"Ритмы и алгоритмы. Второе издание" - читать интересную книгу автора (Сухотин А.К., Художник Б.Жутовсний. )

удастся. Прорыв к новым состояниям науки достигается поэтому не на пути
рациональных объяснений и доказательств. Напротив. Новое может быть
завоевано лишь благодаря "опасным" поворотам мысли, порывающей с
рассудительностью. Опираясь на такие "иррациональные скачки", ученый
оказывается в состоянии разорвать жесткий строй мысли, который ему
навязывают дедукция и логика.
Естественно, что парадоксальные идеи принимаются с трудом, при большом
сопротивлении, "и полоса такого сопротивления совсем не кратковременна.
Все же новое в конце концов признают, оно входит даже в программы
обучения. Однако еще и после этого оно долго остается на особом положении:
его принимают, не понимая. Как замечает, например, крупнейший современный
американский физик Р. Фейнман, "я смело могу сказать, что квантовой
механики никто не понимает". И это говорится в наше время, хотя квантовая
механика создана полвека назад. Поэтому считают, что "квантовую механику
нельзя понять, к ней надо привыкнуть". И это заявление также принадлежит
нашему современнику, известному советскому математику С. Соболеву.
Вспоминается шутливое обращение Д. Байрона: "Ученый, ты объясняешь нам
науку, но кто объяснит нам твое объяснение?" Сказано давно, но остается
современным.
Большая наука уже много лет тоскует по необычным, "сумасшедшим", то
есть парадоксальным, теориям.
Положение дел хорошо оттенил известный датский физик Н. Бор, когда в
конце 50-х годов после доклада виднейших физиков В. Гсйзенберга и В. Паули
заметил:
"Все мы согласны, что ваша теория безумна. Вопрос, который нас
разделяет, состоит и том, достаточно ли она безумна, чтобы иметь шанс быть
истинной. Помоему, она недостаточно безумна для этого".
Совершенно оршпнальный способ вылавливать парадоксальные идеи
практикуется американским журналом "Физическое обозрение". Обычно он
печатает сообщения, в которых ниспровергаются основы науки.
Но интересно следующее. Большинство статей, направляемых в журнал,
отвергается редакцией не потому, что их нельзя понять, а потому именно,
что их можно понять.
А вот те, которые понять нельзя, как раз и печатаются...
Великое открытие, когда оно едва появляется, наверняка возникает в
запутанной и бессвязной форме.
Самому первооткрывателю оно понятно лишь наполовину, а для всех
остальных тем более тайна. Поэтому любое оригинальное построение кажется
поначалу безумным, не имеющим никаких надежд на успех. Это и учитывает
журнал, издавая непонятные работы.
Вопрос о том, как поступать с "безумными идеями", волнует многих. В
самом деле, чтобы появиться в печати, статьи, а еще пуще того - монографии
должны быть понятны редакции и соответствовать принятым в науке законам.
Но ведь по-настоящему новая идея в таком случае почти обречена: как может
она удовлетворить столь суровым требованиям?
Советский физиолог академик П. Анохин в связи с этим считает, что если
работа не является совершенно абсурдной, ее можно обнародовать. А
профессор Л. Сапогин предлагает ввести официальное разрешение докторам
наук публиковать "нелепые" с позиций редакции результаты хотя бы один раз
в 10-15 лет. В этом случае рецензенты должны видеть своей задачей