"Время Пасьянсов" - читать интересную книгу автора (Грог Александр)

ПРУХА-НЕПРУХА

Сплошная неруха от обеда до обеда. Обед тоже - так себе - не компенсирует. Жрем чибрики, бутербродничаем, да не под кофе… этого стрелку - ни-ни! - только чаек слабенький - потом иди "подремать" на пионерский стенд. Пожрал? Жди, пока упадет, утрясется, а на спецуху не суйся - себе дороже! Лучше с пионерами пересидеть. Учишь азам новичков, без устали твердя: "Ровная мушка, плавный спуск…" Это у нас за отдых считается. С каждым пионером вроде бы индивидуально занимаешься, но одно и то же повторяя в разных тональностях. Лучшего, более правильного текста, никто за все годы так и не выдумал. Не катит мне после смены пионерами заниматься. Этот подгруз копеечный - обязаловка! - ее лучше всегда с обеда отрабатывать.

Я не только спецов сопровождаю - ко мне и на стенды запись на месяц вперед! Шеф даже расценки поднял. Я сейчас в моде. Фото в рамке на стене, призы расставлены по кругу - блестят. Как в фойе зайдете, невозможно не заметить. Мои - прогрессисты. Через пару перетрясок, у меня каждый начинает попадать - рука легкая, слово ясное. Подход к каждому свой. Одному, сразу понятно, просто утюг чугунный подержать надо (есть у меня пара древних), другого шуточками расслабить, третьего обидеть легонько, чтобы зубы стиснул, чтобы на меня, да на мишень рассердился. Люди, они… как пистолеты - очень разные! Девчонка - на свой похожа…

В этот раз повезло - герленыш аккурат моего возраста достался. По классификации - мартышка. Надо потом в журнале глянуть - как зовут? Машинка у нее новенькая - верно папа подарил. Не серьезная штуковина, дамская - на 22 (в ихних мерках) "дженнингс" - дистрофан. Карманка для домохозяек, чтобы в фартучке носить. По мне, лучше нож столовый - страшнее и надежней. Рассчитана, чтобы бродячих менеджеров пугать. Серьезно заряженного на результат мужика не остановит - пукалка! Для стендовой стрельбы по "начальным", где дистанция смешная, еще ничего - можно результат показать. А в самодурных ситуациях, что по жизни пнями натыканы? Разве что, в лифте отстреляться?… Но и здесь, если оппонент горячительными загружен под завязку, то заметит не раньше, когда всю обойму выпустишь, да рукояткой его долбить начнешь по скворечнику.

Впистонила две обоймы в белый свет, как в копеечку… По закону вероятности, при такой стрельбе должна была хотя бы одна в соседнюю мишень попасть. Не попала. Два раза ходили дырки искать. Думаю, когда-нибудь изобретут мишени, которые смеяться умеют. Некоторым проще боевой гипноз освоить - бандюга на тебя летит с ножом, а ты его гипнотизируешь, пока тот не заснет в прыжке.

– Шуруй из моего! - говорю. - Он, может, и не блестит, но честный ствол, без дури. А не попадешь - ну и фиг! - с такого не срамно. Не под руку машинка.

Кстати, давно обратил внимание, мажут в основном оттого, что слишком попасть стараются. А вслед за этим мажут, что перед тем не попали. Во как! Расстраиваются… Успокоишь, объяснишь - что, да к чему - пойдет дело, не сомневайтесь.

– Пусти руку, реально отпусти, пусть он тебя ведет - он знает, он конкретный, много силуэтов обдуршлачил. Не тормози - пусть себе плавает. Это кисть у нас не шевелится, а руку отпусти. Ну, скажи, как далеко, при таком раскладе, линия уплывет? - так, тьфу - на пару дыр всего. Вот и пусть! Выгуливай балду эту в круге, как в газончике мопсика на поводке. И легонечко так, совсем легонечко давим на курок… Не ждем выстрела…

Плывет по кругу рука… бах! Вижу, что чуток сорвала в самый последний момент, но не слевачила - в мишени дыра, а по вертикали разброс для нее и промахом не считается.

– Шикарно! И опять отпусти, пусть поплавает. С ним внаглую нельзя. Не думай даже - там или нет. Лови настрой с того, что делаешь! Макарыч только на одну пилюлю легче стал, а пилюля в адресе. Давай точно так же - выгуливай нос в кругу. Просекаешь, что отпустило тебя, не он, а ты его соблазнила? Он на тебя запал…

Умею же я с людьми грамотно разговаривать. Только странное, вдруг, ощущение возникло, будто все это уже было. Стоял подле, и так же учил… но словно в иной жизни. И машинка была другая, странная…

Переработался? Завис на мартышку? Поплыл мозгами?

Бах!… Бах!… Бах!

Хороший гул у моего "Макарова", отрезвляющий, ни с чем не спутаешь.

Мишень принес - смотри теперь! Солидняк?

Взвизгнула, подхватила двумя руками, потом еще на просвет посмотрела, попрыгала на двух ногах, скрутила в рулончик и в щечку меня чмокнула - почти все одновременно, будто ураганчик пронесся. И опять развернула, будто не веря, и еще раз меня чмокнула, раскраснелась…

– Ну, давай теперь из твоего…

Чую - дело пойдет…

Потом пошел проводить. Надо же ворох мишеней помочь донести, чтобы дома могла похвастаться.

Вот влипалово! Кар увидел, да еще то, что личный водила выскакивает, дверцу перед ней распахивает - скис. В кои веки досталась герла моего возраста и конституции подходящей, еще и одета по-простому - запал, сознаюсь. А как увидел, что ее встречает - какая тачка… стушевался. Хоть и знал, что не мыльница будет, не хохляцкая феррари, но не мерсюк же от последней выставки! Тут она еще и, будто специально, тормозит, ногами не перебирает. Ждет, что ли, телефончик стрельну? Водила стоит, глазами до пят прощупывает… Нет, не моего это полета ягода!

Прямо заподло какое-то. Будто под дыхло вдарило. Хоть мог ожидать подобного, все-таки средний класс у нас редко тусуется - крутизна в основном - но не настолько же? Такие в свой бобровник не приглашают, а ну как золотую ручку на унитазе свинтишь?

Она обиженно как-то плечиком дернула (а, может, и показалось мне это?) - упорхнула. Дверь за нею шофер прижал, потом обежал вокруг всей машины, сам уселся. Можно было и покороче дорогу найти. Дрессируют их так, что ли? Чтобы все видели, да оценить успели - какие крутые в тачку пакуются?

Стекла тонированные, ничего за ними не видно, а я для них - знаю - как на ладони. Запросто могут рожи мне корчить - попробуй, угадай! Стою, смотрю, а они не уезжают. Точно - в окно меня рассматривает! Тут некстати про кроссовки свои дешевые и вспомнил. Разозлился. Утюги мои совсем драные - не будешь же объяснять, что удобно в них, а для города у меня другие имеются? Изображаю, как все это мне… Почесался, палец в нос загнал, ковырнул и демонстративно о штаны вытер, хотя и нечего было вытирать. Сразу по газам дали… а, может, и совпало так.

Вернулся на стенды и еще два часа, без устали, одно и то же: "Ровная мушка, плавный спуск…" Никто так и не придумал лучшего. Их всего два - бессмертных правила хорошего выстрела…

Конец смены - это чистка оружия и сплошной треп. О чем? Да о нем же - об оружии. О бабах трепать запрещено, можно разругаться и перестрелять друг дружку. Такое уже было в прошлом, до меня еще. Уборки, говорят было, ремонту… Потому разговор о женщинах, девушках и особо о клиентках - табу. Не стоят они того, чтобы дырявиться. Чистим стоя, хотя после смены ноги гудят. Но, сидя, сомлеешь даже под занимательные разговоры…

Спор, где его носить - в подмышечной ли кобуре, у бедра - это уже традиция. Фанатики есть у каждого. Не буду обо всех нюансах, буду о конечном. А в конечном, почти всех обставляет тот, у кого он уже в руке - ваш противник - оппонент. Хотя пытаемся обмануть себя, выигрываем доли секунды ежедневными упражнениями, вариациями ухода с линии выстрела, встречной стрельбой из самых невозможных положений… Но если против тебя такой же чумовой профи, и он начал свою игру раньше - шансов остается ноль целых и сколько-то там сотых. Вот за эти сотые и боремся. Иначе абзац. Лучшая импровизуха - это бросить на кон заготовку из домашних, на ходу подгоняя ее под сюжет.

Есть жонглеры, которые всю жизнь учатся бросать только три мячика. Но как! Они не только вникли в суть, владеют немыслимыми комбинухами, оттачивают их, но каждый стремится найти собственное, авторский рисунок выдумать, то, что даст возможность выставиться перед остальными. Особый это шик - справиться с тем, что сам придумал. Чтобы другие это попробовали, да умылись. То найти, то всем выставить, что никто из коллег еще не знает, не додумал. Жизнь пистолетного профи - бесконечная череда поиска нестандарта. Соскочил с гонки, поленился, раз-другой, и… прощай, профи! Закопают.

Все тренируются. Вы сами прогуляйтесь. Хотя бы в один из колодцев ОСС - "отработки стандартных ситуаций" загляните. Только осторожненько, не через край, а с помощью выносного зеркала - это чтобы пулю в лоб не словить. Увидите, как два голубеньких бизнесмена, соревнуясь, достают из карманов стреляющие бумажники в окружении фигур, изображающих нахаловку - уличный "гоп-стоп".

Я сегодня за ними наблюдал. Грамотно доставали, разводили гопстопников, изображая из себя полных лохов, подстраховывали друг друга. Видно, что сыгранная пара - на всех уровнях сыгранная. Тут только одна беда… А вот и не угадали! Я не о голубизне, о другом. Голубизна теперь не беда, а ум, честь и совесть нашей эпохи! Так велено считать. Говорят, скоро отдельна резервация будет - сборная. Не приведи филе, когда-нибудь их очередь рулить настанет!

Но сейчас я не об этом волнуюсь. О гонке бесконечной. Беда в том, что если кто-то из реальных гопстопников уцелеет, то против такой домашней заготовки на следующий раз преподнесет свою - уличную. Дворовые выдумки… Потому, с уверенностью можно сказать, что все мы как бы в кольце крутимся. Получается, что друга работой и снабжаем. Все имеет свой рикошет, все к тебе же рано или поздно возвращается. Нашел новое под "то", а "это" завтра возьмет, да и отрикошетит дурным боком. Никогда гонка не закончится.

Меня умные мысли часто посещают. Стою - чищу, собственные думы думаю. О девчонке этой и о личной спецухе, совместно с Семенычем разработанной. Получилась она. Два месяца с ней бился - не давалась. Семен с самого начала сказал - не твой пока это уровень, шиш получится, подрасти надо. Может, через годик. А потом, когда действительно два месяца было одно сплошное "шиш", так еще и уверовал - так оно и будет! Только я не верил. Но за сегодня никто не ожидал. Особо я. Устал, как собака. Вялый. Первый заход отстрелялся хуже некуда. Ладно, думаю. Еще одну серию и все. Если опять не пойдет, прервусь на неделю. И справился вдруг. Но, что удивительно, даже не обрадовался.

– Знаешь, что думаю, - сказал Семеныч, - это, возможно, потому, что ты не слишком старался! Равнодушный ты сегодня, на результат не заряжен. Одно тело работало, мозги его не тормозили.

Надо же - чешу затылок - ведь сам этому учу, а, выходит, что не проникся…

После чистки - сдача оружия.

– Возьмешь цинк? - это Троцкий подгружает, каптер наш. Вкрадчиво, как всегда. Манера у него такая по жизни - жук он. Жучара! Уж такой туфтогон, все знают, накалывались не раз, а все равно обувает и обувает. Даже уж таких тертых, как я. Такие арии напевает! Троцкий - это у него кликуха. Все клеится какую-то бригадку из нас сколотить для дел только ему приятных.

– Срок хранения? Просрочка?

Поинтересовался машинально, хотя знал, что брать не буду, но рефлекс есть рефлекс. Раньше, до случая с сестренкой, я большую часть зарплаты тратил на боезапас - хорошо еще, что он своим работникам со скидкой полагается…

– Чуток просрочен, но зато в три раза дешевле.

– Нет, знаешь, я сейчас не при деньгах.

– Ты в последнее время постоянно не при деньгах. На автоматы подсел?

– Что, я похож на идиота?

А он еще внимательно так, оценивающе смотрит - вот паразит! - и говорит:

– Нет, пока не похож.

– Хоть на этом спасибо!

Троцкий, тот еще деляга, выгоды не упустит, раз цинк в три раза дешевле предлагает, значит, самому не менее, чем в десять ниже номинала стал. И просрочка там далеко не "чуток". Вынесет кому-нибудь затвор от такого гнилья.

С компьютерными стрелялками - это он пошутил, хотя до меня и не сразу дошло. Понимает, что тот, кто в реале привык существовать, на настоящий стрелковый адреналин подсел, того на экранную виртуальность не купишь. Компьютерные игрушки не увлекли, хотя знал некоторые - интересовался. Любопытно было, что каждое прохождение там несколько вариантов имеет. Когда проваливаешь миссию, начинаешь ее заново, и все уже по-другому смотрится, не так как перед этим. Не жизнь, а как бы уже действия за жизнью. Второй вариант. И третий, и дальше… Как бы слои. Слоистые миры. А что там за ними, интересно?

Когда в своей миссии провалюсь (случится же такое однажды?) - узнаю. Но пока не тороплюсь - я осторожный…

Сам не играю, но иногда могу посмотреть из-за чужого плеча. Люблю представить - как бы сам в том или ином случае действовал? Дурдом! Прут на пули - придурыши виртуальные - будто жизней у них не меряно. Жизнь она одна. Тут не перезагрузишься, чтобы ее восстановить.

Не играл еще и потому, что ненавижу проигрывать. Игрушки - это для тех фанатов, что хоть сто раз на миссии облажаются - все как с гуся вода, не горюют. А для меня, если тебя убили, то уже навсегда. Лежи не крутись. Нет шанса пройти тот последний кусок жизни еще раз, но по-умному…

Техникам и соляре сейчас самая мозготравля начнется. Нам хоть в понедельник выходной, а они каждый день и с нами, и после нас. А в понедельник особо - день профилактики считается. Раздевают мишени, одевают, головы меняют, что повреждено, на реставрацию идет. Реставрация тут же, рядом. Баки со шматьем, головы навалом - в лифт и наверх. Часто и мишени-куклы, если отмечены в бумагах, что пора уже. Странно они смотрятся, покорно, хотя знают ведь, скорее всего, на свалку им… В лучшем случае обкорнают, обрежут, только костяк и оставят - на запчасти. Их корпуса, хотя и из мягкого пористого пластика, что "дышит", затягивается, но все имеет свой ресурс, и как до невозможности истыркаются, когда дырка на дырке, все - прощай! Мне их отчего-то жалко, как того деда, что уволили по старости. Взяли молодого. Молодые дешевле, а пикнет - замена. Расходный материал. Как куклы эти.

Новичков более всего головы впечатляют, когда навалом в баке на колесах мимо них провозят. Их вечно разыгрывают, говорят, что это головы тех клиентов, что упражнение для специалистов не прошли. Мол, есть такое строгое упражнение, на которое личный контракт подписывается без претензий, и тогда Тир за них никакой ответственности не несет. Думаете, не срабатывает шуточка? Счас! Всегда найдется практикант, который ужаснется. По моим подсчетам таких, на каждый десяток, по два с половиной приходится. Я одного такого, что младшим техником к нам прислали на практику, на заметку взял, и с месяц на нем эксперименты ставил. Все понять хотел - что за порода такая? Ведь всему верит! Новостная мерцалка для него вроде божьего алтаря. Все, что бы диктор-обсератель ни зачитал с бумаги, все, мол, правда! А аналополитические каналы - вообще проводники гласа небесного.

Заметил я, что таких промытых мозгов с каждым годом все больше становится.

Ну, куда уж дальше! В последний раз, когда к соляре зашел почаевничать, обратил внимание, что новенький сладкое очень любит - три столовые ложки на чашку кладет. Дождался, когда навалит и размешает, отвлек - подменил чашечку. Он отпил и удивленно так говорит:

– Не сладко!…

Еще пару ложек добавил с горкой, я опять отвлек и заменил (таких отвлекать проще простого - на все можно купить). Он опять отпил и почти в ужасе суеверном:

– Не сладко…

Я банку с сахаром взял, посмотрел внимательно, крупинку выловил, раздавил ногтем на столе, нюхнул…

– А! - говорю, - Понятно все. Сахар-то не местный - видишь? - экспортный. Из страны Лапшпромудии. Помощь от их голодающих нашим. Как компенсации, что мы туда не едем. Бартерные сделки на взаимовыгодных невредительствах. Недавно стали поставлять, со всех новостных мерцалок хвастались. Ты что, пропустил? Этот сахар надо только против часовой стрелки размешивать, а не наоборот. Структура такая. Это только нашему свекольному все равно, а у них пальмовый, да еще по ту сторону экватора. У них, вот, можно по часовой, а вот ихний у нас - только в обратную сторону! Попробуй еще положить, да правильно размешать.

Он набухал, сделал, как я сказал, попробовал.

– Во! Сладко теперь!

Все, кто был, пыжились изо всех сил, терпели. А один не пыжился, заинтересовался - как различать пальмовый, если надписи на пачки нет…

Я так понял, что - эпидемия. Но пока только среди техников.

Поправку сделал на то, что среди нас - стрелков - дурных пока нема. Может, и иммунитет. Хотя, вроде бы, мы сперва стреляем, а потом думаем? Не сходится что-то…

Больше опыты не ставил. Куда же дальше?

Все, что без боевых стрельб, постепенно на поверхность стараемся вынести. Сегодня думал еще заглянуть в "Мочилово" - это в одном из ангаров, что прижаты боками друг к другу - здорово экономит на площади и на стенках.

"Мочилово" - стрелковое шоу такое. Слеплено по одному старому фильму Тарантино: "От заката до рассвета". Я в тех плясках только в детстве участие принимал - уже года четыре тому - вампиренка играл. Сейчас меня в то шоу не затащишь. Оружие здесь, хоть и гулькает правдоподобно, но только имитационное - с красочкой. А само шоу целиком на актерах держится, на их мастерстве. Но - кто есть кто - посетители не знают, они вместе с актерами вразбивку идут, на входе встречаются. Лицедейство и гардероб тут первое дело. Некоторые завсегдатаи любят сюда своих новых подруг водить. У них тогда преимущество, знают, что почем, могут в "героев" поиграть. Но чтобы остальным клиентам игру не портили, таких сюда не чаще, чем раз в неделю пускают. Какие бы деньги они не предлагали…

Актеры постоянно что-то меняют, им один сюжет разыгрывать нельзя. И режиссеров меняют, чтобы каждый следующий свежую струю вносил. Со старыми аттракционами вечно так. Тут сложно, тут вовсе не куклы, которые на импульс реагируют. Тут живые против условно мертвых. Кто - живой, кто - мертвый, по ходу игры выясняется. Много неожиданностей.

Хорошая команда, некоторых актеров знаю, а есть и те, что меня помнят, как того дьяволенка играл. Говорят, что убедительно - талант! Сейчас там даже двое дьяволят мальчик с девочкой. Откуда таких взяли? Наверное, актеры нарожали, успели. Все-таки давно то шоу идет.

Спрашивают, не хочу ли вернуться. Каждый раз спрашивают, хоть не всерьез, а приятно. Но теперь, разве что, верблюдом говорящим. Понимаем, что не потяну, в наших делах постоянный обкрут нужен.

Расписался в журнале. К лифту подошел. Дежурный пельмень - сто двадцать кило бугорчатого мяса - на карточку и не смотрит уже, знает кто. Здесь все друг друга знают. Нет никого, кто бы меньше года стаж имел. За работу держимся. Наш Шеф Алибабаич млеет от таких мужиков. Пока более бугорчатого не найдет, или этот не расплывется шариком, жирком не зарастет, работой будет обеспечен - сидеть на креслице, журнальчики пролистывать. Когда клиенты в корпусе, то сплошь оружейные, а когда ночное, и шефа нет, тогда с тетями. Знать, не все у него отнялось от анаболиков, либо память тешит.

В мерцалку пялится - там передача занятная. Чертова куча аналитиков впихивает невпихуемое. Запрессовывают в сознание, что обидчика следует прощать - тогда проживешь дольше. Когда человек прощает обидчика, в его крови появляются гормоны радости, а они - мощнейший укрепляющий фактор, способствующий долгожитию. Ли-ал-луя! Уклониться от мщения, значит, одержать победу над собой, а всякая победа над собой - это вызревание души.

Вот загибоны-то! С этими в карты не садись. Надо же так передергивать. Мое понятие - победа над врагом приносит гораздо большее благо организму. Веру, что организм, наконец-то, тебе принадлежит. А вот победив врага - это правильно - можно его и простить. И ногами пинать не надо - ни до того, как кокнул, ни после. Но потом обязательно простить. И себя тоже. Такой после этого гормон радости появляется! Хочется вторую щеку кому-нибудь подставить.

– Стормозни-ка! Тут приходили - про тебя спрашивать. За 20 и 28 числа интересовались - где был, и другие - я не запомнил, но по журналу каждый раз выходило, что дежурил ты в ночь. Все дни дежурил!

Это пельмень дежурный разродился информацией.

– Спасибо! - сказал, а у самого похолодело все, и корни волос будто отделились. Но тут же себя успокаивать принялся, как хорошо, что так ловко подстраховался с дежурствами. Хотя под ложечкой все-таки засосало. Неужели вычислили? Каким таким боком раком?…

Вот оно оказывается каким… Смотрю на следователя, думаю, вот бы взад все переиграть, поправить. Век бы с ним не встретиться! А тут новое явление и сплошь с заглавных букв. Влетает без стука…

СЛЕДАЧКА

О-па!

Я чуточку прибалдел. Так вот откуда ноги растут!

(Юбка, у нее, кстати, точь-в-точь, как мой наколенник - был такой, когда связки растянул. Это как, интересно, в таком сидеть можно?)

Клиентку узнал, ту утреннюю, у которой "ПП Бушмэна" был на спецах. Не знаю только, радоваться ей или нет? А она меня будто не замечает, и этого следователя, который до ее появления важным считался, отчитывает.

– Неужто непонятно, что он тебя растаскивает? Линия поведения - "хамелеон". Фонит, зеркалит! Ты видишь в нем только себя, а он закрыт, закуклился. Нет у нас времени его по пленочкам разворачивать!

Отчитала следака - словно пацаненка какого-то - за дверь выставила и ко мне обернулась.

Хватанула стул и уселась с размаху…и молчит. Я тоже молчу, и глаза опустить боюсь - разве можно в таком прикиде на стул садиться?

– Жить хочешь?

Вот вопросики пошли! Кивнул на всякий случай. Тут я врать не способный.

– Тогда быстро и как на духу - кого чаще всего во сне видишь?

Покраснел я. Она тут же:

– Девки не счет!

Все равно мне вопрос не нравится. Кругом он какой-то неправильный. Не такие вопросы должны задавать.

– Мужика одного вижу с пистолетом странным, - говорю осторожно, а сам кошусь, как отреагирует.

Молчит, бровью не шевелит.

– Мужик тот на свалке какой-то всякую хренотень зубатую стреляет, вроде как работает, потом сдает ее, и на том варится.

Опять на нее тихонько зыркнул, не понравилась мне ее лицо - совсем застылое. Молчит. И я молчу - чего говорить-то еще? Потом она тихонько так меня спрашивает, почти шепотом, словно пересохло у нее все:

– А сможешь ты, если что, того мужика убить?

Во попал! Я многое в свои неполные пятнадцать перевидал и выслушал; наркотой обдолбаных и не очень, тех, кто квасит беспробудно, а потом чертиков на себе ловит, но такую пургу нести?

– Это в ухо себе стрельнуть?

Опять на меня посмотрела, да такими глазами, будто я много больше понимаю… чем понимаю. Короче, поняли, что я хотел сказать? Я тоже.

Молчим. Потом улыбнулась, словно оскалилась.

– Ну, ты и попал чувачок! - это она с чувством сказала. - Кругом попал! Решай теперь либо в тюрягу - пожизненное. Или работать на нас - на правительство…

На правительство? Вот где шаблон попер, ну прям, дурное, дешевое кино. Я как услышал, так от неожиданности чуть не треснул напополам. Детский сад, точно! За кого меня тут держат? Хотел брякнуть - такой фильм я уже видел! - но не рискнул. Пусть думают, что поверил. Иногда полезно на наивного походить.

Две идейки тут же вымыслились, как они меня хотят поиметь. Глубоко их спрятал - шиш кому скажу. Только вам, мало ли пригодится.

Первая - это военные. Это у них постоянный недобор по кадрам, а теперь, когда мы вроде как пожизненно в Европу вляпались, постоянно новое пушечное мясо агитируют. Наши молодые националы сами туда не торопятся, не горят, а нам-то вперед них чего суетиться? Тем, кого они потомками оккупантов обзывают? Хороши потомки - четвертое поколение уже в песочке кулебяки лепят, о пластиде мечтают. Перемудрили наши национал-аборигены с собственной профессиональной армией, перемудрили - не потому, что только полковниками, да генералами хотят быть, а в том, что тут любому рядовому, хочешь не хочешь, а гражданство давать полагается. Только кто теперь спешить будет, когда, того гляди, рванет на всех европейских окраинах? За свои кровные экзамены сдавать, да еще присягать неизвестно за что? Хоть здесь и родились, но не настолько на нас местный климат сказался. Не настолько голодаем, чтобы торопиться квоты заполнить. Потом еще и год обязаловки под ружьем? Дурных служить сейчас нет. Не те времена. Даже если тебе мир обещают дать повидать (как на всех плакатах нарисовано), и бесплатный возврат с этой экскурсии - контейнер с твоими останками домой отправить (что по факту наблюдаем). Даже, если так торжественно, как рекламируют… Фиг им!

Есть еще одно. Но тут уже гораздо хуже, поскольку совсем без вариантов. Это если кого-то из так называемых лигархов взяли в разработку и мне это дерьмо прибирать. Лигарха, либо политика. Их не разберешь, чем отличаются - не размером ли? Политики, они, наверное, помельче будут.

Вот если для подобной акции тебя используют, то тут гарантия - одноразовая эта компашка - типа "туши свет - монеты на глаза". В живых тут точно не оставят - только биография должна остаться живой. Чтобы заспинье твое, организацию скрыть. Лучше моей биографии ничего и не придумаешь - подхожу им по всем статьям. Одиночка. Злой - вон как с сестрой поступили! Даже пресса в какой-то момент сочувствием проникнется. Но мне эти припарки уже будут до лампочки. До той, которую в рот положат по обычаю - чтобы подсветил себе тропинку на том свете, где без света.

Багаж за мной тянется - будь здоров! Если всех моих, да еще тех приплюсовать, которые и не мои вовсе, то вопросов ни у кого не возникнет. Ясно, что давно я с катушек сошел. Тому рыбаку, у которого десяток щук, всегда можно акулу приписать - рыба она везде рыба, а то, что морская, не с привычного ему водоема, и не по силам одному солисту подобную "поднять" - никто такими вопросами задаваться не будет. Рыбак - он всегда рыбак. А охотник - охотник, даже если с утиной дробью на медведя пошел и коим боком того медведя, таки, завалил…

Пора душу плющить. Обрезали иголки кактусу и объявили огурцом. Счас засол пойдет, а как выквасишься, так к столу.

– Так под что подписываешься?

– Какое будет ваше предложение?

Прикинулся ранцем - пусть грузит.

– Скажем так, один человек - хотя человек понятие здесь несколько условное - оказался не в том месте, не в то время. Еще и… совсем уж некстати, попал к нему некий предмет, который там напрочь быть не должен.

Понятно… То же самое дерьмо, только упаковка другая.

– Понятно, - говорю. - Мишень завалить, предмет забрать.

– Примерно так, - соглашается.

Ум наморщил.

– Но, - говорю, - кроме женщин и детей!

Эту красивую фразу я из фильма взял. Фильм очень хороший, жалостливый. Там к киллеру девочка прилипла, а он ее всему учит. Я тоже думал, что когда-нибудь девчонку возьму и всему-всему ее научу. Мальчика нельзя, не поймут, что я извращенец какой-то?

Оказывается, она этот фильм тоже видела. Как-то, сам собой, разговор о кино пошел, спросила, люблю ли про фантастику смотреть или читать, да какую именно? А мне все равно, лишь бы правдоподобно было. Про космос не очень нравится, то проверить нельзя, а остальное… Почему бы и нет? Но стрелять там в этих фильмах все равно никто не умеет, даже когда притворяются, что из каких-то лучевых моделей палят.

Разговорились… И все больше стал ловить на том, что сам рассказываю. А она слушает. Меня еще никто так хорошо не слушал. Ну, прямо как слухач, какой-то! Хоть значок выдавай и на грудь ей вешай. Машинально на грудь посмотрел и запнулся… Почувствовал, что краснею, глаза опустил, только хуже стало. Хоть и нога на ноге у нее, но все куда-то…

– Ладно! - тут я неожиданно разозлился (не знаю только на что). - Завалю я вам хоть десяток мишеней, но только с одним условием.

– Ты про сестренку?

Спросила просто, без удивления, как о само собой разумеющимся.

А из меня будто воздух выпустили. Как они меня всего просчитали! Но обиды не было, напротив, надежда какая-то появилась.

– Только это от жизни хочешь? - спросила.

– Да! Сестренку на ноги поставить! - ответил не задумываясь.

И все-все ей про сестренку выложил! Хотя она наверняка знала, но опять хорошо слушала, внимательно, не играла в сочувствие.

Все рассказал, даже то, как того гада убрал, что ее инвалидом сделал. Может, и не убрал бы, но на суде прозвучало, что он за два года до этого уже одну девочку задавил насмерть, и тогда у него права на полгода отобрали. Теперь и за сестренку отобрали. Сильно он над этим переживал. Я сразу решил, что за руль он больше не сядет. Что если пошел он женщин и детей давить, если сошло разок с рук, то уже не остановится. Пулю ему в позвоночник вложил, чтобы инвалидом сделать, как сестренку он сделал! Но не выжил он - вот гад! И здесь вывернулся, ускользнул! Переживал я по этому поводу очень, за то, что он не выжил. Пусть бы прошло ему через мозги, что это такое - вдруг обезножить, когда они, как довески чужие, даже боли не чувствуют…

Понял, что открылся, в сознанку пошел, но остановится не смог, уж очень она хорошо слушала, с пониманием. Если бы и дальше так слушала, я бы и про остальных рассказал, но она сама остановила.

– Согласишься сделать для нас кое-какую работенку - слово даю! - все, что в силах, все, что возможно только, для твоей сестренки сделаем.

– Согласен! - говорю.

– Я сейчас начальство приглашу - им скажешь…

Перед начальством все повторил. Странное начальство - два невзрачных таких мужичка - близнецы с грустными усталыми глазами. Выслушали все, что им наплел. Боюсь, высокопарно получилось. Но плел от души по-взрослому, поскольку сам во все это верил.

– Операцию сестре!

Сказал об этом и заявил:

– Я вам под это кого угодно взамен завалю - хоть десять, хоть мэра, хоть весь сейм с президентом - будьте уверены, не промахнусь! Мое слово мертвое!

Те посмеялись чуток, да как-то невесело, но по рукам не забыли ударить. По рукам - это в буквальном смысле. Бумаг не заполняли. Слово против слова - рука руку жмет. По-мужски.

Ушли начальники - Она осталась.

– Не беспокойся, я сама за всем прослежу. Есть один путевый медицинский центр в Европе. Только подкормим пока, подлечим чуток - видела я ее.

Я даже не успел удивиться, когда и где она могла ее видеть? Сами собой глаза запотели.

– Ладно, хорош сопли жевать!

Кому сказала, не понятно, но уже энергично так. Еще папочку об стол, словно двойную восклицалку впечатала. Матричный словоблуд аж захлебнулся, не смог звук расшифровать.

– Ну-ка, жопу в руки, и неси себя отсюдова!

– Куда?

Робко так спросил, больше от растерянности, что она на человеческом языке умеет разговаривать.

– Ты что, умом совсем военный? Домой! За вещичками! Завтра за парту и экзамен, мозги твои будем ревизировать.

– А кто?…

КОНТОРСКИЕ

Что мне собираться? Кое-какую мелочовку в грыжу поясную побросать? А с мозгами не так просто…

Я таких завернутых не много видел, но чтобы в одном месте всех собрать? В интересную компашку попал… Где мы, и не спрашивайте, на это я рот зашил. А вот на то - какие они, хоть как расшивай, хоть надрезай до ушей, а не выговоришься. Каждый свой глюк выхаживает, на одну тему подсел - собственную. Помню, Ивыч тоже (когда сильно по голове стукнули) совсем с русского сошел, халат одел и прямо-таки сквозить стал восточным во все щели.

"Разум мужчины имеет четыре угла, и он не будет двигаться даже в случае смертельной опасности. Женщина же кругла. О ней можно сказать также, что она не ведает различий между добром и злом, между хорошим и плохим, и может закатиться куда угодно…"

– Сам придумал? - спрашиваю.

– Нет, это Ямамото "Хагакуре" из книги десятой - семнадцатый век.

Точно дважды яма, а не выражение, сразу и не допрешь.

Я раньше думал, что лишь дураки бывают круглыми. А полный круглый дурак существо уже бесполое, вроде ангела. Но японыпапы, оказывается, всех япономам туда записали. Может и верно? В куб еще можно шар вложить, крышку откинул, и сглотнет, а вот попробуй куб в шар запихать… Ищи крышку, пока собственная не съедет. Впрочем, колобка правильнее всего в глобусе хоронить. Японамысль, однако. Вот и они - всю жизнь парятся с единством борьбы втыкания противоположностей.

Сказал Ивычу, а он в ответ:

– Им виднее!

Вот брякнул! Чего виднее-то? И кстати, интересно, а как они целятся своими щелочками? Наискосок? Голову ухом на плечо кладут?

Не-а, лучше бы он, как прежде, рукопашку свою преподавал. Стиль "пьяный колхозник". Запретили - ну и фиг! Мало кто в подвалах свое практикует? Попробуй нос сунуть. Правда, с Ивычем не все так просто - на жестком учете он. Вроде бы когда-то не за тех воевал. Тухляк дело.

Здесь таких Ивычей - что на учет пора ставить - воз и маленькая тележка. Каждый что-то одно знает. Только начальники-близнецы (Блин Блинычи) уже все, а Лариска много разностей, но она этим не светится. Какая Лариска? Ну, я же говорил - та, что меня сюда сосватала.

Тут первым делом на меня халаты накинулись - бациллы измерять. Что вытворяли, и в приличном обществе не расскажешь, а уж в Тире и не заикнись. Прощай репутация!

В резервации ни дня больше не ночевал. Сначала и Тир мне хотели отрезать, но я как сообразил, насколько они во мне нуждаются, наглеть решил почерному. Мол, квалификацию потеряю.

Почесали они собственные глобусы, и пошла инструкция инструкцию погонять. Лариска, она оказывается любительница маму из себя изображать:

– Будешь ходить на полсмены. Договоримся. И не с клиентами там время убивать, а заниматься по собственной программе - тут тебе пока виднее, что, да как. Пока общую улучшай, а скорректируем объект - характеристики на "мишень" получим - выработаем индивидуальную. Все, что вне Тира, у нас! Ночевать тоже здесь.

– А сестренка как же?

– Видеть будешь, когда захочешь. Сиделку к ней приставим. Про это не беспокойся. О тебе сейчас речь. Туда и обратно только транспортом. Нашим транспортом и с нашим водителем. Потом познакомлю. С клубной клиентурой, повторяю, больше не вяжешься, только собственные данные усиливай.

– Без клиентов нельзя, - говорю. - Они "непредвиденные" создают.

Сразу же сообразил, что можно недогона какого-нибудь с собой на парные взять, чтобы мешал непредсказуемо, и оттянуться по полной. Прибалтийский чукча (порода такая) на твоей стороне со снаряженным пистолетом, когда со всех сторон палят… хотя шутка в курилках и сильно заезженная, но на пленэре очень трезвит. Это означает, на очень тонкой нити себя содержать. Поневоле третий глаз вырастишь, а пока крепи допбронь на спину.

– Хорошо, делай все, что сочтешь нужным. Но дневать и ночевать помимо стрельб здесь! Тут ты можешь в любую минуту понадобиться, и очень даже может быть, что и как консультант.

Консультант - заманчивое слово. Это вроде офицера, который ни за что не отвечает. Знай, умный вид делай и трепи двусмыслицы. Это вроде астролога. Может пойти потом? Нет ничего лучше, как спецом считаться в деле, котором остальные не волокут. Выпрямился я, пару сантиметров прибавил. А она все испортила.

– Да и сам обучаться будешь у ведущих специалистов. Считай, что вступил в круглосуточный режим курсового обучения.

Тут я вспомнил, что Шеф что-то насчет курсов повышения квалификации говорил. Получалось, что не соврал. Если это "то самое", то, можно сказать, лихо они за меня взялись. Со всех сторон обложили. И кнут нашли, и пряник. Самое интересное, что отчуждения это у меня не вызывало. Лишь бы у сестренки шанс был. Ведь не похоже, чтобы именно завтра они меня задействовать собирались, раз так широко разложились. Может, успею увидеть ее на ногах…

Думаю усиленно, даже голова разболелась.

Палец о палец не ударю в серьезном, пока сестренке операцию не сделают. Заполучили меня, пусть раскошелятся. Жаль, что не у нас делать будут, а в центральную Европу повезут. Повлиять нельзя на рвачей, пугнуть, чтобы повнимательней были.

Десяток лет тому обратно можно было у нас сделать (и даже бесплатно!), но теперь толковых специалистов окончательно выдавили. По, якобы, "несоответствию". Никак они не желали на аплаусы-категории сдавать. Унизительным считали. Говорили, что и без категории знают, что можно отрезать, что нельзя, а с категорией лучше это делать не будут, потому время свое на повышение квалификации тратить надо.

Аплаусы у нас та бумажка, что лояльность к государству определяет. Они по категориям делятся. Чем выше категория, тем выше лояльность, преданность. Теоретически, по самым высшим, можно и в правительство влезть.

Даже пяток лет тому обратно, когда народ был подобрее, можно было деньги собрать на лечение. А сейчас в каждом супермаркете прозрачные ящики стоят с фотографиями детскими - те, кому деньги срочно на операцию нужны, чтобы выжить. Не видел я, чтобы возле этих ящиков очереди толпились, спешили медяки свои бросить. Очерствел народ, по той мелочи, что на донышках, все ясно.

Поздравила:

– Ну, вот - ты у нас теперь в штате!

Спохватился:

– А на категорию, на "апласку" сдавать не надо? А то я не совсем согласный!

В Тир уже не раз приходили, контролировали. Даже ко мне придирались, что "апласка" не на ту категорию. Всего восемь категорий существует. У меня как раз восьмая - а выше нее только категория уборщика. Получается, что я его ученик. Это меня весьма веселит. Двусмысленная категория, когда имеешь дело не с метлой, а с оружием. Я ведь при Клубе официально числюсь уборщиком, да и то не штатным, а временно исполняющим обязанности. Восемь лет уже. Кругом восемь. Ха!

Успокоила. Сказала, что здесь хоть и есть кое-какие уровни, но от бумажек они не зависят.

Уровни! Как в компьютере. Тут по жизни скоро комп будет. Полный комп! Если нет у тебя того или иного уровня, то определенным делом заниматься не можешь, хоть какой ты в нем специалист. Все говорят потому, что это язык той нации, что у власти сейчас, вымирает, и должны мы этих аборигенов поддержать. Попробуй тут не поддержать, когда только они этой машиной рулят, того гляди, переедут. Остальные, кто совсем не аборигены, права голоса напрочь лишены. "Апласки" эти, кроме всего прочего, статья дохода. Хочешь сдать? Плати! И рабочие места для тех же коренных - одних комиссий сколько! Чтобы тебя проверили на уровень знания ихнего языка, за каждую ступень его, за пересдачу, должен раскошелиться. Но на высшие категории, если "крыши" нет, лучше не замахивайся - на учет попадешь, на заметку. Кто знает аборигенский язык лучше самого аборигена? Им, кстати, экзамены сдавать не нужно, им сразу присваивается высшая категория по факту рождения. Весело живем! Мероприятия называются "сохранение национальной идентичности". Что ж, если не мы их, значит, они нас. А по большому счету - друг друга.

У меня на этот счет собственное мнение - рожать им надо больше! Другим отростком работать. Тогда и язык сохранят. В этом, кстати, мы завсегда готовы им помочь. Ну, не рожать естественно, а во всем, что до того делается. Со всем сочувствием и старательностью…

Апласка - такое дело, интересное. Без нее, пусть я, к примеру, папаша, но учить своего сына чему-то прав не имею. Никак нельзя без нее передавать знания по ремеслу, даже если оно потомственное. Официально, конечно. Многие на этот закон… как это помягче? - Мягким обкладывают! Но это до поры, пока не поймают, либо настучит кто (сильно у нас это дело поощряется). По первому разу штраф. И по второму тоже штраф, но много крупнее, а по третьему уже срок с конфискацией. Вполне такое может быть. Языковые контрольные комиссары везде просочатся - у них корочки такие - попробуй, не пусти! Что интересно, если хоть раз прицепились, если хоть раз заплатил, ты уже на крючке, больше не отстанут, так и будут ходить - контролировать. Совсем как в теневом деле. Дал разок, слабину показал - плати до конца! И детям твоим (наследникам) платить придется - уже тем наследникам, кому хоть раз уступил.

Скажите, чего завелся? Попробуйте сами так жить, когда впереди сплошная резервация.

Я без отца. У меня сестра - она и отец и мать. О маме не буду. Не хочу и все. А отца и вправду нет. Вот о сестре всегда можно поговорить. Даже сейчас, когда все это случилось. Сейчас даже больше. Наверно потому, что она сама не может. Не ходит она больше. И молчит.

Был один, которого я когда-то не прочь был назвать отцом… Не зануда, а таких сейчас мало на свете. Как кто постарше, хоть кляпы им вставляй - такую чушь несут… Молодые, кстати, тоже чушь несут, мусор, но хоть на понятном языке. Это у нас эпидемия такая. Заговариваемся. Я к нему ходил. У него, между прочим, столько детей, что я удивляюсь - а чем он еще в жизни занимался? Как успевал? Я за одного из них сошел, а он и не заметил. Первых пять или семь он еще помнил, остальных вечно путал, который от какой женщины. Да и первых своих он только по номерам называл. По имени ни разу. Первых семь - точно слышал. Один раз меня Восьмым назвал…

Так и сказал, до сих пор помню:

– Эй, восьмой! Поди сюда - подержи-ка здесь…

Учил стрелять из пневматики. Я тогда чуть повыше спинки стула был. Пневматических пистолетов у него огромная коллекция была. Наверное, сам не помнил - сколько штук. Один мне подарил, с напутствием - однозарядный. Хороший - не пожадничал - не китайское барахло. Этот - он до сих пор у меня…

Пристроил меня в стрелковый клуб уборщиком. Не тем, конечно, "уборщиком", а гильзы собирать, сортировать, да пули из стендовой стены выковыривать. С тех лет Клуб сильно разросся. И хозяева здесь менялись не раз.

Встречал я его пацанов - они бригаду сколотили. Чем занимаются - не знаю, хотя, вроде как, за своего я у них. Но не в курсе только потому, что времени у меня на все это нет совершенно. В последний раз видел - они на спицах мотоциклетных тренируются, фехтованием увлеклись.

Уехал он. Объявлял, что только на недельку, на две, а если по максимуму, то через месяц точно обернется. Дело одно есть - ТАМ. Где - "там" - не сказал. Уже четыре года прошло копейка в копейку. Пропал, короче, без вести… Сгинул!

Ударился я в воспоминант, и не сразу сообразил, говорит мне Лариска что-то. Едва щелбана не заработал, когда переспрашивать принялся. Вник, что их спец-оперативник будет меня в Тире страховать, да на связи, если "вдруг", да "что"…

Я заглавные слова умею отличать. Эти "вдруг", да "что" мне сильно не понравились. И Лариска говорит так, будто под этими словами полжизни у нее осталось. Какое еще - вдруг?! Жили - не тужили… Но переключился, интересно стало, что это за оперативник такой в Тире - стукач внедренный? Давно ли?

– Пойдем, он сейчас в буфете нашем.

Спустились. Смотрю, глазам не верю - тот самый техник, которого я с сахаром донимал! Тут он мне еще и подморгнул, да и - вот зараза! - спросил:

– Может чайку попьем?

Каким я себя лохом почувствовал!…

И пошло совсем не в цвет.

Тесты всякие. Путевые и непутевые. Больше непутевых. Разговоры по душам. Рассказываю им про себя. Все хотят знать. Замозолил язык, хоть тампоны выпрашивай. Потом пошло совсем как в школе. Но с учениками у них, понимаю, сильная напряженка, раз в меня так вцепились. Смеяться будете - стоит парта посреди комнаты, за партой один я! И всякие старики приходят, в мозги мне утрамбовывают то, что никак туда не хочет помещаться. Но, пари не держи, что сами они стрелять не умеют. То одно интересное узнаешь, то другое. Что, например, произойдет, если стрельнуть на Марсе, а что на Луне… Всякие разные профы со мной работают. Иные теорий насчет стрельбы выстраивать не пытаются, не настолько дурные - чуют, за пояс заткну. Они все больше по историям, по анекдотам. Некоторые занимательные, на сказки похожи. А вникнуть, все на одно и то же сворачивается - будто мир наш слоист, как пирожное "Наполеон". И хоть бы раз само пирожное захватили, для наглядности! Я бы тогда проникся. Ей-ей, поверил бы в профессуру. Зря пирожными, как известно, не прикармливают, только с каким-то смыслом. А вот на халяву в меня чужую дурь не втиснешь. Неподдающийся я.

Лекции читают. Раскусил их треп, а теперь скучаю. Под ту единственную в них мысль, что все не так, как кажется…

Что мне действительно нравится - все профессора, как один, ко мне на "вы" обращаются. Очень уважительно. Улет просто. Странное это зрелище, должно быть - они ко мне "вы", и я "выкаю" (пытаюсь, пока не забуду). Каждое "вы" всенепременно с восклицательной буквы. С очень большой буквы. Жаль пацанье с резервации не видит, как мы тут умно разговариваем. Я больше слушаю, но зато потом как что-то брякну - все в восторге!

Хотя бы вот это - он поет, я пока слушаю:

– Или вот, к примеру, ВЫ купаетесь в определенное время в определенном озере. Диком лесном озере, которое, если и помечено на какой-то карте, но уже без названия. Если было название, то только местные жители знают. Да и то, через несколько десятков лет это озеро зовут уже чуть по-другому и первичное затирает. Слишком незначительно оно - таких сотни, тысячи. По другую сторону пространства-времени та же самая история…

Ничего, пока весьма логично шпарит проф этот. В последнем предложении он, правда, и приврать мог - ведь не проверишь, ну да ладно, я не придираюсь, дальше слушаю…

– Вот заплыли ВЫ на середину озера, поднырнули… Можете ли быть убеждены, что вынырнули в том же мире? Все вроде то же самое… Лес, деревья отражаются в воде, тучки… но это уже не тот лес, не те деревья, не те тучки. Это отражение от предыдущего. Хотя выглядит один в один.

– А одежда? Одежда на берегу?

– Вот! А ВЫ уверены, что это ваша одежда?

Веселый этот профессор. Задачки ставит - еще те! Ну, и брякнул ему (хотя знал что глупость), но не удержалось на языке, соскочило:

– А как в таком разе я могу быть уверенным, что я - это я?

Он тут, аж, затрясся от восторга, загорелся:

– Вот! - говорит. - Вот оно! Светлая у ВАС голова, юноша!

Я подумал, легко здесь светлую голову иметь, когда у всех такие черные тараканы в голове. Ну, я вам здесь наработаю!…

Профессора - они все упертые, и если вбили себе что-то в башку, нипочем не выкорчуешь. Но бабам в профессоры соваться бы не след. Первое время психолог ко мне ходила. Дура набитая! Жаль, не мной. Приставала - докапывалась. Наводящие вопросы наводила. Тень на плетень. Пока сообразил - чего собственно хочет. Что ни сделаешь для дурного человека? Отстебнулся на монолог. Естественно, шокирована она осталась от признания моего. Того, что угрызений никаких не ощущал по жизни. Чего грызться то? По поводу того, чего нет? Что отнял? Сделанного? Так его не изменишь. И у тех лишь отнимал, кому это напрочь нельзя иметь.

Потом она даже прямо переспросила (до того все с боку подъезжала) - неужели не считаю я себя убийцей?

Говорю ей в синкопу:

– Отстань клюшка! Я себя убийцей ощутил только раз в 12 лет - это когда моя подружка, не спросясь, аборт сделала.

И не знаю - с чего соврал? Захотелось.

Поверила! Плохой, значит, психолог. Всем страшилкам готова верить, прямо-таки ждет их от меня. Но в следующий раз уже о сестренке речь завела - было ли у меня что-то с ней?… Я сперва не понял, а как понял - сказал, что если еще одну глупость ляпнет, голову ей сверну, и мне за это ничего не будет! Может у начальства спросить!

Наверняка уточнила, потому как больше не показывалась…

Сестренка - это святое. Это ОНИ - захватчики наши - норовят все самое светлое под мерцалку подложить, им и размазать. Оттуда учат - все можно! Чем больнее кто-то на голову, тем восторженнее это принимают. Перетряхивают, во все дыры заглядывают - ему все прощается, любые извращения приветствуются. Ненавижу мир, что оттуда выплескивают - они наш мир с ихним пытаются уровнять и во многом уже преуспели… Только не спрашивайте меня, кто такие - "они", не отвечу, я их не знаю, только чувствую, что есть такие.

Я так все это называю - "время уродов"! Ивыч тоже мне с какой-то запрещенной книжки вычитывал: "Не мы выбираем времена, в которых живем, это времена которые еще на что-то надеются, тасуют нас в произвольном порядке. Мы мелочь перед своим временем. До времени, когда найдем точку, узел на котором сошлось все. И в наших силах время изменить, надо лишь, что есть силы, ударить…"

Я попробовал, ударил по той, что покалечила мою сестру. Ударил слишком поздно, поскольку это сестру мою не вылечило. Но ударил без сожаления, с радостью, не столько из священного права на месть, которую каждый должен иметь, пока имеет… Ну не знаю! Не приставайте! Мои инстинкты так говорят. Согревает знание, что больше никогда не сядет тот гад за руль, не собьет еще одного человека, не откупится, не отмажется с помощью пройдох адвокатов.

Почему не остановился на этом? А вы бы остановились? Если бы еще несколько точек вычислили? Нашел и ударил! Видимых последствий не было, но знал, чувствовал, что чьи-то сестры останутся целы.

Есть точки, есть линии. Мне часто линии снятся или грезятся. Я их линиями выстрела называю. Но в последний раз пригрезилось, что это не линии вовсе, а трубы. Что в местах их соприкосновения дырочки появляются, иногда они затягиваются, пропустив через себя то или иное тело, иногда становятся широкими, когда предметы-тела, а то и города целые начинают шуровать туда и обратно. К добру это не приводит, особенно когда трубы намертво срастаются боками. А сами неправильные, чужие друг другу. Черте что начинается!

Какого профессора спросить, что про то думает?…

Знаю, что все хорошее рано или поздно заканчивается. Начинается другое. Хорошее или не хорошее. Только тебя расплющат, на части разберут, а уже отпустило, и есть время в новый крепкий куб собраться. Чтобы снова твердо стоять - углы во все стороны шипами, и с самое свежее соображение иметь, кому можно верхнюю крышку приоткрыть, пустить к себе… Чтобы в душу залезла какая-нибудь…

МАРТЫШКА

– На спецах, чтобы не случилось, стреляй первой. Вскинула - выстрел! Ты не на стендах - не пытайся к мушке прицепиться. Нет на это времени. Здесь иной раз не так важно попасть, как в себя не дать или партнера. Линию ему попортить, сбить. Здесь парами ходим, друг дружку страхуя…

Это я Катю учу. Катюшу, Катеринку, Кэт…

Я поутру свою спецуху в четвертый раз проходил, как раз заканчивал, когда Али-Баба заявился. Он часто подходит. Традиция у него теперь такая - подойти и по плечу меня похлопать. Хорошо, что за другие места не мыслит, все-таки с оружием я. За рефлексы свои боюсь. Шефа нельзя мочить. За Шефа много кто может обидеться. У них клан сильно авторитетный. То есть, не среди нас авторитетный, а среди самых чистых, властью наделенных и другими болезнями. Много куда вхожие. Даже подумать боюсь, какие задницы в это дело пойманы. Но на этот раз Али-Баба топчется, сучит ножками, выгибается во все стороны, вид едва ли не виноватый.

Поздоровался за руку - уже подозрительно.

– Что-то случилось? - спрашиваю.

– Тут Клиентка одна… Очень Настаивает.

Я заглавные буквы легко различаю. Здесь все заглавные, а Клиентка, ну, прямо-таки, с очень крупной.

– Ну, что вы, Шеф, конечно же, отстреляюсь.

Тут он выпрямился, будто позвоночник, наконец, нашел.

– Она сейчас на стендах! - повторил зачем-то и не уходит. Ждет, пока все брошу и в ту сторону отшагнусь.

Что ж… Пошел взглянуть, что за настырная карга так Алибабаича нашего достает - я уж всяких повидал! Оказалось, что совсем не карга. Та самая мартышка, которой руку ставил, а потом до выхода провожал. Я мало кого провожал. Можно сказать, что никого. Она первая. Но это почти сто лет назад произошло - как давно было.

А она мне (будто вчера расстались), жалобно так:

– У меня опять не получается!

Начала стрелять, понял, что врет. Специально мажет! Сделал стандартные замечания, такие как - кисть держи, плавно, мягче… И тут же попадать стала. Хорошо попадать для своего возраста, а для девушки просто замечательно.

Так заразительно она улыбалась, что я невольно хвост распустил, что павлин, и обхаживать стал по-нашему, по-стрелковски.

– А хочешь, - сорвалось с языка, - по большим спецам пройти? Упражнения для взрослых.

– Ой! А разве можно? У меня ведь той категории нет.

– Со мной можно!

Говорю, хотя не уверен был, что "наши" позволят. Из собственного расписания выбьюсь. Тут первое дело с нашей Конторой решить, ведь не было такого в графике. Сильно они это не любят, когда импровизации. Но расхрабрился.

– Все путем будет!

– А дорого? Мне на карманные не так много выделяют.

– Я угощаю!

Заявил и подумал - в конце концов, разве это не для меня упражнение - спецов с бестолковым партнером проходить? А если бестолковый такая очаровашка, то я втройне буду стараться, чтобы не выбили, чтобы синяков на ней имитация не понаставила. Как представил синячок на ней… Восторженным теленком себя почувствовал. Все мишени забодаю, но не допущу, чтобы такую фактуру попортили!

Конечно, хотелось прямо сейчас начать, но дневные все были расписаны под завязку. Мог, наверное, права качнуть, мог… Контора бы неустойку оплатила, почти уверен, но это клиентов для Тира обидеть. Я ведь и себе для тренировок ночное время стараюсь выделять, чтобы клубу лишний приработок шел. Шеф сильно доволен, за руку со мной здоровается. Слышал, что Контора не маленькое вливание сделала - сверх факта спонсировала. Но Контора со временем исчезнет, а клиентура останется. Сорвать расписание, подмочить Тиру авторитет никак нельзя. Расписание - оно святое, все люди занятые.

– Жаль, что ты ночью не можешь.

– Почему не могу? - удивилась она.

– А отпустят?

– Ха!

И столько уверенности было в этом "ха", что враз поверил и пошел уговариваться на "ночные".

Она уехала, а я даже на поверхность решил не выходить. Соображаю, как выкручиваться. Первым делом тут надо Семеныча подкупить. Что бы ему этакое пообещать? С Конторой через своего куратора согласовал, что задержусь на ночные. Куратор - это тот техник, который здесь под простака косит. Хотел я его домой отправить, чтобы не маячил. Он ни в какую - приказ, мол. Но обещал не высовываться. Хорошо, что не под профилактику ночь выпада, не в понедельник, когда этих техников здесь тьма. Сегодня им только до двадцати трех ковыряться. Хорошо, что и не под пик - три дня с пятницы, когда стрелков тьма, и даже на "ночных" клиенты толкутся - подписывайся тогда на очередь - жди, когда направление освободится… Сегодня ночью должно быть свободно. А Семеныч, он тут вечный атрибут, может годами наверх не подниматься. Два пельмешка дежурных не в счет. Одному в предбаннике сидеть, второй - поближе к оружейке - дремать будет у мерцалки. Тир с полуночи до шести утра (кто бы в нем не был) закроют и опечатают снаружи - запломбируют нас. Хоть что здесь случись, но самостоятельно не выйдешь.

Техник решил, что Семену поможет (у того всегда работы сверх крыши), оформил себе наряд. Не знаю, как договаривались - Али-Баба сверхурочников не жалует, доплачивать им надо сверх тарифа, вроде и не много, процентов двадцать, но он и за пару удавится. Со мной проблем не было - Контора спонсирует. И патроны, и электричество. А я в этот раз обоймы целевыми снарядил - пофорсить. Тут уже левых погрешностей не жди - все от тебя!

Решил вздремнуть в нашем закутке, среди мишеней. Но ни в одном глазу, только ворочался. Возбужден был сильно. Несколько раз вскакивал, на часы выходил посмотреть. Почти не двигались они. Тормозили нагло. На всякий случай, даже переспросил, сверил. Потом стал переживать, что она опоздает, перекроют нас поверху. Потом опять сомневаться - отпустят ли дома?…

Лежу, дремать пытаюсь. Катюху жду. Отпустят - не отпустят?…

– Жизнь цивилизации, с точки зрения вселенной - выстрел. Это пуля. Попадет ли она в цель? Или бессмысленно затухнет, поняв, что пролетела мимо цели, и теперь остается только ждать, терять инерцию, смысл…

– Почему так считаете? - я на "вы" с ходу научился перескакивать, даже не поперхнувшись. - Ведь бывает выстрел, чтобы только отвлечь или дать возможность попасть другим. Бывает, что случайно и другая мишень подворачивается под выстрел - та, которую не ожидал. Каждая цивилизация может быть выпущена с какой-то целью. Даже с целью обмана. Или надеждой на случайность.

Говорю, и вроде даже голос стал у меня другой. И мысли странные. Но остановиться не могу - гружу профессора по полной. Баки ему заправляю.

– Я чем больше над этим думаю, тем к выводу прихожу, что в таком разе мы просто очередь. Веерная очередь, которую кто-то расстрелял из рожка с неизвестной целью, по неизвестной мишени, в надежде, что хоть какая-то из пуль попадет. Мы гуляем в следе этих пуль. Только Ему кажется, что пули одинаковы. Он слишком велик для мелочей. Таких как микроцарапинка, что создает собственный след. Пули давно уже пролетели, а мы пытаемся угадать смысл по завихрению, который они оставили, блуждаем среди этих каналов и уже заблудились…

Вот монолог выдал! Попросили бы повторить - фиг! Начало уже напрочь забыл, когда последнее декламировал с умнейшим видом.

У Профессора челюсть отвисла, и с той поры так и ходит он, на мебель натыкается. Лекции больше не читает, бормочет что-то про себя…

Это третьего дня было. Лариска примчалась. Орала, естественно.

Лариса - та самая Клиентша, что со мной в Клубе стреляла. В тот самый день меня и вербанула. Лихой бабец! По фамилии не знаю, по отчеству не знаю, велено "Ларисой" ее называть. Что ж, не такой она здесь большой начальник, чтобы по имени-отчеству…

– Ты прекращай нам персонал калечить! Уже второго на этой неделе мозгами посадил!

– А вы, - говорю, - заканчивайте меня за дурака считать. Колитесь!

Не раскололась она. Видно, добро от начальства не получила.

Может, и правда, мчимся мы в ворохе выстрела? Но тогда выстрел был не фонтан. Квелый. Либо просрочка кому-то попалась.

Какого только дерьмового боеприпаса не пришлось перестрелять. Кто знает, тот поймет. Сначала на пристрелке мушки ровнял. За двадцать стволов - два пескаря оплачивали (монета такая). Это когда армейский заказ был, на пристрелку автоматов. Сами они не умеют, почти никто стабильно не стреляет. Это не удивительно, если их на стрельбище раз в два месяца выводят, чтобы три раза пальнуть. Чем, спрашивается, занимаются остальное время, если, по моему разумению, стрельба для вояки главное? Призывают зачем, дачки генеральские обслуживать?

На пристрелке три одиночных сделаешь в положении лежа, потом в трубу посмотришь - ага! - ушли вверх и влево, соответственно мушку крутишь. Снова пробуешь, уже пару, и, если не угадал, то еще правишь. Но я обычно сразу, уже на инстинктах, хотя можно и подсчитать. Долго и сложно, норму не сделаешь.

Патроны второго срока хранения. С ними вечные приключения. Но не так страшно это, как однажды ствол достался, в котором кто-то пыжик оставил, маслом залил, чтобы "отмок" он. Умные так делают после стрельб, еще теплый заливают, чтобы легче вычистить потом. А глупые забывают, что хотели почистить. А уж совсем идиоты (вроде меня), на пристрелку идут, зная, что глупых в армии порядком, и от их стволов, что угодно можно ожидать. Армейский это заказ - автоматы пристреливать. Раз в полгода напрягалово это дешевое. Вроде как шефствуем мы над одним подразделением. Какие-то там левые дела с боеприпасом, которые не то мыши съедают, не то… впрочем, доподлинно не знаю, не хочу грешить.

Не люблю я такие халтуры, чтобы на брюхе неподвижно лежать. Пистолетчик я. Мое - это танец - качать себя со стороны в сторону, чужие контуры отстреливать в секунду их появления, а свой не подставлять. Просто все - тормозишь секунду, растягиваешь, чтобы успеть - вскинуть и зафиксировать. Длительное колебание в контуре, потеря времени, потеря жизни, быть может. Я стараюсь как можно меньше оставлять на "быть может", нельзя давать шансов никому, а за свои бороться, в единый нерв все превращая. Чтобы путь сократить от мозга к пуле, я курковый палец специально стачиваю наждаком, чтобы стал нежным, чтобы чувствовал боль. Мне плевать на контур, это не я его вылавливаю - ствол летит, ведет сам себя, я обычный придаток к нему, импульс, приказ.

Вот и ей такой приказ пытался выслать, словно она пуля, а я мишень. Почувствовал, что близко уже, вот-вот…

Когда примчалась, распаленная, щеки горят, обрадовался до звона в ушах. Это от давления. Погода наверху опять поменялась.

В щечку чмокнула. Будто так и надо. У меня глаза округлились - и как с такими стрелять? - не видят правильно, увеличивают все.

Сначала на стоячих ростовых размялись.

Объяснял азы…

– Вертикальное отклонение за промах не считается. Человек изначально вертикален - это столб, который бегает, а сгибаться не любит, потому как, завалиться боится. Так что, за вертикаль не волнуйся, подумаешь, пяток, другой сантиметров выше-ниже. А вот горизонт учись фиксировать четко.

Кивает. Вся во внимании. Я и сам увлекся, посторонние мысли ушли.

– Смотри, выводишь легко, даже расслабленно, скорее он сам летит, ты догоняешь и фиксируешь…

Стою рядом, шепчу на ухо, запах волос вдыхаю, пьянею…

Между нами говоря, в столб действительно сложно промахнуться и, если вы по нелюдям решили пострелять, первым делом учитесь по столбам. Потом? То же самое, но попадать быстро. Потом? Очень быстро. И уже соображать, а на кой они вообще нужны эти прорези с мушкой? - только мешают. Правильно! Нахр их! Чувствуйте ствол, руку чувствуйте. Линию тяните. Забудьте про стойку. В жизни стоек не бывает. Стрелять надо с любой раскоряки. Чем столб хорошо - по столбу вертикаль держать не надо, только горизонт, потому много быстрее научишься, чем на мишенях.

– Учись горизонт тормозить!

Он, горизонт, вокруг тебя несется, как карусель круговая - твое это! Все, что вокруг натыркано - твое! Что хочешь можешь с этим делать.

На крутилку поставил - "панорамку" - где мишени проектируются. Сам в центре стоишь, к рамке прикреплен и крутишься. В мишени палишь, что появляются. Это не колодец - тот для крутых - но тоже замутить может не хило. Боялся поплохеет ей, но ничего, вестибулярка хорошая.

Потом к "малым спецам" прогулялись.

Первый раз "спецы" сильно впечатляют. Не смогла выстрелить.

– Это же люди!

Засмеялся - какие люди! - вернулись на исходную, серию отключил - пошли!

Выбрал один манекен посимпатичней, свитер задрал, брюки спустил - смотри - разве не урод? А остальные такие же! Нет здесь людей - одни уроды. Хотя некоторые и симпатичные - Семеныч, он с большой буквы - Мастер - руки у него золотые. Умеет нелюдей под людей маскировать.

– Тут такое дело, - говорю, - когда всю дорогу только по картонам стреляешь, потом в человека очень трудно. Слишком контрастный переход. А на секунду задумался, не решился - он в тебя - хлоп! И прости-прощай. Ты - покойник, а должно было категорически наоборот. Разве не обидно? Меня бы, например, жаба задушила. Потому на спецах всегда жилетки с датчиками поддеваем. Если ты его не завалил, тогда он тебя точно. Датчик больно бьет. Разок получишь, дальше будешь уже с усердием. И больше не тормознешь, не задумаешься - больно ли тому уроду? - потому как тебе, точно больно будет. Усекла?

– Усекла! - сказала.

– Смотри - я сейчас один сыграю. Соло!

И сыграл.

Гениальных скрипачей единицы. Я - скрипач - еще тот скрипач, не сомневайтесь! Репетирую целыми днями. Проигрываю как известные композиции, так и очень-очень редкие - сложнюсь. Играю собственное соло, и в оркестре играю, стандарт, где запрещено убегать вперед и отставать, а главным становится партитура. Соло мне нравится больше, там можно сымпровизировать, сыграть известную мелодию по-другому. Такие моменты фиг когда забудешь…

Пистолет - не простой инструмент. В нем ноты заложены. Полная обойма. Есть запасные, когда мелодия большая, тут главное не сорви, не сфальшивь, без пауз ненужных. Но и, как и везде, как во всяком, свой нотный ряд имеется, с которого и начинаешь обучение. И только потом из этих вот нот складываешь простенькие мелодии.

Звук тянется линией, она дрожит, колеблется…

Вся жизнь - ноты. Только вот, не многие умеют их складывать. Большинство, я заметил, так и дуют в две всю жизнь.

Она, наверное, все ладони отбила аплодируя.

Вернулись на исходную. Потом вдвоем прошли, вполне грамотно… для первого раза, конечно. Потом к Семенычу сводил, показал все. Аппаратная у него - глаза разбегаются от экранов. Только бардак большой, сильно все захламлено. Навалено конструкций с проводами. Понавешено, как в лавке у старьевщика. С непривычки не поймешь, где что, но занятно. Чайком угостились. Отдохнули, поговорили о пустяках, стрельбы на прямую не касаемых.

Из техников, черных комбезов (мы их еще "солярой" зовем) свои примочки. Свое отношение ко всему. Им кажется, что это для них Тир соорудили. Для их экспериментов. А мы, стрелки, вроде как подопытные кролики. Семеныч в большом авторитете. Он против Троцкого вроде настоящей пули против 22 калибра. Туз козырный среди всей соляры, среди черной масти. А у нас масть красная. На моем шкафчике в квадратной рамке тоже туз заправлен. Хотя я его тоже давно перерос, как и Семеныч. В игре, а по факту давно вне игры. Нет такой, где я не выиграю, не придумали пока. Но вам наши стрелковые заморочки никогда не понять. У меня давно этот туз заправлен. Это значит, что в нашей смене я самый главный, и по всем стрелкам старший - буби сегодня козыри, уже третий год, как козыри. А червовые у нас в пасынках.

Между прочим, сам с младшей карты начинал когда-то… Все шестерки про это знают. Понятны мечты их? Теперь я лидер! Рулила козырный. Во второй смене, у червонных, "туз" каждые Большие Стрельбы меняется. Нет у них стабильности, нет и не будет. Против нашей смены хоть и выставляются, но заранее знают, что без шансов.

Есть еще Тузы. Это те стрелки, которые всего достигли, и после этого умерли. Кто-то считает, что по неосторожности, я я считаю, что от скуки. Когда все можешь, это должно быть очень скучно. Тузы - это фантомы наши, привидения, когда увидишь, не к добру. Многое про них болтают - те, кто не видел. Я молчу. Я пару раз сталкивался, и оба раза было не хорошо. Первый, это когда на пристрелке (давно уже) ствол у меня в руках жахнул. Думал, ослеп, но постепенно оклемался. Если присмотреться, глаза у меня после этого разные стали. На одном пятнышко появилось. Теперь вижу все не так, по-другому вижу. Чего нет, тоже вижу, но только во сне, когда расслабиться удается. Раньше мешало, теперь привык.

Второй раз Туза встретил (уже красного, а не черного) - это, когда с сестренкой случилось. Слово даю, когда в третий раз на фантома напорюсь (черного, красного, полосатенького - мне без разницы!), всю обойму в него выпущу - ущучу гада! Может, поломаю, разверну рок этот…

Болтали о легендах Клуба. О знаменитых и случайных выстрелах… Хорошо у Семеныча, уютно. Но засиживаться нельзя. Время дорого. Тир большой - много чего хочется показать. Решил, что вызрела, можно и на серьезные направления прогуляться.

Ее вперед пропустил, сам задержался.

– Семен, ты поставь нам пассивный режим и баиньки. Мы быстро не пойдем, с расстановкой, сначала объяснять буду - вроде как экскурсия.

– Ну, давай, экскурсант, давно пора. Только, действительно, не торопись, а с расстановкой - они именно так любят.

Что этим хотел сказать? Чую, что не просто так, а с подколкой, но по Семенычу не поймешь, лицо бесстрастное.

Если бы не Мастер был, а кто-то другой, только бы усмехнулся в ее сторону, я его убил бы, ей-ей. А он отвернулся, возится со своими барахлом, переплетения проверяет.

Тут вдруг свет погас, через секунду дежурное включилось - тусклое, аккумуляторное, будто перебой в системе. На моей памяти только раз такое было. Когда главный кабель от города отказал. Экраны наблюдения тоже темные.

– Пойду, гляну, что там.

Это техник сказал, куратор мой. Он мышкой в уголку просидел, в наши разговоры не встревая - все, как положено младшему технику-практиканту среди тех, кто по рангу много выше его. Чаек ему налили, уважили. Сахару, правда, нахал, опять три ложки бухнул - не по чину. Но размешивал, против часовой стрелки, как я учил, улыбку пряча.

– Рубильник не забудь.

Здесь я соляре не помощник.

– Семеныч, мы пока на укороченные спецы, а потом, как наладите, в зеленку пойдем, разомнемся. Ты нам джунгли включи, хорошо?

– Угу! - сказал, а сам озабочено в экраны смотрит темные.

Техник взял свой инструментальный ящик, пальцем меня поманил, оглянулся.

– Уже отбарахтался? Антисемита хоть поддевал? Смотри, подзалетит малолетка, а папа у нее крутняк…

Я чуть язык не проглотил.

Так и ушел он без ответа. Ничего! Я ему потом скажу. Уж скажу! Не заржавеет! Пусть морду готовит.

Скоро свет зажегся, но экраны по-прежнему темные были, ну и шут с ними, зато подглядывать не будут. Я боезапас взял, фартуки, жилеты - навьючился, навроде верблюда, и…

– Пошли, я тебе джунгли покажу! Там не сложно. Все, кто рожу высунул - враги.

Катюха обрадовалась. Заметил, что она теперь всему радуется, чего бы не сказал. Хорошее качество для девушки. Правильное.

В Джунглях можно разные режимы выставлять. Ночной режим очень красиво. Хотелось показать. Там и звуки разные - "ночные" - не для слабонервных. Еще подумал - хорошо, если напугается - прижмется. Хоть и в жилетках будем, а, наверное, приятно…

– Попали?

– У-у!

– Больно?

– Не очень.

Врет. Знаю, что больно. Шпарит потом сильно. Синяка не будет, но…

– Сейчас притормозим, глянем, куда попали. Ты теперь, вроде как раненая, положено тебя эвакуировать, пробиваться.

Я этот направление на зубок знал. Декорации еще, слава свету, не успели поменять. Здесь, я точно знал, что камер нету. А что поминутная оплата за мое самообразование Тиру от Конторы капает, меня не колышит.

– Давай посмотрим…

…

…Досмотрелся…

Разве знал я, что так получится? Разве надеялся? То есть, надеялся, конечно, но не думал, что так быстро. Думал, месяц-другой обхаживать придется, а там - кто знает…

Соски осторожно потрогал, погладил самым нежным - курковым - пальцем своим. Они тут же затвердели, набухли… Интересно…

Во мне тоже все напряглось, торчком стало, прямо как позвоночник удлинился и изогнулся неправильно. Страшно даже, хотя раньше тоже так бывало, но никогда так железно…

Боялся, что не попаду на ощупь, навыка такого нет - незнакомо все. И она не похоже, чтобы слишком опытная в этом деле, во всяком случае, помогать мне не стала. Справился - стрелок все-таки… Когда ЭТО началось, понял, что прыщей больше не будет. Первое ощущение, что щекотно, но так приятно восторженно щекотно - фантастика какая-то! - не остановиться никак. Ее и свою щекотку довел до пика, когда терпения нет никакого, остановится невозможно - лучше смерть! Хоть я и пару книжек прочел образовательных по этому делу, но все равно взрыва такого, будто в мозгу что-то разорвало, сняло напряжение за все годы, и под сердцем сняло, и еще кое-где, там не ожидал никак.

Отстрелялся на все сто! На тысячу отстрелялся!

Прошли это новое для меня упражнение, на нее взглянул и тут же понял, что опять ее хочу, и она поняла… Да пропади все пропадом! В конце концов, на пульте сегодня один Мастер дежурит. Мало ли как я тренироваться должен? Скажу, если спросит, что все это в мою программу переподготовки входит. По-другому попробовал, как на картинке одной…

Понравилось! Ей тоже понравилось!

Поглаживаю по линиям курковым, нежным пальцем, будто рисую. Ладонью не рискую провести, мозоли у меня - исцарапаю.

– Знаешь, - вдруг призналась, - я этого все время хотела, как только тебя увидела… Но ты такой был неприступный…

Последнее слово протянула.

Это я-то неприступный? Аж рот разинул от удивления. Да любая девчонка только скажи… Хорошо, что вслух этого не ляпнул. Это оттого, что рот разинул. Невнятно получилось. Потом сообразил, понаделал бы делов!

– Пойдем! - говорю. - Нам, чтобы выбраться отсюда, еще станцию подземки и "малосемейку" пройти надо.

Одевались стыдливо, друг от дружки отвернувшись. Но амуницию, что положена, всю на ней проверил, подогнал.

Она первая выглянула. Ойкнула тихонько.

– Чего ты?

– Я дядьку прозрачного видела с пистолетом!

По голосу, вроде, не шутит.

– Палить в него, гада, надо было! - шепчу громко рассерженно. А сам расстроился сильно. Плохо это. Ой, как плохо!

– Перезарядилась?

– Угу!

– Теперь во все будем палить, а особенно в дядьку этого… Какого цвета, хоть, был?

– Красненький.

Красненький - это совсем не хорошо. Это к крови. Жаль гранатомета нету. Плевать, что не спортивно!

– Готовься, сейчас будем во все, что шевелится…

Осторожно выглянул из нашего закутка. Подсветка опять вырубилось. Только дежурный остался. Причем, и этот, зараза, рябит. Сумрак какой-то не… Я под дежурный свет ни разу не бродил по спецам. Опять неполадки на линии? Вспомнил, что когда с Катей гимнастикой партерной занимался, тоже моргало неправильно - не в темп. Но тогда не до этого было. Смотрю, фигуры заработали самостоятельно. Будто дожидались нас. И тоже не в стандартном режиме, когда они на тебя реагируют - на твои движения или тепловой контур. Вроде бы то сейчас, о чем много говорили, но еще не пробовали. Режим - реальность. Мастер доводил, копался ночами и только грозился, что один раз устроит нам всем "козью морду". Мол, скучно живем. Режим активного поиска сооружал - это когда тебя ищут, на тебя охотятся, а не как до сих пор было. Тут, хоть куда заройся, а рано или поздно найдут, обложат, возьмут под перекрестный. Тут такое безобразие - ты для них словно медом намазанный, а они пчелы. Очередности нет, парных нет, стандартов каких-то нет - все сразу к тебе, стоит только засветиться. Интересную Мастер задачку задал. Надо было и раньше так, когда сумрак, своего ствола не видишь, и ни одна из мишеней не подсвечивается. Стреляю как всегда - на упреждение. Пару маслин в середку корпуса, перенос на следующую и дальше - секунда на каждую. Одновременно любопытно, как падать будут? Валятся хорошо, по-разному. Очень правдоподобно и звуки реалистичные. Раз матюги разобрал. Значит, Мастер и "фанеру" успел поменять? Ну, Семен! Всем Семенам Семен! Устроил сюрпризик! Вроде как наказать решил…

Тащу Катюшку, страхую, сам готов подставиться, а ее берегу. Вполне сносно огрызается, высовывается, пару раз пальнула, я в ту же секунду продублировал, но, думаю, и она в контур попала. Вот молодец!

Одна из мишеней на бок упала и давай в плафон дежурного освещения палить. И надо же - загасила! Совсем темно стало. Хорошее упражнение. Семеныч, мастер сюрпризы делать. Одну, тоже лежачую, никак было не взять, так я, чтобы голову ей не повредить, под подбородок - дуплетом, для гарантии. Может, и попортил, но, думаю, и Семеныч меня понять должен, слишком он все усложнил. Раз пошел такие задачки ставить - за головы не обижайся…

В одном месте запнулся, упал и Катюху за собой повалил, вмазались во что-то липкое, масляное. Мне ничего, а она - сто пунтов - свой костюмчик попортила, так думаю, что и под жилет ей обязательно затекло, ползти пришлось, чтобы не срисовали. Вывозились. Вот тут одна из мишеней, из тех, что раньше повалил, вдруг, вовсе не по правилам оживать стала. Чумово!

В знакомый закуток Катюху утолкал, собой прикрыл - места мало, но больно интересно, что тут Мастер еще удумал? Какая-то новая мишень. Я ведь ее по всем правилам валил. Значит, правила изменились. Мастер любитель правила корректировать и никого в известность не ставить. Говорит, что в стрельбе нет никаких правил… Еще одна мишень, которую качественно срезал - точно помню! - вдруг на полу зашевелилась. Усаживается. Ну, мастер! Разве можно так? Разве это честно? Хотя, тут же подумал, а вдруг по условиям задачи считается, что у них не стандартные, а армейские бронники? Вроде как, только глушил, а теперь они очухались. Высмотрел всех неправильных, и отсрелял на две обоймы - секунда на перезарядку. Теперь только под подбородок чтобы не вставали больше. И остальных, что появлялись, только так - ближе к челюстям, будто у все у них жилеты.

Одна мишень, совсем несуразная, ствол свой из-за колонны высунула и давай во все стороны шмалять, будто на ощупь. Ну, и когда такое было? Как ее брать? Отстрелил кисть, а когда вслед за этим она сунулась, тоже под голову. Помню, еще мишень была интересная - убегающая. Я такую принципиально не стал бы трогать, но Катюха вскочила, заулюкала, да и пальнула ей вслед и, надо же, попала! Заорала восторженно. Решил не ругать, а потом объяснить, что не спортивно это.

– Ты видел как я!

Обняла, поцеловала.

– В чем я вывозилась?

– Это красочка такая от мастера нашего - Семеныч дурит, чтобы один в один, как в жизни.

Говорю, а сам уже не верю. После той мишени, что убегала, разуверился.

– Ну-ка, давай, поскользим обратно. Кое-что проверить надо.

– А многосемейка? Обещал показать! Я многосемеек никогда не видела!

Где уж тебе, - думаю…

– Потом! Вся ночь впереди.

Выбираемся на исходную, а я все соображаю, как ей сказать, что не краска на ней. Чтобы не расстраивалась сильно. И что мишени - не мишени были. Вышли на стартовую.

– Дозарядись! - говорю.

– Чего так?

– Дозарядись! Самое время. Чужие в доме.

Хорошо, что больше объяснять не пришлось. Как объяснять, если сам ничего не понимаешь? Врубилась, что не так что-то. Поверила…

То, что мы в кровище по самые уши, ее не расстроило. Возможно, не поняла еще. Но надолго ее не хватило - техника мертвого увидала, вскрикнула. Воздуха набрала - орать. Кулаком ее в живот стукнул - чтобы воздух выпустить.

– Умолкни! Сейчас на цыпочках надо.

Вернее, по утиному бы, по внешней стороне стопы переваливаться, чтобы не хрустнуть суставами, но когда ее этому учить? Кто же знал! Осмотрелся. Ствол не опускаю, коридор держу…

Техник - куратор мой - он на животе. Будто неловко прикемарил. Одна рука под собой, другая вытянута. Рядом ствол-карманка валяется. Правильный ствол - для скрытого ношения предназначен, плоский - калибр путевый, только вижу, что не отстрелялся полностью, не успел. Лужа крови из-под него тянется. Перевернул… Ясно, почему не успел - мобила под ним - с Конторой пытался связаться. Тут такое дело. Тут надо что-то одно, а не оба сразу. А то, как сейчас, ни то ни другое, и сам прямиком в жмурики… Нехорошо. Не профессионально.

В аппаратную сунулся, снизу с уровня колена "вошел" - просмотрел стволом углы и закаулки. Семеныча не там оказался. В другом месте, в подсобке, но тоже никакой. Хотя вроде и дышит, но ущербно как-то. Не пулей его, а гранатой выкуривали. Все спрятать догадался, кроме головы… Никогда не думал, что с головы столько крови может натечь. С чего течь, то? Там же кость одна и кожа. Вот если б мозги вытекали, оно понятно было. Но я проверил, осмотрел тщательно - не мозги это. Мозги белые должны быть. Как на базаре в мясном павильоне. Так Катюше и сказал - чтобы успокоить…

Тут она и сломалась. Странные они женщины, ей-ей! Девушки так не ломаются. Я думаю, что если бы Катя к тому моменту девушкой оставалась, она бы потерпела, в руках себя держала, и той истерики некрасивой не закатила. Не помню, что по этому поводу мой сосед говорил, что-то очень умное. И советовал, как в таких случаях поступать - кажется, по щекам лупить? Но я не рискнул. Не настолько коротко мы знакомы.

Огляделся. "Спецов" стал включать - один за одним - все направления вместе с мониторами. Смотрю… На шестых всполохи нестандартные. Ага! Это кто-то от кукол отстреливается. Скоро не выберутся, долго им там дергаться. Урою гадов!

– Сиди здесь!

– Нет! Я с тобой!

– Сиди! - разозлился. - Мобилу на! Протри и звони!

– Кому?

– Кому хочешь! Хоть папаше своему! Пусть забирает!

Рубильник дежурный дернул, перекрыл нас решеткой от фойе. Теперь с улицы ни к нам, ни мы к ним, пока энергию полностью не вырубишь. Теперь только ручной лебедкой и с нашей стороны, да еще знать надо - где она. За пельмешек в фойе не беспокоюсь, раз здесь так непутево, то пельмешки, само собой, холодные. Тут сколько мяса не наращивай, как его не закачивай, а пуле или ножу все равно. За них не расстраиваюсь. А вот мастера, вот Семеныча… Ну, гады… Ну, уроды… Сейчас приду… Поиграем в считалки. С колен начнем…

Потом подсчитались (но это уже без меня - меня конторские выдернули). Если дутышей за людей не брать (я их за "наших" никогда не держал), то в Тире убитым потеряли куратора моего и еще Семеныча - сильно беспамятным. Но такой мастер сотни стоит. Он не сильно от техника мертвого отличался - совсем ни на что не реагировал, когда грузили.

Шофера Катькиного и шкурника ее личного тоже уложили, но это уже не у нас - на улице. Этих в ножи взяли. Чисто смастрячили. Потом в люки спихнули - воздушники. Их не сразу и нашли. Кто-то заметил, что воздухозаборник заляпан…

Дутыша в глаз сделали. Видно - приставили и нажали. Суета сует… Стоило квадрата из себя рисовать, чтобы так закончить?

Пришлых много было. Расклад не в нашу пользу складывался. И вот тут не знаю, если б с самого начала в курсе был, что по живым лупим, сумели бы так? В тире мы с Катюшей, если на круг брать, сразу десятка полтора поцокали, как те самые мишени. Потом я остаток зачистил, но не о нем речь… Нехорошо как-то получилось. Вроде играючи. Так убивать нельзя…

Еще четверых (группу прикрытия) конторские положили. Успел-таки техник вызвать, зря я на него грешил…

Пресса всерьез только одну версию обсуждала, что это какие-то долбаные террористы ружпарк хотели гробануть. Про террористов сейчас модно. Спрашивается, какого тогда черта в тировский лабиринт полезли, на направления сунулись? Пилили бы себе решетку оружейки - я бы не мешал даже, затаился. Шеф страховку бы получил - новые стволы купили. Какого хера гранату надо было бросать - Семеныча глушить? Он же ствола в руки не берет, у него руки не для этого. Я так думаю, что действительно за Катюшей приходили, раз папаша у нее такой крутняк.

Конторских не проймешь, они собственные мозги раскидывают. Их версия в газетах не обсуждалась. Вбили себе в головы, что за мной это - меня хотели убрать или похитить. Чушь, конечно. На что я кому сдался? Но аналитики мертво вцепились, как за последнее. Если они что-то впрессовали себе в головы, то тут только динамитом… Пуганные, помнят, как в конце восьмидесятых и все девяностые за ними охотились, одного за другим сотрудников убирали. Всех, кого только найти могли. Даже тех, кто давно от дел отошел и на пенсии находился. Вляпалась Контора.

Штатовский след, штатовский!

Это не я сказал, в воздухе носилось. Тут я так сильно засомневался, даже вслух разок удивился - разве не на Запад работаем? А Штаты что? С Западом не дружат? Вон, и эмиссары из Шведского филиала приезжали на меня смотреть, как на чудо какое-то, обезьяну редкую - не поймешь их. Уговаривали наших начальников к ним меня отпустить на время. Чего-то там надыбали, теперь прощупать надо. Знаю их щупанья! Опять дремать под аппаратами и рассказывать надреманое. Хоть шведы мне и понравились, достойно смотрятся, крупно, еще и веселые, но… Вроде как повторяется история. Что в Тире нашем постоянно жуки всякие Али-Бабу соблазняют насчет меня, что здесь… Темные дела, темные.

– Почему думаешь, что на Запад работаем? - спросила Лариска.

– Почему-почему… Потому, как денег у них до фига! Россия же у себя дома никак отсреляться не может, ей бы собственное сберечь, куда ей по чужим огородам лазить.

– А если отпочковались мы, и теперь сами по себе государство? - спросила. - Только вот территорию ищем свободную? Остров необитаемый?

И давай мне рассказывать - какие они хорошие, а все остальные плохие. Я такое по-жизни много раз слышал. Никто о себе плохое не скажет, плохое говорят о тех, с кем конкурируют, чтобы еще принизить и еще более хорошим казаться. Хотя бы в собственных глазах. И даже не тебе, а для себя говорят, словно себя же в этом и убеждают, а ты навроде свидетеля выступаешь.

Вот озадачила…

– Русское хоть, государство? - спросил.

– Русское-руское, видишь, по-русски все разговариваем.

Это она меня копирует - мои речи. Успокоила называется! У нас много кто по-русски разговаривает, а урод уродом! Не внешне, конечно, а внутри. Мутируем мы. От телевизоров мутируем, от водки паленой, от продуктов, что третьим списком идут, от правителей своих… Много от чего, но это главные. Говорят, что тупиковая мы нация - ресурс свой выдринкали. Это мы еще поглядим! Вы только порулить дайте! А? Слабо?… То-то же.

Лариска тоже грезит.

– Уводить надо народ - трезвых уводить.

Только где же ты их трезвых найдешь? Даже если организм отравой не попорчен, то мозги давно уже ни у кого не трезвые. Вынь их из головы, так растекутся в блин тонкий. Нет больше собранных мозгами. Почти нет.

Резону в сказанном много. Заметил, каждый в отдельности гений, а вместе толпа, на все стороны тянущая. Сила без вектора. Время от времени, все выеживаются, когда уровень свой перерастают. Либо, когда кажется им такое - глюки непутевые кто-то навяжет.

Кто тут чего поймет? Мозговатых в Конторе порядком, чтобы потихоньку зарабатывать на покупку острова. Можно тех же банкиров стричь. Кстати, и папу Катюхи за спасение дочери неплохо бы поднапрячь - раскошелится, если не урод полный. И вон ведь, совсем без эмоций сама Контора проглотила, что в свое время я пяток-другой гадов завалил. Может, не врут? Вроде, до сих пор не мухлевали… Опять и сестренке операцию сделали дорогущую - проплатили по полной. Все, как договаривались. Я с ней по телефону разговаривал, она все еще там, говорила, что стоять пытается, а левая нога, если иголкой колоть, чувствует, так она на дню несколько раз пробует. Иголку припрятала. Я аж прослезился, как представил, что иголкой… Пригрозил, чтобы не увлекалась, мало заразу занесет? Странно, но на расстоянии я себя ее старшим братом ощущал, не Младшеньким, как она меня называла. Может оттого, что секретов теперь для меня меньше стало? Всяких девичьих секретов? Или то, что на этой неделе едва ли не два десятка душ на "ту сторону" переправил? Ту самую, где полный отчет давать всему? За каждую минуту жизни?… Интересно, ждали их там?

Лариса говорит, что теперь мне "второй занавес" открыли, еще одну пелену сняли. Раз так говорит, значит, еще юбок до черта, пока под каждую залезешь, зубы выпадут. Сами хоть понимают, чем занимаются? Я и насчет "глюков" спрашивал, что это за работа у меня такая - "глюколов"?

Не парь себе мозги - отвечают. А то свихнешься, пытаясь понять то, что никто не понимает. Прими как данность, как подарок или проклятие.

Во как! Снесло Конторе крышу… А даже, если и снесло? Если не завираются, то и у меня цель появилась. Славная цель. Увести все людей от нелюдей. Трезвых в кучу собрать. Тут детей хотя бы. Все, кто до семи лет, еще дети, остальные - взрослые. С детей надо начинать. Увести нахр… Когда тут еще империя в кучу соберется, чтобы подобные заповедники устраивать…

В новостях передавали, что группа неустановленных террористов пыталась захватить оружие, в частном специализированном тире, но полностью на том обломалась. Не так, конечно, говорили. Но Шефу, что так, что этак - реклама халявная, ведь не один десяток раз про то по мерцалке показали. Про Тир наш!. Тут главное, что обломались они, а Тир со своими работниками, хоть и в подвале, но как бы на высоте.

По мерцалке врали много. Это, как всегда, они по другому не умеют. Хотя настроение было совсем непутевое, один раз я таки заржал - нервно, почти истерично. Это когда сказали, что террористы частью… (хорошее оно слово "частью", когда считать не умеешь) были уничтожены нашими доблестными национальными сзардзами.

К бесхозных трупам, если они врагами считаются, всегда герои найдутся. Объявлено считать, что это националы наши отличились. Большей дурости я за свою жизнь не слышал. Сзардзе, он и трезвый с двух шагов в слона не попадет. Даже если того не за одну ногу, а за все четыре цепями прикуют, и тот пообещает не дрожать.

Тех четверых, которых на выходе конторские зажевали под горячесть свою, не прибрали далеко. Их приписали и умножили. Я о них только в Конторе и узнал. Как мне сказали, сильно Мадам-Лариса разозлилась, будто глюколов новый (я то есть) пострадать мог. Она всех подняла, сама сорвалась, так разошлась, что про пленных не думала. Вернее, взяла одного, но он от ее вопросов как-то быстро окочурился. Никто ведь, до самого последнего, не знал - что там внизу. Пока я сам решетку поднял и Семеныча не выволок. Это минус аналитикам нашим. Неужто, сообразить не могли, что Тир мне дом родной? Премии бы их лишить и мне передать. Скажу Блин Блинычам… втихую скажу…

Алибабаич, пока горячо, загорелся новый ангар делать с террористами. Еще не решил, что за сюжет. Но в жизни теперь таких сюжетов полно - весь мир с ума сходит - бери любой. Одна опора…

КОЛОДА

– Я городским доберусь!

– На скотовозе? Сдурел?! А если под патруль?

И сразу же машину нашла. А то навешивает - нету, нету, все в разгоне… Ларисой можно рулить. Подход только нащупать. Надо мной теперь трясутся. Я, как глюколов, не на каждый день гож. Завтра как раз такой день, что "чужое" проинтуичить можно. Такие дни даже не каждую неделю выпадают. Я только два раза нырял, чтобы "по полной". Второй раз под капельницей очнулся, выжало меня. Зато, говорят, с уловом. Только, хоть убейте, а не помню, что за улов. Какими-то урывками все.

Еще раньше уловил, что большая "рыбалка" ожидается. Блин Блиныч второму Блин Блинычу говорил:

– Хватит бумажки перебирать! Тут надо "смотреть"!

И на меня косится. Сразу ясно - кому смотреть. Я у них лучший "выглядыватель" - так обо мне говорили, когда думали, что я не слышу. Раньше для меня "смотреть" - это ихние рассказы слушать, а потом совместно мелкие детали уточнять, нюансики. Работа над нюансиками больше всего нравится. Там поощрения есть и споры. Весело. Но чаще всего в этих спорах по-моему получается. Выходит, что я лучше всех рассказ умудряюсь видеть - во всех подробностях. Это и называется - глюколовство.

Знаю, что теперь мне все, что угодно, перед особым днем (когда клюет на глюки) на блюдце будет подадено. Все что только в голову взбредет, расшибутся, но достанут. Можно поборзеть, а потом поинтуичить. Когда-то полдня потратил, выясняя, что это слово означает - "проинтуичить"? Каждый собственное говорит, по-своему мозги кипятит. Наконец, сам проинтуичил - это "поди туда - не знаю куда, высмотри то - не знаю что, запомни намертво, вернись живой и доложись по полной форме". Просто все. И чего туман нагоняли?

– Бюстгальтер накинь!

Это уже мой шоферюга командует. Его вместо куратора старого прикрепили. Я к тому не привык, теперь еще и к этому? Ощущение, вроде как, мебель с тобою разговаривает. Чего цепляет? Дали внагруз к машине? Так, топи педаль - крути барану. Раскомандовался…

– Пристегнись!

Вот настырный.

– А чо будет?

– Звон, когда вылетишь.

Пристегнулся и не пожалел. Сперва позеленел (так зеленый и ехал) потом втащило, ладонями по приборке стал лупить, ору - полный восторг!

– Нравится?

– Ут-ту!

– Придется и тебе так научиться

Хм, кто это прикреплен при таком раскладе?… Он ко мне или я к нему? Так и не надумал, пока приехали.

Втормознул он лихо. Конюшня почти пустая, а он в ряд стал - в притирку. Ни одной не оцарапал. Смотрю на машины - хм! - не должны же быть крутые тачки сегодня? Закрытый, вроде, день?

Тир! Несколько часов не был, а уже соскучился.

Мы, перед тем, как заявиться, созвонились с Али-Бабой. Из-за вчерашнего непотребства, сегодня санитарный день объявлен. Профилактика. Тир для клиентов закрыт, но работает в полном режиме. Все на рабочих местах - уборка. Я думаю, что кровь, пока не загустилась, лучше всего было пылесосом собирать. Надеюсь, догадались, и уже прибрали основное - меня не запрягут. Подъехать обязательно стоило. Объясняться предстоит с Колодой.

Мне с моей новой работы очень трудно было сорваться. Пока на полную обиду не пошел. Как так?! Я вроде напаскудничал, подставил всех, Семеныч, можно сказать, из-за меня в реанимации, а сегодня в кусты? А тему вчерашнюю с колодой своей перетереть? Даже если меня сегодня напрягнуть решат, все равно должен пропустить сквозь уши - до самого последнего слова! Это - Колода! Вошли в положение, только, вот, шкурника ко мне прикрепили и сказали, чтобы не на шаг от меня не отходил. Так-то!

Снова в Тире я, и профессоров, между прочим, рядом нет, чтобы речь мою ломать, через катки, которые губами называются, сцеживать звуковые вкусности. Я со своим пацаньем только на собственном языке разговаривать умею - тут вам замучаешься переводить. Что поделаешь, если расслоение такое, на себя все завернутые, на собственные мозговые рюшечки. Даже каждая резервация уже по-своему бакланит. Если не нравиться, отслюнявьте страниц так на полста, мы от этого много не потеряем. У нас тут собственный мальчишечник намечается - междусобойчик. Ясный пень? Перекашляли мы и эту проблему? Не стуканете литоотдельщикам? А то, шиш, эта глава здесь останется - ликвиднут ее в чужой редакции…

Мне - 14. Взрослый уже. Если постараться, то я могу и нормально речь расфасовывать (по вашим глюкалам, конечно, не по собственным). Мне это не влом. Напрягает, но ничего. Поскольку, я самый, что ни на есть правильный пацан, не чмо, не ухи бобмена, не улетник - сушняк не душит. Меня на ширялово не подсадишь, я даже на гопотеках (дергалках) бронзовые говносборники поддеваю, чтобы баян в попарь не вмастрячили. Вход - халява, выход - жмуровка.

Просекаете? Не очень? Гмм… Вот и я о том же.

Иногда старайтесь и сами врубиться для красоты всеобщего понимания. Ну, не вложишь же, в самом деле, тот самый базар (смотри выше) таким вот лимузином: "Меня наркотики принимать не уговоришь, я даже на танцулях специальные трусы поддеваю модели "Визит-Х-мен" (класс защиты - семерка), чтобы шприц в толкучке не вкололи, практикуют у нас такое - вход бесплатный, выход - морг…"

Разве это речь? Беспонтовка! Нет красоты фразы. Так что, уговор, если иногда запятачу не в том месте, на красоту соскакиваю, терпите, а на непонятках переспрашивайте. Оттекстую по буквам.

Я ведь вам впарево не загружаю, все, как было, выкладываю…

В Тире я, в Тире!

Опаньки!…Попал под разборку. Папан Катюшин с барсиками и бандерлогами лоск наводит. То-то, смотрю на карных выселках бугровоз штучный.

Бобер Катюхин явно приехал волну гнать - орет на всю свою конституцию, вибрирует до последней косточки организма. Пальцовки разбрасывает, что вентилятор, рожа семафором - на три краски. А Шеф наш уже полный баб, без всякого али. Лежит картинно, может, и схлопотал, но скорее в обмороке. Пузыри (хранители нашего Алибабаяча) стоят сильно потерянные, то ли реанимировать, то ли линять по-тихому.

Я к крику привычный. Тем более, что в данной ситуевине не на меня орут, а как бы без адреса - "вообще". Но это какое давление надо в котле набрать, чтобы таким криком исходить?

Не понравился мне Катюхин папан. Если ему на всякой мелочи так башню сносит… я его бандерлогам не завидую - это сколько работы на них приходится? Вот и сейчас - разве это дело? - не разобрался, и тут же вдевать приехал неизвестно кого. По смыслу, конечно бы, ему не сюда надо, не в Тир, а в другое место… Но те, кто ночью вломился, они все жмурики, пинать их никакого удовольствия. Вот и нарисовался, вроде как, и здесь крайние имеются. Санитарный день, кругом санитарный. Того гляди, неделя санитарной получится.

Сопровождала мой, хоть шоферюга по совместительству, а грамотно стал, удобно, и вроде как нейтралит, руки не у сбруи. Только что - пространство глазами зажевывает. Знакомое дело, пошла мозговая считалка варианты перебирать.

Расклад, понятно, дурной. Это как всегда.

Встал вольно, распахнулся, свою волыну засветил, чтобы за дешевого не считали. Бандерлоги уже, ясно дело, срисовали нас, перетасовались ненавязчиво. Работа у них такая. Барсики поуже сдвинулись - пасти папулю. Ему теперь руками размахивать не так удобно.

Зато все отвлеклись, и не видели, как Король вполглаза высунулся и успел со мной мыслями сцепиться. Понял я, что вся смена в сборе - вполшага от эпоса - дежурят с пушками. Все у них просчитано, поделено, только команды ждут. И он понял, что команду я давать буду. Что начальство пришло - под себя гребет. Вся ответственность и почет ему теперь. Безмазовый расклад барсам и бандерлогам. Наши даже втекать не будут какими-нибудь кувырками. Это красивое для кино. Здесь скучно быстро. Только в проем стволы высунут и разом нажмут.

Нельзя, - думаю, - Катя обидится…

Бобер поорал-поорал, меня заметил, как захлебнулся, впился глазами, будто признал. Не мудрено, моих карточек с кубком много отпечатано. И дочке его дарил. Папан Катюхин кулаки сжал до побеления и… пошел знакомиться. Руку на отмахе держит. У нас так не здоровкаются. Я в ладони хлопнул, а потом пальцем показал, мол, не на меня смотри…

В проеме шесть стволов нарисовались, замерли - наши расположились, чтобы друг другу не мешать. Всех держат. Король с Валетом очень картинно стали, остальные - кто как вместился. Семерка в ногах примостился калачиком. Из калачика ствол с дырой, что туннель - наверное, чужое чистил и придержал у себя. Остальные впритирку стоят, каждый свое мозолит - не шелохнутся. Дай команду, ни один не стормозит, не засомневается - залп будет.

Замерло все. Самые резвые из бандерлогов на движении застыли - пошли руки к выпуклостям, да не дошли. Моргнуть боятся. А уж пернуть… Понимают, чуть… и все! - алес капут будет. Сольют их.

Пельмешки тоже не шевелятся. Али-Баба один глаз открыл и тут же закрыл. В фойе стрелкам с оружием выходить категорически запрещено, здесь уже другая зона - для чистых - к тому же стволы тировские под индивидуал-ношение не расписаны. Думаю, Алибабаич именно на это глаза сейчас закрыл. Надо бы и ему эту мысль подсказать, а то умоется его авторитет.

Тихо. Только мордодуй тихонько шелестит себе, гуляет по штанге - сквозняк наводит.

Если фотку такую сделать рекламную - классно получится! Как масть всех держит путево, какие глаза у них над стволами. На выходе из Тира повесить - для тех клиентов, что расплатиться забывают.

Папуля быстро сориентировался, кулаки разжал. Принялся глазами жечь. Характер держит. Мусолит мне одну точку промеж бровей, мусолит… Но так и не пробуравил - кость у меня толстая - крякнул, развернулся и… слинял. Остальные также тихо вышли - гуськом. Пельмени принялись начальника нашего из обморока выводить. Могли бы не торопиться, до конца смены еще далеко.

А меня умные мысли посетили…

Не смотрите так! Подобному я всегда открыт. Про Катюху думаю и родню ее. Больше про родню. Что не надо никакой родни. Жен надо самому вылепливать, чтобы в день, когда расписывались, она тебя только по имени отчеству звала и на "вы". Потом можно иногда позволить, поблажить, но не сразу. Если есть возможность, то их лучше из резерваций брать, но уже не с собственной. Практичнее же всего с выселок. Чтобы подальше от корней потом. Там, кстати, секонхенда меньше и много чего настоящего задешево можно купить. Полукровки вовсе оптом идут. Но тут опять желательно семью видеть, интереса собственного не проявляя, как бы по иному коммерческому делу втереться. Здоровье, конечно, попортить придется - пить… Это того стоит, не на сезон же берешь. Главное смотреть внимательно, просекать все. Если мамаша мужика своего гоняет почем зря - девять из десяти - дочка (если только не полный даун) то же самое попробует отчебучить. Сначала помалу, потом все больше плацдарму отхватывая. И не заметишь, когда в такое войдешь, что сладкое хином окажется. Такой товар не бери, он хоть с виду и не порченый, но внутри уже того. Тут только, если ломать и сращивать. По-другому не получится. Так-то! Вот папу я сейчас видел, вопрос - стоит ли маму смотреть? Катюху теперь папан ее непременно на Канары-Багамы определит. Цунами на них нет!

Мысли эти и себе возьмите - мне не жалко. Сами домозгуете. Некогда мне… Если одно, так и другое - отбивай поклоны. Только фортуна отчего-то не то место тычет, опять жопу, куда не поворачивайся. Попал под замес! Это потому, что в Тире я. Здесь ухо держи востро, а глаз и того острее.

– У нас предъява к тебе.

Это уже мои - масть моя возбухает.

– Ну, ты и…

Дальше доброматерное минут на пять (вам это не интересно, но даже если и не так, все равно непереводимо), потом тоже по существу, но хоть в теме…

– Два часа за тебя жмурей таскали - все руки оттянули!

– А с полов кто красное собирал?

– Девам с котельной скинулись. Они облевались, опять нам пришлось.

– Хорошо, я в доле…

– Ну, это, конечно, не сорвешься.

– У нас предъява к тебе.

Тьфу! Вот заладили, это опять Король сказал - второй раз уже. Плохо дело. Если в третий раз скажет, значит, самом деле, предъява не шуточная.

– Ты говорят, крутым заделался? Говорят у тебя теперь и ствол новый?

Если Король пасть раскрывает, то загрузить намерен с макушки по самые помидоры. Не расположен я как-то к загрузу, устал за последние два дня. Боюсь, сорвусь, потому ускользаю…

– Предлагаете стволами мериться? Это уже не круто, сейчас яйцами стучатся - чье фебержистей.

– Чей ствол?

Обычно такие прощупки сразу пресекать надо… но сейчас тот случай, когда лучше уступить. Видят же, что я улицы со стволом пришел. Значит, действительно, или оборзел вконец - настолько, что и муниципалов ни во что не ставлю, либо лицензию себе выхлопотал. Завидки берут.

– Зацените машинку!

Пиджачок распахнул, ствол в руку и выпрыгнул. Все вздрогнули.

Уже не знали чему восторгаться: "Стечкину" или специальной кобуре, что такую бандуру выбрасывает. Были всякие приспособы, но они только вверх рукоять подавали под руку, а тут вылетает. Но и сам АПС - загляденье - тоже уникальный, есть на что посмотреть - лучший из своих собратьев. Автоматический Пистолет Стечкина. Модернизированный!

Обойму сбросил, пустил по рукам. Цокают языками. Слюни пускают.

– Нулевой по пробе.

– Да, ну?

– Точно! Со складов резерва, только притирку прошел, я его, пока что, под слабый макаровский хочу погонять, потом уже специальным буду заправлять. С него, если по бронику - ребра под ним крошатся, осколки ныряют, куда какой - так нехило прикладывает.

– Путево!

– Зацените - кнопарь добавлен для сброса обоймы, раньше такого не было - это ижевская модернизация.

– Да, - хвалят, - те могут, и металл у них хороший, это не китайское - умойся.

Не дал Король об умном договорить.

– Харэ лощину мутить! У нас предъява к тебе…

Все! В третий раз слово сказано. Притихли. Молчат, на меня стараются не смотреть, так понимаю, что в курсе о предъяве. Если в третий раз предъява - значит, вся масть предъявляет претензию. Тут, как минимум, раскоронование, если не оправдаешься.

– Пошли! - говорю.

Все предъявы на толковище, в раздевалке. Стараюсь не замечать, что мне "Стечкина" и обойму так и не вернули. Иду уверенно. Время обрезать, а время успокаивать. За дверь взялся, но не вхожу. Жду, когда скажут. Так можно. Разрешается выслушать предъяву, а ответить на нее и в другой раз позволяется, если свидетельства, доказательства надо собрать. Но если дверь открыл, вошел на толковище, значит, согласен отвечать по полной.

Сдвигаются…

– Так постановили, что ты вне игры.

– Основа?

– Эти, на которых ты работаешь, не Абвер случайно? Не западленцы?

– Не в курсах.

– Темнила ты! Зачем тогда подписывался?

– Нет, точно не просекаю, кто такие. Тут не поймешь, может, Абвер за ними ночные горшки выносит - не удивлюсь! Либо…

И задумался, замолчал. Показалось, вот-вот мысль за хвост поймаю интересную, не обычную. Не дали, оборвали.

– Либо - что?

Не знаю, откуда такая мысль пришлындала - будто о них никто вообще ничего не знает, что они кругом сами по себе - не только ни перед кем не отчитываются, но и перед собой не в ответе. Как чужие они среди нас. Симпатичные, но чужие. Не понравилась мне это открытие. Тут можно и под насквозь чужую перетерку попасть.

Молчу.

– Ты отошел, мы так понимаем?

Базар, чую, начинают серьезный.

– Да, - говорю, - временно не в масть.

– Устав, что говорит, помнишь?

Киваю. Понятно, о чем пойдет, уставом будут меня цеплять. Если выскочил из колоды, то дела должен сдать. Дела сдать - это раскороноваться. Если вернусь после этого, снизу придется начинать - с шестерок. Со шнуров. Весь путь пройти заново по ступенькам. Вызывать каждую карту только по очереди, потом… А вдруг прокатил с какой-то, не справился, следующий раз не раньше, чем через год разрешается. И уже (совсем не в масть картина) весь год обязан шузы чистить тому, кого не одолел. Чистишь, чтобы помнил - кто ты есть…

– Предъяву принимаю!

Шепоток пошел.

– И карту снимешь?

– Сниму! - говорю твердо.

– Тогда подожди здесь, у нас обмозгон будет.

Понятно. Раскоронование не каждый день происходит, мало кто помнит, как это должно быть. Слинять? Шоферюга в сторонке стоит встревоженный. Мобилу показывает - поддержку вызвать? Еще не хватало!

Недолго копошились. Снова все вышли. Меня вперед запускают, а сами гуськом сзади. И червовые, вдруг, вся масть, нарисовались, окружили. Уже не вырвешься. Тихо. Ясно, почему тихо. Траур по пистолетчику. Собственной рукой должен туза снять. Как у военных - погоны срывают перед расстрелом.

Еще от дверей вижу - что-то не так… Со всех шкафчиков картинки сняты, вроде как все раскороновались. Причем, не только наш ряд, но и у червовых. Со всех снято, а вот на моем висит… но не та вовсе. Я - туз бубен, козырный туз, а на дверце моей - Джокер! Карта такая, которая не только масти, не только пистолетчикам, но по всей Колоде старшая. Ходит, как хочет.

Молчу. Все молчат. А Туз червовый колоду протягивает.

– Расставляй остальным. По своему! Так, как считаешь нужным.

Расставил, как и ожидали. Сначала червовым, как у них раньше было, хотя была мысль - Десятку их на две ступени спустить. Показалось, вздохнули с облегчением. Потом свою масть стал короновать. Туза - Королю. Валета в Короли произвел. Десятка в вальтовые шагнула. И так далее, до самого седьмого номера. Вся масть в один день шаг сделала по линии. Когда такое было, чтобы разом? А никогда! Молчим… Событие! Уважать надо… Червовые тихо снялись, выскользнули. Тут я подумал, что в фойе дублировали они тот тусняк во все свои семь стволов. Не могли такое дело на самотек пустить. Колода мы!

Король… то есть - Туз он теперь козырный, объясняет негромко, без суеты:

– Насчет Джокера это не только мы, вся колода решила. Утром митигнули за Семеныча, потом, слово за слово, за тебя спор пошел. За Семеныча ты правильно отметился - всех завалил, о последствиях не думал. Два часа митрофанили, перетирали. Вот и клюнуло кому-то. Хором поддержали. Джокера тебе и Семенычу. Тебя уже три года никто подвинуть не может, про Семеныча и речи нет - один такой, другого не будет. Только два Джокера могут быть. Тут как бы и совпало. В общем, это вся колода решила, не наш междусобойчик. Решили, ходить вам вольно, как пожелаете. Крыть решения по Колоде.

Туз грустный. Давно меня подпирал, крепко, безнадежно. Но раньше вроде цель была, а теперь максимума своего достиг, шагать некуда. Я тоже, когда Тузом стал, не очень радовался. Вниз по лестнице старого туза пустил, и другие пнули - не заржавело - пока не ушел он полностью. Тот до последнего цеплялся. Я вот готов был в один день от всего отказаться, не цепляться, а куда шагнул?

Расчувствовался. Едва не посоленел, хорошо, отвлекся, вспомнил про шнурка, которому, буквально на днях, то же самое говорил, про - "вольно ходить". Спрашиваю:

– Кого седьмым номером думаете? Которого из всех шестерок? Перепляс им будем устраивать?

– Надо шнуров задачить…

– Где они?

– Полы моют.

– В курсе?

– Откуда - кто им скажет?

С сомнением экран морщиню. Чтобы шестерки, да не знали? Это когда такое событие? Полный переход по масти? Ой-ли… Они всегда в курсах.

– Хочешь пари? - Тузу шепчу. - Шнуркуются у дверей - уши прилипили.

– Вдарить, чтобы вынесло их?

– Не надо. Их день, их праздник тоже. Один сегодня в чистые вырвется. Сами-то определились, кого себе выдергивать?

– Устроим…

– Я уже! Доверяете?

Еще бы не доверили. Мою руку, глаз все знают. Ни разу не ошибся. Но мне сейчас важно общим мнением заручиться. Каждого спросил в отдельности. Если сомневался кто, и какого-то шнура намечал уже, то смолчал. День такой, когда все всем уже довольны - уелись, игры собственные устраивать не хочется.

Вызвали шнуров, построили… Показал - которого наметил.

– Вот этот!

– Этот? - смотрят недоверчиво.

Еще бы! Тир, пожалуй, не видел такого мелкого кандидата в цифровые. И такого линялого, потрепанного. Впервые разглядели. Да и я как-то раньше не пескоструил, все сквозь него смотрел. Сейчас даже мысль прокралась, а не лоханулся ли? Это в такой-то день! Еще и ведет он себя не правильно. Боится. То есть, это правильно. Шнурки должны цифровых и особо картинных бояться, но этот прямо вертится под взглядами, приседает. Нет достоинства в новом цифровом. Зашуган. Но тут вспомнил я, как его пистолет преображает. Еще раз вспомнил, как колодец он обстрелял. Подтверждаю твердо.

– Этот!

– А аргумент? С чем он входит? Он же босяк!

Это правильно сказано. У шестеры, когда в масть входит, должен быть запас скоплен на первое время. И также полагается обед всей масти в местной тошниловке выкатить. Либо поручиться кто-то должен за него. На себя все расходы взять.

– Крупно входит, мы так не входили.

Свой шкафчик открываю, цинк вскрытый достаю - показываю. Всем видно, там еще на половину коробок.

– Личный ствол свой - Макарыча! - на него переписываю. Его теперь!

Вот хавальники поразевали

– Челюсти подберите, здесь не метено! - говорю. - Считайте, экзамен я у него принял самый полный. Значок свой отдал. Где значок, почему не таскаешь?

– На улице ношу.

– Цепляй! Не уколешься…

Шнурок, наконец, пробился происходящим, что не развод это, и застыл. Что видел? Что чувствовал? Кто знает?

– Как зовут Семерку?

Это Туз спрашивает. Раз спрашивает, значит, признал - коронует того в Семёры. Его масть, ему положено. Это ритуал. Сейчас ответит шнур, сдаст свое природное имя, и Семеркой бубновой станет. В масть войдет. Нет больше шнура! Принят в цифровые! Человек он теперь. Молчат все, каждый свое вспоминает. Это незабываемое - выходить в стрелки.

– Как зовут Семерку?

– Ириша…

– Как?!

– Что?

– Во, попадалово!

С этого тоже можно фотографию рисовать - кто как стал, и какие глаза выщурились, какие вылупились. Но куда такую фоту вешать? В сортир? Чтобы глянул - просрался?

Масть сурово молчит, гнедуще. Переглядываться стали. Потом кто-то прыснул, и прорвало. Кипятком стали исходить.

– Ну, Джокер! Ну, отмочил! Вот короновал - век не забудешь!

Точно кто-то в штаны натрусячил со смеху. Так ржали все, что пельмень рискнул голову сунуть - а Валет машинальность свою показал, не поворачиваясь, спичечным коробком ему прямо в лоб. Как сдуло того. Хорошая команда…

– И че теперь делать?

Вдуматься - кисляк ситуэйшен! Сейчас все вразнос пойдет. Не было такого в истории Тира.

– Шестерки - вышли!

Вымело их. Напуганы. Шнур коронованный за ними потянулся, уже вдогонку ему скомандовал:

– Семерка! Дежурить у двери, чтобы ухи не прилипли…

Поучилось, как будто это я его отправил. Обернулся он - глаза колодцы. В глаза стараюсь не смотреть. Такая безнадега там.

– По ту сторону подежурь. Понял, Семерка?

Специально опять его Семеркой называю. Чтобы врубился - кто он есть… пока. Но не въехал, чем грозит ему.

Еще дверь не закрылась, а Король реплику подал, что в карцер ее надо, чтобы не смылась. Выставила всех за идиотов. Теперь ответит…

Это верно - всех выставила! Но меня первого. Большой обиды не чувствую, авторитета у меня сейчас выше крыши - убудет, не страшно. За себя-то перетерплю, но остальные? Тут дело серьезное. Тут всякое ей могут насудить. Подстава полнейшая. Такого еще не было. Тут, не берись, в канализацию могут спустить… по кускам. И за меньшее бывало. Ну, кто их плоскогрудок разберет? Как зовут и лет сколько - никому не интересно, не до них - шестерка и есть шестерка, шнурок, одним словом.

Выждал, пока внимание на мне соберут.

– Кто просек, откуда этот бывший шестой?

Напираю на "бывший". Так говорю, чтобы сразу все по местам расставить.

Молчат, понятно, никто не в курсах, своих забот хватает. И я бы не знал, заметил случайно, когда на бочонке шнура крутил. А до того как и все думал, что приблуда он.

– Инкубатор! - говорю. - Инкубаторская метка вмастрячена. Только им штрихкоды и успели впечатать, когда эксперимент ставили, обкатывали технологию. Видел на руке заделку - за базар отвечаю - квадрат черный. Зачернила, чтобы сканером прочесть нельзя было. Бесполезно, кстати. Когда такую ставят, она вглубь проникает, тут с большим куском мяса вырезать надо, да и то след информационный останется. Вот и чернят жженой пробкой - она долго держит. Но сканер по любому считывает, хоть полную татуировку поверх накладывай, не собьешь. Тут только руку рубить. Слышал, некоторые руки себе рубят - те, за которым распыл идет след в след. Подскажите потом, чтобы Семерка не светился чужим, а блямбу лучше сделал под цвет кожи.

Говорю много, но как решенное. Кто знает, поймет: инкубатор - это серьезно, не отплюешься. У этих души - шрам на шраме.

– Я - за!

Это Валет встрепенулся - он сам инкубатор. Теперь грудью стоять будет. Вперед Короля и Туза свое слово сказал, но те сделали вид, будто не заметили.

– Есть сомнения? - смотрю на каждого, чередю глазами. - Сейчас говорите, на толковище! Чтобы потом уже ни смешка, ни пересуда. Не бабы!

Последнее я зря сказал. Потому как Туз уцепился и сразу наиглавнейший вопрос поднял.

– А она кто? Потянет? Не было в масти баб, никогда не было!

– В уставе на этот счет ничего не сказано. Значит, и не запрещено!

Уж что-что, а устав я лучше всех знаю.

– Может, лучше пересмотр устроить?

Это Король Тузу подыграл. Плохо дело.

– Будет в седьмых! - говорю. - Нам со слова сказанного соскакивать никак нельзя. Раз соскочишь и, пиши-прощай, поехало!

Все понимают. Но и неуютно всем.

Свою линию гну. Объясняю, что пусть лучше каждая шестерка имеет право предъявы к новой Семерке. На картбланш - досрочный вызов вне Больших Стрельб. Но только как обычно, все за свой счет - боеприпас, аренда стволов и прочее. Пусть вызывает Семерку на вольных собственных условиях любое тировское направление. Один вызов - одна неделя, не чаще. Проиграет - стандартные штрафные и следующая попытка, как положено, через год. Так слово сдержим и эмоции пригасим. На них, на шестер слово пересмотра ляжет.

Заулыбалась масть. По одному вызову в неделю - череда развлечений ожидается.

– А если не выбьют? Как этой шмакодявке боты будут чистить - есть у нее столько бот? Шестер - вон сколько! Или все один ботинок разом?

– Это не шмакодявка, а Семерка. Я короновал, вы подтвердили, и взад играть решение, значит, дешевыми барсиками себя показать. Нельзя наш институт удешевлять! Мы колода!

Закивали, как будды. Порешили, что базар разносить нельзя. Себе дороже. Штраф установили не хилый.

– И не наш это фонтан, какой залог Семерка будет определять перед вызовом. Может, ботные веревочки заставить утюжить и вшнуровывать красиво крестиком, либо розовые бантики на комбезе вязать, а может трусики ей стирать некогда…

Заржали все - довольные очень. Хороший залог, веселый, и шестерки задумаются, а уж стараться-то будут… Целый год пацанке трусики стирать - это же сколько ухмылок стерпеть.

– Ты скажешь или мне утрясти?

Это Туза спрашиваю. Его же подборка теперь, не моя. И Семерка его. Ему с ней париться.

– Давай ты, твое помело обкатано.

Правильное решение.

– Всех сюда, пусть строятся!

Вошли тихонько. Семерка в одном ряду с шестерками стала, не по чину, но замечания не делаю.

Говорю примерно так - что слово на толковище мастью было сказано, и обратному ходу слова нет, его можно перекрыть только другим словом. Семерка коронован, а как он писает… это детали, на стрельбу не влияющие. Ну и про остальное все, про стрельбы недельные, про трусики. Про почет. Про языки длинные…

Не столько даже шнурам говорю, как нашей масти лишний раз втолковываю. Выговорился на неделю вперед. Даже вспотел.

– Всем все ясно?

А если и не ясно, то фиг какой шнур решится картинных переспрашивать, у своих лучше уточнит.

– Вышли!

Как вымело.

– Ну, и остальные отдохните. У нас с Тузом перетер свой.

Вроде бы в порядке все. Каждый Семерку по плечу хлопнул, поддержал. Все, кроме Туза. Но с Тузом у меня отдельный разговор. Мы давно соперничаем. Ломать его буду в очередной раз.

– Не пропадайте никто, я сегодня выкатываюсь!

– Все выкатываем! - запротестовали.

– Я харчевню знаю - не рыгаловка и дешево! - это опять Валет шевельнулся - поперед Короля реплику кинул, тот покосился недовольно, говорить только в очередь можно и не раньше, чем старшие выскажутся.

– Нет, сегодня я один - второй повод есть!

Рассказал про сестренку.

– Вот в масть! - все порадовались. - Все в масть! - Путевый день, козырный!

– Куда отправимся?

– Здесь пока будьте, я договорюсь…

Ушли довольные - сейчас новость расползется по Тиру.

Остались с Тузом глаз против глаза.

– Что еще не нравится?

Вижу же, что не в себе он. Много свалилось.

– Характером зяблик.

Это он про Семерку.

– Ничего, подымите.

Туз все сомневается, а когда наедине остались, даже больше. Вижу, что переклинило, с мысли никак не соскочит.

Не может? - выпрямим! Не первый день в козырных. Тут отсечь, там пистона вставить, пинка для разгона. Лишь бы двигаться начал, а не офигевал от мысли о движении.

– Не задерибасит? Ей ведь теперь наравне с нами работать.

– Вот и тяните, - говорю, - помогайте. Мы - колода, а не просто так. Чтобы в масть всегда.

– И я про то же - про масть! Трудно будет в козырях удержаться. Червовые, раз перетусовка по линии, на досрочную предъяву право заимели. Подадут на пересмотр козырей. Не устоим, если сейчас. Ты ушел, Семерка не обкатанная…

Вот что гложет. На трон сел, не насладился, а тут уже из козырей…

– Думаешь, пристебнутся они? Через пару месяцев нам, так или иначе предъява - Большие Стрельбы. Не станут раньше париться - под те стрельбы уже заказ в типографии, даты разнулеваны. Гости будут. Два месяца у тебя будет. Вот над этим и ломай голову, масть подтягивай. Ты теперь Туз! Думал, старшим быть - это только другим уроки раздавать? Это собственной башкой напрягаться втрое, чем раньше. Ничего, еще попонтуемся. Червовым хочется в козырях походить - давно не были, но и мы не лохи.

"Мы" - говорю, как будто бубновый я еще, а не вне. По идее мне теперь, что бубновые, что червовые - над ними стою, равны они для меня. Надо эту мысль поплотнее обмозговать. Добавить пунктов в устав насчет этики шнурковской и тузовости. Но не бросать же так просто родную масть? Положено же мне, как бывшему Тузу, уже Тузу новому дела передать? А раз дела, то и мысли по ним. И стал выкладывать то, что давно думал. Просчитывал заранее. Но сначала свежее - про Семерку - про самое больное.

– Как червовые вызов пришлют, ты по их сетке Семерку нашу против Десятки впиши. У них Десятка борзеет, самоуверенный стал до предела, а как узнает, против кого работать ему, так совсем вразнос пойдет, носом линии по потолку чертить будет. У Десятки любимое - это вращалка, туда потащит. Что хочешь делай, но пусть тот выкаблучник первым отстреляется…

– Ну, и нахр?

– А то, что нашу Семерку я на лопинговом колодце смотрел. Знаешь, я сам немногим бы лучше отбарабанил, а если она еще там покрутится, тогда даже не выставился бы против, не рискнул. Вестибулярка железная - не размыто видит, одну в одну кладет на каждом обороте. Здесь червовым отсюрпризит. Главное не торопись ни с чем. Червонные вызовут, неделя положена на подготовку и обмозгование - раньше не подписывайся, как бы не срамили. Семерке - патроны с общака - не жмитесь! Заусенца этого, выступалу, давно подрезать надо. Хорошо, если Семерка его опустит в реальность. Чтобы три серии в день делала, не экономила - проследи. И чтобы на момент ни одного червонного в тире. Сетку найди от старых стрельб, обмозгуем. Про других расскажу, что думалось, да и у тебя какие-то примочки должны быть. Сведем вместе.

Об общих делах стал говорить. О стратегии. Тяжело это - трон сдавать. Вроде как, отрываешь от себя. Беспокоишься о детях.

И про тайное сказал, про черный фонд.

– Заказухи не берите - последнее это дело

– А ты что - мало жмурей наклал?

Напрягся, но потом понял, что он не за "тех" говорит, про "тех" он не знает.

– Валить можно, но не за деньги - за идею можно валить, за наших. Только так!

Вижу, понял, проникся.

– День у меня особый!

– Еще бы! - говорит. - У всех особый, а у тебя втрое!

– Выкатить хочу не междусобойчик, а для всей Колоды.

– Для всей? - засомневался. - Может, ну их, червовых? Я тошниловку знаю новую, дешево и не траванут.

– Нет, - говорю, - не понял ты. Для всей Колоды, не только с червовыми. Для солярного подбора тоже.

Присвистнул.

– Черные то нам на фиг? Соображаешь, во что станет тебе?

Я ему даже не сказал, где тусню наметил, в какой крутой обжираловке. Решит, что с ума сбрендил. А решил я в Тирном Баре отметиться. Кишкодром этот не простой, он не только не дешевый, а для самых чистых. Даже нам, картинным, дозволено лишь по приглашению клиента нос свой сунуть, цифровым - шиш, а соляре так вообще ни под каким видом. Даже после душа тройного.

Туз по своим делам пошел - пистона Валету вставлять, чтобы не борзел так больше, язык склеил, а я Семерку вызвал - шкафчик ему показывать. Теперь ему собственная хранилка полагается для шматья и амуниции. Каждый по жизни на что-то завернут - обычно этим он свой шкафчик изнутри обклеивает. У меня картины сплошняком стволы старые, классические. Что у остальных? Не интересуюсь! Хотя… интересно, а чем она себе обклеит? У нее пока чистый и пустой совсем. Почти нечего ей туда класть.

В своем шкафу ревизию произвел - пора от барахла избавляться, накопилось. Банка консервная - побарахтал - не пустая, на донышке звенят пескарики. Карманы комбезов проверил. У меня три, один старый. Насыпухи с горсть набралось - ссыпал в баночку, Семерке подал - на раскрут.

– С этих доля уже взята, так что не прягись. Теперь с тебя не половина, а десять процентов. И не картинным, а в общак.

Объясняю, хотя знать должен, что шнурки все это давно перетирают у себя. Мечтатели они. Но сказать обязан. Вбить уставное. Устав большой, но понятный - он еще от Первого Стрелка у нас.

– Форму подгонять придется. Под твой размер на складе ни шиша не сыщешь, это я точно знаю. Сам таким был. Дешевле всего ушить там, где на муляжи штопают. Смотри, чтоб комбезу новую выдали, каптер - жук! Хотя… знаешь, по первому, я с тобой сам схожу. Скажу, чтобы не борзел, левое не гнал. Макарыча береги, под усиленный патрон не гоняй, у него износ идет. Он уже потрудился в своей жизни. Одно приятно, что с державных времен, а тогда вещи делали с запасом. Тула и сегодня Марка, хотя много туфты под нее гонят. На смотринах целевыми его забивай, не жадничай, окупится.

Каптер будет грузить на боеприпас - его не слушай. Все, что положено тебе, выбивай до патрона - маркировку проверяй, сроки, сядет на шею, не слезет. Возьмешь просрочку, а там на каждом десятом - жди, осечка ли, задержка. Поторопишься передернуть, и тебе гильзой в лобешник - капсюль дотлел. Хорошо, глаза целы будут. С задержкой - это мрак, гляди, как бы и затвор не вынесло.

Следи, чтобы чистым комбез был, и рожу мой, теперь с клиентурой будешь, там плотно приходится работать на спецах, бывает, спина в спину трешься. Не дай бог, нажалуются! Мы стирать в котельную отдаем, но ты можешь и сам… сама. Ствол в шкафчике не держи - придут шмоны с улицы с проверкой - отберут, акт составят. Каптеру сдавай на хранение - в оружейку - там луза есть номерная… Бумагу владельца на тебя перепишу, Тузы свидетелями будут. Больше цифровых спрашивай и у Валета. А к Королю и Тузу только с важняком. Замок на шкафчике смени. У нас не тырят - западло тырить у своих, но чужой дядя может дурь подбросить, чтобы стучалу из тебя сделать.

Десять процентов не забывай сдавать. Это со всего, чтобы не получила, включая чаевые. Окупится. Все в общий котел, на подогрев. Хранителем Семеныч и тот из Тузов, который по раскладу козырный. Сейчас мы козырные - бубновые. Но, поскольку я сваливаю, на днях вполне может быть большой перестрел. Проценты - это на общее и, значит, на тебя тоже. Сейчас оттуда Семенычу идет, чтобы палата хорошая, лепила самый лучший. Все под такое попасть могут. Иногда и от погон отмазать надо за огнестрел. И под решето можешь попасть, тогда на адвоката. Эти до донышка кассу сушат, будто знают, сколько там.

Говорю так, словно прощаюсь. Защемило что-то, еще у нее глаза подпотели, стараюсь не смотреть. Отвернулся к шкафчику.

– Тут сбруя моя старая под "макарыч" - возьми вот. Кобура с пружиной. Пружину менять надо, выработалась. Вот и еще один кенгурятник для ствола с ремнем- давно не пользуюсь, напузник разгрузки… Забирай, дыр накрутишь.

Скрутил, сунул неловко.

– Настрой улыбон!

Вздрогнула.

– Харю тресни по рту вдоль! Ну?! Вот, на что-то похоже. Разбегаться должны от сюрности. Теперь только так по улицам и ходи - по-стрелковски. По пустому не мандражируй. Это все во вчера ушло… Дай пять!

Клешню сунул. Пожала. Ладоша маленькая, шершавая, в цыпках вся…

И чего треплю? Если шнурок до таких лет дожил, что стволом научился обращаться, так это не просто так, значит, он через такие мандражи прошел, что многим, если приснятся - не проснуться более. Одни пешие гуляния до Тира чего стоят. Каждая, даже самая шкетная, группировка данника из него сделать мечтает, под себя подгрести - еще, чтоб и патрончик своровал для самоделы однозарядной. Набегаешься. Натрешь подошв по завалам. Попробуй, доберись сюда от резерваций без тачки. Кто шнура в кару пустит… Сиденья пачкать…

– Минут сорок у нас есть - пойдем разомнемся на парных…

Оттянулись, три коробки сожгли.

– Отработай перезарядку, - посоветовал. - Чередование дальние-ближние, перенос огня по рубежу атаки. Нелинейная у тебя хромает, особо переносы вправо. Рука слабая еще. Попробуй рукой по предплечью скользить, как по брусу, свободного хода будет меньше, но зато та, что с пушкой, как бы сама укоротится - видишь? - ближе локоть становится и жестче рычаг. На переносах сразу время выиграешь, вставать на линию будет твердо, не вильнет.

Показал… По тому, как быстро все схватывает, понимаю, что в школе не училась. Школы предназначены мозговые пупырышки обрезать, пока не выросли - гладких мозгами штампуют. Мне повезло, у нас денег не было, чтобы меня в муниципалку определить. К таким, как я, надомники ходят. Учат за жратву - за тарелку супа. Ивычу - соседу - не далеко, потом и я к нему бегал…

День какой-то бесконечный

Мигом разнеслось по Тиру:

– Хорэ изюм косить! Пошло оно все в драбадан! Тузы стрелковые с Королями выкатывают для всей Колоды! И не где-нибудь, а в Баре Стрелковском!

– Не звиздите! Да кто нас туда пустит?

– Уже утрясли!

Соляра идет неловко. Добро бы Семеныч был - он бы зажим снял.

Утрясон этот, кстати, мне дорогого стоил. Сперва водилу на кредитку конторскую ломал.

– Подтверди заказ, знаешь, что верну.

– Нельзя. Эта пластмасса подотчетная. С меня удержат.

– Тебе и верну.

– А замочат тебя? У нас те, кто в глюколовы нанимается, хоть и много получает, но долго не живут.

– Долго не долго, а выживают до аванса?

– Ну…

– Аванс весь на тебя перепишу и страховку.

– Какая, блин, страховка? Кто ж тебя застрахует такого? Нет. Стремно.

– Мне все эти ваши заходы по рваному барабану. Бери мобилу - Лариску вызывай!

– Сюда?

– К мобиле!

Не знаю почему, но личную мобилу мне запрещено иметь, топтун-телохранитель положен, шоферюга личный? Пожалуйста! Ствол? Какой хочешь, хоть пулемет карманный. А такую мелочь, как мобила - шиш! У Лариски, заметил, тоже собственной мобилы нет. И у начальников наших - Блин Блинычей. За ними ее на подносе носят. Но и ту, что подносят, к уху категорически запрещено приставлять - не дадут. Пока специальный наушник с говорунчиком из футляра (опять-таки спецовского) не достанешь, конец шнура передашь (длинный, еще и путается), пока секретут твой отойдет подальше, разматывая это ретро, только тогда воткнет, на расстоянии от тебя - выясняешь, что уже звонить расхотелось. Мобилу в руки ни за что не даст, сам держит и корпусом прикрывает. От мобилы прикрывает, словно кусачая она.

Хорошо, я с подъема подстраховался. Лариску раскрутил, будто проинтуичил - презентуха будет, если для вас параллель отчебучу? Авансом? Сейчас только надиктовал - что тут у нас и зачем. Шоферюга за дурного переводчика - все реплику хочет вкинуть поверх шнура. Она баба, а поняла с полуслова.

– Дай его сюда!

Я отключился - кивнул.

– Тебя!

Тот взбледнул, к уху поднес, как гадюку, что-то мямлить принялся.

Потом только слушал, пятнами покрывался, потом словно отпустило, даже заулыбался.

– Все путем - гуляйте!

Это он мне.

– Как широко гулять? - спрашиваю осторожно.

Он переспросил, брови вверх поползли

– Говорит, чем шире, тем лучше.

Ха! За язык никто не тянул.

Стали подносу в шевронах про заказ говорить. Тот только глаза круглит от заказа, не хочет брать - даже по кредитке не хочет.

Даже шоферюга возмутился.

– Ты в кайфоломщики не запрягайся, здесь все со стволами - не поймут твое чувство юмора.

Шеврон стоит насмерть.

– Не положено!

Опять Лариске звякнули. Сказала - ждите, сейчас этому пентюху хвоста накрутят.

Сидим тихонько, ждем, чего будет, на аквариумы и хрусталя любуемся. Не в жральне дешевой - есть на что посмотреть. И точно, слышу Алибабаич по громкоговорящей включился - рычит, ревет, по-черному склоняет весь подбор тарелочный во главе с главным самоваром. Звиздец полный.

Разрулили спецзаказ.

Жорный день - славный день. Я теперь регулярно на разговорную диету сажусь - речь свою фильтрую. А как в тире пообщаюсь, так опять на правильное соскакиваю, на живое, на вкусное. Трудно на двух языках разговаривать. Сейчас я по случаю сестренки в тире выставляюсь, а здесь сплошь свои. Не поймут профессорских залипух. Решаю все свои подъемные спустить и в кассу конторскую поставить раком перед фактом, руки до локтей в нее засунуть. Защемил свое право на право. Соляру-технарей пригласили - пусть ужрутся, нам нельзя, так хоть полюбуемся на тех, кому можно.

Офицаны молодцы - не настебуняли, накрыли красиво. И все бегом, с полуслова понимают, про этих не скажешь, что недогоны. Может у них тут собственная масть? А поднос с шевронами вроде туза?

– Опа! Крутота!

Большинство здесь не бывало, даже мы - чистые, а уж соляра… Я несколько раз заглядывал, когда клиенты пару раз на мороженое уговорили.

Общий стол у нас - соляра и мы. Морда к морде. Тузовый стол во главе, и все буквой "Т" получилось - красиво. Я с Тузами лицом ко всем, чтобы каждого наблюдать, а от нас уже (так получилось) по левую руку - соляры, по правую - стрельцы.

Шестеркам отдельный поставили - пусть смотрят, учатся, как гулять надо. Оказывается, у соляры собственные шестерки есть. Не замечал. А может, знал и забыл, кто их замечает, этих молодых? Солярные шестерки тоже часть колоды, но не в красной масти, как наши. Черные к черным, у них и трутся. Кто к чему тяготеет. Свои мечтания у каждого. Но сейчас за собственным столом перемешались, уже не отличишь, где чьи. Только один малек в комбезе среди них.

Семерка новая - тот самый шнур, который так неловко меня подставил полом своим неправильным. Никто не ворчит, чтобы к людям перебиралась, разгона не устраивает, пусть прощается - понимаем. Не осознала еще, какая это граница-линия-отрез. Тут и униформа специальная, и на зарплату теперь поставят. Все дальше отдаляться будет. Иные заботы. У нас общий контракт, древний, как сам Тир. Там все оговорено, и в первую очередь, что пистолетчики сами определяют - кто пистолетчик. А соляры определяют - кто соляра.

И на стол их, нет-нет, а кто-то глазами зыркнет. Разнеслась залипуха, хоть стой - хоть падай, про новые времена. Все лажи будут ждать - зырить за ней. Оступись только…

Блин! А с душевой же теперь как? Ей же теперь, как Семерке, душевой разрешается пользоваться! Даже обязанность. С клиентами теперь, пахнуть от нее должно хорошо. Вот попадалово! Вторую душевую ради того случая сооружать не станут… Еще никто не допетрил, но потом… Моргаю, чтобы не заржать до времени, терплю. Хорошо, что Туз червовый гонит старую залепуху. Все взрываются, ржут как оглашенные, и я с ними. Под историю про диверсантов, которые не умели стрелять, слезы вытираю.

Нарезники шныряют, обслуживают. Ляпота!

Первые тарелы принесли, не всем еще, кому не хватило, переживают. Только и слышно. Вкусно? Дай ужалить кусочек!

Я, как такую закусь увидел, так у самого в желудке рокатуха началась. Хавка выше похвал, очень эстетичная. Вся пища - свежак, давно такого не пробовал.

– Ну, как?

– Клево!

Поднимают хрусталь и все за живот. За здоровье Семеныча нашего, сестренки моей, за то, чтобы век никому с красным Тузом не столкнуться, за клуб, за фартовых стрелков, за соляру, без которой фиг бы здесь что крутилось. Чинно сидим. И сразу видно, ху есть ху, по своим ориентируемся.

Руку поднял - тишину настроил.

– Как вам?

– Убойно!

Я на какой-то момент настрой сбил - про Семеныча взялся рассказывать. Что лепила у него самый лучший - много обещает. В палатке чисто. Что за Семеныча я с самого начала был спокоен, выкарабкается - мозги у него не текли. Пуля - дура, граната - идиотка. Больше оглумило. Выкарабкается. Главное - мы во всем белом.

Не договариваю, кому обязаны, что в белом мы. И какая цена за это. Знают, с ними я потому, что меня за жмуриков отмазали, а может, и вовсе удалось не засветить.

За Семеныча еще раз дринкнули. Соляры крепкое, а мы свой компот.

Притихли было, но потом - то, да это - забыли, снова расшевелились.

– Каково?

– Угарно!

Аплодируют не с подачи, а от души. Один из Тузов солярных пьяный указ объявил.

Молодцы - соляра! Другие бы давно надринкались в дрова, в хлам, в драбадан. А эти держатся. Хотя мы заранее дежурный расфасовщик вызвали, адреса надиктовали по списку и бирочку каждому на то место, до которого не дотянуться, приготовили. Хорошая это фирма, "Расфасовщик". Выручалка. Сколько правильных жизней сберегли! За каждого ответ несут. И внесут, куда надо, у подъезда не бросят - до самых нар, и одеяльцем укроют - только тогда им в зачет идет.

Покойников сразу под стол - пустым обложкам на столе не место. Первую смену бомбарей враз приговорили - душа за них радуется.

А соляры переживают, что такие же бомбари, похожими наклейками, втрое дешевле стали бы в резервации.

– На бухле не экономьте - пальцами тыкайте - пусть все тащат, что нравится, пусть с наценкой, зато точно не траванут, не крутка.

– Да, - соглашаются, - с такого утром встанешь, огурцом на работу пойдешь.

– Не менжуйтесь - за нас платят! Даже не я!

– Алибабаич, что ли? - соляра недоверием сочится.

– Жди! Это крыша Алибабаича выкатывает, наша крыша.

Это Туз червовый свою осведомленность показал. Как просек-то? Кто ляпнул?

– А что у нас крыша есть? Я думал, это мы крышуем кого надо.

– Над каждой крышей своя крыша имеется, и так до бесконечности! - это я уроки Ивыча вспомнил и размечтался: - Вот бы до самой верхней добраться, посмотреть…

– Не торопись! - второй солярный Туз усмешку бросил. - Все там будем.

Шнуркам тоже дозволено кирнуть, на наше веселье глядя. Стоит бухло-шипучка на столе - дразнится. Но не рискнут. Даже солярные шкеты не рискнут.

Смотрим на соляру и хмелеем, ей богу! Уже водит. Во как! А те пистолетчиков не перестают жалеть. За то, что вместо радости этой сок потягивают через трубочки - коктейлят.

– Хохму кинули, что у вас стрельцов теперь девка появилась?

– А по хохотальничку?

– Чумово…

– Не ссы крюками! Либо в цвет говори, либо…

Угораю с них.

– Ну, как вам?

– Не кисло! - орут.

Сижу, сморю во все стороны, прусь.

Лабухи в свое время сели, как положено, озадаченные. Пошел полив - музон. Квелый мех лабают.

– Нельзя их попросить, чтобы сбряцали что-то путевое?

– Сча, сделаем…

Пришлось сказать гитарным пузочесам - кто мы есть, и что им будет, если дальше будут за тех лохов нас держать, которые дешевый механик от живья не отличают.

– Харе камасутриться! Проще давай, классику.

Дальше поливали вполне разборчиво, не кислотно.

Кто-то под это дело мою запись выставил на большом экране. Тот диск, где я четвертый уровень прохожу.

Водила мой чуть вилку не проглотил - уставился, и соляра приятно спорит.

– Комбинированная? Так быстро не бывает!

– Держи карман!

–А как валишь? Ведь не целишься совсем.

Это водила вилку вынул.

– На ощупь! - шучу.

– Не финти, на некоторые даже и не смотришь, не поворачиваешься.

– Периферийка. Нелинейная стрельба.

Скользнул водиле за спину, рукой резко махнул у уха, тот дернулся, чуть скатерть на себя не поволок.

– Видел же? А вроде не должен.

Думал, думал, залущил, наконец.

– Где ты эту запись надыбал?

– Так Контора меня и снимала. Звякнул Лириске, спросил, прислала с нарочным. Я сам ее еще не видел. Как тебе? Ведь не медляк?

– Твой день - гуляй! Может, в последний раз…

Любит он праздники портить…

И про западных замеряльщиков с камерами вспомнил. Недавно заключение прислали. Как оказалось у меня - "Русская Школа Стрельбы". Это они по тому определили, что я всегда с одной руки стреляю. Вот мудилы, небось, целое исследование провели, чтобы это заметить. А по мне, хоть китайская, все равно, стрелял бы так, как удобней. Русская!… А какая иначе? Если я по-русски разговариваю и по-русски мыслю? Штатовская школа - это когда с двух рук, ноги нараскорячку, да так, чтобы в мотне все свободно было, не прилегало. Строгий центр. А если прямую линию от затылка вниз опустить, то она должна четко разделить правое "я" от "ху" вправо, а левое влево. Это азы - основа хорошего выстрела - так мне объясняли. В штатовском выстреле гармония должна быть, строгость и отчетность. Никакой импровизации. Все по правилам, а если не по правилам, значит, не считается. Это любой их адвокат докажет. Русская школа гармонии не имеет - в ней главное попасть.

Штатовская школа, по мне, так потеря времени, ума и вкуса. Таким макаром когда общим хором одного стреляют, еще в спину тому, кто и так от тебя убегает. На что стрелять в спину? Разве честно это? Я только на встречную дуэль согласен. Или когда месть надо совершить. Там уже никакого благородства - собаке собачья смерть!

Быть русским теперь не модно. У нас здесь все упростили до предела - пошел, написал заяву и сменил национальность. Но навыки куда денешь?

Пол, кстати, тоже можешь поменять. Иные вроде бы не нуждаются, но уже… Только и отличает, что яйценосы. Надо доказывать поступками. Ежедневно доказывать. В нашей резервации уж точно.

У меня достаточно твердая рука, чтобы не пользоваться некими подпорками. Вторая рука только для равновесия и запасную обойму дергать, подносить, не думая, наработанным тысячи раз…

Русская школа простая. Остановился - умер. Это как фехтование без защиты. Защита - уклоны, качки, нырки - уход с линии выстрела. Ты уходишь, и одновременно собственные линии выстраиваешь. Искусство ускользнуть, с искусством - предугадать. На кону - жизнь. Его линия? - ты под нее влево и вперед. Если правша, еще долю секунды сэкономил. На внешнюю сторону сложнее руку переносить - тебя вылавливать. Глядишь, успеешь свое достать, отщелкивая большим пальцем флажок предохранителя, вывести в контур и… уже самовзводом… Если крепкая и мягкая рука, то можно самовзводом - не вильнет, придавишь книзу, знаешь, что туго будет, вверх потянет. Несешь мягко, фиксируешь твердо. А если вдруг столь удачно уклонился-нырнул, что под движение даже взвести успеваешь? Тогда твоему противнику без вариантов - только пожалеть, что заранее лоб перекисью не очистил…

Я про это с Ивычем много перетирок было.

Русская школа проще пареной репы: если не попал - тоже умер. Русскому стрелку боеприпас не по карману, это западные и штатовцы стараются похоронить под градом - вдруг какая-то… А попадут, так всем попадание и засчитают. Каждому по победе. Так и на последней Большой Войне было. Во всем. И даже нашим летчикам засчитывали по сбитым самолетам, да чтоб еще два наземных источника подтвердили, а им по всяким победам. Вот и козыряли ихние ассы перед нашими количеством побед. Что такое целая сотня "побед" перед "каким-то" десятком сбитых самолетов? Но чуете разницу? При победе врага сбивать уже не обязательно, главное некий верх взять. Ушел он, увильнул - на дозаправку ли, за боезапасом, уже не важно - враз галочку себе за такое. Победа! Десяток побед - уже асс. Сотня галочек - легендарный. Но я - русский пилот, мне не очки нужны, а конкретные заваленные фигуры. Не стрелковое поле проскочить с лучшим временем, а очистить его полностью…

Мое видео просмотрели, обсудили, облизали каждый финт. Тут и соляры не удержались - собственную крутоту притащили.

Пошла махаловка на большом экране. Та самая, про которую много говорили - это когда в позапрошлом году соляры сошлись с наземными. Никто не помнит, за что собственно пинались, но поебище было классное. Одних зубов потом полведра намели с асфальта.

Подвезло нам. Мало кто эту запись видел. Они сами на пленку засняли для последующего разбору - кто как себя вел. Вот так сюрприз! Решили после моей красоты своим выстебнуться.

Они вообще-то черно работают - ножевики, заточечники - только это и практикуют. Скучно. Подошел и сунул между ребер. Но со своим же братом это слишком убойно, потому только кулаки разрешены. Даже попинать лежачих нельзя. Ну прямо как музейные какие-то… Перед делом заточки в один бак побросали и заперли, чтобы искушения не было.

Что интересного заметил? От одного здорового соляры (я его узнал - он тут же за столом сидит) отлетают наземные смотрилы кеглями и опять возвращаются, а у Туза, небольшого росточком, что по левую руку от меня, там сошлись - шлеп рукой - упал и не шевелится. Посмотрел на него, на перстак на пальце - челюсти крушить, а он мне - вот потому я и Туз, а вон тот детинушка до сих пор Валет пиковый.

Смотрит в глаза, пронизывает.

– Как тебе у новых?

Сообразил, за кого спрашивает, пожаловался на всякий случай.

– Вздрочка у них ранняя, не почесаться. После их "зарядок" кости ломит, как у деда старого. А пуще мозги ломит. Влипалово!

Он больше понял, чем я сказал. Так мне показалось. Не простой солярник.

А наши все в экране, не оторваться.

– Хороший махач! - одобряли. - В масть! Классное месиво! Классное!

Месились не чтобы так… красиво, не как в кино, но сильно конкретно.

Наши соляры очень конкретные. В нутро рискуют спуститься, в подземку, хотя там сейчас полный карантин. Наши соляры - хоть куда!

Я спустился разок - век не забуду. Чуть очко не отморозил со страху.

Тесно там слишком для стрельбы. Ствол со мной, а чувство такое - бесполезен. Там не проберешься просто так по завалам и ходам, чтобы не шумнуть. Все конечности нужны, хочешь не хочешь, а машину в кобуру пихать. Лампа, которая на башке, всего метр пространства впереди забирает. Что тут с бандурой сделаешь, если кто-то в темноте стоит, пасет? Даже если и в стволе маслина, так… Это же не те дистанции. У кого нож под ладонью, тому шаг - вжих! - и разошлись…

Сидел в засаде, не дышал даже. Лампу не включал - не дурень. Плеснюшки светятся - что-то живое сдохло - подвальные разложения. Но света почти не дают, лишь сами себя подсвечивают, чтобы не наступили на них. Тихо. Дышу еле-еле. Будто почудилось что-то. Руку тихонько на рукоять положил, голову вытянул, тут же нож у горла. Рука моя только на рукояти, а нож уже у горла… И второй нож - лезвие плашмя - глаза закрывает. Хотя и так ничего не видел - нет у меня черного зрения, не развил еще. Молчат, и я молчу. Закрой глаза! - то ли мысль, то ли шепот в ухо. И будто ветерком рядом, прошагнули за спину, потом нож с глаз ушел, пропала холодная металлическая пелена. Тьфу!

Мимикрики с ножами. Только их и стоит опасаться. Угадай, кто мимикрик? Офицант ли этот, что ножи раскладывает столовые под перемену блюд, деваха - три метра сухостоя, что недавно к шефу приходила наниматься в секретарши - пугала сердечного мослами своими, а запросто может и Алибабаичем быть. А что? Может, только играет он в мудилу? Пузырь - вчерашний качок, а теперь инвалид с одышкой - навстречу костыляет, еле-еле мимо тебя на своих полуторных, переломанных… А тебя уже нет, это тело твое мертвое шаги делает, которые запрограммированы, связь с мозгом уже разорвана, отсечен канал. Идешь и оседаешь, валишься. Удивиться не успеваешь.

Очень явственно я эту картинку увидел. Черт меня понес в эти туннели под Тиром. Знал один выход и хорошо - так нет, любопытство засквозило - кто здесь еще бродит?

Потом за соляр наших подумал. Знают они, что из Тира можно через коммуникации и дальше по подвалам старым на поверхность выйти? На туза покосился. Нет, не должны с мимикриками дел иметь, вона как двигаются, кулаками по-мужицки машут, в два места только и бьют - в грудь или пятак. Без фантазий. Мастеровые фантазийные только к ремонту. Напузники у каждого. Никогда не вникал, что они в своих напузниках таскают, какой инструмент? Но, думаю, сегодня у многих и туда куски от хавки перепадут - домашних угостить, да и ложек-вилок на столах поубавится - вот они какие затейливые. Уже, смотрю, поредело - держись Лариска!

А Алибабаич после сегодняшнего совсем не в чести. Пора ему к мордоделу - имидж поправлять. Упал лицом.

Мысль в руку. Алибабаич таки отметился. Не сам лично (хотя мы гонца к нему отряжали - нарезника пофарцовее) - прислал бутылку шикарную. Звезда на звезде - отпад, да и только, фиг сосчитаешь, какой срок тому бухлу!

Объявили под хлопки ладошные, что бомбарь этот пойдет Семенычу, когда вернется, а пока у бармена ломпасного будет храниться в сейфе - нашему Каптеру такое доверить нельзя. Поставили напротив места, где Семеныч должен был бы сегодня сидеть - со мной, то есть, рядом. На бармена я глаз скосил и решил, что поговорить за сохранность с ним будет нелишнее, чтобы полностью допонял свою ответственность. Что если он шприцом надумает откачать этот янтарь жидкий и бурду какую-нибудь влить (даже очень крепкую), распнем его на стендах, и каждый из Тузов публично будет квалификацию свою подтверждать. Отстрелят ему то, что на пасху красят. После чего вредильник его - ну, никуда больше! Совсем невпихуиваемый станет.

Базары идут, перетирки… Прошлого, сегодняшнего и будущего. По трезвяку фиг бы такого наговорили. У Туза моего уши торчком во все стороны, как локаторы - собирает инфу.

Я тоже базары процеживаю. Слушаю, что про Семерку новую говорят.

– Может и подучетница. Отвертку видел, прячет. Что нам с того?

– На сольнике срежется! Как два пальца отстрелить.

– Это да, все новые Семерки спекаются на полных сольниках. Что она из себя только через пять месяцев станет ясно, пока войдет, закрепится… а вот за вызов я бы не сказал. За что-то же короновали. На чем просматривали, интересно, не в курсах? Джокера спросить?

Не обломится вам - подумал. К Семерке подошел, чтобы все видели. По плечу постучал, передал авторитета. А сам нашептал сквозь улыбон:

– Харэ сокращаться - выпрямись! Смотреть противно. Так скручиваешься, скоро совсем видно не будет! Не на спецах!

У меня сегодня все получается. День такой. В конторку сбегал, с собой Семерку, ладонь ее оттиснули, все напрочь отсерачили и подписали. Тузы свидетелями. Она теперь владелка - Вт431 системы "Макаров". Ей теперь мордячиться от восьми до восьми.

Отошел размяться с Тузом своим. Насчет Троцкого стал предупреждать.

– Он сейчас цинк толкануть хочет - не подписывайся, просрочка там нехилая. Только если вразброс на пробу. Срисуй маркировку. Потом проследи, чтобы тировский положняк с этой партии не выдавали.

А Туза все о своем колбасит.

– А скоростные парные? Кого с кем в пару?

– На самых сложных? Ту же самую Семерку с собой и бери.

– Шутишь?

Осветлил вопрос:

– Там же что главное? Скорость и спину не подставить. Закрепи ее к себе - лопатки в лопатки - сбруей какой-нибудь схомуть, ноги пусть подберет, да и при, как ломовой. Вали тех, кто спереди, а она пусть с хвоста выскаконышей снимает. В правилах нет такого, что нельзя пристебоном уровень проходить. Никто только не догадался, да и не было таких мелких Семерок. Можешь даже не сам, а Короля с ней выставить, в нем мяса больше.

Представил картину - заухмылялся, и Туз лыбится, на Короля смотрит. Хорошая шутка будет.

– Бубновым против червовых удобнее! - я уже полностью как Джокер рассуждаю, отстранено. - Червовые вызов делают, они свою сетку должны предоставить. Все вписано, а у тебя три дня на маневр. В день стрельб список сдал - озадачил по крупному. Нет времени на обмозговку. По направлениям? Парные? Кого захотел. Где такое записано, чтобы Валет против Валета, а Десятка против Десятки? Тут хоть Семерку против Короля.

– Ну, ты загнул! Так опустить! Чтобы низовой цифровой против картинного? А, не дай пулю, еще и обстреляет? Не простят.

– Так я же не говорю, что именно сегодня. К такому еще никто не созрел. Но рано или поздно будет. Мы ведь тем козырные, что угадывать умудряемся. Перемены будут. Только Туз против Туза - это правильно, это вечно. Ну, ихнего Туза ты знаешь. А уж Короля-то, как облупленного. Сколько с ним колбасился? Шесть! Сколько верх над ним взял? Четыре! Но зато все четыре последние были - подряд! - он тебя бояться стал. А вот сегодняшнего Короля, бывшего вальтового, он ни за что бояться не будет. На этом и играй.

– Думаешь, тоже расслабится?

– То-то и плохо. Если действительно расслабится - лучше пулять будет. У Короля нашего шансов нет, а у Семерки против Десятки есть - вот и подсчитывай - что, где, как… Главное Семерку не свети, в темную к стрельбам подводи. Остальных мозгуй, кого - куда. Может, раз с Королем получается проигрышно, кого-то другого поставить на растерзание? Того же Валета? Чтобы при своих остаться? Разменять фигуры? Но, вот, если уже наш Король против их Валета не устоит… тогда, считай, сдали козыри. А сделает, так все у через цифровых решаться будет. Их расклад. От них будет зависеть, кому в козырях ходить.

– Не путево, как-то…

– А тож! Проиграешь - в петлю не лезь. Другой масти тоже хочется в козырных походить. Сдашь расклад, не торопись лазейку искать, чтобы снова их вызвать. До срока не надо. На полную катушку воспользуйся. Зажировали мы слегка. Зато - вон сколько сроков верхушку держали, пусть хоть кто попробует столько - уже не перебьет. Удержали, но не зажлобились. Рано или поздно - под орех сделаете.

– Сдашь того, кто тебе по Тиру инфу сливает?

– Нет. Обрежу поводок, он свое отработал, пусть гуляет.

Что-то я совсем добрый сегодня. Старею, что ли? Как-никак, пятнадцать скоро стукнет. Такие грустные мысли. Кто старше, заметил, чаще размякают. Раньше не мог понять - почему? Теперь только понял. Они в других себя видят. Смотрят на шкета и узнают. Но сильно размякнуть нельзя - тогда кранты, тот же шкет тебя и завалит, не поперхнется. Вон, Ивыч даже из барака не выходит, хотя любого может пальцем проткнуть. Может, но не хочет. Будто стержень из него вынули. Жалким стал. Сдулся…

Шнурки от еды осоловели. Смотрим на них.

– Надо, чтобы здесь переночевали на матрасах - придумай им какую-нибудь работу левую. Комендантский час скоро для малолеток.

Мы выкатываем, нам и ответ держать. Не забыть бы сортиры после гулянки проверить, всех ли выставили, или кто-то застрял - ихтиандра вызывает.

Первым Семерка солярная удринчался. Не по чину у них как-то получается, должно бы быть наоборот. Ну ладно, это их юристпунденция. Набьют жопу, если что.

Потом Валет-детинушка уехал мозгами, а тело оставил.

Ужирон пошел. Какой-то соляра уже харь не различает, жалуется черному шнурку, уговаривает обидчика его стрельнуть. Слышу бормочет:

– Пошла на измену. Прихожу, а там чужой - морда во-о-от такой наковальней, а у меня вот такой молоточек. Несоразме-е-ерно…

Зависли до темного, аквариум один разбили - рыб ловили, в ботинки складывали - вот Лариска счету обрадуется. Много лет теперь будут вспоминать, как Колода гуляла… А мне свое предстоит…

ГЛЮКОЛОВСТВО

– Слышала, ваши паскударики погуляли нехило?

Лариска, как всегда, громко слишком заходит - это с утра-то! - но вроде не сердится.

– Знаешь, сколько тебе за ту гульбу глючить придется, глюколов ты наш непутевый?

Гулял - знал. Сейчас и думать боюсь - сколько накапало. Лариска мне назидалово лепит, что нельзя так нескромно гулять, не по званию себе позволяю.

– А какое мое такое звание? - спрашиваю. - Ниже Блин Блинычей? И насколько ниже?

Думал, сострю, но получилось как-то некрасиво, потому что не смолчала, напомнило про сегодняшнее.

– На два пункта, пока жив. Скоро в поле тебе. Готов?

– Если бюджет выдержит.

– Раз поле выдерживает, то и поляну, которую ты выкатывал. Повод был?

– Отвальная. Я прощаться ходил в Тир.

Ничего не сказала. А я понял, что и в самом деле ходил прощаться. Ничего не ощущаю. Нет грусти, только пустота…

В коридоре с шоферюгой пересекся. Может, и взаправду случайно.

– Ты как? - спрашиваю.

– Сочиняю роман про вчерашнее - как тихо и мило все прошло.

– Да?

Смотрю скептически. Сомневаюсь я чего-то. Поставили стучать, тут уж выстукивай полную трель, а то… как защемят за одно место - кроликом будешь барабанить. Может, и зря на него грешу. Не простой он рулила. Могли приставить, чтобы рюмки в себя не бросал, не сорвал сегодняшнее. Чтобы руки-ноги целы были. Погружение большое намечается - глюки отправят ловить.

– Ты куда намылился? - рулила спрашивает.

– В умывальню и сортир! Проводишь?

– Провожу! - соглашается охотно. - А потом опять баиньки. Лады? Жирочку к организму подвязать. К вечеру все понадобится… Депрессуешь? Жмет очко?

Вот урод!

И все, кого бы не встретил, вокруг меня танцевать пытаются. - улыбаются бодряще. Ей-ей, испугаюсь!

Странными делами занимаемся. Иногда кажется, что ерундой, но ерунды этой почему-то боятся. Дела у них явно не так хороши, как показалось вначале. Странно это - денег много, а дела не хороши… Ночую каждый раз не там, где в предыдущий. Последние две недели ни разу ночлег не повторился. То гостинице, или дом какой-то заброшенный, заколоченный - под снос, матрас на полу… То в семье, где вопросов не задают - мол, так и надо. Не могу понять - меня ли прячут, сами прячутся от кого-то?

Часто спрашивают про сны. Приходится рассказывать. Когда вру - замечают. Как-то насобачились фильтровать. Не умею я толково врать. Да и смысла не вижу. Разве что, из спортивного интереса? Про сны они все время записывают. И в микрофоны, и отдельно на камеру маленькую. Занятно - штатив здоровенный, а камера - крошка.

Я много всяких историй вижу. Одни хорошо, другие смутно. Иногда картинки одна на другую накладываются, тогда, хоть и резче, но разбредаются они, то ли разные варианты, то ли ответвления. По которому идти, не знаешь.

Возникло ощущение, что даже снов моих боятся. Ежатся от рассказов. Мне это нравится.

Мне часто один и тот же снится - про Свалку какую-то. И очень подробно снится, даже запах. Интересно, что они первые сны они мне рассказывать начали, а я, как бы, подхватил. Потом только сам - по снам своим гулял наяву, и даже нарисовать пытался. Но хоть рука у меня крепкая, не дрожит, но карандаш почему-то не слушается - вижу явственно, а изображать он, зараза, не хочет - все рожи ускользают. Хотя, все вижу отчетливо, а как-то и не так. Только присматриваться начну - "выныриваю". Пока свежо, заставляют конспектировать. Стучать в письменной форме. По ходу подробности всплывают…

Сделали-таки из меня штатного глюколова…

Лучше всего Свалку вижу, когда таблетку дают. Таблетку под язык - пощипывает, шипит, музыку фоном и… понеслось. Погружаюсь в полуявь, полусон. И уже сам на свалке стреляю. Но я-то знаю, что "я - не я"! Откуда мне такие подробности знать, если я даже на нашей собственной - городской ни разу не был? Не поймешь, в чем правда…

Уже не диким мне кажется, что тот стрелок со свалки и есть моя мишень. Уже не настолько она виртуальная. Раньше думал, что это тренаж - теоретическая мишень, вроде компьютерной. Занятным казалось упражнение… Втянулся в режим, в условия задачи. Прикидками занялся - справлюсь или нет? Не все так просто - школа стрельбы совершенно не наша, не знакомая.

Решил все-таки уточнить:

– Слушайте, - говорю, - чтобы я вас понимал, кругами не ходите, а говорите прямо! Или за больного меня тут держите?

Ответили, что не за кого другого меня не держат, как только за стрелка с хорошим глазом, который много что разглядеть может. А мишень моя - в самом деле тот самый стрелок и есть…

Только рот разинул. Может, это сумасшедший дом такой? Тогда что я здесь делаю? Не кстати припомнилось, что в нашем Клубе-тире я, промежду прочим, тоже восьмым числюсь, хотя по всем показателям - первый. Разве не странно это? Может, я действительно в сумасшедшем доме сейчас, лекарствами обдолбанный? И картинку додумываю? Пожизненное сиденьице здесь себе леплю? Не очень мне это понравилось. Но подыграл им… (Болеть, так болеть!)

– Прямо сейчас, что ли идти?

Рассмеялись.

– Нет, пока слабоват ты для такого дела. Мы текущий осмотр делали. И примерку. Твой глаз "ставили" и мозги.

Про другие, что по силам, и намек "про мозги" я даже мимо ушей пропустил, насколько меня разозлило то, что слабоватым меня считают против того альтернатива! Потом только понял (много-много позже), что они вовсе не то имели ввиду, а некий переход - путешествие к цели, который сильно выматывает, почти до смерти способно укатать. Значит, далеко. Надо еще потренироваться, нагрузки увеличить. Я и раньше бегом ежедневно занимался и стрелять старался прямо с "колес", когда дыхалку разрывает, и невмоготу совсем. После нагрузок совсем другие стрельбы. Оказывается, что недостаточно это.

Я после каждого подгружения буквально в умат - матерюсь, и только что под себя не делаю - насколько оно все выматывает. Еще и урывками какими-то выпадает. Нет целостной картины. Это, говорят, оттого, что дистанция за последние два дня стала слишком велика. И по расстоянию, и по времени - так циклы сложились. Сами не понимают, что треплют? Дистанцию временем мерить? А тут они еще и уточнили. Что "то" относительно "иного" вполне вперед забежать могло, либо отстать - не всегда угадаешь…

Плосколобые! - на две ладони. И не мои ладошки, а Ивыча. А у него уж лапка - будь здоров! Вперед время убежало? Отстало? В это еще могу поверить, по жизни на всяких тормозов насмотрелся. Но расстояние каким-таким раком вперед убежать? Оставляешь за собой расстояние, а оно, понимаешь ли, сбоку тебя норовит обогнать и вперед до финишной?

Травмируют меня эти домыслы.

Мало кто альтернативу способен видеть. А если и видит, то ни в жизнь не догадается, что это она и есть. В таких местах очень тонко. Профы говорят, что можно воздействовать на соседнюю альтернативу, чтобы свою подправить - улучшить. Такая вот теория.

Лежу на койке

Закрыл глаза, березу себе нашел. Сплю, наверное. Удобно. И "Стечкин" под рукой. Поднял - береза ниткой на прицеле. Интересно, а во сне попаду?

Нажал, громыхнуло. В руку дало. Глаза открыл - "Стечкин" в руке, кислым тянет.

На стену смотрю - гладкая стена, пули нет.

Лариска буквально впрыгнула в комнату.

Возмутился:

– А если я не одет? Стучаться надо!

– Чего палишь?

– Практикуюсь.

– Бл… Тира тебе мало?!

– А я на свежем воздухе, по березам.

Хотела еще что-то сгоряча, но осеклась. Ноздрями еще шевелит, но не грозно - вынюхивает. На меня смотрит, на пистоль, на стены…

– Пуля где?

– Я же говорю - в березе.

– Береза где?

Вот заладила…

– Да откуда я знаю! Я ж там не был! Лежу просто, смотрю перед собой в стену, грежу, думаю, как давно я на природу не выбирался. Хорошо там, наверное… Представил, как хорошо. Птички. Березки. Высмотрел одну подальше - березку, естественно - думаю, а попаду я в нее или не попаду? Взял машинально и пальнул.

– Ну и…?

– Попал, наверное.

– Куда?

– В березу!

– И где эта береза?!

– Слушай, - говорю, - мы, наверное, чуть-чуть друг друга недопонимаем.

– Леса не должно было быть! Понимаешь? Свалка должна быть!

И с надеждой

– Может, ты напутал, чего-нибудь?

– Может, и напутал, - отвечаю примирительно.

– А пуля где?

– На свалке… в березе.

Конторские, как мухи слетелись. И таблеточку мне. И наушнички. И шоры на глаза… Звук обволакивает.

– Иди, - говорят, - пулю выковыривай!

– Погодите! - цепляюсь. - Наган хоть какой дайте под руку - вдруг засосет с концами. Мужика вашего увижу - пальну заодно.

Дали. Глазки горят у всех. Не понравилось мне это. Не ценят, похоже.

Вот попал! Мужика, которого во сне вижу, они и взаправду пристрелить планируют. Для эксперименту как бы - посмотреть, что сделается?

– Его одного гасить, - интересуюсь, - или остальных тоже? На тот случай, если не туда попаду?

– А что, еще кто-то есть? - заволновались.

– Есть похожие, - говорю. - Один бородатый, например. Если ему бороду смахнуть, точь-в-точь будет. Только он уже не на свалке, а в лесу. Потом еще…

Постепенно я им чуть ли не дюжину насчитал. Смотрю, взбледнули. Чтобы совсем не расстраивать, я им не сказал, что и сам себя вижу со стороны. Ну, их нафиг таких заказчиков. С них действительно станет - начнут уговаривать и в ухо себе стрельнуть за дополнительные премиальные…

И еще не сказал, что есть у меня такое сомнение, будто глюколовы не только у нас имеются, против нас глючит кто-то, близко подобрался. И еще одну мысль спрятал, очень для меня неприятную… А что, если выглючивая, мы сами настолько изменили все, что настоящее сегодня даже не мы, и ни "где рядом"? Что главное нас потеряло давным-давно, настолько давно, что даже не подозревает о нашем существовании. Вроде пули, что не видит перед собой стекла, вонзается в него и шкуру теряет, оболочку. Раздирает ее на несколько частей-осколков, не собрать…

Такой вот глюк.