"Моя дорогая Кэролайн" - читать интересную книгу автора (Эшуорт Адель)

Глава 24

Моросил дождь, и Кэролайн шла с опущенной головой. Неожиданно шагах в двадцати от теплицы на тропинке она увидела первую розу.

Ярко-розовый цветок лежал на коричневой земле. Она нагнулась и подняла розу, стряхнув капли воды с красивых, здоровых лепестков. Не успела она понять, что происходит, как ей на пути попалась другая роза — точно такая же, как и первая… потом третья и четвертая.

Сердце Кэролайн забилось быстрее. Чем ближе она подходила к дому, тем больше очаровательных, с длинными стеблями, розовых роз оказывалось в ее руке.

Она знала, что это сделал Брент. Наконец показалась задняя дверь дома. Кэролайн едва дышала. В ее душе проснулось желание увидеть мужа. Ею овладели растерянность и одновременно надежда. Они провели в разлуке несколько долгих недель. Сейчас она держала в руках двадцать три восхитительные розы со срезанными шипами, и они говорили красноречивее всяких слов. Именно на это Брент и рассчитывал.

Кэролайн шагнула в кухню. Здесь было холодно, чисто и пусто, но на темном отполированном полу виднелась узкая дорожка из лепестков таких же роз.

Она медленно пошла по ней, согретая уютом своего дома и сладким ароматом цветов. Ноги привели ее к спальне — туда, где обрывалась дорожка из лепестков.

Кэролайн распахнула дверь.

За время ее отсутствия в комнате ничего не изменилось: безупречно убранная постель, полированная мебель. Правда, на полу появился белый плюшевый ковер.

Прямая дорожка из лепестков тянулась к соседней двери. Кэролайн постояла на месте, потом окинула быстрым взглядом свой живот, спрятанный под складками широкой мантильи, и, наконец, решившись, быстро пошла вперед. Сжимая розы в левой руке, она протянула дрожащую правую и уверенным жестом открыла дверь.

Сначала она увидела мужа, сидящего на подоконнике. Но главное зрелище являла собой его спальня.

Он наполнил комнату розами — желтыми, белыми, фиолетовыми, вишневыми и красными. Они стояли в двадцати пяти вазах на каминной полке, двух подоконниках, комоде из красного дерева, столиках рядом с диваном и по обеим сторонам от кровати. Брент откинул одеяло и усыпал простыню розовыми лепестками.

Это было невероятно романтично!

Краем глаза она увидела, как он встал, и нашла в себе мужество заглянуть ему в лицо.

Брент смотрел на нее, но она не могла понять, о чем он думает. От него исходило несвойственное ему волнение. Кэролайн обвела глазами его стройную крепкую фигуру. В темно-синих брюках и белой шелковой рубашке, обтягивающей сильный торс, он выглядел изумительным красавцем.

В руке он держал двадцать четвертую розовую розу. Ровно две дюжины!

Она стояла перед ним, и глаза ее источали огонь.

— Я хотела тебя убить…

— Я люблю тебя, Кэролайн.

Кэролайн застыла на месте. Она не надеялась услышать это признание.

— Я понял, что люблю тебя, только после того, как ты уехала, — тихо сказал он. — Трудно сказать, когда именно я в тебя влюбился. Может быть, в тот вечер, когда мы впервые поужинали вдвоем на кухне. А может быть, я полюбил тебя в ту ночь, когда ты пришла ко мне в спальню и стала моей женой. Я был растерян и боялся собственных чувств, поэтому не признавался в них ни тебе, ни себе. Я давно люблю тебя, Кэролайн. Мне очень жаль, что я сказал тебе об этом только сейчас.

Его голос сорвался, и в комнате стало тихо, только мелкий дождь барабанил в окна.

Кэролайн стояла, не в силах пошевелиться, и гнала прочь подступавшие слезы.

Он нерешительно шагнул к ней и остановился. Молчание становилось невыносимым.

Она отвернулась и скинула капюшон мантильи. На ночном столике, справа от кровати, стояла пустая ваза. Не обращая внимания на Брента, Кэролайн подошла к вазе и поставила в нее розы, неторопливо опуская цветок за цветком. Покончив с этим, она обернулась и, по-прежнему избегая его взгляда, сняла ленточку со своих мокрых волос.

Он вдруг шумно выдохнул и начал похлопывать розой по ноге.

— Почему ты молчишь? Тебе нечего сказать?

Кэролайн чуть не засмеялась, взглянув в его растерянные зеленовато-карие глаза. Он пытался казаться сердитым, но его голос дрожал от смущения и тревоги.

Она небрежно пригладила волосы и опустила руки.

— Нет. Я должна тебя предупредить. Он ждал.

— Я слушаю.

— Я похороню тебя заживо, если ты сорвал эти розы в моем саду.

Он поморгал.

— Это все?

— Пока да, — сказала она.

— И что же это значит?

Она осталась спокойной и уверенной.

— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Брент. Сказать тебе, как я была безумно одинока в последние десять недель? Как я страдала, когда ты выгнал меня из дома? Как я мечтала о твоих объятиях и поцелуях с той самой ночи, когда ты спас мою жизнь, расправившись с чудовищем-французом? Сказать тебе, как сильно я скучала по тебе и дочке? Как горько мне было справлять Рождество с моими родными? Как я удивилась и разозлилась, узнав, что Альберт Маркем — твой дядя? Почему ты скрывал это от меня, мой дорогой?

Брент напряженно смотрел на нее, с каждой секундой становясь все более растерянным. Она вела себя совсем не так, как он ожидал. Впрочем, чего он хотел? Чтобы она бросилась в его объятия и попросилась обратно? Какая глупость! Кэролайн другая. Во всяком случае, для начала она разрежет его на части своим языком. Да и любит ли она его вообще?

Но прошлое не имело значения. Она здесь, в его спальне, всего в нескольких шагах от него самого! Брент понимал, что сейчас не время для ссоры и что ему пора до конца открыться перед своей женой.

На его шее выступил пот, сердце бешено колотилось под ребрами. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким испуганным.

— Я хочу услышать, что ты меня тоже любишь, Кэролайн, — прошептал он.

Она долго смотрела ему в глаза, потом тихо вздохнула, опустила ресницы и начала расстегивать свою мантилью.

— Ты мужчина, а мужчины не склонны доверять своим чувствам. Мне придется простить тебя, ведь ты не можешь себя переделать.

Она быстро взглянула на него и начала медленно ходить по комнате, уставясь в пол.

— В отличие от тебя, Брент, я точно знаю, когда я тебя полюбила. Это случилось в день нашей свадьбы. Ты совсем меня не знал и все-таки беспокоился из-за меня, когда я вошла в твой пустой дом. Ты прекрасно обустроил комнату для своей незнакомой жены, которая досталась тебе благодаря коварству ее отца. Сначала я не хотела ложиться с тобой, и ты не стал унижать меня, хотя другой на твоем месте мог бы силой взять то, что принадлежало ему по закону.

Он не ожидал такого ответа, но в этом была вся Кэролайн: она умела замечать все хорошее в жизни и в нем самом.

Она остановилась у окна, в шести шагах от Брента.

— Моя любовь расцвела пышным цветом несколько дней спустя, когда ты попросил меня заведовать твоими финансами, продолжала она ровным тоном. — Ты был знаком со мной меньше недели и все же доверил мне свою бухгалтерию. Мой отец знал меня целых двадцать пять лет, но никогда не позволял мне даже приближаться к его гроссбуху. И тогда я поняла, что возврата назад нет, ибо Господь ниспослал мне удивительного, потрясающего мужчину.

Ее голос начал дрожать, но она упорно смотрела ему в глаза.

— Я полюбила тебя еще больше, когда познакомилась с твоей незаконнорожденной дочерью и поняла, что ты не зависишь от света. Для любого другого джентльмена внебрачный ребенок был бы позором, но ты принят Розалин, несмотря ни на что. Я полюбила тебя еще больше в тот день, когда твоя милая дочка научилась разговаривать знаками. Именно тогда я поняла, что ты влюблен в меня — некрасивую старую деву, которая умеет лишь выращивать цветы и быстро перемножать в уме числа.

Она глубоко вздохнула и обхватила себя руками.

— Как и ты, Брент, я поняла, что люблю тебя, в ту ночь, когда мы впервые стали близки. Ты был нежным и терпеливым, щедрым и страстным. Ты заставил меня почувствовать себя прекрасной богиней. Клянусь тебе, Брент, я никогда раньше не испытывала подобного.

— Кэролайн… — Он шагнул к ней и в замешательстве остановился.

Она покачала головой.

— Вы уже высказались, лорд Уэймерт, теперь моя очередь. Даже не вздумайте приближаться ко мне до тех пор, пока я не закончу и не дам вам своего разрешения.

Ее дрожащий и вместе с тем ласковый голос растопил: его сердце. Брент соскучился по ее язвительным речам почти так же сильно, как и по ее нежности.

— Простите, мэм, — весело сказал он, — но я не могу дождаться, когда мы займемся любовью.

Она нервно покрутила в руке пуговицы своей мантильи.

— Ты слишком самонадеян, если думаешь, что я разрешу тебе заняться со мной любовью.

— А куда ты денешься?

Кэролайн не нашлась, что на это сказать.

— Пожалуйста, продолжай, — попросил он. — Я внимательно слушаю.

— Ты все такой же наглец!

— Но ты скучала по моей наглости.

— Вовсе нет, — возразила она. Он усмехнулся:

— Ты скучала по моей наглости так же, как и я — по твоей прелести, малышка.

— Это нелепо.

— Я люблю тебя, Кэролайн, — тихо повторил Брент. — Продолжай, а не то я сорву с тебя одежду и покажу, как сильна моя любовь.

Она сверкнула глазами.

— В тот день, когда мы поженились, где-то в глубине души я поняла, что никогда тебя не брошу, — призналась она. — Но я скрывала и сдерживала свои чувства, потому что мне нужно было что-то еще. Но, как я ни старалась, так и не могла избавиться от желания быть с тобой.

Он молчал. Кэролайн отвела глаза и начала медленно снимать мантилью.

— Я восхищалась тобой с момента нашей первой встречи. Я люблю тебя уже двести четыре дня, мой милый, и думаю, что буду любить всегда. Ты это хотел услышать?

Его горло сжалось, и он не смог вымолвить ни слова в ответ. Впрочем, он не знал, какими словами выразить переполнявшие его чувства. Наконец он опустил глаза и увидел ее округлившийся живот.

— Ты беременна, Кэролайн… — с благоговением сказал он, разом лишившись самоуверенности.

Воинственно вскинув подбородок, она дотронулась до своего живота.

— Я ношу под сердцем вашего сына, милорд. Я знаю, что родится мальчик. Он очень большой, и меня все время мутит.

Бренту хотелось смеяться и плакать одновременно, но в этот момент, как по заказу, солнце прорвалось сквозь облака и осветило его жену.

Она стояла в окружении роз, все такая же прекрасная — с роскошными темными волосами, ниспадавшими на плечи, и гладкой кожей цвета слоновой кости, которая разительно контрастировала с фиолетовым шелковым платьем. Ее великолепные глаза светились от счастья. У Брента перехватило дыхание.

В эту минуту он понял, зачем судьба послала ему столько испытаний: несчастливое детство, войну и три ужасных дня, проведенных в окопе вместе с убитыми. Пережив это, он научился ценить маленькие и большие радости, которые наполняли новым смыслом его существование.

— Я верю в Бога, Кэролайн, — тихо сказал он, любуясь своей красавицей женой.

Она растерянно посмотрела на мужа. Улыбаясь, он прошептал:

— Только один Бог мог явить миру такое прекрасное создание, как ты.

Она закрыла глаза и приложила руку к губам. По щекам ее текли слезы.

— Кэролайн?

Он протянул руку. Она открыла глаза, взяла у него розу и бросилась в его объятия.

Брент прижал жену к груди, чувствуя тепло ее тела и ровное биение сердца.

— Мне очень жаль, что я тебя обидел, — проговорил он дрожащим голосом, зарывшись лицом в ее волосы. — Встреча с тобой была самым главным событием моей жизни, Кэролайн. Пожалуйста, вернись в мой дом.

Она медленно подняла голову и заглянула в его глаза.

— Я уже вернулась.

Обхватив Брента руками за шею, она прильнула к его губам в страстном и нежном поцелуе.

— Я чувствую ребенка, — пробормотал он.

— Это не ребенок, а мой живот.

Кэролайн провела языком по его губам, и он застонал, охваченный желанием.

— Господи, как приятно! От тебя пахнет дождем и цветами. — Он нежно обхватил ладонью ее грудь и провел большим пальцем по соску, скрытому под шелковым платьем. — Я так скучал по тебе, Кэролайн!

Она ласково поцеловала его в подбородок.

— А где все? Где Розалин?

Он поглаживал ложбинку на ее груди.

— Я отпустил всех до воскресенья. Прислуга распущена, а Недда и Розалин на выходные уехали в гости к приходскому священнику.

Не глядя, она бросила розу на подоконник, к своей мантилье, и принялась проворно расстегивать пуговицы на его рубашке.

— Значит, мы одни? — спросила она шепотом.

— На три дня, — ответил он ей на ушко. Она прижалась к нему.

— Я все еще сержусь на тебя, — пробормотала она, целуя его грудь.

— Пожалуйста, не сердись! Все мои женщины имеют на меня зуб. Розалин закатывала истерики, а Шарлотта не разговаривала со мной со дня твоего отъезда. — Брент потянулся к застежке ее платья. — В то утро, когда я решил, что ты ушла из моей жизни, я начал пить и выпил сразу две бутылки. Потом у меня раскалывалась голова, и Недда непрестанно ворчала. Я уж не говорю про твоих сестер.

Кэролайн тихо засмеялась, и его сердце наполнилось радостью. Держа лицо жены в ладонях, он повернул ее голову и посмотрел в красивые бездонные глаза, лучившиеся нежностью.

— Я люблю тебя.

Она провела костяшками пальцев по его щеке.

— Знаю. Я всегда это знала. Ты моя мечта, Брент, и моя любовь. Ты самое главное, что есть у меня в жизни.

Он нагнулся и легко поцеловал ее в губы.

— Ты для меня как маяк в ночи, моя дорогая Кэролайн…