"Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории" - читать интересную книгу автора (Шумейко Игорь Николаевич)

Глава 4 О РУССКИХ ВОЙНАХ И ИНСТИНКТАХ

Дело в том, что во всех битвах, походах, войнах, российской истории — от похода Дмитрия Донского (владельца территории размером примерно с две нынешние Московские области) — и до Первой мировой войны включительно, — как были пришпилены ярлыки царей, полководцев, пометки («выиграно/проиграно») — так они бездумно и тасуются. Читаешь тома наших историй (особенно войнообильного и галантного XVIII века) — и такое ощущение, что добавь туда пару любовных интрижек, сцену переодевания — и готовый сценарий для каких-нибудь… «Тайн дворцовых переворотов» или «Гардемаринов»…

Новой и полезной была бы классификация всех российских войн, и периодов русской истории, каковая будет сейчас мною предложена. Краткие обоснования — это, конечно, лишь эскиз требуемых исследований, но направление все же обозначено. Плюс в завершение этой главы будут приложены и как бы «доказательства от противного», в виде цитат из Данилевского и комментариев.

Итак, все войны, которые вела Россия после XIII века можно подразделить на следующие группы:

1. Войны внутри Улуса Джучиева.

Особенности: частые, относительно легкие и самые прочные завоевания — а точнее установление своих правителей. Та же Казань — ДО Ивана Грозного: несколько раз становилась «московской» и даже посылала войска в общие походы (Шиг-Алей)… Или другой пример: 800 «ермаковцев», взявших Сибирь. Известная история, а ведь все сопротивление там держалось на наследнике слепого Кучума — Махметкуле. И после смещения Кучума… Махметкул — через полгода(!) в московской армии «первый воевода полка левой руки» в шведском походе!

Итог: смена династий, Чингизидов — на Рюриковичей.

Итог сегодняшний: Россия — не завоеватель, а легитимный наследник… в том числе Поволжья, Урала, Сибири.

2. Войны по восстановлению Древнерусского периметра. Литовские и Польские.

Особенности: приобретаемые территории имели различные периоды иноцивилизационного существования.

Но:

а) единая православная вера,

б) некоторый тюркский компонент в козаческом квазигосударстве обеспечили «комплементарность» — взаимное притяжение и последующее постепенное сплочение частей Древнерусского наследия.

3. Войны «унаследованные», (от Древней Руси) Шведские и Турецкие.

Особенности: Шведские — унаследованы Россией у домонгольской Руси прямо и непосредственно.

Турецкие — наследие старых южных войн (печенеги, половцы) через посредство:

а) крымского хана, подмятого, «взятого на баланс» Турцией,

б) «Фактора Константинополя» (древний пункт славянского грабежа — но и «точка входа» в православный мир) — ставшего Стамбулом. Сохранилась память о старой цели, центре притяжения.

4. «Большие Войны». «Мировые», дошедшие до России, трансформировавшиеся на наших почвах в Отечественные, или — Гражданские.

В книге «Вторая мировая Перезагрузка», я рассмотрел именно этот разряд,

Сформулировал и некое определение:

— «Большая война» — это такая, где перестает действовать главный постулат Клаузевица («Война — продолжение политики другими средствами»)… Ив мире уже сформировался целый пул историков, базирующихся именно на отрицании Клаузевица. Мартин ван Кревельд (Martin van Creveld), Брюс Кэттон, Джон Киган (John Keegan), Рассел Уигли (Russell Weigley), главный постулат которых: «…война, начавшись, генерирует собственную политику». Это и обосновывает выделение отдельного разряда «Больших войн».

5. Войны прочие, «подражательные», европейско-«имиджевые».

Италия — Швейцария — 1799, Австрия — 1805, Пруссия — 1807, Германия — 1813, Франция — 1814, Венгрия — 1848, Маньчжурия — 1904, Афганистан — 1980…

Вывод. Первые три разряда — «войны легитимные», понятные народу. Консерватизм, как особенность нашего континентального менталитета (да, мы — жители «хартленда» со всеми органичными минусами и плюсами этого геополитического факта) — не позволял нам роскоши войн атлантического типа: мобильных, с легкой, быстрой сменой направлений ударов и союзников. За эти войны 5-го разряда — Россия всегда жестоко расплачивалась.

И не только внешнеполитическими щелчками, но и сжиганием запаса народного доверия.

Примечание: Войны за полное покорение Польши, переход «за реку Сан» — важного рубежа из народной «геополитической» поговорки, эти войны 1768,1794,1830,1863 годов, на уничтожение польской государственности, — это не продолжение войн 2-го разряда, это НЕ восстановление древнерусского периметра. Это существенное геополитическое Превышение. И война переходит в 5-й разряд.

Эту опасную тенденцию Превышения прекрасно иллюстрирует и Ливонская война. Один из главных споров Ивана Грозного со своей Избранной Радой был: направление усилий после присоединения Поволжья. Рада стояла за поход на Крым, Иван выбрал Ливонию. С ливонцами и их предшественниками, Тевтонским орденом, мы воевали, НО — вопрос уничтожения Ордена никогда не ставился. Действия столетиями строго сводились к «маятнику»: Депрт — Псков, 50–100 км — в обе стороны от границы. Грозный впервые «поднял ставку»: уничтожение Ордена, присоединение всех его земель, начал с крупных военных успехов, столкнулся с коалицией (Первая в истории коалиция против России!), и крупно проиграл. Жаловался, как ребенок, германскому императору на «злого Обатуру» — Стефана Батория, беспощадно перечеркнувшего все царские планы, забравшего Ливонию и вторгнувшегося в Россию.

Войны, открывающие свой разряд (хронологически в нем первые) — те, про которые не скажешь «привычное дело», тоже, как и войны 5-го разряда, в основном были — неудачные. Стресс, беспомощность, паника в незнакомых обстоятельствах. Как и в первом нашем «подражании» колониальным войнам атлантических держав: Манчжурия-1904.

Причем, армия-то, сформированная на «привычных войнах», накопившая в них опыт и потенциал, вырастившая полководцев — могла достигать каких угодно успехов даже и в войнах «подражательных», «экспромтных»! Семилетняя война, Итальянский поход 1799 года, Венгрия-1848, Афганистан-1980… — но далее… дипломатическое, геополитическое обрамление превращали любые военные победы в национальные провалы. Даже и формально «ничейный» результат соотносясь в национальном сознании с затратами, потерями — превращался в проигрыш. Известен пример Семилетней войны, закончившейся галантным вальсом со вчерашним врагом, вальсом, можно сказать, «на костях» десятков тысяч жертв, в единый миг ставшие ненужными. Но нам сейчас важно еще удержать в памяти, что? — именно с Семилетней войны вернулся домой казак дивизии Чернышова — Емельян Пугачев… будущий и т. д.…

Правда потом у него, Пугачева, еще была короткая «командировка» в 1768 году в Польшу (поиск и возвращения в Россию бежавших старообрядцев), но та страна в тот год (рассмотренный уже год подавления восстания Гонты) — могли только усилить его впечатление некоторой прорехи, «ненародности», бессмысленности государственных усилий…

А то, что такие «атлантические», десантные… дистантные (можно и так назвать по аналогии с дистантным обучением) войны — не про нашу честь… — да сравните хоть итоги Вьетнамской и той же Афганской войн. (Где «с гуся вода», а где — крах государства).

Данная, предлагаемая мной классификация российских войн, конечно, несколько уводит от главной темы книги. Однако эта предлагаемая «Периодическая таблица русских войн» — по-своему иллюстрирует — механику присоединений территорий, объясняет различную прочность этих присоединений, вхождений. И в частности: почему… пятьдесят лет как присоединенное Поволжье — дружно идет «за Москву», а Северская Украина — со «столетним российским стажем» — столь же дружно против.

Поволжье — это присоединение, результат войны 1-го разряда, (наиболее легитимное присоединение, понятное обеим сторонам, присоединившим и присоединенным); а Северская Украина — 2-го.

То есть завоевание в войне 2-го разряда гораздо (более чем вдвое) дольше инкорпорируется, чем завоевание в войне 1-го разряда.

Более наглядно эта «Таблица» — объясняет тупики российской политики.

Чреда войн 2-го разряда воссоединили Россию и Украину.

Но бездумные игры на покорение исконной Польши (1830, 1863 годов) — то есть классические войны 5 разряда, — они и зародили, тот самый «украинский национализм», сработавший век спустя. Здесь нет возможности уделить достаточно места доказательствам этого факта, они мною собраны — как раз в книге «Крайности славянства и краш-тест Украины», но вывод, поверьте, следующий: «Вторичная украинизация Украины», формирование слоя, группы людей, вдруг вновь (200 лет спустя) ощутившими себя отдельным украинским народом — это все XIX век, и следствие попыток полного включения Польши в тело Российской империи.

И касательно периода войн Богдана Хмельницкого и оценки их историками вроде Ульянова. (Он обвиняет уже и Богдана — в первом сепаратизме, измене России). — Эти иллюзии, этот их «требовательный взгляд из XIX–XX веков» как раз и объясняется исторической аберрацией. Под впечатлением псевдоуспехов XIX века, неосмысленных результатов «подражательных войн» они легкомысленно проецируют свои требования и на XVII век.

Наши «непреклонцы» (историки Ульянов, Родин…) выносят вердикт: «Так, по докладу Бутурлина — Переяславская Рада у нас когда была, в 1654-м? Значит в уже 1655-м украинец должен быть — то же, что москвич, ярославец, нижегородец!» Можно приказать, можно отправить его мановением «державной руки» куда угодно. Очень это схоже с линией царей Александра, Николая: упоение могуществом, которое как раз в это время и тает.

(«Головокружение от успехов» — добавил бы кое-кто из середины XX века).

Но, характерно, что тогдашнее, XVII века, московское правительство, с еще живым «инстинктом 1612 года», с хорошей памятью о недавнем крахе (и некоторых его причинах!) — оно не позволяло себе опьяняться могуществом. Обходилось с первыми гетманами предельно ласково, терпеливо.

Ведь российская армия тогда была в сравнении с XVIII веком — просто никакая! Эти стрельцы (что ни отправка из Москвы — то бунт). Эта поместная конница, уступавшая при столкновениях 1 в 1 крымско-тарской и польской. Известный разгром казаками-крымцами — 40-тысячной русской армии у Конотопа. (А послепетровские армии уже спокойно громили 8–10-кратно превосходящих татар, поляков, турок).

Но государственная дипломатическая, геополитическая мудрость, народное одобрение и участие, («инстинкт 1612 года») — оказались в 1654 году важнее прямой военной силы! И результативнее.