"Винни-Пух" - читать интересную книгу автора (Милн Алан Александр)

Глава 7, в которой в Лесу появляются Кенга и Крошка Ру, А Хрюка принимает ванну

Никто, похоже, не знал, откуда взялись в Лесу Кенга и Крошка Ру. И когда Винни-Пух спросил Кристофера Робина: «Как они сюда попали»? — Кристофер Робин ответил: «Обычным путём, если ты понимаешь, о чём я, Пух». Пух, конечно же, не понял, но ответил: «Ага»! Потом дважды кивнул и добавил: «Обычным путём. Ага»! И отправился к своему другу Хрюке, чтобы узнать, какие на этот счёт у него есть соображения. В домике Хрюки он нашёл Кролика. Так что этот животрепещущий вопрос они обсудили втроём.

— Вот что не нравится мне во всей этой истории, — начал Кролик. — Живём мы тут, понимаешь, ты, Пух, и ты, Хрюка, и я… и вдруг…

— И ещё Иа, — вставил Пух.

— …и Иа… и вдруг…

— И ещё Сова, — напомнил Пух.

— …и Сова… и вдруг, ни с того, ни с сего…

— Ой, и Иа, — снова перебил Кролика Пух. — Как же я мог забыть про него!

— Так вот… мы… здесь… живём, — Кролик отчеканивал каждое слово. — Все… мы, и вдруг, проснувшись утром, что мы видим? А видим мы среди нас Странное животное. Животное, о котором раньше слыхом не слыхивали. Животное, которое носит своё семейство в своём же кармане. Допустим, я бы носил своё семейство в своём кармане. И сколько же мне тогда потребовалось бы карманов?

— Шестнадцать, — ответил Хрюка.

— Нет, семнадцать, — поправил его Кролик. — Да ещё один для носового платка. Итого — восемнадцать. Восемнадцать карманов в одном костюме! Просто времени не хватит рассаживать всех по карманам!

Долгую, долгую паузу прервал Винни-Пух: всё это время он о чём-то напряжённо думал.

— Я насчитал пятнадцать.

— Чего? — переспросил Кролик.

— Пятнадцать.

— Чего пятнадцать?

— Твоих детей.

— А они тут причём?

Пух почесал нос и ответил, что, как ему показалось, Кролик вроде бы вёл разговор о своих детях.

— Неужели? — удивился Кролик.

— Да, ты о них говорил.

— Какая разница, говорил или не говорил! — нетерпеливо вмешался Хрюка.

— Вопрос-то в другом: что нам делать с Кенгой?

— Да, понимаю, — протянул Пух.

— Предлагаю наилучший вариант, — решительно заявил Кролик. — Наилучший вариант — это украсть Крошку Ру и спрятать его. А когда Кенга спросит: «А где Крошка Ру»? — мы ответим: «Ага»!

— Ага! — тут же подхватил Винни-Пух. — Ага! Ага! Конечно же мы сможем сказать «Ага!», даже если и не украдём Крошку Ру.

— Пух у нас слабоват умишком, — добродушно заметил Кролик.

— Знаю, — не стал отрицать Пух.

— Мы скажем «Ага!», чтобы Кенга поняла, что мы знаем, где находится Крошка Ру. «Ага!» означает следующее: «Мы скажем тебе, где Крошка Ру, если ты пообещаешь уйти из Леса и никогда больше сюда не возвращаться». А теперь помолчите: мне надо подумать.

Пух отошёл в угол и попытался произнести «Ага!» нужным тоном. Иногда ему казалось, что в «Ага!» проскальзывал тот смысл, который вкладывал Кролик в это словцо, иногда — нет. «Наверное, всё дело в практике, — решил он. — Интересно только, а Кенге придётся упражняться, чтобы понять нас?»

— Есть тут одна загвоздка, — в голосе Хрюки слышалось беспокойство. — Я говорил с Кристофером Робином, и он меня предупредил, что кенги считаются одними из самых свирепых животных. Просто свирепого животного я, конечно, не боюсь, но когда у свирепого животного отнимают детёныша, оно становится вдвое свирепее. И в этом случае говорить ему «Ага!» как-то глупо.

— Хрюка, — Кролик достал карандаш, послюнявил грифель, — храбрецом тебя, пожалуй, не назовёшь.

— Трудно быть храбрым, — Хрюка даже всхлипнул, — когда ты очень маленький.

Кролик, который уже начал что-то писать, вскинул голову.

— Именно потому, что ты очень маленький, мы и сможем осуществить наш план.

Хрюка так возгордился, почувствовав себя незаменимым, что напрочь забыл про все свои страхи. А когда Кролик упомянул ещё и о том, что кенги бывают свирепы только зимой, а во все другие времена года пребывают исключительно в добродушном настроении, он просто не мог усидеть на месте. Очень уж ему не терпелось приступить к делу, которое не могло осуществиться без его участия.

— А как же я? — грустно спросил Пух. — Получается, что без меня можно обойтись?

— Ничего страшного, Пух, — утешил его Хрюка. — Твоя помощь понадобится в следующий раз.

— Без Пуха, — торжественно объявил Кролик, затачивая карандаш, — вся затея провалится.

— Понятно… — разочарованно протянул Хрюка.

А Пух вновь ретировался в угол, гордо думая про себя: «Без меня всё провалится! Вот какой я молодец!»

— А теперь слушайте сюда, — возвестил Кролик, поставив последнюю точку. Пух и Хрюка приготовились ловить каждое слово — от напряжения даже раскрыли рты. И вот что зачитал им Кролик:

Кролик гордо зачитал свой план, а когда умолк, на какое-то время установилась полная тишина. Наконец, Хрюка, который несколько раз открывал и закрывал рот, не произнося ни звука, сумел выдавить:

— А… потом?

— Ты о чём?

— Когда Кенга обнаружит разницу?

— Вот тогда мы и скажем ей: «Ага!»

— Все трое?

— Да.

— Ой!

— А чего ты так разволновался, Хрюка?

— И то правда, раз мы втроём скажем «Ага!», то волноваться не о чём. Я ничего не имею против. Чего бы мне не хотелось, так это говорить «Ага!» в одиночку. Прозвучит как-то не очень. Между прочим, ты уверен, что ничего не перепутал, когда говорил про зимние месяцы?

— Зимние месяцы?

— Да, насчёт того, что кенги свирепые только зимой.

— А, ты об этом. Всё так, гарантирую. А ты, Пух? Ты понял, что должен сделать?

— Нет, — ответил медвежонок Пух. — Ещё нет, — и тут же добавил. — Так что я должен сделать?

— Ты должен увлечь Кенгу разговором, чтобы она забыла про всё на свете и ничего не замечала.

— Ага! И о чём же мне с ней говорить?

— О чём хочешь.

— Прочитать ей стишок или что-то в этом роде?

— Именно! — воскликнул Кролик. — Великолепно. А теперь, за дело!

И они отправились на поиски Кенги.

Кенга и Ру коротали вторую половину дня на холме в песчаной части Леса. Крошка Ру отрабатывал на песочке очень короткие прыжки. Падал в мышиные норки, вылезал из них, а Кенга суетилась над ним и приговаривала: «Ещё один прыжочек, дорогой, и нам пора домой». Вот тут на холме и объявился никто иной, как Пух.

— Добрый день, Кенга.

— Добрый день, Пух.

— Посмотри, как я прыгаю, — пропищал Ру и тут же угодил в очередную мышиную норку.

— Привет, Ру, крошка ты наш!

— Мы как раз собираемся домой, — поделилась с Пухом своими планами Кенга. — Добрый день, Кролик. Добрый день, Хрюка.

Кролик и Хрюка, которые появились с другой стороны холма, хором ответили: «Добрый день» и «Привет, Ру», — после чего Ру попросил их посмотреть, как он прыгает. И они стояли и смотрели.

Смотрела и Кенга…

— Слушай, Кенга, — начал Пух после того, как Кролик дважды ему подмигнул. — Я не знаю, интересуешься ты поэзией или нет…

— Скорее нет, чем да, — ответила Кенга.

— Жаль, — выдохнул Пух.

— Ру, дорогой, ещё один прыжочек, и нам пора домой.

Последовала короткая пауза, во время которой Ру успел провалиться ещё в одну мышиную норку.

— Продолжай, — громко прошептал Кролик, прикрыв рот лапкой.

— Так вот, возвращаясь к поэзии, — продолжил Пух. — По дороге сюда я сочинил стихи. Звучат они так… э… сейчас вспомню…

— Потрясающе! — воскликнула Кенга. — А теперь, Ру, дорогой…

— Тебе понравятся эти стихи! — пришёл на помощь Кролик.

— Ты будешь от них просто в восторге, — поддакнул Хрюка.

— Только слушать ты должна очень внимательно, — предупредил Кролик.

— Чтобы ничего не пропустить, — пискнул Хрюка.

— Да, конечно, — но Кенга по-прежнему не спускала глаз с Крошки Ру.

— Так где же эти стихи, Пух? — спросил Кролик.

Пух откашлялся и начал декламировать.

— Очень мило, не правда ли? — оборвала его Кенга, так и не узнав, что произошло в пятницу. — Ещё один прыжочек, Ру, дорогой, и нам пора домой.

Кролик энергично закивал Пуху, показывая, что надо усилить напор.

— Так вот, к слову о поэзии, — Пух не дал паузе затянуться, — ты обратила внимание вон на то дерево?

— Какое? — спросила Кенга. — А теперь, Ру…

— Вон на то, — Пух указал за спину Кенги.

— Нет. Прыгай, Ру, дорогой, и мы идём домой.

— Ты должна посмотреть на то дерево, — вмешался Кролик. — Давай я подниму тебя, Ру, чтобы и ты тоже посмотрел, — он поднял Ру передними лапками.

— Я вижу птицу, которая сидит на нём, — Пух указал лапой, куда надо смотреть. — Или это рыба?

— Отсюда ты можешь разглядеть птицу, которая сидит на дереве, — согласился Кролик. — Если это не рыба.

— Это не рыба, это птица, — уверенно заявил Хрюка.

— Значит, птица, — согласился Кролик.

— Скворец это или дрозд? — спросил Пух.

— В этом и заключается главный вопрос, — развил тему Кролик. — Дрозд это или скворец?

И тут Кенга повернула голову, чтобы взглянуть на дерево. В то же мгновение Кролик крикнул: «Ру, на место!» — и Хрюка запрыгнул в сумку-карман Кенги. А Кролик, зажав Крошку Ру в передних лапках, стремглав бросился прочь.

— А где же Кролик? — полюбопытствовала Кенга, отвернувшись от дерева, на котором сидел то ли скворец, то ли дрозд. — С тобой всё в порядке, дорогой Ру?

Хрюка что-то пропищал в ответ, не вылезая из кармана.

— Кролику пришлось уйти, — ответил Пух. — Как я понимаю, он вдруг вспомнил, что ему срочно куда-то надо.

— А Хрюка?

— Наверное, Хрюка тоже о чём-то таком подумал. Одновременно с Кроликом. Внезапно.

— Что ж, нам пора домой. До свидания, Пух, — и в три прыжка Кенга исчезла из виду.

Пух проводил её взглядом.

«Хотел бы я прыгать, как Кенга, — подумал он, — Некоторые могут, а некоторые — нет. Так уж повелось».

Хрюка же в это самое время очень сожалел о том, что Кенга может прыгать. Частенько, нагулявшись в Лесу и возвращаясь домой, Хрюка мечтал, как бы хорошо стать птичкой. Но вот теперь, когда его швыряло из стороны в сторону на дне кармана-сумки Кенги, в голову приходили совсем другие мысли: «Если это называется полётом, то мне такие радости ни к чему».

Отрываясь от дна и взлетая вверх, он кричал: «О-о-о-о-х!» Приземляясь на дно кармана: «Ух». Так что его охи и ухи доносились из кармана Кенги всё время, пока она не добралась до дома.

Разумеется, Кенга поняла, что произошло, как только заглянула в карман. Поначалу очень испугалась, но тут же решила, что причин для большого страха нет. Она твёрдо знала, что Кристофер Робин не допустит, чтобы Крошке Ру причинили вред. Вот она и сказала себе: «Раз они решили подшутить надо мной, подшучу-ка и я над ними».

— А теперь, Ру, дорогой, — проворковала Кенга, доставая Хрюку из кармана, — нам пора спать.

— Ага! — ничего другого после этого Ужасного Путешествия вымолвить он не мог. Но своё «Ага!» он не сумел произнести с нужной интонацией, поэтому Кенга, похоже, ничего не поняла.

— Сначала искупаемся, — продолжала ворковать Кенга.

— Ага! — повторил Хрюка и озабоченно огляделся в поисках остальных. Но никого не увидел. Кролик в этот момент играл в своём домике с Крошкой Ру, и Крошка Ру с каждой минутой нравился ему всё больше и больше, А Винни-Пух, решивший стать Кенгой, остался на песчаной площадке на вершине холма и тренировался в прыжках.

— Я, конечно, не знаю, как это тебе понравится, — несколько неуверенно начала Кенга, — но почему бы этим вечером тебе не помыться? Холодной водой? Ру, дорогой, ты не возражаешь?

Хрюка вообще не любил мыться, и от слов Кенги по его тельцу пробежала дрожь. Он собрал всю свою храбрость в кулак и ответил:

— Кенга, я чувствую, что настала пора для откровенного разговора.

— Смешной маленький Ру, — Кенга налила в таз холодной воды.

— Я не Ру! — выкрикнул Хрюка, — Я — Хрюка.

— Да, дорогой, да, — ласково ответила Кенга. — Так здорово подражать голосу Хрюки! До чего же способный малыш, — Кенга достала из буфета большой жёлтый кусок мыла. — Интересно, чем он ещё меня удивит?

— Ты что, ослепла? — возмутился Хрюка. — Глаз у тебя, что ли, нет? Посмотри на меня!

— Я и смотрю, Ру, дорогой, — строго ответила Кенга. — И ты помнишь, что я сказала тебе вчера насчёт гримас. Если будешь продолжать гримасничать, как Хрюка, то с возрастом станешь похожим на Хрюку. Вот тогда ты об этом горько пожалеешь. А теперь, марш мыться, и не заставляй меня сто раз повторять одно и то же.

Не успел Хрюка и глазом моргнуть, как очутился в тазу, а Кенга уже тёрла его большой намыленной мочалкой.

— Ой! — взвизгнул Хрюка. — Отпусти меня! Я — Хрюка!

— Не открывай рот, дорогой, а не то в него попадёт мыло, — предупредила его Кенга. — Ну вот! Что я тебе говорила!

— Ты… ты… ты специально это делаешь, — пробормотал Хрюка, выплёвывая изо рта мыльную пену с пузырями, но, так уж получилось, Кенга вновь прошлась по его рту намыленной мочалкой.

— Всё в порядке, дорогой, ничего не говори, — Кенга вытащила Хрюку из таза и начала вытирать полотенцем. — Сейчас примем лекарство, и в постель.

— К-к-какое ещё лекарство? — пролепетал Хрюка.

— Оно поможет тебе стать большим и сильным. Ты же не хочешь навсегда остаться таким маленьким и слабеньким, как Хрюка? А вот и наше лекарство.

Тут в дверь постучали.

— Войдите, — отозвалась Кенга, и Кристофер Робин открыл дверь и переступил через порог.

— Кристофер Робин, Кристофер Робин! — заверещал Хрюка. — Скажи Кенге, кто я такой! Она продолжает утверждать, что я — Крошка Ру. Я же не Ру, не так ли?

Кристофер Робин внимательно на него посмотрел и покачал головой.

— Ты не можешь быть Ру, потому что я только видел, как Ру играет в домике Кролика.

— Ну и ну! — покачала головой Кенга. — Подумать только! Неужели я могла так ошибиться?

— Выходит, ошиблась! — радостно воскликнул Хрюка. — Я же тебе говорил. Я — Хрюка!

Кристофер Робин вновь покачал головой.

— Не можешь ты быть Хрюкой. Я хорошо знаю Хрюку. Он совсем другого цвета.

Хрюка уже собрался сказать, что цвет у него изменился, поскольку его выкупали, потом подумал, что говорить этого не стоит, открыл рот, чтобы произнести совсем другие слова, но не успел: Кенга сунула ему в рот ложку с лекарством, а потом похлопала по спине и проворковала, что вообще-то лекарство очень вкусное, только к нему надо немного привыкнуть.

— Я сразу поняла, что это не Хрюка, — кивнула Кенга. — Интересно, кто же он?

— Может, какой-нибудь родственник Пуха? — предположил Кристофер Робин.

— Племянник или, скажем, дядя?

Кенга с ним согласилась, но заметила, что неплохо бы им придумать родственнику имя.

— Я назову его Пухелем, — тут же придумал Кристофер Робин.

На том и порешили. И тут Пухель вывернулся из передних лап Кенги и спрыгнул на пол. К его величайшей радости, Кристофер Робин оставил дверь открытой. Никогда ещё Пухель, он же Хрюка, не бегал так быстро. Бежал он, не останавливаясь, уже почти добрался до своего домика, оставалась какая-то сотня ярдов, и тут притормозил, бросился на землю и оставшееся расстояние прокатился по ней, возвращая себе свой собственный, такой приятный для глаза, уютный и привычный цвет…

Вот так Кенга и Крошка Ру остались в Лесу. И теперь каждый четверг Ру проводил со своим закадычным другом Кроликом, Кенга каждый четверг учила прыгать своего закадычного друга Пуха, а Хрюка каждый четверг гулял со своим закадычным другом Кристофером Робином. Так что в Лесу вновь воцарились мир и покой.