"Эшелон" - читать интересную книгу автора (Шкловский Иосиф Самуилович)

Ознакомившись с доносом, этот негодяй решил, что наконец-то настал его час.
Проявив "должную" бдительность, он дал делу ход, в результате чего Нумерова
арестовали. Когда в "Большом доме" на первом же допросе его жестоко избили,
он подписал сфабрикованную там бумагу с перечислением многих своих коллег -
якобы участников антинародного заговора (всего 12 в Пулково и примерно
столько же в ИТА).
______________
* Член-корреспондент Академии наук СССР Борис Васильевич Нумеров был тогда
директором Института теоретической астрономии (ИТА) и членом Ученого Совета
Пулкова.

Следует заметить однако, что к Нумерову наши славные чекисты
подбирались еще до описанных сейчас событий. Еще до ареста Нумерова ни
выпытывали о нем Николая Александровича, но, конечно, ничего не добились.
Несмотря на расписку о неразглашении, Козырев предупреждал Нумерова о
надвигающейся беде. Избитый несчастный астроном рассказал об этом
следователю, что и послужило поводом для ареста Н.А. После этого последовали
новые аресты. Короче говоря, пошла обычная в те времена цепная реакция. В
результате этого пожара (иначе такое явление не назовешь) по меньшей мере
80% сотрудников Пулкова во главе с директором, талантливым ученым Борисом
Петровичем Герасимовичем были репрессированы, причем большинство из них
потом погибли. Среди погибших - Еропкин и ряд других деятелей отечественной
астрономической науки. В огне этого пожара сгорел и Козырев.
Конечно, 1937 год принес нашему народу тотальную беду. Все же много
зависело от конкретной обстановки в том или ином учреждении. Как тут не
привести удивительный случай, имевший место в моем родном Астрономическом
институте им.Штернберга. Это столичное учреждение по размерам было сравнимо
с Пулковым, можно сказать, его двойник. Невероятно, но факт: примерно в тоже
время некий аспирант тоже пошел сдавать небесную механику своему шефу
профессору Дубошину. Результаты экзамена были столь же плачевны, как и у его
коллеги в Пулково. И повел себя московский аспирант после такой неудачи
совершенно так же, как и ленинградец - написал донос на шефа, инкриминируя
ему те же грехи - научную иностранную корреспонденцию! Стереотип поведения
советских аспирантов тех далеких лет просто поражает! Это событие
осложнялось еще и общей ситуацией в Астрономическом институте им.Штернберга.
Парторгом был тогда некий Аристов - типичный "деятель" того времени. Он
разводил демагогию, что-де в институте зажимают представителей рабочего
класса - по тем временам очень опасное обвинение. Нашлись, однако, в
институте силы, которые дали решительный отпор провокаторам. Это были члены
тогдашнего партбюро Куликов, Ситник и Липский. Клеветник-аспирант (кажется,
его фамилия была Алешин) был изгнан, даже, кажется, исключен из партии, а
вскоре за ним последовали незадачливый Аристов и его оруженосец, какой-то
Мельников. Пожар был потушен. Итог: в нашем институте в те незабываемые
предвоенные годы ни один человек не был репрессирован. Другого такого
примера я не знаю.
Но вернемся к Николаю Александровичу Козыреву. Он получил тогда 10 лет.
Первые два года сидел в знаменитой Владимирской тюрьме в одиночке. Там с ним
произошел поразительный случай, о котором он рассказал мне в Крыму, когда,
отсидев срок, работал вместе со мной в Симеизской обсерватории. Я первый раз
наблюдал человека, вернувшегося с "того света". Надо было видеть, как он