"Холм демонов" - читать интересную книгу автора (Абаринова-Кожухова Елизавета)

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЗАКОЛДОВАННОЕ ГОРОДИЩЕ

Стоял теплый летний вечер. Несколько дачников садового кооператива «Жаворонки» и их гостей, собравшиеся вокруг стола с резными ножками на веранде скромного деревянного домика известной кислоярской писательницы Ольги Заплатиной, попивали чаек с бубликами, любовались огромным красным солнцем, величественно тонувшим в мрачных пучинах окрестных болот, и вели неспешную беседу.

– Что-то Василий Николаич запропастился, – с некоторой тревогой заметила хозяйка, украдкой поглядев на часики. – Уж два часа как ушел.

– Все-таки золотой он человек, – откликнулась другая дачница, бакалавр исторических наук баронесса Хелен фон Ачкасофф. – Ведь это именно Василий в прошлом году избавил нас от воров, которые шарили по дачам и тащили все, что плохо лежит.

– Расскажите, пожалуйста, – глубоким басом попросил майор Селезень. Он сидел в шезлонге и с шумом потягивал чаек прямо из блюдечка.

– Ну, это вам лучше всего расскажет сам Василий Николаевич, – ответила писательница, привстав со старенького плетеного кресла и положив себе в блюдечко вишневого варенья из литровой банки. – Могу только сообщить, если вы, Александр Иваныч, еще не в курсе: тот домик, что вы приобрели, раньше как раз и принадлежал главному вору. Представьте себе, этот негодяй крал у своих же соседей!

– Не воруй в собственном доме, – проворчал майор и, вновь принимаясь за чай, добавил: – А в чужом и подавно.

– А вы не хотите попробовать с черносмородиновыми листьями? -предложила хозяйка. – И непременно свежими, прямо с куста. – Не дожидаясь ответа, она кинула в чашку майору несколько листиков, лежащих на треснувшем голубом блюдце.

– О, вкусно! – оценил Александр Иваныч. – А я и не знал, что так тоже можно… Надо будет и у себя такой куст на листья посадить.

– А еще они и ягоды дают, – как бы между прочим добавила Заплатина.

– Значит два куста посажу, – серьезно отозвался майор. – Один на листья, а другой на ягоды.

– А что, Василий Николаич просто прогуляться пошел? – спросила баронесса фон Ачкасофф. Она сидела, небрежно закинув ногу за ногу, в деревянном кресле-качалке с отломанной левой ручкой.

– Ну да! – хмыкнула госпожа Заплатина. – Поехал бы сюда Василий Николаич гулять да чаи распивать! По делу приехал, очередное преступление расследовать.

– Снова у нас в поселке? – заволновалась баронесса.

– Да нет вроде бы, – не очень уверенно ответила писательница. – Наденька, вы, конечно же, в курсе дела, поделитесь с нами!

– Да ничего особенного, – не слишком охотно отозвалась еще одна участница чаепития, московская журналистка Надежда Чаликова. Она сидела в сторонке на колченогом стуле орехового дерева и почти не принимала участия в общей беседе. Однако наблюдательная Ольга Ильинична Заплатина заметила, что Надежда то и дело кидает взгляды на центральную аллею поселка, по которой должен был вернуться частный детектив Василий Николаевич Дубов. Это не удивляло – ведь журналистку с сыщиком связывали весьма давние и близкие отношения…

– А все-таки, Наденька, – попыталась Ольга Ильинична разговорить гостью, – ведь из-за всяких пустяков он не стал бы покидать Кислоярск, не так ли?

– Да, конечно, – кивнула Чаликова, – и дело весьма важного свойства. Вася давно уже гонялся за одним опасным преступником, а тот всякий раз от него ускользал. И вот он узнал, что этого преступника видели здесь, неподалеку от «Жаворонков».

– А что за преступник? – заинтересовался майор. – Если это, конечно, не секрет следствия.

– Некто господин Каширский, – чуть помедлив, ответила Надя. – Более известный широкой общественности как маг и чародей.

– И что, за это его разыскивают? – удивилась баронесса фон Ачкасофф. – Ведь вроде бы миновали те непросвещенные времена, когда колдунов преследовали и даже отправляли на костер!

– Да нет, в розыске он не за колдовство как таковое, а, выражаясь юридическим языком, за многочисленные уголовно наказуемые и социальноопасные деяния. Например, доподлинно известно, что он оживлял покойников, превращал их в послушных зомби и их же руками совершал грабежи и убийства.

– Ну, это все бабкины сказки, – небрежно пробасил майор.

– Может, и сказки, Александр Иваныч, – обернулась к нему Чаликова, – но имеются и вполне реальные, а отнюдь не сказочные жертвы. На его совести как минимум три загубленные жизни, не считая двух покушений. Между прочим, одно из них – на самого Василия Дубова.

– И как же он это делал? – заинтересовалась госпожа Заплатина.

– Нет-нет, сам он не убивал, но действовал куда более изощренно – превратил в послушного зомби одного моего коллегу, журналиста Николая Рогатина, и заставлял его совершать убийства.

– Погодите, я что-то припоминаю, – перебила баронесса фон Ачкасофф. -Это не тот Рогатин, что приезжал в Кислоярск в составе делегации московских журналистов, а на обратном пути погиб в автокатастрофе?

– Он самый, – подтвердила Надя. – Я тоже была в той делегации и присутствовала при его гибели, которая на самом деле произошла при куда более драматических обстоятельствах, чем банальная авария. В общем, труп исчез, а через некоторое время Рогатин, живой и невредимый, появился сначала в Прилаптийске, а потом и в Кислоярске, и всюду за ним тянулся шлейф зверских убийств. Вася начал их расследовать и вскоре вышел на Каширского – именно он стоял за всеми этими преступлениями, а Николай был лишь его послушным орудием. И хотя нам все же удалось взять с поличным сообщницу Каширского и нейтрализовать зомби, но сам Каширский тогда каким-то чудом ускользнул.

– И что же они делали со своими жертвами? – спросил Селезень. -Травили ядом, топили в речке, били топором по голове? – Майор выловил из чашки смородиновые листики и небрежно отправил себе в рот.

– Все преступления были исполнены, как говорят криминалисты, одним и тем же «почерком» – Рогатин заставал жертву врасплох и заталкивал ей в рот какой-либо предмет, от чего та задыхалась. И этим предметом могло быть все, что угодно – от пивной банки до будильника. Я даже сама стала невольным свидетелем одного такого убийства, вернее, не самого убийства, а его результатов. Это было ужасное зрелище!

– Расскажите, пожалуйста! – принялись упрашивать журналистку ее собеседники.

– Ну ладно, – согласилась Надя, – хотя об этом даже когда вспоминаешь – мороз по коже. Я должна была по просьбе Василия Николаевича встретиться с одним кислоярским бизнесменом, не будем называть его имени. Вася как раз тогда расследовал это самое дело и надеялся через бизнесмена выйти на сообщников Каширского. Бизнесмен назначил мне встречу на восемь утра в своем офисе. Я пришла точно в восемь, постучалась к нему в кабинет, никто не отозвался, тогда я толкнула дверь и… В общем, бизнесмен лежал прямо на полу рядом с рабочим столом, а изо рта торчал мобильный телефон. И еще, помню, как раз в тот момент, как я вошла, он страшно заверещал!

– Кто, бизнесмен? – не понял майор.

– Да нет, мобильник. А бизнесмену теперь никогда уже не суждено ни верещать, ни говорить, ни заниматься своим бизнесом. И не ему одному. Среди жертв мог оказаться и Дубов, но он догадывался о покушении и подложил им вместо себя манекен, которому и засунули в рот будильник… И вот сегодня ему поступил сигнал, что злодея Каширского видели в районе Жаворонков!

– И где же? – забеспокоилась Ольга Ильинична. – Надеюсь, не в самом поселке?

– Да нет, Василию позвонили по телефону, и неизвестный мужской голос сказал, что Каширский скрывается на каком-то городище. Он сначала не поверил, подумал, что его разыгрывают, но потом решил все же съездить – как говорится, для очистки совести.

– На каком городище? Уж не на Гороховом ли? – с заметным волнением спросила баронесса фон Ачкасофф. Надя кивнула. – Тогда, боюсь, это была самая настоящая ловушка.

– Почему вы так считаете? – затревожилась и Чаликова.

– Потому что это нехорошее место, – понизила голос баронесса.

– В каком смысле? – заинтересовалась Заплатина. Баронесса поудобнее устроилась на табуретке:

– История Горохового городища восходит к давним векам, когда там находилась столица одного небольшого, хотя и весьма влиятельного княжества. Первые археологи, копавшие холм, так и не смогли установить имени князя, основавшего крепость, и кто-то в шутку назвал его царем Горохом. Ну и шутка прижилась. Но как бы там ни было, место это в историко-археологическом отношении просто уникальнейшее. И вот однажды я так увлеклась раскопками в бывших княжеских палатах, что не заметила, как стемнело. А дело было летом, погода стояла совсем как сейчас – вот я и решила там заночевать… – Баронесса не спеша подлила себе чаю.

– И что же? – с нетерпением вопросила Заплатина.

– Да нет, вурдалаки из-под земли не вылазили и ведьмы на помеле не летали, но всю ночь раздавались какие-то странные вздохи, порой земля начинала светиться и чуть подрагивать, и всякое прочее в том же духе. А потом я побывала в Заболотье, это такая деревушка отсюда поблизости, если кто не в курсе, и поговорила с местными старожилами. Оказалось, что Горохово городище давно считается «нечистым». По народным поверьям, туда по ночам слетается вся окрестная нечисть и правит бал. А когда я говорила, что ночевала на городище, то на меня вообще смотрели как на выходца с того света.

– Бабкины сказки, – вновь брякнул майор Селезень.

– Между прочим, – еще более понизила голос баронесса, – известны случаи, когда люди уходили на Горохово городище и бесследно исчезали.

– И что, у вас есть конкретные данные? – недоверчиво спросила писательница.

– Да, например, у одной местной жительницы там исчез отец – давно, еще до семнадцатого года. На холм поднялся, а назад не вернулся. И никаких следов.

– Ну, мало ли народу бесследно пропадает, – возразил майор. – Вот, помню, в восемьдесят пятом году, в Афганистане…

– Известен и сравнительно недавний случай, – перебила баронесса. -Когда я узнала о странных вещах, происходящих на Гороховом городище, то связалась с ныне покойным профессором Кунгурцевым из тогда еще Ленинградского университета – он лет двадцать назад, или чуть больше, вел тут раскопки вместе с группой студентов. И вот, по ночам они наблюдали точь-в-точь то же самое, что и я. А один из его студентов, по имени Толя Веревкин, которому профессор поручил сделать замеры каменных столбов, вдруг исчез.

– Тоже бесследно? – ахнула Чаликова.

– Нет, через неделю нашелся. По его собственным словам, заблудился на болоте. Но профессор Кунгурцев заметил, что после этого происшествия Веревкин очень изменился – стал каким-то задумчивым, рассеянным…

– А вы не пробовали отыскать самого Толю Веревкина? – спросила Заплатина.

– Ну разумеется, пробовала, – погрустнела баронесса, – Но оказалось, что вскоре после экспедиции он утонул в Финском заливе.

– Какой ужас! – всплеснула руками Ольга Ильинична.

– Да-да, одежда осталась на берегу, а тела так и не нашли. Конечно, майор сейчас скажет: «Мало ли народу тонет», но я уверена, что это не просто совпадение! И поэтому так беспокоюсь за нашего Василия Николаича – солнце уже скрылось, а его нет как нет.

– Как-то нехорошо все сходится, – чуть поежилась Чаликова. – С одной стороны, злой чародей Каширский, с другой – заколдованное место… Как бы и впрямь чего не стряслось!

– Да ничего с вашим Василием не стрясется, – майор поудобнее устроился на шезлонге. – Подождем еще с полчасика, да и сходим за ним. Мне уж и самому стало жутко интересно, что там за чертовщина такая.

– Слава богу, вернулся! – воскликнула Чаликова. Действительно, в сгущающихся сумерках по аллее к домику Ольги Ильиничны приближался ни кто иной как знаменитый кислоярский сыщик Василий Дубов.

– Ну как, поймали своего бандита? – напрямик спросил его майор Селезень.

– Увы, – развел руками Дубов, – произошло что-то странное и необъяснимое. На склоне городища, недалеко от столбов, я обнаружил шалаш, он был пустой, хотя ясно, что кто-то там обитает. Я залег поблизости, и вскоре действительно появился мой подопечный.

– Каширский, – пояснила Надежда. – Я уже рассказала нашим друзьям, за кем вы охотитесь.

– Ну, в этом нет никакой тайны, – рассеянно кивнул детектив, присаживаясь на низенькую скрипучую табуретку. – В общем, Каширский забрал из шалаша кое-какие пожитки и двинулся на самый верх городища. Я стал за ним следить из своего укрытия, а потом тихонько пошел следом… – Василий замолк и налил себе чаю.

– Ну и что же дальше? – нетерпеливо спросила баронесса. Кажется, она уже догадывалась, к чему клонит Василий.

– А дальше он подошел к двум каменным столбам на вершине городища. Ну, вы их знаете…

– Да, эти столбы предположительно были идолами, на которых молились наши далекие предки, – дала справку баронесса фон Ачкасофф. – Я даже не исключаю, что они сродни изваяниям на острове Пасхи.

– Ну так вот, – продолжал Дубов, – едва зашло солнце, господин Каширский прошел между столбами – и исчез. Я подбежал поближе – и ни слуху, ни духу. Был человек, и нет человека!

– А вы не пытались пройти следом за ним? – с волнением спросила баронесса.

– Нет, знаете, не решился. Если тут какое-то колдовство, то я – пас.

– Слава богу! – облегченно воскликнула бакалавр исторических наук. – Иначе… иначе я просто не знаю, что с вами сталось бы.

– Все это ерунда! – решительно заявил Селезень. – Все эти маги, колдуны, ведьмы и заколдованные места. Реальность такова – опасный преступник на свободе. И потому вношу предложение сесть на мой «Джип» и отправиться на это чертово городище. Возражения есть? Возражений нет. – Майор резко вскочил с шезлонга. – Тогда я пошел за машиной. Кто со мной?

– Я поеду, – тут же вызвался Дубов. – Надо же, в конце концов, выяснить, в чем тут дело.

– Тогда и я с вами, – голосом, не допускающим возражений, заявила Надя Чаликова.

– Видимо, придется поехать и мне, – не очень охотно предложила баронесса фон Ачкасофф. – Ведь из всех нас я одна знаю Гороховое городище как свои пять пальцев.

– А как вы, Ольга Ильинична, насчет увеселительной поездки к ведьмам, чертям, упырям и привидениям? – галантно обратился к писательнице майор Селезень.

– Ах нет, это не мой жанр, – уклонилась от заманчивого предложения госпожа Заплатина. – Но я буду вас ждать. Самоварчик разогрею…

Горохово городище, куда медленно, но неотвратимо направлялся «Джип» майора Селезня, располагалось неподалеку от «Жаворонков», через шоссе, и представляло собою пологий лысый холм с многочисленными следами археологических раскопок – кстати говоря, немалая их часть принадлежала госпоже фон Ачкасофф. На вершине холма в рассеянном свете огромной круглой луны явственно виднелись два столба, возле которых, по словам Василия Дубова, «испарился» маг и чародей Каширский.

– Ах, да нынче же полнолуние! – вдруг воскликнула баронесса. – А именно в такие ночи, по местным поверьям, здесь пуще всего орудует нечистая сила!

– Бабкины сказки! – вновь заявил майор Селезень, уверенно проводя машину между ямами и камнями вверх по склону. Но на сей раз его заявление уже не звучало столь безапелляционно.

Прямо перед столбами Селезень притормозил «Джип»:

– Так, проход широкий. Ну что, поехали?

– Поехали! – отчаянно махнул рукой Василий, и майор решительно нажал на газ. Баронесса украдкой перекрестилась.

Ничего не изменилось. Только ветерок вдруг угомонился и стало тихо-тихо. Смолкли и птицы.

– Ну что, никуда мы не пропали, – нарушил тишину майор Селезень. – Я же говорил – бабкины сказки!

– Чует мое сердце, что-то тут не так, – прошептала Чаликова. – Давайте лучше возвратимся, пока не поздно.

– А и вправду, Наденька, возвращайтесь, – подхватил Дубов. – Не женское это дело – преступников ловить. Вдруг он где-то затаился и готовится превратить нас в каких-нибудь жаб!

– Селезень жабе не товарищ, – ухмыльнулся бравый майор. – Так куда, вы говорите, сбежал ваш злодей Каширский?

– Да никуда он не сбежал, – пробурчал Дубов, – просто исчез, будто испарился.

– Ясно, на то он маг и чародей, – резюмировал Селезень. – Или, вернее, фокусник и шарлатан. Но мы-то с вами нормальные люди и никуда испаряться не станем. – С этими словами майор начал осторожно спускать «Джип» вниз по склону. – Госпожа баронесса, что у нас там дальше за холмом?

– Болото, – кратко ответила баронесса.

– Нет, пожалуй, по болоту моя колымага не проедет, – прикинул Селезень, – да еще и ночью. Так что обогнем городище и вернемся на шоссе.

– И все-таки, хоть убейте, что-то тут не так, – прислушавшись к обволакивающей тишине, сказала Чаликова. – Александр Иваныч, давайте все же возвратимся и проедем назад между этими столбами. Пока не поздно.

– Тут не развернуться, – бросил майор, – иначе можно навернуться. – Ха-ха-ха! – Раскатистый гогот Александра Иваныча так неестественно прозвучал в мертвой тишине, что баронесса фон Ачкасофф даже вздрогнула и еще раз перекрестилась.

– Пока майор не грянет, баронесса не перекрестится, – пошутил Дубов, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. А Селезень тем временем уверенно правил «Джип» туда, где должно было проходить Кислоярско-Прилаптийское шоссе, к которому, в свою очередь, примыкала дорога на «Жаворонки».

Однако вместо колдобистого, но все же когда-то заасфальтированного шоссе они попали на узкую проселочную дорожку, по которой майорский «Джип» мог бы проехать с трудом, а уж две машины не разъехались бы ни коим образом. К дороге почти вплотную приступал дремучий лес, казавшийся особо зловещим в мерцающем свете фар.

– Баронесса, из нас вы лучше всех знаете здешние места, – сказал Василий. – Что это за проселок?

– Да нет, в районе городища ничего подобного не было, – ответила баронесса фон Ачкасофф. Она, кажется, была удивлена более других. – И такого густого леса здесь нигде нет.

– Тогда проведем рекогносцировку местности. – Покопавшись под сидением, майор извлек армейский компас и автомобильный атлас. – Значится, так. Там у нас север, там запад, там восток… По всем приметам, это и должно быть наше шоссе. Там – Кислоярск, а там – Прилаптийск. Но поскольку это не шоссе, то предлагаю двигаться по данной дороге, пока во что-то не упремся. Возражения есть? – И, не дожидаясь возражений, Селезень осторожно двинул «Джип», судя по атласу и компасу, в направлении Прилаптийска.

Однако дорога с каждым шагом становилась все уже и извилистее и тем самым – все непроходимее даже для майорского «Джипа», который, как это частенько случается в самый неподходящий момент, начал чавкать, фыркать, а потом и вовсе встал, как вкопанный. Посовещавшись, путники решили оставить автомобиль на дороге, а сами пешком отправиться назад.

– Дорогу хорошенько запомним, а утром сюда вернемся и попытаемся его починить, – предложил Дубов. А Чаликова вполголоса продекламировала:

– Похоже, что действительно бес попутал, – констатировал Селезень. – В лице мерзавца Каширского. Ну погоди, фокусник чертов, лучше мне на глаза не попадайся! – А вы говорили – бабкины сказки, – не удержалась баронесса. – И теперь то же говорю, – заявил майор. – Все это, – он окинул дорогу и лес, – результат его поганого гипноза. Но ничего, со мной этот номер не пройдет! Вскоре путники вернулись на то место, откуда проглядывался холм Горохового городища. Столбы на вершине ясно виднелись в свете полной луны. – Может, все-таки поднимемся? – вновь предложила Надя.

– Умный в гору не пойдет, – пробасил Селезень. – Да ведь мы договорились никуда не сворачивать, а то плакал мой «Джипик». А он мне дорог как память.

Похоже, на сей раз направление было взято более верное – дорога не становилась ни уже, ни запущеннее. Правда, шире она тоже не становилась. И вдруг на обочине показалась какая-то ветхая избушка наподобие сруба.

– Точно такую же я видела в Новгородском этнографическом музее, – заметила баронесса. – Тринадцатый или четырнадцатый век.

– Может, постучимся? – неуверенно предложила Чаликова.

– Не стоит людей будить, – возразил майор. – Сами разберемся.

– Каких еще людей? – сладко зевнул Василий. – Ведь все это – результат гипноза! Или вы, Александр Иваныч, больше так не считаете?

– А, какая разница, – буркнул майор и прибавил шагу, так что остальные едва за ним поспевали.

– Ничего, скоро взойдет солнце и наваждение исчезнет, – промолвила Чаликова. Но в ее голосе совсем не чувствовалось уверенности…

Короткая летняя ночь прошла, но наваждение не исчезло: по-прежнему перед путниками лежала пустынная дорога, по обеим сторонам которой чернел дремучий лес, однако, в отличие от городища и его окрестностей, воздух уже не был наполнен гулкой тишиной – из леса доносился птичий свист, изредка перебиваемый тоскливыми завываниями.

– Как бы нам не достаться волкам на завтрак, – вздохнул Дубов.

– Волков бояться – преступников не ловить, – выдал дежурный афоризм майор Селезень. – И вообще, друзья мои, давайте определимся: где мы, что мы и куда мы. – С этими словами майор извлек из кармана кожаной куртки компас и произвел какие-то одному ему ведомые замеры. – Позвольте вас поздравить: мы движемся если не по Прилаптийско-Кислоярскому шоссе, то по дороге, строго параллельной оному. Наверное, тут существует какая-то старая дорога, которую забросили, когда провели шоссе?

Слово взяла баронесса:

– Дорога, ведущая в Прилаптийск через Кислоярск, или так называемый Северный тракт, возник в первой половине восемнадцатого века и довольно долго, более двух столетий, оставался в почти неизменном виде. Когда проводили шоссе, то, конечно, некоторые места спрямили, но в районе Кислоярска новая дорога почти полностью совпадает со старой. Так что это не то, что вы предполагаете.

– Тогда что же? – задался риторическим вопросом майор Селезень. – Судя по всему, нам до Кислоярска осталось шагать не более трех-четырех километров, и до сих пор никаких признаков разумной жизни, если не считать той новгородской избушки. Какие будут предложения?

– Вернуться назад, починить «Джип», подняться на городище и проехать между столбов, – вновь повторила свое предложение Чаликова. – Только так мы имеем шанс вырваться из этой загадочной виртуальной реальности.

– Это всегда успеется, – возразила баронесса, поплотнее запахнув фуфайку, одолженную у писательницы Заплатиной. – А лично мне интересно, что мы тут еще увидим!

– Мне, признаться, тоже, – поддержал Дубов. – Если майор прав и все это сотворено магией господина Каширского, то каковы же тогда истинные масштабы его способностей! И страшно подумать, что может случиться, если его вовремя не остановить. Нет, я должен выяснить все до конца. Но вы, Наденька, конечно же, возвращайтесь, я не вправе рисковать вашей жизнью!

– Вы же знаете, Вася, что я вас не оставлю, – понизив голос, ответила Чаликова.

– Спасибо, Надя, – растроганно вздохнул Василий.

Вдруг майор Селезень, который во все время пути внимательно поглядывал по сторонам, громогласно сообщил:

– Вижу человека!

И действительно – приглядевшись, его спутники увидели приземистую фигуру, медленно бредущую им навстречу. По мере взаимного приближения оказалось, что это пожилой седобородый мужичок в лаптях и латаной-перелатаной одежке.

– Здоров, мил человек! – стараясь сдерживать могучий голос, поприветствовал мужичка майор Селезень.

– Здоровы, добрые люди, – ответствовал мужичок, с откровенным любопытством оглядывая незнакомцев. – Куда путь-дорожку держите?

– Скажите, дедушка, далеко ли до Кислоярска? – спросила Чаликова.

– Это докудова? – задумался старичок. – А, до Царь-Города! Сразу видать, что вы не тутошние. Это раньше, уж давно тому, он прозывался Кислоярской Слободой, а нынче – Царь-Город. Да недалече, версты две будет. Ну, счастливого пути, люди добрые. – И мужичок поплелся дальше.

– Постойте, – окликнул его Селезень. – А вы куда направляетесь – уж не на Горохово ли городище?

– Куды-куды? – обернулся старичок.

– Ну, на пригорок с двумя столбами, – уточнила баронесса.

– Свят-свят-свят! – с нескрываемым ужасом пробормотал прохожий и чуть не бегом засеменил прочь. А наши путники принялись на ходу анализировать свежую информацию.

– Такое впечатление, что мы перенеслись на несколько веков назад, – высказался Дубов. – А каково ваше мнение, госпожа историк?

– Кислоярск упоминается в летописях с двенадцатого века, – с готовностью выдала справку баронесса, – и действительно, тогда он назывался Кислоярской Слободой. Но в середине семнадцатого века, получив статус города, стал именоваться Кислоярском. А названия Царь-Город, насколько известно, он никогда не носил.

– Я поняла! – воскликнула Надя. – Мы попали не в прошлое, а в будущее!

– Какое же это будущее? – подивился Селезень. – Будущее – это космические ракеты, суперкомпьютеры, ну там, уж не знаю, всякие бластеры-шмастеры…

– Совершенно верно, – не стала спорить Чаликова. – Может быть, где-то все это и есть, и даже многое другое, чего господа фантасты и вообразить не могли. А Кислоярская республика, объявившая себя суверенной от всего и вся, в конце концов окончательно изолировалась от внешнего мира и пошла по пути регресса: дороги заросли бурьяном, народ поистрепался, кругом темнота и дикие суеверия… Вспомните, как этот бедный человек задрожал, когда мы упомянули о Гороховом городище!

– Ясно одно, – подытожил Дубов, – куда бы мы ни попали – в прошлое, в будущее, в гипноз Каширского, в виртуальную реальность, в реальную виртуальность – мы должны вести себя предельно осторожно и ни в коем случае не «высовываться».

С этим предложением никто спорить не стал.

Вскоре лес расступился, и путникам все чаще начали попадаться огородики с торчащими там и сям бревенчатыми избенками, да бедные люди, которые при виде подозрительных незнакомцев спешили поскорее спрятаться. Собаки же, напротив, выбегали на дорогу и брехали во всю глотку, так что майору пришлось даже пару раз их зычно шугануть. Тихий вход в город становился все более проблематичным.

Наконец, за очередным поворотом показался Царь-Город, вернее – высокая белокаменная стена с башнями, охватывающая его по неправильной замкнутой кривой.

– Фрагменты этой стены и некоторых башен сохранились и поныне, – не удержалась от очередной исторической справки госпожа Хелена. – Стена была разрушена в середине шестнадцатого века при междоусобных военных действиях, а в дальнейшем почти не восстанавливалась, так как утратила фортификационное значение.

– Значит, мы попали в Кислоярск до шестнадцатого века? – уточнил Василий.

– Выходит, что так, – не очень уверенно подтвердила баронесса. А Чаликова с сомнением покачала головой.

– Ну и как мы туда пройдем? – задался практическим вопросом майор Селезень. – Фортификационные методы явно отпадают…

– Может, вернемся? – в очередной раз предложила Надя.

– Ни за что! – возмутилась баронесса. – Ведь это живая история! И неужели вас, дорогая госпожа Чаликова, не прельщает возможность написать сенсационную статью о путешествии во времени? Да будь я журналисткой, я бы на вашем месте… – Баронесса не договорила, но мысль была ясна и так.

– Да я ничего, – смутилась Надя. – Просто нас тут встречают, кажется, не слишком ласково…

Последнее замечание относилось к дюжим охранникам в красных кафтанах и черных шапках, которые стояли в узких воротах, грозно скрестив длинные навостренные секиры.

– Кто такие? – грубо спросил один из них, едва путники поравнялись с воротами. Дубов уже собрался было пустить в ход весь свой дипломатический талант, Чаликова – женское обаяние, а баронесса – архаические обороты речи, но майор Селезень все испортил:

– Что, служивые, майора Селезня не узнаете, мать вашу растак да разэдак?! Да я вас, тра-та-та и та-ра-рам…

– Все ясно, это те самые, – спокойно сказал второй стражник, выслушав содержательную речь Александра Иваныча.

– Что значит «те самые»? – возмутился Василий, но тут из-за ворот появились еще несколько стрельцов в таких же черных шапках и грубо потащили наших путешественников в затхлый мрачный подвал прямо под крепостной стеной.

– Сидите тут и не шумите, – таковы были последние слова, которые они услышали перед тем как тяжелая дверь с лязгом захлопнулась.

– Ну что, майор, допрыгались? – с упреком сказала Надя, пытаясь поудобнее устроиться на куче полусгнившей соломы.

– А я что? А я ничего, – смущенно оправдывался Селезень. – Надо же было показать им, кто мы такие!

– Ну и кто же мы теперь такие? – усталым голосом переспросила Чаликова. – Мы пришли сюда с самыми благими намерениями, вернее сказать, вообще безо всяких намерений, а теперь они по вашей милости будут считать нас всех грубиянами и матерщинниками!

– Ну, разве это матерщина! – ласково пробасил майор. – Вот, помню, однажды я так выразился на маневрах – аж сам от стыда покраснел!..

Пока журналистка и майор лениво препирались, историк и детектив времени зря не теряли. Дубов, приняв позу роденовского Мыслителя, предался своему излюбленному дедуктивному методу, а госпожа Хелена в тусклом свете, с трудом просачивавшемся сквозь зарешеченное окошко под закопченным потолком, изучала каменную кладку и поминутно приходила в археологический восторг:

– Подумать только, как много из исторических фактов до нас просто не дошло! Я, например, только сейчас впервые узнала, что подвалы под крепостными стенами использовались под тюрьму.

– Используются, дорогая баронесса, – поправил Дубов, оторвавшись от своих мыслей.

– Ну да, используются, – согласилась баронесса. – Но это если говорить в настоящем времени о той эпохе, куда мы перенеслись.

– Вот это меня и смущает, – озабоченно сказал Василий. – Ну ладно, допустим, что мы перенеслись, или злодей Каширский нас перенес во времени, но не раньше середины шестнадцатого века, когда стена города была разрушена во время неких междоусобиц… Кстати, с кем Кислоярск воевал?

– История там очень запутанная, и точно сказать, с кем кто воевал, довольно сложно – все время возникали разные временные союзы, и одни и те же княжества то враждовали друг с другом, то объединялись против еще кого-то. Кстати, судя по историческим свидетельствам, немалую роль во всей этой междоусобице играло княжество, чья столица располагалась на нынешнем Гороховом городище, – выдала ценную информацию баронесса.

– Да, но почему тогда на городище нет никаких следов жизни, даже более того – заброшенное место, внушающее мистический страх местным жителям? – задался новым вопросом Василий. – Остается предположить, что там время движется в другом направлении, чем здесь… Нет-нет, не будем вдаваться в дебри научной фантастики, лучше подумаем, что нам делать. Меня, например, весьма озадачила фраза одного из стражников: «Все ясно, это те самые». Выходит, нас уже ждали?

– Ну, это как раз понятно, – заметил майор Селезень. Он и Чаликова давно прекратили бесплодные пререкательства и внимательно прислушивались к разговору Дубова с баронессой. – Ясно, что им уже донесли – к городу движется четверка подозрительных личностей. Разведка – первое дело, особенно во время военной нестабильности!

– А может, Каширский? – неуверенно предположила Надя. – Вдруг он узнал о нашем появлении и решил избавиться от нас чужими руками?

– Не думаю, – покачал головой Василий. – С его-то способностями он мог разделаться с нами, что называется, «не отходя от кассы». И вообще, сдается мне, что кто-то нас пытается использовать в своей большой игре в роли пешек. Причем не проходных, а скорее разменных. И что этот «гроссмейстер» – явно не Каширский.

– A кто же? – вздохнула Надя. Но в этот момент дверь распахнулась и в темницу вошел статный человек лет сорока или чуть старше. Судя по высокой меховой шапке и кафтану, отделанному соболем, он принадлежал к более влиятельным кругам кислоярского (или, точнее, царь-городского) общества, чем ранее встреченные крестьяне или черношапочные стрельцы.

Чувствуя, что майор уже готовится выдать очередной неподцензурный афоризм, Василий перехватил инициативу:

– Уважаемый господин, мы хотели бы получить юридические обоснования нашего содержания под стражей.

Господин расстегнул кафтан и снял с головы шапку, обнажив густую копну ярко-рыжих волос:

– Уф, жарко… Но приходится носить – как-никак, подарок с царского плеча. Я ведь, собственно, пришел извиниться перед вами за действия наших ретивых охранников. И чтобы сколько-то загладить нашу общую вину, милостиво приглашаю поселиться у меня в тереме. Уверяю, вам там будет и удобно, и просторно.

– Лучше в тереме, чем в тюрьме, – брякнул майор. Он был, в сущности, добрый человек и не умел долго сердиться.

– Простите, с кем имеем честь? – поинтересовалась баронесса.

– Ах, ну что вы, я всего лишь покорнейший слуга нашего всемилостивейшего царя Дормидонта Петровича, – с хитроватой улыбкой ответил нежданный избавитель. – Зовите меня просто Рыжим. Так меня все кличут, и сам Государь тоже.

Уловив немой вопрос Дубова, госпожа Хелена прошептала:

– В Кислоярске правили князья, а не цари, и между ними никакого Дормидонта не было… По крайней мере, в сохранившихся летописях таковой ни разу не упоминается.

Детектив рассеянно кивнул и следом за Рыжим и своими спутниками покинул сырую темницу.