"Три недели в Советском Союзе" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 3. Большая любовь Серёги в прошлом.

По дороге в ресторан "Машук", а в него они вошли в начале девятого, Юля позвонила домой и счастливым голосом сказала ей, что заночует у подруги. В ресторан они оба вошли с сияющими от счастья глазами. До этого Сергей побывал всего лишь в двух присутственных местах Пятигорска эпохи застоя, в холле ресторана "Центральный" и в зале главпочтампа, если не считать гастронома и комиссионки. Ни один, ни другой интерьеры ему не понравились. Слишком уж они были мрачными. Впрочем и в его время все почты, особенно в провинциальных городах, были одинаково убогими в отличие от ресторанов. Мрачными и неинтересными, в общем казёнными. Хотя в ресторане и был намалёван на стёклах краской какой-то витраж, из-за того, что он весь растрескался и шелушился, вид у него был просто ужасным.

Этот ресторан, похоже, был сортом повыше. Массивные филёнчатые, дубовые двери и литые бронзовые ручки уже внушали к себе уважение. Правда, возле них не стоял швейцар, но зато он сидел с газетой внутри, в ярко освещённом холле и немедленно встал, когда они вошли. Чтобы у этого дядьки, одетого в чёрный сюртук с желтым галуном, не возникло никаких сомнений, Сергей сразу же вложил ему в руку червонец и тот немедленно успокоился, но и получив на лапу суетиться не стал. Поэтому ему пришлось самому ухаживать за своей дамой. Он помог Юле раздеться и та, зажав в руке расчёску, сразу же пошла в дамский туалет. Сергей, отдавая гардеробщику пальто девушки, даже не успел её толком разглядеть. Он разделся сам, отдал кашемировое пальто гардеробщику и тоже пошел в туалет, чтобы оглядеть себя, благо там имелось большое зеркало, слегка поправив рукой свою короткую причёску и подтянув галстук, он остался вполне доволен внешним видом.

Выглядел Сергей очень импозантно, хотя и жалел о том, что надел деловой костюм, а не смокинг. Ещё в бывая наездами по две, три недели в квартал в Оксфорде, он твёрдо усвоил, что настоящий джентльмен надевает смокинг только после девятнадцати часов и всегда следовал этому принципу. Из-за этого от своих друзей и партнёров, которые относились ко всему гораздо проще, Сергей он получил прозвище Денди, но именно поэтому Егор Фёдорович Трофимов сделал его вице-президентом компании "Главпродснаб" и посылал во все заграничные командировки, где нужно было блеснуть и обаять, ведь не смотря на то, что основным направлением их деятельности была работа с отечественными поставщиками, они не гнушались импортом. Сергей действительно имел большой опыт работы с зарубежными поставщиками и побывал во многих странах на всех континентах, заключая контракты на поставку различной экзотики.

Осмотрев себя ещё раз и поправив уголок галстука в нагрудном кармане, он вздохнул, всё таки ему надо было оставить золотую заколку с бриллиантами. Она очень хорошо подходила ко всем его английским костюмам, которые ему поставлял американский дом моделей "Брукс Бразерс". Сергей улыбнулся и вышел в холл. Юли там ещё не было, но когда девушка вышла через пару минут, он восхищённо ахнул. Это была просто прелесть, а не девушка. Высокая, не менее метр семьдесят пять, спортивная и подтянутая, с пышной грудью, роскошными волосами и изумительно красивыми, стройными ножками. На Юле была надета синяя юбка выше колен, такой же жилет и белая батистовая блуза с галстуком-бантиком из тёмно-синей ленты. Более элегантной девушки у него никогда не было, да, и более красивой тоже. Сергей ещё шире расправил плечи и заулыбался.

Он подошел Юле, галантно подал ей руку и повёл девушку в зал ресторана. Сделав пару шагов, Сергей медленно обвёл зал глазами и ему сразу же вспомнился советский фильм "Место встречи изменить нельзя", который он смотрел на своём домашнем кинотеатре. Кажется, этот стиль называли сталинской помпезностью, но от неё, впрочем, остались только три хрустальные люстры на потолке, бра по стенам и дубовые панели. Окна зала были зашторены тяжелыми, тёмными, красно-коричневыми шторами. Массивные столы на шесть персон, покрытые белыми скатертями, стояли в четыре ряда, но между ними оставались широкие проходы. Столы были не очень велики и тяжелые дубовые стулья с высокими спинками, обитые тёмно-зелёным бараканом, стояли почти вплотную друг к другу. В конце зала располагалась небольшая сцена с музыкальной аппаратурой, рядом с ней был проход на кухню, завешенный тяжелыми портьерами, а перед сценой имелось довольно большое незанятое пространство. В общем выглядел зал ресторана монументально.

Увидев молодого мужчину, спокойно осматривающего зал, метрдотель, стоящий неподалёку, тотчас направился к нему. В зале было ещё не очень много народа и Сергей попросил его посадить их у наружной стены и поближе к сцене, а также потребовал, чтобы тот сразу же убрал лишние стулья и избавил их от возможных соседей. Свою просьбу-требование он подкрепил уже двумя червонцами и всё было сделано именно так, как захотел клиент. Вид у Сергея был очень импозантный, да, и блеск золотых часов придавал ему дополнительный вес в глазах метрдотеля, мужчины средних лет с зорким, намётанным взглядом.

Метрдотель дал распоряжение официантам и те хотя и неохотно, всё же быстро убрали лишние стулья, после чего Сергей посадил девушку так, чтобы ей была видна небольшая сцена, где музыканты, среди которых он с удивлением узнал Владимира Ивановича, Димкиного отца, настраивали аппаратуру. Из этого он сделал вывод, что ему удастся лишний раз поразить Юлю своими талантами. На этот раз певческими. Он неплохо играл на гитаре, но ещё лучше пел. Егор даже подбивал его записать пару дисков, но дальше того, что Сергей пел на корпоративных вечеринках вместе с различными российскими и даже зарубежными знаменитостями, дело так и не пошло. Запись даже всего одной песни была делом весьма хлопотным и он при своей загрузке просто не смог бы найти время на диск или писал бы его года три, четыре, не меньше. Но это никак не влияло на его любовь к музыке. Приезжая в Пятигорск два, три раза в год, он всегда пел с Володей, у которого тоже был хороший голос.

Сергей сел за стол, взял в руки меню и стал внимательно его изучать, хотя слово меню в данном случае звучало слишком громко, ведь это были всего пять машинописных страничек, напечатанных под копирку, причём уже убитую в хлам. С трудом разглядывая текст, который едва читался на бумаге дрянного, никуда не годного качества, он сердито проворчал:

– Знаешь, Юлечка, за такое меню в Танзании, где мы как-то раз охотились на антилоп, даже местные аборигены тотчас спалили бы тот ресторан, где его сунули в руки клиенту, не говоря уже о белых масса. Кошмар какой-то, ничего не разобрать. Ладно, будем действовать методом допроса с пристрастием.

Сергей громко щёлкнул пальцами и сгибая указательный, позвал к себе официанта. Тот нехотя подошел и буркнул:

– Что будете заказывать?

Вредный новый русский широко улыбнулся, слегка наклонил голову и не смотря на своё благодушие сердито прорычал:

– Для начала улыбку с изрядной толикой вежливости, любезнейший, дружеское приветствие мне и моей даме, затем было бы желательно, чтобы вы представились, а уж потом я сделаю заказ. Но если вы против, можем начать по другому, с жалобной книги прямо сейчас и моего похода в горком партии завтра утром. Ну, с чего мы начнём наше общение, уважаемый? Мы ведь пришли к вам в гости и я намерен оставить в вашем ресторане какую-то часть содержимого своего бумажника, – Сергей слегка оттянул борт своего дорого пиджака и даже вытащил наполовину толстый бумажник крокодиловой кожи – А это означает для вас успешное выполнение плана и так далее, вплоть до чаевых. Давайте не будем портить друг другу вечер, пожалуйста.

Официант озадаченно клацнул челюстью. По его физиономии было видно, что план его волнует в самую последнюю очередь, зато угрозы на счёт жалобной книги и похода клиента в горком, да, ещё предостережение на счёт чаевых, сразу же подействовало. Лицо официанта мгновенно разгладилось, подобрело и он чуть ли не подобострастно воскликнул:

– Добрый вечер, спасибо что зашли в наш ресторан. Меня зовут Николай. Что будете заказывать?

Сергей снова вежливо поклонился и ответил:

– Нас интересует хороший ужин с шампанским, Николай, но о нём чуть позднее. Извините, похоже, что вам не понравился мой щелчок пальцами, но поверьте, в очень многих странах клиенты именно так подзывают официантов. В Париже, правда, ещё и кричат при этом: – "Гарсон!", словно на пожаре. А теперь давайте поговорим о том, что самое лучшее есть у вас сегодня в меню помимо чёрной икры. Двести пятьдесят грамм икорки подайте нам пожалуйста после горячего независимо от того, что ещё мы закажем. А к ней, пожалуйста, бутылку "Советского шампанского", только мы сначала выясним какое у вас есть, а дополнительно к нему двести пятьдесят грамм армянского коньяку. Здесь написано, что у вас есть "Юбилейный". Кстати, я очень хорошо разбираюсь в коньяках, ну, вы сами понимаете, что я имею виду.

После этого, внушив к себе должное уважение и заставив лабухов приглушенно рассмеяться, Сергей выяснил, что сегодня в ресторане есть очень хорошая говядина и куры. Поэтому он заказал ему два цыплёнка-табака покрупнее и позажаристее с собой вместе с двумя бутылками шампанского и двумя грузинскими лавашами, а после этого по солянке сборной, по большому ромштексу, жульен с грибами, салат "Камчатский", на десерт кофе-гляссе для дамы и чёрный кофе для себя, а для начала попросил принести виноград, он тоже был в меню, и коньяк. Юля, посмотрев на него с обожанием, как только официант ушел, сказала:

– Сразу видно, Серёжа, что ты поездил по всему свету. А ведь всё правильно, мы пришли сюда в гости и нас тут должны привечать, а не буркать так, словно мы собираемся у них что-то украсть. У нас в авиации всё совсем не так. Там бегаешь по салону, как скаковая лошадь, улыбаешься всем, а тебе в ответ так и норовят нахамить. Иногда так обидно бывает.

Сергей вздохнул, развёл руками и сказал:

– Увы, Юлечка, клиент всегда прав. Даже тогда, когда он конченая скотина. Но насколько я знаю, стюардессы ещё когда пассажиры только подходят к самолёту, сразу же видят, кто есть кто и обычно незаметненько так гадят таким типам. По чуть-чуть, но делают это. Поэтому я всегда вежлив со всеми, кто меня обслуживает. Честное слово, я как только подумаю о том, что перед тем, как принести мне чашку кофе стюардесса может в неё легонько плюнуть, мне тут же дурно делается.

У девушки от такого известия чуть глаза на лоб не полезли, но Сергей в доказательство своей правоты сокрушенно развёл руками и покивал головой. Вскоре пришел официант, принёс виноград с коньяком и сообщил им, что в ресторане "Машук" есть три вида шампанского, цимлянское, московское и произведённое в Саук-Дере, с чёрной этикеткой, какое-то коллекционное. Сергей тотчас увеличил свой заказ ещё на одну бутылку, пояснив:

– Юлечка, это ещё не факт, что завтра или послезавтра мне удастся купить такое шампанское в магазине, а я человек очень запасливый. Терпеть не могу пустых холодильников и шкафов.

Юля, улыбнувшись ему улыбкой невесты, спросила:

– Ой, Серёжа, а это правильно начинать ужин с коньяка?

– Разумеется. – Ответил он – Я всегда начинаю ужин с аперитива, а это может быть любой напиток. Лучше всего, конечно, когда аперитивом является мадера, но советскую мадеру я точно пить не стану ни при каких обстоятельствах. Вот испанская мадера это действительно нечто потрясающее. Ну, солнышко моё, давай выпьем за наше с тобой знакомство. Я налью тебе совсем немного коньяку, да, и сам выпью самую малость. Вообще-то я на спиртное крепкий, натренировался на корпоративах, а тебе лучше на коньяк особенно не налегать. Правда, после него мы будем пить шампанское, но это не страшно. Градус за столом нужно понижать, но ни в коем случае не повышать. Юля, извини, я не достал тебе ещё своими разговорами про выпивку?

– Нет-нет, Серёженька, ты так хорошо обо всём рассказываешь и, главное, с юмором! – Воскликнула Юля и тут же поинтересовалась у него – А что такое корпоративы?

Сергей разлил коньяк по бокалам и стал согревать его в своих больших ладонях оба бокала, слегка помешивая напиток. Глядя на то, как маслянисто струится коньяк в бокалах, он сказал:

– Молодец Николай, проникся, не надул с коньяком. – После чего пояснил – О, корпоративы… Это великое дело в бизнесе, Юля. На Западе в разных компаниях довольно часто устраивают по любому удобному поводу корпоративные вечеринки и приглашают на них звёзд эстрады и различных гостей. Обычно так называемых влиятельных персон, ну, то есть тех, перед кем нужно выглядеть солидно и весомо, чтобы получить хорошее паблисити. Простенькая вроде бы вещь, а прекрасно работает. А ещё на корпоративных вечеринках очень часто завязываются настоящие партнёрские отношения. На переговорах ведь все сидят напряженные, следят за каждым своим словом, а на корпоративной вечеринке намного легче увидеть, чего они стоят, твои возможные партнёры. Правда, бывают ещё закрытые корпоративные вечеринки, но это тогда, когда собираются только свои люди, сотрудники компании начиная от президента и заканчивая менеджером по клинингу, то есть уборщицей.

Глаза у Юли загорелись и она шепотом спросила:

– Серёжа, в ты видел настоящих миллионеров?

Сергей чуть было не ляпнул, что он и сам такой, поскольку к своим двадцати девяти годам уже успел заработать сто пятнадцать миллионов евро только на банковских счетах, не считая того, что ему принадлежат пятнадцать процентов акций их компании, которую агентство "Прайс Уотер Хаус" полтора года назад оценило в семьсот пятьдесят миллионов долларов, но вовремя сдержался. Наклонившись вперёд, он заговорщицки подмигнул девушке и тихонько сказал в ответ:

– Сотни раз, Юлечка, и не только с миллионерами, но даже с миллиардерами, а однажды целую неделю плавал на яхте по Красному морю с одним арабским шейхом, но если честно, я бы его этого урода утопил вместе с его яхтой и половиной гарема, но увы, ноблес оближ, положение обязывало быть вежливым и улыбаться этому урюку, а не то плакал бы наш с ним контракт.

Вскоре официант подал им сборную солянку, горячие лаваши и пожелал приятного аппетита. Солянка была недурна, но не смотря на то, что Сергей проголодался, он ел не спеша, аккуратно поднося ложку ко рту, а не рот к тарелке. Юля, глядя на него, вся так и сияла, а затем не выдержала и сказала восхищённо:

– Серёжа, ты так красиво кушаешь, словно ты дворянин.

Он улыбнулся и сказал в ответ:

– Юлечка, ты мне не поверишь, но, прежде чем первый раз поехать в Оксфорд, я целых три месяца ходил в Москве на специальные курсы. Так нас там одна бабуля, графиня, кстати, привязывала к доске, прибитой к спинке стула. Тут или удавишься, если станешь нырять в тарелку, или научишься есть так, как это положено. Ты мне не поверишь, но я теперь ем по стойке смирно даже дома или когда мы выезжаем на шашлыки в лес. Правда, у этого есть один большой плюс, правильная осанка за столом – основа хорошего пищеварения. Ой, прости меня, что я заговорил об этом. Между прочим, Юлечка, у тебя тоже просто прекрасные манеры. Вас, наверное, учили этому в какой-нибудь школе стюардесс? Да, и вообще, ты просто чудо, как хороша. Вот вроде бы у тебя наряд не от Диора, а ты выглядишь так элегантно, что у меня просто дух захватывает. Жду не дождусь, когда музыканты начнут играть. Желательно, чтобы это был вальс. Хотя тут небольшой танцпол, я бы с удовольствием закружил тебя в вальсе. Жаль только, что для танго здесь место маловато. Ой, Юлечка, ты мне не поверишь, но если бы ты видела, как я однажды зажигал с одной аргентинкой в Бэнес-Айресе, ты бы меня точно за это расцеловала. Нет, танцор из меня, конечно, далеко не высший класс, так, средненький, учился когда-то бальным танцам в хореографической студии ещё в школьные годы, но, Юля, партнёрша у меня тогда была просто обалденная. Нестоящая танцовщица.

То ли слух у Владимира Ивановича в молодости был намного лучше, чем через тридцать четыре года, то ли они всегда начинали свою программу с вальса, но музыканты заиграли именно вальс. С солянкой они уже покончили и даже съели по паре виноградин, так что ничто не помешало Сергею немедленно встать, подойти к Юле, отвесить галантный поклон и пригласить девушку на тур вальса. Та царственно наклонила свою очаровательную головку с пышной гривой каштановых волос и они вышли в центр танцпола. Володина команда, хотя это и был квартет чисто битловского состава, очень хорошо играл вальс Свиридова к кинофильму "Метель". Юля со своим высоким ростом и ладным, спортивным телом, была очень хорошей партнёршей и вальс танцевать умела очень неплохо. Сергею было на редкость легко вести её в танце, а поскольку никто из посетителей не желал танцевать вальс, то они упивались не только танцем, но ещё и полным оперативным простором. С последним аккордом Сергей чуть отступил назад и в глубоком поклоне поцеловал улыбающейся от радости девушке руку.

Сначала им зааплодировали музыканты, а потом и некоторые посетители ресторана. Только после этого Сергей окинул ресторан быстрым взглядом и к своему полному огорчению увидел, что больше половины мужчин в нём были горапостовские армяне, которые пришли в ресторан не поужинать, а погулять с размахом. Сокрушенно вздохнув, он сел за стол. Юля тотчас заметила этот вздох и наклонившись вперёд тихо спросила:

– Ты кого-то увидел, Сережа? Кого-то тебе неприятного?

Сергей широко улыбнулся и ответил:

– Юлечка, тут собраны почти все пятигорские неприятности. Извини, моя девочка, но я не очень-то уважаю ваших хачиков. В армии у нас во взводе было три армянина, но то были совсем другие армяне, ереванские. Вот с ними я ходил в разведку в боевых условиях не раз и снова пойду, если потребуется, а от этих меня слегка подташнивает. Очень уж они похожи на тех бандитов, за которыми нам приходилось гоняться в горах. Но ты не волнуйся, даже если бы все они были вооружены автоматами, я их всё равно не испугался бы.

– Мой папа их тоже не любит. – Кивнув головой сказала Юля и тоже улыбнулась в ответ – Ну, и что, я же сижу в ресторане с тобой, а не с кем-нибудь из них. А ты правда их не боишься?

Продолжая беспечно улыбаться, Сергей шепнул:

– Нисколечко. Да, и чего их бояться? Они же все до одного мерины перекормленные и еле ноги передвигают, а борзые они только потому, что давно крепкого кулака не нюхали и их здесь набилось невпроворот. Но ты тоже ничего не бойся, я качок со стажем и постоянно тренируюсь.

– А качок это кто? – Спросила девушка.

– Качок… – Задумчиво сказал Сергей – Качок это тот парень, который как минимум четыре раза в неделю до хруста в костях и боли в мышцах качает железо в спортзале. Нет, я не бодибилдер, то есть не культурист по-русски, но лёжа от груди спокойно жму сто пятьдесят килограмм. Мне ведь важна сила и длинные мышцы, а не скрутки в них, когда парень становится похожим на Кинг-Конга. А ещё я занимаюсь карате, айкидо и кун-фу, но последним не очень серьёзно. Просто в кун-фу есть много таких упражнений, которые больше похожи на танец, чем на боевые искусства, но именно поэтому кун-фу мне и нравится, за пластику и красоту. В общем, солнышко, со мной ты можешь смело идти по тёмной улице и ничего не бояться. Жаль, что такое не принято показывать в ресторане, а то бы я сейчас встал и сделал вертикальный шпагат, стоя на одной ноге. После этого я могу запросто в шпагате упасть на пол, как монах из Шаолиня. Обязательно покажу тебе такой номер и многое другое, но только дома.

Похваставшись перед девушкой своими боевыми качествами, Сергей подозвал официанта и попросил его принести им горячее и жульен. Музыканты тем временем стали играть ту самую музыку, которая нравилась ему больше всего, – старый, добрый рок. Пусть и не всегда точно, но в общем очень даже ничего, перемежая западные мелодии с советскими песнями, многих из которых Сергей никогда не слышал. Отыграв час, в течении которого Сергей и Юля не спеша съели сочную, вкусную говядину с жареным картофелем и зелёным горошком, они взяли маленький тайм-аут. Сергей встал из-за стола. Подойдя к Владимиру, он вынул из бумажника полтинник и спросил:

– Володя, можно я спою вместе с вами несколько песен для своей девушки? Вы, как я смотрю, играете кое-что из репертуара "Битлз", а я знаю их песни на английском.

Владимир остановил его руку и сказал:

– Сергей, это лишнее. Когда Ленуська мне сегодня сказала, что ты предупредил её на счёт Чарлика, я эту зверюгу чуть было в колодце не утопил, но потом смилостивился и свёз к тёще. Вот ведь сволочь мелкая, к дочке её приревновал. Мы сейчас перекурим и я тебе специально сделаю объяву, чтобы зверьки косяка не кидали. Кстати, Марат, он вон там сидит с бабами, запал на твой браслет. Так что ты потом оставь мне свой адрес, я за тобой заеду и мы поедем к нему. Слушай, а ты какого Славку знаешь, ростовского или московского, который помер в прошлом году?

Сергей сделал вид, что расстроился и решил свалить всё на московского Славку, после чего вернулся к столику и они выпили с Юлей по бокалу шампанского. Официант за время его отсутствия как раз принёс икру. Она оказалась тоже очень вкусной, белужьей и к тому же малосольной и свежей. Володя встал, подошел к микрофону и голосом заправского конферансье объявил:

– А сейчас, уважаемые дамы, перед вами выступит наш гость из Москвы, заслуженный работник культуры и искусства, певец и дипломат, работающий за рубежом по линии министерства культуры Советского Союза, Сергей Чистяко-о-о-в. Он исполнит для своей девушки и всех вас его самые любимые песни из репертуара квартета "Би-и-и-тлз! Песни будут исполнены на английском языке. Поприветствуем Сергея!

Все дамы, а их в довольно большом зале было не мало, радостно завизжали и захлопали в ладоши, а Юля вся так и засияла. Прижав руки к своим порозовевшим щекам, она не могла вымолвить ни слова. Сергей встал, поклонился несколько раз залу, потом подошел и снова поцеловал девушке руку, после чего бодрой, размашистой походкой подошел к сцене. Микрофон был выключен, иначе почему бы тогда Володя сказал ему?

– Серёга, тебе не в падлу, что я тебя засракисом обозвал?

Рассмеявшись, Сергей тихо ответил шуткой:

– А сейчас выступит руководитель ансамбля, без ансамбля, один бля, во бля. Нормально, брателла, в самый раз. Так, первым номером давайте сбацаем "Естедей", потом песню про коня Гёзу и его друзей, затем "Имед…", нет эту вы, наверное, не знаете, тогда лучше "Гёрл", а там всё, что вы мне предложите из "Битлз", я знаю почти весь их репертуар наизусть, только давайте сделаем не больше десятка песен, чтобы я не драл глотку до самого утра. Ну, а под занавес, Вовчик, ты дашь мне свою гитару и я спою песню Мика Джагера специально для своей девушки. Ну, что, лабухи, понеслась душа по кочкам?

Музыканты заиграли, а Сергей, дождавшись нужного такта, запел. Уверенно, хорошо интонируя песню и довольно мощно. Правда, пел он всё же в несколько непривычной для музыкантов манере, бесцеремонно таская микрофон вместе со стойкой и ритмично раскачиваясь в такт песне, но это была ещё медленная и довольно тихая, почти камерная песня. Настоящее шоу он устроил, когда запел вторую песню. После этого Владимир заиграл песню про то, что нельзя купить любовь и Сергею стали подпевать ещё несколько голосов. Публика в зале пребывала в полном восторге. Некоторая заминка произошла тогда, когда он запел песню про девушку. Какой-то кучерявый тип в джинсовом костюме подошел к Юле стал приглашать её на танец. Та облила его холодным презрением и отрицательно помотала головой. Сергей немедленно нацелился на наглого хачика пальцем, Юля сказала ему что-то, движением головы указав на своего парня, и когда этот тип посмотрел на сцену, певец резко провёл большим пальцем себя по горлу и не прекращая пения хищно оскалился.

В зале раздался громкий смех и армянин, а это был молодой битюг высокого роста, густо покраснев отошел от Юли. После этого Сергей исполнил ещё с несколько песен и решительно отобрал у Володи гитару. Это была очень неплохая "Музима" с четырьмя пьезоэлектрическими звукоснимателями. Он взял пару аккордов, быстро и уверенно пробежав пальцами по струнам, поднял руку, прося тишины, и запел. Нежно и пронзительно. Это была песня Мика Джагера "Моя сладкая леди Джейн", в которой он заменил имя и пел про свою сладкую леди Джули. В глазах Юли тут же заблестели слёзы. Исполнив эту песню, он вернул гитару Володе и направился к своему столику, где опять вежливо поцеловал девушке руку, прежде чем сесть, хотя ему куда больше хотелось расцеловать её всю.

В зале какая-то изрядно подвыпившая дама завопила "Бис", но Сергей даже не моргнул глазом и стал разливать шампанское по бокалам. К их столику подошел тот тип, который приглашал Юлю на танец, и нагло завил:

– Эй, гост из Москвы, спой ещё. Наши дэвушки просят.

Сергей безмятежно улыбнулся и ответил нахалу:

– Твои девушки просят, вот ты им и пой.

– Чито, гордий? – Чуть ли не взревел хачик.

Сергей пружинисто поднялся со стула и резко его одёрнул:

– Не только гордый, но ещё и очень сильный! – После чего чуть-чуть отошел в сторону и немного поддёрнул брюки вверх, после чего, немного отклонившись в сторону, высоко поднял ногу, сделал ею несколько быстрых, ударных движений, а затем быстро встал в вертикальном шпагате, круто развернулся на пятке, вернулся в исходную позицию и громко сказал – Вот когда ты сможешь сделать так и не свернуть себе шею, тогда и подходи ко мне со своими требованиями. – Показав армянину свой кулак, Сергей добавил – Вот этой гирей из мяса и костей я разбиваю семь кирпичей за раз. А ещё я ловлю рукой кобру за шею и она не успевает меня укусить. Ты не кобра, малыш, а потому ступай себе с Богом, не серди меня. Понял?

Армянин стоял, тупо смотрел на Сергея и не сдвигался с места, но он был ему уже не интересен. В это время Марат, невысокий сухощавый мужчина лет пятидесяти, что-то громко и гневно крикнул по-армянски. Верзила немедленно развернулся и чуть ли не бегом бросился к своему столику. Марат подозвал к себе официанта и вскоре тот пришел к их столику с бутылкой коньяка "Юбилейный". Поставив её на стол, официант сказал:

– Вам подарок вон с того стола.

Сергей вежливо поклонился Марату и спросил официанта:

– У вас есть в баре какой-нибудь напиток дороже этого? Желательно импортный. Коньяк, бренди.

Официант как-то испуганно сказал:

– Да, коньяк "Камю" по восемьдесят рублей.

– Алаверды. – Строго сказал Сергей – Отнеси на тот стол мой подарок и скажи дамам и господам за тем столом, что я очень признателен за то, что им понравилось моё пение.

Сергей и Юля продолжили кушать чёрную икру с лавашом, сливочным маслом и шампанским. Ещё через полчаса он попросил принести десерт, а вскоре счёт, цыплят-табака и шампанское. Внимательно просмотрев запись, он кивнул головой, вложил в счёт, согнув его пополам, деньги, после чего добавил десять процентов чаевых, добавил ещё червонец и поблагодарил официанта:

– Большое спасибо, Николай. Завтра мы снова придём к вам ужинать к девяти часам. Закажите, пожалуйста, для нас этот столик, а десять рублей передайте шеф-повару и попросите его найти завтра хорошей баранины для шашлыка. Если её не будет на базе, то пусть купит на рынке, я заплачу.

Нагрузившись шампанским и цыплятами-табака, вручив Юле пузырь с коньяком, он пошел вместе с девушкой к выходу, хотя веселье в ресторане только начало разгораться. Проходя мимо столика, за которым сидел Марат, он негромко сказал:

– Господа, предупредите, пожалуйста, тех пацанов, что шумят в углу, чтобы ко мне не совались. Мне уже доводилось бывать под огнём и если я бью, то всерьёз. Молодые, горячие, выпили, что же теперь из-за этого калеками становиться?

Ему ответил сам Марат:

– Я их уже остудил, дорогой. Пятой дорогой обходить тебя будут. Ничего не бойся.

Сергей улыбнулся, кивнул головой и пошел догонять Юлю. Выйдя из ресторана они сразу же поймали такси и уже через несколько минут были дома. Там Сергей первым делом помог девушке снять пальто, а потом направился на кухню, где положил покупки, сделанные в ресторане, на стол и плотно задёрнул шторы. То же самое он сделал в комнате и только после этого подошел и нежно обнял девушку. Пару минут он стоял молча, а потом сказал, энергично помотав головой:

– Юлечка, я кажется влюбился в тебя. Пойдём пить кофе? Поставь, пожалуйста, чайник, а сброшу с себя пиджак.

Юля ушла на кухню, а Сергей быстро спрятал подальше ноутбук, хотя тот и лежал в сумке, после чего снял пиджак и вышел на балкон покурить. За день его мысли немного улеглись и хотя он так и не понял, как оказался в прошлом, ему здесь уже начало нравиться. Точнее ему очень нравилась та девушка, с которой он познакомился почти за шесть лет до своего рождения. Вот от этого у него по прежнему голова шла кругом. Юле было максимум двадцать пять лет и если прибавить к этому возрасту ещё тридцать четыре года, то в его времени ей было пятьдесят девять лет, а это уже называлось герентофилией, то есть полная клиника по линии Кащенко. Но это только если считать цифирь, на самом же деле Юля была просто обворожительная молодая девушка.

Докурив сигарету, Сергей нашел на балконе глиняный горшок с окаменевшей землёй и торчащим из него прутиком, затолкал её в землю и вернулся в комнату. Юля звякала на кухне посудой. Он озорно улыбнулся, вынул из шкафа видеокамеру, включил её и поставил на полке стенки, которую его квартирная хозяйка почему-то назвала женским именем хельга. Сергей любил снимать на видео свои знакомства с девушками, чтобы потом смотреть вместе с ними это домашнее кино, но всякий раз, расставаясь с ними, стирал эти записи. После этого он достал из дорожной сумки фигурную банку с гранулированным кофе, на которой было призывно написано "Блю маунтин" и пошел с ней на кухню. Та, как и комната, была довольно просторной, да, и дом был старинной постройки, капитальный и основательный. Юля уже упрятала цыплят в холодильник и Сергей, цокая языком, достал их оттуда, поставил большую тарелку на стол и сказал:

– Холодная курица, как утверждают французы, самая лучшая ночная пища для любовников. Хотя это и табака, всё равно курица, а стало быть мы скоро сюда вернёмся. Как там чайник?

– Закипел, Серёжа. – Ответила девушка и увидев в его руке кофе, спросила – Ой, а что это у тебя такое?

Сергей открыл банку, вскрыл предохранительную станиолевую прокладку и вдохнув в себя запах отличного, практически натурального кофе, ответил, блаженно закатив глаза:

– Растворимый кофе, май свит леди Джули. Я когда увидел его, сразу повёлся на название – "Синяя гора". Так называется самый лучший в мире сорт кофе. Его выращивают на Ямайке и я там тоже был. Представляешь, там все молодые парни ходят с такими улётными косичками, но они их не заплетают, а просто сколачивают волосы в длинные колтуны. Дреды называются. Меня это постоянно прикалывало, их же невозможно расчесать. Так, хозяйка сказала мне, что сахар здесь где-то есть.

Сергей нашел сахар и быстро приготовил кофе себе и Юле. "Моккона" не надула. Кофе действительно был великолепный. Понравился он и Юле. Отпив пару глотков, она воскликнула:

– Ой, а вкусно-то как! По-моему даже лучше, чем настоящий чёрный кофе.

– Настоящий чёрный кофе я люблю всё-таки больше, но сам его не умею варить и не знаю в Москве ни одного места, где его варили бы, как положено. – Сказал Сергей – Этот кофе во всяком случае будет ничем не хуже того, что варят в некоторых кофейнях Стамбула. – Помотав головой, он, вдруг, поймал себя на мысли, что вот уже добрых три часа просто понтуется перед девушкой и мелет ей какую-то чушь вместо того, чтобы просто и ясно признаться ей в любви и покрыть её поцелуями с головы до кончиков пальцев на ногах, а потому воскликнул – Юлечка, да, что же я говорю тебе такие глупости! Извини, девочка, но я больше не в силах сдерживать себя. – Он вскочил со стула и подхватил девушку на руки, а та обвила его шею руками – Юля, Юля, Юлечка, если бы ты только знала, как долго я шел к тебе. Я люблю тебя моё солнышко. Я влюбился в тебя тотчас, как только увидел в той китайской беседке, хотя едва мог тебя разглядеть. Твои волосы горели на солнце, как золото и их огненное сияние сразу же сделалось для меня самой яркой путеводной звездой. Юлечка, любимая, я бежал к тебе так, как не бегал даже тогда, когда нужно было прикрыть взвод в бою, зайдя чехам во фланг. Я бежал и боялся, что когда прибегу туда, то тебя там не окажется, хотя и понимал, что ты можешь уйти из той беседке идя ко мне навстречу, но я всё равно боялся. Вдруг ты возьмёшь и улетишь. Знаешь, Юлечка, когда я отправился на прогулку в Цветник, то шел туда только с одной целью, найти себе симпатичную молодую женщину на ночь. Мне попадались навстречу какие-то курортницы, но это были дамы в возрасте глубок за тридцать. Когда я бежал к тебе, то тоже думал именно об этом, ещё не понимая, что влюбился в тебя. Когда же я увидел тебя, заговорил с тобой, мне ещё хотелось лишь закрутить с тобой роман, но с каждой минутой меня постепенно, неотвратимо захватывал водоворот любви. Любви к тебе, Юлечка. Мне хотелось быть с тобой галантным и раскованным, но не наглым. Сильным и уверенным в себе, но не борзым от своей крутизны. Поверь, я действительно такой, каким, возможно, кажусь тебе, но не это главное. Самое главное заключается в том, моё солнышко, что с каждой новой секундой, что мы были в этот вечер вместе, я любил тебя всё больше и больше. Вчера вечером я подвёз свою подружку, с которой живу вот уже полтора года, к дому её родителей. Мы с ней поссорились, а сегодня вечером я уже не могу вспомнить её лица. Ты вытеснила собой всех женщин, которые у меня только были когда-то и теперь я люблю только одну тебя, Юлечка.

Сергей стоял посреди комнаты, держал девушку на руках и громко, совершенно не стесняясь того, что их кто-то может услышать за стеной, признавался ей в своей любви. Юля на его руках немного откинулась назад, чтобы ей было удобнее видеть Сергея и его горящие глаза. Она нежно гладила его по щеке, шее и ей хотелось только одного, крепко поцеловать его. Девушка не могла вымолвить ни одного слова, так сильно захватили её чувства, а ещё она боялась, что не сможет выразить их так же ясно и красиво, как это делал Сергей. Он подошел софе и Юля, понимая что сейчас произойдёт, тут же сбросила с ног свои чёрные туфельки. Сергей отбросил с софы покрывало и положил на неё девушку, после чего прилёг рядом, опершись на локоть, наклонился над её лицом и стал целовать лоб, глаза, красивый носик, губы, точёную шейку и снова губы, лишь слегка касаясь кончиками пальцев тела Юли, отчего она то напрягалась, то расслаблялась.

Юля первой сделала шаг ему навстречу и расстегнула одну пуговицу на рубахе. Сергей, чуть приподнявшись, расслабил узел галстука и принялся развязывать его. Вытянув галстук из-под воротника, он откинул его назад и сбросил с ног туфли, после чего аккуратно развязал бантик на вороте Юлиной блузки и вслед за ней принялся расстёгивать пуговицу за пуговицей. Наконец девушка прервала затянувшуюся паузу, тихо сказав:

– Ты мне сразу понравился, Серёжа. Когда я почувствовала, что сзади меня кто-то стоит, то сначала немножко испугалась, ведь ты подошел так тихо, а потом увидела тебя и удивилась. Тебе било в глаза солнце, но ты даже не щурился. Твоё лицо было таким красивым и одухотворённым, что я даже удивилась, но меня немножко смутила серёжка с камешком в твоём ухе. Ты в ту минуту был тогда похож на пирата, а потом ты встал передо мной на одно колено и стал знакомиться со мной. Мне ещё никто не говорил таких слов, любимый, и я подумала, вот было бы здорово, если бы твои слова оказались правдой.

– А они и есть правда, Юлечка. – Уже тише сказал Сергей и целуя девушку прошептал – Я тебя люблю и этого уже ничто не может изменить. Мы созданы друг для друга, моя сладкая леди Джули. Теперь нас с тобой уже ничто не разлучит.

Сергей, продолжая нежно нашептывать девушке свои любовные признания, чего он так не любил делать по отношению к другим своим девушкам, принялся медленно и осторожно, чтобы ненароком разрушить ту гармонию, которая начала устанавливаться между ним и Юлей, раздевать девушку. Вскоре она лежала перед ним нагая и Сергей, ещё не раздевшись толком сам, начал покрывать поцелуями её груди с сосками розового перламутра, потом живот, стал оглаживать руками гладкие, сильные бёдра. Они сначала дрогнули, но затем сами разошлись. Девушка нежно гладила его по волосам, ласкала руками шею и плечи под рубашкой. Сергей спустился ещё ниже и, вдруг, вздрогнул. Медленно приподнявшись, он прошептал потрясённым голосом:

– Юлечка, любимая, сколько же тебе лет?

Приподнявшись, она удивлённым голосом ответила:

– Двадцать два, Серёжа. Тебя что-то испугало во мне?

Сергей сел и принялся быстро снимать с себя рубаху отчего последние две пуговицы оторвавшись улетели куда-то и зацокали по паркету. Он сдёрнул с себя майку и Юля, увидев перед собой его мощный обнаженный торс с несколькими яркими, изящными и красивыми татуировками, тихо ойкнула, а Сергей воскликнул восторженным голосом:

– Юлечка, я просто не могу поверить в то, что я у тебя первый мужчина. Ты даже не представляешь себе, как мне от этого радостно. Девочка моя любимая, ты самое настоящее чудо. – Сергей быстро снял с себя брюки и носки. Не сняв с себя между тем трусов, он прилёг рядом с девушкой, нежно обнял её и принялся убеждать – Юлечка, ласточка моя, я не могу, просто не имею права набрасываться на тебя, как лев на антилопу. Я должен, обязан всё сделать так, чтобы ты вспоминала эту ночь, как самую счастливую в своей жизни, сколько бы не было у нас счастливых ночей после этого. Любимая, я не могу поверить своему счастью. Ты хранила себя для меня столько лет. Как же я люблю тебя.

Юля счастливо засмеялась и воскликнула:

– Ой, Серёжка, ты такой забавный! Неужели это для тебя действительно так важно? Поверить в это не могу. Знаешь, до семнадцати лет я была ужасной дурнушкой и ни с кем не встречалась. Тощая, плоскогрудая пигалица, ну кому я была такая нужна? А потом я стала быстро расти и когда на меня начали заглядываться парни, то решила, что лучше я буду заниматься лёгкой атлетикой, чем встречаться с ними. Тогда я училась в инязе, а потом бросила его и пошла работать в "Аэрофлот", это было год назад. Знаешь, когда ты сказал мне про принца на белом скакуне, я чуть не заплакала, что ты подошел ко мне, а не подъехал на белом скакуне. Ты так похож на принца, Серёжа, что больше всего я боюсь проснуться и увидеть, что тебя нет рядом.

– Утром, когда ты откроешь глаза, я буду рядом с тобой, Юлечка. – Ответил он целуя девушку – А сейчас я хочу сделать то, что всегда делали в русских деревнях, когда девушка выходила замуж. Омыть невесту. Правда, тебе придётся воспользоваться для этого мною, а не своими подругами. В общем побежали в душ, Юлечка. Хотя я сегодня утром и принимал уже душ, мне хочется, чтобы мы с тобой благоухали. Пойдём, у меня как раз есть два геля для душа. Ты будешь источать аромат лаванды, а я буду пахнуть сандаловым деревом. Юлечка, ты моя прелесть, как же я хочу тебя, моя девочка.

На этот раз он не стал брать девушку на руки, а встал с софы, сбросил с себя трусы и подошел к шкафу, чтобы достать из него свои банные принадлежности. Только теперь Юля увидела длинный шрам на его правом бедре и воскликнула:

– Ой, Серёжа, что это у тебя было с ногой?

Сергей небрежно махнул рукой и ответил:

– Так, пустяки, Юлечка, ранение. – Доставая большие банные полотенца, флаконы с гелем и поролоновые мочалки, он всё же пояснил – Немногим больше восьми лет назад мне пришлось повоевать, солнышко. Я служил в погранвойсках. Ну, и, однажды мы всей заставой вступил в бой, а на нас тогда полезла целая банда ваххабитов штыков под триста. В общем когда я менял позицию, то в меня пальнул кто-то из гранатомёта. Граната взорвалась метрах в трёх и меня не только контузило, но и оглушило. Кое как я дополз до пулемётного гнезда, перетянул ногу жгутом и принялся садить по ним из пулемёта. Два моих друга там погибли, а пулемёт, сволочь, железо проклятое, уцелел. В общем пришлось мне с раненой ногой три часа отстреливаться, пока мы их не отбросили. Потом меня отправили сначала… – Сергей чуть было не сказал, что его отправили в Ростов, но спохватился – В один госпиталь, там мне хирурги хотели сначала ногу отрезать по самое некуда, но кто-то сказал, что лучше отправить меня в Москву, раз я москвич. В общем в госпитале имени Бурденко ногу мне спасли. Кость чуть ли не по кусочкам собрали. Даже я не верил, что всё обойдётся, но ничего, зажило, как на собаке, сейчас бегаю, как олень, и даже не хромаю.

– Серёженька, так ты у меня герой? – Спросила Юля подойдя к нему прижавшись всем телом.

– Ну, герой не герой, но орден "Мужества" и медаль "За заслуги перед Отечеством" имею, Юлечка, но ведь тебе я нравлюсь вовсе не поэтому, так ведь? – С иронией в голосе спросил Сергей.

Юля тихо ответила:

– Почему же, теперь ты мне нравишься и поэтому.

Они вместе пошли в ванную комнату и там Сергей забрался вместе с Юлей в ванну, чтобы начать прелюдию так, как он любил это делать. А ещё он хотел, чтобы девушка немного привыкла к его телу и оно сделалось для неё знакомым и потому более желанным. В общем он делал всё для того, чтобы на софе она уже не вздрагивала и не напрягалась, когда его руки дотрагивались до запретных мест на её теле, таком красивом и совершенном.