"Космический викинг" - читать интересную книгу автора (Пайпер Бим)

Глава 5

Он был распят и коронован венцом терновым. С кем же так поступили? Давно это было, еще на старой Терре. Руки, растянутые в стороны, болели; ныли неподвижные ноги, и в лоб впивались иголки. И он ослеп.

Нет. Просто глаза закрыты. Он поднял веки. Перед ним виднелась стена, белая, разрисованная синими снежинками. Потом он понял, что это не стена, а потолок, и лежит он на спине. Головой пошевелить не удалось, но, скосив глаза, он увидел, что совершенно обнажен, опутан проводами и трубками. Это озадачило его на минуту. Потом он понял — это робоврач; трубки служат для внутривенных вливаний и дренажа ран, провода ведут к электродам диагностических машин, а тернии венца — всего лишь электроды энцефалографа. Он уже попадал однажды в такую машину, когда на ферме его пырнул рогом бизоноид.

Так вот что: он болен. Это было так давно, с тех пор случилось — или примерещилось в бреду? — так много…

Потом Лукас вспомнил и дернулся, пытаясь подняться.

— Элейн, — прохрипел он. — Элейн, где ты?

Что-то зашуршало, и в его ограниченном поле зрения появился кто-то… его кузен, Никколай Траск.

— Никколай, — прошептал Лукас, — что случилось с Элейн?

Никколай сморщился, точно давно ожидаемая боль оказалась еще сильнее, чем ему думалось.

— Лукас. — Он сглотнул. — Элейн… Элейн мертва.

Элейн мертва. Нелепость какая.

— Она умерла мгновенно, Лукас. Шесть пуль. Она и первой не почувствовала. Она не мучилась.

Кто-то застонал, и Лукас понял, что это он сам.

— В тебя попали дважды, — сообщил Никколай. — Одна пуля раздробила бедренную кость, вторая попала в грудь. На дюйм не дошла до сердца.

— Жаль, что не дошла. — Теперь он вспомнил все ясно. — Я бросил ее на землю, пытался прикрыть собой. А получилось, что я кинул ее под пули, а сам почти не пострадал. — Что же он еще упустил? А, вот. — Дуннана поймали?

Никколай покачал головой:

— Он ушел. Угнал «Авантюру» и увел ее в космос.

— Я достану его сам.

Лукас вновь попробовал подняться. Никколай кивнул кому-то невидимому. Холодные пальцы коснулись подбородка, дохнуло духами — не теми, что любила Элейн, совсем не теми. Что-то кольнуло Лукаса в шею. В комнате начало темнеть.

Элейн мертва. Элейн больше нет и не будет, никогда. Так, значит, и мира больше нет. Наверное, поэтому так темно.

Он судорожно просыпался; если был день, в окне проглядывало желтое небо, если стояла ночь, горели потолочные лампы. Кто-нибудь обязательно стоял рядом — жена Никколая дама Сесилия, Ровард Грауффис, госпожа Лавиния Карваль — сколько же он проспал, что она так постарела? — ее брат Берт Сандрасан. И все время — черноволосая женщина в белом халате с золотым кадуцеем на груди. Однажды пришла герцогиня Флавия, один раз — герцог Энгус собственной персоной.

Лукас безразлично спрашивал, где он. В герцогском дворце, отвечали ему. Он просил их уйти и отпустить его к Элейн.

Потом наступала темнота. Лукас пытался найти Элейн — ему так нужно было что-то показать ей… Звезды в ночном небе, они ведь так и не посмотрели на них. Но звезд не было, и не было Элейн, не было ничего, и оставалось лишь мечтать, чтобы Лукаса Траска тоже не стало.

Но был Андрей Дуннан — стоял на террасе, закутавшись в черный плащ, и алмазы сверкали в броши на берете, злобно скалился над дулом автомата. И тогда Лукас бросался за ним в погоню через холодную пустоту, но не мог настигнуть.

Периоды пробуждения становились все дольше, разум Лукаса прояснялся. Венец из электрических терниев сняли, вытащили трубки из вен, стали кормить бульоном и соками. Лукас спросил, зачем его привезли во дворец.

— Это единственное, чем мы могли помочь, — ответил Ровард Грауффис. — В доме Карвалей и без того хватало хлопот. Ты знаешь, что Сезара тоже ранило?

— Нет. — Так вот почему Сезар не приходил. — Он жив?

— Да, но ему пришлось хуже твоего. Когда началась стрельба, он кинулся вверх по эскалатору, вооруженный только парадным кортиком. Дуннан дал по нему очередь — думаю, поэтому он и не успел тебя добить. К тому времени охранники сменили холостые патроны на боевые и начали стрелять. Так что Дуннану пришлось убраться. Сезар сейчас на робовраче, но жизнь его вне опасности.

Убрали дренажи и катетеры, сняли электроды вместе с путаницей проводов. Раны перевязали, больного перенесли с робоврача на кушетку, где он мог садиться, если пожелает. Кормить его начали твердой пищей, позволили пить вино и немного курить. Врач-человек сказала, что ему пришлось нелегко — словно он сам не догадался бы об этом. Вероятно, она ожидала, что больной поблагодарит ее за спасение жизни.

— Через пару недель ты встанешь на ноги, — добавил его кузен. — К твоему приезду я приведу в порядок новый дом Трасков.

— Я никогда не войду в этот дом, — прошептал Лукас глухо, — пока жив — надеюсь, что ненадолго. Это дом Элейн. Я не войду в него один.

По мере того как возвращались силы, кошмары мучили Лукаса все меньше. Часто приходили гости, приносили забавные безделушки, и Лукас с удивлением заметил, что ему нравится их общество. Он захотел узнать, что же случилось и как Дуннану удалось уйти.

— Он украл «Авантюру», — объяснил Ровард Грауффис. — У него была эта наемная банда, и он подкупил пару человек на верфях Горрама. Я думал, Алекс убьет своего начбеза, когда узнал, что произошло. Мы не можем ничего доказать — а пытались, — но уверены, что деньгами его снабдил Омфрей Гласпитский. Уж больно энергично он все отрицает.

— Значит, все планировалось заранее?

— Захват корабля — безусловно, думаю, на протяжении нескольких месяцев, не зря же Дуннан начал набирать наемников. Думаю, он хотел улететь перед свадьбой. Но он попытался убедить госпожу-демуазель Элейн бежать с ним — он, кажется, верил, что это возможно, — а когда она унизила его, решил убить вас обоих. — Грауффис обернулся к Харкаману: — Я до конца своих дней буду сожалеть, что не поймал вас на слове и не принял вашего предложения в тот вечер.

— А откуда он взял машину «Западных телепередач»?

— Ах это. Утром, перед свадьбой, он позвонил в редакцию студии и заявил, что знает тайную причину этого брака и почему герцог его так поддерживает. Намекнул на какой-то скандал и настоял, чтобы в дом Дуннанов направили репортера. Живым того беднягу больше не видели; наши люди обнаружили его труп в доме Дуннанов при обыске, уже после случившегося. А аэромобиль нашелся на верфи. Охрана Карвалей всадила в него несколько пуль, но вы же знаете, как журналисты бронируют свои машины. Дуннан прямиком полетел на верфь, где его люди уже захватили «Авантюру», и тут же ушел в космос.

Лукас уставился на окурок в руке, грозящий обжечь пальцы. Чтобы раздавить его в пепельнице, ему потребовалось совершить усилие.

— Ровард, — произнес он, — скоро будет закончен второй корабль?

Грауффис горько хохотнул:

— «Авантюра» сожрала все наши ресурсы. Герцогство почти разорено. Мы остановили работы над вторым судном полгода назад — чтобы строить его и доделывать «Авантюру», не хватало средств. Мы-то ждали, что «Авантюра» привезет из Старой Федерации достаточно добычи, чтобы закончить второй корабль. Вот тогда, двумя кораблями и танитской базой, деньги потекли бы рекой. А теперь…

— Теперь я остался в том же положении, что был на Фламберже, — добавил Харкаман. — Хуже. Король Напольон собирался помочь Элмерсанам, и я получил бы корабль. А теперь уже поздно.

Лукас оперся на трость и с трудом поднялся на ноги. Перелом бедра сросся, но Лукас был еще очень слаб. Мелкими, неровными шажками, поминутно опираясь на трость, он добрел до распахнутого окна и глянул в небо. Потом обернулся.

— Капитан Харкаман, возможно, вы еще получите корабль здесь, на Граме. Если не откажетесь служить под моим началом. Я отправляюсь на охоту за Андреем Дуннаном.

Собеседники воззрились на него.

— Сочту за честь, лорд Траск, — осторожно ответил Харкаман. — Но где вы возьмете корабль?

— Он наполовину готов. Команда уже набрана. А закончит постройку герцог Энгус, отдав в залог свое новое баронство Траскон.

Лукас знал Роварда Грауффиса всю свою жизнь, но никогда еще не видел герцогского оруженосца удивленным.

— Ты хочешь сказать, что отдашь Траскон за этот звездолет?

— Звездолет завершенный, оборудованный и готовый к бою — да.

— Герцог согласится, — уверенно предсказал Грауффис. — Но, Лукас, ведь кроме Траскона у тебя ничего нет. Твой титул, твои доходы…

— С кораблем они мне не понадобятся. Я ухожу в космические викинги.

Харкаман с радостным ревом вскочил с кресла. Челюсть Грауффиса медленно опустилась.

— Лукас Траск, космический викинг, — раздельно произнес он. — Вот теперь я видел все на свете.

А почему нет? Лукас ругал налеты викингов на Клинковые миры, потому что Грам был Клинковым миром, а Траскон находился на Граме и должен был стать домом для него, и Элейн, и их детей, и детей их детей отныне и вовеки. А теперь у всей этой логической конструкции исчезла точка опоры.

— Ты помнишь другого Лукаса Траска, Ровард. Он теперь мертв.