"Рай — здесь" - читать интересную книгу автора (Уолкер Люси)

Глава 4

Джин проснулась в воскресенье утром, чтобы увидеть, как солнце, пробиваясь сквозь занавески, исполняет бледный медленный танец на ковре ее спальни. Было еще холодно и должно было пройти несколько часов, прежде чем дом согреется робкими весенними лучами. Джин было невероятно уютно в теплой мягкой постели, и она радовалась, что не надо сразу вставать. Она позволила облачкам мысли двигаться так же медленно и лениво, как солнце, заглядывающее в окно. Девушка обвела взглядом комнату — все тут было красиво и комфортно. Славный дом... Ее мысли перешли от Мэтта к миссис Уилстэк, ее самоотверженности, преданности семье. Потом настала очередь Энтони, хорошего парня, обожающего технику, а затем — Хью.

Хью... Она вспомнила о Софи и попыталась сообразить, сколько могла длиться их ночная поездка. Почему-то Джин показалось, что отношение Софи к ней в течение вчерашнего вечера переменилось. Конечно, Софи была, вообще, резковата, может, все дело в этом...

Где-то в глубине дома раздался скрип пружин, будто кто-то перевернулся на другой бок или встал. Потом снова наступила тишина. Дом окутывала утренняя дрема. Все-таки кто-то встал: «шлеп-шлеп-шлеп» босых ног по коридору от спальни Мэтта и Энтони, мимо ее двери, потом назад. Наверное, Мэтт пошел взять свою книгу, — догадалась Джин. Мэтт был здесь самым маленьким, с ним было проще, чем с остальными.

Когда же вернулся Хью? Ночью или... рано утром?

— Чего мне хочется, так это чаю, — сказала девушка вслух, встала, сунула ноги в уютные шлепанцы, запахнула шерстяной халат и направилась к ванной. Он быстро умылась, почистила зубы, тронула расческой волосы и, стараясь не шуметь, на цыпочках побежала в кухню. Она тихонько открыла дверь, но тут же наткнулась на миссис Уилстэк, сидящую за столом. Лаура повернулась к Джин. Выражение ее лица было виноватым. Обе рассмеялись.

— А я думала, вы спите, — заметила Джин.

— Я тоже.

— Мне захотелось чашку чаю.

— И мне.

Джин взяла тоненький кусочек хлеба, чтобы сделать тост, и сообщила:

— Мне показалось, что я слышала какие-то звуки. Теперь я точно знаю, что вы обманываете мальчиков.

— Но им так хочется думать, что я отдыхаю по воскресеньям! Пусть, не буду их разубеждать. Я так давно рано встаю по утрам, что не могу от этого отвыкнуть. Конечно, молодые спят в любое время... Наверное, Хью разбудил тебя, когда вернулся? — продолжала миссис Уилстэк. — Он обычно такой милый, но вот когда начинает топать посреди ночи, просто невыносим.

— Я ничего не слышала, — призналась Джин. — Как только голова касается подушки, я тут же уношусь в другой мир.

Намазав тост маслом, Джин уселась напротив миссис Уилстэк.

— Лучшее время дня, — объявила она.

И обе женщины улыбнулись.

— Мне тоже иногда так кажется, — призналась Лаура. — Чашка чая, покой... Какое счастье!

Они некоторое время ели молча, потом миссис Уилстэк спросила:

— А тебе не было скучно вчера вечером? — спросила она.

— Скучно?! — удивилась Джин. — Мне безумно понравилось все, даже рассказы про гольф и «ягуар». — Она внимательно посмотрела на миссис Уилстэк. — Наверное, вы всю жизнь жили в семье, — продолжила девушка. — Я — нет. И мне кажется, что для человека лучшее — семья. Я всегда об этом мечтала. Моя семья вокруг круглого стола на кухне, где каждый рассказывает о том, что делал днем.

— Но семья — такая ответственность... Это беспокойство...

— Я готова, — твердо ответила Джин.

— Когда-нибудь я все тебе расскажу, — продолжила миссис Уилстэк, глядя на Джин со странной грустью. — Я знаю, ты думаешь, что я избаловала Хью... Но у нас с ним особые отношения. Нет, нет, это не отношения матери и сына, а отношения слабой женщины и сильного мужчины. Знаешь, это случается не часто, потом через пять минут мы снова мать и сын, но я ему очень благодарна. Понимаешь? Я пытаюсь выразить эту благодарность... я не могу о ней говорить... так что я просто делаю. Ну, например, убираю его вещи.

— Вокруг вас столько любящих людей...

— О да! Я без них не могу. И все их дела ― мои дела. Это иногда даже забавно. А их романы!..

— Романы?

— Это Энтони. Думаю, он увлечен одной милой школьной учительницей, которая живет неподалеку, в сам еще этого не понял или не хочет, чтобы мы знали. Правда, тут есть свои проблемы. Ну, тетя Силла, например. Потом еще Хью и Софи. Бог знает, что значит их дружба. А из Хью просто невозможно ничего вытянуть. Когда дело касается его собственных дел, он нем, как могила.

— А Мэтт?

— У Мэтта есть ружье, — рассмеялась миссис Уилстэк. — Пока это главная любовь его жизни.

В этот момент раздались шаги в коридоре, и появился заспанный Энтони в серой пижаме. Он, молча, извлек банку с кофе, сахар, сливки и только потом и повернулся к Джин:

— Прости, никогда ни с кем не разговариваю по воскресеньям до одиннадцати утра.

После среднего брата появился младший, только Хью не было видно. Джин вернулась к себе, убрала постель, оделась. Все ее мысли были прикованы к старшему брату — сколько Хью будет спать? Если долго, значит, он вернулся очень поздно. Джин вышла на веранду, чтобы повесить сушиться полотенца, и сразу наткнулась на Хью, который сидел в кресле и читал «Санди Таймс».

— Господи, и давно ты здесь? — удивилась Джин.

— Около часа, — улыбнулся Хью. — Хочешь кусочек газеты?

Она взяла у него два листочка и тоже уселась на солнышке. Читали они в тишине. Закончив разворот, Хью, молча, протягивал его Джин. «Еще один член семьи, который молчит по воскресеньям до одиннадцати», — подумала девушка, но через несколько минут обнаружила, что он не столько читает, сколько рассматривает ее. Заметив, что она смутилась, Хью улыбнулся.

— Уже позавтракали? — спросил он.

— Чай и тост. Это было замечательно.

— Не сомневаюсь, — отозвался Хью, а Джин продолжила читать, подумав: «Пошел бы тоже поел, как все». Как она ни старалась увлечься газетой, ее преследовало ощущение, что Хью не сводит с нее глаз. Некоторое время Джин удавалось побороть желание поднять глаза.

— Лучше сдавайся, — посоветовал Хью. — Ты же знаешь, что, в конце концов, принесешь мне чай. И чем позже это случится, тем голоднее я буду.

Джин отложила газету, подняла на Хью глаза, склонила голову и твердо сжала губы.

— Хью. Ты же знаешь, что по воскресеньям каждый завтракает сам. Это уговор.

— Никогда еще не делал себе завтрак сам. По крайней мере, до твоего приезда, Джини.

— Джин, — поправила она. — Никакого «и» на конце. Запомнил?

— Да, кажется, припоминаю, что уже ошибался в чьем-то имени. Неужели в твоем?

— Ты просто невыносим. И я не принесу тебе завтрак. Буду сидеть здесь и загорать. Вот.

— Да, солнышко припекает. Тепло. А чайник, наверное, совсем остыл. — Он вытянул ноги и откинулся, уставившись вдаль. — Видишь деревья? Вон там? — спросил вдруг Хью. Джин кивнула. — Не поверишь, но там начинается пустыня. Как-нибудь отвезу тебя туда. Сухая почва, песок и ветер...

Джин ничего не ответила, она боролась с собой, думая, как глупо будет выглядеть, если встанет и пойдет за чаем. А если просто уйдет, это будет значить, что Хью победил.

— Как ты думаешь, сколько будет дождей, а, Джин? — спросил Хью. Она неопределенно покачала головой. — Как раз хватит, чтобы налить чайник. Маленький утренний чайник, — пояснил он.

Если бы Джин уже не отдала ему газету, то сейчас обязательно бросила бы ее в Хью. Девушка встала, одернула юбку и заявила:

— Пойду, поищу, чем заняться.

— Уверен, в кухне найдется масса дел.

— Нет, — возразила она. — Я иду в другое место.

Но, конечно, центр деятельности сосредоточился в кухне. Энтони курил сигарету и интересовался, какая ткань мягче всего — надо было чем-то отполировать металлические части «ягуара». Ему предложили шерсть, хлопок и бархат, но он все время отрицательно качал головой, пока не остановился на шелке. Мэтт читал книгу и жевал яблоко. Миссис Уилстэк, причесанная и одетая, уже заняла место у плиты.

— Интересно, Хью уже проснулся? — спросила она.

— Он на веранде. Читает газету и ждет, чтобы кто-нибудь подал ему завтрак, — ответила Джин.

— Ой... бедный Хью! — воскликнула миссис Уилстэк и, обменявшись короткими взглядами с Энтони и Мэттом, налила чайник, поставила его на плиту и нарезала хлеба для тостов.

— Он же здоровый мужчина, — покачала головой Джин. — Вполне может пройти несколько шагов.

— Ну, мне совсем не трудно... — начала оправдываться миссис Уилстэк, и вдруг молоко, гревшееся в кастрюле, угрожающе зашипело, дойдя почти до края. Миссис Уилстэк в панике оттащила кастрюлю в сторону, но тут задымился тост. — Ну вот, теперь хлеб! — воскликнула она в отчаянии.

— Не волнуйтесь, я сделаю другие тосты, — успокоила ее Джин.

Она сказала себе, что старается для Лауры, а не для Хью, но, все равно, чувствовала, что проиграла. Теперь ничего не оставалось, как сложить тосты, масло и джем на поднос и поставить туда чашку чая.

— Мэтт, дорогой, ты отнесешь Хью поднос, правда?

— Почему я? — обиделся Мэтт.

— Я отнесу, — предложил Энтони. — Все равно иду на улицу.

С ловкостью жонглера он взял поднос одной рукой, а второй открыл дверь. Джин не стала ждать комментариев с веранды, а направилась в спальню мальчиков, где, со старательностью сиделки, застелила кровати Энтони и Мэтта. Потом она немного прогулялась по саду, посмотрела на деревья, оживающие после зимней спячки и покрывающиеся нежным зеленым пушком, и вернулась в дом. Центром притяжения всей семьи оставалась кухня, откуда распространялись пьянящие ароматы жареного мяса и кофе, и Джин направилась туда.

— Ты, наверное, думаешь, что мы здесь ничем не занимаемся — только пьем кофе да чай, — заметила миссис Уилстэк. — Но ведь это так приятно по воскресеньям. Нельзя же сидеть без дела.

Энтони был занят с «ягуаром», Мэтт снова носился с ружьем. Женщины собрались уже пить кофе, когда на кухне появился Хью — одетый, причесанный, элегантный.

— Кофе? — спросил он, втягивая носом воздух. — А мне, миссис Ростбиф, нальешь чашечку?

Он усмехнулся, глядя на Джин. Это явно означало: «Я выиграл». Джин быстро глотнула кофе и обожглась. Надо бы присмотреться повнимательнее к Софи, — думала она, — неплохо было бы выучиться ее средствам защиты».

— Ты будешь не против, если я съезжу к дяде Джеку? — спросил Хью у матери. — Вряд ли вернусь раньше чая. Хочу посмотреть на овец, которые ягнились вчера вечером у Фрэнка.

— Не надо ничего объяснять, — перебила его миссис Уилстэк. — Поезжай. Главное, возвращайся вечером и завтра поиграй со мной на свадьбе в Бинди.

— Ладно, постараюсь, — пообещал Хью. — А ты, Джин, поедешь?

— Да, но меня ведь не приглашали.

— Этого и не нужно, — вмешался Энтони. — Приглашены все. У этих петушков всегда весело.

— Петушков?

— Фермеров, которые разводят птицу, — пояснил Энтони. — У них маленькие хозяйства, но душа нараспашку.

Джин вспомнила женщину из поезда, которая сказала, что Уилстэки «большие люди». Семья, в которую они собирались на свадьбу, была из бедных. Она надеялась, что Хью не горит желанием сыграть на празднике не из-за имущественного положения знакомых. Хью подбросил ключи от машины и направился во двор только тут, кажется, заметил машину Софи.

— Чертова железка! — воскликнул он. — Слушай, Энтони, сможешь ее починить? Я пообещал Софи, что Фрэнк отгонит ее днем.

Энтони сказал, что постарается.

— Если объявится Софи, — продолжил Хью, — скажите, что я позвоню ей от дяди Джека часов в пять.

Его тяжелые шаги проскрипели по гравию двора, и дом сразу опустел. Джин начала помогать миссис Уилстэк готовить обед, потом поставила на стол свежий букет. Она твердо решила внести немного женственности в жизнь Стирлинг-даунс. Быть может, если Хью привыкнет к мягкости, которую придает жизни присутствие молодой женщины, то не будет так категоричен в своем желании оставаться до конца дней холостяком.