Геннадий Зюганов ОТВЕТЫ НАРОДУ

За несколько дней до выборов от имени Коммунистической партии Российской Федерации, идущей под призывом “За Победу!”, я обращаюсь к нашим соотечественникам сквозь блокаду, сквозь шельмование телеканалов, отданных на откуп олигархам. Мы хотим, чтобы народ, оглушенный своими бедами, своими несчастьями, своими личными утратами, голодный, оглохший от горя, услышал нас.

Мы, коммунисты, считаем себя частью народа. Мы страдаем народным страданием, ужасаемся тем же ужасам, которым ужасается народ. Наш голос — это голос оскорбленного, униженного, поднявшегося на борьбу народа. В эти предвыборные недели и месяцы я объездил всю Россию, побывал в огромных городах с университетами, ракетными заводами и в обычных фабричных поселках, в маленьких сельских хуторах, деревеньках. И в огромных, наполненных профессорами или военными залах, и в тесных, дымно натопленных комнатушках, возле скотных дворов и ремонтных мастерских люди задавали мне вопросы, тысячи вопросов. Сейчас я хочу из этого несметного множества человеческих мыслей, сомнений, страстных зовов о помощи выбрать основные вопросы и мысли, чтобы людям была понятна наша позиция, чтобы народ знал, с какой целью мы движемся в Думу. Какие цели и идеалы мы будем отстаивать, за какие ценности станем сражаться.

* * *

Учителя, врачи, библиотекари, хранители музеев, множество служащих, без которых не может работать ни одно учреждение, те, кого мы условно называем бюджетниками, обращались ко мне с одним и тем же вопросом: “Мы месяцами, иногда годами не получаем заработную плату, мы приходим в наши классы, в наши поликлиники, в наши библиотеки голодными. Мы износили последние туфли и последние пальто. Иногда мы падаем в обмороки, но мы не покидаем своих классов и медицинских кабинетов. Мы служим тем заповедям, на которых всегда воспитывалась русская интеллигенция. Вы, коммунисты, знаете о нашей нужде, вы слышите нас. Чем вы поможете, как прекратите наше униженное существование, как прервете наше безденежье, наше полуголодное бытие?“

Я отвечал им: “Каждый год из России незаконным или полузаконным образом выкачивается 25 миллиардов долларов. Работает страшная помпа, запущенная врагами нашей страны, которая высасывает из народа все соки, все средства. Мы заставим остановиться эту помпу, мы развернем эти десятки миллиардов долларов обратно в Россию, в бюджет. Это ваша зарплата, это ваше тепло, это ваши учебники, это ваши медикаменты. Украденные миллиарды станут работать на российскую школу, больницу, музей или библиотеку. Зарплата учителя и врача будет не менее 3 тысяч рублей.”

* * *

В холодных цехах огромных заводов-гигантов, которые в советское время выпускали ракеты, тракторы, строили невиданные по красоте и мощи машины, в цехах, по которым сегодня гуляет поземка, я разговаривал с угрюмыми, продрогшими рабочими, не покидающими своих остановившихся станков. Они говорили мне: “Нас, рабочих, обманули. Нам обещали высокую зарплату, техническую революцию, благосостояние и достаток. Вместо этого наши заводы встали. Наши станки ржавеют, наши коллективы разогнаны. Люди чахнут без работы и без заработной платы. Новый собственник, который пришел на наше производство, распродал все, что можно было продать, промотал все, что копилось десятилетиями, оставил эти голые мертвые стены. Мы не видим его месяцами, он шурует где-нибудь на Багамах. Что нам делать? Идти на баррикады, брать булыжник или автомат? Чем вы, коммунисты, поможете остановившейся российской промышленности?”

Я отвечал им: “Временщики, 10 лет назад провозгласившие великие реформы, провалили эти реформы, погубили великую советскую экономику. Мы вырвем заводы из алчных рук новоявленных пришлых хозяев, мы вернем производство его главному собственнику — народу. Опыт возмущенного Выборга показал, что только рабочие коллективы, вернув себе цеха и станки, в состоянии наладить производство, в состоянии следить за правильным распределением сырья и готовой продукции, в состоянии ударить по рукам вора и расхитителя. Мы в Государственной думе будем продолжать нашу прежнюю линию — восстановление народного и государственного контроля за производством. Народному производству — народный директор. Народным директорам — народный контроль. Наши выборы — за рабочих Выборга.”

* * *

В военных гарнизонах, на палубах ракетных крейсеров, на пограничных заставах, в аудиториях военных училищ и академий молодые офицеры, прошедшие чеченскую войну, спрашивали меня: “Почему террористы были вооружены лучше нашей армии? Почему в то время, когда мы уходили в рейды, когда сражались в окружении, мерзли в ледяном Грозном, нам в спину стреляли российские телевизионные каналы? Как вы, коммунисты, относитесь к сегодняшней кампании в Чечне?”

Глядя в их суровые, обожженные лица, в их твердые немигающие глаза, я отвечал: “Мы, коммунисты, всегда указывали на преступный, разрушительный характер так называемых военных реформ, которые лишили сегодняшнюю армию ее славных традиций, разрушили систему ее управления, прекратили поставки современной боевой техники в воюющие части. Сегодня Путин, чья популярность растет за счет мужества рабоче-крестьянских сыновей, воюющих в чеченских предгорьях, за счет таланта блестящей когорты русских молодых генералов,— Путин лишь отчасти отвечает нашим представлениям о современной армии. Да, мы считаем, что с международным террором против России должно быть покончено. В этой войне мы целиком на стороне нашей армии. Но мы отдаем должное и дагестанским ополченцам, которые сражаются рядом с российскими солдатами. Мы отдаем должное чеченцам, которые подверглись страшным испытаниям при Дудаеве и подвергаются им сегодня, при Масхадове. Мы считаем, что чеченская война была развязана прежде всего в Кремле. Мы рассматриваем армию не просто как боевую силу, а как важнейший институт государственности, как своего рода храм, на который тысячелетиями молятся русские люди. В Думе мы будем отстаивать честь армии, будем отстаивать ее достойное существование, сделаем все, чтобы с конвейеров военных заводов в армию поступали современные вертолеты, системы залпового огня, новейшие автоматы, приборы ночного видения и средства ведения разведки. Мы хотим, чтобы наша армия отстаивала интересы народа, а не узкой группы богачей, чтобы наш солдат служил не банкиру, а Родине.”

* * *

Мне не раз доводилось беседовать со следователями, с работниками Министерства внутренних дел, с судьями и с прокурорами. Их всех мучает один и тот же вопрос: “После истории со Скуратовым, которого указными методами выдворили из кабинета генерального прокурора, независимый институт прокуратуры попал под полный контроль кремлевской администрации, вся система правопорядка оказалась подчиненной чистогану, который правит всей вертикалью исполнительной власти сверху донизу. Нам стыдно, — говорили прокуроры и судьи, — стыдно, что мы сегодня вынуждены вершить неправый суд, вести пристрастное делопроизводство. В противном случае мы вынуждены уходить из МВД, уходить из следственных органов, искать себе другую работу.” Они спрашивают: “Что вы, коммунисты, можете предложить нам? Как вы намерены действовать в условиях, когда, по существу, ни одно крупное антикоррупционное дело не доведено до суда, когда скандал с отмыванием денег в Бэнк оф Нью-Йорк, скандалы вокруг Аэрофлота и фирмы Мабетекс провалились в правовую пустоту? Как вы намерены восстановить авторитет правоохранительных органов, на глазах у всего мира раздавленных, униженных, подчиненных грубой коррумпированной власти?”

Я отвечал им: “Мы прекрасно видим трагическое положение правозащитных органов, их следователей, прокурорских работников, судей. Мы обещаем вам, что будем бороться за восстановление чистоты и законной значимости должности генерального прокурора. Мы будем бороться за то, чтобы была восстановлена вся вертикаль государственной прокуратуры. Мы добьемся того, чтобы олигархи не вмешивались в дела ФСБ, в дела судов, в дела следствия, чтобы все виновные понесли наказание. Коррупция, перекачка миллиардов российских денег за рубеж, организованные убийства, хищения и растраты жилищного фонда, криминальный вывоз российской нефти — все это необходимо пресечь. Новая Дума возьмет под пристальный контроль ведение всех крупномасштабных уголовных дел, которые сегодня заморожены и спущены в песок. Никому из тех, кто замарал свой офицерский мундир связью с криминальным бизнесом, не должно быть места в правоохранительных органах. Каждому вору — по приговору.”

* * *

Мне приходилось посещать уральские и поволжские заводы, где стоят белоснежные космические ракеты, незавершенные дальние бомбардировщики, сияющие сталью атомные реакторы. Работники ВПК, оборонщики говорили: “Мы еще недавно строили самые мощные и лучшие в мире ракеты, быстрые и точные самолеты, самые надежные подводные лодки. Мы накопили такое количество знаний, сделали такое количество открытий, что их хватит на весь ХХI век. И невозможно видеть, как мертвым грузом лежат заготовки космических станций, подводных океанских городов, как западные агенты роются в наших секретах, как великолепные заводы, способные строить марсианские станции, вынуждены выпускать обои для туалетов. Как сохранить накопленные ВПК ценности? Как сохранить ту русскую цивилизацию, которая колоссальными трудами советского народа обещала в ХХI веке расцвет и благополучие каждому человеку, каждой отдельно взятой семье?”

Я отвечал: “Вы видели тот краткий период в политической жизни России, когда в управление ВПК пришел Маслюков. Всего за несколько месяцев резко улучшились дела во всем оборонном комплексе, доведенном людьми типа Уринсона до катастрофы. Вернувшись во власть, вернувшись в правительство, мы обещаем вам, что наше оружие, от ядерной подводной лодки до крохотного электронного чипа, который вставляется в систему дальней связи, будет востребовано Россией. Мы обеспечим русскому оружию возвращение на мировые рынки. Мы применим все накопленные в ВПК суперпроекты, все открытия по энергетике, по биоинженерии — для служения Родине, для совершенствования нашей жизни и нашего народного уклада.”

* * *

Я часто бываю в научных центрах, в закрытых ядерных городах, в лабораториях, чья репутация прославлена на весь мир. Встречаюсь с учеными и постоянно слышу от них: “В советское время мы были элитой. Нам давалось все необходимое для работы. И мы возвращали обществу эти затраты десятикратно, мы делали колоссальные научные открытия, мы создали сильнейшие научные школы. Мы верили, что наука — не просто способ узнавать, открывать, строить машины и механизмы, но способ самопроявления нашего общества, выбравшего суверенный путь в истории. Сегодня мы не нужны. Власть смотрит на нас как на обузу. Нам внушают словами властвующих экономистов и политиков, что сегодня центр мировой науки переместился в Соединенные Штаты и здесь, в России, не нужен дублирующий центр. Поэтому всех лучших ученых переманивают как легионеров за границу. Школы, которые собирались в течение десятилетий, рассыпаются, разбазариваются. Скажите, как вы, коммунисты, смотрите на будущее российской науки, какая нам, ученым, уготована перспектива?”

Я отвечал им: “Не стану рассказывать, как мы в Думе при утверждении бюджета бьемся за каждую копейку, за каждый рубль в графе, отведенной науке. Эти нищенские бюджеты науку не спасут, ибо в концепцию сегодняшней колониальной России не заложена идея развития, не заложена идея великой науки. Я хочу выразить восхищение вами, российскими учеными, которые без зарплаты, без общественной поддержки в тусклых, отключаемых от электрических сетей лабораториях остаются на своих местах, сохраняют добытые секреты и тайны, не торгуют ими на мировых аукционах, не покидают Родину ради хлебных мест. Так, бывало, попавшие в окружение солдаты обматывали себя полковыми знаменами и выносили их к своим. Мы, коммунисты, провозгласили идею великой российской цивилизации, мы уповаем на ХХI век — век русского суверенного развития, мы видим в российской науке главного помощника, главного ревнителя этого великого проекта. Как только мы вернем власть народу, вы можете быть уверены, что на следующий день вас позовут — и вы придете к народу со своими великими открытиями, восстановите свои лаборатории, свои математические и физические школы, вы вновь почувствуете себя национальной элитой, которая отстаивает перед миром ценности великой страны.”

* * *

Я бывал на хлебных токах российской житницы — кубанской степи, беседовал с пастухами и животноводами Поволжья, с рыбаками дальних наших морей. Русские крестьяне говорили мне: “Мы способны накормить Россию прекрасной и здоровой едой. Дайте нам дешевое горючее, тракторы, удобрения — и народ получит лучше заморского масло, жирное, вкусное молоко, обильные и свежие овощи, родной, а не привозной хлеб. Именно сельское хозяйство — та отрасль, где экономика страны может в кратчайшие сроки добиться рывка вперед. Но власть поддерживает не отечественного крестьянина, а фермеров Айовы и Голландии. Нет уверенности, что наша земля не будет распродана по кускам, не окажется в руках иностранцев, которые пустят ее в бесконечную спекуляцию. Что вы, коммунисты, сможете сделать для нас в новой Думе?”

Я отвечал им: “Мы уже добились того, что остановили законопроекты, разрешающие свободную куплю-продажу земельных угодий. Мы понимаем, что село, наш крестьянин может спасти Россию не просто от голода, — он может спасти ее от вымирания. Крестьянин давал России не только хлеб, масло и мед — он давал ей здоровых граждан, духовно богатых, любящих свою страну людей. Мы видим, как реформы Немцова и Явлинского в Нижнем Новгороде привели деревню к полному краху. Мы знаем, что затеянная Аяцковым земельная реформа приведет к близкому краху хрупкую культуру землепользования Поволжья. Мы боролись и будем бороться за твердые, ограниченные государством цены на энергоносители для села. Мы добьемся того, чтобы дешевые и качественные комбайны Ростсельмаша, тракторы Челябинска и Ленинграда пришли на российское поле взамен дорогостоящих, недоступных крестьянину американских и немецких машин. Мы гарантируем свободу всем формам землепользования — фермеру, кооперативу или государственному предприятию. Мы добьемся того, чтобы село освободилось от демократического ярма, чтобы на каждом российском столе был свежий хлеб, вкусное мясо, сладкий сахар. Чтобы у хлеба и бензина были народные цены.”

* * *

В своих поездках, да и в столице, я часто встречался с теми, кого называют отечественными товаропроизводителями. Это люди, которые не пожелали работать в госсекторе, которые выбрали риск экономической свободы, частное предпринимательство. Вопросы, которые раздаются из недр национального бизнеса, примерно одни и те же: “Мы надеялись в новых условиях добиться преуспевания. Мы полагали поднять национальную промышленность, стать зажиточными, преуспевающими дельцами. Но мы оказались под двойным гнетом рэкета и чиновников. Нас задушили налогами, вынуждают нас укрывать эти налоги и становиться преступниками. За любой шаг, за любой поступок, за любой кирпич, который мы надеемся положить в стену нового заводского здания, приходится платить и власти явной, и власти скрытой, криминальной. Мы не можем ни торговать, ни строить, ни работать. Что вы, коммунисты, думаете о частном секторе российской экономики, вы, за которыми закрепилась репутация врагов частной собственности?”

Я отвечал им: ”Если вы заглянете в нашу экономическую программу, вы увидите, что мы не противники частной собственности, не враги свободному предпринимательству. Мы понимаем, что главное удушающее вас бремя — это налоги. Мы вернем государственное регулирование экономики, но не как форму передела собственности и не как форму разорения или силового навязывания того или иного направления хозяйствования. Мы будем регулировать деятельность свободного бизнеса через налоги, как это делается во всех странах мира. Мы будем повышать экспортные пошлины на те товары, которые позарез нужны внутреннему российскому рынку. Мы облегчим налоговое бремя, поможем дотациями и особым защитным режимом тем отраслям народного хозяйства, которые служат развитию, которые служат безопасности и национальным интересам России. Рэкетир, обкладывающий незаконной данью маленький лоток или крохотное предприятие, или чиновник, разоряющий хозяйственника, для нас является таким же врагом, как чеченский террорист. Олигархический, компрадорский капитал выпил кровь из всей России: от школы до заводов и фабрик. Мы будем настаивать на создании вместо проворовавшейся, бездарной банковской системы серии крупных государственных банков, способных кредитовать различные отрасли народного хозяйства независимо от типа и рода собственности. Для нас любое хозяйство, любой хозяин, работающий на процветание страны, является объектом поддержки и защиты.”

* * *

С особым вниманием я слушаю наших ветеранов, наших стариков. Они говорят: “Мы прожили наши жизни в непрерывном служении Родине. Мы прожили осмысленно, трагично и честно. Мы отстояли свободу нашей страны, мы покрыли ее городами, заводами и дорогами. Мы изнурены в великих трудах и сражениях. Теперь нам говорят, что вся наша жизнь — ошибка, что мы — бессмыслица истории, нас морят голодом, не платят приличных пенсий, мы не можем купить лекарства, не можем пойти в поликлинику, где всюду за любую услугу, за любую таблетку необходимо платить баснословные деньги. Мы вымираем. Именно поэтому из последних сил мы идем помогать коммунистам, агитируем за ваши идеалы, идем от подъезда к подъезду и там же на лестничных клетках умираем от инфарктов. Нас вдохновил призыв генерала Варенникова создать движение “За Победу!”, и мы наказываем вам: “Победите, победите, как мы в 45-м году! Чем вы, коммунисты, поможете нам, ветеранам?”

Я говорю им: “Мы гарантируем пенсионный минимум не менее тысячи рублей при нынешнем уровне цен — то малое, что может сделать нынешняя разоренная Россия. Мы сохраним для людей бесплатную медицину, дешевые лекарства, обеспечим пристальное социальное внимание. Мы примем ваш опыт, ваши советы по управлению страной. Вы храните наши ценности, нашу национальную мудрость, нашу традицию и нашу историческую память. Мы сделали очень многое, чтобы власть отступила от своего свирепого антикоммунизма, от уничтожения памяти о прошлом. Красное знамя Победы, которое еще недавно на глазах у всей страны топтали демократические святотатцы, сегодня приравнено к государственному флагу. День 7 ноября снова вернули как государственный праздник России. И не случайно инициатором нашего движения “За Победу!” стал безупречный русский генерал, настоящий воин и патриот Валентин Иванович Варенников.”

* * *

Везде, куда бы я ни приехал, я стремлюсь повидаться с молодыми людьми. Меня радует, что сегодня в партию идет молодежь. Недавно по нашей инициативе состоялся съезд студентов, на который приехали делегаты от четырехсот с лишним вузов России. Я чутко прислушиваюсь к тому, о чем говорит молодежь. А она говорит: “10 лет назад реформаторы привлекли на свою сторону молодежь идеей свободы, возможностью вырваться из-под жесткого контроля государства и сделать свою жизнь такой, какой хочется молодым. Но эта призрачная свобода превратилась в рабство. То есть в свободу сходить с ума и деградировать в бесконечных дискотеках, в свободу колоться наркотиками либо в поисках заработка пополнять банды молодых грабителей и рэкетиров. Мы вынуждены обслуживать своим умом, своими талантами и своими телами прихоти аморальных миллионеров. Молодежь идет в тюрьму, заражаясь туберкулезом и СПИДом, хороня среди этих бесчисленных казематов и зон несостоявшихся гагариных, жуковых, менделеевых и вернадских. Сегодня у большинства молодых людей выбор между панелью или тюрьмой. Что вы, коммунисты, можете предложить нам взамен?”

Я отвечаю им: Мы приглашаем молодежь в свои ряды, приглашаем ее присоединиться к нашей борьбе за высший патриотический идеал. Этот идеал — великая Родина, свободное научное, гражданское или религиозное творчество каждого. Когда мы приступим к реализации нашего большого патриотического проекта, молодой ум, молодые руки, молодое свободомыслие потребуются для возрождения нашей Родины. И любой молодой человек, будь то сварщик, который станет монтировать у Ледовитого океана антенну космического слежения, или ядерный физик, продолжающий дело своих отцов и предшественников, открывая тайны атома или космоса, — восполнит своими талантами и трудом тот страшный урон, который нанесли стране реформаторы. Идея свободы для нас так же драгоценна, как идея служения и веры. Мы не унылые начетчики, не замшелые хранители старых догматов. В ХХI веке КПРФ будет партией молодых. Молодые займут и в партии, и в представительных органах власти, и в управлении государством самые значимые места. Мы восстановим союз поколений. Идеи неудержимой и дерзкой молодости будут подкрепляться глубинным опытом ветеранов.”

* * *

Я не могу равнодушно смотреть в женские глаза, наполненные темным глубинным страхом. Они спрашивают: “Сегодня матери нельзя прокормить своего ребенка, излечить от болезней, вырастить достойным человеком, дать ему образование, уберечь от бандита, террориста, защитить от непрерывной двигающейся по российским просторам войны без конца и без края. Нам не хочется рожать, не хочется заводить семьи. Население России стремительно уменьшается, лишаясь каждый год примерно миллиона своего населения. Что вы, коммунисты, можете предложить женщине, матери, невесте? Как вы сможете одолеть это свертывание, убывание замечательного великого народа, сберечь его от вырождения, от болезни, от исчезновения с лица земли?”

Я отвечаю им: “Один из наших товарищей, идущий по федеральному списку в Думу, экономист и политик Сергей Глазьев, выпустил книгу под названием “Геноцид”. Он рассказал о том, как планомерно убивают российский народ. Хозяева наших демократов оценивают их успехи не по яркости реклам на Тверской улице Москвы, не по числу дворцов и особняков, окружающих большие города, не по величине золотого двуглавого орла, который Ельцин повесил над своим кремлевским троном. Они оценивают эти успехи по вымиранию русских людей. Вот высший критерий “успеха реформ”. Ни одна из буржуазных партий, стоящих у власти или рвущихся к ней, ни один из политиков, от Явлинского и Немцова до Черномырдина и Жириновского, — не говорит о народных страданиях, не говорит об этом страшном геноциде. Наша цель — осуществить развернутую программу роста народонаселения. Так же, как после Победы, потеряв на полях сражений 27 миллионов наших граждан, народное государство оказалось в состоянии восполнить эти потери. Особой заботой тогда окружили женщину, мать, ребенка. Они были названы главным достоянием, главной народной ценностью. В нашем представлении женщина, мать, Родина являются тождественными понятиями.”

* * *

Я помню встречу с великим ревнителем православия, с истинным русским патриотом владыкой Иоанном, митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским. Он благословил союз красных и белых, левых и правых, призвал русский народ положить предел вековой распре и единым дыханием, соборно бороться за возрождение России. С тех пор я часто общался с представителями православной церкви, с белым и черным духовенством. И нередко слышал от них: “Вы, коммунисты, являетесь атеистами. В пору коммунистического правления на церковь учинялись гонения, разрушались храмы, осквернялись иконы, убивалось духовенство. Как вы сегодня относитесь к церкви, как вы относитесь к вере и православию? Не таится ли в вашем возвращении во власть угроза новых церковных гонений?”

Я отвечал им: “В нашей партии, в нашем народно-патриотическом движении покончено с воинствующим, слепым атеизмом, среди нас много верующих людей. Я, как русский человек, как русский учитель, всю свою жизнь связанный с селом, прекрасно понимаю, что самое великое в русской культуре: от древнего “Слова о полку Игореве” до исканий Достоевского и Платонова, — связано с православием. Мы, трагически пережившие раскол и распад Советского Союза, видим сегодняшнее нестроение церковного мира, православной церкви, которая раскалывается на отдельные фрагменты, теснится осатаневшими сектами, у которой отнимают храмы и приходы. Мы видим свирепый либерализм, который проповедуется на всех углах сегодняшней российской либеральной демократии. Когда с телевизионных экранов хулят Христа, хулят православие, хулят священство, хулят русскую культуру, мы, коммунисты, выступаем в одном строю, в одной колонне с православными верующими, выходящими с хоругвями и иконами протестовать к Останкино. Мы принимаем законы, чтобы оградить деятельность тоталитарных, растлевающих нашу молодежь сект. Мы не устаем повторять, что вера наряду с искусством и наукой являются разными способами одного и того же стремления человека постичь великую истину бытия.”

* * *

Очень остро и с нарастающей силой поднимается сегодня в нашем обществе русский вопрос. Именно русский народ сегодня находится в самом плачевном, угнетенном, рабском положении. Русские крестьяне и рабочие, писатели и ученые спрашивали меня: “Как вы, коммунисты, сформулируете в Думе русский вопрос, как объясните, почему сегодня русских почти нет в политическом руководстве страны, почему телевизионные каналы принадлежат нерусским людям и русская идея, русское слово, русская песня, русский политик — редкий гость на современном телевидении? Почему вся собственность, материальная и финансовая, находится в руках нерусских людей? А русский народ, практически лишенный собственности, обречен на жалкое экономическое, духовное и политическое существование?”

Я отвечал им: “Мы, партия российских коммунистов, отстаиваем интересы всех народов нашей Родины. Нам чужд национализм, нам чужд шовинизм, но мы прекрасно понимаем, что против русского народа, против русской мысли, против русской веры организована сегодня самая страшная травля. Именно российских коммунистов наши либеральные враги называют “красно-коричневыми”. Именно наш возможный приход к власти они преподносят как установление в России режима русского фашизма. Нас, русских коммунистов, нет на телевидении. Нас подвергают остракизму и гонению.

И мы, придя в новую Думу, еще раз со всей решительностью будем настаивать на принятии закона о русском народе как народе, разделенном, расчлененном, находящемся под гнетом казахских баев, прибалтийских баронов, народе, который угнетается не только в республиках распавшегося Советского Союза, но и народе, который угнетается у себя, в стране, в своих областях. Мы будем настаивать на том, чтобы в органах власти было пропорциональное представительство всех наций, на том, чтобы средства массовой коммуникации не позволяли себе русофобства, не позволяли себе глумления над национальными святынями русских. Мы считаем, что только процветание русского народа позволит гармонично существовать в России татарину, башкиру, чеченцу. И мы, выходя на наши демонстрации, с пониманием смотрим на те транспаранты, что взмываются над нашими колоннами, на которых начертано: “Нефть Абрамовича — русскому Ивану!” Если все населяющие Россию народы — семья, то в этой семье по-братски, по справедливости должны распределяться духовные и материальные ценности. Иначе вместо семьи будет вечная разрушительная для всех народов война.”

* * *

Во всех аудиториях меня спрашивают: “Горстка временщиков управляет президентом, как в кукольном театре управляют марионеткой. Нам говорили о Советском Союзе как о тюрьме народов, как об империи зла, говорили об авторитарной системе и административно-командном стиле управления. Сулили новую государственность, новый демократический строй, свободу регионов и сильный Центр. Вместо свободного демократического государства демократы построили бандитский сепаратизм, который разрушает Россию. Что вы, коммунисты, можете противопоставить этому свирепому бандитскому сепаратизму?”

Я отвечаю им: “Мы видим главное зло современного устройства России в неограниченной власти президента, которая не контролируется ни парламентом, ни избирателями, ни авторитетом церкви, ни традицией и заповедями. Сегодня власть президента России равна власти африканского вождя и царька, который по своей прихоти может съесть живьем любого подданного. Мы боремся за изменение сегодняшней Конституции, за то, чтобы граждане России были гражданами, а не подданными нового царя. Мы боремся за то, чтобы правительство страны нельзя было сбросить по прихоти президента, как тапки, за формирование этого правительства из числа думского большинства. Мы против асимметричного федерализма, когда права одних субъектов федерации приравнены к правам чуть ли не самостоятельных государств, а другие живут на положении бедных родственников Кремля. С этими нелепостями будет покончено. Все субъекты федерации и все проживающие в этих субъектах люди будут равны перед общефедеральным законом. Только в этом случае нам удастся отстранить от президентского трона временщиков и компрадоров.”

* * *

Многих людей, независимо от их возраста, национальности и рода занятий, волнуют международные вопросы. Они спрашивают: “Как получилось, что великая держава, служившая защитой для множества других стран, превратилась в жалкий придаток Америки? Как случилось, что НАТО подступило к Смоленску и Пскову? Что ЦРУ присылает своих агентов во все научные и военные учреждения сегодняшней России? Что в правительстве находятся прямые агенты влияния иностранных государств? Что фракция “Яблоко” является выразителем натовских представлений, будь то вопрос о югославских бомбардировках или о чеченской войне, о союзе с Белоруссией? Что нужно сделать, чтобы современной России вырваться из-под пяты Америки?”

Я отвечаю им: “Позади самый страшный период, когда внешней политикой России управляли шеварднадзе и козыревы, которым ненавистна была сама идея великой России. Они всеми силами способствовали созданию вдоль наших границ враждебных России государств, вооружая их, обеспечивая признание их независимости, давая им политические и финансовые кредиты. В последние годы предпринимались попытки выправлять эту страшную диспропорцию. Но министры бессильны что-либо сделать при президенте, которым по телефону управляет американец Клинтон, который каждый свой шаг, будь то расстрел парламента в 93-м году или предательство Милошевича в 99-м, согласовывает с американским президентом. Мы, коммунисты, выступаем за многополярный мир, выступаем против нового мирового порядка, против технотронного фашизма, который навязывается человечеству американцами. Мы понимаем, как ослаблена современная Россия, лишенная союзников, средств защиты, финансовой и экономической мощи. Мы будем осторожно исправлять эту диспропорцию. Мы укрепим наши отношения с великим Китаем и Индией, с арабским миром, с великой иранской цивилизацией. Мы будем внимательно следить за развитием ситуации в Европе, где многие мучительно переживают свою зависимость от Америки. Мы будем изыскивать дипломатические ресурсы, отстаивать национальные интересы России, ни в коей мере не отгораживаясь от мирового процесса, но стремясь к тому, чтобы стать равноправным участником этих глобальных общечеловеческих процессов.”

* * *

В аудиториях творческой интеллигенции обычно поднимается вопрос о недавнем прошлом. Меня спрашивают: “Как вы, коммунисты относитесь к теме репрессий, как относитесь к фигуре Сталина?”

Я отвечаю им: “Репрессии, заточения, гонения целых народов были осуждены еще в советское время, в 1956 году. Это политическое насилие было следствием колоссальных катастроф, которые в ту пору катились по Европе и стали частью трагического, мощного и практически неизбежного периода отечественной истории. Сталин был гражданином своей Родины. Он возник в политике в самый страшный час, когда решался вопрос самого существования народа и государства. Его жесткое, часто репрессивное управление было ответом на те противоречия, которые возникли и в самом советском обществе, и за его пределами. Нужно отметить и то, что волна сталинских репрессий 1937 года была направлена в основном против тех, кто сам запятнал себя жуткими избиениями русской интеллигенции, русского крестьянства и русского духовенства в 20-е годы. Но с не меньшими репрессиями была связана и династия Романовых. Петр I, строя Петербург, копая уральские рудники, воюя на всех фронтах против иноземцев, уполовинил население России. С репрессиями была связана династия Рюриковичей, когда царь Иван Грозный разорял Тверь, Новгород и Псков, бросал на плаху лучших представителей русской аристократии. Но нынешние либералы, которые вынашивают монархический проект, ни разу не упрекнули ни Рюриковичей, ни Романовых в содеянных этими династиями злодеяниях. Мы считаем, что Сталин является великим гражданином нашей Родины и что настало время вернуть городу на Волге его выстраданное в сражениях и победах имя — Сталинград.”

И последний вопрос в этой бесконечной череде русских вопросов: “Как вы, коммунисты, видите грядущее? Каким видите для России ХХI век?”

Я отвечаю: “Наше избирательное объединение называется КПРФ за Победу!. Мы вступили в сражение за наше грядущее, за наше будущее. Обстоятельства, злые козни, предательства, наша инертность, наша нерасторопность толкают нас в ХХI век раздетыми и разутыми, без сильной обороны, без сильной государственной власти. Однако мы — партия будущего, партия великих заветов. Мы разработали стратегические программы в областях экономики, культуры, политики. Наше представление о будущем сформулировано в отечественной философии, связанной с неизбежностью русской Победы. Только мы, партия коммунистов, несем в себе исконную, выстраданную тысячелетиями русскую идею социальной справедливости, идею вселенского братства и вселенской любви. Бескорыстно, кропотливо, уповая на неиссякаемое народное творчество, надеясь на то, что нам удастся победить, победить раскол, порождающий в народе разобщенность, уныние и огромные социальные траты, мы, добившись политической власти, сумеем сплотить вокруг себя народ и, не забывая трагические ошибки прошлого, аккумулируя все самое ценное, эффективное и светоносное, осуществим наш великий русский проект.”