"Очаровательная ведьма" - читать интересную книгу автора (Гарбера Кэтрин)

ГЛАВА ПЯТАЯ


Вирджинии ничего не оставалось делать, как дожидаться Марко. Когда он вышел из душа, она ощутила запах чистого мужского тела, от которого у нее слегка закружилась голова, совсем как в годы учебы в школе, когда Вирджиния сходила с ума по одному старшекласснику.

Но Марко не был юнцом. Он был мужчиной, причем дал ей понять, что сейчас именно он устанавливает правила в их... Вирджиния не могла сказать «отношениях», потому как ей было не совсем ясно, что же между ними происходит.

В Мельбурне она знала другого Марко — он ухаживал за ней и соблазнял, тогда как сейчас просто отдает приказы, не сомневаясь, что она их выполнит. Вирджиния призналась себе, что ей нравится этот новый, властный мужчина.

Чтобы не выдать себя и хоть немного ослабить влияние, которое он оказывает на нее, она подошла к окну. Ей нравилось любоваться архитектурой старого города, темноволосыми и смуглыми испанцами, а также многочисленными туристами. Она вновь остро ощутила свое одиночество. Марко, скорее всего, это чувство было незнакомо — у нее создалось впечатление, что и в Мельбурне, и здесь он чувствует себя как дома.

— О чем ты думаешь?

Вирджинии не хотелось посвящать его в свои мысли — вряд ли он ее поймет, — и тут как нельзя кстати она вспомнила о встрече с Еленой.

— Я была сегодня в Музее Пикассо. Меня особенно впечатлила одна картина.

— И какая?

— «Объятие». Ты ее видел?

— Знаю. Моя мать преподает историю искусств.

— Вот как? Можно сказать, что у тебя врожденная тяга к прекрасному?

— Ни в коем случае. Мама пыталась привить нам любовь к искусству, но нас троих больше интересовали машины и моторы.

— Понятно. А как встретились ваши родители?

— Маму наняла наша компания, чтобы она подобрала подходящие картины для интерьера приемной. Это была любовь с первого взгляда.

— Я слышала, твой отец также был гонщиком.

— Да, он вместе с кузенами выступал в двадцатичетырехчасовых гонках, когда ему было двадцать лет. Но, по его словам, душа у него к ним никогда не лежала.

— А что это за гонки?

— Гонки на выносливость, в которых посменно выступают по крайней мере три гонщика от каждой команды.

— А ты сам участвуешь в таких заездах?

— Обязательно. Обычно вахта пилота длится три часа.

Вирджиния не могла представить, какая сила заставляет Марко и подобных ему людей жить в таком ритме — на пределе человеческих и автомобильных возможностей. Наверное, это и есть пресловутая любовь к скорости. Ну и, конечно, амбициозность и врожденное чувство лидерства — как на трассе, так и в общении с людьми.

— Тебе нравится такая жизнь?

— Не то слово, — рассмеялся Марко. — Обычно это море эмоций и немного головной боли. Полный комплект, в общем.

Вирджиния снова восхитилась, с какой легкостью и профессионализмом он управляет машиной на улицах города, и сказала:

— Рискну предположить, что и в таких гонках ты выбираешь для себя самые скоростные участки.

— Как правило, да.

— И часто ты участвуешь в гонках «24 часа»?

— Не только я, но и мои братья. Не реже одного раза в год.

Вирджинии вдруг пришло в голову, что, если у нее родится мальчик, будет ли он, как и его отец, питать страсть к машинам и скорости? И если «да», то не сделает ли она его несчастным, лишив возможности заниматься тем, чем ему хочется? Впервые за все время, что она вынашивала свой план, Вирджиния поняла, что предусмотрела далеко не все.

— Мне нравится гонка «Ле Ман-24», хотя мы в ней никогда не выступаем, — сказал Марко.

— И с чем это связано?

— Согласно регламенту, в одном из этапов должна принимать участие женщина.

— А у вас нет женщины-пилота в команде?

— Нет. — Он помолчал. — Дело в том, что наша семья — только не смейся — якобы проклята.

— Проклята? — изобразив удивление, переспросила Вирджиния, надеясь, что таким образом ей удастся выведать о проклятии еще что-нибудь.

— В общем, это проклятие касается женщин.

— Как в свое время присутствие женщины на корабле у моряков считалось плохой приметой?

— Нет, дело в другом. — Он бросил на нее быстрый взгляд и, убедившись, что ее лицо выражает заинтересованность, продолжил: — Дом постоянно боится, что либо Тони, либо я однажды сдадим позиции и влюбимся, а согласно проклятию, мужчины Моретти не могут быть одновременно успешны в делах и счастливы в любви — либо одно, либо другое. Поэтому мы никогда не принимаем участие в этой гонке. Думаю, Дом просто опасается, что, если в нашей команде появится женщина, которая обожает гонки, я могу ее полюбить. Звучит, конечно, глупо, но что есть, то есть.

Теперь Вирджинии стало более-менее понятно, почему никто и никогда не видел Марко часто с одной и той же женщиной. Должно быть, несмотря на свою браваду, он не уверен, что сможет устоять перед очарованием какой-нибудь красавицы. Хотя с какой стати ее интересуют сердечные дела Марко Моретти? Ей от него нужен всего лишь ребенок.

— Откровенно говоря, трудно поверить в проклятие, помня о твоих успехах. Я имею в виду, успехах у женщин.

— Не буду скромничать, отрицая это. Но суть в том, что я никогда не влюбляюсь.

— А ты хочешь любить? — рискнула поинтересоваться Вирджиния. На миг ей пришло в голову, что, может быть, она совсем не права и Марко подобно ей испытывает чувство одиночества. Ведь она знает, что проклятие существует на самом деле, а это значит, что, выбрав успех в бизнесе, Марко автоматически обрек себя на одиночество — пусть сам он в это и не верит.

— Нет, — сказал Марко с улыбкой. — Пока я вполне счастлив. Я молод. У меня впереди вся жизнь.

— Да, конечно, — согласилась Вирджиния, тотчас же осознав всю глупость своих предположений. — А чем ты собираешься заниматься после завершения карьеры гонщика?

— Рано пока загадывать. У меня еще есть несколько лет.

Марко заехал на стоянку, заглушил мотор и посмотрел на нее. Вирджинию пронзила дрожь — она прекрасно знала, что этим разговором всего лишь хотела скрыть свое смятение, поскольку осталась с ним наедине.

Это также не было предусмотрено ее подкорректированным планом, согласно которому она должна была вновь добиться того, чтобы Марко захотел провести с ней ночь. Однако уже сейчас ее охватывала тоска при мысли о неизбежной разлуке.

Кроме того, вызывала легкое беспокойство решимость Марко получить от нее ответы на вопросы, которые у него накопились. Так что ей предстоит быть очень осторожной, чтобы ни намеком не выдать свои истинные намерения.



Марко поднимался с Вирджинией в свою квартиру. Он не любил останавливаться в отелях. Регулярно участвуя в гонках, компания «Моретти моторз» для ведущих пилотов каждый год снимала жилье во всех крупнейших городах, а кое-где и приобретала.

Марко старался быть гостеприимным хозяином, хотя ему с каждой минутой становилось все труднее сдерживать нетерпение. Он узнает о Вирджинии все, и прежде всего фамилию! Но расспросить ее нужно так, чтобы она не поняла, как сильно он успел привязаться к ней всего лишь за несколько часов знакомства и за одну проведенную вместе ночь. Марко сам не до конца осознавал это, пока снова не оказался с ней рядом.

Еще никогда ни одна женщина не обладала над ним такой властью! И вот это случилось, причем помимо его воли! Это только сильнее возбуждало его любопытство и наполняло решимостью узнать о ней все, что только можно.

За ужином Марко почерпнул совсем немного информации. Вирджиния очень ловко уводила разговор от себя и переключалась на другие темы. Марко не задавал прямых вопросов, пока предпочитая ограничиваться наводящими.

Она сама виновата, думал он, не сводя с нее взгляда, что внезапно возникла из ниоткуда и так же быстро исчезла. Разве ей не известно, что тайны только подстегивают интерес?

— Ты уже давно смотришь на меня не отрываясь, — заметила Вирджиния.

— Ты красивая женщина. И наверняка я не первый мужчина, который не может не смотреть на тебя, когда ты оказываешься с ним рядом.

— Не такая уж я и красивая, — возразила она.

— Мы с тобой уже об этом говорили, — не согласился с ней Марко. — Ты не мужчина, а потому не можешь судить об этом. Я нахожу тебя очаровательной.

— Пожалуйста, не говори так.

— Это еще почему? — удивился Марко. Одна его бровь недоуменно поползла вверх.

— Потому что мне очень хочется в это верить, а ты сам недавно упомянул, что тебя не интересуют длительные отношения.

— Так и есть, но ведь такие отношения тебя тоже не интересуют. Или я не прав?

— Я не знаю.

Марко слегка нахмурился, раздумывая, как ему следует это понимать. Может, Вирджиния просто не знает, как воспринимать то, что между ними происходит, — впрочем, как и он? Но с другой стороны, это ведь она покинула его в Мельбурне?

Марко уже достаточно пожил на свете и имел представление о поведении женщин. Обычно они не бросали его первые, если только не приходили к выводу, что другой мужчина способен дать им больше, чем Марко.

— Женщины, которые верят в любовь до гроба, особенно американки, не спешат покидать спящего мужчину, с которым провели ночь, — заметил он.

— Ничего подобного. — Вирджинию сильно задело подобное высказывание. — Американки предпочитают независимость.

— Моя мать — любительница «Отчаянных домохозяек», — сказал Марко, хотя у него не было полной уверенности в том, что этот сериал пользуется у американок большим успехом. Зато он был знаком с Еленой Гамильтон. Она была американкой и страстно желала создать семью.

— Ты судишь о женщинах по сериалам?

— Но ты ведь не станешь отрицать, что он весьма популярен в твоей стране?

— Это еще ничего не значит.

— В самом деле? Сериал тем популярнее, чем дальше он от реалий обычной жизни, но вместе с тем он должен содержать что-то, волнующее миллионы людей, в частности женщин.

— Допустим, ты в какой-то степени прав. А как тогда относиться к художественным фильмам?

— Не вижу никакой разницы, — пожал плечами Марко. — Более того, по сериалам и фильмам можно судить о людях той или иной страны, а то и целой эпохи.

Марко видел по глазам Вирджинии, что ей не терпится продолжить этот разговор. Что ж, он будет только рад. Марко лучше, чем кто-либо, знал, как азарт горячит кровь и ослабляет самоконтроль. Может, вызвав Вирджинию на спор, он заставит ее рассказать о себе?

Ведь она до сих пор не назвала свою фамилию, а также не сказала, замужем ли она или с кем-то встречается в своем родном городе. Ничего, если все пойдет так как задумал Марко, скоро он выяснит о Вирджинии все.

Он уже познал, как ее тело реагирует на его ласки, но ему этого недостаточно. Марко интересовало, как она поступает, если вывести ее из себя. Что заставляет молодую женщину улыбаться, смеяться, плакать?

Марко отдавал себе отчет, что это превратилось у него в навязчивую идею, но он уже ничего не мог изменить.

— Ты смотрел кино «Король дороги»? — неожиданно спросила Вирджиния.

— Да, забавный фильм, — кивнул он. — Впрочем, как все фильмы с участием Уилла Феррелла.

— Если честно, ты напоминаешь мне одного из героев, гонщика-француза.

Смысл сказанного не сразу дошел до Марко. Неужели она намекает, что он гей, как тот персонаж? Увидев в ее глазах озорные искорки, он усмехнулся про себя. Понятно. Вирджиния шутила, и, как ни трудно сознаться, ему это нравилось.

Марко быстро пересек разделявшее их расстояние, будучи не в силах находиться так далеко от нее и не сжимать в своих объятиях. Слишком долго он лежал бессонными ночами один, снедаемый голодом по Вирджинии.

— Уверен, я уже доказал, что меня привлекают женщины, а не мужчины, — неожиданно охрипшим голосом сказал он. — Но может, ты успела об этом забыть?

Вирджиния обхватила его лицо ладонями и, встав на цыпочки, поцеловала с той сдержанной страстью, которая ассоциировалась у Марко только с ней.

— Я не забыла, — прошептала она. — Только хотела тебе кое о чем напомнить.

— И тебе это отлично удалось, — лаская ее щеку пальцем, кивнул Марко. — У меня как раз появились планы на эту ночь.

— Они касаются меня?

— Тебе отведено в них самое непосредственное участие, — подтвердил Марко, легко поднимая ее на руки и направляясь с ней в спальню.

Поставив Вирджинию на пол у кровати, он провел ладонью по ее телу, вызывая в ней сладостную дрожь. Марко что-то произнес, но Вирджиния была слишком захвачена эмоциями, чтобы обращать внимание на слова. Она словно завороженная следила за движениями его губ, думая лишь о том, когда он ее поцелует.

Как же он ей нужен и как сильно она по нему соскучилась! Одна лишь ночь с Марко перечеркивала все отношения, которые у нее были в прошлом. Он не только оправдал, но и превзошел все ее ожидания. Виргиния не в силах была забыть его ласки.

— Мне до сих пор не верится, что ты снова со мной.

— Поверь, — улыбнулась Вирджиния, скрывая за улыбкой свое удивление по поводу того, что Марко снова легко раскрыл ей свои объятия.

Он наклонился, слегка коснувшись ее губ своими. Это прикосновение было нежным и одновременно властным, и Вирджиния ощутила, что теряет над собой контроль. Марко осторожно, стараясь не причинить ей боли, прихватил ее нижнюю губу зубами и втянул в рот, заставив целиком отдаться нахлынувшим на нее чувствам.

Когда она стояла перед ним обнаженная, Марко провел пальцем по ее шраму.

— Ты понимаешь, что этот шрам — единственное, что мне известно о твоем прошлом?

От его вопроса ей вдруг стало холодно, но Вирджиния мягко улыбнулась и прошептала:

— Ты хочешь выяснить мое прошлое именно в эту минуту? — Она провела рукой по груди и улыбнулась, заметив, что его взгляд невольно устремился туда. — Займись со мной любовью, пожалуйста, — с придыханием попросила она.

Несмотря на все ее попытки отвлечь его внимание, добиться ей этого так и не удалось.

— Конечно, но прежде я хочу знать, что привело тебя ко мне и в мою постель.

— Сейчас? — Вирджиния подалась к нему. — Я снова хочу почувствовать твои руки на своем теле. Когда ты целовал меня в Мельбурне, мне казалось, что все это снится. Я сплю, Марко?

Вместо ответа Марко дотронулся до шрама языком, обеими руками подхватил ее груди, лаская соски пальцами, так что скоро они затвердели.

Вирджинию вновь охватило пламя страсти. Как же легко Марко может ее возбудить!

Обхватив его голову, она притянула ее к себе. Марко что-то пробормотал по-итальянски, опалив кожу женщины своим дыханием, а затем она ощутила на своей груди его губы. Он ласкал ее языком, дразнил зубами, вызывая еще большую жажду.

Он ласкал и нежил ее грудь, пока Вирджинии не начало казаться, что еще немного — и она просто не выдержит такой мучительно-сладкой пытки. Она страстно поцеловала Марко, слегка укусив его.

Их тела слились, и Вирджиния ощутила нетерпение, поскольку вместо его горячей кожи почувствовала ткань. Только тогда она вспомнила, что на ней ничего нет, в то время как Марко полностью одет. Это возбудило ее еще сильнее.

Марко чуть отступил от нее и опустил на кровать. Его губы снова нашли ее губы, а затем сомкнулись вокруг соска. Рукой он продолжал ласкать ее грудь, разжигая страсть.

— Марко, я хочу тебя. Прямо сейчас, — учащенно дыша, пробормотала Вирджиния.

Марко поднял голову, глядя на ее грудь. Твердые, напрягшиеся соски были слегка влажными от прикосновений его языка.

— Марко, — вновь позвала его Вирджиния. Протянув руки, она стала расстегивать его рубашку.

— Оставь ее, — негромко велел Марко. — Я хочу тебя прямо сейчас.

Ее лицо осветилось улыбкой. Она быстро расстегнула ремень брюк, но завозилась с пуговицей на поясе.

— Черт, — не удержалась Вирджиния, чем вызвала у Марко тихий смех.

— Давай я сам, — сказал он, убирая ее руки.

Вирджиния кивнула и, закусив губу, с вожделением смотрела, как ловко Марко снимает с себя все лишнее. Желание ощутить его внутри жгло как огонь.

— Скорее, — поторопила она, раздвигая ноги и слегка приподнимая бедра.

Но Марко не спешил.

— Чего же ты ждешь? — простонала женщина.

— Когда твое желание станет нестерпимым.

Вирджиния кивнула, вроде бы соглашаясь, однако тело ее, которое вдруг начало жить собственной жизнью, совершало медленные круговые движения.

— Ты смерти моей хочешь, да? — хрипло спросила Вирджиния. — Я не могу сейчас ни о чем думать, только о том, когда же ты наконец возьмешь меня. Я так долго мечтала... — Она оборвала себя, но сказанных слов уже не вернуть. — Пожалуйста, Марко, — с мольбой в голосе попросила она вновь.

Марко накрыл ладонью ее увлажнившееся лоно и стал медленно ласкать.

С губ Вирджинии сорвался протяжный стон.

— Это все, на что ты пока можешь рассчитывать, — прошептал он чуть ли не в самое ее ухо.

— Марко, пожалуйста, — продолжала умолять она, уже почти не владея собой.

— Нет. Ты плохо вела себя.

— Когда ушла? Знаю, мне не следовало...

— Да, тебе не следовало так со мной поступать.

— Прошу, прости меня, — простонала Вирджиния.

— Только если ты пообещаешь, что такое больше не повторится.

— Обещаю.

Марко на секунду прекратил свои ласки.

— Ты согласилась чересчур быстро, Вирджиния.

— Я обещаю, что больше не брошу тебя так, как в Мельбурне.

— Нет, Вирджиния. Ты будешь со мной, пока я не решу иначе.

Вирджиния взглянула Марко в глаза и увидела, что, несмотря на охватившую его страсть, говорит он вполне серьезно. Неужели встреча с ней чем-то отличалась от его встреч с другими женщинами? Вирджиния не знала почему, но ей вдруг отчаянно этого захотелось.

— Я обещаю, что буду с тобой, пока ты не передумаешь.

— Помни свое обещание, Вирджиния.

Она кивнула, не отрывая от него взгляда. Так, глаза в глаза, Марко довел ее до небывалого наслаждения. Веки Вирджинии сомкнулись. Она слышала прерывистое дыхание Марко и свое имя, произнесенное хриплым голосом. Ее подхватила и понесла мощная волна. Она быстро подняла молодую женщину куда-то наверх, а затем рухнула вниз, разлетевшись миллионами ярких брызг, превратившись из неистового водопада в озеро, на чьих спокойных водах она сейчас и покачивалась.

Когда дыхание немного выровнялось, Вирджиния придвинулась к Марко и прижалась к его плечу губами, ощутив солоноватый вкус его кожи.

— Оказывается, я уже успела забыть, какой ты фантастический любовник.

Марко улыбнулся и обнял ее. Счастье, которое Вирджиния испытала в эту минуту, было невозможно описать словами.

Это тревожный сигнал.

А сможет ли она оставить его снова?