"Был настоящим трубачом" - читать интересную книгу автора (Яковлев Юрий)11А театр готовился к спектаклю. В зале уже зажглись тусклые лампы, и публика заполняла места. В театре было прохладно и гардеробом не пользовались, сидели в пальто, в шинелях, в бушлатах. От дыхания шел пар. И все-таки здесь был настоящий театр, а не вокзал. Сюда приходили без винтовок, и у подъезда не стоял бронепоезд под парами. Уже пора было начинать спектакль, но артисты почему-то медлили. Публика не волновалась: все привыкли в перебоям военного времени. К перебоям с электричеством, с дровами, с хлебом… В зале говорили вполголоса, и было сравнительно тихо. Зато за кулисами, вдали от сцены, голос Николая Леонидовича звучал в полную силу. – Это вопиющее безобразие! Вот до чего довела Котю его самостоятельность. Он опаздывает на спектакль. Потомственный артист! – Он же ребенок! – пытался урезонить директора бывший артист императорских театров. – Он артист! У артистов нет возраста! Они служат в театре. – Коля, что ты говоришь? – вмешалась в разговор Котина мама. – Он сейчас придет. Он всегда приходит к спектаклю. Николай Леонидович тяжело опустился на стул и уже в который раз достал из кармана часы, щелкнул крышкой. В это время дверь отворилась и в комнату вошел администратор, подталкивая вперед мальчика. Мальчишка был рыжий, с большими круглыми глазами, в которых застыли страх и любопытство. – Вот нашел мальчика… добровольца. На случай, если Котя задержится! – Гримируйте мальчика! – скомандовал Николай Леонидович. И, повернувшись к нему, спросил: – Боишься? – Боюсь! – честно признался артист-доброволец. – Молодец! – похвалил его Котин папа. – Я, когда в первый раз шел на сцену, думал – умру от страха. – А реветь там можно? – совсем тихо спросил мальчик. – На сцене нельзя. А здесь уже нет времени. Потом поревешь. Давайте третий звонок! И он стал объяснять мальчику, что он должен делать на сцене. Едва отзвенел звонок, – сигнал к началу спектакля, – как лампочки в зале зажмурились, потом совсем погасли. Занавес медленно поплыл влево и вправо. Артисты вышли на сцену. – Мы вам покажем представление из французской жизни… И вдруг в зале, в тихом замершем зале, послышались неторопливые, тяжелые шаги. Зрители невольно оглянулись, а артисты, прикрываясь ладонями, как от бьющего в глаза солнца, тоже стали всматриваться. По залу в проходе между кресел шел красноармеец и нес на руках мальчика. Сперва в зале подумали, что так полагается по спектаклю. И кто-то даже хлопнул в ладоши. Но в следующее мгновение всех, и зрителей и артистов, охватило ощущение беды. Потому что красноармеец был настоящий, а у мальчика безжизненно запрокинулась голова и рука повисла. Это Яшечкин нес по залу своего маленького погибшего друга. Бойца качало от слабости, от усталости, но он шел из последних сил, прижимая к шершавой шинели мальчика. Так он дошел до конца зала и положил Котю, очень осторожно положил, на край сцены. – Котя!.. – прошептали все, кто был на сцене. – Котя! – крикнул отец и растерянно обвел всех взглядом. – Нет, нет! Наверное, нужен врач. Товарищи, – обратился он к зрителям, – среди вас нет ли врача? Мальчику плохо… А мама уже стояла на коленях у изголовья сына не в силах поверить тому, что случилось. – Не надо врача, – тихо сказал Яшечкин. – Не успел я… Больше он ничего не сказал, только поднял тяжелую руку и стянул с головы фуражку со звездочкой. И сразу все, кто был в зале, поднялись с бархатных кресел и стали поспешно снимать кто бескозырку, кто фуражку. А артисты на сцене сняли фригийские колпаки и шляпы, какие простые люди Франции носили во времена революции. Кто-то подошел к Коте и накрыл его флагом. И все поняли, что война не кончилась. Война между красными и белыми. Не на жизнь, а на смерть. И Котя был в этой войне бойцом. А у бойцов нет возраста. |
||
|