"Индиана Джонс против Третьего рейха" - читать интересную книгу автора (Тюрин Александр, Щеголев Александр)
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. ЭГЕЙСКОЕ МОРЕ. СЕНТЯБРЬ. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ 1. "БРОНЕНОСЕЦ" ВЫХОДИТ В МОРЕ
- Все, Ковчег на борту "Броненосца". Если точнее, в твиндеке второго трюма, - торжественно подытожил Салех, стоя на причале возле ржавого и обшарпанного, но довольно крупнотоннажного судна со столь странным именем. - Загружайся и ты, Инди. Вернее, то, что от тебя осталось после сухопутной части путешествия.
- Все будет исполнено в точности, доктор Джонс, - торжественно поклялся верный Клопик, который тоже оставался на причале.
- Ты стоишь десяти кадровых разведчиков, малыш, - археолог потрепал мистера Лопсанга по жестким вихрам. - Только тебе я могу доверить препровождение моего дурноватого папаши из Искендерона в Чикаго. Ведь сержант Питерс - это много мышц и куча эрудиции. Больше ничего за душой у него нет.
- Понял, доктор Джонс, сержанту Питерсу я ничего сложного поручать не буду.
- Мистер Катанга, это доктор Джонс и мисс Кэмден, - заявил Салех торопившемуся мимо человеку в свитере и фуражке, по виду явно капитану. Мои лучшие друзья. Надеюсь, их не обидят на вашем судне?
Сам вопрос был проигнорирован, однако моряк пробубнил мясистыми губами.
- Наслышан, наслышан, мистер Джонс. Вы вполне соответствуете тем анекдотам, которые мне рассказали о вас.
Капитан больше не удостоил вниманием пассажиров и направился к судовому трапу. Судя по ллойдовской фуражке с большим козырьком, был он подданным его Величества, а внешность моряка выдавала помесь цейлонского сингала с негритянками, малайцами, португалками и возможно голландцами.
- Мы разве похожи на людей, которых можно так просто обидеть? - мисс Кэмден несколько возмутилась.
- Дело вот в чем, - Салех прокашлялся. - Солидные компании не возьмут какой-то ящик от людей с улицы, или уж столько заломят… В общем, судно я нашел из дешевых, с несколько подмоченной репутацией. Сам Катанга его владелец.
- Понятно, контрабандист, - Индиана был как всегда догадлив.
Мужчины на прощание весомо пожали руки, Лилиан и Салех обменялись крепкими поцелуями.
- Именно так целуют гурии в мусульманском раю, - авторитетно оценил египтянин и добавил: - Будем считать, что я получил страховку за свой грузовичок.
Салех с Клопиком, весело посвистывая дуэтом, отправились в ближайшую кофейню, а Индиана с Лилиан в отведенные им каюты на корме. Впрочем, сперва доктор Джонс навестил штурманскую рубку.
- Мастер, сколько времени займет у нас переход до Лондона? обратился он к капитану.
- Неделю, мистер Джонс. Будем там шестого сентября.
- Так долго? Почему не торопимся?
- Мы торопимся. У нас не только грузы на Лондон вроде вашего драгоценного ящика, но и кое-что для одного испанского порта. Кстати, мы выгрузимся в Ла-Корунье довольно резво. Чем резвее, тем целее, скаламбурил Катанга.
- Ла-Корунья… - необходимый участок крупномасштабной карты мгновенно появился перед мысленным взором доктора Джонса. - Значит, вы работаете на франкистов-фалангистов?
- Что, не нравится? Я и на Гитлера потружусь, и на Сталина, и на любого другого черта, если он прилично заплатит… Вы против?
- Не спорю, бизнес тем и хорош, что стоит вне политики и идеологии, легко согласился доктор Джонс и попробовал выведать. - Но все-таки, что вы везете в Ла-Корунью?
- Я же не спрашиваю, что лежит в вашем ящике, - отразил капитан, меланхолично покусывая резинку. На том разговор и закончился.
Индиана спустился в свою каюту и улегся на койку. Рука наткнулась на номер "Таймс" недельной свежести. Газетные заголовки клеймили сговор Гитлера и Сталина, оформленный двадцать третьего августа в виде пакта о ненападении. Надо же, два главных беса договорились, - вяло усмехнулся Джонс. - Интересно, о чем?
Надежно урчал четырехцилиндровый двигатель "Бурмайстер ог Вайн", проходящий неподалеку от переборки гребной вал усыплял крупной вибрацией, легкая бортовая качка тоже развивала сонливость. Дремота затягивала умаявшееся тело, приглушала повсеместную боль, и оставалась только огромной величины усталость. Все силы были отданы на какое-то не слишком понятное дело и, казалось, уже никогда не восстановятся даже на треть.
Веки доктора Джонса тяжело смежались, когда в каюте возникла мисс Кэмден.
- Я сейчас поставлю тебе примочки, - бодро объявила она.
- Катанга велел. Он еще посоветовал мне, когда я лягу спать, запереть дверь и задраить иллюминатор. Это, чтобы его мохнорылые пираты не влезли. Но сначала я буду тебя спасать.
Тут крутая волна ударила в борт. Лилиан, утратив равновесие, села прямо на разбитое тело Индианы. И тут же вскочила, испугавшись страшного воя пациента.
- Да ладно, Инди, не придавай такого значения. Это же я, хрупкая женщина, а не бегемот какой-нибудь.
- Из-за бегемота меньше бы мучиться пришлось.
Лилиан потащила куртку с профессора, рубаха же на нем отсутствовала со времен экскурсии в подземный храм. Затем, несмотря на все стенания Индианы, стала тыкать своей примочкой в его сизо-багровое тело.
- Сдал ты, доктор Джонс, - уязвила женщина, никогда не забывающая обид. - Мало чем напоминаешь того парня, которого я видела в не совсем одетом виде лет десять тому.
- Правильно, эти десять лет я не лежал как рыбка в маринаде… Лилиан, здесь ты не найдешь спасенья от людей в тельняшках. По известным тебе причинам я сегодня тих и кроток. Иди лучше и запрись в своей каюте. Или, наоборот, запускай секс-пиратов Катанги с интервалом в пятнадцать минут…
- Я - твое спасение от страданий, - пропела Лилиан, не обращая внимания на грубости.
- Но мне не нужна скорая помощь… Ай, больно. Не трогай там.
- А тут, Инди?
- Очень больно, отвяжись!
- Ну, не вертись… А здесь, зайчик?
- Вроде не так мучительно. Знаешь, не очень больно еще вот тут, профессор, кряхтя, показал на губы. И женщина присосалась к определенной части мужского лица.
- Ну, что гордишься своей победой? Снова окрутил меня, да? Я даже не спрашиваю, что у тебя было с той немкой. Вот дура.
Доктор Джонс нашел в себе силы качественно удивиться.
- О чем ты? Немки какие-то мерещатся… Эх, немки…
Лицо его разгладились, под закрывшимися веками будто заструились приятные картины из былой жизни.
- Она, видите ли, многое умеет, более темпераментная, - мстительно припомнила гостья. - Ну, ты меня еще не знаешь! Тебе еще предстоит меня узнать… - Она хихикнула. - Ты не бойся, я буду осторожной, ласковой.
Индиана с трудом приподнял одно веко и даже успел заметить, как слетает сброшенная женщиной рубаха, после чего сон окончательно победил его.
Это получилось нечаянно, совершенно естественным образом. Лилиан, еще не веря дурным предчувствиям, позвала:
- Джонс, кончай придуриваться… Эй, бери меня.
Она осторожно пощипала мужчину, потом довольно крепко встряхнула. Но ничего кроме жалобных стонов из него выжать не удалось. Лилиан бессильно уронила себя на койку…
А во сне Индиана был вместе с ней. Только не нынешней, а десятилетней давности, еще студенткой. Да и сам он в сновидении оказался куда более юным - свежеиспеченным профессором Чикагского университета.
Она отвечает ему вопрос по древнегреческой мифологии и рассказывает ерунду, мол, Зевс, вступил в интимную связь с Ледой в виде воробья, а девушке Европе пришлось натерпеться от Зевса-быка. Профессор слушает и кивает, потому что девичья коленка в фельдиперсовом чулке касается его ноги. Неуместный сладкий озноб пробирается снизу вверх. Левая рука, прямо на экзамене, спускается на гладкую коленку, и (фу, срам!) принимается ползти туда, где чулок кончается и начинается нечто похожее на теплый шелк. Какой приятный сон…
Впрочем, в тот момент, когда правая рука ставит высший бал в зачетку, левая немедленно отбрасывается в сторону. "Все, профессор, вы мне больше неинтересны", - чарующий и воркующий голос становится резким и каркающим. Сон превращается в гулкий кошмар, наполненный хохотом, воем, искривленными рожами…
Когда Индиана открыл глаза и пошевелился, то, понял, что ему много легче, чем вчера. А во-вторых, что рядом с ним Лилиан - настоящая. Она источала самое обычное тепло, которое, однако, все более щекотало нервные окончания поздоровевшего мужского тела.
В то время, как женщина притворялась спящей, а рука мужчины уже занималась ее бюстом… двигатель вдруг замер. Судно, утратив устойчивость поступательного движения, закачалось на волнах.
Доктор Джонс сразу переключился на серьезный лад. Взгляд, брошенный в иллюминатор, ничего не прояснил - поблизости не обнаружилось порта в частности, и берега вообще.
Когда мужчина стал спешно надевать шляпу, бдительная женщина распахнула глаза.
- Куда ты, бестолковый?
- Двигатель заткнулся.
- Ну, а тебе какое дело? Двигатель помолчит, наши уши отдохнут…
Но Индиана не слушал женские глупости. Он бежал, застегивая ширинку, по трапу на капитанский мостик.
- Что нас затормозило, мастер? - кинулся пассажир к капитану, так и не заметив ничего особенного в море.
Катанга, не спеша, стянул наушники.
- Немецкая подводная лодка в трех кабельтовых по левому борту. Угрожает торпедировать, если мы не предъявим себя к осмотру.
- Что за чертовщина, мистер Катанга? Эти заразы ведут себя, как будто началась война!
- Так война и началась, - буднично и даже блекло известил капитан. Сегодня, первого сентября, в четыре сорок пять утра. Поляки якобы разорили какую-то немецкую радиостанцию, нацисты за это вторглись в Польшу, англичане с французами вот-вот кинутся защищать поляков… Давайте-ка прячьтесь, мистер Джонс, немцы пристроятся к нашему борту в течение нескольких минут.
Индиана скатился по трапу обратно в каюту. Лилиан там отсутствовала так же, как и в своей собственной. А когда он вспорхнул на главную палубу, то выяснил, что немцы уже лезут на абордаж. Оставалась последняя возможность сыграть в прятки, и Индиана юркнул в вентиляционную трубу трюма. "Вождь страны гуннов… - бормотал он, пытаясь закрепиться башмаками на грубых сварных швах. - Двинулся-таки в поход, паскуда… И что же, остается всего три дня, чтоб освободить Силу Заповедей?.."
Наконец удалось угнездиться и слегка высунуться из трубы, организовав наблюдение за событиями. Немецкий десант состоял из нескольких моряков и команды черномундирных эсэсовцев, в которых можно было признать людей Мюллера. Эсэсовцы рассыпались по всему судну для проведения большого шмона, моряки принялись открывать люк трюма, оперативно шуруя лебедкой. Того самого трюма, в верхней твиндечной части которого находился Ковчег Завета!
Сразу была осознана ошибка огромной величины. Нацистские ищейки смогли взять след Ковчега лишь по одной-единственной причине! В порту Александрия работают или деятели национально-освободительного движения, или просто продажные людишки - в общем, предатели.
Двое немецких моряков скользнули по трапу в люк, сверху упали стропы, опять зажужжала лебедка, и через полминуты Ковчег навсегда покинул трюм "Броненосца". Грузовая стрела развернулась, драгоценный ящик проследовал над комингсом, над фальшбортом и плавно опустился на палубу подлодки.
Все пропало. Дело, которому Джонс-отец отдал полжизни, завершилось полным провалом. Хищники закогтили и потащили в свое логовище величайшую реликвию. А если прав отец, и Ковчег настолько непрост, что играет особую роль в мировой истории? Особенно сейчас, когда "шарнир времени", о котором вещал Хорхер, повернулся, и в бурлящий котел мировой битвы должны ухнуть многие страны и народы?
Тут к вентиляционной трубе стали подбираться немцы. Индиана вынужден был съехать вниз, удерживаясь от падения лишь упором спины и башмаков. Лишь когда прекратился топот и гомон в непосредственной близи, он высунулся снова.
Лилиан. Ее тащили двое кряжистых эсэсовцев, она упиралась, поджимала ноги и пихалась бедрами. Конечно же, тщетно, вызывая оглушительное ржанье немецких жеребцов. Через борт очень кстати перебрались и Урбах с Мюллером.
- Здравствуйте, милочка, - нацистский археолог сиял от достижений. -
Ничто нас, оказывается, разлучить не может. Отныне вы - мой талисман, договорились?… Однако, где же эта глиста Джонс! В какую щель он заполз на сей раз?
Райнгольд фон Урбах довольно напряженно огляделся.
- Индиана Джонс на дне морском, - выступил вперед невозмутимый Катанга. - Я его туда отправил, чтобы он не мешал мне отдыхать с девчонкой. Она представляет определенную ценность, особенно после длительного воздержания в рейсах.
Моряк подошел вплотную к Лилиан и понюхал ее волосы.
- Джентльмены из Германии, оставьте ее мне - в качестве компенсации за тот ящик, который вы уволокли.
- Ну-ка, прекратить эти еврейские штучки! - гаркнул Мюллер в ухо Катанги. - Раскомандовался, хитрая морда! Мы заберем, все что нам нужно. А тебя, губошлеп, чтоб я больше не слышал, не то прогуляешься за борт.
- Девчонка - это компенсация мне, за расстроенную нервную систему, объяснил ласковым голосом археолог Урбах. - Я думаю, фюрер не будет против. А жив доктор Джонс или сдох, сейчас действительно не играет никакого значения. Силы, хранящие Германию, вернули Ковчег.
И мисс Кэмден была затащена на подводную лодку вслед за Скрижалями Завета.
Вторая страшная потеря за одно утро. Тут уж завозмущалось в Индиане не общественное начало, а самое что ни на есть личное. Но выпрыгнуть сейчас из трубы - значит заработать автоматную очередь в живот или попасть на операционный стул к Хорхеру. Значит показать, что доктор Джонс устал от борьбы…
Он распрощался с убежищем, когда был уверен, что с субмарины его не заметят. Впрочем, подводный корабль вскоре покинул морскую поверхность, оставив лишь пенистый след нырка.