"Герцог и актриса" - читать интересную книгу автора (Эшуорт Адель)

Глава 8

Каким надо быть дураком, думал Колин, чтобы вообразить себе, что он проведет с Лотти в постели целую неделю, что они будут нежиться в объятиях друг друга, ласкаться, смеяться и строить далеко идущие планы! После первой брачной ночи она не хочет иметь с ним ничего общего. Никогда в жизни он не чувствовал себя настолько униженным женщиной, пусть и самой прекрасной на свете. Она уязвила его мужское самолюбие, низведя с пьедестала великолепного любовника. Она забыла, что он, Колин Рамзи, благородный герцог Ньюарк, был мечтой каждой свободной женщины высшего общества. Он отлично знал, как нужно обращаться с женщинами, и пользовался в свете репутацией фантастического любовника. Шарлотта не могла не знать об этом, и Колин считал, что не обманул ее ожиданий, даже если его способности были несколько преувеличены сплетнями. Больше всего Колина задела и унизило обвинение Шарлотты в том, что он причинил ей физическую боль.

Теперь, одетый в брюки и рубашку, он лежал на спине и слушал ее игру. Каждая нота отдавалась у него в голове ударом маленького молоточка. Чем больше он слушал ее игру, тем обиднее становилась мысль, что не прошло и двадцати четырех часов, а жена уже променяла его на ящик е натянутыми струнами. Он будет признан первым дураком в Лондоне, если хоть одна душа узнает, что слабая женщина за один день одержала над ним сокрушительную победу. Все это было ужасно, Колин считал, что Шарлотта зашла слишком далеко, и не желал с этим мириться.

Приняв решение действовать, Колин предпринял безуспешную попытку сесть. У него закружилась голова, и к горлу подступила тошнота. С трудом восстановив дыхание и преодолев боль в желудке, Колин медленно встал и сделал осторожным шаг вперед, начисто забыв, что держит в руке бутылку с остатками виски.

Что за черт?! Он набрал воздуха в грудь, вытер лицо ладонью и, ориентируясь на звуки музыки, неуверенной походкой направился в коридор. С невероятным трудом удерживая равновесие, Колин спустился вниз, нащупывая босыми ногами ступеньки. Наконец он остановился возле приоткрытой двери кабинета. Перед тем как решиться войти в собственный кабинет, он несколько минут смотрел на Шарлотту, которая как ни в чем не бывало играла на фортепьяно.

Шарлотта не слышала, как он вошел, и это дало Колину возможность осмотреться и немного подготовиться к разговору. Шарлотта сидела за инструментом. Ее прекрасные волосы, перехваченные лентой на затылке, густой волной падали на спину, широкие складки светло-зеленой юбки полностью скрывали табурет.

Голова у Колина раскалывалась от боли. Чтобы придать себе устойчивость, он оперся на косяк двери и скрестил руки на груди. Полупустая бутылка в его руке угрожающе накренилась.

– Прекрасно, – сказал Колин как можно громче, чтобы Шарлотта непременно его услышала.

Ее пальцы от неожиданности замерли в воздухе, она резко повернулась на звук его голоса, от удивления широко раскрыв глаза.

Колин криво усмехнулся, но ничего не сказал, наслаждаясь произведенным впечатлением.

Сняв очки, Шарлотта оглядела Колина с ног до головы. Он был уверен, что от нее не ускользнула ни одна деталь его облика: измятый костюм, который он так и не сменил, недопитая бутылка виски в руке, щетина на подбородке и взлохмаченные волосы. Колин не сомневался, что даже в таком виде он выглядит вполне привлекательно.

– Мне нравится, когда вы на меня смотрите, – сказал Колин, стараясь как можно тщательнее выговаривать слова и всеми силами пытаясь сосредоточить взгляд на ее лице.

Шарлотта выпрямилась и положила руки на колени.

– Вы пьяны, сэр.

В ответ Колин слабо кивнул:

– Это правда, мадам!

Он надеялся ублаготворить ее честным признанием, но Шарлотта никак не отозвалась на его слова, продолжая сидеть, как статуя, и пристально смотреть на него.

– Через несколько минут я должна уйти, – надменно произнесла она после довольно долгой паузы. – У меня будет урок пения, а в полдень мне уже надо быть в театре. Сегодня мы начинаем репетировать «Цыганку».

Колин постарался выпрямиться и нетвердыми шагами направился к ней.

– Вы, я вижу, слишком заняты для женщины, которая только что вышла замуж, – ответил он, проведя рукой по небритому подбородку.

Шарлотта гневно сверкнула глазами:

– В отличие от вас у меня есть профессия, и к тому же…

– В отличие от меня? – не дал ей договорить Колин, стараясь произносить слова как можно отчетливее. – Вы что же, считаете, что я веду исключительно праздный образ жизни?

– Сказать по правде, я не имею ни малейшего представления о том, чем вы занимаетесь, сэр, – отрезала она.

– Само собой, не имеете, – подтвердил герцог.

По лицу Шарлотты пробежала тень смущения: ведь она и на самом деле за все это время ни разу не поинтересовалась, чем он занимается. Взгляд ее упал на незастегнутую рубашку, открывавшую мускулистую широкую грудь герцога. Пытаясь прогнать от себя не подходящие к случаю мысли, Шарлотта покраснела и отвела взгляд, но Колин успел заметить ее смущение. Грациозно поднявшись с табурета, Лотти спрятала очки в карман юбки и уложила ноты в большую папку, всем своим видом показывая, что больше его не задерживает.

Колин почувствовал, что еще секунда, и он утратит самообладание – кинется к Шарлотте, обнимет ее и прижмет к себе. Его удержала от такого проявления чувств только мысль о том, что это вызовет у Лотти очередную вспышку гнева и поток обидных слов.

Колин протиснулся между фортепьяно и табуретом и оказался настолько близко к Шарлотте, что складки ее юбки коснулись его колен. Он оперся локтями на крышку фортепьяно и постарался заглянуть Шарлотте в лицо. Лотти упорно делала вид, что не желает с ним общаться.

– Я не намерен задерживать вас, Шарлотта, но прежде чем вы уйдете, ответьте на один-единственный вопрос.

Шарлотта демонстративно вздохнула и повернулась к нему:

– Что вы хотите узнать, ваша светлость?

Колин не сразу смог собраться с силами, пытаясь побороть новый приступ тошноты. Его мысли снова утратили ясность, он видел все происходящее как в тумане. Колин уже не помнил, когда так ошеломительно напивался, и больше всего боялся, что его вырвет в присутствии Шарлотты.

Сделав глубокий вдох, он осторожно взял ее за руку. Шарлотта замерла, но, надо отдать ей должное, решила не отнимать свою руку и посмотреть, что за этим последует.

– Я хочу знать, – проговорил Колин, растягивая слова, – удовлетворены ли вы прошедшей ночью?

Шарлотта была явно удивлена и, искоса глянув на Колина, заметила, что он все еще держит в руке бутылку.

– Будет лучше, если вы постараетесь забыть все обстоятельства прошлой ночи, как это делаю я, ваша светлость…

Обстоятельства? Смысл сказанного ею глубоко задел Колина, тем более что Шарлотта не скрывала намерения уколоть его.

– Я все отлично помню, мадам, – произнес он, все так же растягивая слова, – и это делает ваш ответ недвусмысленно ясным и важным. Я помню все, что произошло между нами, хотя должен признать, что… слишком увлекся удовлетворением собственного желания. Я хочу услышать из ваших уст, испытали вы такое же наслаждение, как и я?

Шарлотта сощурила глаза и попробовала высвободить руку, которую удерживал Колин.

– Я отказываюсь обсуждать интимные подробности того, что произошло между нами, сэр, тем более что я решительно не понимаю, о чем вы говорите. Ваша дикция оставляет желать лучшего, – отчеканила Шарлотта. – Теперь, с вашего позволения…

– Испытали вы наслаждение от нашей близости? Это все, что я хочу узнать от вас, и как только вы мне ответите, я позволю вам уйти.

Шарлотта упрямо опустила голову, но на самом деле была совершенно сбита с толку.

– Ваш вопрос не имеет никакого смысла. Все, что произошло между нами, даже отдаленно не напоминает первую брачную ночь, особенно если вспомнить, какой костюм вы заставили меня надеть. Надеюсь, что хотя бы это вы помните? Мне казалось, что мы с этим уже покончили. – Все это она проговорила с нескрываемым раздражением, победоносно и высокомерно глядя на него. – У вас вид опустившегося пьяницы, и вам бы следовало хорошенько проспаться.

Колин был настолько пьян, что не смел быстро двигаться, опасаясь упасть. Шарлотта резко отпрянула, когда он снова попытался взять ее за руку. Теперь она стояла на безопасном расстоянии, выставив перед собой, как щит, папку с нотами.

– Мне пора идти, – настойчиво повторила она. – Так что если вы позволите…

– Не позволю.

Она удивилась:

– Прошу прощения?

Колин пошатнулся, но удержался на ногах, ухватившись за крышку фортепьяно. Он старался перехватить ее взгляд.

– Я сказал нет, или по крайней мере не сейчас.

Жесткость его тона остановила Шарлотту. Она смотрела на Колина широко раскрытыми глазами, в которых появилась легкая неуверенность, правильно ли она поступает.

Колин потер рукой красные воспаленные глаза и задумался. Что-то в ее поведении задевало его, но из-за количества выпитого и непрекращающейся боли в висках он никак не мог понять, что именно. Встряхнув бутылку, Колин решил, что пить из горлышка в присутствии Шарлотты не стоит, она и так смотрит на него с отвращением.

Шарлотта действительно смотрела на него с нескрываемой неприязнью, ее губы были плотно сжаты, а взгляд говорил сам за себя. Она стояла перед Колином как примерная жена, в ожидании дальнейших указаний, и неожиданная и ясная как день мысль озарила его затуманенное сознание. Не исключено, что Шарлотта действительно не понимает его вопрос, так как в своей невинности просто не догадывается, о чем идет речь.

– Вы испытали наслаждение, Шарлотта? – хрипло спросил Колин.

Шарлотта крепко прижала к груди папку с нотами. Прихлынувшая кровь горячей волной залила ее лицо и шею, Вопрос Колина попал точно в цель, и он это понял. Осенившая его догадка все ставила на свои места. Колин осторожно оттолкнулся от фортепьяно и стараясь удержаться на ногах, стал приближаться к Шарлотте.

– Вы знаете, что такое наслаждение, или нет? – произнес он, отметив при этом, что Шарлотта замерла, не в силах произнести ни слова. – Я хотел всего лишь узнать, испытали вы прошлой ночью наслаждение или нет. Мне казалось… будто вы получили удовлетворение. Или я ошибаюсь?

Колин, подбоченясь, стоял напротив Шарлотты. Ее напряженная застывшая фигура и опущенные глаза вызывали у Колина столь характерное для пьяного человека умиление.

– Ваши вопросы мне отвратительны, сэр, – прошептала Шарлотта. – Я отказываюсь…

С неожиданной для самого себя ловкостью он таки схватил ее за руку и попытался притянуть к себе, но встретил отчаянное сопротивление.

– Отпустите меня, – сквозь зубы с ненавистью прошипела она.

Но Колин держал ее крепко.

– Вы обязаны ответить мне.

– Когда вы прекратите нести весь этот пьяный бред и протрезвеете, я надеюсь, поймете – то, что вы сделали со мной, было во всех отношениях отвратительно, оскорбительно и унизительно. Ни одной женщине на земле подобное обращение не могло бы доставить наслаждение.

Колин воспринял ее слова как удар в лицо. Он отпустил руку Шарлотты, комната завертелась у него перед глазами, он отступил на шаг, неловко развернулся и ухватился рукой за каминную полку. Воспользовавшись моментом, Шарлотта, одной рукой подхватив юбки, а другой отгораживаясь от Колина папкой для нот, гордо прошествовала к двери.

– Шарлотта? – окликнул он ее, когда она была уже на пороге.

Шарлотта остановилась и, не поворачиваясь, с откровенной злостью спросила через плечо:

– Что еще?

– Мне было бы очень приятно, если бы с сегодняшнего дня вы называли меня Колином, – заплетающимся языком произнес герцог, уже не стараясь внятно выговаривать слова. – Особенно в момент близости.

Ничего не ответив на это, Шарлотта вышла из кабинета, высоко вздернув подбородок.

Колин в полном разочаровании еще долго стоял у камина, сжимая в руке недопитую бутылку виски и тупо глядя перед собой.

– Я полный идиот, – объявил он сам себе и поставит бутылку на каминную полку.

Колин не помнил, как добрался до своей спальни, где его наконец-то вырвало. Стало легче. Он без сил повалился на кровать и уснул мертвым сном.