"Отряд" - читать интересную книгу автора (Евтушенко Алексей Анатольевич)

Илтвар Мур, бывший полицейский, а ныне просто никто, как, впрочем, и большинство оставшихся в живых вейнов, проснулся от собственного крика.

За окном чернела ночь.

Собственно, ночью в старом, привычном смысле слова этот мрак и тьму назвать было нельзя – просто сгусток плазмы (или что это там висит в центре силового купола) отключался в определенное время и на определенное время (как раз хватало выспаться) каждые сутки, и на этом чертовом и чудесном корабле-планете наступала темнота.

И вроде бы это была самая что ни на есть настоящая ночь с круговертью ярких созвездий на небе, но все же чувствовалось, что она всего лишь замена и дешевая подделка. Из-за того, что на небе не было привычных и любимых двух лун? Или слишком уж яркие и незнакомые звезды?.. А может быть, близкая линия горизонта и чужие запахи? Отсутствие заката и рассвета и, как следствие, утренних и вечерних сумерек?.. Илтвар Мур не знал. Он не был поэтом, он был всего лишь полицейским, да и то теперь бывшим полицейским, и знал только, что ночь не настоящая. Уж не поэтому ли он так плохо спал последнее время? А ведь как спалось вначале, когда они только переселились сюда, в этот уголок чужого мира, казавшийся раем после всего того, что произошло!

Илтвар поднялся со своей узкой лежанки, на ощупь добрался до крана и жадно напился холодной, абсолютно безвкусной воды. Сунул коротко стриженную голову под струю; поплескал горстями на липкую от пота грудь и предплечья; не вытираясь, вернулся на кровать, сел, нашарил на тумбочке сигареты и закурил.

Да, воду, во всяком случае, им пока еще оставили. Видимо, "пятнистые" не смогли до сих пор найти главный вентиль. А вот с электричеством, сволочи, разобрались – света теперь по ночам нет нигде, кроме, разумеется, самой резиденции "пятнистых". Хорошо хоть удалось пронести с собой изрядный запас сигарет, а затем и спрятать его от посторонних и жадных глаз…

Мур прикинул, сколько у него осталось, и вздохнул – выходило не так уж много. Надо бы снова сократить суточную норму… Говорят, правда, что среди прочего с родной планеты были захвачены и семена табака, но когда еще удастся их посадить и где? Да и вообще удастся ли?

Он усмехнулся своим мыслям.

Господи, тут вообще непонятно, будут ли они элементарно живы, а он о табаке беспокоится!

Илтвар затянулся два раза подряд, вспоминая давешний кошмар. Снилось все то же…

Жена и дети в лохмотьях сползающей, пузырящейся от страшных ожогов кожи бредут, спотыкаясь, к нему, сильному и здоровому, из спальни через всю их гостиную. Жена жутко улыбается почерневшими остатками некогда полных чувственных губ, с любовью глядит на него единственным уцелевшим глазом без ресниц (на месте второго – гнойная яма), ее когда-то чудесные золотистые волосы редкими безобразными пучками торчат из голого, сплошь в кровавых язвах, черепа. Она улыбается и сипит:

– Наконец-то ты пришел, дорогой. Я приготовила ужин. Мясо с соусом, как ты любишь, и салат. Раздевайся, мой руки, сейчас я тебя накормлю.

А дети – старшая дочь и младший сын – ползут по ковру, оставляя за собой ошметки плоти, кровь и гной:

– Папка! Папка пришел!

Илтвар в одну глубокую затяжку докурил сигарету.

Боже, если бы не командировка, сейчас его бы не мучили эти кошмары! Его сейчас вообще ничего бы не мучило, поскольку был бы он мертв так же, как жена и дети. Как больно, однако… Лучше бы он отказался тогда от поездки. Прикинулся, например, больным…

Нет, отказаться в тот раз было никак нельзя.

Банда Зомби Разумного, бомбанув очередной коммерческий банк и оставив за собой четыре трупа, та самая банда, за которой он, старший детектив Илтвар Мур, безуспешно гонялся по всей столице полтора года, ушла из города в обширные леса за перевалом Дождей.

Лето только начиналось, и у Зомби Разумного были все шансы отсидеться в этих самых лесах до осени, а то и до зимы. Или еще того лучше – рассеять банду поодиночке, чтобы к зиме или вообще когда будет удобно и угодно собрать ее в столице или в любом другом крупном городе страны. А страна-то большая. Была. М-мда… Но на этот раз власти столицы взялись за дело всерьез. Были призваны на помощь отряды специального назначения федеральной армии, и на Зомби Разумного устроили охоту по всем правилам полицейского и военного искусства.

Леса за перевалом Дождей хоть и занимали громадную территорию, но отнюдь не пустовали. По берегам Черепаховой реки стояли два города с общим населением около ста тысяч человек, не считая трех-четырех десятков крупных и мелких поселков как по Черепаховой, так и на ее притоках. Подобное положение вещей было выгодно скорее Зомби Разумному, чем полиции и федералам, так как он всегда мог запастись продовольствием в близлежащем поселке и уйти в лес – прямо-таки партизанский отряд, а не банда!

Две недели представители правопорядка и доблестные спецназовцы гонялись за бандой Зомби по первозданным чащобам и идиллическим полянам, пока наконец не загнали ее в Синее ущелье. И все было уже совсем хорошо, но тут страна ввязалась в ядерную войну.

Собственно, "ввязалась" не то слово, которое бы адекватно соответствовало происшедшему, – просто они ответили ударом на удар. Автоматически.

Страна Илтвара Мура обладала мощным ядерным потенциалом – одним из самых современных и лучших на планете, а также великолепными средствами доставки: ракетами, бомбардировщиками и подводными кораблями. На всей планете еще только три державы могли бы сравниться своим ядерным вооружением с этой страной. Но… Опасные атомные игрушки – слишком большой соблазн для взрослых дяденек, балующихся политикой, словно подростки сигаретами. Для дяденек, которые так и не успели стать взрослыми (ведь понятие "взрослый" подразумевает ответственность за свои поступки), давно растеряв при этом присущую детям непосредственность и чистоту восприятия мира.

Кто-то кому-то продал часть технологии, кто-то кого-то научил "как" и опять же продал расщепляющиеся материалы. Там утечка, здесь – предательство, а еще где-то – прямая купля-продажа, – и мир Илтвара Мура, что называется, и "мяу" сказать не успел, как ядерное оружие появилось еще у пяти пусть не очень больших и богатых, но зато очень и очень амбициозных стран. Да еще и поголовно религиозных к тому же.

Всемирную Конвенцию, запрещающую испытания и использование военного атома, эти страны с презрением игнорировали и, наоборот, с упоением средневекового копейщика, которому дали в руки автомат, потрясали атомными дубинками друг у друга перед носом.

Ну и, естественно, кто-то не выдержал.

У четырех крупных и солидных стран был двадцатилетний опыт обладания этим страшным оружием. Они научились с ним обращаться и его же бояться. Бояться настолько, чтобы прекрасно осознавать невозможность его применения первыми. У остальных же, мелких и агрессивных, такого опыта не было. Не было у них и надежных и точных средств доставки.

Так вот и случилось, что три ядерные "дуры" вместо того, чтобы упасть на головы ненавистным соседям-иноверцам, пересекли две границы и свалились на крупный промышленный центр родной страны Мура, превратив его в пепел. И началось…

Откровенно говоря, войной в привычном смысле этого слова все происходящее было назвать трудно – это было просто самоуничтожение. Самоубийство. Самоубийство не отдельного человека, не нации и не народа – самоубийство всей вейнской цивилизации. Что ж, ружье для того и делают, чтобы из него стрелять, и атомная бомба или ракета в данном случае принципиально ничем от ружья не отличается. Двадцать лет ядерное ружье висело в доме вейнов и вот наконец выстрелило.

Сотни и сотни межконтинентальных ракет вынырнули из своих шахт, качнулись на огненных хвостах, как бы еще раздумывая, и, наращивая скорость и высоту, устремились к давно облюбованным и заданным целям.

Сотни пилотов дальних бомбардировщиков, поднятые по тревоге, заняли свои места в кабинах, вырулили на взлетные полосы и, получив окончательный приказ, подняли свои ревущие машины в небо.

Подводные корабли-монстры ушли на глубину, чтобы подобраться на оптимальное расстояние к вражеским берегам и из-под воды нанести практически неотразимый удар.

Мир окончательно сошел с ума. И остановить это безумие было некому.

Илтвару Муру повезло.

На самом деле повезло не только ему, но и всем тем тремстам тысячам вейнов, которые к началу войны волею обстоятельств оказались за перевалом Дождей, в обширных лесах долины Черепаховой реки.

Так уж распорядилась природа, что это место было с трех сторон окружено довольно высокими горами, и только четвертая – восточная – сторона выходила к морю. Опять же здесь отсутствовали крупные промышленные центры и военные базы, благодаря чему сюда во время судорожного обмена атомными ударами (ядерные страны с поистине маниакальной настойчивостью стремились использовать все, что у них есть) не упала ни одна бомба и не долетела ни одна ракета. А первичные и самые опасные радиоактивные осадки были частью отнесены в сторону благоприятными в это время года для Черепаховой долины ветрами, а частью, как и положено осадкам, осели о дождями в предгорьях со стороны материка.

Как выяснилось позже, подобных мест на всей их круглой планете, мест, где вейны уцелели и даже остались относительно здоровыми, оказалось совсем немного.

Здесь, на "спасательной планете", насчитывалось один миллион семьсот сорок две тысячи вейнов, включая стариков, детей и женщин.

Конечно, пришельцы забрали далеко не всех… но ведь они хотели вернуться! Они хотели доставить их, спасенных первыми, в безопасное место, на кислородную незаселенную планету и вернуться, чтобы забрать тех, кого еще можно было забрать! И если бы не "пятнистые"… Илтвар скрипнул зубами и нервно закурил другую сигарету. Глупцы! Достичь таких непостижимых вершин в технике и ни хрена не понимать в психологии разумных… Они наивно считали, что если вейны попали в такую всесокрушающую беду, то им должно быть уже не до насилия и не до вопросов о том, кто здесь самый главный. Ах, как они ошибались… Впрочем, что с них взять – ящеры они и есть ящеры, кровь не та.

Да, конечно, вначале была паника и полнейший разброд.

Когда стало окончательно ясно, что поправить уже ничего нельзя и мир с ужасающей скоростью летит прямиком в ад, обитатели Черепаховой долины (слава богу, не все) сорвались со всех нравственных тормозов.

Мур вспомнил залитые вином, блевотиной и кровью улочки Даррена, одного из городов на Черепаховой реке, и внутренне содрогнулся.

Даррен был последним городом на Черепаховой – дальше начиналось устье, и река впадала в море – и поэтому служил отличным перевалочным пунктом как для морских, так и для сухопутных торговцев. Если бы Черепаховая река была более полноводной, а долину ее не окружали с трех сторон горы, то вполне возможно, что Даррен бы вырос в крупный город-порт. Но Черепаховая не могла нести на себе крупные морские суда, а дорога через горы в столицу страны была трудна и опасна, и поэтому Даррен дорос только до сорока тысяч жителей да так и остановился на этой цифре. Однако продуктовые и вещевые склады города, а также его обширные винные подвалы могли обеспечить существование втрое большего количества вейнов в течение длительного времени.

Когда на западе ослепительно полыхнуло небо и стало ясно, что столица страны превратилась в радиоактивную груду развалин; когда переносные приемники донесли до трехсот спецназовцев и двухсот полицейских всю горькую правду о случившемся, тогда и наступили дни безумия и ночи страха.

Для начала представители правопорядка и федералы передрались между собой.

Часть из них (меньшая, надо сказать, часть), верная долгу и присяге, решила немедленно возвращаться назад, за перевал Дождей, и немедленно же вступить в беспощадный и смертельный бой с коварным и ненавистным врагом.

Мало того, они вознамерились, невзирая ни на что, потащить за собой как тех, кто понимал полную абсурдность подобных действий, так и тех, кто колебался, не зная, чью сторону принять.

Те, кто намеревался остаться в Черепаховой долине, резонно полагали, что за перевалом их ждет не героическая встреча с коварным врагом, а элементарная радиоактивная пустыня, одинаково смертельная как для пресловутого врага, так и для них самих, грешных.

Да и, наконец, о каких врагах может идти речь, господа?! У врагов те же самые проблемы, что и у них, если, конечно, эти самые враги вообще остались после того, как межконтинентальные стратегические, а равно и тактические ракеты вместе с бомбардировщиками и подводными кораблями нанесли ответный удар.

Немногие живые радио– и телестанции, разбросанные по всему миру, продолжали свою героическую работу, так что случайно спасшиеся в Черепаховой долине спецназовцы и полицейские обладали всей полнотой информации. По всему выходило, что миру пришел-таки конец. Да и убедиться в этом можно было воочию – небо затянула плотная черно-серая пелена, и ночь теперь сменялась не ясным днем, а тусклыми и тоскливыми сумерками. Солнце исчезло.

Однако фанатики, – а суперпатриоты найдутся всегда и везде и уж в экстремальной ситуации да еще и в среде элитных военных – тем более, – эти самые фанатики и суперпатриоты попытались навязать свои взгляды силой.

В результате короткого, но кровопролитного боя большая их часть была перебита, а те, кто остался жив, чудесным образом поменяли свои убеждения на прямо противоположные, за что были разоружены и отпущены с богом. Банда же Зомби Разумного, воспользовавшись всеобщей неразберихой и пальбой, вырвалась из ущелья-ловушки и прямиком направилась в город Даррен…

Пока воевали, хоронили мертвых, оказывали помощь раненым и думали, что делать дальше, прошло четверо суток.

Наконец, убедившись, что Зомби Разумный ускользнул, стали просчитывать варианты и с ужасом сообразили, чем может обернуться для сравнительно небольшого города визит хорошо вооруженной банды.

Опасения оказались не напрасными.

К тому времени, когда они, продравшись сквозь лес форсированным броском, достигли Даррена, там царила пьяная и кровавая анархия.

Все-таки удивительно, как быстро люди теряют человеческий облик, если этому сопутствуют подходящие обстоятельства!

В данном случае все сопутствующие обстоятельства, а также необходимые и достаточные условия присутствовали в полном объеме. С одной стороны, осознание вейнами конца света, а с другой – наличие в городе крупных продовольственных складов, полных еды и спиртного, а также действия банды Зомби Разумного, первой подавшей пример, обеспечили Даррену безумный пир во время чумы.

Первой, как всегда, слетела с катушек молодежь, часть которой просто примкнула к банде Зомби, а часть быстренько организовалась в самостоятельные шайки; ну а уж затем в игру включились люди постарше.

Поначалу, пока просто грабили склады, обыватели города находились в относительной безопасности, но позже, когда перепившимся подонкам потребовались женщины…

Те из мужчин, кто сохранил остатки здравомыслия, совести и смелости, взялись за оружие, чтобы защитить своих жен, матерей, дочерей и сестер. К сожалению, в отличие от бандитов обыватели были разобщены, и редко сосед помогал соседу отразить нападение.

Опять обильно пролилась кровь. Горожане и бандиты окончательно озверели во взаимной резне, и если бы не спецназовцы с полицейскими, прибывшие в город, то Даррен, вероятнее всего, был бы уничтожен и без всякой ядерной бомбы.

Новый командир спецназа (прежний оказался фанатиком и был застрелен в стычке), тридцатилетний Улстер Ката, оказался вейном решительным. В Даррене был немедленно объявлен комендантский час и введены законы военного времени, а также сформированы вооруженные дружины добровольцев по восстановлению порядка и пожарных. Последние оказались крайне необходимы, так как город уже пылал в разных местах. Пожарных, кстати, тоже приходилось охранять – бандиты, прекрасно осознавая, чем им грозит усмирение анархии, стреляли в пожарников с не меньшей охотой, чем в полицейских, спецназовцев или дружинников.

Вспоминая это чертовски трудное и страшное время, Илтвар Мур с некоторой долей удивления вдруг понял, что оно, это время, было, пожалуй, одним из лучших в его жизни, если, разумеется, не считать тех лет, когда он только окончил Высшую Полицейскую Школу и познакомился со своей будущей женой.

Тогда – понятно: он был молод и полон сил и надежд сделать мир лучше, по возможности не забывая о себе. С годами оказалось, что ежедневная рутина полицейской службы, а также однообразный семейный быт отнимают большую и лучшую часть времени, отпущенного вейну богом на жизнь. Нет, Илтвар Мур не превратился в тупого и бесчувственного служаку, как многие его товарищи, и не растерял окончательно остатки юношеских надежд. Он по-прежнему любил жену и детей и любил свою, пусть не самую чистую, но такую необходимую работу. Однако круг его интересов резко сузился, а интрига и романтика полицейского расследования уже не горячили кровь так, как раньше.

После крушения мира, после гибели жены, детей и вообще всего, что было ему дорого и что он любил, впору было пустить себе пулю в лоб. Но чувство долга, а может быть, даже не оно, а обычная полицейская привычка взяла верх – Мур включился в работу. И работа, та работа, которую он умел и любил делать, его спасла.

Работы оказалось много, и она оказалась трудной – как раз такой, чтобы потребовать от старшего детектива Илтвара Мура всех его способностей, всего его многолетнего опыта и всех его сил.

Да, именно это его спасло, как, впрочем, спасало и миллионы других до него.

Он сидел голый в полной темноте на узкой койке в своей комнатушке-ячейке и, глядя на теплый огонек сигареты, вспоминал бесконечные сумерки и ночи, заполненные погонями, засадами, грохотом выстрелов, едой на ходу и сном урывками в перерывах между рейдами и патрулированием.

Да, это было хорошее время. Это было время, когда он смог если и не забыть полностью свое горе, то хотя бы задвинуть его на самые дальние задворки души.

В результате решительных действий спецназа и полиции порядок в Даррене и близлежащих окрестностях был все-таки наведен. Бандитов частью убили в перестрелках, частью расстреляли по законам военного времени, а частью рассеяли (правда, Зомби Разумный с четырьмя ближайшими подельниками и любовницей опять ушел живым и невредимым).

Улстер Ката провозгласил во всей Черепаховой долине власть военных на неопределенное время (позже их прозвали Пятнистыми из-за характерной камуфляжной формы), а себя – самоназначенным главой Временного правительства всех вейнов, обитающих по эту сторону гор.

Полиции и многим гражданским подобная прыть не очень пришлась по душе, но, во-первых, спецназовцев было гораздо больше, чем полицейских, и они оказались лучше организованы, а во-вторых, большая часть населения поддерживала новый порядок, не без резона полагая, что их спасение на данном этапе – в жесткой дисциплине, которую могут обеспечить только военные. И вот, когда уже были сформированы и высланы в соседний город и крупные поселки вооруженные отряды для установления в Черепаховой долине единой власти, с черно-серого грязного неба спустились пришельцы.

С десяток чудной пирамидальной формы космических кораблей в один прекрасный день, а вернее сказать, в одни отнюдь не прекрасные сумерки бесшумно вынырнули из грязно-серой мути, в которую теперь превратилось небо, – и одновременно приземлились в разных местах Черепаховой долины.

Четыре корабля сели возле Даррена. Улстер Ката, новоявленный правитель Черепаховой долины, сгоряча приказал было уничтожить незваных гостей, приняв корабли за секретные боевые машины противника, но вовремя сообразил, что к чему, и отменил приказ.

Впрочем, как выяснилось позже, вейны все равно не сумели бы причинить чужим кораблям ни малейшего вреда – самым мощным оружием, которым обладал спецназ, был пятизарядный ручной гранатомет, а здесь требовалась как минимум небольшая атомная бомба. Но атомных бомб к тому времени было взорвано на планете более чем достаточно, запас их истощился, а сделать новые было некому.

Так или иначе, а с пришельцами пришлось идти на контакт.

Несмотря на странный и даже устрашающий вид – больше всего космические гости напоминали прямоходящих разумных ящеров, облаченных в какую-то нелепую одежду, похожую на мешок с пятью дырками: для головы, четырех лап и мощного хвоста, – они оказались вполне дружелюбными созданиями и даже довольно прилично разговаривали по-вейнски.

Очень быстро выяснилось, что прилетели они специально на помощь оставшимся в живых вейнам; что на высокой орбите ждет не дождется прекрасно оборудованная искусственная "спасательная планета", способная вместить почти два миллиона особей, с тем чтобы доставить их уже на настоящую необитаемую планету возле другого солнца, где бы они, вейны, смогли начать новую и теперь уже по-настоящему счастливую жизнь.

Пришельцы с помощью цифр и видеофильмов, снятых ими уже после ядерной катастрофы, очень быстро и убедительно доказали, что делать вейнам на родной планете больше нечего, так как наступила ядерная зима и на новые урожаи в ближайшие десятилетия рассчитывать не приходится. Это во-первых. А во-вторых, несмотря на защищающие их горы, вскоре радиация доберется и сюда, в Черепаховую долину, и тогда… Пришельцы также намекнули, что в случае отказа им придется применить силу, потому что, видите ли, они не могут себе позволить такой бесполезный и бессмысленный расход столь редкого во Вселенной разумного материала…

To ли пришельцы все-таки недоучили язык вейнов, то ли плохо учли их психологию (и немудрено – вейну вейна зачастую понять невозможно, а тут – ящер!), но последние их замечания насчет возможности применения силы оказались явной и, как позже выяснилось, непоправимой ошибкой.