"Санктпетербургские кунсткамеры" - читать интересную книгу автора (Говоров Александр)2Лицо это было румяно, как пасхальный пирожок, вооружено вислым носом и парой проницательных глаз. Паричок на нем был пышный, как шевелюра Купидона,[5] а кафтанец прямо с парижской модной гравюрки. Лицо перебирало ножками на высоких каблуках, и вообще, как говорится, жизнелюбие из него так и лучилось, хотя лицо это стенало и заламывало руки. — О, герр Шумахер, ваше превосходительство, меня обокрали! Шумахер в первую очередь отметил светский вид неожиданного посетителя. Но следовало для начала и поставить его на место, поэтому господин куратор насупился. — Что вам угодно? Посетитель взмахнул кружевными манжетами и рассыпался в поклонах. Шумахер нахлобучил парик и тоже сделал несколько па политеса.[6] — Меня обокрали! — жаловался посетитель. — Ночью вломились солдаты… О-о, как они себя вели! — Кто сей есть? — спросил Шумахер у стоящего рядом студента. Но тот не знал, и ответил служитель из-за распахнутых дверей: — Академикус… Из прибывших намедни. Я им сказывал, что беспокоить вас нельзя… Услышав этот диалог, посетитель подпрыгнул, склонился до паркета и представил себя: — Игнаций-Констанций-Фелиций граф Бруччи де Рафалович, кавалер Золотого Овна и иных орденов Священной Римской империи, магистр свободных искусств! — Ах, герр Рафалович! — весь просиял Шумахер. — О, граф Рафалович! Он тоже приветливо полоскал ручкой у самого пола, но при этом силился вспомнить, кто такой? До сих пор он, Шумахер, первым узнавал любого, прибывавшего в Санктпетербург, а здесь так оплошать? Да еще и академикус, а всех академиков, служивших в Санктпетербурге, именно Шумахер приглашал, еще по повелению покойного государя… Да еще и граф, да еще и кавалер какого-то Золотого Овна! Впрочем, что-то смутно Шумахеру припоминалось — не то в Ганновере, не то в Вене… Шумахер выразил графу свое крайнее соболезнование и заверил, что сегодня же найдет время, чтобы ознакомиться с его патентами и рекомендательными письмами. Но эти слова вызвали у графа буквально приступ плача. — О санта мадонна! Сегодня ночью в этом вашем доме у меня их похитили! Пропало все! — Как, неужели все? — О, да, да! И графская грамота, и академический диплом, и патент магистра… А какие были там высокие подписи, какие печати! Тут Шумахер заметил, что, несмотря на плач и заламывание рук, новоявленный граф исподтишка следит за ним паучьим взглядом. Господину куратору стало зябко, и он повернулся, давая понять, что аудиенция окончена. Тогда граф Бруччи де Рафалович буквально пал к его ногам. — А главное, главное, блистательный синьор! Главное, что у меня пропало… Он внимательно оглядывал каждого, а все молчали, ожидая. И граф сказал выразительно, понизив голос: — Философский камень! |
|
|