"Ради карьеры" - читать интересную книгу автора (Коллинз Тони)

Глава третья

– Считаю, пока еще не время давать информацию о наших планах, – говорил ему Уошберн на следующее утро в своем кабинете. – Думается, нет нужды объяснять, почему.

Мел кивнул, воздержавшись от замечания, которое наверняка было бы воспринято Уошберном как очередная шпилька в его адрес.

– Ну да, понимаю: из этических соображений, – сдержанно отозвался он.

– Если об этом станет известно Престону, то он всех на ноги подымет, чтобы меня отстранили от ведения дела, – хмуро сказал Уошберн. – Всем журналистам и судьям на тысячу миль вокруг раззвонит о том, что игра ведется нечестно.

Престон был знаменитый адвокат, известный тем, что обладал чутьем и, соответственно, репутацией большой белой акулы.

– Да, это, пожалуй, меня нисколько не удивило бы, – раздумчиво проговорил Мел. Хотя он до этого дня видел Уошберна по крайней мере раз сто, но лишь теперь вдруг поразился его сходству с моржом. Для полноты картины только ластов не хватает, подумал он, вдруг развеселившись.

– Отпуск взять сможете?

– Простите, что вы сказали? – решив, что ослышался, переспросил Мел.

– Я говорю, отпуск получить сможете?

– Да вы, наверно, шутите! – При одной этой мысли Мел громко рассмеялся.

– Всего на полгода, максимум – месяцев на восемь, – как ни в чем не бывало продолжал Уошберн. – Сейчас для нас самое важное время, особенно если учесть, что над той, другой книгой работа уже ведется.

– А мне-то показалось, что Кэти Уайлдер вас не тревожит, – усмехнулся Мел.

– Я просто указал на то, что ее книга будет не более чем компиляцией, – уточнил Уошберн. – Тем не менее я не хочу, чтобы ее книга вышла раньше моей, то есть нашей. Вам должно быть и самому известно: кто первый опубликует, тот больше и заработает.

– Мне самому многое известно, – откликнулся Мел, закидывая ноги на антикварный прокурорский стол из мореного дуба. – Когда должна выйти книга?

– Уберите ноги со стола, Ригз, – не терпящим возражений тоном произнес Уошберн. – Полагаю, работа над рукописью должна быть окончена к концу мая, самое позднее – к началу июня.

– Это будет нелегко.

– Но возможно.

– Разумеется, возможно, при условии, что работать придется по семь часов ежедневно.

– Если вы возьмете отпуск за свой счет…

– Исключено на все сто процентов, – прервал его Мел. – Можете считать это недопустимой слабостью, но у меня есть привычки, от которых я не собираюсь отказываться. Во-первых, я не могу без еды. Во-вторых, мне нужно иметь крышу над головой. И, в-третьих, терпеть не могу, когда в двери начинают ломиться кредиторы.

– Вы не учитываете, что нам должны выплатить аванс!

– Да ну! С какой суммы?

Уошберн назвал.

– А сколько сейчас?

– Примерно половину.

– Какова будет моя доля?

– Мы еще это обсудим…

– Мы это обсудим теперь же, до того, как я напишу хоть слово, – твердо сказал Мел. – Должен быть составлен имеющий юридическую силу документ, где оговорены все условия. Чтобы в дальнейшем избежать возможного недопонимания.

Уошберн усмехнулся:

– В чем дело, Мелвин? Неужто вы мне не доверяете?

– Не хотел вас обидеть, мистер Уошберн, но бизнес есть бизнес. Я бы потребовал того же самого, даже окажись на вашем месте старина Эйб Линкольн.

– Слышала последние сплетни? – поинтересовалась Дарси у Кэтлин.

– Что мне в тебе больше всего нравится, дорогая, так это твоя прямота, – отозвалась Кэти, усаживаясь напротив подруги в кафе «Федора». – Без всяких там «здравствуй», «как живешь», а сразу к делу.

– Так слышала или нет? – настойчиво переспросила Дарси.

– Что именно?

– Последние сплетни, говорю, слышала? – нетерпеливо проговорила Дарси с таким разъяренным видом, будто собиралась придушить подругу.

– Сплетни? Какие сплетни?

– Да перестань ты, Кэти! – воскликнула Дарси так громко, что сидевшие за соседними столиками стали на них оглядываться. – Весь город жужжит про то, что Уошберн заключил договор на книгу и подрядил для совместной работы над ней какого-то журналиста!

Еще бы они до нее не дошли! Еще бы! Не в Сибири же она провела последние три недели!

– Конечно, слышала. Но меня нисколько не удивит, если их распускает сам Уошберн. Он же страдает манией величия.

– А что ты думаешь насчет разговоров, будто журналистом-соавтором согласился стать не кто иной, как твой бывший муж?

– Они одного поля ягода. Один другого стоит, – отозвалась Кэти, презрительно пожав плечами.

Дарси, которой с ее места хорошо была видна входная дверь, тихонько присвистнула.

– Помяни дьявола, а он уже тут как тут, – проговорила она. – Знаешь, кто только что вошел?

Кэтлин оглянулась.

– Только этого мне сейчас не хватало! Всякий аппетит пропал, – сказала она.

На пороге стоял Мел.

– Он направляется к нам, – прошептала Дарси.

Мел тоже заметил Кэти и действительно стал пробираться между столиками, пока не оказался рядом.

– Какая встреча! Надо же – Кэти Уайлдер собственной персоной! – весело воскликнул он. – А я-то думал, ты сидишь дома с компьютером в обнимку. Разве тебе уже не нужно сдать книгу к определенному сроку?

– Почему же? Нужно, – раздраженно бросила она. Кэти взбесила его улыбка. Вообще, если честно, она нервничала всякий раз, когда виделась с Мелом. – Но ведь нужно же когда-то и поесть.

– Да ну? А я-то всегда считал, что ты питаешься морскими водорослями и зеленой травкой.

– Если ты имеешь в виду нормальное, здоровое питание, то да, я сторонница именно такой пищи, – вскипела она.

– Ни один человек, радость моя, не способен сохранить здоровье на таком корме, – сказал Мел, значительно подмигнув, и широко улыбнулся. Кэти готова была выцарапать ему глаза. – Ладно, мне пора, вижу, меня уже ждут. Не забывай меня, детка, – бросил он уже через плечо, направляясь в другой конец зала.

– Да как ты смеешь… – начала было Кэтлин, но подруга схватила ее за руку.

– Посмотри, с кем у него встреча! – проговорила она.

Кэти проследила взглядом за Ригзом и увидела, как он садится за столик напротив Уошберна.

– Мы не сможем дольше держать наши планы в секрете, – заявил Мел. – Про это уже весь город говорит. Вчера даже в вечерних новостях упоминалось. Уошберн кивнул.

– Согласен. Завтра утром я по этому поводу встречаюсь с председателем коллегии адвокатов. В полдень устрою пресс-конференцию. Разумеется, вы тоже будете на ней присутствовать.

– Еще бы! Всенепременно! – отозвался Мел. И после недолгого молчания спросил: – Полагаете, вас отстранят от дела?

Уошберн пожал плечами.

– Держу пари: Престон сделает все от него зависящее, чтобы этого добиться. Конечно, если я останусь, работать будет гораздо проще, но, пусть даже мне придется уйти, ничего страшного: я все равно справлюсь.

Мел рассеянно почесал в затылке.

– Говоря по правде, Престона можно понять, – заметил он.

– Чувствую, я вам не очень-то симпатичен, – бесстрастно сказал Уошберн. – Как считаете – это помешает вам во время работы?

– Ерунда! – отмахнулся Мел. – Я уже не раз имел дело с людьми, которые мне не нравились.

Мел не счел нужным уточнить, что Уошберн был ему противен больше, чем все остальные, вместе взятые.

– Я собираюсь взять отпуск, – заявила Кэти.

– А тебе его дадут? – задумчиво жуя поджаренный хлебец, сказала Дарси. – Ты можешь исчезнуть на полгода, а потом как ни в чем не бывало вернуться обратно на прежнюю должность?

– Конечно, нет. Свое место в нашем отделе я потеряю. Скорее всего, придется вернуться к текущим репортажам. Послезавтра пойду говорить с заведующим редакцией. В «Стар» это дело обычное, у них там постоянно кто-нибудь берет отпуск для написания книги; но для нашей газеты это – первый случай. Они могут и отказать.

– И что тогда?

– Уволюсь, наверно, – пожала плечами Кэтлин.

В ту ночь Кэти никак не могла заснуть. Она вспоминала о том, что ей так хотелось бы забыть. О чем лучше бы не вспоминать вовсе. Все это глупости, глупости… Она думала о Меле, о том, как им бывало хорошо вместе, и о том, как было горько и больно, когда все кончилось.

Ах, как здорово все у них шло поначалу…

– Эй, Кэти, ты где?

– Чего тебе?

Кэти заглянула в гостиную их маленького дома, который они снимали в Пау-Пау, расположенном в нескольких милях к востоку от Каламазо. Она была в кухне, тщетно пытаясь сделать что-нибудь съедобное из купленного готового обеда. Мел только что вернулся с работы. Ее домашняя блузка была вся в муке. Мука была даже на кончике ее носа. Джинсы она закатала до колен, волосы были небрежно подобраны в хвостик, откуда выбивались непокорные пряди.

– Ну и вид у тебя, крошка! – улыбаясь, произнес он.

– Грубиян! – отпарировала она. – Что это ты от меня прячешь за спиной?

– Подарок по случаю Валентинова дня.

– Для кого? Для меня?

– Нет, для нашей соседки, миссис Абрахамс! Конечно, для тебя, глупышка, для кого же еще? – расхохотался Мел.

– Надо же, какое совпадение! У меня для тебя тоже кое-что есть, – проговорила Кэти, пытаясь обойти его сзади и рассмотреть, что он прячет.

Но ее маневр не удался.

– Да неужели? И что это такое?

– Сюрприз.

– Прекрасно. Обожаю сюрпризы, – сказал он и наконец протянул ей то, что принес: большую коробку, украшенную пунцовыми розами из шелка. – Счастливого Валентинова дня тебе, детка.

Она схватила коробку, торопливо раскрыв ее, воскликнула: «Мел, ты просто ненормальный!» – и застыла, раскрыв рот от восхищения. В коробке лежала прозрачная коротенькая ночная рубашка тончайшего голубого шелка. Вместе с черными плавками, купленными ею для Мела, это как раз то, что надо!

– Диета тебе к лицу, – сказал Мел с широкой улыбкой. – Я не хотел тебе навредить, купив в подарок конфеты.

– Конечно. Тогда тебе пришлось бы есть их самому.

– Значит, зря не купил! – рассмеялся Мел.

– Почему-то я была уверена, что ты именно это и скажешь. Я всегда угадываю, что ты собираешься сказать.

– Это потому, что ты меня хорошо изучила.

Он закрыл ей рот долгим поцелуем. Кэти крепко обвила его шею руками. Внезапно он подхватил ее на руки и понес в спальню.

– Погоди! Да погоди же ты! – крикнула она, смеясь. – Что ты делаешь?

– А ты как думаешь?!

– Еще день на дворе!

– А мы что же, по-твоему, должны заниматься любовью по часам? – спросил он, стаскивая рубашку.

– Нет, но у меня обед в духовке…

– Обед подождет.

– Там все сгорит.

– Ну и пусть сгорит.

– А дом? Дом тоже пусть горит?

– Конечно. Он же не наш.

– Но мы-то сейчас в нем.

– Тут ты права. Значит, придется поторопиться.

– Пакостник! – проговорила она, задыхаясь от смеха. Склонившись над нею, Мел снова поцеловал ее и стал расстегивать ее блузку.

– Нет, особо торопиться мы все же не станем, – шепнул он, лаская ее обнаженную грудь. – Сколько у нас времени до пожара?

– Сорок пять минут. А может, и больше.

– Должно хватить, – сказал Мел. Он стал раздеваться, глядя, как она сбрасывает джинсы и трусики.

Какое у него красивое тело, промелькнуло у нее в голове. Она всегда немного стеснялась своей наготы, однако Мел отучил ее от неуверенности в себе – он любил смотреть на нее голую. Но сам он выглядел потрясающе – нигде ни жиринки, одни мускулы. И весь он принадлежал ей, только ей одной… Он лег с ней рядом, и они немедленно оказались друг у друга в объятиях – целуясь, касаясь, лаская… В порыве страсти два тела словно слились в одно. Кэти чувствовала его губы повсюду – на лице, на шее, на груди. Она прикрыла глаза, вся отдаваясь его поцелуям и нараставшему жаркому приливу, который, казалось, вот-вот накроет ее. Его губы – они покусывали, теребили, втягивали в себя ее соски; его рука, медленно двигавшаяся по бедру, потом по животу; его пальцы – сначала легонько, потом все настойчивее и настойчивее гладившие ее там.

– О, Мел! – простонала она. – Пожалуйста, Мел, скорее!

Он снова поцеловал ее в губы – сначала слегка, потом долго и жадно.

– Ну же, Мел, прошу тебя! – выдохнула, почти выкрикнула она.

Он медленно покачал головой и провел пальцем по ее влажным, припухшим от его поцелуев губам. Она не понимала, что ему еще нужно. По его прерывистому дыханию, по напряженности его мускулов она видела, что он сам едва сдерживается. Почему? Почему не сейчас, не сию минуту? Кэти почувствовала его пальцы в своих волосах: он легонько оттягивал ее голову назад. Ее шея выгнулась, и Мел стал гладить ее губами. Он делал это как бы лениво, не торопясь, и доводил Кэтлин до исступления. Он прикусил ей кончик уха, она почувствовала его губы снова на шее, потом на груди… Потом он перекатился на спину, и Кэти оказалась на нем. Она стала осыпать лихорадочными поцелуями его заросшую волосами грудь, плечи и чувствовала повсюду прикосновение его пальцев – от них в нее будто шел электрический ток.

– Ну же, Мел! – Их тела стали двигаться в одном, диком, первобытном ритме. Она вела, и он не отставал. Последний рывок – и неподвижность. Неподвижность и тишина.

– Теперь я понял, почему женился на тебе, – прерывистым шепотом произнес он.

– Ну и почему же? – расслабленно отозвалась Кэти, перебирая его волосы.

– Потому что мы идеально подходим друг другу.

– Ответь-ка, почему твое замечание меня ничуть не удивило?

– Потому что ты меня хорошо изучила, – ответил он, снова целуя ее в губы.

По крайней мере мне так казалось тогда, подумала Кэтлин, и одинокая слеза поползла по ее щеке. На самом-то деле я, видно, его так и не узнала. Но Дарси права: она, Кэти, все еще его любит. И никуда от этого не деться.

Одиноко лежа в своей постели на другом конце города, Мел тоже вспоминал старые времена. Счастливое то было время… Забавно: когда они с Кэти только что поженились, у них не было ничего. Они едва сводили концы с концами, несмотря на то что оба работали, – но как хорошо им было! Конечно, время от времени между ними происходили стычки, но тогда они не придавали этому никакого значения.

– С холодильником опять что-то неладно. Погляди, Мел, что там такое?

– Разве я у тебя спец по заморозкам? – с веселой гримасой отвечал Мел.

– Перестань смеяться. Я серьезно прошу: посмотри, пожалуйста.

– И я вполне серьезно тебе говорю: в этих штуках я ничего не смыслю.

– Вызвать мастера нам не по средствам. Сделай что-нибудь, может, получится.

– Ладно, но никаких гарантий.

– Хорошо.

Хотя холодильник почти не морозил, она не жаловалась, утешая его и себя тем, что скоро они приобретут новый. Потом отказала стиральная машина, купленная на распродаже. Кэти снова обратилась к нему за помощью, но на этот раз Мел отказался самым категорическим образом.

– Для тебя это все шуточки! – вспыхнула она. – Ты что – хочешь, чтобы я после работы еще бегала в прачечную?

Ей пришлось-таки это делать целых три недели, но и тут Мел не услышал от нее ни слова жалобы.

Потом однажды вечером она заявила, что холодильник и стиральная машина теперь в полном порядке.

– Как тебе это удалось?

– Мистер Хэлси с нашей улицы починил. Я встретила его на почте, мы разговорились, и он согласился зайти посмотреть.

– Кто этот мистер Хэлси? Не тот ли красавчик, которому бы только нижнее белье рекламировать?

– Он самый.

– И сколько он с нас взял?

– Нисколько.

Мел подозрительно покосился на нее.

– Он сказал, – с невинным видом проговорила Кэтлин, с трудом удерживаясь от смеха, – что в качестве платы за труды я могу либо испечь ему торт, либо с ним переспать.

– А ты?

– Разве я у тебя спец по тортам?

– Женщина, ты меня доконала! Теперь берегись! – взревел он, с притворной угрозой наступая на Кэтлин. Она кинулась бежать, он – следом за ней, пока они не очутились в спальне.

– С ума сошел! – задыхаясь от смеха, выдавила она, когда Мел подхватил ее на руки и бросил на кровать.

– Точно так. Теперь я знаю, почему ты никогда не печешь торты для меня.

Ей нравилось поддразнивать его, вспоминал теперь Мел, лежа один в постели. Тогда ей все в нем нравилось. Она скорее умерла бы, чем позволила другому до себя дотронуться. Нам было так хорошо вместе, Кэти, думал он. Нам могло бы быть хорошо и теперь, да, видно, не судьба.

На следующее утро, едва войдя в редакцию, Кэти сразу почувствовала, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Если бы она не нервничала так по поводу предстоящего разговора с главным редактором, то наверняка присоединилась бы к кучке репортеров, оживленно обсуждавших что-то в углу комнаты. При ее появлении среди них воцарилось странное молчание.

– Джерри у себя? – обратилась она к секретарше, плотной пожилой женщине, которая работала в газете с незапамятных времен и, судя по всему, собиралась оставаться на своем посту вечно.

Женщина покачала головой.

– Нет еще. Он позвонил минут десять назад, сказал, что подъедет во второй половине дня. Что-то у него там с машиной.

Господи! Надо же, чтобы это случилось именно сегодня, раздраженно подумала Кэтлин.

– Передайте ему, пожалуйста, – проговорила она, – что у меня к нему разговор. Пусть меня дождется, ладно?

Секретарша кивнула и сочувственно добавила:

– Я вас понимаю! Такая жесткая конкуренция ставит вас в сложное положение.

– Простите, вы это о чем? – спросила Кэти, застыв на месте.

– Ах, так вы еще не слышали? – спросила секретарша.

– Не слышала о чем?

– О том, что Мелвин Ригз и С.В. Уошберн подписали договор о совместной работе над книгой о деле Роллинза. Это было в утреннем выпуске, в колонке, которую ведет Хэролд Грешем.

Я предчувствовала, что так оно и будет! – говорила себе Кэтлин по дороге в туалетную комнату здания суда. Никто не думал, что Мела привлечет работа над книгой, но я это знала. Я ему покажу! Я им обоим покажу! – в ярости думала Кэти.

Она заметила Мела сразу, как вошла: он стоял в холле, прислонившись к стене, самоуверенный, как всегда. Он стоял, будто специально поджидая ее.

Ни за что не допущу, чтобы он догадался о моих чувствах, решила Кэтлин и подошла к нему первая.

– Прими мои поздравления, – проговорила она, пожимая ему руку.

– Спасибо, – в некоторой растерянности ответил он.

– Кто твой агент? – дружелюбно спросила она.

– Патрик Веспер. Вообще-то, это агент Уошберна, но уж поскольку мы собираемся писать в соавторстве, то… – Он держался неуверенно, как будто ожидая какого-либо выпада с ее стороны. – А кто у тебя?

– Карла Филлипс.

– Я слышал, она прекрасно работает. Как тебе удалось ее заполучить?

– Через приятельницу. Она занимается книгами Дарси, и та меня ей порекомендовала.

– Понимаю.

Разговор явно не клеился. Это просто смешно, в конце концов, подумала Кэтлин и миролюбиво сказала:

– Послушай, поскольку мы с тобой теперь вроде бы конкуренты, нам не остается ничего другого, как примириться с этим. Давай будем вести себя как нормальные люди.

– И пусть победит достойнейший – так?

– На победу не рассчитывай! – засмеялась Кэтлин и, поддавшись неожиданному порыву, дружески хлопнула его по плечу со словами: – До встречи у финиша, Мелвин! Надеюсь, что ты наглотаешься пыли.