"Спящий бог" - читать интересную книгу автора (Вязовский Алексей, Голубовский Дмитрий)

ГЛАВА 7 Река

Раз, два левой, левой. Стой, раз, два. Нааапраааво! Стой. Нааалееево! Раз, два. Сомкнуть ряды! Хмурый Мусамомто браво командовал сотнями коротышек, отмахивая каждый приказ кувалдой зажатой в правой руке. Как ни странно, но это работало. Я видел как гномы пристально следят за движениями руки японца. Взмах — все поворачиваются на 180 градусов, молот пошел вниз — все разом сделали шаг вперед. Уже прогресс! Начиналось все конечно, ужасно. Синхронности движений не было, где лево, где право некоторым пришлось растолковывать на уровне «сено-солома». Но теперь кажется, дело пошло на лад. Пехотинцы поняли, что он них хочет Кивами и повинуясь его командам наступали вперед рядами, совершали развороты, перестроения. Начал японец с десятков, потом объединил их в сотни, а сейчас гоняет взад вперед целый полк. Второй полк отдыхает и смотрит. Уже наступила ночь, но неугомонный японец приказал развести на берегу костры и при свете огня продолжал муштру.

На берег реки мы попали после обеда. Солнце уже клонилось я к закату, когда стало ясно, что мы приближаемся к открытой воде. Потянуло сыростью. Дорога, мощенная каменными плитами, завиляла между холмами и стала спускать в низину. Подъемы чередовались со спусками, но последних было явно больше. Вот последний холмик и передо мной открылась синяя лента Бурунгеи — главной транспортной артерии Империи. Русская Волга, африканский Нил — вот какие ассоциации навевала эта огромная река, мощно катившая свои воды с востока на запад. Чем ближе мы подходили к Бурунгеи, тем больше я поражался ее величественному размаху. Пожалуй, ширина реки составляет не меньше километра два — противоположный берег едва виден.

— Двалин! — я подозвал к себе командира полка — Почему в холмах дорога была выложена камнями, а тут плитами?

— Во время разлива, река может размыть дорогу из булыжников — степенно поглаживая бороду ответил гном — а каменные плиты.

— Понятно — поторопился я прервать старейшину — Разве Бурунгея так сильно разливается во время паводков?

Наш разговор был прерван двумя разведчиками, в одном из которых я опознал гильдейского убийцу.

— Пахан, беда — начал докладывать запыхавшийся авторитет — Имперцы сожгли пристань и паром.

Я присмотрелся и заметил, как вдали стали подниматься черные клубы дыма. Вся наша колонна стала непроизвольно останавливаться — гномы и люди задрав головы вверх, принялись рассматривать пожар на берегу.

— Ускорить марш! — громко приказал я полковникам — Я не пахан, а нон легиона. Ясно? Запомни сам и передай всем блатным. Что еще видел?

— Караваны кораблей по правому берегу — наморщил низкий лоб киллер — А вон там, справа от дороги — деревня. Дворов на пятьдесят.

— Пустая?

— Почему пустая. С жителями.

— Дурак, военные есть?

— А это. Нету.

Определим диспозицию. Мы на левом, северном берегу большой реки. Лесная Марка дальше на запад по течению Бурунгеи. Есть три варианта. Первый, самый хороший — сплавится по воде. Идти не надо, река сама тебя везет. Два дня и мы на месте. Но вопрос на чем? Паром сожжен, над пристанью клубы дыма. Всем кораблям, курсирующим по реке ясно, что лучше не приближаться. Теперь, плохой вариант — как-то, например вплавь, перебраться на ту сторону и идти в Марку по правому берегу. Глупость. А обоз? А раненые? Да и плыть километр, это как грубо шутит Килон, не кучу навалить. Значит, остается последний вариант. Идти этим берегом, но сначала надо найти место для ночлега.

— Двалин, я на пристань, а ты за главного — во всеуслышание объявил я — Веди полки к деревне, разведчики покажут. Ночевать будем там. Дарин, Масумото, Сима — вы со мной.

Пристань представляла собой печальное зрелище. Пара обугленных лодочных сараев, догорающие баржа и паром.

— Отродья Жнеца — беззлобно выругался Сима по-мелотски. Быстро он однако тут освоился.

— Что в барже? — поинтересовался я, разглядывая вдалеке вереницы пузатых судов, медленно тянущихся против течения.

— Позавчера песчанник отправляли из каменоломни — подумав ответил Т34.

— Алеша-сан, корабли без парусов — тронул меня за руку Масумото — И весел не видно.

Дарин с удивлением воззрился на гнома, который так вольно и без трепета трогает их драгоценного Духа Гор. Пора ввести его и остальных в курс дела.

— Дарин, этот гном — я кивнул в сторону Кивами — мой старый друг и соратник. Будет учить вас драться с имперцами. Он звал меня по имени. Ты и другие также могут звать меня либо Алексеем, либо Алешей.

— Поповичем — тихо по-русски съязвил Сима.

— Странное имя для человека — внимательно посмотрел на меня Т34 — Дух Гор, могу я спросить? Как ты стал посланником Бога Ура?

Блин! Тот еще вопрос. Сима с улыбкой смотрел, как я собираюсь выкручиваться их этой ситуации. А как я кстати, собираюсь? Мысли и образы начали калейдоскопом мелькать в моем мозгу. Я лихорадочно соображал, чтобы ответить гному. Вот я с огромным бородачом-гигантом стою на вершине Огненной Горы. Если она огненная — стало быть это вулкан. Пусть тогда вокруг нас течет раскаленная лава. Так, бежим дальше. Пусть Бог будет обряжен в одежду кузнеца. Как у нас кузнецы одеваются? Ну, там кожаный фартук, прожженный в нескольких местах, повязка на лбу, а еще…

— Дарин, а позволь встречный вопрос — встрял Сима — А как случилось, что вы не помните своих имен, жили в рабстве сотню или больше лет и даже ни разу не пытались освободиться, поднять восстание?

Молодец Бронштейн! Я взглядом поблагодарил еврея за мое спасение. Уж очень не хотелось врать доверчивым гномам. И так насочинял достаточно.

— Понимаешь Симон — ах, вот как тут зовут сына банкира — Я сам последний день только об этом и думаю.

На обычно неподвижном лице гнома появилось растерянное выражение — Но ничего не помню. Все как в тумане. Я не вижу своей прошлой жизни, родителей… Есть ли у меня дети?

— А кстати, где ваши женщины?

Этот мой простой вопрос поставил коротышку в еще больший тупик. Он наморщил лоб, сжал зубы, но так и ничего и не вспомнил.

— Я попрошу Энура проверить всех гномов на магические следы — окончательно вывернулся я из щекотливого положения с вопросом о моем знакомстве с богом Уром — Вдруг на вас наложили какое-то мощное заклинание? Да, кстати, насчет вопроса Масумото. Действительно, как движутся эти корабли против течения? Тут тоже волшебство?

— Зачем волшебство, Дух Гор — грустно усмехнулся в бороду Т34 — Когда есть гномы!

— Они что же тянут их? — удивился Сима.

— Да, по берегу. Одно судно тащат сорок гномов.

— Понятно, бурлаки на Волге — опять по-русски прокомментировал Сима — Картина маслом.

Уже совсем стемнело, когда Масумото решил прекратить тренировки и распустил гномов по шалашам. Временные навесы были сооружены по приказу Двалина из досок парочки больших сараев. Но как я разузнал, Двалину идею разобрать сараи подкинул Эгилон Неистовый. Местные селяне были против, но кто их слушал? Староста деревни повозмущался, но увидев изнеможенные лица бывших рабов, решил, что лучше будет проявить гостепреимство, и даже разместил наших раненых по избам.

За час до начала муштры, Мусамото провел смотр захваченного вооружения. В нашем распоряжении оказалось около трехсот более менее целых щитов. Имперские деревянные щиты овальной формы, диаметром в метр, обтянутые кожей и окованные по кромке бронзой произвели на меня хорошее впечатление. Но японец был иного мнения.

— Дерьмо — так коротко Кивами сформулировал свое мнение.

— Это почему же? — поинтересовался я.

— Деревянный щит легко разбить — японец кивнул на наши молоты — Что мы собственно и сделали. В дереванном щите застревают дротики, что затрудняет сражение. Это, во-первых. Во-вторых, он не подходит для наших целей.

— А что подходит?

— Полностью обшитый коваными пластинами щит килограммов на пятнадцать, в котором не будут застревать дротики и стрелы, с выемками для копий следующих рядов. Большой. Размером, почти с гнома.

— Как же они будут его таскать?

— А таскать и не надо — такой щит будет только у первого ряда плюс запасные. Одеваться, а он именно одевается за счет перевязи через спину…

— Да, на руке пятнадцать кило долго не поносишь.

— …Так вот щит будет одеваться только перед битвой, а потом сдаваться в обоз.

Вторым номером шли копья. Они также не понравились Кивами.

— В первый ряд я их дам, для второго третьего и так далее надо будет делать сариссы — македонские двуручные копья длиной до семи метров с противовесом.

— Я не представляю, как гномы в задних рядах будет такими махинами колоть.

— А колоть и не надо. Надо давить. Можно вслепую. Просто тупо давить и все. Одно это обеспечит нам победу над манипулятивным строем имперцев.

— Ладно, меня волнует оружие ближнего боя и дальнего. Чем лучше экипировать гномов? Мечами легионеров?

— Оставим молоты. Пусть носят их за спинами на случай прорыва фаланги. Правда в плотном строю ими особенно не помашешь… А вот метать молоты — это замечательная идея. Отлично, что она пришла тебе в голову. Молотом мы будем легко выбивать первых самых тяжело бронированных бойцов противника.

Кроме многочисленных копий, погибшие легионеры оставили нам кучу доспехов — бронзовые панцири, поножи, шлемы. Я посоветовался с японцем и приказал снять красные плюмажи, рядовых солдат, а остальное подогнать под габариты гномов. Кое что придется перековать, но дело того стоит. Наши первые ряды должны быть максимально защищены. Я завязал на плаще узелок, чтобы не забыть расспросить Килона о тактике боя легиона — по одному полку мне сложно судить о построении в битвах, метательном оружии… Так мы не обнаружили ни луков, ни арбалетов. С кавалерией тоже не понятно — есть лошади, есть рогачи. Даже припасов в походных мешках и тех у легионеров не было. С другой стороны, разбитый нами полк шел по своей территории и вероятно в Тар-Агрос. Дневной переход и они в казармах.

Я обошел часовых, расставленных на двух холмах позади деревни и на тропинке, которая вела от главной дороги к поселению. Тропинку еще вечером я приказал заблокировать повозками, так что резко ворваться в наше расположение ночью будет затруднительно. Разве что с берега Бурунгеи. Но там я тоже оставил пару наблюдателей, велел потушить костры и внимательно следить за водой. Если будет приближаться какое-нибудь судно — тут же будить меня.

Расположился я вместе с Симой и Ютасом на сеновале. Забравшись на самый чердак, я мог наблюдать за всей деревней. Ночи тут темные, безлунные, а если на небе тучи и идет дождь, как сейчас, то вообще пиши пропало — ничего не видно. Но мои странные глаза даже в этом пиши пропало умудрялись различать очертания строений, деревянные заборы между домами и участками, шалаши моих солдат. Я откинулся на сено и достал из под подкладки плаща сокровища убитого мною некроманта. Их я не показывал никому, даже целителю Энуру. Решил, что сам разберусь.

Сначала я рассмотрел свитки с рунами и чертежами. Надписи я, разумеется не понял, единственно что пришло в голову, что явно прослеживается какая то система — руны были разделены на группы, некоторые крупные символы были обведены красными чернилами, а под ними шли мелкие поясняющие надписи. Чертежи я рассматривал с особым интересом. На рисунках были изображены какие-то волшебные животные и странные человекоподобные фигуры. Последние показались мне выполненными в стиле гротеск — почти квадратные головы, шеи нет, рот — не пол лица. Внутри тел — разноцветные стрелки, показывающие функционирование и движение каких-то энергий, жидкостей или еще чего-то. Големы что ли? Повертев чертежи, я отложил их и принялся за колбы. Тут меня тоже постигло разочарование. Туманная субстанция внутри мне ни очень не говорила, а открывать эти тюбики — спасибо не надо, себе дороже может выйти. Надо мной и так уже поэкспериментировал сумасшедший маг, чтобы я еще ставил опыты рядом с собой. Нет, не надо. Колбы отправились обратно в подкладку и очередь дошла до золотого кольца с черными вкраплениями по всему диаметру. Я присмотрелся и понял, что на самом деле это полустершаяся надпись. Чем больше я разглядывал ее тем, четче проступали клиновидные буквы. Примерно такие:??????? L??? У меня в голове не было ни одной идеи, что бы это могло означать. Я еще повертел немного в руках тяжелое кольцо и вернул его обратно в карман. Белый шар и зеркало я оставил на потом и принялся разглядывать драгоценные камни.

Всего их было пять штук, завернутых в холщовый патронташ с пришитыми кармашками. Один карман — один кристалл. Все они были разного размера и цвета: два красных 100 таадных рубина, один черный, крупный 200-таадный камень явно уровня мастера, а то и выше и еще пара синих кристаллов, один крупный сапфир таадов на 250, другой поменьше на 100 максимум. Благодаря Энуру я знал, что черная драгоценность — это агат, но на какую магию он настроен — можно только догадываться. Кажется целитель говорил про первооснову под названием пустота. Может некромансеры используют такие камни? Значит ли что он настроен на магию смерти?

Я взял камешек и взвесил его в руках. Нет, агат явно тянет граммов на 200. А это уже уровень грандмастера. Значит в нем не 200 таадов, как я сначала подумал, глядя на его размеры, а около тясычи.

А в принципе, — я еще раз оглядел кристалл, — камешек как камешек. Немного мутноватый, светится черным светом. По пальцам вдруг прошла дрожь — в теле возникли новые трудно-передаваемые ощущения. Дрожь, более всего напоминающая слабый электрический удар, пробежала вдоль руки, затронула шею, и, вдруг, от кристалла пошло тепло — вверх по руке, по шее к голове. Кровь в черепе начала пульсировать, зрение слегка помутнело, а потом, напротив, все стало выглядеть гораздо резче. Вокруг контуров всех предметов, домов, заборов появилось пульсирующее сияние разного цвета, частоты и интенсивности. Особенно сильно излучали живые существа — люди и гномы, расположившиеся в шалашах. Может быть, камень давал возможность видеть тепловое излучение? Но как? Отбросив риторические вопросы, я сосредоточился на ощущениях.

Ничего нового не происходило. Я понял, что надо что-то предпринять. Я поднес агат к глазам и взглянул на мир сквозь него. Мир выглядел мутно и искаженно — грани камня преломляли тусклый свет от факелов, которыми освещался лагерь. Потом вдруг внутри агата образовалось несколько центров — возможно именно там был более всего сконцентрирован преломленный гранями кристалла свет. Я всмотрелся в один из этих центров, и мое внимание оказалось притянуто точкой. Я сам не заметил, как утратил осознание самого себя в пространстве и времени — такое бывает, когда наблюдаешь какое-то увлекательное зрелище, которое поглощает все внимание без остатка. В зрелище, которое я наблюдал, правда, ничего особенного не было — какая-то странна.

пульсирующая игра света. Нет, стоп! У этой игры есть явная структура. Я вгляделся и увидел, что больше всего эта пульсация напоминала дрожание паутинки. Да, так и есть, весь камень был буквально забит этими паутинками, они летали от грани к грани, не соприкасаясь друг с другом.

Чем дальше я разглядывал эти сплетения непонятно чего, тем больше я убеждался в том, что каждое из них — единственное в своем роде. Похожие, конечно, встречались, но большая часть имела уникальные узоры. Мое внимание привлекла ближайшая крупная паутинка с черной свастикой по середине. Я потянулся к ней и она стала увеличиваться в размерах, наползая на меня.

Воздух позади кристалла задрожал, по чердаку сеновала странная вибрация и…шепот. Да, то, что я слышал было шепотом. Это был голос не одного, а множества существ. Внутри меня все похолодело и я поспешил убрать камень в карман патронташа. Но дрожание и шепот не пропали, а лишь сконцентрировались в одном месте, рядом с чердачным окном. Вибрация воздуха нарастала и сквозь тени и мрак на свет выступила чья-то худая фигура. Я видел лишь тело и голову, завернутые в какой-то белый саван. Во рту у меня тут же пересохло и я начал тихонько пятиться к люку в полу. Там меня ждала лестница, верные друзья.

— Спрашшшивай сшшшмерный — тихо прошелестел голос бесплотного существа.

— Что спрашивать то? — я облизнул губы.

— Шшшто хочешшшь, но помни. Твое время огранишшшено — казалось шипящий голос проникал в самую подкорку моего мозга, туда, где мозжечок.

— Во всех шшшмыслах — вы когда-нибудь слышали смех шепотом? А я да. Теперь да.

— А что это вы шепелявите? — как говорится, наглость — второе счастье.

— Умрешшшь — поймешшшь.

Я вызвал дух или привидение! От этой мысли меня бросило в дрожь. Колдун хренов. Тебя, Леша, не учили не совать пальцы в розетку? А курить на заправке? Что же ты идиот полез куда не просят.

Это подал свой голос мой внутренний паникер — Лелик. Ему тут же ответил рубаха-парень Леха — Кто это у нас тут пищит? Жопе слова не давали. Сейчас я расколю эту щепку на раз. Узнаем, как домой отправится, кто нас сюда заслал.

— Как нам попасть домой, на Землю? — в лоб спросил я.

— Проснуться в ладони Спящего бога.

— Ответ офигеть, какой информативный. Как проснуться в ладони Спящего бога?

— Заснуть в ней.

— Поставлю вопрос по-другому. Где эта самая ладонь?

— Ищи камни. Мизинец в Халифате, большой палец у некромантов, указательный на острове Магов, безымянный в Баронствах, средний эльфы дадут. Бойся Эссуниона. Он однажды отрубил Секирой Ура персты Спящего Бога, может сделать это еще раз.

— Понял, понял — начал догадываться я — Значит пальцы — это название камней. Мне нужно собрать их в ладонь и… и что?

— Свершится предначертанное и неспящий уснет.

— Опять загадки пошли, ладно я перефразирую…

— Торопись смертный — прервал меня дух — Мои силы на исходе. Спрашивай ближайшее будущее.

— Хорошо. Что нас ждет завтра?

— Смерть. Сюда скачет грандмастер с тремя учениками.

На этих словах дух приветливо кивнул мне головой и истаял в воздухе.

Я как зомби спустился вниз, растолкал спящего тирийца и, путаясь в словах, спросил — Ютас, а у вас тут курят? В смысле табак. Не знаешь когда, в смысле, где его можно достать?

Мне чума как захотелось затянуться сигареткой, сигарой, сигарилой — короче чем угодно, лишь бы руки перестали дрожать, а внутри унялась паника. Это еще со студенческих времен. Как стресс какой, экзамен, сразу рука тянется к пачке с сигаретами. Сколько раз бросал, пластырь носил — все впустую. Наверное, это психология. Ведь у здешнего моего тела нет никотиновой зависимости. Или есть?

— Некоторые гномы курят трубки — ответил Ютас, потирая заспанные глаза — Спросите у коротышек, у них наверняка есть запас. Вообще табак выращивают только на островах Пряностей и он редкость. Раньше тирийские купцы его возили, а теперь…

Не дослушав Ютаса, я бросился к шалашам в надежде разжиться табачком. Эх! Сейчас самокруточку скручу, успокоюсь…Ничего, что спят. Я Дух Гор, для меня проснутся.

Но как ни странно, в первом же шалаше я обнаружил бодрствующих гномов из клана Септия Авера. Я уже научился немного различать их по налобным повязкам. У аверцев они были белого цвета с двумя рунами. Черные шапки носили короткие бороды, либо вообще стригли их до размера щетины. Полагаю, что этот обычай пошел из боевого прошлого. Ведь в битве противник может схватить за длинную бороду. Каменные лбы прокаливали ухо под серьгу. Кстати, я заметил, что у этих коротышек часто встречаются порванные мочки ушей. Неужели имперцы вырывали драгоценности с мясом?

Кроты и Зодчие помимо «пунчи» на лбу, имели клановые татуировки на щеках, означающие их специализацию внутри общины. Штольные инженеры, шахтеры и еще под сотню различных специальностей. Кузнецов выдавали ожоги на руках и лицах.

Тихонько подойдя к шалашу, я обнаружил, что десять гномов сидят в кружочке вокруг костра, а их пожилой товарищ на распев читает из маленькой книжечки: «…И наполнилась земля злодеяниями, а подземелья погрязли в роскоши и разврате. И сказал Ур — Алчные ростовщики, чревоугодцы, лжецы и стяжатели! Велик ваш грех передо Мной. Забыли вы заветы предков и заповеди Священной книги. Вопиют горы за злодеяния ваши. И познаете вы гнев Божий, немилость и отчаяние. Быть вам проклятыми до скончания веков. Познаете рабство, смерть и тлен. И разделится ваш народ на женский и мужской род. И не быть им вместе во веки веков. В поте лица своего будете работать на людей. И не будет вам ни почтения за это, а только забвение и одиночество».

Чтец откашлялся и продолжил — «И взмолились гномы — Наказание сие больше, нежели снести мы можем. И смилостивился Ур над нечестивцами и даровал им надежду — Будет вам посланник от Меня, кожей каменный и взором темен. Единственная надежда ваша и спасение. Имя его Дух Гор. И выведет вас Посланник в землю Обетованную и вернет на Огненной горе святыню утерянную, а буде кто противится ему из народа моего, проклят будет вплоть до седьмого колена. И воссоединит вас Дух Гор с женами и вернет в ваши дома детский плач и радость отцовства…». На этой фразе голос гнома дрогнул и из глаз потекли слезы. Он пытался читать дальше, но сдавленные рыдания не позволили закончить предложение. Я внимательно присмотрелся и заметил, что у некоторых сидящих вокруг костра также блестят слезы в глазах. Наверняка многие из этих гномов были разлучены со своими семьями и детьми. Пережили почти двухвековое рабство. Кое кто должен заплатить за страдания этого народа! И я даже знаю кто. Эссунион.

После увиденного, желание закурить куда-то пропало и я направился в дом, где расположился Энур вместе с самими тяжелыми больными… Зайдя внутрь дома, который отвели под лазарет, и, окинув темное и убогое помещение взглядом, я увидел целителя.

Энур при тусклом свете лучины склонился над очередным страдальцем, что-то прикладывая к его груди — видать, снимал боль или помогал срастаться поврежденным тканям. Магия камня, конечно, сделала свое дело, но работы еще, как видно оставалось много. Я вошел тихо, но в открытую дверь ворвался сквозняк — пламя лучин заколебалось, и Энур поднял на меня свое недовольное лицо. Хмурься, не хмурься дорогой, а деваться некуда. Нас тут только двое, кто худо-бедно может работать с магией кристаллов.

Я жестом позвал парня к себе. Он оглянулся на раненого, потом — снова посмотрел на меня, и кивнул. Снова обернувшись к раненому, он сказал ему что-то, судя по тону, ободряющее, встал, и направился ко мне.

— В чем дело? У меня много дел — целитель кивнул в сторону раненых.

— Подождут твои дела — пожалуй, грубее, чем нужно, ответил я — Энур, что случится если нас догонит грандмастер с тремя учениками?

— Гора трупов — рассеяно пожал плечами парень. Потом его зрачки расширились и он схватил меня за руку — Только не говори, что это правда!

От волнения Энур перешел на «ты». Впрочем, я сам был весь на нервах и не обратил на нарушение субординации никакого внимания.

— Вот погляди — я показал целителю черный агат — Загляделся в этот камушек, а оттуда вылезло приведение и сообщило радостную новость.

Энур взял камень, и лишь мельком взглянув, тут же, отшатнулся назад с криком — Забери!. Я сам перепугался и полушепотом рыкнул на мага — Чего орешь среди ночи! Весь лагерь разбудишь!

— Простите, нон — извинился целитель.

Успокоившись, я похлопал Энура по плечу. — Ну-ну, подумаешь, камень с мертвецами — неуклюже попытался пошутить я — Ты чего, приведений что ли испугался?

— Нет, — уже спокойно ответил Энур — Не приведений. Приведения сами по себе безвредны. Этот камень — он тоже принадлежал…

— Да — нетерпеливо перебил я. — У некроманта еще были камушки помельче, но этот — этот самый большой. Можешь посмотреть, какая магия в нем заключается?

— Простите, но я не умею пользоваться такими кристаллами.

— Придется научиться, и быстро!

— Нет, нон. Я вам не сказал в прошлый раз одну вещь про камни. Мне это не показалось тогда важным. Скажу сейчас: если маг, используя камень, окажется неспособен контролировать выброс энергии, энергия взорвет кристалл. Вместе с владельцем. Этот камень, — Энур покосился на мою руку, — Самый крупный и мощный из всех, что мне довелось видеть за свою жизнь. В нем накоплено очень, очень много силы. Полагаю, таких агатов существуют единицы. Каким образом он оказался в руках охранного мага каменоломни — целитель пожал плечами — Впрочем, я, кажется, знаю на него ответ — в «лагере смерти» такой артефакт заряжать проще всего.

— Это камень смерти, как я понимаю? Некромансерский?

— Можно и так сказать. Это кристалл Пустоты, откуда берет начало все, и где все заканчивается.

— Так в чем проблема с его использованием? Чего ты от него шарахаешься, как ошпаренный?

— Этот агат обладает потенциалом, который не способен контролировать никто из знакомых мне магов — даже грандмастер. Тот, из каменоломни, тоже им не пользовался — это ему не под силу. Он, думаю, хранил его как аккумулятор энергии — в этом камне я чувствую колоссальный заряд энергии.

— А камни могут обмениваться энергией? Скажем, можно накопить энергию в одном, и передать другому?

— Я не знаю — нас никто этому специально не учил, но допускаю, что это возможно. Пустота вмещает в себя все энергии. Так что я бы не удивился, если бы это было возможно с камнем Пустоты — Энур снова покосился на мою руку — Может быть Эпон что-то знал об этом, а может быть просто хранил этот артефакт до поры до времени — на черный день.

Я содрогнулся, подумав, что было бы со мной и со всеми в каменоломне, если бы в свой смертный час Эпон смог бы дотянуться до этой штуковины, зажатой в моем кулаке.

— А может быть — продолжил свою мысль Энур — Этот камень был кем-то специально отдан ему на подзарядку в каменоломнях. На одной Костинице можно было треть, а то и половину заряда накопить. Тела людей и гномов, умирая, распространяют вокруг себя волны смерти. А Эпон с камнем тут как тут!

— Это что же получается — помахал я рукой с черным агатом — Пустота как первооснова не имеет «мест сил». Энергия смерти… она везде?

— Может и так — пожал плечами целитель — А может ее больше всего на кладбищах, в могильниках.

— Ладно, вернемся к главной теме. Что нам делать?

— Идти собирать хворост на погребальный костер.

— Я серьезно.

— И я серьезно. На нас всех хватило бы одного подмастерья. А грандамастер- это все, конец. Можно заказывать тризну. Суммарная мощность его трезубца — 1000 таадов, не меньше. Двести заклинаний, включая такие как Багровый туман, Тайфун ярости, Кипящий водопад…

— Стоп, стоп, стоп — прервал я Энура — Давай рассуждать логически. Убежать мы от них не можем — на рогачах они нас по любому догонят. Сдаться на милость Эссуниона, спасибо, не надо. Мне достаточно было увидеть один раз Костиницу. Остается драться.

— Господин, нон…

— Зови меня Алексеем.

— Хорошо Алексей. Драться не получится. Ну, совсем никак. Допустим я знаю с десяток боевых заклинаний. Нас обучили им на первом курсе. Но даже ученик с боевой специальностью справится со мной.

— Если с тобой не будет вот этого — я поднес черный агат к самому носу Энура, после чего достал россыпью остальные камни.

Засада. Вот что нам нужно! Заблаговременное и тщательно замаскированное расположение небольшого отряда — я, да Энур — на наиболее вероятных путях движения противника — рядом с тропинкой на пути к деревне — в целях его разгрома внезапным ударом. Ключевое слово — внезапный удар. Только мгновенным уколом можно обезвредить грандмастера. В спину, из-за угла. Не честно скажите? Да, пожалуй. Но нормы морали меня сейчас не очень заботят. Станем сильными, будем посылать вызов противнику, кидать перчатки или как тут воюют благородные. А сейчас подлость помноженная на эффективность.

За последние два часа, я вынул из целителя все, что он знал, слышал или догадывался о боевой магии. И у меня в голове созрел план. Было ясно, что встречаться с магами, что называется в чистом поле нельзя. Судя по описаниям, которыми располагал Энур, грандмастеру были доступны заклинания, что называется массового поражения. Тот же Багровый туман, мог разом убить до тысячи человек. Значит наши отряды на поле боя только бы мешали мне. Защитить всех я не смогу, поэтому нет смысла подставлять под удар.

Никого не предупредив мы поздней ночью вышли с целителем за пределы лагеря и направились обратно к имперскому тракту. Впереди шел я с факелом в руке, сзади Энур. По пути я про себя повторял пройденный материал.

Камни выполняют две функции — аккумулируют энергию, необходимую для создания эффектов, и убирают перегородку рассудка между реальностью и воображением. Однако, работать напрямую воображением — очень опасно. Можно потерять контроль над собой, и тогда воображение может выкинуть фортель, поэтому кристаллы выполняют также третью функцию — функцию хранилищ стандартных эффектов, которые закладывают в них специально обученные маги. Такое разделение процесса колдовства, при котором заклинание сначала создается одними (назовем их условно теоретиками), а потом — применяется другими (практиками), позволяет колдовать, безопасно, быстро и разнообразно. Чары хранятся в камне в центрах притяжения внимания — как правило, в местах пересечения граней внутри кристалла — именно там, как объяснял Энур, скапливается энергия. Маги, закладывающие в камень заклинания, создают магический эффект внутри реальности камня — после чего он существует там до тех пор, пока его оттуда не извлечет владелец драгоценности. Это гораздо безопаснее, чем создавать его сразу в окружающей реальности, и, к тому же, практично — эффект будет жить в камне до тех пор, пока маг не извлечет его своей волей. Чары камня могут быть полностью законченными — такими, например, являются заклинания вызова различных существ, но чаще всего они представляют лишь шаблон, который надо доработать воображением по месту и времени использования.

— Помни, — наставлял меня Энур, — Главное — не сила. Камень может долго отдавать силу, или, напротив, отдать ее столько за раз, что твой разум или тело этого не выдержат. Главное в магическом бое — умело используя свой камень истощить запас заклинаний камня противника. После этого тот, кто исчерпал запас заклинаний, будет вынужден работать энергией как таковой, если она, конечно, останется — а это всегда требует значительного напряжения воли и концентрации внимания — долго в таком режиме мало кто способен продержаться. К тому же велик риск утраты контроля над энергией, — и тогда камень разрушится, убив при этом владельца. Имей также в виду, что если слишком щедро расходовать энергию, камень может разрядиться раньше, чем ты используешь все заклинания, которые в нем заложены, т. к. они также существуют за счет энергии камня. Маг, чей камень утратил энергию, оказывается во власти своего противника. Суммирую можно сказать, что хороший бой — это такой бой, когда у мага были использованы все заклинания, заложенные в камень и вся энергия.

Теперь, посмотри внутрь камня — продолжал целитель — Но ни в коем случае не пытайся что-то направлять — просто определи точки максимального притяжения, с ними тебе и придется работать. Что ты там найдешь — я не знаю. Я не учился той магии, которая может находиться в черных камнях, да и вряд ли в таком уникальном камне находятся тривиальные заклинания.

Примерно час я потратил на то, чтобы разобраться в системе чар, вложенных в черный агат. Но это было все равно, что прочитать книгу, не зная букв. Если активировать заклинения я худо-бедно научился, то определять, что именно стоит за той или иной паутиной у меня получалось плохо. Насколько я въехал, все чары делились на три типа. Атакующие — с красной каймой, защитные — с белой и нетиповые, разноцветные. К последним относилась, например, паутинка вызова духа-шутника. Я даже рискнул и попытался вызвать его повторно, но заклинание не сработало. Плетение с черной свастикой по середине было бледное и неподвижное. Сколько я не пытался приблизить ее к себе, паутина отказывалась реагировать. Ладно, разберемся потом. Сами плавающие в камне формы были разных размеров и структуры. Большие со сложным плетением, маленькие с простым. Крупные наверняка — энергоемкие и медленные, мелкие — быстрые и экономные.

Главное, что я еще понял из разговора с целителем — магический поединок на камнях похож на фехтование — укол, защита. Причем укол должен быть быстрее и острее, чем у соперника, а защита короче и эффективнее, чтобы не повисать в стадии обороны. Отвел удар и тут же нанес свой. Вывод: защиту нужно подготовить заранее.

Тропинка пошла под уклон и передо мной показался небольшой овраг, окруженный чахлыми деревьями и кустами. Справа от оврага высились холмы, слева текла река. Я слышал плеск волн и в свете факела заметил каких-то прибрежных животных типа выдр, охотившихся в воде.

Лощинка, в которую спускалась дорога, выглядела подходящим местом для встречи наших преследователей. Я воткнул в землю факел. Вокруг царила кромешная тьма, отступавшая лишь на востоке, где небо уже чуть-чуть стало светлеть — близился рассвет. «Вторая ночь без сна» — устало подумал я.

— Расположимся на гребне, где дорога выходит из лощины — тихо сказал я Энуру.

Тот кивнул головой, потеребил волосы рукой и произнес — Работаем так. Сначала ставим защиту. Я по сапфирам, ты по агату. Потом вкапываем один красный кристалл на тропинке и ставим его в режим мины.

Энур первым влез в кусты на гребне, примял траву и разложил перед собой наш арсенал: жезл с почти полностью разряженным крупным рубином, и два рубина помельче. Синие сапфиры целитель отложил в сторону, вздохнув — Я не смогу на них сейчас настроится. После чего погрузился в медитацию, инициируя красные камни. Я тоже достал свой агат и вперил в него взгляд.

Первое защитное заклинание, которое «развернулось» и застыло передо мной — была сложная форма с концентрическими кругами и крестообразными полосами. Я еще раз оглядел ее и…была не была, нажал на кнопку. В смысле потянул паутину на себя. Агат засверкал и вокруг моей головы появился какой-то багровый вращающийся обруч, который туго сдавил голову, но, тем не менее, не ощущался руками. Чтобы это значило? Разбираться было некогда и я стал последовательно активировать самые большие паутинки с белой каймой. Вот что из этого получилось.

Во-первых, над нами с Энуром раскинулся иссиня-черный зонтик, сотканный из щупалец мрака. Сложилось такое ощущение, что над моей головой открылся портал в иную реальность и оттуда вылезли темные отростки однотонной субстанции. Во-вторых под ногами стал колыхаться серый туман, скрыв ступни по щиколотку. Эти чары мне напомнили «ведьмин студень» из книги Стругацких «Пикник на обочине». Надеюсь, наши ноги не превратятся в резиновые культи. Чем на большие плетения в камне я замахивался, тем сильнее сверкал агат, щедро отдавая энергию. Дабы не перегружать с самого начала кристалл, я переключился на мелкие формы и сотворил нам с Энуром по фиолетовому щиту овальной формы, без каких-либо ручек или петель. Щит мерцал, то появляясь, то исчезая. Первый момент я не сообразил, как же им пользоваться, но целитель смело сунул предплечье в овальный диск и щит сам прикрепился к левой руке Энура. Мне оставалось лишь последовать его примеру. Следующим номером нашей цирковой программы были доспехи. К этому времени я уже научился в середине паутинок заклинательных форм находить взглядом пиктограмму, поясняющую приблизительную суть чар. Многие картинки, мне ничего не говорили, но некоторые понять было не сложно.

Вот, например, изображение шлема с крыльями как летучей мыши. Очень похоже, кстати, на гарду меча, который достался мне после бой с некромантом в каменоломне. Я активировал заклинание и у меня на голове появился серебристая каска с поднятым забралом. Пришло время заняться Энуром. Ему я наколдовал костяной панцирь, здорово напоминавший ребра какого-то мелкого динозавра, меч. Меч заслуживает отдельного подробного описания. Лезвие — бурое, матовое, вполне себе материальное, и, к тому же, прекрасно заточенное, но при этом меня не покидало ощущение, что это лезвие имеет какую-то бездонную глубину, что в него можно погрузиться и мысленно, и даже физически, причем погрузится безвозвратно. Гарда клинка была выполнена в форме извивающийся змеи. Причем у этой змеи была голова, с глазницами которой светились кислотным зеленым светом.

С экипировкой закончили и целитель скатился с обрыва обратно на тропинку. Вырыл рыками неглубокую ямку, вложил в нее рубин, после чего все закидал землей. Для верности Энур еще стер веткой все следы. Вернувшись в наш схрон в кустах, парень протараторил — Поставил на заклинание «алая лава». Замкнул энергетические потоки в круг. Должно рвануть.

— И то хлеб — ответил я целителю, протягивая ему остатки магического прикида Эпона — На, одень на себя. Тот разложил перед собой предметы и недолго всматривался в них. Потом выбрал пентаграмму на цепочке, взял один из малых рубинов, и посмотрел на артефакт сквозь него. Удовлетворенно хмыкнув, он сказал: — Эту вещь, с твоего позволения, я надену на себя — это огненная защитная магия. Поглощает простые чары. Если настроить его…

— Тихо! — я прислушался и за шумом волн уловил стук копыт — Едут! Начинаем сразу после…

Я не успел договорить, как из-за поворота выскочило четверо всадников. Во главе отряда скакал лысый мужчина в белом плаще и с трезубцем в левой руке. В правой руке маг уверенно держал поводья. Лицо — сухое, аристократическое с высоким лбом. Гордое и аскетичное — что особенно подчеркивалось холодным белым светом, идущим от трех крупных жемчужин. Этот свет, исходивший от камней на трезубце, резко оттенял жесткую складку губ и впалые щеки, окончательно формируя мистический и властный образ этого человека. Возраст его не угадывался, но глубокие морщины посреди лба и около глаз указывали на богатый умственным и волевым напряжением жизненный опыт. Его холодный целеустремленный взгляд внезапно обрел силу — я почувствовал, как расстояние, разделяющее нас, исчезло. Еще мгновение и маг обнаружил бы нас. Но взор волшебника скользнул дальше и я облегченно перевел дух.

За грандмастером, а это был без всяких сомнений он, скакали его ученики. Судя по жезлам два подмастерья в синих туниках и ученик. Вернее ученица. Последний всадник был явно женского пола. Я разглядел длинные воющиеся волосы, выбивающиеся из под капюшона красного цвета. Да, это девушка! Молодая, и на сколько я успел заметить привлекательная.

— Уголек, два ручейка и ветерок — прошептал на ухо Энур — Убойная сила.

Четверо магов на рогачах быстро промчались по оврагу и уже почти проскочили нашу мину, как заклинание сработало. С громким шипением из под земли ударил раскаленный гейзер. Огромные двухметровые животные обожженные паром с жалобным криком встали на дыбы, а вокруг магов засверкали личные защиты. Проблема однако была в том, что эти защиты не распространялись на рогачей и те, ошпаренные начали биться под волшебниками. Первым сориентировался грандмастер. Одним движением руки он вызвал воздушный удар, который заткнул жерло гейзера. Спешившись, маг воздуха бросился к своим ученикам, но тут в дело вступили мы. Энур выскочил из-за кустов и сжав последний рубин в кулаке, бросил вниз в лощину ветвистую молнию. Та должна была ударить по грандмастеру и зацепить выбирающихся из под животных подмастерьев, однако молния ударила в невидимый до этого купол, и разветвившись по нему на множество светящихся ветвей, угасла. Я тоже не остался в стороне и выстрелил из агата чарами смерти. Из моего кристалла вырвался черный луч. Он, в отличие от молнии, беспрепятственно, прошел невидимый купол и перечеркнул всех четырех рогачей. Животные тут же упали замертво, придавив учеников, но и мой луч не повредил ни одного из магов. Несколько вспышек света, и мой луч превратился в темное облако. Затем грандмастер вызвал небольшое торнадо, которое втянуло это облако смерти, и двинулось к нам, наращивая скорость вращения.

Разрушительный крутящийся смерч двинулся в нашу сторону и следующие наши заклинания — огненное копье, которые выпустил Энур и что-то похожее на плевок мрака в моем исполнении — просто были поглощены воздушными чарами. При этом сложилось такое ощущение, что торнадо не просто отвел от волшебников нашу магию, а впитал ее. Он подрос в размерах и стал похож на огромный десятиметровый столб, сметающий все со своего пути. Кусты, чахлые деревья — все летело прочь. Сильный ветер практически валил нас на землю, а оправившиеся чародеи усилили натиск. Два водных подмастерья — как оказалось братья-близнецы — выставили вперед свои жезлы и одновременно ударили по нам двадцатиметровыми водными хлыстами. Бичи, обогнув торнадо, хлестнули по мне и целителю. Если бы не черный зонтик, над нашими головами, тут бы нам и конец. Но наша защита не сплоховала и полностью поглотила водное заклинание. К сожалению, щупальца сильно истончились.

Ученица лысого мага тоже не зря ела свой хлеб. Резкий взмах руки и снизу из оврага к нам на гребень мчится ревущая волна пламени. Что любопытно, это волна легко проходит сквозь еще больше подросший торнадо, как буд-то это пламя неподвластно ветру, и… успешно вязнет в тумане, который вытекает ей на встречу из под наших ног. Пламя потухает, но и туман испаряется.

Дальше — хуже. В небе появляется пылающая комета и устремляется к группе магов — это Энур бьет своим самым сильным заклинанием. Вокруг нас ощущается мощный ток сил, целитель выпускает из 100-таадного рубина всю доступную энергию, вкачивая ее в метеор. Комета с громким треском пробивает водный щит, который выставляют братья-ручейки над лощиной и…засасывается хоботом торнадо. Грандмастеру надо было сделать всего один пас рукой, чтобы верхняя часть вихря отклонилась в сторону и съела метеор. Возвратным движением, вихрь изгибается над нами и Энура, как самого легкого из нас начинает приподнимать вверх. Я ощущаю, как гребень превращается в полигон для испытания реактивного двигателя — вокруг ревет ветер, срывая с нас одежду, щиты. Еще мгновение и Энур погибнет в недрах бури. Я прыгаю с обрыва и, скатываясь вниз, выхватываю из ножен меч некроманта. В десяти шагах от группы магов качается толстое основание торнадо и я с громким криком рублю клинком по столбу. Камень в рукояти вспыхивает черным светом и меч легко проходит сквозь скопление воздушных масс. Торнадо вздрагивает и начинает заваливаться вбок. Походу я своим клинком разрушил волшебные скобы, скрепляющие вихрь в одно целое и придающее ему законченную форму.

Энур со стоном падает на землю метров с пяти. Хорошо, что не с десяти, а то бы костей не собрал. Пока я карабкаюсь обратно, маг-ветерок, командует перестроение. Братья-близнецы отбегают к берегу Бурунгеи, а не передний план выдвигается девушка-волшебница. За ее спиной встает грандмастер, втыкает трезубец в песок и они начинают вместе что-то колдовать. В схватке наступает пауза.

— Фу! — я вытер пот с лба и помог встать Энуру — Ты как?

— Пуст — со стоном ответил парень — Оба камня разряжены полностью.

— Не давай им колдовать — палец целителя указывает на четырех магов — Они готовят что-то чудовищно разрушительное!

И как в воду глядел. Пока ученица отвлекает нас парочкой молний, бьющих в наши фиолетовые щиты, близнецы при поддержке лысого мага…я в не верю своим глазам — так вот эти ребята натурально останавливают течение реки. Поперек Бурунгеи, (а это, между прочим, около километра) от нашего берега до противоположного появляется впадина, которая все увеличивается и увеличивается. Правая часть представляет собой застывший вал воды, сверху которого все пребывает и пребывает вода, образуя застывшее цунами. Левая часть постепенно уменьшается по мере того, как река утекает на восток. Сначала показывается илистое дно, а затем вода и вовсе исчезает.

Вал застывшего цунами постепенно растет. Сначала это размер трехэтажного дома, потом пятиэтажного и, наконец, двадцатиметровая волна начинает свое движение. Я перевожу взгляд на магов и вижу, что из носа грандмастера струится кровь, а лица близнецов потемнели от напряжения. Складывалось такое ощущение, что мужчины тащат на себе что-то невообразимо тяжелое. Судя по отсутствию сияния, голубые сапфиры на жезлах подмастерьев отдали всю энергию на последнее заклинание. Жемчужины на трезубце грандмастера напротив же сверкали все ярче и ярче.

Волна набрала разбег и волшебники начали аккуратно заворачивать ее к берегу. Я понимал, что мне надо что-то сделать — ударить каким-нибудь заклинанием, поставить защиту, но сознание было полностью парализовано происходящим. По мере приближения, двадцатиметрового цунами, земля у нас под ногами принялась мелко дрожать, по склону оврага побежали трещины. Из трещин стали бить фонтаны воды, маги собрались в кучу и лысый предводитель быстро-быстро, по прозрачном кирпичику сотворил вокруг себя и своих учеников прозрачную ледяную башню. Буквально два метра на два.

А гигантская волна тем временем уже повисла своим гребнем над нашими головами. Энур со спокойным лицом встал на колени и принялся молиться Единому богу. Он успел произнести несколько фраз, прежде чем тонны холодной воды с чудовищным грохотом обрушились на наши тела.

Существует ли смерть? Один древнегреческий философ утверждал, что нет. Мол, когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Удобная позиция. Позволяет не задумываться о вещах, скажем так, не очень приятных. Например, об агонии. Есть смерть — нет смерти — это слишком полярная позиция. Правда заключается в том, что завершение жизни — это тоже процесс. Возьмем, например утопление. Как правило, жертва понимает, что уходит под воду, где нет воздуха. Задерживает дыхание. Обычно на пару минут. Потом следует рефлекторный вдох, вода попадает в легкие и те пытаются избавиться от жидкости. Жертва кашляет. При этом внутрь попадает еще больше воды, она заполняет легкие и блокирует газовый обмен в тканях. Но это еще не все! Умирание еще только достигло своей середины. Утопленник чувствует в груди чудовищное горение, он ощущает, как легкие разрываются на части. И тут у него случается непроизвольное сокращение мускулатуры гортани. Так называемый ларингоспазм. Жертва бьется в судорогах, хватаясь за горло. Еще пара минут агонии и наступает чувство спокойствия. Кислород в крови падает до критической отметки, кпд мозга резко снижается — он переходит, выражаясь компьютерным языком в «ждущий режим». Утопленник начинает видеть всякие галлюцинации, свет в конце туннеля, лица родственников… Если жертву в этот момент достать из воды, откачать жидкость и принудительно провентилировать легкие, то человек впоследствии непременно расскажет о загробном мире, путешествиях души и тому подобных сверхъестественных вещах. А если не достать, то еще минута, сердце остановится (мышцам для работы нужен кислород) и наступит смерть.

Или вот падение с высоты. Допустим, вы оступились и падаете с 10-го этажа. Пять секунд полета, удар и дальше все зависит от того, каким местом вы ударились. Если головой — мгновенная смерть. А вот если не головой, то возможны варианты умирания. Это могут быть сломанные ребра, которые проткнули внутренние органы — печень, легкие. А может быть ушибы и разрывы сосудов. Кровь из артерий и вен заливает внутренности, человек чувствует слабость, головокружение и, разумеется, боль. Очень сильную боль в сломанных костях, разорванных органах. Впрочем, боль можно уменьшить, если умудриться сломать позвоночник или шею.

Теперь вы понимаете, что я чувствовал, когда попал под заклятие цунами? Сотни тонн ударили по мне гигантским молотом. Если бы не багровый обруч на голове, про который я честно сказать забыл и который принял на себя первый удар — мое изломанно тело со сплющенной головой или вовсе без оной, валялось бы сейчас где-нибудь в овраге. Впрочем, после чудовищного по силе заклинания никакого оврага не осталось в помине. Все то место, где проходила схватка, превратилось в плоский блин.

Меня закрутило, бросило в одну сторону, в другую, в рот попала вода и речной песок, поднятый волной. Я глотнул раз, другой, закашлялся и тут бы мне и стать утопленником, но река схлынула обратно в свое русло, напоследок приложив меня головой о землю. Было такое ощущение, что я попал под пресс. Ныла каждая клеточка, каждая косточка моего организма. Голова кружилась как после сотрясения мозга. Я пошевелился, пытаясь понять, что я меня сломано и где я собственно нахожусь. Двадцатиметровое рукотворное цунами прикопало меня на берегу Бурунгеи. Я лежал в яме с песком, какими-то водорослями и деревянными щепками.

Если бы не моя железная кожа, да не заклинание, которое я наложил не себя…А что с Энуром? — вдруг пронеслась в моей голове паническая мысль. Я с трудом встал и осмотрелся. Рассвет уже окончательно вступил в свои права, диск солнца полностью вылез из-за горизонта. В свете дня я обнаружил полузатопленное тело целителя. Буквально в пяти шагах от меня, лежал изломанный труп Энура. Голова свернута под неестественным углом, руки ноги также чудовищно искривлены. Лица практически нет — кожа местами выдрана, пустые глазницы укоризненно смотрят на меня. От увиденного желудок рванулся вверх и меня просто вывернуло наизнанку полупереваренной кашей. Это я виноват! Только я! Если бы я оставил парня в лагере, то он прожил бы долгую и счастливую жизнь. Женился, родил детей. Умер бы в своей постели рядом с внуками и скорбящими родственниками. Внутри меня все дрожало и стонало от горя. Но слез не было. Тогда я начал ругаться. Самыми матерными словами. На себя, на этот проклятый мир, на трусов и подонков, которые живут в этом мире. Помогло немного прийти в себя.

Теперь надо сориентироваться. Верхнюю одежду с меня сорвало, сапоги Эпона тоже. Кольчуга оказалась порвана в нескольких местах. В одной руке все еще был зажат черный кристалл. Я с ним так и не расстался. Меч. Где мой меч? Я огляделся и заметил торчащую из песка рукоять клинка. Схватил. Вытащил. Пошел в сторону бывшего оврага. Вернее побрел. Тело болело неимоверно. Хотелось лечь и умереть. Но нельзя. Никак нельзя. Есть тут еще сволочи, которым нужно вернуть должок. Очень большой должок. Меня аж всего трясло, как хотелось поквитаться с четырьмя негодяями.

После цунами, весь берег Бурунгеи и прилегающие холмы превратились в изрытое кротами поле. Тот тут то там высились кучи с песком, ямы с водой. Такое ощущение, что эту местность кто-то подверг бомбардировке с воздуха. Огибая, пошатываясь одну насыпь из глины, камней и щебня, я услышал, как с другой стороны раздался чей-то мужской низкий голос.

— … около трупа Эпона их не нашли. В логове некроманта камней тоже нет. Стало быть, их взял кто-то из бежавших. Драгоценности могли уйти за кордон, а это, недопустимо. И неважно, известно ли о них в столице только архимагу или самому Эссуниону. Вы видели агат, которым работал черноволосый верзила? Таадов на тысячу тянет. Я даже не понимаю, как мы в живых остались! Камней такого размера в Империи — раз два и обчелся.

Из-за кучи послышалось невнятное бормотание.

— Да, плевать на гномов — возразил тот же мужской голос — Это быдло кто-то ведет. И этот кто-то устроил нам засаду и чуть не убил. Я так близко к смерти не был еще со времен третьей войны с орками. Значица так. Вы сейчас разойдетесь по берегу и начнете искать. В первую очередь черный агат. Во вторую, трупы.

Опять раздался нечеткий гомон и разговор возобновился — …если бы! Гранднону прилетел даже не голубь, а курьерский сокол. Это уровень архимага конклава или канцелярии Сына Бога. Гранднон тут же двинул к Тар-Агросу три легиона. А мы оказались в нужное время в нужном месте — пока легионы дойдут пешком, пусть и ускоренным маршем…Эх… Рогачей жалко, дорогие они жуть! Зато теперь Эпсилон окажется с носом, а нас заметят в столице.

Что за Эпсилон такой? Какой такой архимаг натравил на нас этих уродов? Одни вопросы. Но главное я понял. Гранмастер с учениками, во-первых, решил выслужиться перед столицей и, бросив легионы на марше, на рогачах быстро догнал нас. Во-вторых, в Читал-Маате знали про агат. И захотели либо прибрать драгоценность к рукам, либо вернуть свое.

Я поднес черный кристалл к глазам и еще раз осмотрел камень, из-за которого возможно погиб Энур. Агат все также светился черным светом, как будто никакой битвы не было. Нельзя сказать, что количество энергии в нем уменьшилось. Хотя, что я в этом понимаю?

Тем временем, беседа завершилась, раздался шорох песка и из-за кучи показался подмастерье. Увидел меня, он испугался, инстинктивно махнул жезлом с пустым камен и получил мечом в живот. Клинок некроманта не сплоховал. Со вспышкой, он пробил голубое сияние вокруг мага, вонзился в тело и вышел с другой стороны. Курносый парень издал крик боли и стал валиться назад. Я помог ему ногой, вырывая меч из живота и успел заметить, как на груди рассыпался в прах синий амулет в форме перечеркнутого круга. Следом за близнецом из-за кручи с вытянутой вперед рукой вынеслась ученица грандмастера. На ее руке ярко горело кольцо с красным рубином. Таадов на 50–60. Рыжеволосая девчонка с веснушками на лице и голубыми глазами, мгновенно сориентировалась и выстрелила в меня языком огня. Я прыгнул в сторону и еле успел разминуться с пламенем всего на пару сантиметров. Стремительная девка! Волшебница уже размахнулась, чтобы метнуть в меня новое заклинание, но ее оттолкнул в сторону второй близнец.

С надрывным криком он бросился на меня с кинжалом в руках. Было бы между нами метров пять, парень бы успел. Убил не убил, но на прочность мою железную шкуру точно попробовал. А кто его знает, какой там зачарованный клинок у него в руках? Короче, я психанул и лежа на спине лицом к компании магов, впился взглядом в черный агат. В этот раз искать паутинки заклинаний не было времени и я просто ударил всей свой волей, подкрепленной страхом и ненавистью по противоположной грани кристалла. Ну, давай, сволочь!!! Сука! Ненавижуууу. Я поднатужился, словно бур ввинтился своим сознанием в агат и… камень дал трещину. Наружу тут же выплеснулось море энергии. Выглядело это так, будто из кристалла пошел черный пар в форме расширяющихся концентрических кругов.

Первым испарился ручеек с кинжалом. Вал темной силы, проводником которого я оказался, просто распылил парня на кровавые капли. Забрызганными оказались все — я, рыжеволосая волшебница, агонизирующий брат ручейка. Девчонка от того, что у нее на лице образовались красные капли из того, кто недавно был ее другом, соратником или уже не знаю кто — впала в натуральный ступор. Она забыла про меня и попыталась стереть с лица кровь, но только больше размазала все. Потом посмотрела на руку. Рука ясно дело тоже была красной по самое не могу. Глаза у нее закатились и рыжеволосый уголек упала в обморок. Тем временем черный агат продолжал испускать из себя темную энергию. Черный пар съел кучу песка и камней, за которой находились маги и я увидел грандмастера.

Тот надо сказать время не терял. Фигура худощавого мага была скрыта за прозрачным трехметровым водопадом. Падающая вода появлялась над лысой головой грандмастера и пропадала в земле под его ногами. Кроме водопада мужчина озаботился возведением других защит — из одной из жемчужин трезубца в направлении реки, то есть в моем направлении била небольшая радуга, другой камень испускал из себя белый свет, окутывающий грандмастера с ног до головы. Третий кристалл к моей радости почти потух и явно нуждался в подзарядке в месте силы.

Я был почти уверен, что маг позаботился и об атакующих заклинаниях. Но он не учел одного. Я не собирался играть с ним в игру — укол, защита. Мои практически отсутствующие навыки волшебного фехтования не позволяли надеяться на победу в обычном магическом бою. И я сделал ставку на грубую силу и напор. Ни минуты свободного времени для нанесения ответного удара — давит, давить и только давать.

Еще больше ввинтившись сознанием в щель на грани кристалла, я стал раскачивать, расшатывать ее, пытаясь сделать зазор больше. И это получалось! Напор темной энергии все увеличивался и увеличивался. Кристалл стонал и дрожал. Вокруг меня принялось искривляться пространство — свет солнца начал меркнуть, в свои права вступили сумерки. Тот тут то там появились тени. Я взглянул сквозь агат и увидел, как черный пар достиг водопада. С жутким шипением он прогрыз в стене воды метровую дыру. Это отверстие грандмастер тут же попытался заткнуть воздушным заклинанием, буквально выдувая пар обратно за стену. Но поток темных сил сожрал чары воздуха, потом разрушил до конца водопад и уперся в радугу. Семицветная дуга продержалась дольше. Около полуминуты пар разъедал радугу. За это время грандмастер возвел еще несколько защитных барьеров, которые мне уже не удалось разглядеть за буйством и бурлением магических энергий. Агат бился в моих руках в агонии, но выхода не было. Я еще больше расширил щель и оттуда просто хлынул поток темной силы. Напор был настолько велик, что я почувствовал отдачу в кисти. Агат буквально выворачивало из моих пальцев. Я схватил камень обеими руками и для верности уперся спиной в мокрый валун позади меня.

Противостояние достигла такого накала, что там, где встречались защитный заклинания мага и поток энергии из черного агата, от огромной температуры начали плавиться камни и песок. Этот жар докатился и до меня. Стало тяжело дышать, сердце в груди застучало с перебоями, на глазах выступили слезы. Я уже плохо видел, что происходит впереди, как именно пытается защищаться грандмастер, да это было и не важно. Все, что я пытался сделать — это удержать бьющую из камня реку энергии. Сам агат раскалился в моих руках и только железная кожа, доставшаяся мне от голема, позволяла еще удерживать камень в ладонях.

Волна жара достигает реки и с берега Бурунгеи начинают подниматься черные испарения. Что за черт! Действительно черные!! Сначала я подумал, что от происходящего у меня начинаются глюки, но нет, пар, который выбрасывает из себя река явно имеет темный цвет. Этот пар мощным потоком вливается в пульсирующий столб диаметром в десятки метров, который протянулся от меня к магу. Камень в моих руках уже даже не стонет, а кричит от боли и напряжения. Вместе с ним кричу я. Внутри меня рождается чудовищная боль. Появляется ощущение, что все мои внутренние органы, сердце, легкие по крупице выдавливаются наружу вместе с энергией, которая бьет из агата. Что мощно грохочет и сотрясает землю впереди, но все это неважно. Я перестаю быть собой и агонизирую вместе с камнем.

И вдруг все кончается. Черный агат не выдерживает напора энергий и уникальный камень в 1000 таад с ослепительной вспышкой взрывается у меня в руках. Осколки бьют меня в голову и я теряю сознание.

— Пу инэ боритэс дарита? — испуганный женский голос проник в мое сознание и я очнулся. Открыл глаза. Огляделся. Меня тормошила испуганная и заплаканная девушка-уголек.

— Пу инэ боритэс дарита? — блин! Где то я уже это проходил. А, точно. Ютас, храм Спящего Бога, сумасшедший архимаг. В моей гудящей голове что-то защелкало, какие-то шестерни и блоки совершили положенное им вращение и я что-то осознал и вспомнил. Сознание скачком расширилось до размеров галактики, на мгновение я вместил в себя все существующие миры, народы их населяющие, языки, обычаи…Бац! Хряк!! Вселенная дала мне пинка и мой мозг обратно съежился до пределов черепной коробки.

Впрочем, кое-что от контакта с мировым разумом я вынес. Мне вновь стал понятен местный язык. Фраза на мелотском означала — Вы живы, господин?

Я посмотрел на рыжеволосую девушку. Она сидела на коленях возле меня, часто-часто моргая ресницами. По ее щекам бежали слезы, прокладывая две светлые дорожки на красном фоне кровавых брызг. Уголек колдовать не пыталась. Да и не чем было ей работать — багровый рубин, вмурованный в серебряный перстень, практически погас.

— Алекс — еле слышным шепотом представился я — Ха туум?

— Я — Эмилия — обрадовано затараторила девушка — Ученица господина…

— Тииихооо! — простонал я. У меня в голове от ее трескотни разорвалась бомба. Сознание поплыло и я повторно провалился куда-то в темноту. Там меня ждали ходячие мертвецы, зомби, скелеты и прочие прелести некромантов. Это ничего, что в этом мире я пока не встречал оживших трупов — я все-таки отбыл двадцатипятилетний срок на Земле с ее Голливудами, Болливудами и прочими фабриками грез. Разлагающиеся мертвецы тянули ко мне свои костлявые руки, вампиры скалили клыки, а я резво убегал ото всей этой братии.

— А вообще, — в моем обморочном сознании вампиры замерли и начался внутренний диалог — Это еще разобраться надо, кто из нас зомби. Эти лишенные разума и воли произведения киноиндустрии или я, напрочь, запрограммированный массовой культурой, рекламой и той же киноиндустрией. Ведь до чего дошло! Даже мой бред — это вовсе не мой бред, а труд всяких обдолбанных, прости господи, криэйтеров, копирайтеров и прочих сценаристов. Попал, понимаешь в другой мир, без навязчивой рекламы, заказных статей и продактплэйсмента. Думаешь — ну тут то я хоть отдохну душой, расслаблюсь, поживу в свое удовольствие без брендов и рекламных растяжек. Ан нет! Хренушки. Держи булки в напряжении. Ведь только их расслабишь, как зомби в бреде начинают бегать в кроссовках Найк и в майках с надписью «Всегда Кока-Кола».

Только опускаясь на самое дно своего подсознания понимаешь как оно засрано рекламным мусором. Впору внедрять понятие экологии разума. А то очищать окружающую среду мы худо бедно научились, предотвращать вредные выбросы тоже, а то, что наш мозг — это такой же зеленый луг, на котором нехрена давать всяким уродам вываливать кучи словесного проплаченного поноса — этого мы не понимаем. Испражняться в нашей квартире — мы никому на дадим, а напрямую в мозг — пожалуйста, я вам еще черепную крышку приподниму, чтоб удобнее было. И не надо мне про информирование общества рассказывать, про социальную функцию рекламы. Перебьемся! Здоровье дороже. Это до чего же дошло. Я двадцатипятилетний парень вместо стихов Пушкина и Блока, вместо «Я помню чудное мгновение кактамдальше…» помню самую первую рекламу на советском еще тогда телевидении: «если нужно вам прохлады, свежий ветер круглый год — приезжайте на московский вентиляторный завод! Вам пора, и вам пора с вентиляторным заводом заключать договора». И СССР давно уже нет, и завода, с которым заключать договора, даже вентиляторы и те кондиционерами вытеснены — а мой мозг до сих пор тратит бесценные нейроны на запоминание, хранение и обработку этой ерундистики. И если бы она была безвредна и просто занимала место на жестком диске. Так ведь нет! Лезет как тараканы из всех щелей по делу и без. Вот как например, сейчас.

Пауза с зомби закончилась и мертвецы вновь принялись усиленно гоняться за мной. И вот когда нежить уже почти достала меня и собралась пообедать, сверху потянуло теплым ветром. Из-за горизонта выскочило солнышко, зомби и вампиры вспыхнули ярким пламенем и я очнулся.

— Вам лучше? — надо мной стояла Эмилия и водила перстнем над головой. Красный рубин уже окончательно погас и я понял, что девушка потратила последнюю энергию в камне на заклинание исцеления.

— Зачем ты лечила меня? — простонал я.

— Я испугалась, что останусь одна вот с этим — девушка показала дрожащей рукой на…От неожиданности я сел и схватился за меч. В десяти шагах передом мной, на абсолютно ровной площадке спекшегося песка и камней стояла шестиметровая человеческая фигура. Черная чешуйчатая кожа, длинные руки до колен, приплюснутая голова без каких-либо признаков шеи — все это наводило на мысль… А какую кстати, мысль?

— Гомункул — тонкие губы уголька дрожали от страха — Пятого уровня. Это уровень мага.

Я еще раз вгляделся в приземистую фигуру волшебного существа. Грубые черты лица будто бы лишь вчерне набросанные все-таки слегка напоминали мне кого-то. Мой взгляд опустился ниже и я увидел выпуклую грудь, мускулистый живот и…да, этот товарищ не обладал признаками пола. Никакими. Ни женских, ни мужских половых органов я не заметил. Более того, параметры фигуры не позволяли судить — кто перед нами. С одной стороны грудь плоская. С другой — бедра широкие, есть талия. «И не баба, и не мужик, и не лошадь и не бык» — переиначил я русскую народную пословицу.

Круглые глаза без бровей были открыты и в них светился оранжевый свет. Это единственный цвет, который выделялся на черном фоне лысый чешуйчатой головы и тела. Вдруг раздался мощный грохот — это гумункул сделал пару шагов вперед и встал на колени. Даже при этом мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо.

Эмилия взвизгунла от страха и отскочила назад. Я бы тоже последовал ее примеру, но сил не было совсем. Действие лечебного заклинания уголька закончилось и в голове принялись стучать молотки.

— Голем приветствует хозяина — невнятно прогудел шестиметровый гигант. Я еще раз всмотрелся в черты лица голема и с потрясением понял, что каменный монстр очень здорово смахивает на грандмастера. Такие же скулы, высокий лоб… Это что же получается? Наш магический поединок закончился тем, что волшебник превратился в каменного голема?!

— Эмилия — я подозвал к себе испуганную волшебницу — Что случилось после того, как я отрубился?

— Господин Эсток — шмыгнула носом девушка — Очень-очень быстро менял защитные заклинания. Всего он испробовал сорок с лишним чар — от водопада до стены туманов. Но темная энергия пожирала их все. В конце концов, у него погас второй камень и защита с громкой вспышкой исчезла. Я увидела, как сначала у него окаменела одна рука, став черной от кончиков пальцев до локтя. Потом другая. Грандмастер страшно кричал, накладывал на себя исцеляющие заклинания, но все впустую. Мне стало очень страшно и я убежала. Последнее что я видела, как темные силы вливаются в каменное тело господина Эстока, а он растет от этого в размерах. Дальше что-то грохнуло у меня за спиной и я упала.

Ага, это у меня агат рванул и ее взрывной волной зацепило. Странно, что вообще жива осталась. Я еще раз внимательно присмотрелся к Эмилии. Рыжеволосая девушка была одета в алую тунику, оставляющую открытой руки и переходящей в поясе в юбку до колен. На ногах волшебница носила коричневые сапоги на шнуровке. Красный плащ с капюшоном девушка сняла и держала его в руках. А фигурка у рыжеволосой что надо! Длинные ноги, высокая грудь. Длинные волосы перетянуты повязкой. И черты лица приятные — небольшой нос, тонкие губы, серые глаза. На груди висит несколько амулетов, один из который почернел и крошится. Но девушка этого не замечает. Мой взгляд оставляет Эмилию и обращается на мертвецов, которые лежат вокруг меня. Оба трупа накрыты попонами, взятыми с убитых рогачей.

— Твоя работа — я кивнул на мертвецов.

— Да — просто ответила девушка.

— Почему ты мне помогаешь? Ведь ты могла меня убить, когда я был без сознания!

— Если это не удалось Эстоку — усмехнулась Эмилия — То куда уж мне. А если серьезно то я…не знаю… в шоке просто от увиденного. Чтобы грандмастера превратили в гомункула. Таких магов в Империи — раз два и обчелся.

— Кстати, а что ты имеешь в виду под словами гомункул?

— А вы разве не знаете? Это существа созданные магами для своих нужд. По своим размерам они делятся на классы — малый деревянный голем подмастерьев, средний глиняный голем мастеров, железный голем грандмастеров и каменный гомункул магов. Это точно гумункул.

— Он разумен?

— Полуразумен. Может выполнять простейшие указания. Ну, разрушить там что-нибудь. Или выкопать яму.

— А как их маги вообще используют?

— Малого голема обычно используют как носильщика или разнорабочего — ни на что большее он не годен. Глиняный голем может сражаться, если дать ему оружие. Но его легко уничтожить. Железный воин уже очень хорошо воюет — держит строй, атакует. Убить такое творение сложно и доступно только другому грандмастеру или магу. Например, водными чарами ржавчина.

— А каменный? Кстати, почему он такой черный?

— Это ночной базальт. Камень такой. А подобного гомункула я вижу в первый раз. Даже у архимага нашей академии он совсем другой, гранитный. Базальтовый должен быть очень прочный. Таких големов — их очень трудно уничтожить заклинаниями воды, огня и воздуха. Только маг земли имеет в своем арсенале чары против гомункулов.

Девушка поморщила лобик и добавила — Наверное.

Тем временем голем выжидательно смотрел на меня. Какие же мне указания ему дать? И что вообще делать?

Додумать эту мысль мне не дал приближающийся топот. Со стороны деревни по берегу реки к нам неслась толпа людей и гномов. Вперед вырвались Сима, Ютас и Килон. За группой лидеров, отстав метров на сто бежали сотни коротконогих гномов во главе с Дарином, Двалином и Масумото.

Пришлось, кряхтя вставать и брать инициативу в свои руки. Времени отвечать на многочисленный град вопросов не было, поэтому я с трудом взобрался на камень и прокричал — Слушайте меня! Времени мало — на подходе три легиона с магами. Забрать обоз из деревни, погрузить мертвых. Ты Глоин возьми троих и реквизируй всю соль в деревни. Засыпь трупы солью. Теперь ты Масу. Строй гномов и людей вон на том холме. Будем переправляться. Девчонку-уголька не трогать! Все слышали меня?!

Хор многочисленных голосов подтвердил, что все слышали. Тут на первый план вылез Сима и как всегда все испортил. Неугомонный Бронштейн принялся возмущаться — он хотел знать, что произошло, почему тут раздавался такой грохот, а по реке шла огромная волна, как погиб Энур, что за черное чудище стоит на коленях и еще много-много вопросов. Еврея поддержали остальные и опять начался гомон и выкрики.

— А ну-ка хлопни в ладоши — пришлось проорать мне с камня голему. Тот развел пятиметровые руки диаметром с мое тело и резко хлопнул в ладоши. Раздался оглушающий хлопок, от которого некоторые в толпе пошатнулись.

— Еще раз для непонятливых — в абсолютной тишине произнес я — Состоялся бой. Я и Энур организовали магическую засаду для гранмастера с учениками — я ткнул пальцем в Эмилию — Целитель погиб. Грандмастер и два ручейка подмастерья убиты. Подробности я расскажу после переправы. А сейчас всем выполнять мои приказания. Ты, Сима — бери людей и начинай обыскивать окружающую территорию. Искать все — артефакты, камни, оружие. Командиры полков и сотен ко мне на совещание.

Уже на собрании мне, конечно, пришлось рассказать все подробно, ответить на вопросы. Дискуссию открыл насупленный Эгилон — Теперь имперцы с нас не слезут. Зуб даю. Магия некромантов — это слишком серьезная штука, чтобы сделать вид, что ничего не было. Ты, Алэксей посадил нам на хвост — Святую инквизицию Единой Церкви, Конклав Магов, не говоря уж про самих некромантов, которые наверняка захотят узнать, куда делся уникальный камень в 1000 таадов!

— Ты хочешь сказать, что весь мир ополчился против нас?

— Именно. Земли орков и гоблинов теперь для нас закрыты, по твоим словам сегодня нам следует ждать три легиона в компании минимум шести магов уровня мастера. Энур погиб, второго агата у нас нет. Как мы будем сражаться? А переправа? Это же смешно. Тут десять стадий минимум. И ни одной лодки. Допустим добрались до Лесной Марки. Там нас ждут? Как бы не так!!

— Подбери сопли — агрессивно вмешался Одноглазый — Еще два дня назад ты гнил на каторге, практикуюсь в искусстве обработке валунов кайлом. А на тебе практиковались надсмотрщики в искусстве росписи кнутом по коже. Замечаешь разницу?

— Соскучился по дому, лесовик? Торопишься к своим шлюхам? — подскочил на ноги Неистовый.

— А ну повтори!

— Тихо оба! — пришлось мне прикрикнуть на командиров — Что вы думаете, гномы?

— Мы верим тебе, Дух Гор — пригладил окладистую бороду Двалин — Я предлагаю…

Но что предлагает Двалин я так и не узнал. К нашей группе подошел Мусамото с незнакомым низеньким гномом. Это был разведчик, посланный японцем следить за имперским трактом. Полчаса назад на нем показались конные разъезды. Это приближались легионы, посланные за нами.

— У нас в запасе, час. Максимум два — спокойствие Мусамото моментально остудило все горячие головы — Алексей-сан нужен план.

План им подавай. А нету у меня плана! Как в анекдоте про льва. Однажды у льва пропал «план». Он поставил весь лес на уши и дал время на поиски. Весь лес ищет но нигде не могут найти план. Вдруг заяц поднимает голову и смотрит наверх — там летит ворона. Заяц спрашивает: Ворона, у льва «план» пропал, там сверху не видно?! Ворона летит животом вверх и отвечает: Какой «план» земля пропала!!!

Стоп. Земля пропала. А вода? Может пропасть вода? Например, река. Ведь смог же грандмастер оставить Бурунгею.

— Эмилия — крикнул я девушке, сидящей на песке недалеко от нас — Подойди быстрее к нам!

— От того, что ты нам сейчас расскажешь — строго проговорил я дрожащей девушке — Будет зависеть твоя судьба. Как Эсток смог остановить реку?

— Это, это закл. инание — запинаясь проговорила уголек — Называется Цунами. Уровня мага. Его дал грандмастеру архимаг Читал-Маатского университета. Новое. Только что изобрели. Перед внедрением в производство, надо было его на практике апробировать. Потом отчет написать. Эффективность, затраченная мощность в стандартных таадах, скорость работы…Ну, а у Эстока никак не подворачивался случай, чтобы использовать его. Тут вы…

— Понятно. Какова мощность заклинания?

— Приблизительно 500 таадов. У грандмастера на него ушел весь правый камень в трезубце и половина центрального.

— Хорошо. Нам нужно переправится на тот берег. Срочно. Сама понимаешь, почему. Как это сделать? Цунами вызвать еще раз можно? И задержать волну, пока…

— Нет это невозможно!

— Это почему же?!

— Во-первых, нужен мощный, крупный камень. Либо синий сапфир на 500 таадов, либо в крайнем случае белый жемчуг как у Эстока. В них в месте силы, на алтаре на острове Магов или на Маатанском пике, надо зарядить кристаллы и закачать в них заклинание. И потом…

— Я все понял — прервал я девушку — Что можно сделать с помощью этих камней?

В руки волшебницы перекочевали два оставшихся у меня синих сапфира, которые я нашел у мертвого мага каменоломни. Рыжеволосая девушка пару минут вглядывалась внутрь камней, взвесила их в рук и пожав плечами сказала — Мало, что. Этот, большой — таадов 200–250 весит. В нем есть заклинания уровня мастера, школа воды — всякие водяные стрелы, заморозка…

— Заморозка?! Вот что нам нужно!

Я схватил большой сапфир и бросился к берегу. Надо всего лишь сотворить замороженную дорогу, с одного берега на другой. Так, смотрим в камень. Он не такой большой как черный агат — дай бог четверть некромансерского кристалла. Технология та же. Вхожу сознанием внутрь камня, отыскиваю паутинки заклинаний, одна другая, десятая. Ага! Вот плетение, от которого тянет холодом. По краям формы белеет иней. Или это мне кажется. Я вглядываюсь в паутинку и понимаю, что она слишком маленькая. Человека заморозить можно, двух тоже. Но километровую реку? А если так — начать вливать в эту форму, другие. Тогда остальные заклинания отдадут свою энергию чарам заморозки. Я быстро принялся за работу — одно за другим подтаскивал к заморозке формы и ударял ими по кругообразному плетению. Оно с каждым разом разбухало и разбухало, пока не превратилось в самую большую паутину во всем камне. Я посмотрел сквозь камень на Бурунгею и активировал чары.

Сначала ничего не происходило. Я чувствовал, что камень работает, отдает энергию, но никаких видимых эффектов не было. Пришлось сильнее потянуть на себя форму и еще прибавить мощности. Подул холодный ветер. Кристалл стал испускать белые разряды типа молний. Много, много. Они хаотично били в реку и то тут, то там стали появляться льдины. Небо заволокло тучами. Пошел мелкий снег. Я еще больше прибавил энергии. Передо мной появилась снежная дорожка, она медленно-медленно побежала по песку и выползла на воду. Вода под ней замерзала, к дорожке начали плюсоваться окружающие льдины и поперек реки стала вырисовываться дорога шириной шагов в пять. Я еще закачал в нее энергии.

Метр за метром, ледяной путь принялся таранить воду реки. Вокруг меня собрались потрясенные соратники — люди, гномы. Все с надеждой и радостью смотрели, как Бурунгея замерзает у них на глазах. Только вот я не разделял их светлых чувств — камень дрожал все больше и больше, руку, в которой я держал магический кристалл начало сводить от холода. Мороз распространялся по коже, впивался тонкими иглами в тело. Но хуже этого было то, что ледяная дорога не дотянула еще даже до половины реки, а камень начал тускнеть. Энергии оставалось все меньше и меньше. Я запаниковал. Силы утекали из сапфира мощным потоком, я уже не чувствовал рук, плеч и шеи. Сердце в груди билось еле-еле. Перед глазами появилась какая-то снежная муть, сильно захотелось спать.

Сон! Вот что мне нужно. Заснуть и проснуться в родном мире. Я представил, как захожу в бар Холостяк, заказывают пинту холодного пива…и бац! Я открыл глаза и понял, что рядом стоит Эмилия. Девушка отводила руку для еще одного удара. Ее рот раскрывался в крике. Что же она кричит? Ничего не слышу. Бац! Рыжеволосая бестия выдала мне еще одну пощечину и я начал различать ее голос — Не спи! Заснешь, не проснешься уже.

Я с трудом поднял камень, из которого хлестали остатки энергии и посмотрел сквозь него на реку. Половина пути пройдена, но я понимал, что это максимум, на что способен сапфир. Парализованный холодом мозг уже с трудом соображал, но что-то не давало ему забыться последним сном. Какая то черная точка впереди. Нет точки. Я из последних сил напрягся и сфокусировал взгляд на этих точках. Корабли. Караван из семи кораблей. Посередине Бурунгеи, чуть ниже по течению. Один большой, на веслах и шесть пузатых под парусами. Эх, была не была. Я повернул ледяную дорогу к судам и… потерял сознание.