"Дитя любви" - читать интересную книгу автора (Александер Мэг)

Глава тринадцатая

Разговор между Себастьяном и Пруденс не прошел незамеченным для леди Брэндон. Выражение на лице сына встревожило ее. Она прошла через комнату и присела рядом с Пруденс.

— Что случилось? — негромко спросила ее светлость.

— Лорд Уэнтуорт считает, что мне не следует уходить отсюда.

— Себастьян желает тебе только добра, — заметила леди Брэндон. — А если он показался тебе слишком резким, прости его: мой сын искренне беспокоится о тебе и Дэне.

Пруденс застыла в неподвижности: ей казалось, что стоит пошевелиться — и весь мир вокруг разобьется на тысячи осколков. Будто что-то умерло у нее в душе, лишив способности смеяться, ходить и разговаривать, как другие люди. Пруденс молилась лишь о том, чтобы это оцепенение продолжалось как можно дольше — терпеть его было легче, чем мучительные мысли. Она выпалила жестокие слова не задумываясь, не собираясь причинить Себастьяну боль, но попала не в бровь, а в глаз. Внезапно ей вспомнилось, что врачи ампутируют безнадежно поврежденную конечность, чтобы спасти человека. Именно так поступила и. она.

Леди Брэндон подозвала к себе дочь, надеясь с ее помощью вывести Пруденс из шокового состояния.

— Поговори с Софи, дорогая, — мягко предложила она. — Она хотела узнать о том, как ты жила раньше… — И, бросив на дочь многозначительный взгляд, удалилась.

Софи была слишком умна, чтобы сразу заводить серьезный разговор. Она весело защебетала, не обращая внимания на то, что девушка отделывается односложными и безучастными ответами. Наконец Софи решила действовать напрямик:

— Пруденс… надеюсь, можно звать тебя просто по имени?.. Благодарю. Должно быть, тягостно знать, что ты одинок в этом мире, что у тебя нет ни единого родственника…

Пруденс встрепенулась, а Софи продолжала:

— Я пыталась представить, как чувствовала бы себя, случись такое со мной. Наверное, ты зла на родителей?

— Раньше я чувствовала гнев и горечь, но теперь уже нет. Должно быть, у родителей были веские причины отказаться от меня.

— А ты хотела бы найти их? Будь я на твоем месте, я непременно их разыскала бы!

— Мадам, в этой семье только вы согласны со мной…

— Зови меня просто Софи. Надеюсь, мы подружимся.

Пруденс растерянно отвела взгляд. Обаяние новой знакомой было подкупающим.

— Да, мне хочется найти родителей, — вдруг прошептала Пруденс.

— Ты права. Всегда поступай так, как считаешь нужным. Никому не позволяй сбить тебя с пути.

Эти неожиданные слова укрепили решимость Пруденс. Как оказалось, у нее с Софи есть немало общего. Мучительная боль одиночества вдруг утихла, а вместе с ней — и желание отомстить, и слепая ненависть. Пруденс уставилась на Софи широко распахнутыми глазами.

— Приходи завтра ко мне, — предложила та. — Я постараюсь чем-нибудь тебе помочь.

В этот момент в душе Пруденс шевельнулось первое подозрение. Неужели все члены этой семьи озабочены ее участью? Ей вспомнился подарок графа. Она не заглядывала в увесистый кошелек, но поняла, что в нем золото. Чтобы купить какой-нибудь милый пустячок, ей хватило бы нескольких шиллингов…

А теперь и сестра Себастьяна предлагала ей помощь! Это выглядело странно — тем более что они едва успели познакомиться. К тому же у Софи сейчас хватало своих забот. Вероятно, кто-то попросил ее поддержать сироту.

— Почему вы хотите помочь мне? — спросила она. — Мне не нужна жалость.

— Жалость тут ни при чем, — заверила ее Софи. — Все мы — мама, Себастьян и я — восхищаемся твоей силой духа. — И она оглянулась на брата.

Забыв о недавнем происшествии, Себастьян увлекся беседой с Габриэллой. Что ж, трудно его винить: сегодня миниатюрная француженка в своем бледно-голубом шелковом туалете выглядела особенно прелестно. Цвет платья выгодно подчеркивал оттенок ее глаз.

— Красивая пара, правда? — негромко спросила Софи. — Мамино заветное желание — поскорее женить Себастьяна.

Понятно; ее светлость не прочь породниться с французскими аристократами. Вероятно, ей неизвестно о том, что Габриэлла уже помолвлена.

— А разве мадемуазель де Верней еще не… Ее брат говорил…

— Что она обручена с Люсьеном? Еще ничего не решено. Габриэлла слишком молода. По-моему, она до сих пор сомневается в своих чувствах. — Софи улыбнулась. — Знаешь, она моя лучшая подруга.

Пруденс вскинула подбородок. Неужели это было предостережение? В таком случае Софи старалась зря: решение уже принято.

Но прежде следовало поговорить с Дэном. Пруденс твердо знала, что мальчик не согласится остаться в Холвуде. Уйти, не сказав ему ни слова, было бы слишком жестоко. Поглощенная своими мыслями, Пруденс не заметила, что разговор перешел на положение во Франции, и встрепенулась, лишь услышав обращенный к ней вопрос Армана:

— Мисс Пруденс, вы согласны, что Австриячка — источник всех бед моей милой родины? — Его лицо раскраснелось от волнения.

Пруденс покачала головой:

— Мне трудно судить. Я слишком мало знаю о королеве Марии Антуанетте…

— Арман, ты слишком сурово судишь ее, — вмешалась Габриэлла. — Ее выдали замуж в пятнадцать лет, с самого начала ее окружали враги — вспомни, к примеру, Дюбарри! — В пылу спора никто не подумал о том, как неприлично обсуждать бывшую любовницу короля.

— Австриячка — предательница! — яростно выпалил Арман. — Помнишь письма, которые австрийский посол передавал ее матери? Мария Терезия знала о том, что происходит во Франции, лучше нашего короля!

— Кто же в этом виноват? — возразила Софи. — Он сам не проявлял ни малейшего интереса…

— Королева могла бы убедить его. Она же непрестанно вмешивалась в политику…

— Но разве сейчас она не заслуживает сочувствия? — Лицо Габриэллы опечалилось. — Вспомни, шесть месяцев назад она потеряла старшего сына!

— Я сожалею о смерти дофина, но в конечном итоге в ней виновата именно она.

— Прости, Арман, но ты ошибаешься, — впервые вступил в разговор Себастьян. — Прежде всего, вы с Габриэллой слишком молоды, чтобы понимать всю сложность положения.

Его слова были встречены молчанием. Софи обратилась к Пруденс.

— Должно быть, наши споры утомили тебя, — негромко заметила она. — Несмотря на все старания, мы никак не можем отделаться от мрачных мыслей.

— Я хотела бы узнать о том, что творится во Франции. Вы не могли бы рассказать мне о королеве?

Пруденс надеялась, что увлеченная разговором Софи забудет о смертельной опасности, грозящей ее мужу. Софи нахмурилась.

— В известной степени Арман прав, — нехотя признала она. — Помимо постоянного вмешательства в дела страны, королева приобрела печальную известность своей экстравагантностью. Ее друзья вели себя неподобающим образом, то и дело вспыхивали скандалы… и все-таки я не могу осуждать ее. Во Францию она прибыла совсем юной. Старый король и дофин обожали ее. Королева стала игрушкой в руках интриганов.

— Почему же ее никто не предостерег?

— Слишком уж много врагов она нажила с самого начала. Видишь ли, она терпеть не могла придворный этикет, чем вызвала неприязнь знати. Родные не раз напоминали королеве об осторожности, но ее мать скончалась десять лет назад. Сразу после этого брат королевы, австрийский император Иосиф, нанес визит во Францию и попытался поправить положение, но было уже поздно. Весной этого года он умер. У Марии Антуанетты не осталось родных — кроме Людовика.

— Печально… — пробормотала Пруденс.

— Знала бы ты, как ее ненавидят! Я боюсь за королеву. Видишь ли, для бунтовщиков любой аристократ — заклятый враг.

— Довольно, дорогая! — негромко прервала ее леди Брэндон. — Не будем лишний раз волновать Габриэллу.

— Прости, я об этом не подумала, — с раскаянием отозвалась Софи. — Жиль живет в своем поместье, а родители Габриэллы — в Париже, — пояснила она Пруденс, встала и направилась к подруге.

Заметив мертвенную бледность Габриэллы, Пруденс решила, что девушке вновь грозит обморок. Себастьян склонился к прелестной француженке, прошептал ей что-то на ухо и был награжден благодарным взглядом.

Не выдержав, Пруденс извинилась и бросилась в свою комнату, но по дороге вспомнила о маленьких подопечных и заглянула в детскую. Дети спали, няня прикорнула на раскладной койке. Услышав снизу приглушенный шум, девушка поняла, что хозяева дома расходятся по комнатам. Она решила дождаться, когда все в доме затихнет, и сходить в библиотеку за книгой: лучше уж всю ночь провести за чтением, чем бороться с мрачными мыслями.

Только теперь она удосужилась открыть принесенный леди Брэндон кошелек. Граф оказался более чём щедрым. Впервые в жизни у Пруденс появилось столько денег. Двадцать золотых гиней мягко поблескивали при свечах, но Пруденс не хотелось даже прикасаться к ним, ведь подарок был не проявлением доброты, а способом изгнать ее из этого дома. А может, она несправедлива к графу? Он не производил впечатления жестокого человека. Если бы его жена настояла на своем, Пруденс мгновенно выставили бы отсюда без гроша.

Блеск золота приковывал ее взгляд, манил и завораживал. Впервые в жизни Пруденс поняла, почему люди ради золота готовы на все. Оно сулило свободу и безопасность. На эти деньги можно купить билеты на самый лучший корабль и уплыть в страну, о которой мечтал Дэн. Разве справедливо лишать его надежды на новую жизнь?

Наконец приняв решение, она сгребла монеты и ссыпала их в кошелек. В коридоре было тихо, даже слуги уже улеглись спать. Только достигнув подножия лестницы, она поняла, что далеко не все обитатели дома разошлись по комнатам. Из темноты доносились отчетливые звуки голосов. Пруденс остановилась и присмотрелась.

Себастьян стоял к ней спиной, как будто обнимая кого-то. Услышав легкий шорох шелка, Пруденс поняла, что он держит в объятиях Габриэллу.

Пошатнувшись, Пруденс вцепилась в гладкие перила лестницы, молясь о том, чтобы не лишиться чувств. Если ее обнаружат, влюбленные наверняка сочтут, что она за ними шпионила. С немыслимыми усилиями передвигая ноги, она отступила в тень. Ей хотелось броситься прочь, убежать, скрыться — только так удастся отделаться от воспоминания о прикосновениях горячих губ Себастьяна. Теперь его ласки всецело принадлежат Габриэлле де Верней.

Пруденс казалось, что ее сердце сейчас разорвется от горя, однако оно продолжало биться, причиняя ей немыслимую боль. Каким-то чудом ей удалось добраться до своей комнаты. Рухнув на кровать, Пруденс уставилась в потолок невидящими глазами. Она не помнила, как провела эту ночь. Но одно было яснее ясного: ей нужно покинуть Холвуд, и как можно скорее.

На рассвете Пруденс отправилась на поиски Дэна, по пути размышляя, чем объяснить свое неожиданное решение. Сэм, которого она встретила во дворе у конюшни, приветливо кивнул ей.

— Дэн разве что не ночует в деннике, в обнимку с жеребенком, — ласково усмехаясь, объяснил конюх. — Оттуда его и калачом не выманишь.

Пруденс застала Дэна в тот момент, когда он обнимал жеребенка за шею.

— Видишь, как он подрос?

— Настоящий красавчик. — Пруденс погладила лоснящуюся спину жеребенка. — Неужели тебе будет не жаль расстаться с ним?

— А нам уже пора уходить? — задумчиво спросил Дэн.

— Не нам, а мне. А ты можешь остаться здесь, если хочешь. Никто тебя не обидит.

— Но я хочу быть рядом с тобой! — Губы мальчугана задрожали. — Не бросай меня!

Пруденс обняла верного друга.

— Последние несколько дней мы почти не виделись, — мягко напомнила она.

— Зато я знал, что ты рядом. Без тебя я здесь не останусь. — Он отвернулся.

— Пойми, я желаю тебе только добра, — заверила Пруденс. — Неизвестно, что ждет нас впереди. Разве ты забыл, как мы чуть не умерли от голода? А если нам снова придется голодать?

— Ну и что! — выпалил Дэн. — Рядом с тобой мне и голод не страшен. — Вырвавшись из ее объятий, он упал на солому и разрыдался.

Пруденс присела рядом с ним.

— Не плачь. Если ты согласен, мы уйдем отсюда вместе. Я просто хотела убедиться…

— Да, я согласен! — шмыгнул носом Дэн.

— Вот и хорошо. Но мы должны быть осторожны. Никому не проговорись о нашем решении. На этот раз нам повезло: у нас есть немного денег. Хочешь, мы уплывем на корабле в другую страну? Может, там нам повезет…

— А у нас хватит денег?

— Пожалуй, да, — осторожно ответила Пруденс.

— Правда?

Пруденс с нежностью взглянула на просиявшего Дэна.

— Конечно, но пока об этом надо молчать.

— А когда мы уйдем?

— Скоро. Через день-другой.

Пруденс не стала объяснять, что всю ночь ломала голову над тем, как покинуть дом, не вызвав подозрений. Ей не хотелось, чтобы Дэн привыкал к скрытности, но посвящать его в свои планы было рискованно.

Себастьян наверняка начнет возражать, хотя и не станет удерживать ее в Холвуде. Несомненно, он уже подыскивает для нее работу где-нибудь по соседству. Неужели ей придется жить рядом, видеть Себастьяна вместе с молодой женой и детьми? Пруденс желала ему счастья, но, чтобы приглушить собственные муки, ей следовало уехать как можно дальше от этих мест.

Задумавшись, она зашагала к дому. Но ведь вчера Софи предложила ей помощь. Значит, не все потеряно!

Дамы еще не встали. В коридоре Пруденс встретилась с Арманом и Перегрином, одетыми для верховой прогулки. Они сообщили, что Себастьян в столовой.

— Он отказался присоединиться к нам. — Перри скорчил гримасу. — Сегодня к нему лучше не подходить.

Пруденс даже обрадовалась этому предупреждению и поспешила не в столовую, а в детскую. К своему изумлению, она застала там Габриэллу, весело болтающую с мальчиками. Шторы были подняты, на кроватях лежали книжки с картинками.

— Не волнуйтесь, мадемуазель, — заговорила Габриэлла, увидев Пруденс. — Я уже болела rougeole… не знаю, как это по-английски…

— Корь! — хором подсказали мальчики.

— Корь? Постараюсь запомнить. Мисс Пруденс, сегодня вы должны отдохнуть от мальчиков. Софи ждет вас у себя в будуаре.

Пруденс направилась в западное крыло дома и наугад заглянула в приоткрытую дверь одной из комнат.

— Входи! Я жду тебя. — Софи в роскошном желтом, пеньюаре сидела перед туалетным столиком. — Ты уже завтракала? — (Пруденс покачала головой.) — Тогда давай позавтракаем вместе. — Софи наполнила шоколадом вторую чашку и указала на свежеиспеченные булочки. — Кухарка считает, что я должна есть за двоих. Ты знаешь, я опять enceinte.[3] — И она удовлетворенно погладила себя по плоскому животу.

— Я очень рада за вас, — откликнулась Пруденс, поднося к губам чашку.

— Я бы хотела иметь много детей… — Лицо Софи на миг опечалилось. Она встряхнула головой, словно отгоняя мрачные мысли, и улыбнулась. — Но об этом мы поговорим потом. А пока я хочу узнать, чем могу помочь тебе.

Пруденс колебалась. Можно ли доверять сестре Себастьяна?

— Этот разговор останется между нами, — добавила Софи, словно прочитав ее мысли.

Пруденс кивнула.

— Я хотела бы побывать в Лонгридже, мадам. Возможно, семье Манвеллов известна тайна моего рождения. Но я не знаю, как покинуть дом так, чтобы… лорд Уэнтуорт не заставил меня вернуться или не попытался остановить.

Софи понимающе кивнула, сочувственно глядя на Пруденс.

— Он считает, что обязан заботиться о тебе и Дэне.

— Да, но он ошибается. Не сочтите меня неблагодарной, но лорд Уэнтуорт и без того слишком много сделал для нас.

Более чем достаточно, добавила про себя Софи, уверенная, что Пруденс влюблена в ее брата. Если она решила уйти отсюда, это даже к лучшему.

— А что же будет дальше — после того, как ты встретишься с лордом Манвеллом? Ты останешься в Лонгридже? Если Манвеллы и вправду твои родственники, они обязаны помочь тебе…

— Мне от них ничего не нужно, — отрезала Пруденс. — Мы с Дэном купим билеты на корабль и уплывем в Америку или в Австралию.

— Одни? — ужаснулась Софи.

— А как же иначе? Благодаря графу Брэндону у нас есть немного денег.

— А может, ты все-таки передумаешь, Пруденс? — Софи уже сожалела о том, что предложила девушке помощь. — Я понимаю твое желание узнать о родителях, но плыть неведомо куда, на край света… Ты подумала о том, как это опасно?

Упрямое выражение на лице Пруденс убедило Софи, что любые уговоры бесполезны. Пруденс приняла решение.

— Дай мне подумать… — попросила Софи. — Кажется, от Лонгриджа недалеко до Дувра. Что если мы сделаем вид, будто решили съездить в Кентербери — ты, я и Дэн? Никто ничего не заподозрит. Из Кентербери ты доберешься прямиком до Дувра. На улицах города затеряться нетрудно. А я вернусь в Холвуд и скажу, что не смогла найти тебя.

— Но в вашем положении опасно править лошадьми, мадам.

— Ты права. — Софи нахмурилась. — Ладно, я попрошу Сэма отвезти нас. Не беспокойся, я сумею вовремя отвлечь его, чтобы ты успела скрыться.

— Вы уверены? Если лорд Уэнтуорт заподозрит нас в сговоре…

— Этого не случится. А теперь давай все обдумаем. Что ты хочешь взять с собой?

— Почти ничего — ведь нам придется часть пути проделать пешком.

— В Кентербери ты можешь нанять повозку и добраться до Лонгриджа. Ты умеешь править лошадьми? Нет? Тогда найми повозку с кучером. — Софи подошла к шкафу и принялась рыться в нем. — Тебе понадобится теплая одежда. Бери все, что хочешь.

Софи удалось пресечь слабые возражения Пруденс.

— Я просто пытаюсь успокоить свою совесть, — объяснила она. — Дело в том, что твой план мне не по душе. Знаешь, я ни на минуту не поверила Амелии. Эта женщина причинила нашей маме немало огорчений.

Пруденс молчала — ей было нечего сказать.

— Пообещай мне, что, если с тобой что-нибудь случится, ты непременно пришлешь мне весточку, — попросила Софи. — О ней никто не узнает. — Она со вздохом добавила: — А ведь мы могли бы стать близкими подругами…

Пруденс не доверяла собственному голосу. Еще совсем недавно ей казалось, что Софи предложила помощь только ради того, чтобы убрать ее подальше от брата. Но она ошиблась. Софи искренне сочувствовала ей. Пока она мысленно корила себя, Софи выбрала из кучи одежды теплую нижнюю юбку, чулки и пару шерстяных платьев.

— Все это войдет в один саквояж, — заключила она, извлекла из шкафа вместительный кожаный саквояж и уложила в него одежду. Наконец пришла пора задать самый мучительный вопрос: — Когда ты хочешь покинуть Холвуд?

— Как можно раньше. — Пруденс наклонила голову, чтобы скрыть блеснувшие в глазах слезы. 4

— Сегодня не выйдет. Внезапное решение побывать в Кентербери неизбежно вызовет подозрения. Вечером за ужином мы заведем разговор о том, что было бы неплохо побродить по городским лавкам, и пригласим с собой Габриэллу.

Глаза Софи лукаво блеснули, и на лице Пруденс невольно возникла улыбка.

— Не обижайтесь, мадам, но вы прирожденная интриганка.

— Проживая в одном доме с тремя братьями, поневоле станешь интриганкой, — откликнулась Софи. — Думаю, сейчас никто не увидит тебя с саквояжем: Перри и Арман на прогулке, мама в саду, Габриэлла в детской, а Себастьян уехал по каким-то делам.

Пруденс не сумела произнести слова благодарности. Софи порывисто обняла ее.

— Я хочу, чтобы все твои желания сбылись, — прошептала она. — А теперь ступай! До вечера!

Софи оказалась верна своему слову. Вечером она словно невзначай завела разговор о лавках Кентербери. Предвкушая поездку, Габриэлла от радости захлопала в ладоши.

— Как чудесно! — воскликнула француженка. — Мне удалось захватить из дому только самое необходимое…

— Всего-навсего два экипажа, доверху набитых сундуками, — поддразнил ее брат. — В них не нашлось места даже для пары моих сапог…

— Мы могли бы сопровождать дам. — Себастьян, стоящий у окна, произнес эти слова небрежным, почти ленивым тоном, но взгляд его сделался напряженным и внимательным. Пруденс встревожилась. Неужели он что-то заподозрил?

— Хочешь испортить нам поездку? — осведомилась его сестра. — Только тебя нам не хватало! Будешь изнывать от скуки и действовать дамам на нервы. Эта поездка — не для мужчин. Правда, Дэна мы могли бы взять с собой. Пусть мальчик погуляет по городу.

Пруденс затаила дыхание: момент был рискованным. Себастьяну наверняка покажется странным ее желание взять Дэна с собой.

— И вам не жаль беднягу? — усмехнулся Себастьян. — Дэн изведется от скуки!

— Вряд ли. Пруденс говорит, что в обществе Сэма он никогда не скучает.

— Верно. Ну что же, тогда мне остается лишь пожелать вам удачной поездки. Вы тоже поедете, матушка?

— Нет, Себастьян. Завтра я разрешу мальчикам спуститься вниз и попробую их чем-нибудь занять.

— Только не позволяй им докучать тебе. Софи и Пруденс обменялись краткими заговорщицкими взглядами.

Этим вечером Пруденс хватило времени, чтобы все обдумать. Первая часть плана была выполнена, притом успешнее, чем она рассчитывала. Правда, Пруденс не успела предупредить Дэна, но это к лучшему. Мальчуган мог проболтаться. Оставалось лишь молиться, чтобы завтра небо было ясным. Если пойдет дождь, о поездке в Кентербери наверняка придется забыть.

Дождавшись, когда все в доме утихнет, Пруденс вытащила саквояж из тайника за большим деревянным сундуком. В глубину саквояжа она уложила кошелек.

Девушка обвела взглядом знакомую комнату, понимая, что больше никогда не увидит ее, но запомнит до конца жизни. Стараясь не поддаваться грусти, Пруденс уснула.

Ее разбудили слабые лучи осеннего солнца, проникшие между штор. Небо было безоблачным. Значит, поездка состоится. Внезапно Пруденс задумалась: удастся ли ей перенести саквояж в повозку? Софи мгновенно разрешила эту задачу, попросив Пруденс отнести в экипаж свой теплый плед. В плед Пруденс завернула саквояж.

— Поскорее разыщи Дэна, — посоветовала Софи. — Я велела подать экипаж к десяти часам.

Очутившись в конюшне, Пруденс обнаружила, что Сэму уже известно о поездке. Пока конюх запрягал лошадей, взволнованный мальчик помогал ему.

— Здорово, Пруденс, верно? — поминутно спрашивал он. — Я уже отвык сидеть на козлах!

Пруденс не решилась сообщить ему о своих планах — потом, когда самое трудное будет позади, хватит времени для объяснений. Армана и Перри она застала в столовой, за завтраком.

— Не понимаю, что творится с Себастьяном, — обиженно протянул Перри. — Я думал, сегодня он поедет кататься с нами, а он опять исчез ни свет ни заря…

Пруденс не ответила, радуясь тому, что судьба избавила ее от последней встречи с любимым. Отставив тарелку, она извинилась и поднялась из-за стола.

— Да что это сегодня со всеми? — изумился Перри, обращаясь к Арману. — Тебе не кажется, что Пруденс ведет себя как-то странно?

Но Пруденс не слышала его. У себя в комнате она торопливо набросила на плечи плащ и сбежала вниз, к ожидавшему экипажу.