"НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ" - читать интересную книгу автора (Корецкий Данил)

Глава 3. Попытка к бегству.

В Управлении ФСБ свет горит допоздна. Восемь часов, девять… Десять. Московские офисы, заводы, НИИ, даже многие магазины, оттрубив дневную смену, давно погружены во тьму. Рабочий день закончен, всем пора на родные квадратные метры, смотреть телевизор, ужинать, воспитывать детей, ласкать жен, и -

Но Лубянка не спит. Желтые прямоугольные глаза смотрят на площадь,

Четыре окна на первом, шесть на втором. Одно – на третьем. За этим окном меряет шагами тесный кабинет подполковник Фокин. Огромному Фокину здесь явно тесно. Негде развернуться. Два шага, и – стенка. Два шага – окно. На подоконнике лежит открытая пачка "Бонда", все двадцать фильтров с белоснежными срезами на месте, один выглядывает наружу. Рядом – перстень. В гладкой

Ему нечего делать дома. Он не любит смотреть телевизор, у него не готов

Фокин ходит, сунув руки в карманы. Квадратный подбородок и щеки обсыпала

Всe. Уехала. Крест-накрест. В конце концов он должен был заплатить за это. Из собственного кармана. За два ребра, за разрыв левого яичника, за небольшое сотрясение, ссадины и гематомы, за чужую сперму, за унижение, боль,

А ведь раньше у них все было хорошо, они с Наташкой любили друг друга, никто на сторону не ходил, даже мыслей таких не было. Почему же так все вышло?

"Эти подонки, – подумал Сергей с бешенством. – Сволочи, ублюдки. Они все

Или он сам изгадился о них. Татарин, Маз, Лобан, Атаманов… Исполнители, организаторы и даже заказчик – все наказаны. Так очень редко бывает. Но расплатились не только грязные негодяи, он сам тоже расплатился. Превратился в

На очереди – Макс Карданов. И его дело Ершинский поручил Фокину именно потому, что он стал другим. Его сломали, он многое потерял и боится потерять

Генерал вызвал его утром и сразу взял быка за рога.

– Звонил Валентин Егорович Шаторин из Администрации Президента. Поручил

– А звание они не забирают обратно? – Фокин вынул документ из внутреннего

– Про звание речи не было. Но он выразил недовольство тобой и дал понять,

Взгляд Ершинского был достаточно выразительным. Подполковник решил больше

– От наших коллег из внешней разведки поступили материалы на некоего Карданова. Когда-то он у них работал, но уже давно не имеет никакого отношения к Службе. Они привлекли его для разового мероприятия, а он наломал дров… И попал в центр политического скандала. Надо снять все спекуляции и без всякой шумихи решить вопрос с ним по существу. Он же проходил по делу о взрыве на Ломоносовском? Потом вы почему-то утратили активность… Вот и доведите следствие до конца. Арестуйте, предъявите обвинение и направляйте в суд. Санкция на арест

Вопросов не было. Только реплика: ведь Фокин утратил активность по прямому указанию Ершинского. А тот, в свою очередь, выполнял просьбу разведки, к которой Карданов, оказывается, не имеет никакого отношения. Но в его

Фокин подошел к столу, вздохнул и захлопнул тонкую папку. Конечно, скандал с несанкционированными похождениями Макса за рубежом никому не нужен. Куда удобнее обычная уголовщина: взрыв микроавтобуса. Несколько месяцев назад

Теперь ему не хотелось этого делать. Хотя что изменилось? Появились

Фокин вспомнил Клевца? Может и не спас. Может он сам спасся. Каждый баран

Он набрал телефон дежурного.

– Капитан Лунев слушает! – четко отозвался тот.

– Пошлите группу на задержание, – через силу сказал он. – Карданов Макс,

Диктуя адрес он подумал, что Карданов тоже рассорился с бабой и живет

Но каждый баран висит за свою ногу…

– Понял, товарищ подполковник.

Фокин задумчиво повертел в руках перстень. По всем правилам, от него следовало избавиться. Бросить в реку? Нельзя… Выбросить в мусорный бак? Тоже.

Тренькнул внутренний телефон.

– Группа выехала, – доложил Лунев. – Только что пришло сообщение: наш отставник застрелился. Подполковник Веретнев. У себя в квартире, на кухне. Выпил бутылку водки и пальнул в рот из нетабельного пистолета… Приехали, а на столе перед ним коллекция бриллиантов, словно из Алмазного фонда… Прямо в рыбьей чешуе и картофельных ошурках… Милиция хочет, чтобы наш следователь

– Нечего нам там делать, – угрюмо ответил подполковник. – Он пенсионер, гражданский человек… Пусть они сами разбираются. А бриллианты окажутся самым

Фокин положил трубку, но что-то зацепилось за его память и сидело занозой. Веретнев! Да это же друг Карданова! Вот дела… И Максу тоже конец, из камеры он не выберется. Несчастный случай. Закупорка сосудов, острый коронарный спазм, кровоизлияние в мозг, попытка к бегству. "Консорциум" найдет способ!

Он придвинул городской телефон. Каждый баран висит за свою ногу, это

Фокин достал записную книжку, набрал телефон Карданова. Трубку тут же

– Алло? – настороженно сказал Макс.

– Слушай внимательно, у меня санкция на твой арест, – быстро сказал подполковник. – Группа за тобой выехала. У тебя есть минут двадцать. Может

Пауза.

– Я понял, – проговорил Макс. – Спасибо.

Отодвинув от себя аппарат, майор сел в кресло и минуту сидел неподвижно, сцепив пальцы на животе. Потом повернулся и взял с подоконника пачку сигарет. Подцепив фильтр, вытянул одну. Рассмотрел, понюхал. Сунул в рот. Зажигалка лежала в ящике стола. Фокин крутнул большим пальцем колесико, из отверстия

Фокин и его рассмотрел внимательно. Прикурил, держа сигарету высоко над пламенем зажигалки. Небритые щеки майора втянулись, когда он сделал первую

"А застрелиться никогда не поздно", – неожиданно подумал он.

Макс ещe не представлял, куда ему бежать. Он знал только – откуда. Из этой квартиры, из этого города. А дальше будет видно. Он рассовал по карманам деньги, документы, метнулся по комнатам – не забыл ли чего… Забыл. Забыл узнать у отца, какое же у него настоящее имя… И зачем он вообще появился на свет… А

Макс выскочил из подъезда, оглянулся, побежал. Скорее. Когда он поравнялся с углом дома, из-за поворота вдруг брызнул в глаза слепящий свет автомобильных фар. Макс отпрыгнул в сторону, нога в темноте наткнулась на

Все, теперь не уйти!

Он поднялся, – ладони в липкой грязи, – и увидел застывший в метре от себя решетчатый радиатор "мерседеса". Ровно работал двигатель, фары были переключены на ближний свет. Дверца раскрылась, оттуда выскочил какой-то

– Ну что, в морду, да?! – заорал он, надвигаясь на Макса. – Ты куда

Везет ему на "мерседесы"! Он шагнул навстречу груде пока ещe свежего мяса и въехал прямым справа в нижнюю челюсть. Кость издала глухой негромкий звук. Детина мотнул головой назад и рухнул на асфальт. Макс перешагнул через неподвижное тело, сел на место водителя, захлопнул дверь и аккуратно тронулся с

Через минуту к дому подкатил каплевидный микроавтобус "мицубиси" с

Фары выхватили из темноты раскинувшееся крестом на асфальте тело мужчины.

– Стой! – резко скрипнула, стираясь об асфальт, мягкая резина, микроавтобус остановился в нескольких сантиметрах от лежащего. Тот с трудом

Старший группы выскочил наружу.

– Давай в сторону! – он хотел оттащить мужика, но тот сам отполз на

– Этот гад машину забрал! – пожаловался он. – Сам вылетел под колеса,

– Двое в адрес, а мы следом! – мгновенно сориентировался старший. – Какой

"Мицубиси" рванул в погоню. Через пару минут заработала рация.

– Нет тут никого! – доложили из квартиры Карданова. – Дверь сломали -

– Я понял! – ответил старший и переключился на милицейскую волну:

– Внимание, опергруппа ФСБ преследует "мерседес", госномер… прошу оказать

Макс понял, что город поднят по тревоге. В зеркале заднего обзора он увидел, как мотоцикл ГАИ, ехавший по встречной полосе, вдруг заложил крутой вираж и помчался за ним следом. Потом из-за поворота выскочил милицейский "форд "с мегафоном на крыше. Чуть-чуть не успел. Развернувшись, "форд" тоже

В салон залетали обрывки фраз из мощного динамика:

– Водитель "мерседеса" номер… Вы нарушаете правила… Сейчас же сверните…

На ста километрах в час уютный салон "мерса" лишь плавно покачивался. Макс тронул ногой педаль акселератора. Сто десять, сто двадцать, сто тридцать… Тело вжалось в спинку сиденья. Огни замелькали быстрее, превращаясь в змеящиеся

Макс скосил глаза в зеркало. "Форд "и мотоцикл отстали. Но их обогнал

Перекресток. Красный свет. Две девушки сошли на проезжую часть, яркие джинсы, длинные тонкие ноги. Макс крутнул руль влево, машину понесло, сбоку мелькнули и исчезли перекошенные ужасом лица девчонок. Руль вправо, газ! Ему

Спинка сиденья теперь кажется жесткой, неудобной. Бешеное завораживающие мелькание перед глазами. Поворот. Зеленый свет, слава Богу… Макс положил большой палец на кнопку сигнала. "Мерседес" несся вперед, как ревущий бешеный

И он все ещe не знал, куда бежит.

…Почти весь промежуток между двумя темными громадами зданий сталинской постройки был заполнен ритмично вспыхивающими синими огнями. Милицейские машины выстроились на перекрестке нос к носу. Из-за капотов крайних машин выглядывают

До перекрестка оставалось ещe полторы сотни метров. Сворачивать некуда.

Макс сжал зубы. Когда "мерседес" на ста тридцати врежется в заслон, он будет уже изрешечен пулями, словно дуршлаг. Макс даже не почувствует, как машина, натолкнувшись на преграду, задерет вверх изуродованный капот, пролетит несколько метров, и, перевернувшись, с грохотом обрушится на асфальт за спинами

Это была редкая возможность красиво умереть. Но Макс не воспользовался ею. Он узнал этот перекресток и эту улицу. И у него вдруг появилась цель. Ясная

Он сбросил скорость до восьмидесяти и резко повернул руль. "Мерседес" застонал, заскрипел, его задняя часть, словно циркуль, описала полукруг, оставив на дороге черный автограф дымящейся резины. Машина развернулась на сто восемьдесят градусов, качнулась на рессорах, едва не опрокинувшись вверх дном, застыла на короткое мгновение и помчалась в обратном направлении, стремительно

– … стрелять! – донесся скомканный обрывок звука.

И тут же звякнуло заднее стекло, открылись две круглые дырочки в лобовом,

Макс пригнулся к баранке.

Впереди тоже пытались перекрыть дорогу, но не успели. Макс нацелился в стремительно сужающийся просвет между двумя "жигулями", между багажником и капотом, точно посерединке… Чья-то фигура метнулась в сторону… Удар! "Мерседес" тряхнуло, с шипящим хлопком выскочила подушка безопасности, воздушная прослойка спасла Макса от удара о руль, и тут же по ушам врезал металлический скрежет. Посыпались стекла, брызнули искры. Два протараненных "жигуля" развернулись от удара и зажали "мерседес" бортами, словно ножницы, но погасить скорость не смогли – обдирая борта, "мерс" вырвался, сзади загремела по асфальту сорванная

Подушка закрывала обзор, Макс пригибал еe книзу левой рукой, изо всех сил вытягивал шею. Оставалось совсем немного… На повороте он едва не въехал в фонарный столб… В конце улицы опять появились синие маячки, но на полпути слева уже виднелся огороженный чугунной решеткой особняк, светящееся окно за

Он сбросил скорость и идущие навстречу милицейские машины притормозили, думая, что он собирается сдаться. Но Макс резко вывернул руль влево, дал газ и врезался прямо в чугунные ворота. Тяжелые створки с гулким грохотом разъехались в стороны, лобовое стекло вывалилось наружу, в салон ворвался прохладный вечерний воздух. Подушка вырвалась и окончательно закрыла обзор. Ничего не видя перед собой, Макс нажал педаль тормоза. Разворачиваясь, машина проскользила по

– Не стреляйте! Мы выполним ваши условия! – с акцентом крикнул кто-то

– Ушел, сука! – без акцента крикнули сзади.

Макс дрожащей рукой вытер пот со лба. Открыл дверцу.

– What`s happened?.. What`s matter?!.. – доносились из здания

И эхом дублировались по-русски:

– Что случилось? В чем дело?

Макс с трудом выбрался наружу. Дрожали не только руки, но и ноги, дрожало

– Не стреляйте, соблюдайте спокойствие! – со стороны особняка к нему бежали два крепких молодых человека в официальных костюмах. Их лица в полумраке показались Максу похожими на два белых вопросительных знака. Он поднял руки и

Он осторожно достал из кармана свидетельство о рождении, развернул и

– Вот! Моя фамилия Томпсон. Макс Томпсон. Я родился в Лондоне…

Пока те изучали документ, Макс оглянулся.

"Форд", "мицубиси", и ещe несколько милицейских машин заполнили всю проезжую часть улицы, светили фары и ручные фонари, многочисленные фигуры в форме и в штатском двигались, разговаривали, докладывали что-то по трещащим

Но у сломанных ворот посольства вся агрессивная суета заканчивалась. По эту сторону невидимой границы находилась территория Великобритании и действовали английские законы. Теперь все зависело от представителей посольства, разбирающихся с нарушителем ночной тишины. Они могли пригласить его к себе, а могли выкинуть обратно. Несколько силуэтов на линии границы терпеливо

– С вашего позволения, мы пока оставим этот документ у себя, сэр, – вежливо произнес один из охранников. Они заметно успокоились, хотя были

– Но есть одна формальность без которой мы не имеем права приступить к проверке их подлинности… Может ли кто-либо из добропорядочных граждан Британского королевства поручиться за вас? Или хотя бы заявить о

Макс задумался. Он был в таком состоянии, что вряд ли мог ответить на

– Конечно! Линсей Джонсон может это сделать. Вам достаточно его слова?

– Несомненно, сэр! – охранники улыбнулись. – Просим пройти в посольство.

Все втроем они двинулись к особняку. Силуэты у ворот исчезли. Захлопали

В "Шереметьево-2" всегда оживленно. Пересекаются потоки пассажиров, гремят колесики чемоданов, кто-то кого-то встречает, а кто-то наоборот -

Теперь к обычной толпе присоединились ещe журналисты – их здесь около двух десятков. Тянутся руки с диктофонами, микрофонами, украшенными цветными кубиками с заставками телеканалов. Операторы, как всегда, бесцеремонны и бесстрастны, линзы их камер нацелены прямо в глаза, а лица за этими камерами

От посольского "ровера", Максу предстоит пройти пятьдесят шагов до зала для дипломатов. Рядом с ним – Стив и Джошуа, те самые молодые люди, которые первыми встретили его на территории посольства. Макс успел хорошо познакомиться

Макс увидел журналистов и бросил выразительный взгляд на Стива.

– Скорее.

Стив ускорил шаг.

Они идут через толпу с видом людей, которым очень некогда, Стив и Джошуа прикрывают Макса с флангов. Но от журналистов так просто не уйти. Дама с

– "Новые Известия"… Макс Витальевич, правда ли, что договоренность о предоставлении вам британского гражданства была достигнута на самом высоком

– Не интересовался, – ответил Макс. – Главное, что британский паспорт

– Канал НТВ, Макс Витальевич!.. Хлопотал ли за вас по этому поводу

– Вряд ли, – сказал Макс. – Он меня не знает.

– Газета "Товарищ"! – выкрикнул ему в лицо лысоватый молодой человек. -

– За что? – поинтересовался Макс.

– За то, что вы… Вы перебежчик!

Макс отодвинул его в сторону. Осталось ещe метров десять.

– Вы оставляете в Москве свою семью, Макс Витальевич? – вынырнула смуглая

– У меня нет семьи.

– А любимая девушка?

Макс посмотрел на нее. Журналистка широко улыбнулась ему, обнажив два

– У меня здесь никого не осталось, – сказал он. – И ничего.

Вопросы продолжали сыпаться, но Макс уже их не слушал. Джошуа, отодвинув спиной несколько журналистов, открыл дверь в зал для дипломатов. Макс последний

На галерее, на фоне вывески бистро, стоял, заложив ногу за ногу, парень по имени Вадим в синей "найковской" куртке. "Контрольный визуальный контакт," -

Здесь было неожиданно тихо и покойно. Два пожилых человека в хорошо сшитых костюмах стояли у огромного панорамного окна, любуясь видом летного поля. За окном вдалеке разворачивался огромный "боинг". Высокий стабилизатор

– Это твой, Макс, – сказал рядом Стив. – Скоро будешь дома.

С непонятным выражением лица Макс смотрел в окно.

Сцену в "Шереметьево – 2" показали в новостях по всем каналам.

– Ты не просто упустил его, ты нарочно дал ему уйти! – зло сказал

– А где мне место? – спросил Фокин. – Я не продавал информацию, не ставил "крыш", не оказывал услуг частным детективам… Потому не скопил денег, не обзавелся нормальной квартирой, машиной, дачей, счетом в банке… Так куда мне

– Не знаю. Это твои проблемы.

Генерал склонился над бумагами, давая понять, что разговор окончен.

Фокин вышел в приемную, попросил у секретаря лист бумаги и тут же написал

– Подождите минуточку, я завизирую и вы передадите его в кадры, – Маргарита Петровна скрылась за двойной дверью. На столе, в поставке календаря

"Руководство "Консорциума" имеет честь пригласить Вас на торжественный

Он быстро сунул приглашение в карман.

"Консорциум" праздновал не только десятилетие своего существования. Он праздновал очередную победу. Даже получив торпеду ниже ватерлинии,

Обстановка изменилась коренным образом. Газеты все чаще писали, что козни врагов чуть не пустили на дно флагман отечественной экономики, гарант финансовой независимости России. Правительство выделило крупную денежную ссуду, чтобы покрыть убытки, понесенные "Консорциумом" из-за блокировки счетов. Совершенно неожиданным явилось заявление Президента о том, что государство всеми своими активами гарантирует его платежеспособность. Теперь счета

Фокин понял, что стороны пришли к компромиссу. Двум слонам лучше не драться на барже, чтобы не утонуть… Даже если баржа – это вся страна. Так ещe лучше – есть что поделить, чтобы хватило обоим. К тому же, момент острого противостояния миновал: МВФ выделил восьмимиллиардный кредит и его благополучно разворовали, как и предыдущие. Тема потеряла актуальность – если месяц назад все газеты убеждали читателей, что судьба и благополучие каждого россиянина зависит от западных денег, то теперь об этом и не вспоминали. Один слон в этот

В огромном актовом зале собрался весь столичный финансово-политический бомонд. И вице-премьер Фандоренко, и Арцыбашов, и Шаторин, и Зенчук, и Пигарев, и Налютин, и Макарин, и Закатовский, и многие другие. Не было только Локтионова, не мелькало в самых ответственных местах напряженное лицо

Теперь безопасность обеспечивали другие люди: во главе службы стал Каймаченко, его подчиненные на входе пропускали гостей через ажурную рамку металлодетектора. Особо важных персон это не касалось, для них и вход был отдельный. А Фокина ошманали, хотя оружия у него уже не было, не было и удостоверения, не было жены, определенного места в жизни и уверенности в себе. Была только злость на замаскированных пришельцев, внаглую грабящих страну. И

– …Создание "Консорциума" явилось результатом труда многих и многих людей, результатом их воли, трудолюбия и таланта, – Петр Георгиевич Горемыкин заканчивал свою речь. Он впервые прилюдно обозначился, как глава организации и

– И попытки отдельных отщепенцев пустить наш корабль ко дну, заведомо

Зал зааплодировал. Отщепенцами в конце концов оказались Макс Карданов и

– А теперь прошу на фуршет, – Петр Георгиевич сделал радушный жест щедрого хозяина. Через широкие выходы приглашенные двинулись в Северный холл,

Банкет предстоял знатный, но внезапно у стола для особо важных персон возникла сумятица и непристойный шум: крики, звуки ударов, звон слетающих на

Похожий на разъяренного медведя огромный человек легко прорвал не готовую к такому обороту цепочку телохранителей и ворвался в стаю особо важных персон,

Бац! – огромный кулак сбил с ног подвернувшегося Закатовского.

Бац! – упал Макарин. Бац! Бац! Бац! Словно кегли валились с ног Налютин,

Огромный кулак обрушивался на упитанные вельможные физиономии, одна мимика которых приводила в трепет сотни людей. Золотой перстень смачно впивался в кожу, оставляя красный, быстро набухающий кровью отпечаток – несмываемое

– Стоять! Стой! Держи его!

Каймаченко попытался остановить взбешенного медведя, но тот ударил его левой и поломился дальше, оставляя за собой поваленные тела и клейменые лица

– Бац! – отлетел на несколько шагов Ершинский.

– Бац! – схватился за лицо Шаторин.

Но медведь рвался к главной цели – прижатым к стене Горемыкину и Арцыбашову. Их охранники закрыли хозяев телами и даже достали оружие, но в

– Бац! Бац! Бац! – охранников он бил локтем, кулаком левой или головой. А

Красные стигмы вспыхнули на лицах Горемыкина и Арцыбашова. В тот же миг откуда-то снизу раздались выстрелы. Самый смелый охранник использовал довольно рискованный прием для стрельбы в толпе: упал на колено и палил в упор, направив ствол снизу вверх. Когда третья пуля пронизала огромное тело, оно обмякло и