"Жесть" - читать интересную книгу автора (Щёголев Александр)Четверг, позднее утро. ПОЛКОВНИКТерминатора она заметила возле омоновского автобуса. Марина поначалу не поверила глазам и даже не сразу его узнала. Да нет, все правильно: бритая голова, тряпка с тесемками на лице… Только одежду он сменил: вместо черной спецовки и рабочих штанов на нем была форма десантника. Терминатор лениво курил, поддерживая беседу с двумя омоновцами, которые всем свои видом выражали полное и безоговорочное почтение. Он тоже заметил Марину, бросил папиросу и направился к ней. — Как ты здесь оказался? — Стреляли, — пожал он плечами. Марина упала ему на грудь. — Тёма, Тёма… Он действительно идиот… Что он наделал?! Терминатор улыбнулся краешками губ. — Решил доказать, что не хуже других. — Да ему просто крышу снесло, голову оторвало! — Вот, смотри. Он мне… письмо оставил. Ветеран протянул листок бумаги: « — Блаженный, — добавил он. — Они сейчас убьют его, — сказала Марина. — И все на этом кончится. — Да нет… С чего ты взяла? — Я своими ушами слышала. Они даже и не думают о другом… Господи! Мы бы перевели его в другую больницу, подключили других психиатров, разобрали бы заново все это дело… Вдруг появился Александр. Откуда тот взялся, она не заметила. — Маринка!.. С тобой все нормально? Она машинально кинулась на грудь и ему — так, чисто по-дружески… впрочем, сразу отстранилась, ища глазами Терминатора. Тот уже отошел — с каменным лицом. Деликатный, блин… идиот… — Все отлично, — бодро сказала Марина. — Слушай, я чуть с ума не сошел. Бред какой-то. — Хорошо, что ты приехал. Да подожди ты… убери руки… Сашенька, милый, я никогда тебя ни о чем не просила. Пожалуйста. Мы должны их остановить… — Ах, теперь Сашенька… Мимо проследовала, понимающе поглядев на них, лейтенант Тульская. То ли оценила по достоинству несостоявшиеся объятья, то ли услышала часть прозвучавших реплик. — Пожалуйста! Ты же можешь позвонить губернатору? — С какой стати? — он заметно напрягся. — Почему ты МЕНЯ об этом просишь? — Пусть я прошу о глупости. Пусть… И о доверии. Неужели тебе так сложно? — Мне — сложно. Совершенно не мой уровень. — Хорошо, — сказала Марина другим тоном. — Позвони Базарову. Евгению Петровичу. Нигилисту своему. Пусть он звонит губернатору, это уж точно его уровень. Ваш Павел Смык, между прочим, жизнь отдал, чтобы вон то тепличное растение в «Жигулях», которое сейчас расстреляют и растопчут, осталось живо и здорово. — А ты повзрослела… малышка, — произнес Александр медленно. — Я выздоровела. Будешь звонить? — Евгений Петрович в курсе всего, что здесь происходит. Но ситуация настолько вышла из-под контроля… не только нашего, кстати. Ленский тоже икру мечет, а сделать что — фиг! Сейчас любая случайность сильнее миллиона баксов. — Ты хочешь, чтобы мы с тобой стали врагами? — Меньше всего я этого хочу, маленькая. Я тебе скажу, ты поймешь. Как бы хозяева жизни не тешили себя сказками, будто они держат мир на ниточках, все равно есть кто-то выше их, кто ниточки в самый неподходящий момент обрежет. То дерьмо, в котором мы с тобой увязли — лучшее тому подтверждение. Марина смотрела на Александра, не узнавая его. — И это говоришь ты? — Только никому не передавай, а то меня уволят. — Так ты предлагаешь ничего не делать? — Все, что мог, я уже сделал. На своем уровне, конечно. А кто и с каких позиций поставит губернатора в известность, от меня не зависит… Знаешь, Марин, пойду я. Устал очень. Вон моя машина, видишь? Если понадоблюсь — найдешь. Я всегда рад тебя видеть, ты же знаешь… …Терминатор молча курил, с тоской созерцая, как мило воркуют Марина с Александром. Он стоял довольно далеко — слов не слышал. Однако пара была хороша, нельзя не признать. Импозантный мужчина, стильная женщина… И в этот момент грянул громкоговоритель гаишных «Жигулей», перекрывая все разговоры. Вещал не Костя Саночкин. Вещал сам маньяк: — ВЫ ВПИХНУЛИ В МЕНЯ ВЕСЬ ЭТО БРЕД — ПРО УБИЙСТВА, ПРО ОТРЕЗАННЫЕ ГОЛОВЫ! ТАК ИМЕЙТЕ В ВИДУ, ПУСТЬ ЭТО БЫЛА И НЕ МОЯ ЖИЗНЬ, НО Я ЭТО ПЕРЕЖИЛ!!! ТЕПЕРЬ Я УМЕЮ УБИВАТЬ НЕ ХУЖЕ ВАШЕГО МАНЬЯКА! И НЕ НАДЕЙТЕСЬ, ЧТО Я ДРОГНУ! Он выдержал небольшую паузу и закончил почти спокойно: — Если через час здесь не появится Ленский, я начну стрелять по бензобакам грузовиков. У вашего мальчика Кости нашлась занятная коллекция боеприпасов, включающая зажигательные патроны… — …Снайперы отпадают, — сказал Мохнач. — Объект не сидит постоянно в кресле водителя, а перемещается внутри машины, перелезает с сиденья на сиденье, в том числе на заднее. Ни жратву не берет, ни воду… Еще мальчишка этот… Жена его сюда прорвалась, родители… — Мальчишка — офицер милиции. Он знал, на что шел, когда погоны надевал, — жестко ответил полковник Лебедев. — Ты что, предлагаешь не считаться с потерями? — За кого ты меня принимаешь, Мохнач? Конечно, лейтенанта надо вытаскивать. Появилась у нас одна… гипотеза. — Давай, давай, — оживился «альфовец». — Гляди на схему. Есть ракурс интересный, который гаишник видит, а упырь нет… вот здесь, если чуть высунуться из-за капота фуры, которая рядом с ними…. Встанем там, порисуемся, чтобы парень понял, что к чему. А потом — с гранатомета… — И что порисуем? — Чтобы падал на пол. Мы ему руками покажем… примерно так, — он изобразил несколько жестов. Получилось довольно убедительно. — Из гранатомета… — с сомнением произнес Мохнач. — Да там разнесет всё… и обе тачки, и фуру… разве что из стрелкового? — Из подствольника не попасть, — возразил Лебедев. — Или у вас такие снайпера… — Не, не из подствольника, — Мохнач загорелся. — Из ГМ-93. Стрелковый гранатомет. А что? Может, и прокатит… Шмальнем свето-шумовой гранатой… Если точненько в салон… — Так не убьет же! — удивился Лебедев. — А тебе обязательно труп подавай? Или жаркое из трупа? — Мне гарантия нужна. Предлагаю так: на несколько секунд его парализует. В это время кто-нибудь из моих выскочит на шоссе со стороны лба и засадит ему из винтаря — точно в десятку. — Мы еще подстрахуем, — кивнул Мохнач. — Вот здесь мои бойцы нарисуются, психа отвлекут. Они в броне — попляшут, не впервой. И хорошо бы его из мегафона подразнить — пусть концентрацию потеряет… …Лейтенант Тульская приехала к новому месту действия в компании со своими коллегами — в спецмашинах. Только развернулись, подключились, проверили каналы, перекурили, — ее подозвал к себе полковник Лебедев. — Пошли ко мне, — предложил он ей и со значением поиграл бровями. — На пять минут, — он ей подмигнул. — Ты сумасшедший, — прошептала она с деланным восторгом. — Меня хватятся. — Скажешь, по нужде ходила. Что почти правда. То, что не по своей нужде, можно не уточнять… Дошли до палатки, влезли, закрыли полог на «молнию» и зафиксировали ползунок. — Разговор есть, — сказал полковник. — А я думала… — Правильно думала. Одно другому не мешает. Если кто заинтересуется, с чего вдруг мы уединились — пусть подсматривают в инфракрасном спектре. Все, что естественно, то прекрасно… Он стянул любимые штаны цвета хаки, сел на раскладной стул и расставил ноги. Затем он взял женщину за волосы и, утянув ее вниз, поставил перед собой на колени. Она бы и сама все сделала, но он предпочитал грубо. А ей, собственно, было наплевать — грубо или нежно. Ей, положа руку на сердце, было наплевать на все, связанное с этим человеком, как бы она ни притворялась ему на потребу. Не наколол бы с квартирой — это главное. Остальное — принять душ и забыть. — Я все думаю, как бы тебе помочь, — издалека начал полковник, когда лейтенант взялась за дело. — Мэрия нас в последнее время совсем квадратными метрами не балует. А если и подкидывает пару-другую ключей, их Следственное управление перехватывает… Ты работай, не отвлекайся… Ох-хорошо… И вот я подумал — не отдать ли тебе ту мою квартирку, в которой мы встречаемся… ну, ты знаешь. Хорошая квартирка… Она остановила процесс и посмотрела снизу вверх. — Не шучу, — сказал он. — Подарю тебе эти две комнаты. В знак нашей верности друг другу… Не отвлекайся, что ж ты отвлеклась, девочка моя… Неужели?! — думала она, совершая механические движения руками и ртом. Полковник уже постанывал и похрюкивал. Она, наоборот, ничего не чувствовала. Служба есть служба, вот и все чувства. — Я на подходе, — доверительно сообщил он. — Не части, дай просмаковать… Она послушно замедлилась. Все равно он кончил быстрее, чем хотел; он кончил вяло, как протекший кран. А муж, бывало, выстреливал так, что с ног сносило, укололо ее нежданное воспоминание… — Но есть одна проблема, — как ни в чем не бывало, продолжал полковник. (Расслабленный, он накручивал ее кудряшки себе на палец.) — Маньяки живучи, как кошки. Его, конечно пристрелят… но чего только в жизни не бывает. Понимаешь, он может дожить до больницы. А может вообще не пострадать. Это в высшей степени несправедливо. Ты меня понимаешь, Настенька? Она утиралась полотенцем и заодно обтирала полковника, — машинально. Что же от нее такое требуется, чтобы получить эту квартиру? — Ты давно сдавала нормы в тире? — вдруг спросил он. — С двух метров я выбиваю восемьдесят из ста, — ответила она. — Больше, чем с двух метров, и не потребуется… Вот теперь все встало по местам. Чтобы получить квартиру, от нее требовалось убить человека… Она уже убивала людей. В Таджикистане всякое было. Духи нападали и по ночам, и днем. Сутками поджидали, когда за периметр выползет какой-нибудь шальной солдатик. Воевать приходилось всем — и офицерам, и их женам. Короче, не хочется вспоминать… особенно того местного пастушка, которого дура повариха протащила в расположение части и спрятала у себя. Он не выдержал, прокрался в туалет, где Настя на него и наткнулась, выпустив в незнакомца с перепугу всю обойму… Это было в прошлом. А сейчас? Человек ли этот гад, захвативший в заложники мальчика из ГАИ? Человек ли он — убивавший женщин и насиловавший девочек? Не бешеная ли это тварь, достойная лишь пули? — …Скорее всего, ничего от тебя и не потребуется, — говорил полковник Лебедев. — Но если что — никому не придет в голову, что ты при делах. Ты ж у нас «семерочница». Ты у нас «белая кость», элита… — Я все понимаю, Петр Андреевич, — прервала она его. — Кто меня будет прикрывать? |
||
|