"Природа фантастики. Монография" - читать интересную книгу автора (Чернышева Татьяна Аркадьевна)

противоположных тенденциях, присущих всему искусству и составляющих
необходимое диалектическое единство - тенденции к воссозданию
действительности и к пересозданию ее60. Фантастика тяготеет более к
пересоздающей тенденции, однако при создании самих фантастических образов
неизбежно взаимодействие обеих тенденций.
На наш взгляд, прикреплять фантастику к какому-либо методу не имеет
смысла. Поэтому в данном контексте лучше говорить не столько о методе,
сколько как раз о "литературной стратегии". Чаще всего мы встречаемся со
стремлением воспринять современную фантастику как литературную стратегию в
работах профессиональных литературоведов и писателей, тяготеющих к сатире,
философской фантастике или fantasy. Так, Р. Брэдбери главной своей целью
считает "сделать необыкновенное обычным и заставить воспринять обыкновенное
как необычайное"61. Профессор Роберт Филмус сочувственно цитирует признание
знаменитого американского фантаста и замечает, что это свойство роднит
фантастику с сатирой, а в результате воспринимает фантастику как
литературную "стратегию для сатирической и утопической беллетристики"62.
Сторонники подобной концепции расходятся в частностях, но согласны в
главном - современная фантастика, в отличие от "большой литературы",
изображает не реальный мир, а воображаемый, не существующий в
действительности или, по терминологии А. Паншина, "мир за холмом", в то
время как остальная литература так или иначе воспроизводит "мир города,
деревни или пещеры", т. е. мир реальной действительности63, мир видимый,
обозреваемый. "Мир за холмом", отличный от "мира деревни", можно воспринять
и как особый предмет научной фантастики, но только в том случае, если это
мир реального или хотя бы предполагаемого будущего. Но если этот мир просто
вымышлен автором, то он может представлять интерес только при его
сопоставлении с реальным миром64.
Не случайно Р. Филмус связывает научную фантастику с сатирой, а ряд
авторов воспринимает современную научную фантастику как "инструмент
социальной критики"65. По сути дела ту же мысль высказывает и К. Эмис, когда
говорит, что совсем необязательно писать роман о Гане или Пакистане, если
писателя интересует тема колониализма. Достаточно создать вымышленный мир,
который будет наделен необходимыми для поставленной цели характеристиками66.
Все это вводит названную тенденцию в изучении современной фантастики в
довольно солидную традицию литературоведческой и критической мысли и
соединяет ее с понятием "остранение", предложенным еще русскими
формалистами. Д. Сувин вообще склонен рассматривать научную фантастику как
литературу "познавательного остранения" (cognitive estrangemen)67.
Однако безоговорочно принять такой взгляд на научную фантастику мешают
некоторые свойства создаваемых в ней воображаемых миров. Дело здесь не в
достоверности научных знаний, привлеченных писателем. В современной научной
фантастике наука зачастую оборачивается псевдонаукой и оказывается лишь
средством создания иллюзии. Дело в том, что воображаемые миры в научной
фантастике вроде бы и не совсем фантастика.
Интересно с этой точки зрения присмотреться к рассуждениям писателя
Самюэля Делани. Он считает, что в основе различия некоторых видов литературы
лежат отношения "между словом и объектом". Так, в репортаже изображаются
события, которые произошли на самом деле, в "подражательной литературе"
(naturalistic fiction) - события, которые могли бы произойти, в fantasy -
события, которые не могли бы произойти, и, наконец, в научной фантастике -