"Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории" - читать интересную книгу автора (Шумейко Игорь Николаевич)Глава 5 НАША ПОЛНАЯ СВОБОДА ОТ «СВОБОД»В третьей главе нашу «инаковость» мы начинали исследовать, напоминаю, с географических претензий XVIII века: « И вот на начало XXI века Россия, в общем-то, и не такой уж исключительный, запредельный мировой гигант. Выросли за это время Китай, Индия, Соединенные Штаты. Ну и мы сами постарались, в Беловежской Пуще-1991, в смысле приближения государства — к «удобопредставимым» европейцами размерам. Большой шаг навстречу… Что ж еще остается из претензий? Оказывается — «Свобода». Именно понятие: « Вот и Сигизмунд Герберштейн, немец XVI века отметил у нас: « И не менее известный маркиз де Кюстин (1843): « Так мы и добрались до самого сложного пункта всей этой книги. А, кроме прочего, и до ответа на главный вопрос той книги Данилевского: «За что нас так не любят?» Его ответ был: «Просто за то, что мы, славяне, — не Европа». Конечно, из своего 1871 года он не мог предвидеть, что его гипотетическая линия противостояния Европа — Славянство, так существенно развернется и передвинется, что сегодня, в связи со славянством — собственно и говорить уже непонятно о чем. «Европа» им понималась, как романо-германский продукт, и появление нового понятия «Свободный мир», вышедшего за пределы Европы — вряд ли виделось из 1871-го. Ну, еще можно США посчитать продолжением романо-германства (хотя с нынешним президентом и нынешними демографическими тенденциями это будет интересный постулат), но Япония… Сегодня, полтора века спустя сохраняется разделение России с Западом, тоже по наборам… но уже не генов, а «ценностей». Как теперь нам выстраивать отношения с… или встраиваться в… в этот дивный, свободный мир? Или, хотя бы — тут я сильно снижаю планку до своей частной задачи: как бы мне, к завершению этой книгу, не сбиться на примитивную и беспомощную «контрпропаганду», каковую я и сам столько лет наблюдал во всех наших «Правдах»? Разве что попробовать обратиться, ну хотя б к самому «отцу русофобии», маркизу де Кюстину, книгу « Итак, маркиз де Кюстин: «Это злосчастное мнение Европы — призрак, преследующий русских в тайниках их мыслей; из-за него цивилизация сводится для них к какому-то более или менее ловко исполненному фокусу. Надобно обладать большей силой, нежели Петр Великий, дабы исправить зло, какое причинил первый растлитель русских. — Две эти нации — Россия, как она есть, и Россия, какой ее желают представить перед Европой. Император менее, чем кто-либо, застрахован от опасности оказаться в ловушке иллюзий. Вспомните — Учтивость здесь — всего лишь искусство прятать друг от друга двойной страх: страх, который испытывают, и страх, который внушают сами. Под всякой оболочкой приоткрывается мне лицемерное насилие, худшее, чем — Сколько здешних лесов — всего лишь топи, где вы не нарежете и вязанки хворосту!.. Все расположенные в удалении полки — только пустые рамки, в них нет ни одного человека; города и дороги только замышляются; сама нация доселе — всего лишь афишка, наклейка для Европы, обманутой неосторожной дипломатической выдумкой. Торговцы, из которых составится когда-нибудь средний класс, столь немногочисленны, что не могут заявить о себе в этом государстве; к тому же почти все они чужестранцы. Писателей насчитывается по одному-два в каждом поколении, и столько же живописцев, которых за — 30 июля 1893 года. Вчера, окончив писать, решился я перечитать переводы некоторых стихотворений Пушкина и утвердился в том своем мнении о нем, какое составилось у меня по первому чтению. Человек этот отчасти заимствовал свои краски у новой западноевропейской школы в поэзии. Не то чтобы он воспринял антирелигиозные воззрения лорда Байрона, общественные идеи наших поэтов или философию поэтов немецких, но он взял у них манеру описания вещей. Так что подлинно московским поэтом я его еще не считаю. Поляк Мицкевич представляется мне гораздо более славянином, хоть и он, подобно Пушкину, испытал влияние западных литератур». Нет, начать все же придется с небольшого возражения. « 1. Князь Потемкин действительно готовился, ну представляете, как обычно у нас делается к визитам большого начальства. 2. Дома вдоль дороги действительно были приукрашены, плюс разные там арки, гирлянды, картины (аналоги нынешних билбордов и уличных растяжек). 3. Элемент театральности во всем — был, каким он и бывает на подобных демонстрациях, торжествах! Ведь, задумайтесь… теоретически, даже подносимый торжественно полуметровый каравай («хлеб-соль»), можно назвать: « 4. Но… самый-самый первоисточник этой легенды, саксонский дипломат 5. И главное. У фаворита и наместника князя Потемкина, можно сказать: «по определению» были враги… И Гельбигова легенда была обречена на успех. Так что здесь разговор с де Кюстином может зайти вообще в мирно-философский диспут о… «О преукрашательстве, преувеличении, торжественности — вообще». Другой интересный, умно-заумный кюстиновский тезис: «Писателей насчитывается по одному-два в каждом поколении… за То есть: Писательская Еще один момент, по-моему, иллюстрирует саму суть проблемы «Интерпретации». Днем был спор о Пушкине, и вечером де Кюстин добросовестно перечитывает переводы из Пушкина, обнаруживает заимствованную у Байрона и немецких философов «манеру описания вещей». Думаете, стоит «защищать» Пушкина, парировать, что и сам Байрон свои взгляды заимствовал, как известно, у Жан-Жака Руссо? Что Кюстин «очернив» Россию, бросился, «брызгая слюною» и на «наше все»? Нет, думаю, де Кюстин вполне добросовестно сличал Далее. Мелькающая у него довольно часто А царь Николай, как тот Восстановим еще раз логическую цепочку всей моей книги. История XX века и прежде всего связанная с 30-ми годами, «мюнхенами», «пактами», Войной, Ялтинской системой — подвергается реальному давлению. Но есть « Чешские заводы извиняются за сотни танков, сделанных для чешской армии и доставшиеся Гитлеру, но тысячи танков, сделанных потом для того же Гитлера, засчитывают, как германскую продукцию, только от того, что вывески на воротах были уже на немецком языке и сопроводительные документы — с немецкими печатями. Это, конечно, жульническая фальсификация. Как и у Литвы с ее «версальским суверенитетом», шелушившимся в руки Гитлера. И так далее, вся первая часть книги о подобного рода передергиваниях. Но есть, похоже, и другие неверные на наш взгляд интерпретации истории, связанные неверной оценкой самой нашей страны. Сегодня в «добросовестном случае», западный историк или политолог пересматривает все детали нашей государственно-политической машины, сравнивает с деталями западного аналога и утверждает: в России нет свободы выбора! Вот теперь, не отступая к декюстиновским и николаевским временам, можно и признать: да как детали той политической машины, ни Верховный Совет СССР, ни даже нынешняя Госдума — не эквивалентны парламентам Запада. И в партийной системе КПСС — не была аналогом европейских политических партий. И нынешняя «Единая Россия» — сейчас больше похожа не на британскую консервативную партию, не на германскую ХДС, а… да, признаем, — на ту же родимую КПСС! Но и это еще не самое «страшное признание». Дело в том, что и народ наш в целом, объективно говоря, не так ценит эти самые «свободные выборы», На ваш взгляд — это рабство, или, если без оскорблений: НЕпринадлежность русских — к «свободному миру». Нью-Йорк. 12 января 2010. INTERFAX.RU Выпущен доклад международной правозащитной организацией «Фридом Хаус»: «Свобода в мире 2010», по которому сегодня: Свободных государств — 89, частично свободных — 58, несвободных — 47, в их числе Россия. Критерии оценки: изменения в школьных программах, подавление свободы СМИ, отсутствие независимости судебно-правовых органов, нарушения в ходе выборов. Директор по исследованиям «Фридом Хаус», Арч Паддингтон: ухудшение ситуации со свободой в мире связано с тем, что небольшая группа крупных, влиятельных, самодостаточных в геостратегическом отношении стран, таких, как Россия, Китай, Венесуэла, Иран, выступали как пример для подражания и защищали небольшие государства, где правят авторитарные режимы. То есть 136 государств мира — свободнее, чем Россия. По критериям «Фридом Хаус»… Действительно, в сложные сферы заплывает вопрос о «фальсификациях истории». Был такой лозунг « Полтора тысячелетия отлаживаемый механизм их работает на достижение важнейшей цели: «свободы», «свободы выбора», главных ценностей европейца. Россиянин тоже любит «свободу выбора». Но… в тех свободах, похоже, есть одно различие: Ведь западная политическая свобода требует постоянных усилий по обеспечению этого самого «механизма поддержания свободы». Политическая машина требует постоянного внимания, работы, смазки. Причем, такой работы, что не может быть передоверена каким-нибудь наемным менеджерам. Тут, действительно, требуется Такие ли мы уж исключительные в этом своем выборе? Я довольно долго размышлял именно над этим моментом. Эта наша « Важным, хотя и мимоходным пояснением показалась мне одна из формулировок Фомы Аквинского. Да-да, того, чьи труды стали теоретическим основанием, для строительства этой западной политической машины. И вот он, составляя свой перечень молитв, вдруг сформулировал это: Не поручусь за цитату точно, может, та мысль Фомы Аквинского и была связана с какими-то отдельными, частными тогдашними политическими дебатами, но мне показалась потрясающе важной именно эта нюансировка: Он может его иметь, но может и не… И еще об одном слове — «члене» этой формулы Фомы Аквинского, которую я считаю действительно в числе самых важных изречений в истории человечества: … Получается, наш Фома тоже ценит Свободу от политической необходимости, и в специальной молитве благодарит за Свободу передоверить свой выбор Богу (или его помазаннику?). Он и сохраняет ее, эту Свободу — как оттенок, нюанс, как И российское отношение к этому явлению надо видеть сквозь давнее недоверие: 1) к политике, 2) к машинности (рутине, механической повторяемости, к «машинерии вообще»). Помните, на распутинской Матере, еще в счастливые, Абсолютные монархи, как мы убедились в XX веке — оказались легко свергаемы, но вот абсолютизм политической машины — это совсем другая статья… Сидящих за ее тонированными стеклами даже и разглядеть не получается! У кого-то там пять газет и контрольные пакеты телеканалов, у кого-то — квитанции и « Монарху-то требовалась Подойдя чуть с другого бока, Оскар Уайльд оформил эту дилемму в стиле своих парадоксов: « И еще о свободе — как отсутствии. В разных европейских языках есть этот смысловой оттенок. О невозвращающем долги говорят: он слишком Был ведь уже сформулирован популярный лозунг « «Свобода от выбора»… то, что я назвал Постоянное внимание, контроль, выявление конфликтов, формирование групп по политическим интересам, проверка отчетов политиков, все это — утомительные для нас вещи. Три партии говорят об одном факте совершенно разное — и сопоставление их справок, речей, чтение публикаций с результатами проверок, вплоть до финансовых… тут, не дойдя еще и до половины перечня необходимых хлопот, россиянин начнет зевать или рассеяно оглядываться… Помню, как в школе мы заучивали это: Более того, припоминаю: был у нас такой утвержденный перечень великих фраз, которые Наверно и я брал это звучное: И только теперь… столько лет, генсеков, и уже президентов спустя, теперь-то я хорошо представляю настоящее, не выспренное, наше, российское отношение к той гетевской дилемме: Лишь тот достоин свободы? — Кто… ну еще ладно: « Или, еще более страдальчески заведя глаза: «Что, и так — каждый божий день»?! Все же надо это сказать. Поверх всех инсинуаций… бжезинсинуаций последних десятилетий о «рабской России». По части того: « Но. Ох уж эта наша великолепная, само-свободная, но и… После подобного признания мне так и видится примерно следующий допрос. — Это ведь получается противоречие русских с европейцами по части понимания свободы? — Да!!! — ответим. — А может, это еще и «антагонистическое противоречие»? (Продолжат у нас выпытывать Гегель и все гегельянцы, младогегельянцы, включая Карл Маркса, все коммунисты, все сторонники «диалектики, развития и прогресса».) …А вот тут уже можно вместо ответа, смело посылать этих, пытающихся «расставить все точки» — посылать на все знакомые буквы. Ведь сегодня, как мы прекрасно уже видим, «исторические противоречия» не «разрешаются», не «снимаются» по-гегелевски, а просто… « Просто вообще — забываются. Две армии, советская и американская полвека стояли нацеленные друг на друга, стояли, переминаясь с ноги на ногу, ожидая приказа: разрешить, наконец, их «противоречие», воспринимавшееся, как главное противоречие эпохи, как диалектический источник развития всего мира. И вот, вылезли откуда-то сбоку, какие-то эти… Бен Ладены да Басаевы, и то самое главное противоречие испарилось… Просто стало как-то «не до него». А противоречие Католицизм — Православие? Девятьсот пятьдесят лет, от анафем и контранафем, войн, крестовых походов — к печатным и телерадиоспорам, диспутам. И все столетия блюлась строгая граница между «каноническими территориями» и царило твердое понимание, что прибыль одного — это убыль другого, вспомните кровавую историю «Униатства»!.. И вот теперь, в эти «наши дни», на обеих «строго соблюдаемых канонических территориях» пролезли, словно черви эти секты, расползающиеся по законам сетевого маркетинга. И, например, я, выразивший свое отношение к этому «противоречию», в том числе в главе «950 лет НЕ вместе», с огромнейшим сожалением, болью читаю статьи о жутком продвижении сектантства, например в Бразилии. Оплот католичества. Гигантский Христос, раскинувший руки над Рио-де-Жанейро, великие бразильские футболисты, скромно стоящие в очереди благословиться у Римского Папы, все это, действительно, так красиво… и тут «эти». Словно два профессора готовились к историческому диспуту, оттачивали контраргументы, представляли реакцию зала, репетировали жесты. И вот приехав в назначенный исторический день, видят на дверях корявое объявление: « — Позвольте, а как же ждавшая нас публика? И, кстати, где она? — Эвона, публика! Да сегодня ж, полвосьмого, по второй программе, семнадцатая серия! Бягите, сердешные, может еще и поспеете. Наше с Западом противоречие по пониманию свободы и так-то хромало на обе смысловые ноги. Вспомните. Главными критериями, а по сути-то, Я прекрасно помню, как 4 июля 1982 года президент США Рональд Рейган и 45 000 официальных гостей и полмиллиона туристов наблюдали посадку первого космического шаттла на базе ВВС Эдварс. Миллиардная телеаудитория и сама дата этой космической победы — все подогнано как раз к главному празднику: День независимости, день рождения США. И едва дождавшись первой благополучной посадки первого в мире шатла, президент Рейган объявил: « И вот уже вырос целый сонм стран, без «западных свобод», но с «западными достижениями». Да и ту жесткую рейгановскую « И то, что сейчас на Международную космическую станцию американцы предпочитают летать российскими «Союзами» — это как « |
||
|