"Далекий Сайкат" - читать интересную книгу автора (Ахманов Михаил)

Интермедия 4 СОПЕРНИЦЫ

Они сошлись в дальнем безлюдном коридоре, где не было видеокамер, и никто не мог наблюдать за ними и помешать тому, что должно было случиться. Обе, и Найя Акра, и Первая Глубина, знали, что кто-то из них останется здесь, и что пройдет немалый срок, пока люди или киберы разыщут мертвое тело. Может быть, с перерезанным горлом, пробитым сердцем или разможженной головой... Но это их не пугало. Ненависть была сильнее страха смерти.

Стоя шагах в пятнадцати друг от друга, они мерялись пристальными взглядами. У каждой — парализатор и клинок: ритуальный нож у жрицы, узкий и острый, как бритва, более широкое и тяжелое лезвие — у Глубины. Она выглядела гораздо крепче щуплой противницы — высокая длинноногая женщина в расцвете сил, с холодным замкнутым лицом. Но похоже, что у Найи Акра имелись свои преимущества; тощая, костлявая, низкорослая и явно немолодая, она казалась опасной, как ядовитая змея. В ней ощущалась выучка бойца, прошедшего не меньше сражений, чем прожито лет — возможно, намного больше. Сухие губы жрицы разомкнулись.

— Я знаю, кто ты, и знаю, что ты сделала, — произнесла она. — Йездан меня вразумил, так что не думай, что я хоть на миг поверила в сказки этого зинто. История для дураков, для маленькой мерзавки Ифты Кии и для Пилота с Вечерним. Я поумнее, и почерк метателей ножей мне издавна знаком.

— Но ты обвинила землянина, — с насмешкой молвила Глубина.

— Еще один глупец, с которым ты переспала и попыталась затем подставить. Ты неразборчива в средствах, мразь... впрочем, как все вы. — Найя Акра сделала крохотный шажок вперед. — Да, я обвинила волосатого! После резни на Таго я не очень их люблю, и случай был удобный... еще один штрих к замыслам Джеба Ро... Но это не значит, что зинто меня обманул. Мои глаза на месте, и слух по-прежнему хорош.

— Это мы сейчас проверим. — Первая Глубина, сжимая в левой руке парализатор, а в правой — нож, тоже шагнула к противнице. — Думаю, переживания на Таго и триста лет в гипотермии сказались на твоей резвости. Триста или больше, отмороженная? Если бы не Джеб Ро, ты и сейчас была бы глыбой льда... Зачем он вытащил тебя из саркофага?

— Не твое дело! Ты, навоз мшака, кувыркалась с волосатым! Я ведь не спрашиваю, что тебе здесь надо и чем ты занимаешься! Не спрашиваю, для чего Первый Лезвие тебя привез! Может, он такой же ублюдок, как ты? Но это уже не важно: над его трупом прочитана молитва, а прах покоится в кувшине. Скоро ты тоже будешь там.

На губах Глубины заиграла холодная улыбка.

— Первый Лезвие был туповат и не догадывался, кто я. Для него я просто опытный генетик, преданный и готовый выполнить любое поручение. К тому же генетик с Тизаны, ненавидящий похарас, а Зенда Уна — особенно. Противовес Оку Хорады... Так ему думалось, и с этой мыслью он погиб. А я жива и сделаю то, что предназначено.

— Сомневаюсь, — раздался в ответ хриплый голос жрицы. Приподняв парализатор — так, что стержень глядел в потолок, она сказала: — Зачем нам это? Я хочу увидеть цвет твоей крови, ты — моей... Пожалуй, нам хватит клинков.

— Ты права.

Одновременно отбросив тонкие стержни, они прыгнули навстречу друг другу. Узкий клинок Найи Акра прорезал сайгор под левой грудью Глубины и прочертил кровавый след по коже. Этот стремительный выпад она не успела блокировать, но, почувствовав боль, отпрянула назад; ее тяжелый нож мелькнул в воздухе, поразив пустоту. Жрица ударила ее коленом, целясь между ног, но попала выше, в живот. Этого, однако, хватило — согнувшись от боли, Глубина отлетела к переборке и растянулась на полу.

— Похоже, сноровку я не растеряла! — каркнула Найя Акра с довольным видом. Ее глаза на миг затуманились. — Там, на Таго, волосатые рубили нас лопатами... страшное это оружие — небольшая лопатка с остро заточенным краем... будь такая у меня, ты бы уже валялась мертвой. Ни из моего таргада перепугались. Они хотели сдаться, а я гнала их в бой и зарезала двоих.

— Поэтому тебя заморозили, старая тварь! — прошипела Глубина, поднимаясь. Ее сайгор был залит кровью, щеки побледнели, но взгляд пылал неукротимой злобой.

— Поэтому, — согласилась Найя Акра, приближаясь к противнице мелкими шажками. — Йездан видит, как этим ни хотелось меня прикончить! Но мой таргад был последним среди сдавшихся, и я забрала жизни не только у своих трусливых воинов, а еще у трех волосатых. Поверь, это было непросто. Гораздо труднее, чем справиться с тобой.

Она прыгнула, точно подброшенная на пружинах, но Глубина увернулась. Ее клинок, нацеленный в горло жрице, вновь проткнул пустоту, а Найя Акра, мгновенно сориентировавшись, полоснула узким лезвием плечо. Эта рана тоже была неглубокой, но вызвавшей сильное кровотечение.

— Ну, я твою кровь увидела, а ты мою — нет. — Скрипучий голос жрицы вновь прозвучал под сводом коридора. — Спешить нам некуда, моя красавица, и я буду резать тебя по кусочкам. Сказано у Сероокого: кто наточит клинок против зла мира? Вот он, этот клинок! — Она подняла окровавленный нож. — Я хорошо его наточила!

Они снова сошлись у самой стенки, и некоторое время тишину коридора нарушали только лязг клинков и тяжелое дыхание сражавшихся. Глубина оборонялась, рассчитывая, что соперница выдохнется, но эта надежда была тщетной — движения Найи Акра казались столь же уверенными и быстрыми, как в начале схватки. В ее жилистом тощем теле таился запас неиссякаемых сил, а ловкость, с которой она орудовала ножом, выдавала незаурядного бойца — во всяком случае, достаточно опытного и умелого, чтобы покончить с Глубиной. Та тоже не первый раз держала в руках клинок, но отмороженная старуха была ей явно не по зубам.

Внезапно жрица отступила на несколько шагов, словно желая дать Глубине передышку. Комбинезон у той был изрезан, и кровь текла из полудюжины ранок и царапин, пятная пол. Кровь начала пропитывать одежду, из пореза над ухом сочилась, смешиваясь с потом, алая струйка, но лезвие ножа у Глубины было чистым — она не задела Найю Акра даже самым кончиком. Жрица, усмехаясь, разглядывала ее.

— Приятная картина, клянусь Йезданом! Я ее вспомню, когда придется читать молитвы над твоим трупом... хотя в погребальном кувшине ты будешь выглядеть еще лучше. — Найя Акра покачала головой. — Знаешь, а я ведь очень удивилась, сообразив, кто ты такая. Я думала, вас уничтожили, когда ваш клан поднял мятеж в конце войны. Но вы живучее отродье!

— Нет бури, которая ломает все деревья! — прохрипела Глубина. — Мы еще окрасим одежды ваших детей в вечерний цвет, разобьем кувшины ваших предков и выбросим их прах! А ваши обгоревшие кости, ваши, похарас, и кости ни, мы смешаем с грязью!

— Лично ты уже ничего не разобьешь, не выбросишь и не смешаешь, — холодно заметила жрица. — Держи крепче свой нож и не вздумай его метнуть — я тебе не Зенд Уна. В такого неуклюжего ублюдка легче попасть, чем в столб... измельчали Очи Хорады... в мои времена они были куда резвее, а поганых тварей, вроде этого Курса, еще не наделали... Велик Йездан! Куда катится мир!

Под это бормотанье она обходила Глубину справа, со стороны раненого плеча. Та прищурилась, подбросила в ладони нож; ее взгляд метнулся к тощей шее жрицы, к животу, колену, потом к переносице. Казалось, она выбирает цель.

— Будешь сражаться, умрешь легко, — предупредила ее Найя Акра. — Бросишь в меня клинок, останешься безоружной. Тогда я не сразу тебя прикончу. Есть, знаешь ли, разные способы смерти... Можно разрезать живот, выколоть глаза, спустить немного кожи со спины или заняться твоим красивым личиком... Ты что предпочитаешь?

Тяжелый нож мелькнул в воздухе. Жрица упала на четвереньки, почти распласталась на полу; клинок со свистом пролетел над ней, ударился о переборку и отскочил от прочного пластика. Стремительно поднявшись на ноги, Найя Акра растянула в ухмылке тонкие губы.

— Твой выбор, ньюри... Когда закончу, ты будешь уже не так хороша. На такую твой волосатый не польстился бы...

Жрица приближалась, согнувшись и перебрасывая нож из руки в руку. Окровавленная Глубина чувствовала лопатками холодный пластик стены; эту переборку окрасили в дневной цвет, и таким же белым было ее лицо. Она вытянула руку, словно желая защититься от надвигавшейся гибели — жест казался таким беспомощным, таким робким, что Найя Акра замедлила шаги. Но в следующий миг жрица была уже рядом, и узкий клинок уколол Глубину под ребрами.

— Начнем, пожалуй, с живота, — пробормотала Найя Акра. — Хочешь поглядеть на собственные кишки? Сейчас мы это устроим. Сейчас я... Аххрр!..

Она захлебнулась кровью — остро заточенный штырь, который Глубина прятала в рукаве, пробил горло жрицы. Ее глаза начали тускнеть, рот искривился в предсмертной муке, выпавший из ослабевших пальцев нож разрезал ткань сайгора у колена. Потом ноги Найи Акра подогнулись, и она мешком осела на пол. Глубина перешагнула через нее, отыскала свой клинок, вернулась к мертвому телу и принялась его полосовать. Наносила удары с яростью, ощерив зубы, содрогаясь и втыкая нож то в шею, то в живот, то между ребер, так что через пару минут труп лежал в кровавой луже. Тогда Глубина распрямила спину и, глядя в лицо поверженной, прошипела:

— Отмороженная тварь! Остерегайся очевидного, сказал твой Йездан, а ты об этом позабыла! Хотела выколоть мне глаза? Выпустить кишки? Ну, я этого делать не буду. Достаточно, что ты мертва и больше не мешаешь мне. Я даже выберу тебе самый красивый кувшин, с узором вечернего цвета.

Отвернувшись, она достала аптечку и занялась своими ранами. Залила биоспреем самые глубокие порезы, вдохнула ускоряющий регенерацию препарат, а вслед за ним — наркотик, снимавший боль и утомление. Ее щеки порозовели, сотрясавшая тело дрожь исчезла, и на панели крохотной аптечки тревожный зеленый огонек сменился алым. Утренний радостный оттенок, цвет жизни... Спрятав приборчик, Глубина довольно кивнула, вызвала кибера-уборщика и велела, чтобы тот уничтожил следы ее крови на полу, стене и клинке Найи Акра.