"Ночные джунгли" - читать интересную книгу автора (Свонн Эндрю)

ГЛАВА 26

Гроза, угрожающе собиравшаяся всю ночь, разразилась как раз в тот момент, когда Ногар начал пересекать Мэйфилд-Роуд. С неба вдруг обрушился настоящий потоп, частично смывший кровь с шерсти Раджастана. Его импровизированная трость выстукивала странный контрапункт клацанью когтей по мостовой. Ногар передвигался крайне медленно, но было почти три часа утра, на пустынной улице отсутствовал транспорт, и тигр мог не опасаться, что его сшибет какая-нибудь машина.

Наконец он перешел через улицу и огляделся. Справа, за сетчатым забором, высилось здание тюрьмы. Тюремный двор был залит ослепительным светом прожекторов.

Слева начиналась неухоженная роща, заросшая высоким кустарником; старые приземистые здания, расположенные в ее глубине, были почти не видны с улицы. Прямо впереди начинался автомобильный проезд, посыпанный грязным гравием.

У Раджастана мелькнула тревожная мысль о том, что его могут увидеть пинки из тюремной охраны. Хотя он не посягал на вверенную им территорию — вовсе ни к чему это было, чтобы они заметили хромающего вооруженного моро, крадущегося куда-то в столь неурочный час.

Он проковылял метров двадцать по усыпанной гравием дорожке, кляня на чем свет стоит свое колено, которое не давало ему возможности двигаться хоть чуточку быстрее. Обливаясь потом, Ногар добрался до места, где кустарник разросся особенно густо, и, повернувшись спиной к тюремному забору, рванул через небольшой промежуток между двумя пышными кустами. Рванул и… тотчас же упал, наткнувшись на заржавевшую табличку «Проход запрещен». Ему удалось приземлиться на бок, но покалеченное колено не замедлило отозваться болью, от которой перед глазами поплыли разноцветные круги.

Он растянулся на заросшем, давно не кошенном газоне, напротив которого находилась автомобильная стоянка с потрескавшимся асфальтовым покрытием. На стоянке рядышком стояли два фургона с дистанционным управлением. Одно из зданий комплекса «Нью Фуд» освещалось ярким голубым светом прожекторов, падавшим с тюремного двора, другое утопало в чернильно-черных тенях окружающих деревьев. Крыши старых двухэтажных — но казавшихся очень низкими, почти одноэтажными — строений были покрыты синей черепицей, которая местами отвалилась вследствие нашествия агрессивного плюща, вившегося так же и по стенам. Некоторые окна были застеклены, другие — забиты изнутри прямоугольными листами белого пластика.

Между двумя зданиями располагался фонтан, задушенный разросшимся розовым кустом. Даже под проливным дождем Ногар учуял запах застоявшейся воды, наполнявшей бассейн фонтана.

Владельцы земельного участка не очень-то заботились о порядке.

Ногар сел, потом с трудом поднялся на ноги, опираясь на трость, которая чуть ли не на полметра погрузилась в дерн, когда тигр навалился на нее своим весом. Раджастан потащился к автомобильной стоянке, намереваясь вывести машины из строя, чтобы отрезать «франкам» путь к отступлению. Существовала, правда, опасность того, что тюремная охрана услышит пистолетные выстрелы, но больше всего Раджастан опасался, что пинки могут вызвать полицию.

Он лег на асфальт и заглянул под шасси одного из фургонов. Корпус индуктора располагался перед задней осью. Ногар направил в него ствол пистолета, отвернул лицо, закрыл глаза и нажал на курок.

Разрывная пуля взорвала герметизированный корпус, и воздух наполнился запахами фреона, озона и пыли от разбитого вдребезги керамического сверхпроводника. Раджастана окатила теплая волна — остатки корпуса индуктора заискрили и начали плавиться.

Такую же процедуру Ногар проделал и с другим фургоном.

Теперь «франки» лишились транспортных средств. Если они все еще здесь, то здесь они и останутся.

Тюремные охранники, конечно же, услышали выстрелы. На тюремном дворе завыли сирены.

Ногар поднялся на ноги и, пригнувшись, проковылял к парадному входу ближайшего здания.

Стеклянные двери были покрыты черной эмалью, на которой виднелась полуосыпавшаяся надпись золотистой краской — «Нью Фуд Инкорпорейтид». Створки дверей скрепляла хромированная стальная цепь — единственное, что выглядело здесь новым и ухоженным.

Хотя ситуация не располагала к веселью, Ногар ухмыльнулся. Запертые стеклянные двери несли в себе столько же смысла, сколько и бронированные двери в деревянной раме.

Ногар оперся о стену для поддержки, поднял свою металлическую трость и обрушил ее на стекло. Оно тут же разлетелось вдребезги. За ним оказался прибитый к раме пластиковый лист, но от сильного удара он тоже оторвался и упал вовнутрь. Из образовавшегося проема Раджастана окатило волной желчно-аммиачного смрада, напомнившего Ногару покойного Смита.

Убрав из дверной рамы осколки разбитого стекла, Ногар положил пистолет и трость на крыльцо, пролез в дыру головой вперед, нагнулся и, опершись руками о пол, протащил свое огромное тело сквозь отверстие, порезав при этом правую ладонь об упавший на пол кусок стекла. Оказавшись внутри, он встал на ноги, высунул руку наружу и подобрал с крыльца пистолет и трость.

Раджастан ощущал их запах, равно как и зловоние химикалий — серы, двуокиси серы и какого-то дезинфектанта с легким привкусом сосновой хвои.

Ногар огляделся. Коридор, начинавшийся сразу от входной двери, был ярко освещен натриевыми светильниками, отбрасывающими на стены и пол какой-то неестественный желтый отблеск. Жутковатый эффект усиливался светофильтрами, закрепленными на лампах. Раджастан заковылял дальше по отполированному и слегка влажному — но не от воды, а от чего-то вязкого и липкого — бетонному полу.

Первая дверь справа была открыта. Раджастан заглянул внутрь и увидел огромное складское помещение, занимавшее, видимо, половину здания на высоту в два этажа. Заполняли его сложенные штабелями легкие пластиковые корзины. Освещался склад обычными люминесцентными лампами; в дальнем конце виднелась металлическая дверь, ведущая, должно быть, на платформу, к которой подходили для загрузки грузовики. Здесь стоял стойкий запах флаша — искусственный фруктовый или ягодный аромат, напоминавший запах чуть подгнивших вишен.

Ногар захромал дальше по коридору. Двери слева, мимо которых он проходил, были новыми, прочными, с пневматическими замками. Заглянув в круглые оконца-иллюминаторы, Раджастан увидел чистые комнаты со стеклянными лабораторными приборами, в которых пузырились и пульсировали какие-то жидкости. Вот они, эти проклятые лаборатории для производства флаша, которые разыскивают пинки. Прекрасно оборудованные, стерильные — ценнейший наркотик не должен иметь никаких примесей.

Раджастан шел вперед, на запах аммиака. Они были где-то здесь. Он чувствовал это. Коридор повернул направо. Еще лаборатории, более старые, чем те, что находились в начале коридора, да и двери менее надежные. Ногар заметил приборы, походившие на аппараты в генетической лаборатории госпиталя «Метро Дженерал». Наиболее знакомыми были очертания громоздкого корпуса биохимического анализатора. Здесь, видимо, все же производились какие-то научно-исследовательские работы в области диетического питания. Но основное производство находилось, скорее всего, в другом здании.

Ногар завернул за угол и увидел лестницу, ведущую вверх и вниз, с такими же отполированными и влажными, как и пол, бетонными ступеньками. Серой и аммиаком снизу разило сильнее, чем сверху. Вниз Раджастан и направился.

Он начал осторожно спускаться по ступенькам, опасаясь при каждом шаге, что поскользнется и свернет себе шею. По мере спуска воздух становился все более спертым. Натриевые лампы теперь тускло мерцали красноватым светом. Ногар начинал ощущать жару — температура здесь была градусов 35-40. Влага тяжелой, душной атмосферы буквально прилипала к шерсти.

От жары и застоявшегося вонючего воздуха у Ногара болезненно запульсировала кровь в висках.

И вот он уже в подвале. Пол и стены полностью забетонированного помещения были отполированы до мраморного блеска, все прямые углы — скруглены. Стены сочились влагой, тягучей и липкой, как силиконовая смазка. В одной из стен Ногар заметил овальное отверстие. Подойдя к нему, он заглянул в душный красноватый полумрак и, протиснувшись в узкий лаз, оказался в еще одном коридоре.

Он заковылял дальше, и вскоре к красноватому свету натриевых ламп стал примешиваться зеленый оттенок. Запах аммиака усилился настолько, что Ногара потянуло на рвоту.

Коридор плавно повернул влево и уперся в идеально круглую приоткрытую дверь, из-за которой струился зловещий голубовато-зеленый свет и невыносимо воняло желчью и аммиаком.

Ногар распахнул дверь и ввалился через проем, неуклюже вскидывая пистолет, который он держал в руке. Однако откуда ему было знать, что пол в помещении был на полметра ниже пола в коридоре. Он попытался удержаться на ногах с помощью трости, зажатой в правой руке, но металлический прут стал скользким от крови на порезанной стеклом ладони, и Ногар упустил трость, которая упала на пол и откатилась в сторону. Раджастан тяжело рухнул вниз, «приземлившись» на искалеченную ногу, и услыхал негромкий хруст. Сильнейшая боль дала ему понять, что еще не скоро он сможет нормально ходить.

Но пистолет в руке он все же удержал.

Окидывая затуманенным болью взором помещение, Ногар подумал, что если у него и имелись какие-то сомнения насчет того, что Смит не был творением пинков-биоинженеров, то один взгляд на эту комнатенку свел все эти сомнения к нулю. Комната представляла собой слегка сплющенную на полюсах сферу почти десятиметрового диаметра. В стенах виднелись восемь расположенных через равные промежутки друг от друга круглых отверстий — дверей, через одну из которых Ногар столь неудачно вошел. В центре помещения высился двухметровый конус, отлитый из бетона и выбрасывающий к потолку голубовато-зеленое пламя. От конуса исходил гнетущий жар и запах горящего метана.

В стенах имелись неглубокие ниши. Их были сотни, все одинакового размера — метр в длину на полметра в высоту. В них сверкали сокровища МЛИ — бриллианты, рубины, изумруды. Тысячи, нет, сотни тысяч драгоценных камней…

И, конечно же, здесь присутствовали «сородичи» Смита. Существа, которые владели «Мидвест Лэпидари». Их было четверо — облаченных в пинковскую одежду, такую же, какая была на Смите. И все смотрели на Ногара — похожие друг на друга, как капли воды.

Один из них обратился к Ногару, говоря таким же булькающим, как у Смита, голосом.

— Почему вы пришли сюда? Что вам от нас нужно? Все наши действия осуществлялись согласно определенным правилам…

От ужасной боли в ноге у тигра кружилась голова. Несмотря на жару, его бил озноб.

— Правила? — удалось проговорить Ногару сквозь стиснутые зубы. — Я разговаривал со Смитом. — Ногар перевел дыхание. — Вы нарушили свои же собственные правила, выведя его из игры.

— Он предатель. Он не понимал истинного величия нашей миссии. Он пытался соблюдать правила приличия, будто мы находимся на… — последовало слово на чужом языке — … а не в нужнике, коим является ваша планета.

— Мы не позволяем себе, — продолжал другой, — осуществлять физическое насилие. Предатель не понял, что у нас сложились чрезвычайные обстоятельства, и нам пришлось его ликвидировать.

Голова Ногара кружилась так, что мысли его путались.

— Цель оправдывает средства?

— Тигр все понимает, — проговорил третий, стоящий у конуса.

Первый — возможно, лидер, хотя Ногар совершенно не различал этих абсолютно похожих друг на друга существ, — продолжил:

— Предатель, вероятно, догадывался о наших планах, когда нанимал вас. Мы намеревались сделать из вас вождя нового восстания…

— … подобного тому, — подхватил стоящий у конуса, — удачному для нас восстанию, которое возглавил ваш отец одиннадцать лет назад…

— … Датия был харизматической личностью, вождем, покоряющим сердца масс, и сын Датии тоже мог бы оказаться необычайно полезным для нас. А предатель нарушил наши планы, обратившись к вам прежде, чем обратились мы…

Тот, который стоял у конуса, нагнулся — нет, не нагнулся, а как бы частично перетек вниз — и немного отвернул вентиль, помещенный в углублении у основания конуса. Пламя взметнулось выше и затрещало.

— Но сейчас это уже не имеет значения. Мы заберем свои запасы и уйдем, чтобы начать где-нибудь в другом месте…

Ногар помотал головой, пытаясь собраться с мыслями. Он чувствовал, что еще немного, и он потеряет сознание. Раджастан не различал этих тварей. Они все походили на Смита, от всех воняло, как от Смита, все они говорили, как Смит.

— Вы — преступники…

— Кто вы такой, чтобы судить нас? Мы добились своего…

— Я понял, чего вам нужно было добиться. Вы предприняли все возможное, чтобы Сенат запретил программу НАСА по исследованию глубокого космоса…

Существа словно застыли и больше не промолвили ни слова.

— Но вы просчитались. Мы раскусили вас. Вы допустили ошибку со Смитом. Вы не предполагали, что судебно-медицинская экспертиза его останков будет проведена так быстро. Фактически мы вообще не должны были получить его тела. Но нам все же удалось взять образцы. И тогда вы послали Гассана, чтобы он исправил эту ошибку, уничтожил все следы. Но было слишком поздно. Мой друг Мэнни все понял и рассказал мне. А я сообщил федералам.

До чудовищ дошел смысл сказанного. Они перегруппировались и посмотрели друг на друга. Потом один сказал:

— Тогда мы должны покончить с этим…

— Покончить с собой… — эхом отозвался другой.

Первый направился к конусу, а второй обратился к Раджастану:

— Мы завершили нашу первоначальную миссию. А теперь мы покончим с собой. От нас не останется ничего, кроме ваших пустых разговоров и путаных отчетов. Без улик вы ничего не сможете доказать. Никто не поверит рассказу тигра-моро о пришельцах, и ваши звездолеты так и не отправятся в космос. Ваши неистовые дикие орды не осквернят наших звездных систем. Нам нужны эти новые миры, вам не отнять их у нас…

Ногар направил револьвер на существо, подошедшее к конусу.

— Ну уж нет, так просто вы не отделаетесь. Никаких самоубийств. Вы называете нас неистовыми дикарями? А вы тогда кто такие? Сколько людей и моро вы погубили из-за этих звездолетов? Взрывом технической ядерной бомбы на Луне вы добились бы своей цели, никого не лишая жизни…

— Закон требует от нас, чтобы мы действовали тайно и чужими руками.

Ногар едва не задохнулся от ярости.

— Закон? Траханые ублюдки, как вы смеете говорить о каком-то законе? У вас нет ни стыда, ни совести. Был среди вас один с остатками нравственности — Смит, да и того вы назвали предателем и убили.

Они не обращали внимания на его гневные речи. Комната постепенно наполнялась метаном. Ногар вскинул пистолет и выстрелил в существо, стоящее около конуса. У Раджастана запершило в горле от новой волны невыносимой желчно-аммиачной вони. Жуткую тварь отбросило к стене, на которой распластался большой кусок полупрозрачной плоти, вырванной выстрелом из тела существа. Но… никакой крови, никакой жидкости.

— Бесполезно, нас таким образом невозможно уничтожить. И не утруждайте себя, мы ведь сами намерены покончить с собой.

Существо отлепилось от стены, вернулось к конусу и начало поворачивать вентиль.

— Вы, вероятно, поняли, что наша биология несколько отлична от вашей. Но без возможности исследовать нас ваша эгоцентричная культура никогда не воспримет идею о существовании некоей внеземной культуры.

Ногар опустил пистолет.

«Что они собираются делать, задохнуться или воспламениться? — подумал Ногар. — Какая разница, я умру вместе с ними.»

Изувеченная нога не позволяла ему двигаться.