа. Да у морпеха — экзотический АК-74М, невесть как в эти края попавшим.

— Главное — не сколько, главное — как, — философски заметил пулеметчик.

— Отставить! — неожиданно резко вскинулся капитан. — Думать надо не о том, как красиво умереть, а как выжить, нанеся при этом наибольший урон врагу.

Загорелый и черноволосый, он был совсем не похож на прибалта. Правда, в голосе офицера явно проскальзывал какой-то акцент — но недостаточно сильный для того, чтобы понять, откуда он родом.

— Если они сейчас попрут на нас, Борис Владимирович, то выжить возможным не представится. Вчетвером мы их долго не удержим, даже если бы у нас патронов было не считано — а патронов-то у нас кот наплакал…

— Знал ведь, профессор, куда едешь…

— Знал, представьте себе. Приехал сюда так же добровольно, как и Вы, и убегать никуда не собираюсь…

— Значит, так, — вновь взял слово капитан. — Разговорчики эти прекращаем, как понижающие боевой дух. Тем более что никто никуда не попрет до вечера, а к восемнадцати ноль-ноль нас должны сменить. Ну, а если попрут всерьез — будем держаться, пока Сёрежка до виноградников не добежит.

— Еще чего, — пробормотал мальчишка, недовольно повернув запыленное лицо в сторону офицера.

— Не "еще чего", а "так точно". Пришел воевать — научись сначала исполнять приказы командира. В штабе должны узнать, что высота оставлена. Если нас тут втихаря убьют, то могут еще люди погибнуть.

— А почему сразу я? У меня, между прочим, предки тоже воевали. Знаете, почему, мы в Днестровске живем?.. Жили…

— И почему же? — поспешно отреагировал на эту поправку Ильин.

— Да потому, что мой пра-пра-… в общем, много раз прадед Аким Яшкин отличился при штурме Измаила и получил за это вольную и землю в Приднестровье.

— Чем докажешь? — задорно спросил казак.

Мальчишка бросил на него исподлобья быстрый взгляд.

— А вот и докажу, — пошарив в кармане перемазанных шорт, он вытащил металлический кругляшек. — Вот… "За взятие Измаила". Сам Суворов ему вручал.

— Покажи-ка.

Серёжка кинул медаль пулеметчику, тот ловко поймал её и принялся разглядывать.

— Ишь ты, — вымолвил он, наконец. — Похоже, и вправду древняя. Потемнела-то как.

— А мне можно? — спросил ученый.

— Пожалуйста, — пожал плечами мальчишка.

Никто не засмеялся. Пулеметчик перекинул медаль Ильину.

— Надо же, никогда в руках ничего подобного не держал. И уж никак не мог предположить, что смогу встретить суворовскую медаль здесь, в Приднестровье.

— Будущее не угадаешь, — наставительно и с некоторой ленцой в голосе заявил Пономаренко. — Вот скажи, командир, ты знаешь, что через минуту с тобой будет?

Ответить капитан не успел. Он вдруг прыгнул вправо, сбив с ног мальчишку, прижав его к земле и накрыв собой. А в следующий миг тонкий свист мины превратился в вой и тут же — в грохот взрыва.

Стряхнув с себя землю и глядя на разверзшуюся воронку, профессор кафедры системного анализа и программного обеспечения АСУ Московского института радиотехники, электроники и автоматики, доктор физико-математических наук Иван Александрович Ильин вдруг понял, что таинственный капитан Борис Владимирович Гай из Прибалтики действительно знал, что должно произойти. И даже пытался этому помешать. Но не смог…