"Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 2" - читать интересную книгу автора (Перумов Ник)

Интерлюдия 14

Огонь в тигле горел неровно, метался, рвался из стороны в сторону, словно судорожно ищущий пути к бегству узник. Блики пламени отражались в блистающем кристаллическом шаре из горного хрусталя, играли на корешках древних книг, вспыхивали алыми искорками в чёрных глазницах черепа, вытисненного на переплёте «Анналов Тьмы». В глубине шара отражались два глаза, два напряжённо вглядывающихся в него глаза.

Дагра, Эйтери, Сотворяющая… у неё было много имён. Гнома сидела перед столом, на который водружена была подставка чёрного дерева в виде трёх слившихся хвостами и крыльями драконов. На рабочем столе в беспорядке сгрудились какие-то ступки, колбы, реторты, горелки – всё брошено, словно гнома очень торопилась доделать что-то, прежде чем броситься к магическому кристаллу. В плошках дымились, медленно сгорая, какие-то порошки, – их, судя по всему, и получала гнома в своих алхимических тиглях. Эйтери вглядывалась в кристалл.

И, похоже, ей сильно не нравилось то, что там открывалось. Губы гномы плотно сжались, пальцы крепко вцепились в край столешницы. Немного погодя у неё стала подёргиваться щека, глаза вспыхнули недобрым огнём. Постороннему наблюдателю шар показался бы совершенно прозрачным, и непонятно было, что там умудряется разглядеть гномья волшебница.

Так прошло немало времени. Наконец дымящиеся плошки начали одна за другой потухать, кристаллический шар затянуло невесть откуда взявшейся мглой. Гнома тяжело вздохнула, с трудом, пошатываясь, встала. Выглядела она неважно – глаза ввалились, щёки сделались землисто-серого цвета, губы побелели, словно от них разом отлила вся кровь. Эйтери пробурчала себе под нос нечто, отдалённо напоминавшее «сопляк несчастный!», и со злостью принялась рыться в громадном сундуке, стоявшем в самом дальнем и тёмном углу мастерской.

На свет один за другим появились: пара окованных железом сапожек, в каких только драться на смертном поле, кольчужные порты искусного плетения, потом и кольчужная рубаха с наклёпанными на груди бляхами, круглый островерхий шлем с опускным забралом, выкованным в виде жуткой драконьей морды, наручи, поножи, боевые латные рукавицы с шипами, широченный пояс, тоже весь усеянный стальными пластинами. После доспехов настал черёд оружия – аккуратная недлинная секира, какой можно биться как одной рукою, так и двумя, нож-засапожник, кинжал, кистень, шестопёр и клевец.

Гнома аккуратно разложила на полу всё это железо, глубоко задумалась. Потом, ругнувшись вполголоса, принялась быстро собирать в кожаную сумку какие-то снадобья. Сумка была явно специально для этого шита – со множеством карманов, карманчиков и карманищ, куда плотно, с хрустом входили скляницы горного хрусталя с намертво притёртыми пробками и непонятными этикетками, на которых красовались написанные торопливой рукой странные руны. Гнома явно торопилась, и когда какой-то из флаконов застревал, она всякий раз принималась ругаться.

Когда наконец сумка была собрана, настал черёд уже более привычных дорожных припасов. Тёплая куртка, рубаха, плащ, носки, дорожные ботинки на меху – гнома собиралась со свойственной Подгорному Племени основательностью.

Прошло не так много времени, и в углу мастерской появился плотно набитый тючок. Гнома облачилась в доспехи и вооружилась с головы до пят, словно ей предстояло драться, едва она шагнёт за порог своей пещеры. Немного помедлив, она вновь подошла к хрустальному шару. Сверкающая сфера к этому времени уже успела проясниться, сияя первозданной своей красотой. Эйтери быстро провела над кристаллом ладонью, и губы её тихонько произнесли только одно слово:

– Север.

Некоторое время ничего не происходило. Гнома терпеливо ждала, скрестив руки на груди и время от времени поигрывая изящной своей секирой. Наконец раздался громкий стук в железную дверь, и маленькая волшебница с явным облегчением вздохнула.

– Входи, входи, не заперто! – крикнула она.

Створки бесшумно повернулись на тщательно смазанных петлях. Осторожно, бочком, в мастерскую протиснулся могучего телосложения гном, тоже, как и Эйтери, облачённый в полный боевой доспех. На плече гном тащил здоровенный меч-фальчион, в другой руке держал топор.

– Звала, Сотворяюсцая? – спросил Север, гном – охотник за неупокоенными.

– Звала, Север, – кивнула чародейка. – Хочу показать тебе кое-что. Иди сюда, иди, не бойся… Да что ты, как маленький! – прикрикнула она на упиравшегося богатыря.

– У меня, Сотворяюсцая, опосля твоих показов баска тресцит как не знаю цто, – проворчал гном, безуспешно пытаясь маленькими шажками подобраться поближе к заветной двери.

– После этого тоже болеть будет, – посулилась Эйтери. – Да ещё как. Разламываться станет. Потому что я тебе покажу… кое-что неприятное. И весьма. Иди сюда, кому сказала! Руку дай! На кристалл гляди! Да не жмурься, там баб голых нету!

Север нехотя подчинился. Отложил топор и фальчион, по-медвежьи протопал по мастерской, сел перед драконьей подставкой… Однако не прошло и мгновения, как он издал глухой стон и прямо-таки впился в кристаллический шар глазами.

– Смотри-смотри, – жёстко сказала Эйтери. – Хорошо смотри и запоминай. Я сейчас кристаллу прикажу всё это стереть, так, чтобы никакой чародей не докопался. Понимаешь, зачем я тебя позвала?

Север некоторое время не отвечал – настолько поглотило его происходящее в шаре. Гном даже привстал, подавшись вперёд. Его зрачки расширились, и наконец он, не выдержав, с глухим стоном уронил голову на стол, закрыв лицо широченными ладонями.

– Понимаешь, зачем? – повторила гнома. Север молча кивнул.

– Тогда собирайся, – просто сказала Эйтери. – Путь неблизок, а идти старыми штреками придётся. Сам знаешь, что за твари туда наползают.

– Погоди… Сотворяюсцая… цто з энто выходит… мы с тобой – супротив всех?..

– Супротив всех, Север, – жёстко подтвердила гнома. – Потому что, кроме нас с тобой, этого сделать некому.

– Но… поцему вдвоем-то? Я ребят могу созвать… мню, никто слова поперёк не сказет. Все идти захотят…

– Все ли? – подняла брови гнома. – Погоди, Север-Северок, ты не знаешь ещё, нет ли среди них прознатчиков-доносчиков. Нет, дорогой мой, в таком деле только на себя и рассчитывай. Да и нет нужды в большом отряде. Вдвоём нам с тобой сподручнее будет справиться. И опять же – нельзя же копи без охраны оставлять. А если взбутетенишь ты охотников, ежели и впрямь подадутся они за тобой – кто скелеты отлавливать станет?

– Один-два нам бы не помесали… – От волнения гном «цикал» ещё больше обычного.

– Может быть. Но у нас нет времени на уговоры и тому подобное. Да и не верю я никому, кроме тебя, Север. И потом… ты знаешь, почему именно ты должен идти. Знаешь ведь, правда?

– Конецно, – кивнул гном. – Цего уз тут не знать…

– А раз знаешь, так и неча время терять, – властно распорядилась гнома. – Путь через Драконьи Зубы ведаешь?

– Ведаю, Сотворяюсцая… да вот только там идти, сама знаес… – Он выразительно покрутил головой.

– Знаю. Но это нам сэкономит почти десять дней. Так что хватит пререкаться, идём. Ни с кем не прощайся. Мориту я потом сама успокою, – предупредила она невысказанную тревогу гнома.

– Как зе… – пробормотал Север. – Успокоис ты её, угу, вот так вот сразу и…

– Прекрати, – негромко сказала Эйтери, и Север, как ни странно, немедленно прекратил. – Я надеюсь, других возражений у тебя не будет?

– Дык не… только вот как мы сделаем-то это?

– На месте разберёмся, – отрезала Эйтери. – В таком деле планы заранее составлять – только время терять. Может, нам потом как раз того часа и не хватит. Ну, довольно болтать, Север! В путь! Жду тебя со всем необходимым через полчаса.

Немного погодя Север и Эйтери, вооружённые до зубов, миновали границы гномьего царства в недрах Пика Судеб и повернули на юго-запад, пробираясь на самые нижние, заброшенные и опасные горизонты, удерживать которые у гномов просто не хватало сил. Они миновали исполинские каменные створки, охранявшиеся многочисленной стражей; их уход ни у кого не вызвал удивления – охотник за неупокоенными и чародейка вместе отправились куда-то, наверное, выслеживать какую-нибудь особо вредную нежить.

Они спускались по старым, подгнившим и крошащимся деревянным лестницам. Гномы ладят на века, даже давно заброшенные мосты, арки и переходы далеко не сразу поддавались разрушительному действию времени, тем более что хозяева ушли отсюда относительно недавно, особенно по меркам долгоживущего Подземного Народа. Здесь считалось более-менее безопасно. Сюда не забредали неупокоенные, почти не показывались иные, не менее вредные твари, за последние годы взявшие моду шарить по старым гномьим выработкам.

Север и Эйтери шли молча, бок о бок, почти не разговаривая. Гнома держала наготове секиру и постоянно озиралась по сторонам, но её спутник, демонстративно забросивший свой чудовищный фальчион за спину, оставался совершенно спокоен. Тишину подземелий нарушал лишь звук падающих капель, журчание воды в крошечных ручейках да потрескивание факелов.

Они спускались все ниже и ниже. И все заметнее становились признаки разрушения, запустения, разора. Деревянные рамы, подпорки, стрелы подъёмников, вороты, винты, зубчатые колёса, оси – всё давно прогнило, всё медленно оседало на пол грудами никчёмного праха. Печалью и обречённостью веяло в этих пещерах – некогда полные жизни гномьи шахты, где брали немало редких руд и ещё более редких камней, сейчас стали лишь прибежищем каменных крыс и тому подобной гадости.

Однако и эти залы остались позади. Эйтери некоторое время размышляла о чём-то, по очереди подходя с факелом в руке то к одной, то к другой низкой дыре в стене. Это были именно дыры, скорее похожие на звериные норы, чем на работу старательных рудокопов.

– Нецисть прогрызла, – мрачно проговорил Север. – Оттедова, с Зубов, они все и лезут. И куда мы тасцимся, а, Сотворяюсцая? Ты всё продумала?

– Всё, – не поворачивая головы, сквозь зубы процедила гнома. – И, Север, не забывай, пожалуйста: твоё дело – смотреть, чтобы никто не откусил мне каблук.

– У тебя нету каблуков, Сотворяюсцая…

– Шуток ты не понимаешь, рубака, вот что я тебе скажу. Ладно, кажется, нам сюда, если мой шар мне не соврал. Лезь первым, Север.

Гном молча повиновался.

По низкому проходу пришлось ползти довольно долго. Время от времени нора разветвлялась, и тогда чародейке приходилось командовать: «Направо!», «Налево!» или даже: «Стой, олух! Куда!.. Погоди, мне подумать надо».

Пламя факелов ощутимо тянуло вперёд. Где-то там крылась обширная каверна, куда и пытались пробиться двое путников. Видно было, что тоннель проложен отнюдь не гномьими руками – стены неровные, на камне остались следы громадных зубов.

– Помню, помню, как этих тварей ловили… – пробурчал ползший первым Север.

– Молчи! – шикнула на него Эйтери. – Я… что-то чувствую.

Они замерли. Потянулись томительные минуты; охотник за зомби лежал, не шевелясь, пока маленькая чародейка наконец не вздохнула, шепнув ему:

– Вперёд. Думаю, в пещере сразу драться придётся.

– С кем? – тотчас повернулся Север.

– Знала б, сказала, – сердито ответила Эйтери. – Не знаю пока. Молчи давай да ползи! Как доберёмся, увидим.

…Они добрались. Крысиный лаз кончился, открывшись в просторную пещеру, по дну которой тёк неглубокий ручей. Свет факелов не достигал стен и потолка. Здесь уже не осталось никаких следов работы подземных мастеров – даже в период наивысшего расцвета царства гномов они старались держаться подальше от этих мест. Система пещер, оставленных древней подземной рекой, не случайно именовалась Драконьими Зубами. Вода промыла себе путь в более мягких породах, но даже её неиссякаемая мощь не смогла ничего сделать с громадными чёрными заострёнными глыбами, поднимавшимися над полом, свисавшими с потолка, торчавшими из стен; эти смахивавшие на копейные наконечники камни и в самом деле очень напоминали зубы какого-то исполинского чудовища.

– Сюда гораздо больше подошло бы название «Драконья Глотка», – мрачно заметила гнома.

Север не ответил. Гном уже держал фальчион наперевес, напряжённо вглядываясь в окружавший их мрак.

– Верно, – немного погодя негромко сказала Эйтери, в свою очередь вслушавшись в звенящую тишину вокруг. – Летяги, выползни, мерзяки подкаменные и, если не ошибаюсь, дутень двухвостый. Милый набор. Что они тут жрут, хотела бы я знать?..

– Они тут, знацится, никого не зрут, – поправил её Север. – Они сюда с верхних уровней приползают, от Тёплого озера. Там они и кормятся. А тут – лёзка. Говорил я, что не…

Он осёкся, едва только заметил разъярённый взгляд маленькой волшебницы.

– Нам надо пройти – и мы пройдём, – свистящим шёпотом впечатала гнома. – Давай вперёд. К самому краю.

– К краю цего?

– К пределу их слуха или нюха там, Север! Ужель непонятно? Так близко, как только возможно, но чтобы они нас не учуяли? Я понятно объясняю?

– Куда уз тут понятнее… – проворчал гном, делая первый осторожный шаг. – По воде пойдем. Они насы саги на камне за версту уцмакают.

Путники спустились к ручью. Вода забурлила вокруг крепких сапог, но мастера ладили обувку на совесть, ноги оставались сухими.

– Таперица, – обернулся Север, – слухай меня, цародейка. Как я сказу «стой!», так долзна ты, твоя милость, замереть и стоять так, покуда я не сказу…

– Знаю! – недовольно прошипела Эйтери. – Шагай, а не болтай! И если я скажу: падай, голову закрыв, – ты, Северок, где б ни стоял, хоть в воде, хоть на камне, должен будешь упасть, потому как иначе с тобой всякие неприятности могут случиться – из тех, что я летягам да выползням предназначаю. Всё понятно?

Север уныло кивнул.

Они в последний раз проверили оружие и доспехи. Гнома надела шлем, только оставив неопущенным забрало. Так, в молчании, они пробирались по бурлящему ручью ещё некоторое время.

– Стой! – шепнул вдруг гном. – Всё. Дальсе никак нельзя. Уцуют. Выползни, сама знаес, у них такой нюх…

– Молодец, Северок, – гнома перевела дух. – Молодец. Лучшего и не пожелаешь. Как на ладони вся компания…

Их по-прежнему окутывала непроглядная тьма, в которой не было видно ни летяг, ни выползней, ни даже дутня двухвостого. Север воткнул оба факела в трещину на берегу ручья. И он, и гнома остались в воде.

– Ну, Северок, теперь держи лепесток наготове. Сейчас я их кой-чем угощу, после чего они, как ошпаренные, во все стороны кинутся. Тут уж не подкачай, руби так, чтобы после первого взмаха второй раз меч поднимать уже не пришлось.

– Не изволь беспокоиться, Сотворяюсцая, – гном взялся обеими руками в латных перчатках за рукоять своего фальчиона. – Второй раз бить не придётся. Ну, давай, цем ты их там угосцать ресыла?

Эйтери не торопясь, подчёркнуто аккуратными, чёткими движениями расстегнула сумку, извлекла оттуда три плотно закрытых флакона. В одном жидкость была черна, как ночь, в другом – слабо опалесцировала, а в третьем словно бы кипел жидкий огонь, в ярости бросаясь на толстые стенки склянки.

– Для начала пусть у них головки закружатся… – прошептала гнома, капая несколько капель в воду ручья у себя под ногами – вода текла по направлению к лежке подземных тварей. Север жадно уставился во тьму, однако шло время, а оттуда не доносилось ни звука.

Вдруг тишину нарушило жуткое многоголосое завывание.

– Хорошо… – продолжала шептать гнома. – Теперь вот это… пусть вам очень-очень кушать захочется… – в воду упало несколько капель опалесцирующего снадобья.

На сей раз результатов пришлось ждать гораздо меньше. Тишина пещеры внезапно взорвалась какофонией визгов, рыка, скрежета и воплей.

– Теперь они друг за дружку принялись, – невозмутимо сообщила гному Эйтери. – Но это скоро пройдёт… первый мой состав – он долго не продержится. Сейчас… пять… четыре… три… два… один! – Она резко плеснула в ручей огненно-красное снадобье. Взвились языки пламени, на поверхности воды распустился причудливый огненный цветок и так поплыл, словно речная лилия, ярко полыхая и разгоняя тьму.

– К бою, – коротко скомандовала гнома, выхватывая секиру и становясь в позицию. Север мгновенно последовал её примеру.

Впереди внезапно полыхнуло, пещеру сотряс тяжкий гром, с потолка посыпались мелкие камушки. Хруст и визги впереди резко стихли, сменившись жутким, режущим слух воем. Тяжело затопали лапы, в воздухе захлопали крылья.

– Север! – взвизгнула гнома, но тот был наготове.

Над головами мелькнуло нечто чешуйчатое, крылатое, вроде большой летучей мыши. Свет факелов блеснул на снежно-белых иглах клыков, густо усеявших необычайно широко распахнутую пасть. Бок твари был жестоко обожжён, свисали клочья разорванной чешуи, кожи и мяса, но рана, похоже, только добавила чудищу ярости и проворства. Зубы мелькнули возле самой головы Севера, однако гном очень чётко сделал всего один шаг в сторону и один шаг вперёд, подныривая под брюхо твари, после чего его фальчион коротко и мощно рубанул. Один-единственный раз. Рассечённая надвое туша по инерции пролетела ещё десяток шагов и шлёпнулась на другом берегу ручья, так, что веер кровяных брызг взлетел до самого потолка.

– Раз, – открыла счёт Эйтери. – Два, – пришлось сразу поправиться ей, потому что Север вдруг высоко подпрыгнул, с необычной для гнома его сложения резвостью, одновременно резко ударив фальчионом куда-то вниз, себе под ноги, там, где поверхность воды внезапно вспухла горбом, и крупные капли покатились по матово блестящим бокам водоплавающей бестии. Фальчион просёк этот горб, и пинком обутой в ожелезенный сапог ноги Север отправил мёртвое тело обратно вниз по течению.

– Три! – На сей раз считать пришлось самому Северу, потому что какая-то тварь оказалась хитрее остальных и попыталась наброситься на гному со спины, прокравшись во тьме вдоль стены пещеры. Мелькнули щупальца, присоски, лапы, когти, но гнома тоже оказалась не лыком шита. Её секира так и замелькала, снося тянущиеся к ней смертоубийственные орудия. Одного удара, как Северу, Эйтери, само собой, не хватило, она прикончила существо только с пятого или шестого.

– Ну и дрянь… – брезгливо пробормотала она, тщетно пытаясь стряхнуть с доспехов густо покрывшие их коричневые дурнопахнущие капли.

Четвёртую – опять же крылатую тварь – вновь зарубил Север, после чего надолго наступила тишина.

– Идём вперёд, – выждав достаточно времени, распорядилась Эйтери. Они тронулись с места – и тут же счёт дошёл до пяти. Север зарубил довольно крупную ползучую тварь, нацелившуюся вцепиться ему в бок, прыгнув с высокого плоского камня. Фальчион встретил бестию в воздухе, разрубив её надвое.

Потом им пришлось сосчитать «шесть» и «семь». На седьмой зверюге у Севера сбился удар, фальчион оставил в спине длинной водной твари глубокую, но явно не смертельную рану, и добивать подранка пришлось Эйтери. На счёте «восемь» уже рассечённое чудище успело-таки опрокинуть Эйтери в ручей, замерев на ней грудой мёртвого мяса.

После счёта «девять» вымокшая до нитки, перемазанная кровью и слизью Эйтери идти дальше отказалась.

– Не понимаю, что происходит, – призналась она Северу. – Мои снадобья должны были оставить в живых трёх, ну от силы четырёх бестий. А тут получается, что мы их рубим одну за другой, а им конца и краю нет!

– Мозет, есцо огоньку им капнуть? – рискнул предложить Север, но гнома только рукой махнула.

– От второго раза мы с тобой сами на воздух взлетим… Это ж не просто снадобье, у него побочный эффект – накопление силы от воздуха. Вот пока воздух в склянке не… гм… не переварится, объясню тебе так, ничего открывать нельзя. Погоди, дай мне подумать.

Думать пришлось довольно долго. Наконец Эйтери, поколебавшись, вытащила из сумки ещё один флакон – сапфирово-синий. У него пробка была не только притёрта, но и намертво прикручена проволокой.

– Подсади меня, Север. Этого капельку ты по течению уже не пустишь.

С помощью гнома низкорослая чародейка взобралась на вершину каменного клыка. Неловко пошатнулась, ловя равновесие, и, окунув в синий флакон кисточку, широко размахнулась ею, разбрызгивая капли вперёд, в темноту.

– Посмотрим, как вам это понравится, – злорадно прошипела гнома.

И вновь некоторое время ничего не происходило. Лишь немного погодя до их слуха донёсся один глухой взрыв, потом другой, третий, четвёртый… После десятого они перестали считать.

– Теперь можно идти, – вздохнула Эйтери, когда взрывы наконец стихли. – Сколько их было, Северок? Двадцать пять? Или все тридцать?

– Сказы тридцать – не осибёсси, – мрачно подытожил гном. – Не подействовали, цто ль, твои снадобья в первый раз, Сотворяюсцая?

– Подействовать-то подействовали, – процедила сквозь зубы чародейка. – Да только уж больно много тварей собралось.

– А цего ж сразу их ентим… синеньким не угостила?

– Синеньким нельзя сразу. Он только к тем цепляется, кто уже и чёрненького, и красненького отведал. Да и мало его у меня. Трудно делать, ох, и трудно же! Год трудов – а получаешь малую скляницу. Беречь надо. На крайний случай. Но хотела б я, однако, знать, сами ли эти твари на нашей дороге оказались, или специально собрал их сюда кто?

– Дык кто их сюды-то соберёт? – искренне поразился гном. – Кто про нас с тобой ведал-то?

– Может, и нашёлся такой… – задумчиво проронила Эйтери. – Много ведь тех, кто Силой владеет… и кто даже сквозь скалу глядеть может. Ну, ладно, чего зря лясы точить! Пошли, да гляди в оба – вдруг и моё синенькое не всех прикончило…

Однако на сей раз их опасения оказались напрасными. Пещеру и впрямь загромождали искромсанные, разорванные взрывами туши чудищ, – «синенькое» сработало на славу. Никто не подавал ни малейшего признака жизни.

Север и Эйтери углубились в запутанный лабиринт промытых водой старых тоннелей, мало-помалу опускаясь всё глубже и глубже. До того как остановиться на ночлег, им пришлось выдержать ещё две схватки, но твари оказались просто бродячими одиночками, и Эйтери не стала даже прибегать к своим сильнодействующим декоктам, ограничившись самыми простыми, по её словам, навевающими быстрый и глубокий сон. Заснуть чудища не заснули, но обалдеть – обалдели, после чего фальчион Севера уже покончил с ними без особых хлопот. И хотя идти после первой прорванной преграды стало полегче, оба путника изрядно выбились из сил, каждый миг ожидая нападения и готовясь его отразить.

– Драконьи Зубы одолеем – дальше легче пойдёт, – пообещала Эйтери угрюмому гному. – Тропа наверх повернёт. Твари глубинные того не любят.

– Там зомбей встретить могём, – задумчиво проронил Север. – Цую я… цто-то гнильём разит… да не тем, цто позади нас осталось… мёртвым гнильём, мёртвым да отзывсым. Уз я-то, ты мне поверь, такое за пять лиг уцую…

– Против неупокоенных у меня, считай, ничего нет, – развела руками Эйтери. – На тебя вся надежда, Северок.

– Хум, на кого ж иного? Не боись, Сотворяюсцая, не подведу. Цай, оно не в первый раз.

– Да уж, постарайся, пожалуйста, – попросила чародейка. – Сам знаешь, на какое дело идём… обидно будет в самом начале пути споткнуться. И… спасибо тебе, Север.

– Энто за цто же, Сотворяюсцая?

Гнома помолчала.

– Ты пошёл со мной. Не задавая вопросов. Не говоря – это не моё дело. Ты ничем мне не обязан. И совершенно не обязан во всё это влезать. Мы идём на почти безнадёжное дело, Север. Ты должен это понимать. Шансов вернуться у нас немного, особенно… особенно у тебя. И что нас ждёт, если мы потерпим неудачу… ты, наверное, тоже знаешь.

– Да уз… – мрачно буркнул в ответ Север. – Не говори, Сотворяюсцая, не надо. Громко оцень. Не люблю. Есть дело… надо делать. Не я – так кто зе? Кто луцсе меня на мецах иль, к примеру, на топорах? Цай, пригодится. А всё процее… я про то не думаю. Просто если каздый один раз доброе дело сделает… вроде как мы с тобой – зыть легце станет, ведь верно, да?

– Верно, – кивнула гнома. – Ну, отдохнул? Пошли дальше. Чем больше сегодня одолеем, тем скорее небо увидим. Там чудовищ нету.

– Не знаю, с кем предпоцту дело иметь – с цудовисцами иль с серой братией ентой, что по всему Эгесту расползлась…

– Именно, – вновь согласилась Эйтери. – Так идём? Не нравятся мне эти твои намёки на неупокоенных…

Первый зомби встретился им куда раньше, чем они рассчитывали. Затопал навстречу, захлопал по камням плоскими зеленоватыми ступнями. Потянуло вонью, Эйтери невольно скривилась от отвращения.

– Назад! – гаркнул Север, загораживая собой маленькую чародейку. – Не высовывайси! Сейцас я его…

Зомби заклокотал, забулькал, словно закипающий котёл, вытягивая чудовищно распухшие руки. Север прыгнул, извернулся, словно волчок, поднырнул под тянущиеся лапы, рубанул крест-накрест. Фальчион запел, засвистел, рассекая воздух с такой скоростью, что не стало видно самого клинка. Первыми на камень повалились отрубленные руки, раскрылась, словно сундук, грудная клетка, распоротая ещё двумя стремительными секущими взмахами. Зомби завыл, заревел, пытаясь уцепить обидчика зубами, но Север вновь ловко увернулся, пригнувшись, от души рубанул неупокоенного поперёк, так что торс отделился от таза и ног. Потом гному пришлось ещё долго кромсать и рубить никак не желавшие умирать второй смертью останки, они упрямо не затихали, всё шевелились, дёргались и пытались срастись.

– Ух… – Север наконец опустил фальчион, снял подбитую железом шапку, вытер пот со лба. – Спалить надобно. Сейцас я его…

Эйтери стояла, поджав губы и словно бы напряжённо о чем-то размышляя.

– Словно гонит их нам навстречу кто-то… – вновь проговорила она, наблюдая за тем, как Север поливает останки неупокоенного горючей жидкостью из жестяной фляги. – Словно гонит навстречу…

Потом ещё было много чего. Невесть откуда брались на их пути чудовища и скелеты, случались завалы и наводнения, и так далее и тому подобное, описывать которое в деталях заняло бы слишком много времени. Однако всему настает конец – после пятого зомби (счастье ещё, что неупокоенные попадались хоть и часто, но по одному) Север и Эйтери выбрались наконец под усыпанное зимними звёздами небо.

– Теперь уже немного осталось, – подбодрила уставшего гнома Эйтери. И закончила уже тише, еле слышно: – Только бы не опоздать…