"Тайна римского саркофага" - читать интересную книгу автора (Кузнецов Афанасий Семенович)Как же это ты, матрос?! Алексей не слышал, как прекратилась бомбардировка с воздуха, как началась артподготовка. Он не чувствовал стонов земли, раздираемой разрывами снарядов, не знал, что фашистская пехота лавиной бросилась на высоту. Медленно возвращалось сознание. Алексей шевельнулся. Вдруг кто-то с силой потянул его за ноги. Как сквозь сон, он услышал немецкую речь. – О-о! Русише матрос! Алексей взглянул и обомлел: зеленые шинели, щетинистые лица, каски с имперским орлом. Фашисты! Светило солнце, на веточках кустарника каплями собирался растаявший иней и звонко падал вниз, и от этого похоже было, что стоит не ноябрь, а ранняя весна. Алексея пинками подняли на ноги. И тут же с жадностью и остервенением начали обыскивать. Сняли часы, взяли деньги и вещевой мешок. Нашли фотокарточку Маши. Цинично смеялись, а потом разорвали и пустили клочки по ветру. Минутным взглядом обвел Алексей солдат, направивших на него дула своих автоматов. И резкая, как ожог, мысль пронзила сознание: «В плену!». Алексей вздрогнул, побледнел. Все смешалось и поплыло в красном дрожащем тумане… Глубоко, в самых темных уголках души, куда едва проникало сознание, чувствовалось, что навсегда что-то умерло и уже начинается новое, неизбежное и мучительное. Мысль, что он, советский моряк, находится в плену, наполнила его сердце яростью. Если бы это был сон, от которого можно избавиться, открыв глаза! Он, всегда веривший, что будет драться и побеждать, оставаясь неуязвимым, стоит под дулами автоматов! Алексею вдруг стало жарко. Он бросил отчаянный взгляд в сторону востока, словно ожидал помощи от отступающих товарищей. Подталкиваемый дулами автоматов, он с трудом сделал первые шаги. Припекало солнце, чуть ощутимый ветерок приглаживал взъерошенные волосы, а в посветлевшем небе неторопливо плыло одинокое облачко, плыло в обратную сторону, туда, в родные края… Покачиваясь от слабости, Алексей мелко шагал впереди немцев. Идти было больно, Алексей морщился, но старался не показать слабости. Раза два он останавливался, но конвоиры что-то кричали ему, подталкивая в спину, и приходилось опять идти. В голове сумбурно вспыхивали мысли. Они были коротки, как блеск падающих звезд: «Бежать! Бежать!.. Но бежать сейчас – значит, смерть! Смерть!» – Шнель, шнель, – то и дело покрикивал один из конвойных, беспокойно оглядываясь. «Ишь, все же трусят гады, – подумал Кубышкин, – все время оглядываются, как разбойники»… Через час Алексея привели в какую-то деревню. Остановились возле ящиков из-под снарядов. В душе у него был такой же холод, как в промерзшей каменной стене, на которую он опирался плечом. Один из конвоиров ушел в избу. За старым плетнем стояли женщины и ребятишки, они читали свежее объявление: «Жалобы гражданского населения на немецких солдат НЕ ПРИНИМАЮТСЯ! Еврейскому населению НЕМЕДЛЕННО пройти регистрацию! За каждого убитого немца БУДУТ РАССТРЕЛИВАТЬСЯ 10 заложников»… – Касатик, – зашептала старушка, повязанная шалью, – ты чей будешь? Кубышкин не ответил, только нахмурил тяжелые брови. Он перебирал в памяти события последних дней. Перед ним оживали картины тяжелых боев. В десятый, в сотый раз Алексей задавал себе вопрос: выполнил ли он свой долг перед Родиной? – Ох-хо-хо, – вздохнула старушка, – каково-то там твоей матери! – И долго ли так будет? – заговорила вторая женщина. – Живем, как в яме, света белого не видим. – А эти… – она кивнула в сторону немцев, – села жгут, хлеб отбирают, людей куда-то увозят. Мрачно и тяжело висели тучи над деревней. – Тише, тише, – зашептали женщины, – конвойные идут. Один из фашистов с минуту смотрел на Алексея круглыми зеленоватыми глазами, потом приподнял автомат и, ни слова не говоря, толкнул его стволом в плечо. Алексей качнулся, ступил неосторожно на раненую ногу и стиснул зубы от боли. Его повели дальше. Женщины подбегали, совали куски хлеба, но фашисты кричали: «Цурюк, цурюк!» Один какой-то осмелевший мальчишка все же отважился и бросил пачку сигарет. К нему тут же подскочил дюжий фашист и автоматом ударил в спину. Тяжело охнув, мальчишка упал на дорогу. – Вы ответите за это! – крикнул Алексей. Здоровенный фашист ударил его автоматом по голове. – Ба-атюшки! – закричала одна из старушек. – Внучонка паршивый фашист убил! – Она склонилась над мальчишкой, по ее иссохшим щекам бежали скупые слезы. «Вот он, мой народ… – думал Алексей, – а я? Бреду в плен… Может быть, они смотрят сейчас на меня и в душе укоряют: «Как же это ты, матрос, в плен попался!..» |
||
|