"Ключ Времен" - читать интересную книгу автора (Прозоров Александр, Яновский Олег)

Ящер

Широкая тропа, попетляв вдоль реки, вывела их на полянку, и путники обнаружили там отдыхающую на вязанке хвороста пожилую ведьму. Олег ни минуты не сомневался в этом. И даже не потому, что нагрелся крестик на руке, - скорее по ее глазам. Старуха подняла голову и посмотрела прямо на Середина. Совершенно черные, без белков, глаза поймали взгляд ведуна, и он утонул в их бездонной глубине.

- Здрава будь, матушка, - прозвучал над самым ухом голос боярина Радула. - Не помочь ли тебе в чем?

- Спасибо, милок, - отвела взгляд женщина, и Середин встряхнулся, как пес, прогоняя наваждение. - Да токмо не от тебя подмоги жду, а вот от него, ведуна известного. Прослышала я, что пойдете вы этим путем, да и вышла встретить, в ножки поклониться.

Старуха, кряхтя, поднялась и действительно низко поклонилась.

Олег заехал сбоку, прячась от пронзительных черных глаз, и с интересом рассмотрел незнакомку. Она стояла перед ними, тяжело опираясь на толстую кривую палку-Длинное просторное платье из домотканого некрашеного сукна скрывало фигуру и придава женщине сходство со старой совой. А взгляд у нее был странный, очень странный. И отчего-то знакомый: Где он мог с этой старой каргой повстречаться? Не вспомнить:

- Как же ты узнала, что мы здесь поедем, коли мы сами об этом только час назад решили?

- То не меня спрашивайте, - хитро усмехнулась та, - у духов лесных, что слухи разносят, пытайте.

- Зачем я понадобился тебе, мать? - встрял в разговор Олег.

- В двух днях пути отсюда лежит город Юрьев, где княжит славный князь Руслан.

- Слышишь, тезка твой, - пихнул Ермолай Руслана.

- Молод князь еще, горяч не в меру, - продолжала старуха. - Невесту себе выбрал из людей торговых. С приданым богатым. Всем избранница его взяла: и красой, и умом боги наградили. Да, видать, судьба ей выпала злая. К свадьбе уж готовилась, наряды, говорят, примеряла. Подружка ее да девки-чернавки рядом хлопотали. Ненадолго оставили одну, к матери ее зачем-то отлучились. А как вернулись - она на полу лежит, а над ней дым черный витает. На крик тогда вся дворня, все родичи сбежались. Стоят, смотрят, а сделать ничего не могут. Дым тот почти сразу растаял, а невеста с тех пор ото сна очнуться не может. И не жива, и не мертва. Князь повелел построить избу для нее рядом со своим детинцем. Не может ведь без благословения Сварога и Дидилии в дом привести. Одна большая комната в срубе том, ни единого окна нет, стража приставлена. Так и положили ее в наряде том свадебном.

- И давно она так спит?

- Скоро четыре месяца будет, - вздохнула ведьма. - Князь во все концы весть разослал, сулил злата-серебра немерено, коли оживить ее смогут.

- И что? Неужели никто не откликнулся?

- Ну отчего ж? Много желающих нашлось. Такая толпа набежала поначалу - селить некуда было. Да токмо все опосля первой беды разбежалось, кто куда. Ясное дело, осерчал князь, у нескольких бедолаг, кого споймали голова с плеч, сказывают, слетела: Ну а более никто помочь и не брался.

- А что за беда-то, матушка? - поинтересовался Ер-молай.

- С внучкой моей? Так двое чародеев, что первыми помочь хотели, ночь подле нее провести остались. Морок, молвили, приманят да истребят. А поутру князь их рядом с невестой нашел.

- Мертвыми? - Кира зябко повела плечами.

- Мертвыми, - кивнула ведьма.

- Точно мертвыми? - усомнился ведун. - Может, тоже в беспамятство впали?

- Да кто же, окромя Великой и Прекрасной Мары, про то ведает? - пожала плечами старуха. - Вестимо, тризну по ним справили, сердечным, по всем правилам: сложили поленницу возле святилища, их сверху на носилках уложили, коврами дорогими прикрытыми, да факел и бросили.

- А как же родичи? - не понял Радул. - Их-то известили, позвали, спросили?

- Какое там, - отмахнулась старая. - Тем же днем и спалили.

- Лихой у вас князь, - хмыкнул Олег. - То головы рубит без суда и следствия, то людей жгет не спросясь:

Сказал - и осекся. На Руси но суду и следствию голову не могли срубить в принципе, потому как "Русская Правда" смертной казни не предусматривала. Разумеется, для успокоения путников вдоль проезжих трактов кое-где покачивались лихие людишки - но то дело другое. Когда с кистенем на дороге чужого добра добыть хочешь - о "Правде" не вспоминай, коли сам мечом промеж глаз споймаешь али веревку на шею получишь. Схватка в лесной чащобе - это не честный суд, на войне свои законы. Да и уголовники - не совсем люди, коли сами "Правды" не чтут. Однако князь - это не воевода дорожного дозора. Князь - символ власти и порядка, своевольничать права не имеет. Неровен час - погонят люди такого правителя да другого к себе на стол пригласят.

- Молод князь, горяч, - словно услышав его мысли, сказала ведьма. - Однако же на чужое не покусился ни разу, обиды горожанам не чинил, оброков новых, супротив прежнего уложения, не выдумывал. Это проясняло многое. Коли князь зазря ни к кому в карман не лезет, подданных не пугает и не грабит - они легко простят ему смерть нескольких, никому не ведомых чужеземцев. А для дела ратного, коли оборонять Юрьев придется - так дерзкий и решительный правитель куда надежнее вялого мямли. Ведун ничуть бы не удивился, если б оказалось, что горожане князя своего любят и ценят превыше прочих, близких и дальних, именитых и не очень. Может, даже и шутками его с чародеями-неудачниками похваляются.

- Так выслушаешь ли ты дело мое, ведун Олег? - переспросила старуха.

- Прости, матушка, - покачал головой Середин, - однако торопимся мы. Нет у нас ни единого часа лишнего, чтобы разговоры вести, уж прости.

- Сварт, подведи коня ведьме, - по-своему понял его слова воевода. - На пегом сумок мало, туда и посади. Пусть на привале с другом нашим перемолвится.

Олег опять вздрогнул и опять, спохватившись, махнул рукой -не пытался никак воевода оскорбить женщину. Ведь слово "ведьма" происходит от "ведать" - знать, быть опытной и мудрой. Вполне уважительное обращение. И понадобится еще лет триста и повсеместное насаждение христианства, чтобы придать этому слову отрицательный оттенок.

Беловолосый ратник-воин поступил иначе: подъехал к старухе, наклонился, подхватил под мышки и усадил на седло перед собой.

- Ить, какой кавалер выискался, - улыбнулась ему ведьма. - Никак, понравилась? Может, хочешь чего?

- От тебя все только одного хотят, красавица, - пустил коня шагом дружинник. - Да разве ж ты их воли когда исполняла?

- Это верно, - кивнула старуха. - У мужиков токмо одно на уме. Потакать такому - грех.

Отряд снова втянулся на узкую извилистую тропинку.

- Эй, ведун, - окликнул Олега толстяк. - Я тут облепихи мимоходом сорвал. Хочешь попробовать? Она у нас здесь сладкая, не в пример владимирской.

Середин придержал коня, протянул руку, однако вместо ягод услышал только пару приглушенных фраз:

- Кто-то колдовским способом ныне речь вел. Отсель, с поляны.

Велислав забросил посуленное угощение в рот, пнул пятками коня. Олег, дожидаясь, пока Никита выведет с поляны заводных лошадей, огляделся. Лес как лес. Разве темноватый: с южной стороны высокие ели, с северной, вдоль приболочениого берега - густой ивняк. Берегини такие места не любят, а вот лешаки, болотники, криксы - просто обожают. Середин не дал бы за жизнь глупца, решившего разбить здесь на ночь лагерь, и медной полушки. Странное место выбрала ведьма для встречи: Может, именно она и отчиталась перед кем-то, что увязалась за отрядом?

Дружинник, оглянувшись на ведуна, скрылся за кустом, и мысли Середина переключились в новом направлении: откуда же пришел этот юный воин без роду и племени? Где воинским наукам так споро научился? Ведь неплохо себя показал на княжьем дворе, ох как неплохо для сиротинушки, маменькиного сынка из захудалой деревушки:

Версты через три река разлилась, образовав обширную, поросшую камышами, заводь. Путники отвернули влево и очень скоро обнаружили, что тропа расширилась, стала чище, нахоженнее, местами и вовсе напоминала проселочную дорогу. Вскоре лес кончился, и впереди показалось небольшое, домов в пять, селение. Над частоколом выглядывали крытые дранкой, высокие стога, заметно возвышающиеся над коньками крыш, а чуть дальше, вознесенный еще выше - одинокий черный крест. Но что-то здесь было не так. Ведун почти физически чувствовал напряжение, которое витало в воздухе, словно запах трупного разложения.

Они слегка придержали коней перед раскрытыми воротами и огляделись. Ведьма повела носом, словно принюхиваясь к чему-то.

- Плохое это место, - сказала она тихо. - Нельзя сюда заходить. Дальше ехать надобно.

- Что там случилось, ведун? - окликнул его боярин.

- Похоже, разорил кто-то деревушку, Радул, - покачал головой ведун. - Не найдем мы здесь ни хлеба с солью, ни крова, ни доброго слова. Нечисть какая-то побаловала. Поехали-ка мы дальше.

- Это как?! - возмутился богатырь. - А ну цела она еще и туточки где-то прячется. Нельзя нам так просто ускакать, ворога неведомого не истребив!

Он выхватил свой полуторапудовый меч, матово блеснувший черной булатной вязью, и въехал за частокол. Остальные путники двинулись следом.

- Смотрите, это было храмом распятого бога, - указал вперед волхв.

Из-за полуразрушенного дома виднелось то, что осталось от церквушки. Вероятно, местные мужики переделали под храм чью-то избу: над старым срубом настелили новую крышу, приладили крест, украсили окна резными ставнями, а стены - рисунками. Ныне дверь избы висела на одной петле, стены были заляпаны грязью, огромные дыры зияли в еще не успевшей потемнеть под дождями крыше. Жалкое и угнетающее зрелище.

- Где же люди? - очень тихо спросила Кира, но ее услышали все.

Середин повнимательнее пригляделся к избам. Кроме пары разрушенных строений, все остальные были целы и невредимы, изгороди тоже не повреждены. Словно замерло поселение, затаило дыхание и со страхом чего-то ждало. И никаких обитателей. Через частокол хорошо просматривалось, что на полях уродился знатный урожай: тяжелые золотые колосья лениво колыхались под легким дыханием ветерка. Но не было ни одного работника, никто не спешил убирать хлеб.

- Эй, хозяева!! - во весь голос прокричал воевода. - Люди добрые, не бойтесь! Мы пришли к вам с миром, а не за полоном! Изборские мы, от князя Радомира дозор!

Поселок молчал.

- Радул, дом справа от ворот осмотри, - тихо распорядился Микула. - Ты ратник крепкий, если что - и один управишься. Ермолай, Руслан - вам второй справа дом смотреть.

Ратники спешились, отправились выполнять приказание. Воевода, спрыгнув на землю, продолжил:

- Никита, присмотри за лошадьми, мы со Свартом по левую руку избы проверим. Ты, Велислав, в святилище их загляни: тебе как волхву сие богами предписано. Коли кто мертвых увидит, особливо без оружия - выбегайте сразу и в голос кричите. Неровен час, мор по деревне прошел. Как бы с собой его не увезти.

- А я? - потребовал свою долю работы Середин.

- Ты в дом за святилищем ступай, - кивнул воевода. - Кира, присмотри за ведуном. Мало ли чего, а он бездоспешный, вместо меча игрушку какую-то таскает:

Спорить о преимуществах сабли над прямым клинком Олег счел неуместным. Спустившись на утоптанную дорогу, он снял с луки седла щит, перекинул его за спину и двинулся в указанном направлении. Следом послышались быстрые и легкие шаги девушки. Куница, до того спавшая за пазухой, внезапно зашевелилась, выскочила наружу и поспешными прыжками поскакала назад к лошадям. Остановилась возле гнедого, повернула голову и несколько раз тявкнула. То ли настроение у нее было хорошее, то ли предупреждала о чем - поди разбери. Однако Олег почуял неладное и на всякий случай потянул саблю из ножен.

Они с Кирой по пыльной тропинке обогнули церквушку, толкнули калитку. Громкий металлический скрип разорвал тишину, заставив людей вздрогнуть: железные петли на деревенском дворе Середин встретил впервые. Во дворе, куда ни кинешь взгляд, валялись оставленные вещи. Всевозможные горшки, плошки, перевернутая соха. Масса самых разных, необходимых в хозяйстве, вещей. Казалось, хозяева буквально только что вошли в избу, оставив на время работу. Ни запустения, ни разрухи - ничего, что указывало бы на причину отсутствия людей.

- Смотри, свет, - указала Кира на окно избы.

Середин пригляделся. В маленьком, затянутом бычьим пузырем, проеме действительно тускло подрагивал огонек. Ведун двинулся к двери, но уже после нескольких шагов зашипел от боли. Крестик так нестерпимо обжигал руку, что ведун остановился, отмотал его от запястья и сунул в карман, бормоча не очень лестные слова в адрес всей засевшей здесь нечисти.

Резкий порыв ветра хлестнул по лицу, качнул тяжелый щит, словно отталкивая ведуна от калитки. Олег оглянулся на Киру и, поглубже вдохнув, как перед прыжком в воду, вошел в дом.

- Смотри туда, волхв! Что случилось с ними, волхв? - Никита даже и не пытался скрыть своего страха. То, что произошло на его глазах, не вписывалось ни в какие рамки. Едва ведун и девушка переступили порог калитки, как вдруг словно сам воздух покрылся мелкой рябью. Поначалу еще смутно виднелись фигуры людей, а потом и вовсе исчезли, не оставив и следа. - Что с ними, волхв? Куда они сгинули?!

Велислав торопливо обогнул святилище, посмотрел в указанном направлении. Ничего не увидел - и непонимающе оглянулся.

- Они там, дедушка! - пронзительно зазвучал над мертвой деревней девичий голосок. - Я видела, они во двор вошли и ако туман в воздухе растаяли.

- Где?

- Вон там! Во дворе за святилищем! - вытянула руку перекинувшаяся в человека Купава.

- Там, там, - подтвердил Никита. - И я видел. За калитку прошли - и словно ветром их развеяло.

- Да разве возможно подобное? - пожал плечами волхв. - Видать, причудилось.

- Не причудилось, - тихо сообщила ведьма, которая дожидалась возвращения ратников, сидя на скамье возле колодца. - Слыхала я про сие колдовство. Родич водяного им балует, Ящер болотный. Садится в селении, круг чародейский округ себя чертит, и всякого, кто внутрь попадет, пожирает. Невидим круг ни снаружи, ни изнутри, однако же ход для смертного токмо внутрь есть. Обратно не раскрывается круг, добычи своей не выпускает.

- Что же делать теперь?

- Помянуть друзей своих честной тризной, - поставила ведьма подбородок на клюку, - да далее шагать. Все едино сожрет их Ящер. Однако же пока они еще целы. Чую, души живые еще шевелятся.

- Ведун, смотри, - окликнула Кира. - Куда все ушли?

Середин оглянулся в дверях и не увидел ничего. Тянулась к воротам пустая улица, на которой не было ни почти двух десятков коней, ни обыскивающих дома ратников, ни странной ведьмы.

- Что за ква? - тихо пробормотал Олег.

Он решительно сошел с крыльца и направился к калитке. Сзади побежала девушка.

- Улетели они, что ли?

Олег, не сбавляя шага, переступил порог. Точнее - попытался. Ощущение было такое, что он со всего размаху вмазался в эластичную пленку. Его отшвырнуло назад, да так сильно, что ведун не удержался на ногах и грохнулся на спину, подняв тучу пыли.

- Что..?

От досады и злости Середин резко вскочил и привычным, многократно отработанным движением рубанул невидимую преграду. Сабля со свистом рассекла воздух, но не встретила ни малейшего сопротивления. Олег протянул руку вперед - мягкая стена решительно оттолкнула ее обратно.

Ведун хмыкнул и обернулся к Кире.

- Вот так оно и бывает, - мрачно пожаловался он. - Только что все было хорошо, а оказывается, что ты уже влип по самые уши.

Вязкая тишина, пожирая шорохи травы, постукивание полуоторванной щепы на крыше сарая, прибивая пыль и глуша шелест ветра, ползла по двору, жалась к изгороди, надвигалась на людей с неотвратимостью болотного тумана.

- Должен быть где-то выход, непременно должен: Только я еще не знаю, где.

Его голос прозвучал глухо, как будто он говорил в подушку. Слова, не успев сорваться с губ, тонули в воздухе. И ведун почти физически ощущал чьи-то плотные объятия. Он снова решительно рубанул саблей, отгоняя непонятного врага. Затем Середин развернулся спиной к странной преграде и двинулся к дому, в огне которого продолжал трепетать огонек.

- Надеешься там выход найти? - спросила Кира, шагая рядом и пытаясь приноровиться к широкому шагу Олега.

- Там что-то есть, - пожал плечами ведун. - Нечисть какая-то засела. Придется либо подружиться с нею, либо выпустить ей кишки. У тебя оружие есть?

- Нож есть.

- А оружие?

- Учитель говорил, если воля твоя крепче камня, то рука способна разить отточенную сталь.

- Учитель твой однорукий или совсем без рук?

- Он: нормальный: - не поняла шутки девушка.

- Странно. Что же он не попробовал применить свою теорию на практике? - Олег выдернул из ножен подаренный князем кинжал. - Если верить обещаниям Радомира, против нечисти этот клинок должен работать так же надежно, как и против живых существ.

- Спасибо: - Девушка сделала несколько взмахов. Легкий клинок пришелся ей как раз по руке. Длиной в локоть и шириной в три пальца, кинжал напоминал маленький меч. Теперь за назначенную Микулой телохранительницу можно было оставаться более-менее спокойным.

- Тоже мне, волю они закаливают, - хмыкнул Середин, поднимаясь на крыльцо. - Пусть он свои теории Радуловскому булату попытается изложить. Можно даже предварительно одеть его в строительную каску и испанскую кирасу.

Он подошел к двери и удивленно замер, склонив набок голову. Там, где всего несколько минут назад покачивалась сколоченная из толстых досок створка, теперь остались одни обломки. Середин осторожно поднял щепку и повертел в руках.

- Интересная тут песня заводится, - пробормотал он. - Только одна проблема. Я смысл понять не могу. Кира, посмотри-ка.

Девушка взяла у него щепку и внимательно оглядела со всех сторон.

- Кто-то был жутко голоден. Вон как дерево обглодал.

Олег кивнул. На том, что осталось от двери, четко виднелись следы от чьих-то зубов, причем зубов не человеческих, а длинных и тонких, заостренных к концу. Либо волчьих, либо медвежьих, либо еще кого из зверей - так хорошо ведун в хищниках не разбирался.

- Интересно, когда же этот "кто-то" успел поработать челюстями? Мы ведь стояли в нескольких шагах, но ничего не слышали.

Медлить дальше просто не имело смысла, и Олег переступил остатки несчастной двери, прошел в сени. Здесь царила неестественно непроглядная темнота.

- Эй! Есть кто живой? - Его голос словно столкнулся с мягкой преградой и сразу затих. - Люди добрые, пригласите на огонек. Ась? Мы тут свечечку запалим, хорошо?

Ведун помнил, как вчера подорвал немалый куст и опалил целую поляну, пробуя заговор огня, но иного выхода в данной ситуации он не видел. Нужно просто слова говорить потише и руками сильно не махать. Не любят огневики лишней суеты. Облизнув пересохшие губы, Олег зашептал тихо, но быстро. Вспышка - и на ладони задрожал маленький язычок огня, а под ногами прошуршали маленькие существа, сыпля разноцветными искрами.

- Спасибо, други огневики, дети Перуновы, - шепнул ведун им вслед.

Середин приблизился к двери в жилой сруб, протянул руку с огоньком. Вздрогнула тьма, отступила, таясь по углам. Пока ничего страшного не показывалось. Свежая солома, зачем-то сваленная в углу, наполняла воздух одуряюще пряным ароматом, на бревенчатых стенах застыла копоть. И тишина. Даже стук сапог глухо звучал, от стен не отскакивал, а словно тонул в них. Олег приблизился к печи, собираясь заглянуть в соседнюю комнату, и вдруг услышал - нет, почувствовал - какое-то шевеление в сенях. Он резко обернулся и заметил, как кто-то прошмыгнул в углу, потом еще и еще. Настолько стремительными оказались эти твари, что ведун не успевал даже разглядеть их. Внизу живота возник противный холодок - Середин быстрым движением пересадил огонек на плечо, перекинул из-за спины на руку щит, начал пятиться обратно, к выходу.

Под ногами мелькнула тень, и ведун резко опустил щит - послышался глухой удар, деревянный диск чуть повернуло, и тень исчезла. Почти сразу послышалось едва слышное шипение, тихий чавкающий звук. И из темных углов, словно в кошмаре ребенка, наслушавшегося на ночь страшных сказок, стали появляться длинные сгустки тьмы. Они стелились по полу, извивались спиралями, уплотнялись и обретали более узнаваемые формы.

Ведун, повернув голову, резко дунул на сидящий на плече огонек - тот полыхнул ярким светом, едва не опалив щеку, и мгновенно разогнал мрак. Середин облегченно перевел дух: гиены. Всего лишь обычные трусливые гиены, которые питаются падалью, тем, что им оставляет насытившийся хищник. Теперь ведуна уже не пугал их мерзкий лай, горящие жадностью глазки. Хотя, конечно, лучше встретиться с одним львом, нежели с сотней таких вот трупоедов.

Между тем твари следили за застывшими людьми с голодным азартом. Похоже, им хотелось поиграть, напугать жертву до безумия, а уже потом разорвать зашуганную беззащитную добычу. Однако ныне им сильно не повезло: их увидели.

Выгнулась в прыжке одна гиена - Олег ткнул острием сабли прямо в распахнутую пасть. Падальщица взвыла и, упав на пол, рассыпалась прахом. Тут же сразу две твари кинулись на Середина с разных сторон - одну он принял на щит и располосовал вдоль хребтины, после чего, перебросив клинок, отсек голову второй. И к его ногам посыпались две горсти пыли.

- Кто это, ведун? - сжала клинок двумя руками Кира.

- Нечисть, - кратко ответил Олег, словно это могло хоть что-то прояснить. Ведун надеялся только на ю, что эти колдовские хищники не оживают после смерти, подобно криксам, которые, даже разрубленные в куски и раскиданные по сторонам, потихоньку сползаются, слипаются, чтобы снова стать единым целым и опять порхать над чахлыми болотными березками или ползать по рыхлой тине.

Тихо порыкивая и ехидно хихикая почти по-человечески, гиены кружили вокруг добычи. Люди прижались спиной к стене, и твари больше уже не рисковали приближаться на расстояние удара. Казалось - все успокоилось, опасность миновала. Но только на первый взгляд: Середин прекрасно понимал, что время играет против них. Люди рано или поздно устанут, им захочется посидеть или даже поспать. Подаренный Перуном огонь тоже наверняка имеет какой-то срок действия - а выжить в темноте в схватке против целой стаи нет ни единого шанса.

- Двигайся к выходу, - подтолкнул девушку ведун, но стоило ей сделать шаг, как по маленьким сеням разнесся протяжный оглушающий вой, больно ударив по ушам. Олег чуть не бросил оружие, чтобы зажать уши руками, - и как раз в этот миг гиены кинулись в атаку.

Сабля ведуна чиркнула по горящим яростным голодом глазам, прорубив одновременно три головы. Кира приняла кинувшуюся на нее гиену на кинжал, вскинула над собой, пнула ногой другую - на людей просыпался сухой прах, и девушка рубанула освободившимся клинком третьего врага. Мертвую тишину разрывало только тяжелое дыхание людей и тихий шелест опадающей пыли. Вокруг мелькали обретшие плоть сгустки тьмы, обжигая их ненавистью, щит постоянно сотрясался от ударов. Олег торопливо работал саблей, в пылу схватки почти не ощущая, как время от времени какая-нибудь особенно проворная тварь вцеплялась в него зубами. Однако в сапогах уже начала чавкать кровь. Стало ясно, что продержаться долго в таком бешеном темпе они не смогут - либо кровью истекут, либо руки слушаться перестанут. И тогда их захлестнет волна голодных гиен.

- Давай! - Середин пихнул девушку в сени, прыгнул за ней, развернулся, приняв на щит кинувшихся зверей, смахнул их саблей и начал быстро пятиться, ощущая спиной спину Киры и одновременно подталкивая ее. Тело-хранительница непрерывно взмахивала рукой, пиналась, откидываясь назад, и очень часто вскрикивала. Как показалось Олегу - от боли. Разумеется, без щита ей было очень тяжело, но ведун сомневался, что, поменяйся он с ней местами, положение девушки станет лучше. Так он ее хоть подталкивал. А если двинется первым, а она отстанет - сожрут.

- Порог!!! - срывающимся голосом выкрикнула Кира.

Олег благодарно кивнул, пару раз поднял ноги повыше и оказался на свету. Молодец девчонка, догадалась предупредить! А то ведь и споткнуться мог - с однозначным кровавым результатом.

Вместе они сбежали по лестнице, вновь прижались спина к спине. Пока что положение стало только хуже. Если в узких сенях гиены набрасывались сзади и спереди, то здесь - отовсюду. Щит пришлось отвести в сторону, прикрывая свой левый и Кирин правый бок, а саблей работать в секторе не менее ста восьмидесяти градусов - ведь левая рука девушки оставалась без оружия. Гиены нападали волнами - по три-четыре, а то и по пять тварей зараз, - взмахи надо было делать широкие, сильные, чтобы одним движением остановить всех. Однако клинок то и дело застревал в плоти животных, крайние звери прорывались и вцеплялись в ноги, в край щита, опуская его и тем самым открывая для нападения еще один участок.

Тратя на гиен дополнительные удары, приходилось тут же отмахиваться от новой волны и снова добивать прорвавшихся. Середин начал сбиваться с ритма, задыхаться; сабля словно сделалась тяжелее богатырской палицы и поднималась с немалым трудом. Казалось, еще немного - и щит придется бросить, чтобы взяться за нее двумя руками. Утешало одно: они продолжали двигаться. Шаг за шагом они с девушкой в изорванной в клочья одежде приближались к калитке, возле которой случилось то, что и следовало ожидать: они опять уперлись в эластичную преграду. Выхода не было. Зато они могли упереться в колдовскую стену спинами, сберегая на этом хоть малую кроху оставшихся сил и не боясь нападения сзади.

Гиеновидная нечисть тем временем позволила себе малую заминку. Но не для того, чтобы люди перевели дух, а чтобы собраться в стаю сразу из нескольких десятков зверей. Новая волна должна была окончательно сломить сопротивление добычи, сбить ее с ног, лишить способности к сопротивлению и... Олег даже представить себе не мог, что должно последовать за этим "и...". Просто болезненная смерть? Или вечное скитание вдоль границы бытия и небытия? Вечное рабство у породившего эту ловушку хитрого и злого мага? Превращение в новую нежить?

Тяжелый клинок опустился вниз, опершись острием в землю, - ведун не знал, хватит ли у него сил поднять саблю снова, когда начнется завершающая атака.

Воздух в калитке снова покрылся мелкой рябью, будто поверхность воды от порывов ветра, всколыхнулся, обрел вдруг четкое очертание человека. Рванулся вперед тот, кто был на той стороне, ударился всем телом и отлетел назад. Удар сабли прочертил рваные контуры, но не разрушил преграды. И снова все исчезло, как не бывало.

- Это: это ведун был? - вдруг охрипшим голосом спросила Купава.

- Да, - кивнул волхв. - Он. Видать, вырваться пытаются, да не могут.

- Чего ждешь, дружинник? - неожиданно громко рявкнула ведьма. - Выручай другов своих!

- Пошла! - спохватился Никита, огрел лошадь и помчался за святилище, на ходу перехватывая с луки седла щит и обнажая клинок. - Н-но!!! Не стой!

В считанные мгновения он преодолел расстояние от колодца до таинственного двора и прямо с седла прыгнул в калитку.

Взметнулась пыль, в воздухе побежали радужные круги - Кира и Олег, потеряв опору за спиной, вывалились наружу, а вместо них ораву голодных гиен встретил юный ратник, который в мгновение ока оценил ситуацию: краем щита раскроил голову одной твари, мечом прямо в воздухе разрубил другую, оголовьем рукояти огрел третью, отпихнул ногой четвертую: Никиту, казалось, захлестнула черная волна - но в этот миг магическая стена, впустившая новую добычу, снова сомкнулась, и двор вновь явил собой мирную и спокойную картину.

- Вытаскивать надо: - тяжело дыша, сказал Олег. - Вытаскивать мальчишку:

Однако сам он в эти минуты не мог даже встать. Они с Кирой лежали на пыльной дорожке, раскинув руки, все еще сжимающие оружие, а вокруг их тел медленно расползалась темная лужа. Купава подбежала первой, упала рядом на колени и тонко заскулила, прижав кулачки ко рту. Следом тяжело притопал Велислав, присел возле ведуна и девушки. Наскоро осмотрев раны, толстяк торопливо потрусил обратно к коню, вернулся со своей котомкой, достал небольшие глиняные крыночки, замшевые мешочки, полотняные ленты. Торопливо срезал с Середина штаны, принялся обильно засыпать порошком из одного мешочка:

- Ты не беспокойся, снадобье сие без наговоров. Токмо порошок из "ноготков". Кровь остановить, гниль отпугнуть, рану закрыть.

Олег кивнул, отпустил саблю и попытался сесть. Он знал, что порошок из красивых цветков с названием "ноготки" обладает хорошими бактерицидными качествами. Как, кстати, и болотный мох, наперсяница, хлебное вино. Хватало, в общем, антибиотиков на Руси и до пенициллина. И лично он в подобной ситуации предпочел бы мох: тот рану полностью закрывает, кровь останавливает, держится крепко. А порошок, хоть кровь и хорошо останавливает, но образует корочку, которая потом потрескаться может, движения стесняет.

- Киру посмотри, волхв, - потребовал ведун. - Я вроде ничего. Цел.

- Я тоже, - повернула к нему голову девушка. - Сейчас встану. Только отдышусь немного.

- Колени согни, - обежал ее толстяк, - не то пылью ноги замараешь. Исцеляешь вас, исцеляешь, а вы все едино искалечиться норовите.

- Ты смотри, ведун, - губы девушки тронула слабая улыбка, - мы смешали нашу кровь. Воля богов.

- Хорошо хоть, целы остались, - вздохнул Олег, глядя на калитку. - Как там Никита? Помочь ему надобно:

- Сиди, помогатель, - повысил на него голос Велислав. - Половина крови из жил вытекла, а туда же рвется, помогать. Как бы самого не пришлось на руках уносить.

- Нет больше ратника вашего, - опираясь на клюку, подошла ближе ведьма. - Упреждала же вас: не ходите в деревню, нечисто тут. Дурным богам молятся, дурную кончину приняли. Не стоило самим в петлю лезть. Нет боле дружинника вашего, не чую я его!

- Тело хоть вынести, тризну справить по-человечески: - попросил Олег.

- Разве ты не видел, ведун, - прошамкала старуха, - врата в ловушку ящерову открываются, токмо когда кто-то снаружи подходит? Хочешь тело забрать - еще кем-то пожертвовать должен, кто врата откроет, да сам внутри останется. Ужели много дружинников у тебя под рукой, Дабы на жертвы такие идти?

- Эй, Никита! Ты где, сорванец?! - донесся из-за святилища голос воеводы. - Почто лошади без присмотра брошены?! Ох, смотри, получишь у меня плетей за нерадивость! Ты где?!

- Пойду позову, - вздохнул волхв. - Порты у тебя другие есть? Эти никуда не годятся уже.

- Так и другие замажу. - Почувствовав, как у него кружится голова, Середин снова лег на спину.

- А мы поверх порошка полотном замотаем, полотном. Болеть станет, но заживет. И верхом ездить сможешь, и пешим ходить. Токмо в бане снимать придется. Отпаришься, стало быть, через месяцок, водой горячей хорошенько отпаришь, да и смотаешь все. А снизу кожа будет чистая, розовая.

Пока Велислав заговаривал зубы раненым, Купава со всех ног помчалась к воеводе, и вскоре весь небольшой отряд собрался возле Киры и ведуна. Совместными усилиями их переодели, натянув поверх бинтов запасные штаны, посадили в седла. Про Никиту старались не вспоминать. И только когда вслед за ранеными все воины и ведьма поднялись на коней и отъехали метров на триста, Велислав натянул поводья, повернулся, достал из-за пазухи какую-то амулетку, немного пошептал над ней, а потом, начертав уже знакомый Олегу знак, метнул огненный шар. Тот быстро прочертил воздух, коснулся крыши дома, исчез.

Несколько мгновений ничего не происходило. Вдруг изба вся почернела и будто бы начала исходить паром. Тут же в ней что-то зашевелилось, тяжко вздрогнули стены. Внутри маленького заговоренного мирка стало темнеть, начали проскакивать яркие искры, потом тонкие клинки молний, и наконец в воздух фонтаном взвился столб огня. И лишь через некоторое время застывших людей настиг звук. Над огромной воронкой клубился дымок - и это все, что осталось от паутины ящера.

- Вы гляньте, - ткнула клюкой в сторону крайней избы старуха.

Там, таясь вдоль частокола, быстро перебирало кривыми лапами странное существо, напоминающее покрытую черными пятнами лягушку размером с козу; по земле за ним волочился длинный, чуть ли не трехметровый, хвост.

Велислав тут же метнул еще шар, разметавший частокол на протяжении нескольких метров, потом еще один - но все мимо. Странная тварь, поняв, что ее заметили, со всех ног рванула наутек.

- А ну, я: - низко прогудел Радул. Он подтянул к себе саадак, скинул крышку с одного колчана, достал лук, открыл дугой, порылся, что-то выбирая, а затем наложил на тетиву стрелу с необычным наконечником - широким, но с вытянутым граненым острием. - И-и-и: Ха!

Тварь взметнулась ввысь, крутанулась вокруг своей оси, после чего, заметно прихрамывая, побежала дальше.

- Попал! - радостно захлопала в ладоши Купава.

- Эх, - разочаровано опустил лук богатырь. - Что попал? Истребить надобно. А стрелу из серебра кованную, в святилище заговоренную, я токмо одну заказал. Мыслил, для змея поганого пригодится, коли встречу. Да мало кто его видел, не очень я надеялся. А теперича из-за скупости своей нечисть добить нечем.

- То, может, и хорошо, - встряла в разговор ведьма. - Вытащить стрелу-то ему нечем. Помучается лет двести с серебром-то в боку, смерть ему в милость казаться станет. Пусть бежит. А нам, мыслю, влево отворачивать надобно. Мне тут в паре верст, в роще березовой, святилище одно ведомо. Туда надобно раненых везти, там их отговорят, выходят. Волхвы там мудрые, с богами речи вести умеют. За день исцелят, коли упросить сумеете.

- У нас свой лекарь знатный, - отмахнулся Микула и повернулся к волхву: - Исцелишь, Велислав?

- Исцелить несложно, - пожал плечами толстяк, вытаскивая из сумы вяленого судака и отламывая ему голову. - К утру на ноги поставить можно. Токмо для такого дела сила нужна божья, Сварогова да Лилиева. А ее окромя как в святилище не найти. В дороге лечить - Дней пять уйдет, коли сильно не растрясем.

- Ну делать нечего, - разочарованно вздохнул воевода. - Без ведуна мы как без рук. Показывай дорогу, матушка.

Отряд ехал шагом: всем было понятно, что сегодня никакого пути уже не будет, а две версты до обещанного старухой святилища до темноты все равно одолеть успеют. У Олега кружилась голова, дрема все чаще и чаще выталкивала из головы сознание. Потеря крови давала о себе знать. Разумеется, можно было собрать силы, сконцентрировать волю и вернуть себе ясный разум - но ведун не видел надобности понапрасну растрачивать энергию. Он находился среди друзей, в безопасности, а потому можно было немного расслабиться и поберечь силы на будущее, для чего-нибудь более важного. Он даже полуприкрыл глаза, доверяя своей гнедой лошадке самостоятельно выбирать путь.

Вскоре пахнуло свежестью, воздух стал чище и светлее. Середин понял, что они подъехали к святилищу, но дремота уже успела захватить все тело: ни рукой не шевельнуть, ни ногой, и глаза больше не открывались. Вскоре его мягко толкнули в сторону, подхватили на мягкий плащ, куда-то понесли. Он окончательно отключился и пришел в себя только от обжигающего холода, растекающегося по груди. Ведун открыл глаза, увидел звезды, серые незнакомые лица. Ему к губам поднесли большой ковш с чем-то теплым, густым и чуть солоноватым. Не задумываясь над тем, что это может быть, Олег выпил все, после чего снова провалился в небытие.