"Генератор желаний" - читать интересную книгу автора (Лазаревич Александр)

Глава 5. Властелины Вселенной.

Среди множества благоглупостей, порожденных предбарьерной эпохой есть одна, на мой взгляд, особенно вредная: человек (слышим мы отовсюду) должен перестать стремиться к власти над Природой, и вместо этого научиться сосуществовать с ней в полной гармонии. Эту мысль пытаются выставить в качестве образца некоего "нового мышления", между тем ничего нового в ней нет, она стара как мир. В периоды бурного роста и преодоления барьеров ее за ненадобностью прячут в чулан, но стоит человечеству остановиться перед барьером роста – она снова тут как тут.

Идея гармонии с природой – вечная утешительница человека, неспособного эту самую природу одолеть. Идея гармонии весьма соблазнительна. Она ассоциируется с безопасностью, покоем и тишиной. Но это – кладбищенская тишина. Живое и развивающееся не может быть гармоничным – оно потеряет стимулы к развитию: гармония – это совершенство, а совершенней совершенства уже ничего нет. Гармония – это тупик. Собственно говоря, гармония – это еще одно название информационного равновесия. В гармонии все соразмерно, все пропорционально, все выверено и лучше ничего не менять, иначе – нарушишь гармонию.

Правда, в прошлом человечеству в целом гармония не грозила. Были отдельные, изолированные племена, пришедшие к гармоническому согласию с природой, но нашествие европейской цивилизации в конце концов вывело их из этого состояния и заставило следовать по пути прогресса. Сегодня, когда цивилизация подошла к межпланетному барьеру роста, таким отдельным, изолированным племенем является все человечество. Надеяться на нашествие внеземной цивилизации не приходится, но даже если оно произойдет, вряд ли человечеству будет приятно почувствовать себя в роли второсортной, отсталой расы.

Пока еще у нас есть выбор: либо заключить мир с природой и гармонически слиться с ней, либо противопоставить себя природе и найти в ее лице достойного, способствующего нашему росту и развитию противника. Сейчас мы находимся в промежуточном состоянии между этими двумя вариантами, но такое состояние неустойчиво и долго продолжаться не может. Достаточно небольшого отклонения в ту или иную сторону, и отклонение это начнет возрастать само по себе – камешек выбрал в какую сторону ему упасть, и ничего уже изменить будет нельзя, поскольку информационное равновесие является самоподдерживающимся состоянием, а развитие является самоподдерживающимся процессом.

В основе самоподдержания и того и другого лежит тесная связь между следующими тремя факторами: первый – ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС, второй – НОВЫЕ ПРИРОДНЫЕ РЕСУРСЫ, третий НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ВНЕШНЕЙ СРЕДЫ.

Либо все эти три фактора имеют место одновременно (и тогда наблюдается самоподдерживающийся процесс развития), либо все три фактора одновременно отсутствуют (и тогда наступает состояние самоподдерживающегося информационного равновесия).

Положение, при котором имеется в наличии только один или два из этих факторов, неустойчиво, и раньше или позже придет либо к неограниченному развитию, либо к равновесию, либо вообще к гибели системы.

Например, пусть у нас имеется технический прогресс, но нет природных ресурсов. Отсутствие возможности экспериментировать, вызванное нехваткой ресурсов делает технический прогресс невозможным. Точнее, прогресс направляется на поиски технологий, не нуждающихся в новых ресурсах, т.е. технологий мало взаимодействующих с внешней средой, а значит и не вызывающих в ней непредсказуемых изменений. Когда такие "чистые" технологии найдены, дальнейший прогресс оказывается ненужным: не нужно новой техники для поиска новых ресурсов; не нужно новой техники, чтобы приспособиться к новым условиям среды, потому что среда не меняется. Система пришла из состояния 1-0-0 (то есть первый фактор имеется, второй и третий отсутствуют), к состоянию 0-0-0 (все три фактора отсутствуют).

Впрочем, из состояния 1-0-0 возможна также и эволюция к положению 1-1-1 (все три фактора в наличии) Пусть снова у нас есть технический прогресс, но нет ресурсов. Вместо поисков ресурсосберегающих технологий, мы можем искать новые ресурсы. Кто ищет, тот всегда найдет, но в ходе поисков мы почти неизбежно вызовем во внешней среде непредсказуемые изменения. Для того, чтобы приспособиться к этим изменениям, нам понадобится новая техника, новая техника потребует новых ресурсов, поиск ресурсов вызовет новые изменения в среде и т.д.. Результат: 1-1-1, т.е. самоподдерживающийся процесс развития.

В качестве примера неустойчивого промежуточного состояния мы только что рассмотрели состояние 1-0-0. Есть еще пять таких неустойчивых состоянии: 0-1-0, 1-1-0, 1-0-1, 0-1-1, 0-1-1.

Состояние 0-1-0 (нет прогресса; есть новые ресурсы; нет изменений среды) означает, что застойное общество наткнулось на новые ресурсы случайно. Эта случайная находка может вызвать расцвет изобретательства (система перейдет в состояние 1-1-0) Новая техника неизбежно вызовет изменения в среде (т.е. состояние 1-1-0 раньше или позже самопроизвольно переходит в 1-1-1). Но может случиться и так, что застойное общество наложит запрет на использование новых ресурсов (то есть вернется от 0-1-0 к 0-0-0 ).

Состояние 0-1-0 (нет прогресса; есть ресурсы; есть изменения среды) почти наверняка перейдет к неограниченному прогрессу (1-1-1), в противном случае общество погибнет от изменений внешней среды.

Состояние 0-0-0 (нет прогресса; нет ресурсов; есть неожиданные изменения внешней среды) ведет к неизбежной гибели общества.

И, наконец, самое важное для нас состояние – 1-0-1. Это то состояние, в котором сегодня находится человечество: технический прогресс все еще продолжается, новые ресурсы (например, термояд, или полезные ископаемые других планет) еще не открыты, а старые ресурсы уже на исходе; непредвиденных изменений среды с каждым годом все больше – тут и экологическая катастрофа, и эпидемии, которые благодаря современным транспортным средствам приняли глобальный характер, и грохот большого города, вызывающий постоянные стрессы, и огромное количество канцерогенных веществ и бытовой химии, и истощение озонового слоя... список можно продолжать до бесконечности.

Если бы изменения в окружающей среде были чем-то внешним, не поддающимся нашему контролю, нам неизбежно пришлось бы принять стратегию поиска новых ресурсов, т.е. переход от 1-0-1 к 1-1-1 был бы неизбежен. Но трагедия нашего времени состоит в том, что на сегодня почти все нежелательные изменения в природе ' являются делом рук человеческих, а отсюда вытекает очень сильный соблазн эти самые руки связать, т.е. перейти к экологически чистым технологиям и отказаться от дальнейшего технического прогресса.

Впервые в истории человечества сложилась ситуация, при которой можно почти полностью избавиться от нежелательных изменений в среде, просто отказавшись от прогресса, вместо того чтобы продолжить его и найти противоядие этим изменениям.

В самом деле, на сегодняшний день остались только две категории природных бедствий, которые не являются последствиями человеческой деятельности. Это стихийные бедствия тектонические (землетрясения, извержения) и метеорологические (смерчи, наводнения). Человечество уже почти научилось предотвращать наводнения при помощи дамб, идут работы по совершенствованию контроля над погодой, а что касается землетрясений, то я думаю, что их в скором времени удастся взять под контроль, ну хотя бы при помощи подземных ядерных взрывов – взрыв произведенный в правильно выбранном месте мог бы разрядить возникшие в земной коре напряжения.

Таким образом, мы скоро можем оказаться в ситуации, когда естественных стихийных бедствий не будет, а останутся одни лишь искусственные. Устоим ли мы перед соблазном избавиться и них тоже?

Опасность перехода от 1-0-1 к 0-0-0 (вместо 1-1-1) велика как никогда.

Состояние 0-0-0 (информационное равновесие) само по себе не опасно. Даже напротив, гармония и умиротворение весьма импонируют одной из важнейших сторон человеческой природы лени. (Правда, они могут придти в конфликт с другими важнейшими сторонами – стремлением к новым впечатлениям, любознательностью, желанием бороться и достигать. Однако при благоприятных для себя условиях лень имеет свойство расти и вытеснять все эти другие стороны.) Опасность состояния 0-0-0 не в нем самом, а в том, что оно, как бы долго оно не тянулось, неизбежно, но тем не менее неожиданно, переходит в состояние 0-0-1 (нет прогресса; нет новых ресурсов; есть неожиданные изменения внешней среды), а из состояния 0-0-1 есть только один выход – гибель.

Вот почему состояние 0-0-0 неприемлемо для бессмертных. Для смертных оно еще может быть неплохой стратегией – при их короткой жизни вероятность того, что они не доживут до внезапных изменений, весьма велика, тем более в складывающихся сейчас условиях, когда изменения могут придти только из космоса – как я уже говорил, космос живет в другом, "астрономическом", масштабе времени, и кажется смертному неподвижным и мертвым. Так, между падениями на Землю астероидов, достаточно крупных для того, чтобы уничтожить все человечество, проходят миллионы лет, между вспышками сверхновых звезд, достаточно сильными для того, чтобы поразить радиацией почти все живое на Земле, проходят еще большие промежутки времени. Смертный может себе позволить роскошь забыть об астероидах и сверхновых, бессмертный – никогда, для него это вопрос выживания.

Бессмертному нужен неограниченный технический прогресс для того, чтобы сначала научиться менять орбиты астероидов, понять почему взрываются сверхновые, чтобы затем научиться управлять процессами, происходящими на отдаленных звездах – скажем, направив на них из Нашей Солнечной системы мощный импульс излучения определенного состава.

Но чтобы делать все это, нужны огромнейшие энергетические ресурсы. Основным источником энергии в будущем станет управляемая термоядерная реакция. Сегодня нам кажется, что термоядерного топлива – водорода – содержащегося в земных океанах, вполне достаточно на много тысячелетий. Его действительно может быть достаточно, но лишь для земных нужд. Для "перелопачивания" Вселенной энергии потребуется неизмеримо больше. На первых порах, возможно, хватит ядерного горючего, содержащегося в планетах-гигантах – Юпитер, например, по массе в 300 раз превосходит Землю, и большая часть этой гигантской массы может быть использована в качестве топлива. Энергии планет-гигантов с избытком хватит для переустройства "нашего двора" – Солнечной системы, но если мы захотим влиять на события в галактическом масштабе, нам придется потревожить неприкосновенность еще одной кладовой энергии.

Запасы этой кладовой на столько же порядков больше запасов планет-гигантов, насколько запасы последних больше запасов Земли. Имя этой кладовой – Наше Солнце. Правда, в нем уже идет термоядерная реакция и ничтожную долю ее энергии, приходящую к нам в виде солнечного света, человечество (да и все живое на Земле) использовало с древнейших времен. Реакция эта в настоящее время захватывает лишь малую часть Солнца, лишь самую сердцевину его: только в ядре Солнца имеются температуры и давления достаточные для термоядерной реакции. Наружные же слои, хоть и распалены до ослепительного блеска, в термоядерную реакцию не вступают – это кладовая Солнца, его запасы ядерного топлива, запасы, которых должно хватить еще на 10 миллиардов лет спокойного горения.

У меня нет никакого сомнения в том, что если технический прогресс будет неограниченно продолжаться, человечество в конце концов найдет способ "запустить руку" в эту невообразимо, ошеломляюще богатую кладовую энергии. Но если Солнце поделится с нами, у него уже не будет запасов на 10 миллиардов лет, его ожидаемая продолжительность жизни сократится во много раз. Мысленно я уже слышу возмущенные голоса своих оппонентов сторонников гармоничного слияния с природой: "Вот видите какое безобразие! Сидели бы себе смирно, ничего не трогали, хватило бы на 10 миллиардов лет. А так растранжирили все попусту и погибли!"

Нет, мои уважаемые оппоненты, не растранжирили и не погибли! Просто люди будущего – не "скупые рыцари", трясущиеся над природными сокровищами, а истинно деловые люди, решившие пустить богатство в оборот и получить с него огромную прибыль. Пожертвовав продолжительностью жизни Солнца, можно будет в конце концов выйти на кладовые энергии в миллионы раз превосходящие запасы Солнца. Сейчас я попытаюсь в общих чертах объяснить как это может быть сделано. Но только не ждите от меня описаний конкретных технологий – как и при описании модульной системы бессмертия, я могу дать лишь "блок-схему" этого технического проекта.

На начальных этапах люди будут, по-видимому, просто "воровать" у Солнца горючее, не покушаясь на переустройство процессов внутри Солнца. Представьте себе гигантский, сотни километров в поперечнике, столб плазмы, идущий от Солнца к какой-нибудь планете солнечной системы. Этот столб вызвали к жизни электромагнитные поля специальных устройств, зависших над поверхностью Солнца. Электромагнитные поля держат в русле и приводят в движение эту гигантскую реку термоядерного топлива. От этой реки отделяются тоненькие ручейки, которые подходят к самим устройствам, где сжигаются в термоядерных топках – для создания мощных полей, "позволяющих "парить" над Солнцем и удерживать "столб" устройствам нужно много энергии. Но основная часть топлива попадает на отдаленную планету, где установлены термоядерные двигатели невиданной силы – с их помощью можно свободно перемещать эту планету в любых направлениях, лишь бы не обрывался питающий их столб солнечной плазмы.

Такая "планеторакета" может стать прекрасным инструментом для преобразования Солнечной системы. Допустим, нам нужно переместить какую-нибудь обычную планету с одной орбиты на другую, не повредив при этом ни атмосферы планеты, ни ее поверхности. Для конкретности пусть это будет Венера – мы решили превратить ее во вторую Землю, и чтобы Венера немного остыла, мы решили оттащить ее подальше от Солнца, на орбиту Земли. Для этого планеторакета подлетает к Венере и своим гравитационным притяжением подтягивает ее к себе, когда Венера сместится в сторону планеторакеты, та снова включает двигатели и немного смещается в заданном направлении, увлекая Венеру за собой собственной силой тяготения.

При этом, если Вы будете стоять на поверхности Венеры, Вы не почувствуете никакого ускорения – ведь Венера будет находиться в состоянии свободного падения в гравитационном поле планеторакеты. Вы просто находились бы в состоянии невесомости, если бы Вас не притягивала к себе Венера. Транспортировка при помощи планеторакеты была бы вообще идеальной транспортировкой, т.е. транспортировкой без единого толчка или сотрясения, если бы не приливные силы. Дело в том, что та сторона Венеры, которая обращена к планеторакете, будет притягиваться к ней немного сильнее, чем противоположная, более удаленная сторона ведь сила тяготения уменьшается с расстоянием. Возникшая разница в силах может вызвать напряжения в венерианской коре, а значит и землетрясения. То есть, конечно, я хотел сказать "венеротрясения". Для того, чтобы уменьшить влияние приливных сил, необходимо использовать планеторакету как можно большей массы, чтобы она могла достаточно сильно притягивать с большого расстояния, по сравнению с которым размерами Венеры можно пренебречь. (Конечно, перемещение более массивной планеторакеты потребует больших энергетических затрат, но, я думаю, инженеры будущего найдут разумный компромисс между энергопотреблением и безопасностью). Как я уже сказал, технология планеторакет будет всего лишь "воровать" у Солнца горючее, не покушаясь на управление процессами, происходящими внутри Солнца. Однако, по мере овладения все большими энергетическими мощностями откроется и такая возможность. Пропуская по поверхности Солнца невероятно сильные (по нашим земным меркам) токи, можно будет наводить в нем магнитные поля огромной силы, которые будут сжимать солнечную плазму, увеличивая в ней давление. Таким образом мы сможем влиять на ход термоядерных реакций, увеличивая их скорость. Возможно даже, что нам удастся сжигать водород не до гелия, а до углерода или железа, что еще более повысит выход энергии. Конечно, при таком "форсированном" режиме работы Солнце будет сжирать запасы своего топлива во много раз быстрее, чем обычно, но зато мы сможем использовать дополнительную мощность для того, чтобы привести Солнце в движение в выбранном нами направлении. Представьте себе выходящий из Солнца столб плазмы, еще более огромный чем тот, который питает планеторакету. Вещество в нем разгоняется до гигантских скоростей и выбрасывается в космос, создавая реактивную тягу. Только вещество это, разумеется, уже не ядерное топливо – кто станет так просто выбрасывать горючее – а продукты его сгорания, тяжелые элементы, из которых энергии уже не выжать.

Но если Солнце отправится в путешествие по галактике, Земля должна последовать за ним. Вот тут-то нам и понадобятся планеторакеты, которые являются почти идеальными транспортировщиками. Они будут сообщать Земле ускорение, необходимое для того, чтобы следовать за Солнцем, перемещаясь столь неощутимо, что те из жителей Земли, кто не интересуется астрономией, даже и не заметят, что они являются участниками космического путешествия. Впрочем можно ли будет оставаться равнодушным к астрономии, когда на твоих глазах ночное небо вдруг начнет оживать?

Грубые числовые прикидки показывают, что энергии, содержащейся в Солнце, достаточно для того, чтобы разогнать его до скорости, при которой становятся заметны релятивистские эффекты, в частности знаменитый "парадокс близнецов". В данном случае близнецом-путешественником станет все человечество с планетой Земля, близнецом-домоседом станет весь остальной космос. А это значит, что хотя для путешествия до ближайшей звезды нашему солнцу потребуется несколько сотен лет по часам неподвижного космоса, собственные часы Земли отсчитают время меньшее, чем время жизни одного поколения смертных. Таким образом, даже смертные, глядя по вечерам на небо, смогут заметить как меняются с каждым годом очертания созвездий.

И вот наконец Солнце со своей свитой – планеторакетами и Землей – достигло окрестностей чужой звезды. Тормозить будет гораздо легче, чем разгоняться, ведь к тому времени Солнце сожжет и выбросит большую часть своих запасов и превратится в карлика, которому даже давление, необходимое для реакции, приходится поддерживать искусственно, магнитными полями. Выведя Солнце н Землю на орбиту вокруг чужой звезды, земляне займутся "дозаправкой" Солнца, перекачивая ядерное горючее из чужой звезды. Впрочем, возможно легче будет не перекачивать горючее из звезды в звезду, а выбросить "окурок" Солнца и переделать в звезду-странницу эту новую, чужую, свежую звезду, и отправиться на ней дальше, к следующей звезде. Таким образом, вместо одной звезды – Солнца, со сроком жизни ограниченным десятью миллиардами лет, в нашем распоряжении окажутся все звезды вселенной. А среди них долго, гораздо дольше 10 миллиардов лет, будут еще встречаться молодые, совсем новые звезды. Бессмертные смогут менять звезды так же легко, как собственные тела.

Создание странствующих звезд не только решит проблему ограниченности срока жизни Солнца и откроет человечеству доступ к энергетическим запасам всей Вселенной. Нам откроются и другие, не менее важные сокровищницы – сокровищницы знания. "Путешествия расширяют кругозор" – это старинное изречение как нельзя более применимо к путешествию по Галактике. Если во Вселенной существуют еще и другие цивилизации помимо нашей, то раньше или позже в своих странствиях мы наткнемся из них. Если это будут цивилизации не сумевшие преодолеть межпланетный барьер, мы сможем взять их в путешествие вместе с собой, присоединив их планету к свите нашей странствующей звезды с помощью запасной планеторакеты, и потом, на досуге, во время долгого перелета к следующей звезде, не спеша изучить эту чужую цивилизацию.

Влияние этих исследований на Земную цивилизацию может быть огромным. Все познается в сравнении. Сравнение нашей биологии, нашей психологии, нашей истории, нашей культуры с ихними может открыть перед нами новые перспективы, дать нам иную точку зрения на мир и на самих себя. Точку зрения настолько же отличающуюся от сегодняшней, насколько сегодняшнее научное мировоззрение отличается от мировоззрения средневековых схоластов. А новое мировоззрение рождает такие новые потребности и желания, какие даже невозможно вообразить, оставаясь в рамках старого. (Например, нельзя пожелать создать странствующую звезду, если считать что Солнце обращается вокруг Земли, а звезды – это всего лишь лампадки на хрустальной небесной сфере.) Новое мировоззрение даст мощный импульс генератору желании. Прогресс сделается еще более неудержимым...

Все это будет, будет обязательно, но только в том случае, если сейчас человечеству удастся преодолеть межпланетный барьер. В противном случае не мы кого-нибудь присоединим к своей звезде, а нас присоединят. Раньше или позже к нашему Солнцу подойдет чужая странствующая звезда и включит наш земной шар в свою коллекцию планет, населенных отсталыми цивилизациями. Может быть нас потом насильно приобщат к высшей цивилизации, может быть оставят в относительной неприкосновенности для изучения и наблюдения, а может быть... Кто знает, что может быть на уме у чужой более высокоразвитой цивилизации? В подобной ситуации предпочтительнее самим быть в роли высокоразвитых, чем отдавать эту роль неизвестно кому. Так давайте не будем доводить до этого. Я верю, что это в наших силах.

Я верю в Великое Космическое Предназначение человечества объединить под одной звездой все цивилизации в Нашей Галактике, расположить их планеты рядом, так, чтобы они могли свободно общаться между собой, чтобы их не разделял барьер межзвездных расстояний, когда вопрос, заданный по радио, приходит к собеседнику лишь через сотню-другую лет. Конец космическому одиночеству! Великое столпотворение культур и цивилизаций, сталкивающихся, переплетающихся, смотрящихся друг в друга как в зеркало, и каждый раз замечающих что-то новое – вот что такое Столица Галактики. Это – галактический Генератор Желаний, вобравший в себя всю мощь генераторов желаний со всей Галактики и многократно умноживший эту мощь взаимодействием между ними.

Необычные желания, порожденные им, вызовут необычные действия, на которые Природа ответит неожиданным образом. Цивилизации-пассажиры странствующей звезды получат от Природы столь же много новых и интересных знаний, сколько получили они от общения друг с другом. На основе этих новых знаний о физическом мире разумная жизнь разрешит задачи, пока что кажущиеся неразрешимыми, и поставит перед собой новые задачи. Поэтому было бы бессмысленно пытаться описать, что, как, и для чего будут делать люди будущего. Ясно одно: среди прочих дел они обязательно позаботятся о том, чтобы и дальше обеспечить себе бессмертие. Для этого им во многом придется переделать Вселенную. Для такой работы у них будет много разных инструментов и приспособлений. Среди них, конечно же, будут и "автоматические" странствующие звезды, управляемые компьютерами. Такие звезды смогут, в соответствии с программой, превращать обычные звезды в странствующие без непосредственного участия человека. Так, они смогут отправить подальше от нас звезду, которая грозит взорваться и облучить нас, или же они смогут создать целый рой странствующих звезд огромной массы, которые, сближаясь или даже сливаясь, будут своей массой менять кривизну пространства, создавая искусственные черные дыры с заранее заданными характеристиками. Искривление пространства и черные дыры могут понадобиться для какой-нибудь технологии будущего – например, для пресловутой, давно муссируемой писателями-фантастами нуль-транспортировки. Но даже если нуль-транспортировка окажется в принципе невозможной, средство обойти ограничения, накладываемые на нас тем фактом, что скорость света – предельная, все же существует.

Все знакомы с так называемым "парадоксом близнецов", вытекающим из теории относительности: близнец-путешественник , возвратившись домой, оказывается моложе близнеца-домоседа. Но давайте теперь предположим, что и второй близнец, вместо того, чтобы сидеть дома, тоже отправился в путешествие, только не туда, куда первый, а совсем в другую сторону. Но если скорости их космических кораблей будут одинаковы, то когда они снова встретятся на Земле (или в каком-нибудь другом условленном месте), выяснится, что каждый из них пролетел расстояние в сотни тысяч световых лет, но по собственным часам каждого из близнецов прошло лет десять, и оба они одинаково молоды. Правда, "неподвижный" космос постареет к их возвращению на много сотен тысяч лет, а вместе с ним постареет и Земля, и цивилизация на ней, и близнецы окажутся в совсем чужом для них мире, если только... Если только Земля была все это время неподвижна. Если же она тоже странствовала все это время с какой-нибудь странствующей звездой, и при этом скорость ее была такой же, как и скорости кораблей близнецов-путешественников, то вернувшись на Землю из столь далекого путешествия они обнаружат, что и на Земле прошло тоже только десять лет, и их встретят старые друзья и родственники.

Таким образом, для цивилизации живущей на странствующей звезде барьер скорости света как бы перестает существовать. Она может послать экспедиции в самые отдаленные уголки Вселенной, и уже через несколько лет (по собственным часам) получить результаты исследований. Правда, если результаты эти касаются "неподвижного" космоса, к моменту возвращения экспедиции все данные сильно устареют – ведь по неподвижным часам могут пройти многие миллионы лет. Но если экспедиция встретится с чужой странствующей звездой, то новости о жизни на ней отнюдь не устареют к моменту возвращения экспедиции на Землю – ведь часы на "чужой"странствующей звезде будут идти столь же замедленно, как и у нас. Мы сможем принять предложение этой чужой цивилизации встретиться в условленном месте Вселенной и направиться к месту встречи на нашей странствующей звезде. И хотя они сделали это предложение много миллионов лет назад по неподвижным часам, по нашим и ихним часам мы встретимся всего лишь через каких-нибудь несколько лет.

Так выделятся во Вселенной две шкалы времени: время "неподвижного" космоса и собственное время Разума, перемещающегося на странствующих звездах. Я вижу целую систему странствующих звезд со всей вселенной. Они периодически то движутся, то останавливаются для встречи с другими странствующими звездами, несущими иные, неведомые цивилизации. В этом вселенском клубе цивилизаций (можете рассматривать это как альтернативу, либо как дополнение чересчур централистской идеи о "столице под одной звездой") должны быть установлены понятные всем обозначения мест для встреч цивилизаций, а также единая продолжительность цикла "полет – остановка – полет" (остановки обязательны – парадокс близнецов неприменим к равномерно движущимся объектам). Все циклы должны быть синхронизированы – чтобы цивилизации могли встретиться, они должны останавливаться одновременно. Кто знает, не являются ли некоторые загадочные космические явления, ставящие в тупик наших ученых "дорожными знаками" и "часами" вселенского клуба цивилизаций?

Во время каждой остановки цивилизации будут обнаруживать, что "неподвижный" космос постарел в сотни тысяч раз больше чем они сами: появились новые звезды, старые звезды погибли, а на той планете, на которой во время прошлой остановки еще не было разумной жизни, теперь появилась цивилизация, уже посылающая радиосигналы. Ну что ж, поскольку в "неподвижном" космосе время идет в сотни тысяч раз быстрее, через один цикл эта цивилизация тоже уже изобретет странствующую звезду и сможет вступить в клуб. Возможно, что клуб этот давно уже существует, но нас не берут в него, оставляют нас в б ы с т р о т е к у щ е м времени "неподвижного" космоса, чтобы мы смогли быстро дорасти до изобретения странствующей звезды (быстро по их шкале времени, не по нашей). Ведь вступление в клуб означает не только то, что цивилизация будет стариться в сотни тысяч раз медленнее – во столько же раз медленнее она будет и развиваться. Разумеется, она будет развиваться медленно лишь по часам "неподвижного" космоса. По собственным же часам цивилизации их развитие необычайно ускорится – ведь им придется взаимодействовать с космосом, который живет, растет, стареет и обновляется у них на глазах, потому что когда на странствующей звезде проходит год, космос проживает сотни тысяч лет. Такой космос, живущий в одном масштабе времени с разумной жизнью является ее достойным противником, способствующим ее развитию.

Такое "сжигание" времени неподвижного космоса будет означать более быстрое приближение его конца, но у нас к тому времени уже будут знания и возможности этот конец предотвратить, изменить ход эволюции Вселенной. Впрочем, скорее всего эти знания подскажут нам воздержаться от превращения Вселенной э послушный нашей воле механизм, от навязывания материи наших представлений о том, какой она должна быть. Такой путь привел бы нас снова к угрозе информационного равновесия с природой, на этот раз на вселенском уровне, ведь Вселенная, полностью покорившаяся человеку, уже не сможет быть его достойным противником. Не лучше ли дать Вселенной возможность проявить все заложенные в ней свойства и развиться до самого конца?

Конец Вселенной в нашем сегодняшнем понимании может вовсе не быть концом Всего. Пусть даже на обломках нашей Вселенной возникнет совершенно новый мир с принципиально иными физическими законами – лишь бы в этом новом мире могла храниться и перерабатываться информация. Тогда из элементов этого мира мы создали бы компьютер, в котором в виде псевдомира хранилась бы наша старая, погибшая вселенная и мы продолжали бы жить в ней. Но только, в отличие от псевдомиров, описанных в предыдущей главе, этот псевдомир должен быть незамкнут – он должен получать информацию из внешнего мира и иметь возможность влиять на этот внешний мир – для того, чтобы обеспечить свое выживание в этом новом, чужом мире, мы должны будем познавать его законы и учиться хоть немного управлять им. Таким образом, псевдовселенная, в которой, даже тогда, когда уже исчезнет сама материя в привычном для нас понимании этого слова, будут продолжать жить бессмертные, должна быть, с одной стороны, очень похожа на нашу добрую, старую Вселенную, где были протоны и электроны, где был свет, были звезды и планеты, растения, животные и люди. В любой иной обстановке бессмертные просто потеряли бы человеческое сознание, и в лучшем случае превратились бы в некий мыслящий флюид. Но с другой стороны, эта удобная, подогнанная под человека псевдовселенная должна служить как бы "переходником", одним концом стыкующимся с человеком, а другим – с новой вселенной, в которой уже нет ни протонов, ни электронов, ни света, ни тьмы, ни вообще времени и пространства в нашем понимании. Она должна служить переводчиком событий, происходящих в новой действительности на язык привычных нам "материальных" событий. И наоборот, действия человека внутри псевдовселенной должны преобразовываться компьютером в воздействия на новую внешнюю вселенную. Только так человечество сможет избежать информационного равновесия с новой действительностью и познать ее законы.

Привычная псевдовселенная – все равно что скафандр, оберегающий для человека кусочек родной атмосферы Земли, но не мешающий ему активно работать в "безвоздушном пространстве". Защитившись таким "психологическим скафандром", и путешествуя из одной вселенной в другую, мы будем вечно открывать бесконечное разнообразие Природы. Известные нам на сегодня законы природы – лишь бесконечно малая часть всех мыслимых законов, и потому сейчас еще рано гадать какие невообразимые пока возможности откроются перед нами. Ясно лишь одно: человек захочет узнать и испытать их все, а на это ему понадобится целая вечность, и значит бессмертному никогда не наскучит жить. Человек вечен, потому что он любознателен. Любознательность является частью нашего инстинкта самосохранения – она дает нам знания необходимые для того, чтобы выжить. Таким образом удовлетворение любознательности – это одновременно и цель вечной жизни и средство ее сохранения.

Итак, как же он живет, человек будущего, властелин Вселенной, этот бессмертный полубог, обладающий неограниченными возможностями? Как живет? Да по всякому. У него не может быть какого-либо одного образа жизни на всю бесконечную жизнь. Он проходит через все то, что уже было в истории человечества, и через то, чего еще не было и не могло быть до изобретения бессмертия и что я пытался схематично описать в предыдущей главе. Там я сосредоточился в основном на крайностях, обозначил пределы того, что в принципе доступно бессмертным. Но вообще-то образ жизни человека и общества определяется множеством факторов, среди которых особенно важное место занимает текущее положение цивилизации относительно барьеров роста.

Грубо говоря, предбарьерные эпохи с их нехваткой ресурсов являются эпохами коллективизма, регламентации поведения индивида, централизма в управлении и повсеместной экономии, в то время как для предбарьерных эпох, с их внезапно нахлынувшим изобилием, характерны расцвет индивидуализма, анархии и расточительности.

Так что первые несколько сот лет после преодоления межпланетного барьера будут эпохой самозванных "удельных князьков" практически каждый, кто захочет, сможет основать свою собственную колонию на любом астероиде или спутнике какой нибудь планеты, и практически в одиночку, имея при себе лишь десяток-другой слуг-бимарионов и нескольких роботов, основать промышленную империю по добыче металлов, термоядерного топлива, и изготовлению тут же, из дешевого сырья разнообразных товаров. Когда же пройдет еще несколько сотен лет, и все ресурсы солнечной системы будут освоены, человечество встанет перед новым барьером роста – межзвездным.

Превращение Солнца в странствующую звезду потребует от всего человечества действий по единому плану, единства воли и жесткого централизма в управлении. "Удельных князьков", не пожелавших подчиниться центральной власти заставят это сделать силой. Наступит эра великих диктаторов. Но когда межзвездный барьер будет преодолен, и в распоряжении человечества окажутся все звезды Вселенной, каждый будет волен выбрать себе свою собственную звезду и отправиться на ней куда ему только не заблагорассудится – в бескрайней Вселенной хватит звезд на всех. По крайней мере до поры, до времени. Когда мы сожжем все звезды, мы снова упремся в барьер роста – и так до бесконечности.

Общество бессмертных будет проходить через все фазы, через которые только способно проходить общество, и каждый раз, каждому отдельному бессмертному будет выпадать в обновленном обществе новая роль. Бессмертный все увидит, через все пройдет, все испытает. Однако это не вызовет у него пресыщенности жизнью, потери желания жить. Смертный теряет вкус к жизни, когда понимает, что все, во что он верил, было самообманом, когда он утрачивает все иллюзии. Бессмертный же может позволить себе роскошь с самого начала жить без самообмана и иллюзий.

Смертный вынужден постоянно заниматься самообманом. Он видит, что кто-то другой богаче его, и он тут же, чтобы успокоить себя, вспоминает поговорку "не в деньгах счастье". Он видит, что кто-то красив, а он нет, и он тут же начинает возводить на пьедестал душевные качества, некую "внутреннюю красоту", подразумевая при этом, что уж внутренней-то красотой он сам красивее того красавца. Кто-то другой обладает огромной властью, и смертный убеждает себя в том, что стремление к власти аморально, и это позволяет ему чувствовать моральное превосходство над сильными мира сего. И так далее, и тому подобное.

Один самообман накручивается на другой, они сплетаются в единую, логически стройную систему, целостное мироощущение, и, кажется, не может быть никакого сомнения в их истинности истинность одного самообмана выводится из факта существования всех остальных.

Я знаю, мои дорогие читатели, что вы не согласны с тем, что "душевное богатство", "внутренняя красота" и "моральное превосходство" – всего лишь иллюзии, в которые мы верим потому, что нам удобно в них верить. Но я и не пытаюсь вас в этом переубедить. С моей стороны это было бы жестоко. Лишить смертного иллюзий – все равно, что отобрать у безногого костыли. Я не поведу вас к краю той бездны, заглянув в которую, люди мгновенно теряют рассудок – я не хочу брать на себя ответственность за последствия подобной экскурсии.

Дело в том, что так называемая "духовность" все более и более превращается в способ психологического выживания в современном мире, мире, где средства массовой информации постоянно напоминают нам о том, что мир полон людьми, которые сильнее нас, красивее нас, умнее нас, богаче нас, здоровее нас, которые имеют огромную властью над нашими судьбами, а иногда и над самим нашим существованием. Достаточно включить телевизор и в Ваш дом ворвется целая толпа президентов, королей, миллионеров, академиков, кинозвезд, архиепископов и чемпионов мира по поднятию тяжестей. Да мы бы были моментально раздавлены сознанием собственной ничтожности, если бы не наши иллюзии, эти мощные средства психологической защиты. Снимите "защитное поле" самообмана – и человек моментально сойдет с ума. Собственно говоря, сумасшествие – это "вторая линия обороны" психики: при самообмане человек отрицает лишь некоторую часть окружающей действительности, при сумасшествии – большую ее часть. Самообман – это частичное умопомешательство, предотвращающее помешательство полное. Все мы, смертные, немного сумасшедшие, и нашими навязчивыми идеями являются наши иллюзии.

Вряд ли смертный может представить себе мировосприятие бессмертного. Бессмертному не нужны иллюзии, у него впереди целая вечность для того, чтобы добиться всего, чего он только не пожелает. Он знает, что в ходе вечного вращения колеса судьбы всякий раб в конце концов побывает на месте господина, а господин на месте раба. Сознание собственной ничтожности побуждает бессмертного к ее преодолению, а не к уходу в мир иллюзии. Смертному нужны иллюзии для того, чтобы смириться с тем, чего он не в силах изменить: с некрасивым телом, которое слепой случай дал ему при рождении; с тем, что он родился в историческую эпоху, которой не нужны его способности, в другие времена возможно выдвинувшие бы его в ранг гения; со всеми случайностями, которые уже нельзя изменить, потому что жизнь коротка и единственна.

Бессмертие возмещает несправедливости судьбы бесконечной полнотой будущих возможностей. Бессмертный не связан роковым, непреодолимым образом со случайностями своей жизни, случайности для него преходящи, а потому он свободен от них. Ему не нужен самообман, чтобы смириться со случайностями, и потому он видит жизнь такой, какова она есть. Отбросив в сторону закопченые очки иллюзий, он видит истину во всем ее ослепительно жестоком блеске. Ему не страшен этот испепеляющий свет. Но я не хочу снимать защитных очков с вас, мои дорогие читатели: для нас истина подобна ядерному взрыву – смертный, взглянувший на нее незащищенными глазами мгновенно ослепнет. Я могу лишь предложить вам, не снимая очков, а наоборот, надев поверх них дополнительные светофильтры, подойти к истине поближе и получше рассмотреть ее. Под надеванием дополнительных светофильтров я подразумеваю сознательное принятие еще одной иллюзии: попытайтесь на какое-то время вообразить себя бессмертным и взгляните вокруг. Я не знаю, что именно увидите Вы – у каждого смертного свой, индивидуальный набор иллюзий-светофильтров перед глазами, и у разных людей эти светофильтры отсекают от света Истины различные части спектра. В этой книге я рассказал, что увидел через свои фильтры я, попытавшись взглянуть на мир глазами бессмертного.

Я увидел, как смертные пытаются создать для себя иллюзорное благополучие в настоящем, подрывая корни будущего, как приносят они развитие техники в жертву этическим нормам, считая эти нормы вечными и неизменными, не понимая, что развитие техники позволило бы от этих норм освободиться; как погрязли они в мелочной экономии, находясь посреди несметных богатств Вселенной, и жалеют истратить копейку, для того, чтобы заработать рубль; как призывают они отказаться от покорения природы и становятся в позу ее защитников, не понимая насколько такая покровительственная поза смешна природе, способной уничтожить все человечество в мгновение ока посредством космической катастрофы весьма скромных масштабов. Одним словом, я увидел, как смертные пытаются похоронить технический прогресс, потому что жизнь их коротка, и на их долю выпадают лишь труды по взращиванию древа прогресса, плоды же его смогут вкусить лишь их потомки. Я понял, что человечество, состоящее из смертных, и дальше будет вести себя недальновидно, и потому гибель его неизбежна. Лишь общество бессмертных может быть бессмертно. Конечно, я понимаю, что не видел всей истины. Мои "фильтры" отсекли очень многие, возможно весьма существенные "части спектра". Но давайте смотреть вместе – то, что не увидел один, увидит другой. Однажды один ученый, занимающийся проблемой внеземных цивилизаций, сказал: "Наши исследования пока не помогли открыть внеземные цивилизации, но зато они открыли много нового и неожиданного в нашей цивилизации, потому что дали нам новую точку зрения на нас самих, возможность взглянуть на себя со стороны." Представление о бессмертных это тоже возможность взглянуть на нас, смертных, со стороны, заметить в нашей психологии, культуре, цивилизации то, что раньше было незаметным, казалось самоочевидным, хотя таковым не являлось.

Представление о бессмертии – это инструмент для анализа нашей действительности, но этим его значение не исчерпывается. Мне не хотелось бы, чтобы у вас осталось впечатление, будто модульная система бессмертия – это всего лишь мысленный эксперимент или литературный прием. Я уверен, что если технический прогресс не остановится, то этот проект раньше или позже будет неизбежно осуществлен. Причин для такой уверенности много и я скажу от них, но сначала маленькая цитата из сочинения английского монаха Роджера Бэкона, жившего в XIII веке:

"Могут быть созданы летательные инструменты, в которых человек, удобно сидя и размышляя о любом предмете, может летать по воздуху на искусственных крыльях на манер птиц."

Повторяю, это было написано в XIII веке, когда сама идея полета человека считалась греховной, ибо бог назначил человеку ходить по земле, а не витать в облаках. Роджеру Бэкону удалось заглянуть на семь столетий вперед, и причина столь поразительной прозорливости проста: техника есть искусство превращения невозможного, но страстно желаемого, в возможное. Достаточно вспомнить бессчетные древние сказки о повозках без лошадей и волшебных зеркалах, позволяющих видеть за тридевять земель, чтобы понять,что вдохновляло изобретателей автомобиля и телевизора. Разумеется не все сразу, всему свое время, и некоторым желаниям приходится ждать тысячелетия, прежде чем для их осуществления накопится необходимая база из прошлых изобретений, научных знаний и промышленного потенциала. Но уж когда накопится, превращение желаемого в действительное становится неотвратимым. Бесконечный прогресс означает бесконечное накопление технологий, материальной базы и научных знаний, и потому любое желание раньше или позже будет осуществлено. Мечта о полете была одним из древнейших мечтаний человечества, и потому осуществление предсказаний Роджера Бэкона было ровно в такой же степени неизбежно, в какой степени неизбежен вечный технический прогресс. Идея греховности полета, в свое время игравшая важную роль, помогая людям отвлечься от мечты, до поры до времени неосуществимой, с появлением технической возможности полета была отброшена, и теперь даже папа римский не стесняется летать на самолете.

В длинном списке затаенных человеческих желаний идеи бессмертия и вечной молодости всегда занимали первое место, но уровень технического развития до сих пор не позволял их осуществить, хотя попытки предпринимались неоднократно, в особенности алхимиками, для которых создание элексира молодости было одной из главных целей. Они пытались добиться того, что я называю "медицинским бессмертием", то есть бесконечного омоложения одного и того же организма лекарственным путем. При этом у них не было никаких достоверных теоретических представлений о механизме действия лекарств, и они вели свои поиски методом проб и ошибок. Эта авантюра была обречена на неудачу, и неудача эта на долгие века дискредитировала саму идею о бессмертии. Но сегодня время этой идеи наконец пришло.

Модульная система бессмертия свободна от недостатков, неизбежно присущих "медицинскому бессмертию". Модульная система исходит из идеи древних индусов о переселении душ, но то, что было у них лишь религиозным мечтанием, принимаемым за действительность, становится в ней технической реальностью. Техника проводит очередную идею по извечному пути от невозможного но желаемого, к действительно существующему.

Конечно, от неудач не застраховаться, однако все указывает на то, что на этот раз должно, обязательно должно получиться. Вместо блуждания наугад, проект работ по осуществлению модульного бессмертия предлагает четкую программу действий. Еще раз хочу подчеркнуть, что ни один шаг программы не предполагает использования пока что не известных нам законов природы. Бессмертие может быть осуществлено на основе уже имеющихся научных знаний. С другой стороны, это конечно не означает, что в случае открытия новых природных явлений, их нельзя будет использовать в проекте. Например, если удастся доказать существование телепатии и познать ее законы, то возможно, что технология биоинтерфейса, построенная на основе этого открытия, будет более простой и совершенной. Однако даже если выяснится, что телепатии не существует, биоинтерфейс все равно будет создан – на основе уже известных законов природы. То обстоятельство, что проект не зависит от такой случайной и непредсказуемой вещи как научное открытие, говорит о том, что время пришло.

Самая фантастическая и самая желанная мечта человечества вот-вот начнет свое удивительное превращение в реальность. Кто не понимает этого, кто думает что это "всего лишь" научная фантастика, просто слеп. Он ослеплен неосознанной завистью к бессмертным. "Всего лишь" научной фантастики не бывает, есть лишь плохая фантастика, и истинная научная фантастика, то есть та, которая явно формулирует глубинные желания человечества, которая является связующим звеном между желанием и действительностью. Застойная, предбарьерная эпоха свела фантастику к некоей интеллектуальной игре, когда высосанным из пальца будущим символически зашифровывают настоящее. Отсюда и появилось представление о "всего лишь" фантастике, как о чем-то неспособном изменить нашу жизнь, обреченном быть лишь комментарием к ней. Между тем, истинная научная фантастика это не комментарий к нашей жизни, а средство ее преобразования, важнейшая часть Генератора Желаний. Она превращает загнанные в подсознание запретные желания в осознанную общественную потребность, а это есть первый шаг к созданию новой техники.

Первопричиной всех по настоящему глубоких и прочных изменений в жизни людей всегда была новая техника. Социальные перевороты могут лишь ускорить или затормозить ее прогресс, но сами по себе они не способны преобразовать общество. Общество, вдребезги разбитое социальной революцией, очень скоро производит самосборку и возрождается под иным именем, с иными людьми, но с прежней структурой. Единственной силой, противостоящей этой тенденции является новая техника. Только она может предложить людям новые условия жизни, и только новые условия жизни могут подвести фундамент под изменения общественных отношений.

Тысячелетиями сторонники социально-психологического решения проблем, все эти моралисты и философы, пытались изменить жизнь людей, вгоняя ее в прокрустово ложе некоего идеала – морального или социального. Они пытались создать какого-то "нового человека" – либо путем морального самоусовершенствования, либо путем переустройства общества, либо тем и другим вместе. Все эти проповедники всегда представляли себя радетелями за благо человечества, этакими гуманистами, но они никогда не были способны принять человека, всего человека, таким, каков он есть. Они пытались разъять человека на "хорошую" и "плохую" половины, абсолютизировали, возводили в идеал одни качества, и отрицали другие. Они пытались изменить человеческую природу, и потому их усилия были обречены на провал.

Техника же всегда принимала человека целиком, таким каков он есть, и находила разумный компромисс между интересами общества и эгоизмом индивида. Соединяла несоединимое. Насыщала волков, оставляя целыми овец. Одним словом делала невозможное возможным. Среди движущих сил развития техники всегда были и лень, и зависть, и жадность и стремление к могуществу, так же как и любознательность, и сострадание ближнему. Сила техники в том, что она не отрицает человеческую природу, а опирается на нее. Только так – не отрицая человеческую природу, а признавая ее всю, можно внести по настоящему глубокие и прочные изменения в жизнь людей. Не надуманный идеал, а действительные наклонности людей – вот единственный реальный источник развития.

Движение же к идеалу раньше или позже оборачивается обманом – ханжеством, лицемерием и стремлением выдать желаемое за достигнутое. И такой конец неизбежен, ибо желаемое нереально, а нереально оно потому, что противоречит природе человека. Вот почему на протяжении истории то здесь, то там на земном шаре вспыхивали новые идеалы, зажигали, вели за собой людей, но через несколько поколений тускнели, меркли и долго потом тлели, поддерживаемые бюрократическим аппаратом, рожденным в ранние годы идеала для его охраны и поддержания. (т.е. в те годы, когда идеал, казалось бы, меньше всего нуждался в охране).

Тысячелетиями учения и философские системы рождались и умирали, а техника неумолимо продолжала развиваться. Предбарьерные эпохи замедляли ее развитие, но она преодолевала барьеры. В основном это происходило благодаря влиянию противников, находившихся по другую сторону барьера. Но нынешняя предбарьерная эпоха – особая. По другую сторону барьера находится Космос, которого нам еще только предстоит превратить в достойного противника. Единственной силой, которая еще может заставить нас взять этот барьер, оказывается такая эфемерная вещь, как мечта, страстное желание невозможного. Но к несчастью, сегодня эта сильнейшая пружина человеческой души разъедена ржавчиной "сознательности" и "реализма".

И вот здесь я возвращаюсь к тому, с чего начал эту книгу. Место нашего поколения в истории. Мы росли с Великой Мечтой о мире, в котором труд не будет больше делать из человека машину, и он, трудившийся не разгибаясь, наконец разогнется и посмотрит вокруг, и увидит богатый чудесами, неисчерпаемо многоцветный мир, и все ошеломляющее многообразие этого мира будет принадлежать ему; с Мечтой о мире, в котором нет больше ни болезней, ни старости, ни смерти; с мечтой о мире, в котором человек, глядя на звездное небо, не будет больше чувствовать себя ничтожным муравьем, ползающим по комку грязи, затерянному в бездне Космоса, и называемому планетой Земля, а станет чувствовать себя хозяином всего этого – всех этих планет, звезд, галактик, всей этой бескрайней Вселенной. Эта Мечта была достаточно безумна для того, чтобы стоило попытаться ее осуществить.

Сегодня я смотрю на своих сверстников и вижу как гибнет десант, высаженный двадцать первым веком в век двадцатый, как теряется вера в Великую Безумную Мечту. Может быть это произошло потому, что нас забросили слишком далеко в этот несовершенный XX век, и тот, кто должен был бы стать капитаном звездолета, сегодня сидит в какой-нибудь конторе и перебирает ненужные бумажки, а тот, кому было предначертано потрясти мир великим открытием, каждый день вытачивает на станке одну и ту же деталь.

Я написал эту книгу, потому что хочу, чтобы они поняли: верить в Великую Безумную Мечту – не такое уж бессмысленное занятие, как может показаться на первый взгляд. Наша вера неизбежно проявится в наших поступках. Поступки эти могут быть незначительными, но в условиях неустойчивости любая мелочь может перевесить чашу весов в пользу того или иного из двух возможных будущих. Говорят, в Америке одна сеть кабельного телевидения собирается отправить на Марс марсоход, оборудованный телекамерами, чтобы вести прямую трансляцию марсианских пейзажей. Иными словами, телезрители своей абонентной платой будут оплачивать фундаментальные космические исследования. Насколько мне известно, это первый случай самоокупаемости фундаментальных исследований. Но чтобы из исключения это превратилось в правило, чтобы наука принадлежала народу точно также, как ему принадлежит искусство, т,е. чтобы народ точно так же финансировал науку, как он финансирует искусство, покупая билеты в кино, театр или на выставку, необходимо, чтобы люди прониклись Великой Безумной Мечтой. Точно также, как Джоконда – это всего лишь портрет какой-то женщины для человека, который ничего не слышал ни о Леонардо, ни о эпохе Возрождения, ее истории и ее идеалах, марсианский пейзаж – это всего лишь груда камней для человека не понимающего того, что такое Космос, символом чего он является. Точно так же, как от человека, не знающего истории, скрыто духовное содержание искусства, так и человеку, потерявшему Великую Безумную Мечту, недоступно духовное содержание науки и техники. Ибо ни один символ не может быть понят вне контекста. Культурно-исторического контекста – в случае искусства; контекста нашей мечты о будущем – в случае науки и техники. Для того, чтобы научно-технический прогресс не остановился навеки перед межпланетным барьером, необходимо чтобы освоение космоса превратилось в такое же выражение вовне внутреннего мира человека, как скажем, написание картины или исполнение музыкального произведения. Но, повторяю, это подразумевает публику, готовую купить "билет на освоение космоса" так же, как она покупает билет на концерт или на художественную выставку. Публику не потерявшую Мечту. Не в том ли состоит историческое предназначение нашего поколения, чтобы сохранить Мечту, очистить ее от ржавчины "сознательности" и "реализма", и передать ее грядущим поколениям во всем ее сиянии, освещающем путь техническому прогрессу?

Потерять Мечту значит потерять Будущее. Я написал книгу о Будущем для того, чтобы показать что именно мы потеряем, если не осознаем возможностей Будущего. Потеряем именно мы, а не только наши потомки, потому что мы тоже бессмертны.

Да, да, как это не парадоксально звучит, но самая первая технология биоинтерфейса была создана по крайней мере 40 тысяч лет назад, а то, что предлагается в этой книге – всего лишь более совершенные технологии биоинтерфейса, но отнюдь не самые первые. Исторически первой технологией обмена информацией между двумя разными мозгами была устная речь.

Технология эта ужасающе несовершенна. Пропускная способность этого канала информации по крайней мере в миллиард раз меньше пропускной способности биоинтерфейса между двумя мозговыми модулями. Кроме того, этот канал передачи подвергает информацию жутким искажениям: например, когда передающий мозг сообщает, что он видел предмет красного цвета, в принимающем мозгу может возникнуть образ любого оттенка – от алого до малинового, ну а уж когда доходит дело до абстрактных понятий, они порой искажаются до своей прямой противоположности.

На протяжении своей истории эта технология подвергалась дополнениям и усовершенствованиям: чтобы лучше передать от одного человека к другому информацию о форме и цвете были изобретены рисунок и живопись, а для передачи информации об эмоциях была изобретена музыка.

При всем несовершенстве этих технологий, при мизерной пропускной способности и жутких искажениях, они, как это ни странно, все-таки работают!

Благодаря рассказам (устным или записанным в книгах) в каждом из нас живут чувства и мысли людей всех эпох. Нам кажется, что мы были "там" и "тогда". И в какой-то мере это так, ведь в результате воспитания, то есть передачи информации от прошлых поколений, наше сознание состоит из фрагментов сознаний людей, живших задолго до нас. Они как бы продолжают свою жизнь, воспользовавшись нашими мозгами как мозговыми модулями, переписав из себя в нас какую-то часть информации.

Точно так же в будущем будем жить и мы. Строго говоря, мы не смертные, мы частично бессмертные, хотя, конечно, люди будущего, построив модульную систему, станут гораздо бессмертнее нас.

Цивилизация планеты Земля стоит на распутье. В какую сторону она повернет? Вернется ли когда-нибудь наш десант в то Будущее, из которого он был заброшен? Или же оно навсегда останется нереализованной возможностью? Это зависит не только от нас. Но и от нас тоже. Поэтому я желаю всем нам

УСПЕШНОГО ВОЗВРАЩЕНИЯ !

Калининград (подмосковный)

1986 – 1988 гг.