"Невольница любви" - читать интересную книгу автора (Айзекс Мэхелия)

Глава 9

К тому времени, когда появилась Синтия в сопровождении молоденькой горничной, Джун отчасти удалось прийти в себя. Она все еще нервничала, но была уверена: Синтия решит, что подруге не по душе пребывание на вилле. И ведь окажется права, с отчаянием думала Джун. Еще как права!

— Это Анетт, — небрежно сообщила Синтия, кивнув на горничную, и Джун едва успела прикусить язык, чтобы не сказать: «Знаю». — Должно быть, Анри прислал ее проводить нас в гостиную.

И снова Джун едва не выдала себя, удивленно переспросив:

— В гостиную?!

— Ну да, в гостиную, — слегка раздраженно повторила Синтия. — А что такое? Боишься, что недостаточно шикарна для их аристократических друзей? — Она скривила губы в недоброй усмешке. — Не волнуйся. Анри заверил меня, что других гостей, кроме нас, у его бабушки сегодня не будет.

— Понимаю, — сказала Джун, подумав, что ей-то как раз было бы гораздо легче в толпе.

Легче.., и безопаснее. — Ммм.., ты считаешь, что это платье подходит для ужина?

На Синтии было платье из набивного шифона, еле прикрывавшее попку. С полным безразличием она оглядела подругу и беспечно заявила:

— По-моему, неважно, во что ты одета. По мне, так вполне подходит. — Синтия скорчила гримаску. — Ты и в мешковине будешь выглядеть прекрасно.

У Джун перехватило дыхание.

— Не правда.

— Правда-правда, — благодушно заверила Синтия и, погладив ладонью живот, самодовольно усмехнулась. — Какое счастье, что из нас двоих я первой познакомилась с Анри!

Джун полагала, что ее настроение уже безнадежно испорчено, но после этих слов ей стало совсем худо. По счастью, пока они шли по бесконечным коридорам и переходам виллы, горничная что-то говорила Синтии, а к ней не обращалась вовсе. Джун разглядывала то и дело попадавшиеся по дороге античные статуи, но даже они не могли отвлечь ее от мысли о предстоящих мучениях.

— Ужин, похоже, подадут в лоджии, — бросила через плечо Синтия, когда они спустились по лестнице в очередной холл, как две капли воды похожий на предыдущий. И снова скорчила недовольную гримаску. — На исключительно семейных трапезах здесь, судя по всему, обходятся без формальностей. А жаль — тебе стоило бы взглянуть на гостиную. Там есть потрясающий бронзовый канделябр. — — Как-нибудь в другой раз, — невнятно пробормотала Джун. Во рту у нее пересохло. — Э-э… ты не будешь против, если сразу после ужина я тихонечко исчезну?

Синтия пожала плечами.

— Дело твое, — сказала она и ускорила шаг, услышав звук голосов. — Бог ты мой, так вот что здесь называют лоджией! В жизни не видала таких веранд.

Потому что это и не веранда, хотела сказать Джун, но промолчала. Впрочем, она поняла, что имела в виду Синтия. За арочными высокими дверями тянулась крытая галерея, которая огибала виллу с тыльной стороны. В каменных вазонах росли экзотические деревца и кустарники, отчего галерея напоминала тропический сад, а в мраморном бассейне вкрадчиво журчал фонтан. Галерею освещали фонари чугунного литья, а на стенах алели в плетеных корзинах цветущие герани. Густой аромат цветов смешивался с запахом лимона, плывущим из распахнутых окон, за которыми остывали сумерки.

У стола, расположившись в удобных плетеных креслах, ожидали их четверо людей, и Джун заметила, что Синтия не меньше нее поражена этим обстоятельством. По счастью, в галерее царил приятный полумрак, так что семейство ле Брени наверняка не заметило их удивления.

И все же Джун страшновато было думать, что не только старая графиня будет следить за каждым их шагом.

Саму графиню она, конечно, узнала с первого взгляда. Величественная старуха восседала на подушках в уютном кресле, а двое мужчин и молодая женщина окружали ее, словно свита — средневекового монарха.

Вот только Анри ле Брени вряд ли пригоден состоять в чьей-либо свите, с горечью подумала Джун. Разве только ему это будет выгодно. И все же она ломала голову, кто же остальные, сидящие за столом.., и почему Анри сказал Синтии, что это будет чисто семейный ужин.

Как и следовало ожидать, Анри вышел им навстречу и, к огромному облегчению Джун, подошел сначала к Синтии. По местному обычаю он вежливо поцеловал ее в обе щеки, а затем повернулся к Джун. Ей пришлось стерпеть подобное же приветствие, и лишь она одна знала, что руки Анри на миг сжали ее обнаженные плечи чуть сильнее, а губы задержались на щеке чуть дольше, чем того требовала вежливость.

Затем Анри разжал объятия и повел своих гостий к столу. Он был так хладнокровен и сдержан, что Джун не верила собственным глазам: неужели этот человек совсем недавно нашептывал ей безудержно страстные признания? Он меня пугает, думала она, послушно направляясь к старой графине. Или же будет честнее признать, что меня пугает его страсть?

— Мисс Фоулер, — объявил между тем Анри, и Джун, погруженная в хаос собственных мыслей, лишь сейчас поняла, что он представил ее своей бабке и теперь старая дама пожимает ей руку.

— Внук много рассказывал о вас, — милостиво проронила графиня, к изумлению Джун, по-английски и улыбнулась. — Надеюсь, мягкий средиземноморский климат поможет вам восстановить здоровье.

— Спасибо, — пробормотала опешившая Джун. — Я уже чувствую себя гораздо лучше.

— Вот и хорошо. — Старая дама одобрительно покивала, а затем сделала знак подойти молодой особе, стоявшей чуть поодаль. — Вы еще незнакомы с моей правнучкой, мисс Фоулер? Это Софи.

Софи вежливо обняла Джун, чмокнула воздух у самой ее щеки и с очаровательной гримаской завистливо заметила:

— Вот бы мне так вырасти!

— Софи! — одернула правнучку графиня.

Джун поспешила прийти на помощь девушке.

— А мне всегда хотелось быть маленькой и женственной.

— По-моему, тебя и так никто не сочтет неженственной, — пробормотал Анри, возникая за ее спиной, словно привидение.

Джун в испуге оглянулась, не слышит ли Синтия, но та беседовала с четвертым участником семейного ужина, дряхлым старичком. Синтия явно была с ним уже знакома, и, когда Анри представил своего дядю Бруно, Джун поняла: это и есть пресловутый «маразматический дядюшка», соседство с которым за столом в предыдущий уик-энд оскорбило Синтию.

Джун, однако, сочла Бруно милейшим старичком. Он, правда, был слегка глуховат, но в юности, судя по всему, пользовался у женщин не меньшим успехом, чем его племянник. Общество Джун определенно пришлось ему по душе, а она была рада-радешенька показать Анри, что предпочитает общаться не с ним, а с его дядей.

Дочь Анри — другое дело, и Джун, взяв бокал вина, по знаку Софи вернулась к креслу величественной старухи.

— Вы живете в Манчестере, мисс Фоулер? — с явным интересом спросила старая дама.

— Я работаю в Манчестере, — пояснила Джун, — а живу в Хадфилде, это городок на границе графства. И, пожалуйста, зовите меня просто Джун.

«Мисс Фоулер» звучит слишком официально.

— Хорошо, дитя мое.

— А разве вам не проще было бы жить в Манчестере, если вы там работаете? — простодушно спросила Софи.

— Не понимаю, Софи, куда катится мир! — раздраженно воскликнула старая дама. — В наше время было не принято расспрашивать о личном.

— Все в порядке, — Джун ободряюще подмигнула девушке. — Вопрос вполне разумный…

— Отчего же ты мне никогда так не говоришь? — негромко осведомился Анри, подходя к ним. Он как-то странно взглянул на бабушку, и графиня ответила таким же загадочным взглядом. — Кто-нибудь хочет еще вина?

— Нет, спасибо.

Джун торопливо накрыла ладонью свой бокал, на случай, если Анри пропустил мимо ушей ее отказ. Зато от его внимания явно не ускользнуло ни слова из разговора женщин, потому что Анри сказал:

— Итак, мы до сих пор не знаем, почему Джун живет в Хадфилде, а работает в Манчестере.

Джун судорожно сглотнула.

— В Хадфилде живет моя мать, — объяснила она, обращаясь исключительно к старой графине.

— Так вы живете вместе с матерью? — одобрительно заметила та. — Как приятно в наши дни встретить молодую особу, которая не стремится доказать свое право на самостоятельность, поскорее покинув родительский дом!

— Джун вернулась в родительский дом вовсе не поэтому, — слегка ядовито вставила Синтия и, подойдя к Анри, хозяйским жестом положила руку ему на плечо. — Джун вовсе не ангел, верно, дорогая?

Та уныло кивнула.

— Отчего же вы решили вернуться домой, Джун? — дружелюбно спросила графиня, словно не заметив Синтии.

Должно быть, только одна Джун и слышала, как ее подруга зло втянула воздух сквозь зубы.

—  — Просто.., моя мать заболела, — пробормотала она, понимая, что Синтия решит, будто она стремится разжалобить графиню и покрасоваться перед ней своим благородством. — И ухаживать за ней было некому.

— Кроме твоей сестры! — раздраженно напомнила Синтия. — И теперь-то, я думаю, ты уже поняла, что вовсе незачем было все эти годы жертвовать собой!

Воцарилось неловкое молчание. Потом графиня потянулась к своей палке, прислоненной к креслу, и встала, отмахнувшись от Анри, который бросился ей помочь.

— Джун, — позвала она, и гостья покраснела оттого, что оказалась в центре всеобщего внимания. — Можно опереться на вашу руку, дитя мое? Я хочу вам кое-что показать.

Стараясь не смотреть на Синтию, Джун подошла к старой даме, и та, взяв ее под руку, повела к украшающим лоджию буйно цветущим растениям.

Графиня рассказывала, где и при каких обстоятельствах было приобретено то или иное растение, Джун вежливо кивала и даже задавала какие-то вопросы, но никак не могла отделаться от мысли, что графиня уединилась с ней вовсе не затем, чтобы любоваться цветами.

И действительно, старая дама, остро взглянув на Джун, спросила:

— Чего, по-вашему, добивается ваша подруга, преследуя моего внука?

Джун заморгала. Графиня так резко сменила тему, что она, хотя и ждала чего-то подобного, была все же захвачена врасплох.

— Вы ведь знаете, что она преследует Анри, верно?

Джун неловко сглотнула и тихо заметила:

— Быть может, это Анри преследует ее. Они встречаются уже несколько месяцев.

— Четыре месяца и еще пару дней, — безжалостно уточнила графиня, усекая срок, названный Синтией, на восемь недель. — И почти половину этого времени Анри пытался высвободиться из ее хватки. Однако он чересчур хорошо воспитан, чтобы… — как это сказать? — резать правду в лицо.

Джун беспомощно кивнула, — Примерно так…

— Значит, вы согласны со мной?

— Нет! — ужаснулась Джун. — Я имела в виду только ваши последние слова. Э-э.., не кажется ли вам, мадам, что ваш внук уже достаточно взрослый, чтобы.., самому улаживать свои дела?

Графиня вновь, в который уже раз, окинула собеседницу испытующим взглядом.

— Так вы считаете, что именно поэтому я вас и расспрашиваю? Потому что пытаюсь уладить дела Анри?

— Ну, в общем…

— О нет, моя дорогая! Вы ошибаетесь. Анри сам совершает ошибки и сам их исправляет. — Старая дама шумно вздохнула. — Просто я подумала, что у вас в этом деле свой интерес..

Джун широко раскрыла глаза и слабым голосом переспросила:

— У меня? Не понимаю, о чем вы.

— В самом деле? — Джун почудилось, что сейчас старая дама обвинит ее в преследовании Анри. — Синтия ведь ваша подруга, не так ли? А вы, мне кажется, не способны равнодушно наблюдать, как подруга совершает опасную ошибку. Вот и все.

У Джун перехватило дыхание, и она не сразу сумела обрести дар речи.

— Н-наверное.., наверное, вы заблуждаетесь, м-мадам графиня, — пролепетала она. — Я уверена, что Синтия.., любит вашего внука.

— Любит! — с презрением воскликнула старая дама. — Что такое в наши дни любовь? Обещание верности — или повод для добрачного секса? — Она раздраженно постучала палкой по мозаичному полу. — Может, я и стара, Джун, но еще не слепа и не глуха. И пока Анри заводит интрижки вне стен этого дома…

— Но…

— Хватит! Выслушайте меня. Вы мне нравитесь, вы, судя по всему, умны и деликатны — чего, к сожалению, не скажешь о вашей подруге. — Графиня тяжело вздохнула. — Выслушайте меня, а потом сами решите, передать ей эти слова или нет. Мой внук любил свою жену, он любит свою дочь.., но не любит вашу подругу. Вот и все.

К сожалению, не все, подумала Джун, однако возражать не стала, — сейчас ей хотелось узнать кое-что еще.

— Анри сказал мне, что больше никогда не женится, — осторожно сказала она — и старушка, к ее облегчению, тотчас попалась на удочку.

— Да, так он говорит, — не без досады подтвердила графиня, — хотя я, признаться, и надеялась его переубедить. Была одна славная девушка… — Старая дама оборвала себя на полуфразе. — Но ведь вы не это хотите знать, не так ли, дитя мое? Вам интересно, почему Анри столь категоричен в вопросе нового брака. Причина в том, как умерла Жаклин. — Она печально покачала головой. — Так звали мать Софи. Она ждала второго ребенка, но что-то пошло не так, случился выкидыш. К несчастью, вскоре после этого Жаклин подхватила инфекцию, и, хотя о ней заботились лучшие врачи, она угасла буквально у нас на глазах. Тогда-то Анри и поклялся, что больше ни одна женщина по его вине не испытает таких мук… Если вам кажется, что он чересчур легкомыслен, могу вас заверить, что все это наносное.

Джун не нашлась, что ответить. Заступаться за Синтию и дальше после такого рассказа было просто немыслимо, и она горячо поддержала предложение графини присоединиться к остальным.

Когда они Вернулись, Синтия вскинула брови, вопросительно взглянув на подругу, — но и только. Ей явно куда важнее было привлечь внимание Анри, чем узнать, о чем говорила с Джун «старая карга». Зато Софи, отойдя от дядюшки Бруно, озабоченно склонилась над прабабкой.

— Тебе плохо, бабуля? — с неподдельной заботой спросила она. — У тебя такой усталый вид.

Что-то случилось?

— Что могло случиться? — с легким раздражением буркнула старая дама.

— Должно быть, я слишком долго ходила, вот и все. И уймись, не то Джун подумает, будто это ее вина. — Графиня через силу улыбнулась. — Я показывала ей свои бесценные сокровища, только и всего.

Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, она от них в восторге.

Появление горничной, которая объявила, что стол накрыт, оборвало все разговоры, и Джун искренне обрадовалась, когда Софи вызвалась проводить ее.

— Дядюшка Бруно будет сопровождать бабулю, — сказала она. — А Синтия наверняка потребует, чтобы о ней позаботился папа.

Девушка зло поджала губы, и Джун, выходя из лоджии, обернулась в тот самый миг, когда Синтия и Анри вполголоса обменялись резкостями. Она вздрогнула и поспешно отвернулась, и тут Софи добавила:

— Знаете, вы совсем не такая, как Синтия.

Папа говорил, что вы — специалист по антиквариату. Это правда?

Хотя Джун обычно терпеть не могла разговоров о своей персоне, она почти обрадовалась болтовне Софи и охотно поддержала разговор.

Ужинали в комнате, которую графиня назвала «малой столовой», хотя слово «малый» ничуть .не подходило к этому просторному помещению.

Джун не решилась спросить, каковы же в этом доме другие столовые, — и так было ясно, что вилла построена с размахом.

Ужинали за большим круглым столом красного дерева, на стульях с высокими резными спинками, которые явно были сделаны больше для красоты, чем для удобства. Даже бра, в которых горели лампы в виде свечей, были необычными.., и Джун засомневалась, может ли обычный человек привыкнуть к жизни в таком доме.

Джун была не слишком голодна, возможно, поэтому ужин показался ей чересчур сытным, к тому же Анри, сидевший напротив, то и дело останавливал на ней пристальный взгляд. Хорошо, что Синтия сидит рядом с ним, думала Джун, по крайней мере, она не может разглядеть, куда он смотрит.

У самой Джун такого преимущества не было, и она чуть не подпрыгнула, когда Анри вдруг обратился к ней:

— Как тебе понравилось вино?

— О… — Жаркая кровь прилила к лицу Джун, и она поспешно наклонила голову, чтобы скрыть предательский румянец. — Я совсем не разбираюсь в винах, мсье. По-моему.., по-моему, очень приятное.

— Вам нравится? — спросила графиня, сидевшая справа от Джун. Той пришлось кивнуть. — Это хорошо. Только почему вы обращаетесь к моему внуку так официально? Насколько я поняла, вы с ним уже встречались, и не единожды.

Синтия резко вскинула голову и, явно заподозрив, что графиня дразнит ее, выдавила натужную улыбку.

— Пару раз, не больше, — поправила она напряженным голосом. — Ведь верно, Джун? Я бы не сказала, что вы с Анри.., друзья.

— Да, но… — начала графиня, готовая заспорить, но тут вмешался Анри.

— Думаю, Джун немного застенчива, — проворно вставил он, из чего Джун заключила, что Анри вовсе не склонен посвящать бабушку во все свои тайны. — Кстати, Софи, — ловко сменил он тему, — сегодня днем я видел Марселя. — Анри с добродушной насмешкой вскинул брови. — Он удивляется, почему ты ему не звонишь.

— Ой, папа…

— Марсель? — Наконец-то старая графиня отвлеклась от опасной темы. — Ты ведь не избегаешь Марселя, правда, милая?

Софи тяжко вздохнула, и Джун прониклась к ней искренним сочувствием.

— Нет, бабуля, но…

— И тем не менее он сказал твоему отцу, что ты ему не звонишь. — Старая дама нахмурилась. — В чем дело?

Софи вновь испустила тяжкий вздох, и на сей раз отец сжалился над ней.

— Наверное, Софи была так занята подготовкой к экзаменам, что ей некогда было звонить друзьям, — заметил он. Взгляд его снова впился в Джун, и на сей раз она нашла в себе силы не отвести глаз. — Моя дочь пользуется у сверстников большой популярностью, — лукаво посмеиваясь, пояснил Анри. — Видимо, она пошла не в меня.

— Да ну, Анри! — протянула Синтия, придвинувшись к нему и собственническим жестом положив руку на его плечо. — Ты же знаешь, Софи

— твоя копия. — Она провела по губам кончиком языка. — И перестань дразнить Джун.

Ей это не нравится. :

— Уверена, Джун может сама постоять за себя, — резко вмешалась графиня. — Думаю, пора подавать десерт. Распорядись, Анри.